Ольга Арунд
Академия контролируемой магии
Глава 32
– В чём дело? – Когда император появился в кабинете, довольства не оказалось ни в его лице, ни в резких движениях.
– Это ты мне скажи, – ровно отозвался Ориан, встречая друга скрещенными на груди руками и молниями в глазах. – С чего твои ищейки пытаются убить моих студентов.
– Студентов? – усмехнулся Лориан.
– Я предупреждал тебя, Лем!
– Не забывайся.– На мгновение в глазах императора мелькнула тьма. – Я не посылал никого из них ни за одним из твоих студентов. – Он сел в кресло и по-хозяйски закинул ногу на ногу. – И студенток тоже. Что произошло?
– Нападение на лиерру Грасс и льера Шалинберга, – недовольно отозвался Ориан, едва сдержавшись, чтобы не выругаться. Лем не врал, а, значит, всё гораздо хуже, чем он думал.
– Я так понимаю, льер оказался рядом случайно? – откровенно издеваясь, усмехнулся император.
– С чего такие выводы? – Ориан вернулся к лежащей на столе карте. – Лучше объясни мне, с каких пор твои ищейки подрабатывают наёмниками.
– С того, что только идиот решит напасть на внука умнейшего артефактора за последние полтора века. Да и твоё вот это всё, – он обвёл рукой стол, – прямо говорит, что дело в девчонке. Зачем она тебе, Ориан? – Лем хищно подался вперёд.
– Только лиерра Грасс может помочь с оскантом. Остальное не касается даже вас, ваше императорское величество. – Издевательский поклон дал понять императору, что Ориан не уступит.
– Хорошо, – насмешливо протянул Лориан. – Тебе не хуже меня известно, что ищейки не лично мои и подчиняются всей императорской семье, от близнецов до Эвилонберга. Другой вопрос, что сейчас во дворце особо некому им приказывать… – Император смерил Ориана долгим взглядом. – Идём.
– Куда? – Тот поднял голову от изучения карты столицы и окрестностей.
– Туда, куда заперли несостоявшегося убийцу, – хмыкнул Лориан. – Или всё-таки состоявшегося?
– Не знаю, – едва не заскрипел зубами Ориан.
Он всё ещё думал о том, что Шалинберг мог не успеть и… Акиро опознал зелье с первого взгляда, как куратор лекарей он хорошо в этом разбирался. «Забвение» – сильнейшее из зелий, вызывающих полную или частичную амнезию. Капля – и маг забывал последний месяц своей жизни, ложка – и последние десять лет начисто стирались из памяти. Того флакона хватило бы, чтобы стереть личности не только Леи с Шалинбергом, но ещё десятка студентов!
– Его заперли в антимагический лаборатории, с ним Акиро.
– Оелуон? – без особо интереса спросил император, глядя как Ориан активирует свою дверь.
– Проректор Оелуон, – отозвался тот и открыл перед Лорианом дверь.
– Исключительно твоими стараниями, – усмехнувшись, император шагнул вперёд и оглянулся. – И где пленник? Сбежал вместе с проректором?
– Сразу в лабораторию А01 не попасть даже мне.
Ориан закрыл дверь, отсекая их от своего кабинета, и открыл уже обычную, выходя в коридор с рабочими лабораториями. Через несколько мгновений они стояли перед совершенно обычной дверью с номером А01.
– Жаль, что твоя артефактная дверь единственная в своём роде.
– Ваше императорское величество может приказать изготовить ещё одну, – ехидно отозвался Ориан. – Хотя бы тому же Исгарду Шалинбергу.
– С годами у него испортился характер, – скривился император и первым прошёл в лабораторию.
– Ваше императорское величество, – склонился в поклоне Оелуон.
– Благодарю за бдительность, проректор, вы можете идти, – кивнул Лориан и заметил следы радости на лице Оелуона.
Неудивительно! Магия исчезала не только у преступника – все, сюда вошедшие, отсекались от резерва и силы, но если Ориана вела ярость, то Оелуон с явным облегчением покинул антимагическую лабораторию.
