Ольга Арунд
Академия контролируемой магии
– Ректор Оллэйстар.
Шаргхово невезение! Ну почему нельзя было просто проигнорировать моё отсутствие!
Я нервно оправила сбившуюся юбку и встала, опуская глаза.
– Я мог бы предположить, что помешало тебе явиться, – начал он, – но пусть это остаётся на твоей совести.
И кто бы объяснил, почему мне стало так стыдно! Словно я обвинила его… в посягательстве на свою честь. Ещё полчаса назад это казалось очень даже логичным, а нежелание идти к нему – естественным, но вот он стоит передо мной, и мне хочется провалиться сквозь землю, только чтобы не видеть понимающую насмешку в его глазах.
– Подойди.
Вина давила на меня даже больше шаргхова стихийного дара и сопротивляться оказалось выше моих сил.
– Я…
– Сними кулон. – На приказ это не тянуло, но я всё равно тревожно вскинулась. – Аурелия.
– Зачем вам?.. – Логичный вопрос рассыпался о его выжидательный взгляд и, прикусив губу, я расстегнула застёжку.
Вытянул из-за ворота и забрал украшения Оллэйстар уже сам. Сам же перевернул камень, достал из ниоткуда другой, той же формы, но белоснежный в тёмных разводах. Последующая за этим вспышка ослепила на мгновения, а когда я проморгалась, стало поздно – прохладные пальцы уже застегнули на мне цепь, на прощание ласково коснувшись моей шеи.
– Что вы сделали? – Осипшим от страха голосом спросила я, ощупывая место, где должен был быть кулон, но его не было!
– Решил одну из твоих проблем, – скрестив руки на груди, насмешливо сообщил Оллэйстар.
Глава 29
Истеричка? Вполне может быть, но паника удушливой волной поднялась к горлу. Я метнулась в ванную, но в зеркале не увидела ничего – в том числе и маминого кулона, притом, что чувствовала – он на месте.
Я встретилась глазами с Оллэйстаром, который встал за моей спиной, боясь даже шелохнуться.
– Это белый берилл, – спокойно пояснил он и коснулся шеи, чуть выше моей собственной руки. В зеркале отразился мамин рубин, но какой-то словно осветлённый. – Я прикрепил его с обратной стороны, чтобы камень касался кожи.
Пальцы дрогнули, когда я коснулась видимого пока рубина. Сжав его в ладони, я перевернула кулон и на обратной стороне, влитый в оправу, действительно был ещё один камень – почти прозрачный, с белым, в голубых разводах, оттенком.
– Белый берилл используется в навершиях боевых жезлов. Угадаешь для чего? – Он убрал руку, и в то же мгновение мамин кулон исчез с моей шеи.
– Стааш, – выдохнула я. – Рик говорил, что они впитывают силу стихийников при касании…
– Похоже, оценки льерра Шалинберга оправданы, – насмешливо улыбнулся Оллэйстар уголком губ. – Можно было повесить берилл на цепь – сплав платины с добавлением железной руды, усиливающий защитные свойства камня, но у тебя уже есть один кулон, не было смысла их множить.
– То есть теперь я… – даже произносить это оказалось страшно, и я повернулась, глядя прямо в его глаза.
– Пока берилл будет касаться кожи, тебе не грозят стихийные срывы, – просто закончил Оллэйстар, а я не знала что сказать.
Поблагодарить? Если я правильно понимала происходящее, то простого спасибо недостаточно за сохранение моей и так непростой жизни. Оллэйстар сделал невероятное! Он избавил меня от заключения в Гвинборе. Спас от заточения в Академии неконтролируемой магии. Уберёг от побега в Ороканскую пустошь.
И всё это не требуя ничего взамен?
Кажется, только что вдребезги разбилась моя картина мира.
– Спасибо! – выдохнула еле слышно и очень осторожно положила ладони на обтянутую сюртуком грудь. По щекам скатились две одинокие слезинки.
– Стоило сказать сразу, – Он вытер их тыльной стороной ладони. – И не пришлось бы праздновать начало нового года в пыльной библиотеке.
– Я не жалею, – едва улыбнувшись, я развернулась к зеркалу и, отбросив волосы за спину, приблизилась.
