Ольга Арунд
Академия контролируемой магии
Глава 19
– В-в чём пр-ризнаваться?
– А не в чем? – с интересом переспросил ректор и перевернул мою руку ладонью вверх. И удержал, когда я дёрнула её на себя.
Мыслей не осталось. Неудивительно, в общем-то – моё левое запястье украшал ожог, боль от которого я почувствовала только сейчас.
– Знаете, что это, лиерра? – задумался Оллэйстар, поднимая взгляд от моей руки.
– Знаю, – мрачно отозвалась я, выдернула ладонь и откинулась на подушки, натягивая выше злосчастное одеяло.
Пятиконечная звезда, с символами стихий в каждом угле. Знак стихийников. А теперь и мой знак.
– Чего вы от меня хотите?
Да, вот так идти напролом неправильно, нелогично и глупо, но… не просто так я лежала сейчас в своей комнате. Без конвоя. Без стааша у горла. Без компании Мисты.
– Мне всё ещё нужна ваша помощь
– Даже… сейчас?
Отвращение, ужас, ярость – где всё это? Где всё то, что сопровождало стихийников с момента пробуждения дара и до последнего вздоха? И откуда у него столько понимающей насмешки? У боевого мага, который несколько часов назад скрутил очередного рехнувшегося стихийника.
– Сейчас… а что изменилось, лиерра Грасс? – Оллэйстар поднял бровь, смутил меня пристальным взглядом и поднялся. – Вы перестали видеть заклинания?
– Н-нет. – Посмотрела на магический светильник и убедилась – не перестала.
– Вам наскучила шкатулка?
– Нет, но…
– У вас появились другие срочные дела, грозящие развалом империи?
Да что происходит?!
– Причём тут… – Оллэйстар развернулся и опёрся о мой стол. Требовательно ожидая ответа. – Нет, не появились.
– Вы всё ещё меня боитесь? – Ещё один вопрос, на этот раз с лёгким прищуром.
– Конечно, боюсь! – дёрганно взмахнула я руками и схватилась за спадающее одеяло. – Вы… вы ничего не рассказываете. Ни о шкатулке, ни о Мисте, ни обо мне! Я не знаю чего от вас ожидать, а значит, и подготовиться не могу!
– А вы спрашиваете, Аурелия? – Рианы, его вообще возможно вывести из себя?! – Насколько я помню, ни один ваш вопрос ещё не остался без ответа.
– Хорошо, – шумно выдохнула я, решаясь, – что будет с Мистой?
– Судьба подруги беспокоит вас больше собственной? – краешком губ улыбнулся ректор. – Сейчас тьерра Истран находится в антимагической лаборатории, она уже пришла в себя, молчалива и подавлена. Через несколько часов за ней прибудут профессора из Академии неконтролируемой магии и тьерра Истран, в сопровождении проректора Оелуона отправится на обучении туда.
– Обучение? – у меня перехватило дыхание. – А разве?..
– Разве что? – подстегнул Оллэйстар после недолгой паузы, но что я могла сказать… Так и молчала, от волнения прикусив губу. – Лиерра Грасс.
– Гвинбор, – с трудом выдавила я из себя и подняла на него глаза. – Разве Мисту не отправят в…
– В тюрьму? – Кажется, удивился ректор. – Не знал, что вы так кровожадны. Тьеру Истран не за что запирать в пожизненной антимагической темнице. По крайней мере, пока.
– Подождите! – тряхнула я головой, и волосы упали на грудь, укрывая лучше одеяла. – А те… а Илана? А остальные студентки?
– Все живы и скоро буду здоровы, – вздохнул Оллэйстар. – К нашему и тьерры Истран счастью обошлось без смертей, иначе…
– Вас бы наказали? – сначала спросила, а уже потом подумала я. Но поздно, ректор уже склонил голову к плечу, с интересом за мной наблюдая. – То есть академию… академию бы закрыли?
– Вы преувеличиваете роль одного случайно найденного стихийника в жизни академии, – хмыкнул Оллэйстар. – Но Зимнего бала вы бы точно лишились.
– Я?
– Студенты, – улыбнулся он.
И эта улыбка добила и так ушибленное сознание. У меня в голове никак не укладывалась действительность, в которой я, раскрывший себя стихийник, лежу и болтаю с ректором на отвлечённые темы.
– Что в той шкатулке? – Я всячески тянула время, откладывая главный и самый важный для себя вопрос.
– В шкатулке? – насмешливо переспросил Оллэйстар.
