Риджуэл Каллем
Ночные всадники. Нарушители закона (сборник)
Глава XVI
Ночные приключения
Через полчаса Билл уже вымок до костей, так как дождь лил потоками, и он потерял всякое направление, совершенно не зная, в какую сторону идти. Гроза разразилась не на шутку, гром гремел почти не переставая и оглушал его, а после ослепительных вспышек молнии темнота как будто становилась еще непроницаемее. Он шел наугад, продираясь в кустах, и только его физическая выносливость поддерживала его. Но он совсем не знал, куда он идет. И вдруг, когда особенно яркая молния осветила всю долину от края до края, ему показалось, что он увидел дорожку как раз посредине чащи, где он стоял. Он бросился в ту сторону, продираясь сквозь кусты, ломая ветви, попадающиеся ему на дороге, и напрягая всю свою огромную физическую силу, чтобы пробиться вперед. И вдруг ему показалось, что почва ускользает из-под его ног и перед ним открывается бездна. Он схватился за листву, чтобы удержаться, но тяжесть его грузного тела оказалась слишком велика, листья выскользнули из его рук, и он упал с громким всплеском в речку. Оказалось, что он старался проложить путь сквозь листву, нависшую над рекой, и неожиданно погрузился в нее. Однако он не растерялся ни на минуту, выбрался из густой растительности, нависшей над рекой и, как хороший пловец, выплыл на середину реки. Он утешал себя мыслью, что, по крайней мере, теперь он знает, где он находится.
Через пять минут Билл уже вылез из воды на противоположный берег. Прежде всего ему надо было определить, где он находится. Решив, что он выбрался не на ту сторону реки, которая была нужна ему, он вспомнил о пешеходном мостике против дома Сетонов. Следовательно, его дальнейшей задачей было отыскать этот мостик.
К счастью для него, гроза прекратилась, тучи быстро исчезали на небе, и Билл решил, что лучше подождать, покпока совсем не прояснится и покажется луна, чем снова брести наугад в темноте. А покамест он занялся тем, что стал выжимать воду из своей одежды.
Через десять минут его терпение было вознаграждено: луна осветила реку и приблизительно в ста ярдах он увидал призрачные очертания пешеходного мостика. Не теряя времени, он пошел в ту сторону так скоро, как только позволяла ему его вымокшая насквозь одежда. Но он был так рад, что наконец выбрался на дорогу, что даже начал насвистывать какую-то веселую песенку под аккомпанемент чмокающего звука сапог, наполненных водой.
Подойдя к мостику, он остановился. Дом Сетонов был ярко освещен луной, так что можно было разглядеть все подробности. Билл был поражен. Он увидел открытое окно, и на окне сидела какая-то женщина. Кто это была, Кэт или Эллен? Билл решил удостовериться и с сильно бьющимся сердцем немедленно направился к дому. Он всегда повиновался первому побуждению и лишь редко обдумывал свои поступки, когда дело касалось его склонностей. Когда он подошел близко к дому, то услыхал низкий бархатный голос Кэт, звавший его по имени.
– Это вы, мистер Брайант? – спросила она с удивлением.
Билл быстро приблизился.
– Полагаю, что это я, то есть то, что осталось от меня, не унесенное рекой, – отвечал он со смехом. – Судьба играет со мной удивительные шутки, доставляя мне столько приятных минут и в то же время награждая меня столькими неприятностями. Это большое счастье, что я увидел вас, освещенную лунным светом в эту ночь. А между тем только что судьба сыграла со мной коварную шутку, сбросив меня в поток и заставив вплавь выбираться на этот берег, когда есть мост, по которому я мог бы пройти. Теперь я только испорчу ту чудную картину ночи, которой вы только что любовались. Вид мой после невольного купания в реке далеко не блестящий.
Кэт искренне расхохоталась, увидев его. Действительно, вид у него был довольно комичный, и вода ручьями стекала с него.
