Регина Грёз
Мой нежный хищник
Глава 7. Праздник в Лосте
Что ни вечер, то мне, молодцу,
Ненавистен княжий терем,
И кручина, злее половца,
Грязный пол шагами мерит.
Завихрился над осиною
Жгучий дым истлевшим стягом;
Я тоску свою звериную
Заливаю пенной брагой…
Хелависа
Вернувшись из дубравы в расстроенных чувствах, Катя долго не могла прийти в хорошее расположение духа. О нападении каменщика и неожиданной помощи волка она предпочла умолчать.
«У Ариты своих забот полно, и я еще тут со своими несдержанными поклонниками. Еще знать бы, что с парнем сталось, выбрался хоть из леса живым…».
За семейным ужином Барг торжественно объявил, что завтра в Лосте будет ярмарка, а вечером пышный праздник, который устраивают торговцы из Карста. Купцам было разрешено проехать через земли Лостанов к большому Торжку у подножия горных склонов, окружающих Сумрачную долину.
Грейта заметно оживилась от этой новости, и Катя прекрасно поняла подругу, обычная жизнь в деревушке была не очень веселой, а тут всеобщая вечеринка намечается – сначала обновки и лакомства, затем музыка и танцы.
Катя даже попыталась выведать, нет ли у Грейты кого-то из молодых мужчин на примете, но та лишь густо краснела, опуская темные глаза пугливой косули.
– Скоро, скоро улетит наша пташка из родного гнезда, – вздыхала Арита, сматывая в клубок шерстяные нитки.
– Давно обещана внучка в Хортам, еще муж мой ладил обручение с семьей Громли.
Губы Грейты начинали мелко дрожать, щеки побледнели:
– Я не хочу уезжать так далеко от вас, бабушка, ведь до Хортама несколько дней пути! Не хочу жить в чужом доме, они… они будут меня обижать, я знаю…
Когда подруга залилась слезами, Катя совершенно растерялась.
«Да что здесь творится! С малых лет все за девчонку решили, она жениха и в глаза не видела, а вдруг он косой и рябой, и вообще, злыдень. Как с ним детей делать… Им же всем сразу потомство подавай, продолжение рода!
Нет уж, пусть лучше меня испорченной считают, зато никто с замужеством не полезет, как-нибудь одна перебьюсь, местных кавалеров надо за километр обегать. Двух слов связать не могут, ухаживать даже не пытаются, а сразу юбку задирают. Настоящее дичайшее Средневековье! Рыцари галантные только в сказках для маленьких девочек остались. Или всех драконы сожрали».
Ночью она долго не могла уснуть, прислушивалась к тому, как Грейта ворочается на своей постельке, что-то беспокойно бормочет и даже всхлипывает. А перед глазами Кати стоял ее странный спаситель в мохнатой шкуре.
«Неужели это тот же волк с Мохова болота? Может, и мое появление здесь как-то с ним связано, но ведь он мне здорово помог, заступился… что бы я делала, если бы Сарх… как бы потом жила здесь…».
Дальше думать на грустную тему расхотелось, Катя прикрыла глаза и принялась считать в уме белых овечек, что видела днем во дворе у соседа. Правда, наяву они выглядели не особенно белоснежными и чистыми, но на процессе засыпания этот факт явно не сказался.
Следующий день представлял собой настоящую карусель из сменяющих одно другое дел и забот. С самого утра Катя встала к разделочному столу в пекарне, занялась стряпней. Барг садил хлеба и булочки в печь, следил за огнем, заказов сегодня было много, еще надо было к вечеру напечь пирогов с особенными для Лоста узорами в виде острых зубчиков по краям.
– Это клыки Волка – древний оберег наших земель. Мы всегда подаем гостям такое угощение, чтобы все знали – край Лостанов защищает могучий Зверь. Он никому не позволит обидеть тех, кто ему предан.
– Местная легенда? красиво звучит! – похвалила Катя, смазывая верхушку пышного пирога растопленным маслицем.
Барг замялся и смущенно улыбнулся, вытирая руки полотенцем:
– Ну, да, может, и легенда. Только, знаешь, все предания когда-то были истинной правдой, многие в них верят до сих пор. И волк тоже бродил по нашим лесам, охраняя вассалов и преследуя врагов. В последние годы о нем ничего не слышно. Только вот хорошо ли это… старики, говорят – не очень. Может, прежний хозяин и бывал крут, но часто навещал деревню, хотя по мне так лучше бы и не видать никого из господ. Целее будем!