Попытка разглядеть кулон ничего не дала. Я чувствовала тяжесть на шее, рука натыкалась на цепочку и я даже сжимала камень в ладони, но ни снять, ни увидеть его не могла.
– Я тоже. – Он положил ладони мне на плечи и, смотря на него через зеркало, я не могла не спросить:
– Как я могу… вас отблагодарить? – И Оллэйстар ожидаемо скривился.
– Я говорил, что мне не нужна твоя благодарность. Если в моих силах помочь своим студентам, то я сделаю это для любого.
– Любого? – переспросила эхом.
– Любого, кто осознаёт всю опасность стихийного дара, – со вздохом отозвался Оллэйстар. – В некоторых вопросах император перегибает палку, а в отношении стихийных магов этих перегибов стало слишком много. И слухи, выдуманные впечатлительными горожанами, только усугубляют ситуацию.
– Разве учёба в Академии стихийников не отнимает десять лет жизни?
– Разве это большая цена за спокойствие и благополучие близких? – ответил Оллэйстар вопросом, на который невозможно дать неправильный ответ. – Ты боишься меня? – Слишком резко перевёл он тему, и я не смогла соврать, глядя ему в глаза даже через зеркало.
– Нет, не боюсь. – Недолгая борьба взглядов закончилась моим поражением – я опустила глаза.
– Отдыхай, Аурелия. – Оллэйстар вышел и, не зная зачем, я бросилась следом.
– Спасибо! – чувствуя, как горят щёки, выпалила я, стоило ему обернуться. – Вы не представляете, что для меня сделали.
– Не стоит, – усмехнулся он, стоя в проёме двери, за которой просматривался его кабинет. – Я сделал это для себя.
С каждым днём академия всё больше наполнялась гомоном студентов. Радостных, весёлых, с красными от мороза щеками. А я никак не могла перестать думать. Об осканте, о берилле и о ректоре, пользуясь тем, что одно без другого не существовало.
И назло всему забыла о советнике, после того, как отправила ему вестник с благодарностью. Хотя, не совсем ему, в канцелярию. Больше того, я проигнорировала его ответ, не собираясь вступать в переписку хотя бы сейчас. Хватало и того, что скоро у меня попросту не останется выбора.
А пока никак не получалось отделаться от простой мысли. Если берилл так эффективен, почему бы не раздать его стихийникам? Дорого? Может быть, но не дороже спокойной жизни. Или это настолько редкий минерал? Спросить бы, но не у кого. Хотя ничего не мешало мне обратиться к самому достоверному источнику…
И набраться впечатлений на полгода вперёд. Снова.
Впрочем, спокойно доотдыхать каникулы мне всё равно не дали. Очередной красный вестник и очередное приглашение. Слишком многозначительное после нашей последней встречи, но думать об этом я не стану. Моё дело – заклинания – зарисовать их и, при необходимости, помочь снять. Если, конечно, меня к этому допустят.
Лестница, учебный корпус и снова лестница. Интересно, лаборатория 101 та же, что и была или просто табличку перевесили?
Та же.
Открыв дверь, в первое мгновение я застыла на пороге, не веря глазам – столы, стулья, стеллажи, всё оказалось на своих прежних местах. Эта мебель ничем не отличалась от старой, и я не удержалась – коснулась стола, горелки и одного из стульев. Такие же реальные, как и я.
– Лабораторию восстановили через два дня после взрыва. – Я вздрогнула и обернулась.
– То есть эта мебель – та, которую уничтожил взрыв?
– Бытовым магам польстили бы твои слова. – Оллэйстар подошёл ближе, вместе со мной рассматривая рисунок деревянной столешницы. – Но даже они не в силах сделать из деревянной стружки стол. Всё проще – закупленная академией мебель одинаковая, так что запасов хватит ещё на пару десятков взрывов.
– Не хотелось бы повторять, – я передёрнула плечами.
– Мне тоже. – Оллэйстар за плечи повернул меня лицом к себе. – Поэтому, будь так добра, не отходи от меня так далеко, как в прошлый раз.
– Хорошо.