– Надо иметь мужество, чтобы так весело относиться к подобным злоключениям, – сказала она. – Ну, а я люблю мужество во всем. Гроза заставила меня встать с постели, одеться и выйти. Я никогда не могла противостоять желанию любоваться грозой. Но почему вы очутились здесь? Расскажите мне о реке и о том, как вы попали в нее.
Билл опять весело рассмеялся при одном воспоминании о своем приключении.
– Я возвращался домой и по дороге встретил этого полисмена Файлса. Он меня предостерег, что надвигается гроза, и это было очень мило с его стороны, потому что я-то не заметил ее приближения. Я хотел поскорее добраться к дому Чарли и потому искал кратчайшей дороги. Но никогда не ищите ее второпях, как я это сделал. Я заблудился во время грозы, а судьба вообще бывает коварной, и тут она тоже сыграла со мной коварную штуку. Я думал, что пробираюсь сквозь чащу, а между тем это оказались просто густые заросли листвы, нависшие над рекой, и я, совершенно неожиданно для себя, очутился в воде. Но до некоторой степени я должен быть благодарен судьбе за то, что попал в реку. Я знал, где она находится, и, следовательно, мог выбраться на дорогу, хотя и в очень плачевном виде. Во всяком случае, я не могу не чувствовать, что судьба посмеялась надо мной.
– Может быть, это случилось потому, что вам, как чужестранцу, не следовало оставаться так долго в незнакомых местах, – заметила Кэт, улыбаясь.
Это замечание, однако, произвело на Билла совсем не то впечатление, на которое она рассчитывала. Веселость Билла вдруг испарилась, и он снова почувствовал вокруг себя атмосферу тайны, которая угнетала его.
– Я… я искал Чарли, – сказал он запинаясь. – Я искал его с той минуты, как ушел отсюда.
Кэт перестала улыбаться, и лицо ее выразило беспокойство.
– Чарли нет дома? – резко спросила она. – А Файлс… где же вы встретили инспектора Файлса?
Темные глаза Кэт были полны тревоги, и ее голос потерял свою мягкость. Но Билл чувствовал, что эта девушка обладает твердым характером.
– Я… я не знаю, где находится Чарли теперь, – несколько беспомощно ответил Билл. – А Файлса я встретил у большой сосны.
– У большой сосны? – повторила Кэт, и повторение этих слов приобрело для Билла какое-то зловещее значение.
– Слушайте, мисс Сетон, – проговорил он вдруг с каким-то отчаянием. – Я смущен… смущен до смерти! Я совершенно растерялся, ничего не понимаю. Я чувствую какую-то тайну. Может быть, вы в состоянии помочь мне. Я думаю, что могу говорить с вами открыто и мне не надо слушать предостережения.
– Кто же предостерегал вас? – спросила Кэт.
– Кто?.. О’Брайен! Видите ли, я зашел в кабак, когда не нашел Чарли на ранчо, и спросил хозяина, был ли у него Чарли? О’Брайен собирался уже запирать, когда я пришел. Он сказал мне, что Чарли был, но уже ушел. Он сказал мне, где я, вероятно, могу найти его. Сказал, что он находится где-нибудь около большой сосны, и еще сказал, что он, должно быть, собирает там деньги… Ну вот я и пошел туда. Сначала мне это не казалось странным. Только когда я подошел ближе и взошла луна, я увидал издали Чарли, около большой сосны. Тут я почуял какую-то тайну. Это чувство овладело мной, когда я крикнул ему и он тотчас же исчез, как призрак. Но…
– Вы позвали его? – резко спросила Кэт.
– Да. Но я даже не имел времени подумать об этом, потому что сейчас же какие-то два всадника неожиданно вынырнули из-за кустов возле меня. Один из них был Файлс. Другого я не знал. На рукаве у него были галуны.
– Это был сержант Мак-Бэн, – спокойно заметила Кэт.
– Вы знаете его?
Она пожала плечами.
– Мы все здесь знаем его, – ответила она.