Барг надолго замолчал, и Катя притихла, формируя в муке замысловатые постряпушки. Очень уж хотелось удивить селян и гостей новым «печивом» по своим фирменным рецептам. А еще она задумала приготовить настоящий торт с великолепным бело-розовым кремом, почти что свадебный, лучший из всех, что вообще могла сотворить, а могла она, и впрямь, немало.
– Пусть все увидят и ахнут! И чтобы потом закрыли рты и даже думать обо мне плохо не смели. И пусть я не молоденькая скромница по их древним понятиям, пусть у меня «темный лес за спиной», но все должны будут согласиться, что Барг не зря меня кормит, – я такое приготовлю, что никому до меня и не снилось. Тортик и королю будет подать не стыдно. Пусть накормят местного феодала и о нашем Лосте слава пойдет.
День катился к вечеру, работа в пекарне кипела, как вода в котлах. Мира с бабушкой Аритой готовили наряды на предстоящее торжество, а Грейту отправили помогать отцу. Вот уже были готовы и традиционные «волчьи» пироги и булочки, политые медом, давно остывали на блюдах горки румяных пирожков с ягодной и с мясной начинкой.
Катя устала, даже мысли о предстоящем празднике больше не вдохновляли.
«И что мне там делать, – уныло размышляла она, – говорят, пиво и медовая брага будут литься душистыми реками, пристанет ко мне какой-нибудь новый подвыпивший Сарх, бегай от него потом, а волк вряд ли явится в деревню выручать. Одним глазком только гляну, как жители на мой тортик отреагируют и вернусь в дом».
Надо еще добавить, что зря Катя волновалась о своем незадачливом ухажере. Зверь каменщика не тронул. Почти. Тем злополучным вечером в родительский дом Сарх вернулся даже раньше своей сбежавшей жертвы, изрядно помятый и до смерти перепуганный, что, правда, не помешало ему затаить в душе великую злобу. Но Кате о том ведомо не было, с помощью Грейты она вытащила из печи свой кондитерский шедевр и была немного разочарована.
«В моем мире он гораздо больше поднимался – пышнее выглядел, воздушнее, а тут с жаром, что ли мы перестарались, так ведь всего не предусмотреть, каждый торт уникален».
Несмотря на профессиональные самобичевания, творение Катиных ручек привело в полный восторг старосту Борто, которого пекарь заранее пригласил в свою лавочку.
– Вот это красота, никогда не видал такого чуда, городские мастера в городе извелись бы от зависти! Будет чем удивить господина барона. Он передал, что явится сегодня на наше торжество. В кои-то веки почтит своим вниманием Лост. Большая честь для поселения! Мы должны приготовить все самое лучшее, а потому я зарежу собственного барана, Миртель запечет гусей. Угостим де Лостана на славу. Если он, конечно, не побрезгует угощением.
Катя с раздражением брякнула тяжелый противень в угол. Этот барон-феодал определенно начинал ее раздражать. Нет, чего ему еще надо? Сказочка, а не жизнь. Сиди себе в замке, палец о палец не ударив, а местное крепостное население само тебе все принесет и притом лучшее: молочко и яички, курочек и теляток, овощи и муку.
А сам-то, наверно, плешивый и толстый да еще молодушек безропотных пощипать не прочь, противный потаскун! Ну, да, такие только под старость и женятся, когда опомнятся, что наследников пора оставлять, передавать кому-то свои райские угодья.
Надо же – осчастливит он народ своим внимание! Как бы праздник не испортил, и чего все его так ждут?
Катиному возмущению не было предела. «А жену его будущую, конечно, жаль. Он себе, обязательно, молоденькую красавицу возьмет. Запрет в замке и будет всяко приставать, старый черт похотливый!»
Она и сама толком не понимала, откуда в голове сложился четкий образ барона в виде хромого кривобокого старика, – толстого, словно пивная бочка, с отвисшей нижней губой и масляными глазками.
«А с чего ж ему быть худым, если пища сама в рот лезет, винища, пожалуй, целые погреба самого марочного, хоть залейся. И делать ничего не надо, про турниры рыцарские тут не слыхать. Тарим говорил, что все Королевские Всадники сейчас в столице или в походе».
Честно сказать, к мужчинам, грозно восседающим на коне с мечом и в латах, она была с детства неравнодушна. Однажды посмотрев иностранный фильм «Айвенго» долго грезила суровыми воинами, мчавшимся друг на друга с копьями наперевес.