– Да. – О стихийном даре он узнал, о моих заклинаниях тоже, так какой смысл строить из себя скромницу… – Сомневаюсь, что вам нужна шкатулка… так что внутри, ректор Оллэйстар?
– Внутри… – эхом отозвался он, взял мой стул и, поставив его у кровати, сел. – Аурелия, а что вам известно о Кристиане Велинберге?
Что-то такое мелькало на границе сознания, но слишком смутно, чтобы догадка разъяснилась.
– Ничего? – ответила полувопросительно, надеясь, что это не какой-нибудь дряхлый старец из теории магического права.
– Велинберг был талантливым магом земли и одним из ректоров Академии неконтролируемой магии, – сообщил Оллэйстар. – На этом посту он прослужил империи почти восемьдесят лет, боролся за каждого своего студента, даже если их приговаривали к казни, и умер около двух веков назад.
– Это его артефакт? – подалась я вперёд.
– И шкатулка, и то, что внутри, – подтвердил Оллэйстар. – Неизвестно как, но Велинберг добыл минерал, это нашли в его записях, который лишал мага стихийной силы и только её.
Сердце пропустило удар, дёрнулось раз, а после разогналось как ненормальное.
– Лишить силы? – Хрипнуть дальше мне уже просто некуда.
Интересно, а можно мне стать первой жертвой… в смысле испытателем?
– Если верить дневникам Велинберга – да. Он добыл камень, который назвал оскантом и считал, что тот может вернуть стихийникам жизнь. Не ту, где на них косо смотрели, преследовали и казнили, а ту, где их могли приравнять к обычным магам. Оставив только тех, кто понимает и контролирует дар.
– Но почему… прошло ведь двести лет! Почему сейчас? – растерянно тряхнула я головой. – Столько времени потрачено зря…
– Напомните-ка, лиерра, как у вас с историей? – весело хмыкнул Оллэйстар и откинулся на спинку стула. – Вы знаете, как к стихийникам относились двести лет назад?
– Никак, – вздохнула я и закусила губу, по примеру Оллэйстара откинувшись на подушки. – До вступления на престол Алемдара Оришанского учили едва ли половину, а сошедших с ума…
– Убивали, – с охотой подсказал Оллэйстар. – Велинберг не знал, как относится к этому вопросу новый император, а узнать не успел – умер от старости. Увы, он не дожил до принятия Алемдаром указа о принудительном обучении стихийных магов, поэтому предпочёл спрятать оскант до лучших времён.
– И теперь вы…
Почему он? Почему именно Ориану Оллэйстару поручили достать оскант из шкатулки? Почему не императорским магам? Почему не артефакторам? Или есть что-то, из-за чего такой чести удостоился именно он? Пусть уважаемый, но рядовой по сути ректор Академии контролируемой магии.
– Империю раздирает на части, – мрачно отозвался Оллэйстар. – Стихийники обозлены, часть бежит в Ороканскую пустошь, где всех без разбора принимает некто Горус, но тех, кто остаётся в империи гораздо больше. И обычные жители напуганы, они за несколько кварталов обходят дома, где есть хоть один стихийный маг. Не понимают природу вашей магии, бояться сгореть, утонуть или задохнуться просто посмотрев стихийнику в глаза. И вы, Аурелия, можете это остановить.
– Я?! – Голова пухла и грозила лопнуть от таких новостей.
Рианы, во что я влезла?!
– Кварц Габиуса – в личном пользовании императора, он не пожертвует им даже ради такой цели, а без вас я не смогу вскрыть шкатулку.
– Я могу, но… это же… Да как я…
– Помогите мне, и я обещаю избавить вас от советника.
Да что за день такой! Поперхнувшись воздухом, я надсадно закашлялась. И продолжала кашлять, пока не ощутила прохладное прикосновение к руке.
– Я обещаю, – повторил Оллэйстар, серьёзно глядя на меня.
– Это же великий князь, – беспомощным шёпотом ответила я, – дядя императора, глава канцелярии и…
– Ты мне не веришь? – насмешливо хмыкнул он, словно речь шла о булочнике из соседнего квартала.
– Я… я просто не могу. – Коротко столкнулись взгляды, и Оллэйстар отстранился, но… Рианы, я схватила за рукав собственного ректора! – Нет, я…я верю вам, но такие интриги… Я не могу справиться с Присли, не могу противостоять Эвилонбергу, да даже Рик не слушает, а вы предлагаете… Это же дело всей империи, куда мне…
– А кому ещё? – задал простой вопрос Оллэйстар и накрыл мою ладонь своей. – Велинберг не был приближен к императору, он всего лишь хотел мира. А теперь, благодаря ему, мы можем этот мир установить. Ты упустишь такой шанс?