– Имя, – лениво потребовал император, усаживаясь верхом на, стоящий перед привязанным, стул.
– Барон Элизар Крамбург, – мрачно откликнулся невзрачный маг, с которого сняли маску.
– Звание, – лениво продолжил Лориан, разглядывая массивный перстень на своей правой руке.
– Я не бу… ду… – Крамбург бы упал, если бы не был привязан к такому же стулу, как тот, на котором устроился Лориан. С хрипом он добавил: – Говорить.
– Серьёзно? – нехорошо усмехнулся император и встретился с магом взглядом.
– Уволен за… неподчинение… приказу, – на выдохе признался Крамбург и обмяк.
– Он скажет тебе правду? – Лориан обернулся и увидел невдалеке, прислонившегося спиной к стене, недовольного ректора Академии контролируемой магии.
Страшно представить, что делают с выдающимися магами чувства.
– Скажет, – отозвался император, переводя взгляд на наёмника. – Увольнение не освобождает от клятвы. Опять же всегда можно его убить и тогда он точно не сможет соврать. Намного больше я удивляюсь тому, что ты всё ещё здесь, а не скачешь в Изервуд.
– Долго, – отрезал Ориан.
– Брось, – усмехнулся Лориан, размышляя, не будет ли проще убить Крамбурга сразу. – Иди, здесь я разберусь.
Не заставив просить себя дважды, Ориан быстрым шагом покинул лабораторию.
***
Взвыв от боли в колене, я выпустила из рук Рика.
– Мальчик мой? – раздался совсем не старческий голос, и я услышала быстрые шаги позади себя. – Рикард!
Оттолкнув меня от внука, Исгард Шалинберг опустился на колени перед Риком и начал считать пульс.
– Что случилось? Быстро и чётко!
– Нападение, – прохрипела я. – В академии. Рик закрыл меня от какого-то зелья.
– Какого? – рыкнул Исгард, бросил на меня взгляд и приказал: – Цвет, запах, вкус!
– Оно было прозрачным. Кажется, без запаха.
– Вкус какой? – мужчина, который не выглядел стариком, обернулся, и тёмно-зелёные глаза полыхнули яростью.
– Я не знаю! – В отчаянии я запустила руку в волосы. – Мы… Зелье облило Рику спину.
– Уже легче, – проворчал Исгард, а вокруг уже суетились слуги, поднимая Рика и куда-то его унося. – Ранена?
– Я?.. Что? – Я перевела на него рассеянный взгляд.
– Мардж! – Громогласно крикнул он, и к нам подбежала полная женщина средних лет. – Девчонка в шоке. Отмойте, вылечите и напоите… в крайнем случае дайте успокоительного!
– Слушаюсь, таер.
Я не поняла, как меня подняли, подхватили с двух сторон и куда-то повели. Очнулась лишь на втором пролёте лестницы и остановилась.
– Ещё немного, госпожа, – с улыбкой потянула меня вперёд, кажется, Мардж. – Мы почти пришли.
– Лиерра, – машинально поправила я, отвыкнув от другого обращения. – Где Рик?
– Рикард дома, не переживайте. Здесь с ним ничего плохого не случится. Таер не позволит.
Таер. Почему таер? Исгард Шалинберг – потомственный герцог, а не маг без титула и званий.
Мысли лениво ворочались, подкидывая то изображение огненных молний, то Корсу с розовыми волосами. Молчаливо подчиняясь сильной Мардж, которая ласково что-то говорила, я позволила себя раздеть, не дёрнулась под руками престарелого лекаря и даже дала облачить себя во что-то лёгкое.
– Почему таер? – К тому моменту, как я задала вопрос, в спальне осталась лишь Мардж, аккуратно складывающая мои вещи.
– Потому что герцог в семье может быть только один, милая, – с улыбкой пояснила она то, что я, кажется, и так должна была знать. – Таер Исгард передал титул герцогу Виерду, а сам остался здесь.