– Файлс выругал меня за то, что я крикнул. Сказал, что он выслеживал тут одного молодца и не хотел потерять его из вида. Я рассердился и сказал ему, что считаю себя вправе звать моего брата во всякое время. Тогда он вдруг изменил свое обращение, извинился передо мной и спросил меня, уверен ли я, что то был мой брат? Когда я ответил утвердительно, то он поблагодарил меня, сказав, что я избавляю его от лишнего беспокойства и ему незачем больше разыскивать этого человека, раз это мой брат. Затем он сказал мне, чтобы я поторопился вернуться, так как надвигается гроза. Тогда я отправился по кратчайшей дороге и в конце концов попал в реку. Ну вот, кого же он подстерегал и за кого принял Чарли? Вообще, что все это значит? Зачем О’Брайен советовал мне быть осторожным? Тут есть что-то загадочное. Может быть, вы сможете объяснить мне и помочь разрешить эту загадку?
Билл ждал, уверенный, что получит объяснение тайны, но Кэт молчала. Когда она наконец заговорила, то в ее тоне слышался упрек.
– Я жалею, что вы не послушались предостережения О’Брайена. Может быть, вы причинили большую беду сегодня ночью. Я еще не могу сказать, в какой степени, – сказала Кэт.
– Беду? – спросил изумленный Билл.
– Да… беду, большую беду! – повторила она. – Разве вы не знаете, за кем гоняется Файлс? Они ищут здесь контрабандистов спирта. Разве вы не знаете, почему О’Брайен предостерегал вас? А потому что он думает, как и почти все здесь, – а также и Файлс, – что ваш брат Чарли стоит во главе их. Вы говорите: тайна. Тут совсем нет никакой тайны, а есть только опасность, опасность для вашего брата Чарли, когда Файлс следует за ним по пятам. Вы не знаете Файлса. Но мы, в долине, знаем его. Вся его карьера зависит от того, сможет ли он наложить руку на контрабандистов. И если он в состоянии будет обвинить в этом Чарли, то, конечно, сделает это.
Молодая девушка в страшном волнении спрыгнула с подоконника и стала ходить по мокрой земле.
– Чарли! Хотя он ваш брат, но я скажу вам, что он самый невозможный человек на свете, – снова заговорила она. – Все его поступки, его поведение только укрепляют уверенность, что он нарушитель закона. Бог мой, как он пьет! Он всегда шатается по ночам, а товарищи его известны, как контрабандисты. Люди, относительно которых полиция и все знают, что у них не хватит ума придумать и привести в исполнение такие смелые планы под самым носом властей. Каков же результат всего этого? Полиция ищет вдохновителя. А Чарли умен, необыкновенно умен! Все его действия подозрительны. Он точно ищет неприятностей, и он добьется их.
Сильнейший страх овладел Биллом. За себя он никогда не боялся, но тут дело касалось его брата. Он запустил пальцы в свои мокрые белокурые волосы, что всегда было у него признаком полной растерянности.
– Слушайте, – вскричал он голосом, полным отчаяния, – Чарли не может быть контрабандистом, клянусь в этом! Он просто слабый, беспомощный ребенок, с сердцем таким большим, как дом. Чарли – мошенник? Скажите, мисс Сетон, вы-то верите этому?
– Да, я знаю, что это не так, – тихо проговорила Кэт. – Но какая в этом польза? Скажите это людям, там, в долине, и они рассмеются вам в лицо. Скажите это Файлсу… – Она горько засмеялась. – Друг мой, – продолжала она с волнением, – только одно может спасти Чарли от этого пятна и от Файлса – это если бы он уехал отсюда! Пусть он покинет долину! Другого пути нет. А между тем никакая сила не заставит его сделать это, разве только полицейский отряд увезет его отсюда… в тюрьму!
Она вернулась на свое прежнее место на подоконнике и, совладав со своим волнением, заговорила с какой-то особенной, чисто материнской нежностью.