Упущу? За оскант я бы убила, но, возможно, убьют как раз меня.
– Я помогу вам, – выдохнула я, понимая, что выбора нет. И выдернула ладонь.
Три дня спустя я возвращалась с занятий, а в голове всё крутилась одна навязчивая мысль. В той беседе Оллэйстар запретил мне даже думать о лаборатории, пока последствия от влияния Мисты не сойдут на нет, а я все эти дни думала только о том, что выход есть. Теперь мне необязательно бежать и прятаться, нужно просто разгадать загадку Велинберга, открыть шкатулку и достать оскант.
Всего лишь…
Я вздохнула, поправила на плече сумку и напоролась на злой девчачий взгляд. Так, что опять не так?
Ответ нашёлся быстро, стоило только завернуть за угол.
– Какого… – я с трудом проглотила ругательство, – что ты здесь делаешь?
Встав перед Риком, я перекрыла восторженным идиоткам вид на боевика, правда, это не мешало им меня ненавидеть ещё и за это.
– Тебя жду, – пожал плечами Рик и отлепился от стены рядом с моей дверью.
– И зачем?
– Соскучился, – улыбнулся он и приблизился. Наглая ладонь скользнула по моей талии, на мгновение лишая дара речи.
– Ты решил так извести меня или себя? – подняла я бровь и скинула чужую конечность.
– Почему тебя? – не понял Рик. То есть целостность своей тушки его не волнует?
– Потому что твои милые, – скривилась я, – соседи по общежитию уже донесли своим прелестным родственникам о том, как я выходила перед отбоем из твоей спальни. Как понимаешь, родственники молчать не стали…
Перемена оказалась разительной. Рик разом нахмурился, глаза заметали молнии в самом прямом смысле, а сам боевик шагнул ко мне, удержав за локоть.
– Что он тебе сделал? – И всё это стиснув челюсти и заглядывая мне в глаза.
– Совсем уже?! – отозвалась я с шипением, выдернула локоть и отступила к своей двери. К большой радости всех тех, кому внезапно понадобился этот коридор.
– Аурелия… – У Рика дёрнулся кадык, он прикрыл на мгновение глаза, но продолжил: – Просто скажи, что сделал этот… его высочество и я…
Что именно «я» он не договорил, но решимости там явно хватило бы на весь факультет.
– Никто ничего мне не сделал, – спустя несколько долгих секунд вздохнула я. – Но завтра об этой нашей дружеской беседе снова будет знать не только и не столько академия. А у меня хватает сложностей и без этого…
– Хорошо, – дёрганным движением Рик взлохматил шевелюру. – Давай встретимся где-нибудь после отбоя… мне нужно кое-что тебе передать.
– С тобой. После отбоя. Где-нибудь, – иронично отозвалась я. – Принеси своё кое-что на ужин, если надо, там и увидимся.
Пришибленные в первые дни, сейчас студенты полюбили столовую с удвоенной силой. Ещё бы! Стихийники это, конечно, страшно и волнительно, но есть-то хочется каждый день.
– Ладно, – вздохнул Рик, молча развернулся и быстрым шагом пошёл к выходу с этажа.
Глава 20
А на столе алел вестник Оллэйстара.
«Завтра, восемь вечера, лаборатория 101. О.О.»
Очень вовремя, потому что если меня не добьёт проклятый огонь, то с этим справится истерия, с ним связанная. Или бесконечные посетители, один из которых как раз стучал сейчас в дверь.
– Грасс. – Корса больше не делала вид, что мы подруги. – Вот твоя книга и пирожные. От меня, в качестве извинения. – Она протягивала мне толстый справочник и коробку с эмблемой лучшей кондитерской города.
– Извинения за что? – уточнила я.
То, что она держала книгу и коробку без перчаток, говорило лишь о безопасной упаковке. И ни разу не гарантировало невинного содержимого.
– За ночь в библиотеке, – вздохнула Корса и сунула всё это прямо мне в руки.
То есть выбора мне не оставили? Конечно, нет, учитывая, что после этого на её запястье вспыхнула на мгновение сложная вязь. Обещание выполнено.
– Да? А я думала за кражу, обман и подставу перед куратором и ректором.
Коридор оставался пустым, но она всё равно нервно оглянулась. Правда, раскаяния в её взгляде после этого не прибавилось.