Вообще, я собиралась смирно сидеть за столом и перерисовывать заклинания, без хождений по лаборатории. Разве что отойду от него на два шага, только чтобы снова начать дышать.
Не став комментировать мой побег, Оллэйстар достал из шкафа шкатулку и поставил на середину, переместив горелку на другой стол.
– А поглотитель?
– Как оказалось его наличие бывает опаснее отсутствия, – хмыкнул он. – И если один я бы рискнул, то в твоей компании точно нет.
– Целились не в меня, – я подняла взгляд, храбрясь от того, что между нами оказался стол.
– Я знаю, – не впечатлился Оллэйстар.
– И знаете кто? – Наглость никогда не доводила меня до хорошего, впрочем, до откровенно плохого тоже.
– Догадываюсь, – в его голосе значительно добавилось насмешки: – Хочешь поучаствовать в интригах против императора?
– Хочу получить диплом и должность, максимально удалённую от императорского двора. – Какие теперь между нами секреты…
– Значит, получишь.
– Что? – Резко вспомнилось его «Лем» и насмешка в адрес императора. – Я не… – …это имела в виду? Не напрашивалась? Ни на что не намекала?
Закончить фразу так и не удалось, но Оллэйстару этого и не требовалось.
– Я лучше буду работать. – Покачала я головой, раздражаясь сама на себя.
Лист и карандаш, вот всё, что мне нужно. Ну и оно – моё уникальное магическое зрение. Вот только я снова видела только один, верхний, слой сплетённых заклинаний и меньше всего хотела, чтобы Оллэйстар приближался. Если тогда я действительно его опасалась, то сейчас… не буду об этом думать.
Не. Бу. Ду.
Схема, состоящая из узлов, которые состояли из углов, которые состояли из линий, легко ложилась на бумагу. И не мешала думать. Простейший слой из трёх имеющихся – синие линии охранок сплетаются с защитными зелёными. Первые носили сигнальный характер, но кого они оповещали? Владельца Кристиана Велинберга? Или артефактора, который помог создать шкатулку? В любом случае оба они уже умерли, даже если жили лет по триста, что долго даже для магов.
Гораздо хуже, если суть первого слоя в другом – пробудить какую-нибудь особо опасную зверюшку, которая, подчиняясь воле хозяев, будет стремиться к шкатулке. Пусть в академию она не попадёт, но за её стенами наверняка порезвится вовсю.
– Это всё? – Я дёрнулась и, подскочив, ударила бы Оллэйстара затылком, если бы он не удержал меня за плечи. – Ты уже несколько минут изучаешь на стену.
– Да, это первый слой. – Чувствуя, как успокаивается испуганное сердце, я вырвала лист и отдала ему. – Переплетение защитных и охранных заклинаний, но если с первыми всё примерно понятно, то охранки могут быть как неактивными, так и пробуждающими кого-нибудь, кто мечтает о рагу из посягнувших на шкатулку.
– Даже если и так, – Оллэйстар задумчиво рассматривал схему, – то зверю не хватит сил пробраться в самое сердце империи. Не после векового сна.
– Или он найдёт, чем эти силы восполнить, – не поднимая взгляда, я крутила в пальцах карандаш.
– Хорошо, – после недолгого молчания отозвался Оллэйстар, – я предупрежу ищеек, а теперь пей.
– Что это? – Я отпрянула от бокала, который он поставил передо мной.
– Не самогон и даже не молоко, – держа в руках лист, Оллэйстар отошёл к письменному столу, а я принюхалась.
От напитка пахло травами и чаем, только цвет был непривычно красный, жаль, что с некоторых пор у меня на него аллергия. Выдохнув, я всё же сделала глоток и улыбнулась. Действительно чай, с ягодами, какими-то травами и, главное, не сладкий. Будь рядом Ариса, она сказала бы что это.
– Снова укрепляющий отвар? – спросила я, грея руки о стенки бокала. Не от холода, для уюта.
– Что-то вроде, – задумчиво отозвался Оллэйстар, делая пометки в моём рисунке.
Хорошо, что у меня есть копия.
И ещё половина чая, прикрываясь которым я могу изучать увлекшегося ректора. Или не могу, потому что он поднял взгляд, улыбнулся, глядя на меня, а спустя несколько мгновений уже склонился над моим плечом.