– Я люблю Чарли больше, чем какое бы то ни было другое существо на свете, за исключением Эллен, но не заблуждайтесь. Я нисколько не влюблена в него. Для меня он дорогой, очень дорогой, заблуждающийся больной брат. Он не может или не хочет сам помочь себе. Что же можем сделать мы, чтобы спасти его? Ах, я так рада, что вы приехали сюда! Это сняло огромную тяжесть с моей души. Но что… что мы можем сделать?
– Да, я хотел бы знать, что мы можем сделать? – проговорил Билл, снова запустив пальцы в свои волосы. Потом вдруг он словно встрепенулся и воскликнул: – Мы сами попытаемся выследить эту шайку, чтобы изловить ее.
Кэт устремила неподвижный взгляд вдаль, в ту сторону долины, где находился дом Чарли Брайанта, но восклицание Билла заставило ее обернуться.
– Я не думала об этом, – сказала она.
– Ну, конечно. Вам это не могло прийти в голову! – вскричал он с величайшим энтузиазмом. – Вы ведь не занимались выслеживанием. Это будет мое дело. Вы же будете только мыслить за меня, работать головой. Мы разделим труд. Это будет очень легко. Вот увидите!
– Да, я думаю, это будет легко, – заметила Кэт.
– О, вы не знаете! Я ведь очень упорен в таком деле. Я – охотник, выслеживающий дичь. А ведь кучка этих поставщиков виски не может быть очень велика, – прибавил он конфиденциально.
Кэт внезапно встала и, подойдя к нему, ласково положила свою загорелую руку на его плечо.
– Вы славный, честный человек, с прекрасной душой, – произнесла она нежно, – и, как большинство таких людей, во всякое время готовы действовать… действовать сначала, а потом уже размышлять об этом. Вы сказали, что я должна думать за вас. Ну так вот, я буду думать теперь. Я ведь знаю эту страну, знаю этих людей. Задача полиции искать контрабандистов спирта, контрабандисты же ничего не могут сделать против полиции. А мы, что же мы можем сделать, вы, со своей честностью и неопытностью, и я, со своей женской беспомощностью. Поверьте мне, что люди, занимающиеся этим делом, – отчаянные существа и скорее готовы отдать свою жизнь, чем идти в тюрьму. Жизнь их врага, как и их собственная, не имеет никакой цены в их глазах. Они не придают ей значения. Торговля эта выгодна, хотя она противозаконна, – прибавила она со вздохом. – Жизнь тех, кто занимается этим, полна сильных ощущений, вызываемых борьбой против закона. Это одна из причин, почему Чарли не мог бы вести такую жизнь. Нет, мистер Брайант, мы с вами не можем делать то, что вы предлагаете. Мы должны думать о Чарли, и когда наступит время, – будем действовать. Файлс ведь честный исполнитель долга и необыкновенно способный человек, но, к сожалению, он – полицейский офицер. Спасая Чарли от него, мы окажем ему хорошую услугу, потому что помешаем ему – в сущности, хорошему человеку – поступить дурно и несправедливо с другим хорошим человеком. Удовольствуемся этим. Хотите ли вы помогать мне?
– Конечно! – вскричал Билл, протягивая ей свою большую руку. – Я буду служить вам. Силы у меня достаточно, и я не боюсь борьбы. Мое слабое место – это моя голова. Но с вами мы сделаем то, что нужно, и спасем Чарли. Да, умная женщина – это самое великое, что существует на свете!..
Кэт вздрогнула от силы его пожатия, сдавившего ей руку, и, улыбаясь, взглянула на него, желая ему спокойной ночи.
Глава XVII
Билл заглядывает в глубину
Но сюрпризы этой ночи еще не кончились для Билла. Он, хотя и совершенно вымокший, все-таки добрался в конце концов до своего дома и нашел там брата, который ждал его.