Очередные ненужные подробности из жизни Шалинбергов, но лучше так, чем сходить с ума от неизвестности. Неважно, что происходило между мной и Риком раньше – сегодня он спас мне жизнь. Здоровье точно спас.
– Вы чего-нибудь хотите, лиерра?
– Нет.
– Тогда отдыхайте, у вас был сложный день, – посетовала она. – Я вернусь чуть позже и принесу лекарство.
– Подождите! – Лекарство. Ариса. Академия. – Я не могу тут остаться, – я вскочила на ноги, – мне нужно вернуться в Академию.
– Милая….
– Аурелия. Аурелия Грасс.
– Лиерра Аурелия, – с той же материнской улыбкой продолжила Мардж, – боюсь, что сейчас это невозможно. Таер Шалинберг занят Рикардом и не сможет отдать распоряжение конюху, а экипаж уже уехал в Орланию – нас собирался навестить друг таера.
– Я… поняла, – расстроенно опустившись на край кровати, я вздохнула.
Выбора и правда нет, мне придётся остаться там, где я опасалась оказаться больше всего. В Изервуде, поместье Исгардра Шалинберга, который знал обо мне слишком много.
– Не грустите, лиерра. – Мардж забрала стопку одежды и подошла к двери. – Вам всё равно не удалось бы проскакать в седле несколько часов. Отдохните, наберитесь сил и завтра сможете вернуться в академию. Здесь всегда рады друзьям Рикарда.
– С чего вы решили, что мы друзья? – Мардж остановилась в дверях и одарила меня понимающим взглядом.
– Каким бы добрым ни был наш мальчик, он не стал бы спасать врага.
Мардж уже давно ушла, а я продолжала сверлить взглядом дверь.
Что должен чувствовать человек, которого спасли? А в том флаконе явно не родниковая вода была… наверное, благодарность. Возможно, шок. И желание, чтобы случайный герой выжил.
Последнего у меня было с избытком. Я мечтала, чтобы Шалинберг выздоровел как можно скорее. Чтобы самой его прибить! Потому что он давно перестал быть для меня очередным безликим студентом, раздражая взглядом голубых глаз и идиотскими выходками. Не знаю, как это случилось и почему, но меньше всего мне хотелось, чтобы с ним что-то случилось. Особенно, по моей вине!
Поднявшись, я подошла к окну. На окружающий поместье лес опускалась темнота, укрывая и так безмолвные деревья. Казалось, они знали всё на свете, но молчали, укрытые пушистыми шапками снега.
Я не знала, где находился Изервуд, но то, что вековые деревья не качались от ветра, а вдалеке виднелись очертания гор, говорило, что мы гораздо западнее Унаша. И севернее. В спальне не оказалось камина, но от этого не становилось холоднее, и я прислонилась лбом к расписным стёклам.
По коже прошёл мороз, оставляя след из мурашек на руках и плечах, а я не знала что делать. Молиться? Я не учила ни одной молитвы. Родители не представили меня рианам при рождении, а Присли и вовсе плевал на то, водили меня в Храм или нет. Гораздо больше религиозной воспитанницы ему нужны были мои деньги, поэтому с тройкой рианов – Авором, Анером и Аитаей, я познакомилась тогда, когда изучила, обязательный для каждой порядочной леди «Свод благословления».
В котором благословлений от силы десяток страниц – остальное место в трёхсотстраничном томе занимали «нет» и «нельзя». Поэтому благословенных Храмом с каждым годом становилось всё меньше.
Бежать и искать Мардж? Вряд ли она уснула, но это далеко не гарантия, что, ей можно отвечать на мои вопросы. Я бы не стала, оставляя эту привилегию хозяину дома. Который сейчас, вполне может быть, спасает Рику жизнь.
Хоть бы сказали, что это за зелье такое было!
– Лиерра Грас, – зашедшая в спальню молоденькая служанка поклонилась мне и ловко поставила закрытый крышкой поднос на столик недалеко от окна, – ваш ужин.
– Благодарю. Скажите, а таер Шалинберг освободился?