После турнира победитель состязаний непременно сходит с коня и, зажимая ладонью длинную (совершенно не опасную для жизни) царапину в боку, преклоняет колено перед прекрасной Дамой, которая благосклонно машет ему белым платочком, посылая условный сигнал о тайной встрече.
Нет, в Лосте такого не увидишь. Скучно живете, господа обыватели!
Приближался вечер. Катя и Грейта вместе с помощником доставили выпечку под большой навес на главной площади, где должна была состояться основная церемония вечера: приветствие торговцев Карста и ответное слово старосты Лоста, дальше, как водится, совместное преломление хлебов в залог уважения и вечной дружбы, обмен подарками.
Наверно, и барон де Лостан речь «толкнет», если он, вообще, на такое способен. Затем официальная часть должна закончиться, люди будут объедаться и веселиться. Признаться, Кате немного хотелось из любопытства поглазеть на приезжих торговцев, сильно ли они отличаются от знакомых жителей родной Березовки.
К ее приятному удивлению торговые гости из ремесленного городка Карст оказались очень похожи на старых русских купцов – такие же бородатые и осанистые крепкие мужики. Катя даже подошла поближе, почти с восхищением глядя на лица, будто знакомые по фильму «Александр Невский».
На одной из повозок сидела юная, очень милая девушка с длинными золотистыми волосами, заплетенными в две косы, что свободно вились по плечам. Она улыбнулась Кате и та сразу же направилась к ней, чтобы познакомиться.
«А чего стесняться и робеть, может, меня завтра уже восвояси духи леса отправят, надо хотя бы узнать побольше про местные нравы, столько здесь всего интересного».
– Я – Катарина, работаю в пекарне помощницей, а ты тоже торговлей занимаешься или путешествуешь с родственниками?
Девушка отрицательно покачала головой, ее хорошенькое личико помрачнело.
– Мир тебе и твоему дому! Пусть хранят вас Щедрые Боги! Я путешествую с торговцами до склонов Драконьего хребта, а потом хочу пойти дальше наверх и… вниз. Если найду провожатого, конечно.
– Ты хочешь в Сумрачную долину попасть? – удивилась Катя. – А мне говорили, там очень опасно и холодно, и вообще, царит вечная ночь. И что ты там забыла?
Незнакомка грустно улыбнулась, опустив васильковые очи.
– Кажется, сама долина меня здесь забыла. А теперь зовет обратно и ослушаться не могу.
– Откуда ты? А твои родные согласны?
– Я родилась в селении Хортам на берегу озера. Моя мать тяжело больна, ей нужно особое лекарство, которое можно достать лишь в стране вечного сумрака. Мой отец едет со мной, он сейчас пошел узнать насчет ночлега. Здесь собирается большой праздник? Все ходят нарядные и смеются. У нас не бывало такого, мы живем далеко от торговых путей.
– Да, да, – рассеянно отвечала Катя, – слушай, вы можете остаться на ночь у нас, думаю, Барг против не будет. Наш дом рядом с пекарней, вон смотри, высокая красная крыша! Это же здорово, что вы из Хортама, мою подругу как раз просватали за вашего парня, может, ты его знаешь, он из семьи Громли?
Светлокосая девушка ненадолго задумалась, а потом с улыбкой кивнула:
– Конечно, знаю! А мы-то гадали, почему самый видный парень в поселке на наших девушек не глядит. Оказывается, он ждет невесту.
Она звонко рассмеялась, глаза ее заблестели, а Катя с некоторым замешательством поняла, что собеседница просто очаровательное создание, не глупа и на редкость красива. И вроде бы не кичится своими достоинствами.
– Так, ты мне все-таки скажи, ваш Громли – хороший человек? Я за подругу беспокоюсь, она славная, не хочу, чтобы досталась дураку в жены.
Девушка на повозке сразу стала серьезной.
– Гленн Громли будет замечательным мужем, это подтвердит тебе любой житель Хортама. Трудолюбивый, честный, добрый, не боится никого. В кузнице с отцом работал, наверно, сейчас будет его заменять, пока мы… не вернемся.
Катя заметила, как девушка загрустила, словно вспомнив о далекой беде. Эх, забросала ее расспросами, а самое важное так и не узнала.
– Ты мне даже имя свое не назвала…
– Я – Тали, а мой отец – Арем, он – кузнец. Вот уже идет сюда, улыбается, значит, с хорошими новостями.