Чарли все еще находился под влиянием опьянения, но было ясно, что к этому присоединилось еще и какое-то сильное волнение, испытанное им. Даже от внимания Билла не ускользнула перемена в нем, хотя он и не понимал ее значения, но почему-то она заставила его подумать о своих промахах и горько пожалеть о них.
– Чарли, дружище! – вскричал он, входя в маленькую комнату. – Ведь я тебя искал по всей долине, затем я увидал тебя около старой сосны, крикнул тебе, но ты исчез, как призрак. Потом я упал в реку, и со мной были еще другие приключения и вообще… эта долина просто убивает меня!
Простодушие огромного Билла было так велико, что он не замечал сердитого выражения лица Чарли, его сдвинутых бровей и мрачного огня в глазах. Гнев все более разгорался в душе Чарли под влиянием рассказа брата о своих ночных приключениях.
– Ты всегда был дураком! – крикнул Чарли, нагнувшись вперед в кресле, в котором он сидел. – Я сказал тебе, что мне надо выйти, и если б у тебя было хоть немного здравого смысла, то ты бы понял, что я, вовсе не нуждаюсь в такой мокрой няньке, как ты. Зачем понадобилось тебе, черт возьми, выслеживать меня, точно ты полицейский? Впрочем, – прибавил он со злобным смехом, – ты ведь явился в компании Файлса. Быть может, ты от него получил полицейскую заразу…
Билл смотрел на него широко раскрытыми глазами от удивления, но несправедливые упреки Чарли задели его, и он готов был уже с негодованием ответить ему. Однако привязанность к брату одержала верх.
– Успокойся, Чарли, – сказал он, садясь на край стола возле него. – Я не могу быть «мокрой» нянькой ни для кого и, разумеется, не имел ни малейшего желания вмешиваться в твои дела. Я очень огорчен, что рассердил тебя. Мне просто хотелось только рассказать тебе о моих приключениях, и потому я искал тебя. Но я не шпион.
Чарли встал с кресла, слегка пошатываясь. Эти явные признаки опьянения глубоко огорчили добряка Билла. Впрочем, тут не было для него ничего нового. Он все это видел много, много раз в прежние годы, когда его брат напивался. Но в последние годы он надеялся на то, что брат его исправился под влиянием новых условий жизни. Теперь же все его надежды померкли. Кэт Сетон предупреждала его, но ее предупреждение не произвело на него никакого впечатления, как то, что он увидел теперь. Зачем, зачем сделал это Чарли именно сегодня, в первый же вечер, который они проводили вместе в этом новом мире? Билл просто готов был заплакать от огорчения и разочарования. Когда он смотрел на его шатающуюся походку, то ему вдруг захотелось схватить его за плечи своими сильными руками и крепко встряхнуть, чтобы вытрясти из него хмель. Но он не успел привести в исполнение свое намерение, потому что Чарли как будто несколько протрезвился и сказал хриплым голосом:
– Мне не надо твоих оправданий, Билл. Я не стою их. Ты не можешь шпионить за моей душой… И не в этом дело…
Он остановился, и заметно было, что он делает усилие, чтобы собрать свои мысли и говорить последовательно. Потом вдруг спросил:
– Ты видел меня у сосны?..
Билл кивнул. Ему больше не хотелось говорить ничего. Ему вдруг опротивело здесь, и он пожалел, что приехал в эту долину. На мгновение его оптимизм совершенно испарился. То, что говорила ему Кэт, и то, что он сам увидел, уничтожило радость свидания с братом. Слова «нарушитель закона», «пьяница» вертелись в его мозгу и заслоняли все остальное.
Чарли снова уселся на прежнее место. Все его движения носили какой-то автоматический характер.
– Да, я был там, – проговорил он немного погодя. Он провел рукой по лбу, как бы желая смахнуть паутину, окутавшую его мысли. – Отчего же… отчего ты не пришел и не заговорил со мной? Я ходил… кругом.
Билл опять раскрыл глаза от удивления.
– Я звал тебя, – отвечал он. – Когда ты услышал мой зов, то… исчез.