– Я не знаю, лиерра, – девушка отступила и опустила голову. – Извините.
– Ничего, это… вы не виноваты. – Я тряхнула волосами и снова отвернулась к окну, слыша, как закрылась дверь за служанкой.
Дверь. За служанкой.
А ведь я не в плену! Меня не запирали, не запрещали выходить и не ограничивали! Резко выдохнув, чтобы не потерять настрой, я отправилась на поиски ответов.
Увы, но пустой коридор не дал ни одного. Обитые деревянными панелями стены, ковры на полу, пейзажи в рамах и низкие столики молчали, предпочитая хранить тайны бывшего герцога. За незапертыми дверьми пылились такие же спальни как та, которую отвели мне. Широкая массивная лестница из тёмного дерева спускалась в холл, из которого вели две одинаковые двустворчатые двери.
Решив довериться интуиции, я зашла в левую. Неожиданно светлая мебель, высокие окна и зажжённые камин. Та комната, где оказались мы с Риком.
– Не спится? – Я развернулась на знакомый голос.
– Таер Шалинберг.– Кланяться было необязательно, но я опустила голову быстрее, чем подумала об этом.
– Садитесь, лиерра Аурелия Грасс, – хмыкнул не старый ещё мужчина, в то время как мне не удавалось отбросить назойливую мысль.
Может, это не Исгард?
Сколько ему должно быть сейчас лет? Чуть больше ста? Сто двадцать? В любом случае слишком много для темноволосого высокого и стройного мужчины с приятным низким голосом. Я видела состарившихся людей, видела и магов, разменявших стопятидесятилетний юбилей. Но ни один из них не был похож на Исгарда Шалинберга.
– Похоже, у вас выдался сложный день? – Откровенная насмешка.
Стоило ему устроиться в глубоком кресле у камина, как зашла Мардж и поставила перед таером стакан и бокал. Мне она улыбнулась и подала чашку из тончайшего фарфора. По запаху – с травяным настоем. Хороший вариант, чтобы занять руки, но его вопрос всё же требовал ответа, даже если автор задумчиво смотрел на огонь в кресле напротив.
Я не умею общаться с такими магами. Да я вообще общаться не умею! Предел моей изворотливости – подстроить гадость младшему Шалинбергу, но никак не вести светские беседы со старшим.
– Боишься?
– Я… извините, таер Шалинберг, но я не понимаю, как здесь оказалась.
– Моему внуку грозила опасность, фамильный перстень перенёс его туда,где его могли спасти, – словно ничего особенного не случилось, объяснил Исгард.
Подумать только! Перенёс!
Это простое заявление степенью невозможности стояло где-то рядом с рассказом Ориана об осканте. Потому что моментального способа перемещения из одной точки в другую наши маги ещё не придумали! Да, ходили слухи о разработках и испытаниях, но слухи и о наших отношениях с Риком ходили.
– Как он себя чувствует? – Пальцы дрогнули, и предательски звякнул фарфор.
– Рикард отдыхает, ему повезло. – Я смогла выдохнуть только после его «повезло» и отставила настой. – На вас напали?
– На меня, – со вздохом призналась я, не отрывая взгляда от колен. – Рик пришёл мне на помощь и…пострадал… из-за меня.
– Брось! – хмыкнул Исгард и отпил из пузатого бокала что-то крепкое. Такой запах я ощущала впервые. – Рикард пострадал из-за себя. Любишь его?
– Что?.. – вскинув на него шокированный взгляд, разом осипла я. – Я?
– Для брака достаточно чувств одного, а раз Рикард лежит здесь вместо того, чтобы развлекаться с пакостниками Делабергами…
– Простите! – Я не могла больше это слушать. Одно дело Рик и совсем другое, когда о браке говорит тот, кого недолюбливают в столице даже спустя три десятка лет добровольной ссылки. – Я устала и…
– Сядь.
Исгард даже голос не повысил, в то время как я осознала себя уже сидящей на прежнем месте.