– У меня не было выбора! – скривилась Корса. – Если бы не твой кулон, куратор сразу бы вышла на меня. А так, пока они разбирались с тобой, магический след окончательно развеялся.
– Вамбург, ты, вообще, нормальная? – Стало действительно интересно. – Не боишься, что я пойду с этой историей к ректору? Тогда тебе не просто выговор влепят – исключат, наплевав на папочку и всю родню.
– Ага, как же. Ты и пойдёшь? – Она больше не изображала богатую дурочку, становясь той, кем всегда являлась – отъявленной стервой. И это шло ей гораздо больше идиотских кривляний. – Скорее подкараулишь за углом и отомстишь.
– Мило, – приподняв бровь, прокомментировала я. – То есть тебе для счастливой жизни только моей мести не хватало?
И, покачав головой, попыталась закрыть дверь.
– Аурелия, – Корса придержала её, мешая избавиться от своего присутствия, – ты же понимаешь, что ничего личного?
Совсем ничего. И Рик здесь не при чём, и та их беседа в зимнем саду мне тоже просто пригрезилась.
– Конечно, Корса, – улыбнулась я в ответ. – Всего лишь необъяснимое желание нагадить ближнему.
– Ты могла мне помочь! – раздражённо откликнулась она. – Но не захотела, потому что ненавидишь тех, кто превосходит тебя хоть в чём-то. Мы это ещё с первого курса поняли!
– Ты лечиться не пробовала? Вместе с «мы», – с сочувствием поинтересовалась я и шагнула навстречу. – Я всего лишь не захотела подставляться ради постороннего мне человека, причём подставляться перед куратором и ректором. И, поверь, не захочу и дальше, а со своими притязаниями можешь катиться хоть к фаркасам, хоть к лекарям. Говорят, они научились действенно лечить психозы… как раз твой случай.
Пока Корса открывала и закрывала рот, я легко толкнула её плечом, заставив отступить, и захлопнула дверь.
– Это же надо! – не удержалась, поражаясь чужой наглости.
Но так просто её слова из головы не выбрасывались, как бы ни хотелось. Может, и правда завидую?
Предательская мыслишка сопровождала, пока я доставала учебники, умывалась и даже когда я засела за занятия.
Нет, ну чему я могу завидовать?
А как будто нечему…
Живые, в отличие от моих, родители. Состояние, неважно какое, если его не надо выгрызать у постороннего человека. Свобода в выборе специальности и мужа. Хотя, свобода эта, конечно, относительная – с ней сложности не только у меня, породистых студенток так же, как и меня, вполне успешно продавали, не заботясь их мнением.
Ну и, конечно, мой прекрасный стихийный дар, точнее, его отсутствие, как отдельный повод для зависти. Любимый настолько, что страх медленно, но верно вытеснялся злостью. Знать бы, откуда во мне эта гадость, может и удалось бы решить задачку… хотя всё решение теперь от меня же и зависит. Оскант – вот что нужно мне и половине других стихийников, многие из которых сидели в Гвинборе просто потому, что были опасны для жителей империи. Увы, опасны даже не по своей воле.
Из груди вырвался прерывистый вздох.
Ладно, хватит. В крайнем случае, если не удастся достать оскант или он не оправдает ожиданий Оллэйстара, я всегда могу сбежать в Ороканскую пустошь. Вот только надо бы выяснить, куда именно бежать и как потом найти того самого Горуса… но потом. Всё потом, а сейчас…
Здравствуй, любимое магическое право!
– Грасс.
Рик умел удивлять – вместо него на ужине напротив меня сел один из близнецов и положил на стол объёмный свёрток.
– Старшенький, – хмыкнула я и мельком взглянула на, судя по форме, книги.
У Араэла дёрнулась щека, но он промолчал. Забавно, значит, слухи не врали – близнецы действительно отличались только серьгой в ухе. У старшенького в правом, у Эла, выходит, в левом.
Интересно, не у степняков ли они их воткнули?
– Это Ариса?
– М-м, что? – переспросила я и продолжила жевать рагу под раздражённым взглядом Делаберга.
– Ариса заказала тебе то заклинание?
Да что ж его так пробило-то?! Или потому и пристаёт, что пробило от души?
А я всё жевала, медленно и очень тщательно, кажется, доводя старшенького до бешенства. Но тут уж кому что, я не заставляла его сидеть за своим столом и портить мне аппетит.
– Не понимаю о чём ты, – наконец, мило улыбнулась я. И положила в рот ещё одну ложку невероятного, тающего во рту, мяса. Николас – гений!