К повозке действительно приближался высокий мужчина мощного телосложения, и тоже с густой чуть вьющейся бородкой на манер торговых гостей.
«Настоящий великан! Сразу видно – средневековый кузнец!» – постановила в душе Катюша.
Мужчина кивнул ей и вполголоса сообщил дочери, что их приютит на ночь пожилая бездетная семья на окраине Лоста.
– А ты, я смотрю, здесь уже подруг завела?
– Почему бы нет, – улыбнулась Катя и робко добавила, – можно, я Тали в гости приглашу, до праздничного веселья еще время есть, чая попьем с пирожками, побеседуем.
О том, что следовало бы и ее отца – кузнеца пригласить она как-то не догадалась, немного оробев при виде его колоритной внешности. Но, кажется, мужчина и сам понял ее смущение, поскольку тут же ответил:
– Конечно, погуляйте, только одну ее не оставляй, здесь все нам чужие. Я тебе ее поручаю, смотри у меня… Сам я пока выпью немного пива, встретимся на празднике у общего стола.
После такого строгого напутствия Катя сразу почувствовала на себе некую ответственность и уже покровительственно относилась к девушке, выглядевшей намного моложе. Вместе с Тали они вернулись в дом Барга, чтобы отдохнуть и начать готовиться к вечеру.
Надо еще сказать, что Тали захватила с собой из повозки небольшой музыкальный инструмент, не то старинная гитара, не то арфа, – Катя в этом совсем не разбиралась.
– Ты играть умеешь? – изрядно удивилась она, сама будучи скорее в рядах восхищенных слушателей, чем уверенных пользователей музыкальных инструментов.
– Да, меня с детства обучала мама. Она знала много прекрасных песен, я выучила их все и порой придумываю новые строки. С хорошей песней дорога легче.
В доме пекаря новую знакомую встретили хорошо, от угощения, правда Тали отказалась, но увидев Миру долго не отводила от нее взгляда. Старая Арита даже забеспокоилась:
– И чего уставилась, девчонка, ишь глазищи-то растопырила… Как бы ничего худого не вышло.
– Бабушка, успокойтесь, я вреда не принесу, просто вижу иногда больше, чем другие. Ваша невестка ждет сына, но малыш очень слаб. Я могла бы помочь, если позволите. И тогда он будет жить… не как прежние мальчики.
После этих слов Мира залилась слезами, а старая женщина тяжело опустилась на колени, склонив голову чуть ли не до пола. Катя только изумленно глазами хлопала, разглядывая странную гостью:
– Ты умеешь лечить?
– Я знаю травы и разные слова, тоже как песни, особенные – они часто помогают. А «видеть» я могу с детства, точнее… – она немного покраснела, смутившись, – когда только начала ронять кровь.
Катя ее поняла, конечно. Тали попросила Миру лечь на постель поудобнее, а сама села рядом, поглаживая ладонями обнаженный живот будущей роженицы.
– Мне еще нужен уголек из печки и красная шерстяная нить, и свежее куриное яйцо.
Катя немедленно кинулась выполнять поручения, пока Арита сидела на скамеечке в углу, вытирая слезы, что-то тихо про себя шепча, наверно, тоже молилась добрым Богам.
«Жаль, Барг и Грейта сейчас уже на главной площади, не захотели пропустить официальное открытие праздника, да еще собирались приветствовать Феодала!»
Тали уже около получаса колдовала на Мирой, а потом устало выдохнула:
– Теперь все будет хорошо. Он родится в срок и очень легко. Послушный мальчуган, сам перевернулся, а то бы ножками шел, было бы труднее.
Катя обняла новую подругу, смахивая слезы с собственных глаз, а старая Арита привстала со скамьи и снова чуть было не упала в ноги смущенной целительнице.
– Мы так тебе благодарны, доченька. Вот вернется Барг, он тебя наградит.
– Мне ничего не нужно, что вы… Я просто помочь хотела и поняла, что смогу.
Мира крепко спала. Бабушка осталась возле нее, поглаживала выбившиеся из-под платка волосы невестки, целовала ее натруженные руки. Подруги вышли на небольшую веранду, пристроенную к пекарне, присели на лавку отдохнуть.