– Мне неважно, кто ты, – в меня упёрся взгляд холодных тёмных глаз, – из какой семьи, как учишься. Гораздо больше я беспокоюсь о счастье и благополучии своего внука, которое не устроится, если в его жизни не станет тебя.
– Я говорила Рику и скажу тоже самое вам – мы с ним не будем вместе. – Даже пришпиленной к стене кабинета Присли мне не было так страшно. Но стоило прояснить всё и сразу.
– Почему? – с неожиданно весёлым интересом спросил Исгард.
– Потому что я его не люблю, – пусть мой голос звучал тише, чем хотелось бы, но твёрдости намерений это не меняло.
Я чувствовала, как горят щёки и уши. Чувствовала испытующий взгляд Исгарда. Подозревала, что сцепленные на коленях пальцы побелели от напряжения. Но всё равно отказывалась подчиняться желаниям любого из Шалинбергов.
– Стоит посочувствовать мальчику, но я не буду, – неожиданно насмешливо ответил таер, и я вскинулась, не веря. – Если Рикард сможет тебя добиться, семья обретёт интересного мага. Если нет, это ещё больше его закалит.
– А вы в любом случае останетесь в выигрыше.
– Когда живёшь столько, сколько я, учишься побеждать при любом раскладе, – неприятно усмехнулся Исгард, на мгновение становясь тем, про кого всё ещё говорили с опаской.
– С чего вы взяли, что я интересный маг? – Когда, ну когда я научусь завязывать в молчаливый узел своё любопытство!
– Я – артефактор, девочка, и у меня много своих секретов, – без недовольства отозвался таер. – Иди спать, Мардж уже принесла тебе лекарство.
– Доброй ночи, таер Шалинберг. – Поднявшись, я склонила голову и знакомой дорогой направилась к себе.
Выбора нет, придётся ждать утра.
Глава 33
Исгард Шалинберг встретил его внизу широкой лестницы. Ориан однажды был в Изервуде, но так давно, что память стёрла лишние воспоминания.
– Рад видеть вас, таер Оллэйстар. – Исгард не выказывал особой радости, но понимал, что Ориан в своём праве.
– Доброй ночи, таер Шалинберг. Сегодня днём из моей академии исчезли двое студентов и у я подозреваю, что сейчас они находятся у вас.
– Пройдёмте в гостиную, – укоризненно протянул Исгард, – разве можно обсуждать такие важные новости в дверях… желаете выпить? Или, может быть, ужин?
– Благодарю, не нужно. – Не оставалось ничего другого, как последовать за стариком. – Лучше скажите, действительно ли льер Шалинберг и лиерра Грасс сейчас в Изервуде?
– Эх, молодость, молодость… всё спешите, всё боитесь опоздать… а конец-то у всех один. – По-стариковски вздохнул Шалинберг, заставив Ориана насмешливо поднять бровь. От подвижного мага, внешне едва ли на двадцать лет старше его самого, это звучало откровенно смешно.
– Прекратите, Исгард, – не стал церемониться Ориан, – мне нужны мои студенты.
– А мне – объяснение какого шаргха творится в вверенной тебе академии! – Мгновенно переменился Исгард. – И почему мой внук переносится из неё экстренным и самым отвратным способом?!
– Начнём с того, как вообще льер Шалиньерг оказался здесь, за много часов езды от академии, – не впечатлился Ориан, проигнорировав поданный служанкой поднос. – Кроме меня незаконный незарегистрированный и потенциально опасный артефакт мгновенного перемещения видели ещё двое магов. Вам придётся за это отвечать, Исгард.
– А вам за то, как на спине моего внука оказалось сильнейшее зелье забвения, – проворчал Шалинберг гораздо спокойнее и снова сел в кресло.
– Только на спине? – Ориан бы вздохнул с облегчением, но слишком хорошо понимал, что в этом доме расслабляться нельзя.
– К счастью, да. Ещё и неправильно сваренное, – хмыкнул тот. – Что, вообще, произошло в твоей шаргховой академии? В наши времена за такое отдавали ищейкам.