– Смотри. – Я и смотрела – на чай. – Сюда, Аурелия. – Оллэйстар ткнул карандашом в нужное схождение линий. – Что это?
– Охранное заклинание. – Я наклонила голову, уходя от его близости.
– А если нет?
Нет?
Отставив бокал, я склонилась над рисунком. Даже моё натренированное зрение не справлялось, не видя привычных узлов. Это не схемы, а шаргховы лабиринты какие-то!
Так, ещё раз.
Конкретно это заклинание состояло из двух узлов. Первый – активный, то есть сигнал, который уходил к неизвестному нам магу. Второй – свойство, или то, в каком именно виде поступал сигнал. Вариантов много: ментальный сигнал, мгновенный вестник, ухудшение здоровья, да даже просто очень громкий звук, как в академической библиотеке! Только для достаточно простого заклинания здесь сходилось слишком много линий и, если приглядеться, помимо синих находились и зелёные.
На шкатулке это место нашлось не сразу и только после того, как я попросила Оллэйстара повернуть её правым боком. Узел никуда не делся, но кроме него я отчётливо видела ещё по несколько синих и зелёных линий.
Если это то, о чём я думала, то достаточно потянуть за одну из них и вся схема обрушится, открыв нам следующий слой.
– Это схождение.
– Единственный уязвимый узел во всей схеме! – потрясённо выдохнула я. Что за увлечения у Оллэйстара, если он сходу увидел то, чего не заметила я? – Вы же покажете мне, как будете разрушать схему?
– Не хватило прошлого раза? – хмыкнул Оллэйстар и вернулся к письменному столу вместе с листком.
– Таер Галор смог вылечить меня один раз, значит, сможет и второй, – под его откровенно ироничным взглядом я пришла в себя. – Мне просто любопытно. Когда ещё я увижу как разрушается схождение!
– Я уже понял, что в твоём случае главная проблема это любопытство. Помнится, в прошлый раз тебя напугало пробуждение в моём доме.
– Заставило растеряться, – уточнила я и вздохнула. – Ещё есть время до отбоя, я попробую зарисовать второй слой.
И зарисовала, только вместо часа убила на это два, всматриваясь в красно-жёлтое полотно до рези в глазах. И стену я больше не рассматривала – после того, как закончила рисунок, вгляделась в изображённые узлы, пытаясь найти тот, который развалит и эту схему.
– Кажется, этот? – предположила я, поднимая взгляд на стоящего рядом Оллэйстара.
– Возможно, – равнодушно пожал плечами он. – Уже поздно, тебе пора.
Действительно пора, часы показывали начало первого.
Забросив в сумку листы и карандаши, я забрала её и послушно подошла к двери лаборатории. И снова по другую сторону оказался его кабинет. Удобный способ перемещения. Интересно, действует только в пределах академии? Или доступен везде, но только Оллэйстару?
В полном молчании мы вышли в его кабинет, и он вновь распахнул дверь-артефакт.
– Почему вы не сделаете берилл доступным для всех стихийников? – Я остановилась, так и не дойдя до порога, за которым виднелась моя спальня. – Ведь это решило бы одну из главных проблем империи.
– Потому что это не выход – Он придержал дверь. – Это временная мера, которая принесёт нам ещё большие сложностей.
– Но ведь он действует? – Я положила ладонь на грудь, туда, где под платьем чувствовался мамин кулон.
– Действует, – ужасно долгую минуту он изучал мою руку, – но потому, что его сделал я.
Наши взгляды встретились – уверенный его и растерянный мой.
– Вы хотите сказать, что…
– Когда мне что-то нужно, я этого добиваюсь, – всё так же задумчиво произнёс Оллэйстар и отвёл мою ладонь, легко погладив пальцы. – Тебе нужно отдохнуть. Иди.
Он отошёл, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать умному совету.
Глава 30
Утро для меня наступило около обеда, потому что легко сказать себе: «Спи!», гораздо сложнее это выполнить. Да и кто бы смог, если все наши встречи заканчивались непонятно как! Хотя, одна точно прошла как надо – в тот день, когда он говорил вступительную речь перед моим первым учебным годом.