– А, может, и вовсе на вечеринку не ходить? – всерьез размышляла Катя, – наверно, праздник в самом разгаре, а у меня уже нет сил, ни петь ни плясать не хочется. Вечер-то какой дивный, спокойно, тепло. Вот и солнышко почти село. Останусь я дома… Хочешь, тебя отведу на площадь, наверно, любопытно посмотреть, как народ веселиться, да и еще отец беспокоиться начнет.
Тали задумчиво тряхнула косами, положила на колени свой музыкальный инструмент:
– Я тоже не хочу никуда идти. А спеть я могу тебе и здесь. Вот послушай!
Тали настроила свою маленькую арфу и запела:
Закат раскинулся крестом поверх долин вершины грез;
Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос.
Ты слал в чужие сны то сумасшедшее видение страны,
Где дни светлы от света звезд.
Господином Горных Дорог назову тебя;
Кто сказал, что холоден снег?
Перевал пройду и порог, перепутие,
Перекрестье каменных рек…
(с)
Голос у нее был чистый и звонкий, проникал в самую глубь души, заставляя впечатлительную Катю надолго задуматься о своем.
– Дивная песня, только немного грустная. Тебе обязательно идти в Долину? Я бы с тобой отправилась, честное слово, но (вздох) здесь надо тоже помогать.
– Ничего. Я же не одна. Со мной Арем.
– А мама твоя… Что-то очень серьезное, да? Сама ты ее вылечить не можешь?
Тали опустила золотистую головку, рассеянно провела пальчиками по струнам, рождая тонкий звенящий звук-стон.
– Ему нужна именно я. И он своего не упустит. Мне надо непременно вернутся вместо нее, иначе случится беда.
– О ком ты говоришь?
Но Тали не успела ответить, потому что к веранде подбежала запыхавшаяся Грейта:
– Ну, что же вы тут сидите, вы же все-все пропустите! Такого больше никогда не будет! Барон привез бочку вина и корзину сладостей из города.
«Ну еще бы! У него их, наверно, сотни в подвале – бочек и корзин…» – с досадой решила Катя.
– … и множество других подарков, он старосте цепь золотую одел на шею и был милостив к приезжим. Наши люди так рады! Ведь прежде и носа к нам не совал, а сегодня просто монеты швырял в толпу… все его так восхваляют…
«Почему я не удивлена?»
– Катрин, немедленно одевай платье мамино с красной каймой и повяжи волосы лентой, и еще мои бусы, мы идем на праздник. Умоляю, ты должна это видеть! А ты? Ты ведь тоже идешь с нами?
Катя только переглянулась с Тали и, поймав ее одобрительный взгляд, побежала переодеваться.
Уже почти стемнело, когда девушки смешались с праздничной толпой селян, что окружала небольшую площадку в центре Лоста. На краю мощенного каменной плиткой пятачка возвышалась огромная бочка с замысловатым вензелем на железном ободе. Катя фыркнула, понимая, что очередь развеселых людей выстроилась за кружкой вина из коллекции барона.
Рядом с бочкой стоял и Барг, а потому Грейта потащила подруг прямо к отцу. Изрядно захмелевший пекарь вдруг бесцеремонно стиснул талию Кати, прижимая к себе и закричал в самое ухо:
– Два кусочка! Он съел два твоих кусочка и до сих пор пальцы себе облизывает. Ему все понравилось!
Катя возмущенно вырвалась из цепких ручищ Барга, с трудом понимая о ком он сейчас говорит. Но пекарь уже кинулся обнимать Тали, хорошо, что к ней вовремя подошел Арем. Под его строгим взглядом Барг с извинениями немедленно отпустил юную красавицу.
Грейта тащила Катю вперед и она едва успела взглядом попрощаться с новой подругой, не зная, что следующей встречи не будет еще очень долго. У каждой впереди своя дорога и свой суровый перевал. Но им доведется увидеться однажды весной, когда Тали будет возвращаться домой через Лост, правда, уже без отца, с другим спутником.
Пусть историю этой отважной и доброй девушки поведает следующее предание Дэриланд.
А сейчас Катя, взявшись за руки с другими крестьянками, от души пританцовывала в большом хороводе, и даже пыталась подпевать деревенским песенкам. Девушки украдкой посмеивались над выкрутасами изрядно поднабравшихся мужчин, вздумавших на потеху публике помериться силой, стоя на двух гладко оструганных бревнах.
В стороне выступали бродячие фокусники – ловкие пожиратели огня, жонглеры и акробаты. Громкие возгласы изумления и восторга сопутствовали каждому трюку.