– Вам виднее, – усмехнулся Ориан, – в ваши времена меня ещё не было на свете. Что с лиеррой Грасс?
– Жива, практически не ранена, возможно, напугана. – Как бы ни старался, Ориан, похоже, не смог удержать лицо – слишком пристально смотрел на него старик Исгард. – Хотя ей дали успокоительное, так что к утру должна быть в порядке.
– Ваш внук в состоянии вернуться в академию? – перевёл тему Ориан.
– Будет в состоянии, – вздохнул таер, – когда проснётся. Так получилось, что при лечении я слегка перестарался.
– И сколько льер Шалинберг изволит спать? – насмешливо спросил Ориан.
Артефакторы, лекари и боевики относились к факультету боевой магии, кроме своей специализации получая общие знания из тех, что на войне лишними не бывают. Вот только вряд ли хоть что-то из этого могло помочь Шалинбергу. С другой стороны, Исгард его спас, даже если сделал это не слишком умело.
– Вряд ли меньше недели.
– Я могу видеть его и лиерру Грасс? – Ориан достаточно прожил, чтобы не дать Исгарду лишних поводов для размышлений. И чтобы понимать, что не сможет успокоиться, пока не увидит Лею.
– Думаешь, я тебя обманываю? – ощетинился таер.
– Всего лишь собираю сведения для отчёта перед академическим советом, – равнодушно пояснил Ориан.
– Ну, хорошо, – после недолгого раздумья недовольно согласился Исгард и повёл его… в подвал.
Рикард Шалинберг спал на скромной узкой кровати в подвальном этаже поместья. Его переодели в светлую рубашку и тёмные брюки, но оставили здесь же.
– Если ему станет хуже, здесь я спасу его быстрее, – пояснил Исгард в ответ на незаданный вопрос.
Все стены, кроме той, где стояла кровать, оказались заняты шкафами с зельями и ингредиентами. Неужели старик и правда, увлёкся лекарским делом?
– Чем вы его лечили?
– Из-за зельевара-недоучки в реакцию вступили листья акрогуса и соцветия аерии, оставляя ожоги даже через одежду, – скривился Исгард. – Пришлось срезать форму и практически купать Рикарда в антимагическом зелье. Ожоги почти прошли, но…
– Сколько он будет восстанавливаться?
Шалинберг сделал лучшее, что можно было в этой ситуации. И усыпил внука не зря – неизвестно когда Рикард снова сможет пользоваться силой, антимагическое зелье надолго блокировало резерв, впитываясь в кожу.
– Надеюсь, что недели сна хватит. А как получится на самом деле лишь рианам известно.
Под ироничным взглядом Ориана, Исгард осенил себя божественным знаком. Либо перед ним сейчас ломали комедию, либо старик рехнулся на старости лет.
– Хорошо, а лиерра Грасс?..
– ПоднИмитесь по лестнице, повернёте направо и пройдёте до конца. Её дверь последняя.
– А вы?
– Я побуду с внуком, – Исгард сел в кресло рядом с кроватью и Ориану стало жаль старика. – Лиерре обработали раны и дали успокоительное, на травах.
Уже выходя из помещения, Ориан услышал:
– Вам также подготовили спальню, обратитесь к Мардж.
***
Уснуть не помогали ни тёплое одеяло, ни уютная постель, ни какой-то травяной отвар, который Мардж назвала успокоительным. Я лежала лицом к окну, бесцельно переводя взгляд с одного угла к другому. Может, стоило попроситься к Рику? То, что я не ответила на его чувства, не значило, что я не могу быть ему другом.
Подумать только, другом!
Ещё месяц назад я одарила бы прыщами того, кто рискнул такое предположить, а сейчас сама об этом думаю. Из Рика получился бы хороший брат, отличный друг, но не муж. Не для меня. И никак не объяснить, что я не смогла бы дать ему того тепла, которое бы согрело нас обоих.