Так что мне оставалось ворочаться с боку на бок почти до самого утра, чувствуя нетерпеливый зуд то там, то тут.
Может, клопы?
Хуже – Оллэйстар.
В общежитие стало гораздо оживлённее, чем ещё день назад – слышались громкие раскаты смеха, девчачье щебетание, а хорошее настроение прямо-таки витало в воздухе. Моё портилось тем, что нужно было вернуть Рику книги – «Проклятие Даруана» я выучила наизусть, а из «Стихийной магии» выписала то, что посчитала интересным.
Из разговоров я поняла, что Рика уже видели в академии, а, значит, стоило захватить книги, когда пойду на обед. Или на ужин. Да и в целом моя затея обедать у Николаса исчерпала себя. Жаль только, что Рик не оправдал надежд, так и не появившись, а идти искать в общежитие?.. Моя ответственность не настолько ответственна! Если книги понадобятся – Рик сам меня найдёт, если нет – верну в конце года.
Собираясь выложить из сумки ценные издания по возвращении в комнату, в последний день каникул я возвращалась с ужина, меньше всего ожидая, что стану главной героиней безобразной сцены.
– Ах ты дрянь! – Корса накинулась на меня с воплем прямо в коридоре. В слишком людном коридоре.
– Выбирай выражения! – Видя, что я не собираюсь бежать или хотя бы оправдываться она остановилась, не долетев до меня каких-то пару шагов.
Самое то, чтобы показать себя во всей красе. А посмотреть было на что… новая причёска Корсы откровенно её портила. Волосы, раскрашенные в разные оттенки розового, вообще вряд ли кого украсят, но именно её они делали похожей на визгливого поросёнка. Тем более что визга в общую картину она добавляла предостаточно.
– И это ты говоришь мне?! – взвилась она, а коридор всё уменьшался – слишком много оказалось желающих посмотреть на скандал. – Что ты сделала с моим волосами?! – Корса потрясла передо мной одной из особенно ярких прядей.
С интересом вглядевшись, я поняла одну простую вещь – заклинание накладывали не на Корсу. Кто-то подбросил ей самодельный артефакт, и наверняка мелкий, раз она до сих пор его не нашла. А Корса не нашла, иначе не накидывалась бы на меня с обвинениями, а сразу пошла к Оллэйстару – за создание незаконных артефактов наказывали так же, как и за заклинания – отчислением и допросом ищеек. На первый раз исключительно в целях знакомства.
Взгляд невольно вернулся на шевелюру истерящей леди Вамбург. После прошлого благородного блонда стоящие практически дыбом волосы разных оттенков розового вызывали лишь смех. Руки бы оборвать той, кто сделал настолько корявый артефакт! С другой стороны, она достойно развлекла студенток, заскучавших после чинных семейных вечеров.
– Ты мне за это заплатишь! – Мой смешок вызвал новый виток ярости. – Я дойду до ректора, и ты получишь свой последний выговор!
Беда Корсы в том, что я не делала того, в чём она меня обвиняла. А ещё я хорошо представляла лицо Оллэйстара в тот момент, когда он узнает суть её претензий.
– Это вряд ли, – насмешливо покачала я головой и собиралась пройти к комнате, но Корса схватила меня за запястье.
С хваткой Присли ей не сравниться, но сам факт вызвал волну ярости. Не помню, когда меня кто-то настолько искренне бесил.
– Уверена, барон Присли будет счастлив твоему приезду!
Поинтересовалась моей внеучебной жизнью? Идиотка. Казалось бы, шесть лет совместной учёбы давали обо мне представление, но Корса больше не делала выводов – она просто ждала случая, любого, чтобы на меня накинуться. И если это ревность отключает ей последние зачатки мозгов, то мне уже страшно.
– Слушай, ты… плод любви розы с одуванчиком, убери свои наточенные коготки и отойди на два шага. Иначе я организую тебе вывих руки без всякого применения магии, а это лечить хоть и быстро, но больно. Очень. – Выдернув руку у возмущённой Корсы, я смерила её оценивающим взглядом. – Я не стала бы размениваться на такую мелочь. Лучше подумай, кому могло настолько не понравиться твоё жаркое уединение с Шалинбергом на Зимнем балу.