Чарли снова провел рукой по лбу.
– Я… я забыл. Это ты звал, а? Видишь ли, я не знал, что это ты, – сказал он.
Билл был в полном недоумении. Что все это означало?
– Ты не узнал мой голос? – спросил он. – Впрочем, там были Файлс и другой полисмен.
Чарли вдруг выпрямился и крепко сжал ручки своего кресла.
– Полиция была там с тобой? – спросил он дрожащим голосом. – Что же они делали там… с тобой вместе?
Туман, обволакивавший мысли Чарли, как будто испарился окончательно, и его вопросы были заданы трезвым голосом. Билл был ошеломлен. Несмотря на все, сказанное Кэт, на ее уверения, что Файлс и вся долина считают Чарли главой шайки, тайно ввозящей спирт, Билл все же не понимал до этой минуты, какое значение имело присутствие Файлса по соседству большой сосны. Только теперь вдруг стало ясно, что Файлс вовсе не подстерегал там Чарли и то, что Билл подтвердил ему, что это был Чарли, действительно было огромной ошибкой. Как он был глуп, что не понял этого! Кэт была права. Он нанес огромный вред брату.
Билл страшно взволновался и заговорил очень быстро, забывая положение брата и забывая все, кроме той опасности, которая угрожала теперь.
– Слушай, Чарли! – вскричал он. – Я расскажу тебе подробно все, что случилось после того, как я ушел отсюда. Я думаю, что тебе нужно это знать для собственной безопасности.
Чарли слушал его рассказ с закрытыми глазами. Когда Билл окончил, он открыл глаза и взглянул на него. Билл увидел, что глаза его уже не были мутными, как раньше, и, по-видимому, опьянение у него окончательно прошло.
– Спасибо, Билл, – сказал он брату. – Я рад, что ты все рассказал мне. А теперь я пойду спать. Бесполезно обсуждать все это, так как нельзя прийти ни к какому решению. Но я хочу сказать еще кое-что, прежде чем мы расстанемся. Я рад, чрезвычайно рад, что ты приехал ко мне, и могу это сказать тебе. Я готов без оговорок присоединиться ко всем твоим планам. Но в моей жизни есть такие вещи, которые я должен выполнить один, и о них я не хочу говорить. Может быть, часто мои поступки будут казаться тебе очень странными. Но я хочу так поступать и буду. Это не относится к моему пьянству. Ты найдешь также, что я ночной бродяга. Но опять-таки, мои ночные странствования – только мое дело. Ты услышишь, что люди говорят про меня разные вещи. Ты увидишь, что Файлс обнаруживает большую деятельность. Захочешь ли ты их слушать или нет – это твое дело. Я же скажу тебе, что ты не должен сражаться вместо меня. Я сам это сделаю. Понимаешь? Ты можешь принимать участие в моей жизни сколько захочешь, но только не в этом; эту сторону я оставлю себе. Одно я скажу теперь: Файлсу никогда не удастся засадить меня в тюрьму. Я обещаю тебе это, потому что знаю, что именно это беспокоит тебя больше всего, дружище. Ну а теперь спокойной ночи.
Он вышел из комнаты так скоро, что не дал Биллу сказать ни слова. Билл не успел даже пожелать ему спокойной ночи и остался один со своими мучительными мыслями, совершенно ошеломленный всем случившимся. Он забыл о своей мокрой одежде, забыл обо всем, кроме того, что терзало теперь его душу. Было ужасно думать, что Чарли не только пьяница, но и мошенник, стоящий во главе шайки, тайно ввозящей виски на запрещенную территорию. Он был «нарушителем закона»! Его ждала тюрьма. Это был конец его испорченной жизни, так много обещавшей вначале. Что сделалось с добрым, великодушным Чарли, которым Билл всегда так восхищался в прежние дни и так горячо любил? Он стал «нарушителем закона» и… двери тюрьмы уже раскрыты для него!