Услышав звук открывающейся двери, я не повернулась. Мардж словно наседка уже не в первый раз проверяла всё ли со мной в порядке. Но вместо сочувственного цоканья и вздоха услышала осторожные, но твёрдые шаги. Приподнявшись на локте, я повернулась и застыла, меньше всего ожидая увидеть здесь Ориана.
– Ты?! – выдохнула едва слышно и села в кровати.
– Прости, если разбудил, – он подошёл и присел на её край.
– Как ты… здесь? – Влюблённость не только лишнее, но и заставляющее глупеть чувство. Никогда раньше я не подыскивала слова с таким трудом.
– Верхом, – негромко ответил Ориан и коснулся ладонью скулы, завёл прядь за ухо и замер, когда я прижалась щекой к его руке.
Я не помнила как это, чувствовать, когда тебя оберегает кто-то сильный и могущественный. Такой, каким должен был стать мой отец. Или Присли, вместо того, чтобы делить моё наследство. Такой, как Ориан – чтобы защитить от целого мира.
– Лея! – выдохнул он и вместе с одеялом перетянул меня к себе на колени. Как маленького ребёнка, каким я, в сущности, и осталась. – Всё хорошо.
И я убеждалась в его «хорошо», молча плача прямо в пахнущее ветром и лесом плечо. Не знаю, сколько прошло времени, но отстраняться оказалось очень стыдно, и я позволила себе ещё немного спокойствия. До того момента, пока не наткнулась на хвойную иголку и ойкнула.
– Больно? – Щелчок и рядом с моим лицом завис светящийся шарик.
– Нет.
Как-то разом осозналась и поза, и его близость, и собственное смущение. Лучше бы мне было неловко за истерику! Потому что снова перехватило дыхание, участился пульс, а внутри зашевелились бабочки. И это в чужом поместье и чужой спальне.
– Я… беспокоился.
И ведь действительно беспокоился. Настолько, что оставил академию, ехал верхом несколько часов, не стряхнул пыль с одежды и пришёл. Тогда, когда был нужен.
– Ты не ответил. – Плохое время, плохое место, но последние недели хороших у меня не бывало.
– На что? – Ориан перебросил копну волос мне за спину.
– Вестник и леди Зольберг. – Как же трудно! Сдержаться, не выдать себя, не опуститься до упрёков и обвинений.
– Лея, – насмешливо покачал головой Ориан, поднимая взгляд, – с каких пор ты веришь газетам?
– Я верю тебе, Ориан, – глупое, детское признания, заставившее его замереть. – И надеюсь, что не обманусь в своей вере.
– Эта статья и леди Зольберг были несколько лет назад. Лем любит такие сюрпризы, когда считает, что кто-то зарвался. Тебя это волновало? – Он осторожно приподнял моё лицо за подбородок.
– Если скажу, что нет, ты поверишь? – Едва слышный шёпот.
– Я расстроюсь, Лея.
Ориан не прятался за тишиной, должностью или возрастом. Он и целовал меня так, как делал всё – открыто и уверенно, без сомнений и отговорок. Так, что Изервуд со своими обитателями отодвинулся куда-то далеко, став неважным и ненужным.
– Я не мог думать, что с тобой что-то случилось, – признался Ориан, разглядывая меня в темноте ночи.
– Всё в порядке. – В отличие от него, во мне не было уверенности ни в чём.
– Исгард сказал, что тебя лечили, – не поверил Ориан.
– От зелья меня закрыл Рик, – вспомнив о приличиях, я некрасиво сползла с его коленей и подтянула повыше одеяло, – но после нападения остались несколько царапин.
– Эти? – Я не успела понять, о чём он. Ориан коснулся тыльной стороны моей руки, удерживающей одеяло, и вместо неприятного дёрганья по коже заструилось мягкое тепло.
– Ты ведь не лекарь! – Его позабавил мой поражённый выдох.
Ещё бы! Пусть лечить других проще, чем себя, но такого уровня мне не достичь и к старости.
– Когда лежишь в лесу, один, слыша топот фаркасов, вспоминаешь многое, – улыбнулся Ориан. – И очень быстро учишься.