После уговоров Барга Катя даже попробовала местный алкогольный напиток, очень напоминающий «медовуху». Впервые она оценила традиционную русскую настойку в городке Ялуторовске, когда на прошлую Масленицу приезжала на выходные в гости к однокурснице. Горожане тогда хотели побить все известные рекорды по выпеканию самого большого блина.
То ли кулинары намудрили с тестом, то ли плохо нагрели специально установленную на улице гигантскую сковороду – блин, что называется, «вышел комом». Правда, гости праздника «Проводы русской зимы» горевали тогда недолго и под вышеупомянутую «медовуху» смачно закусили неудачным «рекордом», слушая аплодисменты раскрасневшихся зрителей.
Кстати, Кате тоже тогда достался маленький кусочек… Эх, как же вернуться домой! Родители ведь с ума сходят.
Воспоминания так всколыхнули душу, что Катя вышла из общей толпы и, желая поскорее покинуть площадь развлечения, стала пробираться мимо накрытых столов в сторону пекарни. Вокруг стоял неимоверный шум и гвалт, звучала совершенно невообразимая музыка, со всех сторон раздавались вопли и хохот. Совсем стемнело, ориентироваться помогали только факелы, зажженные по всей площади и вокруг нее.
Видимо, крепкий напиток все же давал о себе знать. Она вдруг почувствовала головокружение и неловко наткнулась на широкую спину мужчины, стоящего возле стола с особенно богатым угощением.
– Простите, извините… я немного спешу.
Катя постаралась вежливо извиниться и, отступая назад, снова чуть было не упала, зацепившись ногой за мешок. Хорошо, что хмурый пожилой воин со шрамом на лице помог удержать равновесие.
– А не пора ли тебе домой, красавица, или ты здесь муженька караулишь? Э-э-э… а мужа-то у тебя и нет, судя по наряду.
– Ничего, скоро будет! – раздался неподалеку чей-то спокойный голос, как будто даже смутно знакомый.
При этом странном заявлении она почти протрезвела, а потом вдруг обнаружила, что седоусый мужчина, поддерживающий ее за плечи, имеет только правую руку. Катя испуганно дернулась от него в сторону и замерла прямо перед высоким крупным мужчиной, который вчера попросил у нее напиться, а потом и коня своего хотел из этого же ковша напоить.
– Добрый вечер! Какая неожиданная встреча.
Катя искренне попробовала сделать что-то вроде реверанса, только ноги слушались плохо, а потому, чтобы уж совсем не опозориться, пришлось ограничиться легким поклоном. Она и сама не понимала, зачем дразнит незнакомца улыбкой.
«Наверно, это прислужник старого барона, кто-нибудь из охраны, сам-то он, скорее всего, упился вусмерть, где-нибудь уже дрыхнет на сеновале…»
А Веймар тоже оцепенел, явно расслышав в глубине своего сознания удовлетворенное ворчание Зверя:
«Моя! Забери. Забери сейчас! Она мне нужна!»
Веймар только усмехнулся. Он уступил своему Волку в главном, позволив сделать выбор избранницы, но вот исполнять все дикие приказы не намерен. Ему даже нравилось перечить и побеждать своего Зверя, хотя тот потом частенько брал реванш, словно в отместку, значит, сейчас Веймар был расположен рискнуть.
– Я тоже рад нашей встрече, Катарина! Правда, хотелось бы видеть вас более устойчивой.
– Простите, но мне пора домой… Это точно.
Она еще раз неуверенно поклонилась, потом стараясь сконцентрироваться на ближайшем факеле, направилась по окраине площади к пекарне. Глаза Веймара сузились, ладони сжались в кулаки, а ногти вдруг заострились, до крови впиваясь в кожу:
«Сейчас же – за ней! Иди и возьми ее. Верни ее мне-е… гар-р…»
Едва сдерживая бешенство Зверя, барон успел отдать распоряжение Торму:
– Ступай следом и проводи девушку до дома, с ней ничего плохого не должно случиться. Заодно узнаешь, где она живет. Вы приедете за ней завтра!
Глубоко вдыхая свежий ночной воздух, перемешанный со смолистым чадом факелов, Веймар быстрым шагом направился к лошади, чтобы как можно скорее покинуть деревню. А там, у леса, отпустил своих людей и скрылся один в чаще.
Его воины вернулись в замок, ведя за собой великолепного белого коня. Барону, бегущему на четырех мохнатых лапах, он сейчас был вовсе ни к чему.