Если кто-то из подруг Корсы считал, что Рик ей не пара это не моё дело. Если он же использовал давнюю знакомую в своих целях – мне это тоже неинтересно. Сплетни, ссоры, драки и горячие примирения. Сколько их было и сколько ещё будет? Шести лет учёбы не хватит, если во всём этом разбираться.
Впрочем, кто-то готов рискнуть, потому что вокруг нарастали шепотки, а Корса так и стояла напротив, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Рика на балу узнали многие, не столько из-за повадок, сколько из-за того, что он не собирался скрываться, направо и налево разбрасываясь собственным именем, а вот в партнёрши по горячему поцелую логично напророчили меня. Не зря же по академии столько недель гуляли слухи о наших с ним отношениях.
Не обращая внимания на горящие глаза местных сплетниц, я шагнула к Корсе. Уж она-то точно знала, с кем развлекалась!
– Моя месть аукалась бы тебе гораздо дольше.
Пусть это угроза, пусть не стоило бросаться такими словами в коридоре, но достала. Мы не подруги и никогда ими не были. Мы не соперницы, и вряд ли ими станем. Мы даже не враги, ведь моя ярость утихла, оставив презрение к той, которая не гнушалось ничем, чтобы достичь своих целей.
А вокруг никому не было до нас дела – студентки пересказывали друг другу Зимний бал, обрастающий новыми, всё более невероятными, подробностями.
– Ты! – яростно прошипела Корса, сжав кулаки, но я смерила её равнодушным взглядом.
– Не вмешивай меня в свои дела, – пройдя мимо, я зашла в комнату и аккуратно прикрыла за собой дверь.
Надо же! Оказалось, что не только мы с Оллэйстаром стали свидетелями зажигательного выступления с Риком и Корсой в главных ролях. Интересно, боевик надеялся на мою ревность или банально спускал пар? В любом случае для Корсы этот поцелуй оказался полезным – она могла снова рассказывать о своей намечающейся помолвке с Шалинбергом. И ей поверят не только её подружки, завтра вся академия будет гудеть горячими во всех смыслах новостями.
А мне снова всё равно.
Потому что пальцы, в который уже раз за эти дни коснулись невидимого кулона, и я ничего не могла с собой сделать. Хотя нет, кое-что всё-таки могла.
Легко открылся верхний ящик стола, и бесшумно упала прямо мне в руки скрытая панель, стоило только чуть раздвинуть его стенки. Самый простой тайник всегда самый надёжный, тем более что спрятанные листы ни единой буквой не нарушали ни одно правило академии. Просто после кражи кулона так мне было легче.
А сейчас станет ещё спокойнее.
Чувствуя, как внутренности скручиваются в тугой узел, я со свечой в одной руке и с исписанными листами в другой остановилась напротив зеркала в ванной. Колышущееся пламя искажало привычные черты, добавляя глазам темноты, а лицу резкости. Сейчас я меньше всего походила на ту девушку, что веселилась на балу.
Первым сгорел лист с именем «Горус» и знаком отщепенцев из Ороканской пустоши. Второй предательски дрогнул в руке, но я заставила себя поджечь уголок и разжать пальцы. И спокойно смотреть, как обугливался, превращаясь в золу, мой путь до пустоши.
Хотелось верить, что я не совершила сейчас очень большую глупость. Непоправимую, решив довериться Оллэйстару и его бериллу. Но даже моей мрачной фантазии не хватало, чтобы представить, как он забирает подаренный кулон и отдаёт меня ищейкам. Не после танца, библиотеки и «когда мне что-то нужно, я этого добиваюсь».
На третьем, и последнем, листе расположился рисунок самой Ороканской пустоши. Каждую гряду и каждую гору в ней я вырисовывала с точностью и старанием, которые магам земли и не снились. Больше того, поверх схематичного изображения тумана я попыталась представить заклинание, которым Горус накрыл свою территорию, или хотя бы то, которое могло бы помочь пройти через туман.