– Но они ведь идут на кровь…
– Да, – подтвердил он. – Поэтому умение себя лечить было одним из главных критериев выживаемости. – Выпустив мою правую руку, он взял левую и также легко её вылечил. – Ещё раны есть?
– Нет, – мгновенно забыв про ссадины на коленях и длинную глубокую рану на бедре, улыбнулась я.
Вместе с успокоительным, из запасов герцогини Шалинберг – мамы Рика, Мардж принесла мне длинную светлую ночную рубашку. Лёгкую, приятную к телу и очень красивую. Жаль только, что привезённый из Миерии лён не отличался особой плотностью, а широкое, плетёное вручную, кружево только добавляло прозрачности силуэту. Если бы я задумалась о том, что Ориан приедет, легла бы в домашнем платье. Тоже из гардероба леди Олиены.
– Лея, – не сдвинувшись с места, насмешливо протянул Ориан, но я всё равно подтянула одеяло повыше.
– Со мной всё в порядке.
– Тогда почему здесь пахнет вытяжкой Миалиса? Ей не обрабатывают царапины.
Мне страшно представить, что ещё может знать этот мужчина! Потому что даже я не знала, каким именно обезболивающим Мардж обработала рассечённую на бедре кожу перед тем, как зашить рану.
– Я не зельевар, не лекарь и понятия не имею, о чём идёт речь.
– Ты меня боишься? – прямо спросил Ориан, и я не смогла солгать.
– Нет. – Обречённо выдохнув, я откинула одеяло.
Не став ничего говорить, Ориан коснулся моей лодыжки.
Мы оба понимали, что для лечения его ладони необязательно поглаживающим движением подниматься до колена, попутно сдвигая ночную рубашку, но… Ориан продолжал меня изучать, а я не отрывала взгляда от сцепленных ладоней, не позволяя дыханию сбиться, а пальцам задрожать. Когда обе коленки оказались вылеченными, я нервно одёрнула подол.
– Страшно было? – откровенно подначил меня он.
– Нет, просто… – Не выдержав напряжения, я вскочила, задела бедром спинку стоящего рядом стула и охнула. Похоже, действие обезболивающего закончилось. На этом самом стуле меня осматривал лекарь, и он же подставил меня перед Орианом.
– Лея? – Передо мной снова стоял ректор Академии контролируемой магии – внушительный, строгий и не допускающий даже намёка на возражения.
– Нет, я не буду раздеваться.
– А кто говорил о раздевании? – вздохнул Ориан и подошёл ко мне. – Где болит?
– Я рассекла правое бедро, когда… падала, а Мардж зашила.
– Обезболив Миалисом, – закончил за меня Ориан. – Лея, мы раз за разом возвращаемся к одному и тому же! Хватит терпеть и считать себя всесильной.
– Я и не считаю, – мотнула я головой.
Не став спорить, Ориан приобнял меня за талию одной рукой, другую положив на моё бедро. Поверх ночной рубашки.
– То есть ткань тебе не мешала, – простонала я, уткнувшись ему в плечо. Щёки горели и в целом мысли о собственной морали не приносили восторга.
– Нет, – хмыкнул он.
– А если кто-нибудь зайдёт? – От одной только мысли я вздрогнула, не желая даже думать, что скажет тогда Мардж и хозяин Изервуда.
– Тогда я скажу правду, – отозвался Ориан и отошёл, а моё сердце, кажется, забыло, что от него требуется разгонять кровь по венам, – что не мог оставить свою студентку без помощи.
И я ни за что не признаюсь, насколько сильным оказалось разочарование от его слов.
– Спасибо. – Боль прошла, и я вернулась в постель.
– Отдыхай, – понял намёк Ориан и улыбнулся. – Завтра мы отправимся в академию.
– Спокойной ночи, Ориан.
– Спокойной ночи, Лея.
Щелчок захлопнувшейся двери спустил с цепи всё многообразие мыслей, но я не успела обдумать ни одну из них, заснув, как только голова коснулась подушки.