Не получилось ни одно, но это не значило, что мне не удалось бы и дальше. И вот теперь я сжигала труд целой ночи. Очень нервной библиотечной ночи. Наполненной работой, тревогой и обречённостью, но, в то же время, волнением, предвкушением и… радостью?
Карта пустоши обуглилась, постепенно поглощаясь чернотой. Леса, горы и равнина. Последняя горела дольше всего, борясь за жизнь так же, как неизвестный Горус, но я не жалела. Будь что будет.
Закончив, я вернулась за стол, бездумным взглядом скользя по его поверхности. Дымок от потухшей свечи давно растворился в опустившемся на комнату полумраке, а мне никак не уходилось спать. Первый учебный день моего последнего здесь полугодия начнётся с магического права и это не самый лучший знак.
Отвлечься? Лист с загнутым углом быстро нашёлся в общей стопке, и передо мной снова легло неизвестное заклинание. Несмотря на почти полугодовой перерыв, я быстро втянулась, привычно разложив вокруг пустые листы бумаги. Долго, сложно и муторно, но заклинание всё же поддавалось, распадаясь на составные части.
Но в тот момент, когда на каждом из листков, наконец, оказалось по одному узлу, дрогнул и погас свет магического светильника, заставляя меня вздрогнуть и оглянуться. Как-то разом вспомнились и недавнее покушение, пусть даже на Оллэйстара, и «Ты должен разобраться с девчонкой».
Перехватило дыхание, заледенели ладони.
В дальнем углу спальни показался тёмный силуэт.
– Кто здесь? – Вместо твёрдого голоса сиплый шёпот. – Я вас вижу!
Но тень и не думала уходить, лишь очертания стали менее чёткими и почти исчезло мерцание. Едва держась на ногах от ужаса, я встала и сделала медленный шаг навстречу. Ничего не произошло. Трясущимися руками я сплела заклинание-сеть и набросила его на угол.
– Свет!
В углу никого не было. Только ученическая мантия валялась на полу бесформенной, подпаленной сетью, кучей.
Бессильно осев на кровать, я закрыла лицо руками.
***
– Почему ты не сказал, что девчонка видит? – Возникшая в кабинете тень приняла знакомые очертания, и в полосу света вступил уже высокий поджарый мужчина.
Сидящий за столом Ориан без интереса взглянул на друга.
– Стихийница, незаконно занимающаяся заклинаниями, которая может меня увидеть. Ты рехнулся держать её в академии? – Холодный, яростный голос резал уютную атмосферу на тонкие лоскуты. – Хватило бы и чего-то одного, чтобы отдать её Охотнику.
– Кофе будешь? – Ориан отодвинул на край стола бумаги на отчисление. – Или что-нибудь покрепче?
– Это не смешно, Ориан! – Мужчина опёрся руками о стол, угрожающе над ним нависнув. Тусклого света магического светильника хватило, чтобы различить блеснувший на пальце перстень и серьгу с тёмным камнем в ухе.
– Согласен. То, что император боится какую-то слишком одарённую студентку действительно не смешно. Это грустно, Лем.
– Я её не боюсь. – Тот опустился в кресло для посетителей. – Вот только ты уверен, что девчонка не окажется засланной?
– Ты бредишь.
– Я тоже так думал. – Лориан скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. – Пока не узнал, что именно её ты привлёк к работе над оскантом. Её же делом интересовался в Имперском банке. И, как это ни странно, оживить потребовал ту же «слишком одарённую студентку», – он недовольно скривился.
– Ты всерьёз считаешь, что Оттельберг построил настолько далеко идущий план? – усмехнулся Ориан.
– Я считаю, что ты уделяешь лиерре Грасс чересчур много внимания, – отозвался император, и тьма в его руке приняла форму бокала. – И искренне жалею, что не могу тебе это запретить.
– Ты требовал разобраться. Я разбираюсь.
– Я требовал отдать её Охотнику или ищейкам.
– Лем, ты перестал мне доверять? – Мрачный взгляд императора упёрся в Ориана, но тот не отвёл глаз.
– Одно, самое малейшее, подозрение и я не посмотрю на нашу дружбу.
– На этот раз ты ошибаешься, Аурелия не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к возне вокруг осканта.
– Я тебя предупредил.
Император смял бокал, обернувшийся тёмной дымкой, и поднялся.
– Оттельберг невиновен, Охотник подтвердил.
– Я говорил тебе, Лем, ищи среди своих. Самых близких. Тех, кому ты доверяешь, – покачал головой Ориан.
– Я верю лишь мёртвым. Они не лгут.
Сделав шаг, император стал туманным силуэтом, растворившись в падающей от книжного шкафа тени.
***
Магическое право прошло неуютно. Мрачным голосом и взглядом профессор Поберг предрекал каждой из нас не сдачу предмета, а настоящее испытание, вроде тех, от которых боевики лечатся потом в лазарете.
Побергу удалось нас напугать, поэтому на обед мы шли мрачной толпой, забыв о собственных ссорах. После стычки в коридоре у Корсы заметно поубавилось спеси и самолюбования, а розовый так до конца и не смылся со светлых волос. Видимо из-за этого вместо того, чтобы весело щебетать в центре, она мрачно обсуждала что-то с Ирмой в самом конце.
Поддавшись всеобщему настрою, пытаясь представить, как буду сдавать магическое право, я села за общий стол между Ирмой и Арминой. Впервые за всё время учёбы. Вскакивать и бежать? Глупости! Не обращая внимания на изумлённые взгляды, я начала есть, и не прошло и нескольких минут, как мои одногруппницы занялись своим обедом.
Растерянность, невнимательность, расчёт на удачу – откуда во мне появилось всё то, что я искореняла годами?
– Ты видела?! Вот это шок!.. – возбуждённым шёпотом обратилась Ирма к Корсе.
Её ответ я не слышала, но по шелесту бумаги поняла, что речь идёт о «Вестнике Оришана».
И я бы не обратила на это внимания, но напротив Илана ахала над той же газетой. Интереснее всего стало, когда я оглядела зал, замечая то же необъяснимое возбуждение за другими столами. Там, где то и дело мелькал чёрный грифон – главный элемент герба империи.
– Что происходит?
– Ты ещё не читала Вестник? – Не поверила Илана и через стол передала мне последний выпуск.
– Нет ещё, не до этого было, – она понимающе улыбнулась и вернулась к тихому спору с соседкой.
Налоги, суды, новости с границы, свадьба Оллэйстара… стоп. Что? Пальцы дрогнули, когда я переворачивала первую страницу, чтобы на второй почувствовать как одеревенели все мышцы.
– Видела?! – с широко открытыми глазами воскликнула Илана. – Никогда бы не поверила, если бы не «источник из императорского дворца».
– Какая ты наивная, – лениво откликнулась Армина, – нет у них никакого источника.
– Кто их знает, – покачала головой Илана. – Когда второй раз женился князь Даренбург, все тоже считали, что это сплетня. Вот только его жена носит уже второго ребёнка…
– Тогда почему мы узнали об этом из газеты? Такое не утаишь, давно бы поползли слухи.
– Да бросьте! – со вздохом отозвалась Ирма. – Откуда и что мы бы узнали? Вы, вообще, много знаете о ректоре, кроме имени?
– А ты что думаешь, Аурелия? – вопрос Иланы вырвал меня из собственных мыслей. Неприятных и пугающих не хуже вчерашней тени.
– Мне всё равно. – На улыбку меня ещё хватило, а на небрежное пожатие плеч уже нет. – Это не наше дело и вряд ли оно как-то скажется на академии.
Ничего другого от меня не ждали, и они снова погрузились в бессмысленные гадания. А я сидела, отказывалась верить, и от этого ещё больше убеждалась в том, что всё правда. Потому что сидящие в углу столовой профессора Блекхендберг, Армаберг и ещё несколько недовольно качали головами, глядя на раскрытый между ними Вестник. А одна из них даже промокала платком глаза, не отвечая на сочувственное пожатие ладони.
Грейс как-то подсунула мне роман о великой любви, из него я помню только полторы страницы страданий с рыданиями, боли в груди и обморок. Ничего подобного, хотя, меня, в отличие от героини, никто и не предавал. Всё правильно, всё так, как и должно быть.