– Грасс! – рявкнул старшенький, но быстро заткнулся, когда поймал заинтересованные взгляды с ближайших столиков. – Так сложно назвать имя? Скажи, что ты за него хочешь, и разойдёмся, наконец!
Нет, перемалывать в пюре такое блюдо – полное извращение. И ещё один раздражающий аргумент в копилку Делаберга.
– Так сложно отстать? – тяжело вздохнула я в ответ и отложила ложку. – Иди к фаркасам вместе со своими предложениями, я ничего тебе не скажу.
– Почему? – нахмурился старшенький.
– О тайне заказчика что-нибудь слышал? – доверчиво прошептала я, подавшись ближе. – Я – да.
– Даю слово, что проблем с заказчиком у тебя не будет, – рано обрадовался тот.
– Конечно, не будет, если вы с братцем его прикопаете по-тихому. Под проректорскими цветниками, – хмыкнула я и вернулась к рагу.
Правда, не рассчитала настойчивость старшенького.
– Мне. Нужно. Знать. – Удержал он меня за запястье, глядя голубыми как безоблачное небо глазами. В которых, однако, уже посверкивали молнии.
То есть это они от бешенства так? Тогда можно себя поздравить и добавить умение доводить боевиков в список своих талантов. Все как один, кстати, бесполезных.
– Сочуствую. Или поздравляю? – я задумчиво осмотрела Делаберга от тёмной макушки до широкой груди, обтянутой тёмно-синим, но не академического скромного пошива, сюртуком.
– Я прибью тебя, Грасс, – пообещал он и откинулся на спинку стул, но сделал это так устало, что в моей душе шевельнулось что-то, похожее на сочувствие.
Рианы, было бы к кому!
– Возможно. Когда-нибудь.
И скорее всего даже раньше, чем планирует старшенький, с моими-то стихийными сложностями…
Удивительно, но Араэл никуда не делся – он так и сидел напротив, пока я не доела, допила и даже трижды с ним попрощалась. Ещё удивительнее, что наше молчание не было напряжённым. Издевательским, да, но как раз это нас обоих не беспокоило.
– Ты знаешь что там? – кивнула я на свёрток, раз уж старшенький никуда не торопился.
– Нет, – коротко и раздражённо ответил он. Спрашивалось, чего тогда сидит-то?
– Почему Рик сам не…
– Потому что ты достала даже его? – саркастически поинтересовался Делаберг, скрестив на груди руки.
– Ладно, нет, так нет, – равнодушно пожала я плечами, сгребла свёрток и подхватила сумку.
И собиралась уйти, но мрачный голос старшенького остановил в шаге от намерения:
– Прикопаться к нам у Эвилонберга не получится даже при всём непомерном желании.
И, оставив меня с приоткрытым ртом, этот… близнец встал и растворился в толпе, спешащей на занятия.
За весь день Рик ни разу не попался мне на глаза, поэтому свёрток я разворачивала уже после занятий, сидя со скрещенными ногами на своей кровати. Потянула осторожно за верёвку, которой была перевязана посылка, и первым на колени упал высушенный цветок. Роза. Белая. Я с улыбкой покачала головой.
Рианы, ну что за ребячество! Не буду я его спутницей ни на Зимнем балу, ни по жизни. Не хочу и не смогу, а вот друзьями мы стать могли. Могли бы, если бы Рик бросил свои влюблённые замашки, но… похоже, не с этим боевиком.
Хотя вот за эти книги я бы его даже поцеловала, плюнув на гнев Эвилонберга.
Аккуратно положив перед собой оба издания, я вздохнула. Наклонилась ближе, рассмотрела каждую букву на обложках, едва не ткнувшись в них носом. Ещё раз вздохнула, поднялась и отошла к столу.
«Стихийная магия» и «Проклятие Даруана». Первый фолиант объёмный и наверняка познавательный, второй – едва ли толще брошюры по бытовой магии, зато вряд ли содержит приятные для меня новости. Не с таким названием.
И самым правильным решением было бы лечь спать, а уже завтра, после встречи с Оллэйстаром, все выходные посвятить этим двум книгам, но последнее время я редко следовала тому, что правильно. Да и кто бы на моём месте выдержал…
Именно поэтому я вернулась на кровать и с трепетом открыла «Стихийную магию». Увлеклась, конечно, и на последнем усилии воли отложила книгу, которая была больше справочником по стихийной магии. Очень полезным справочником, с примерами и пояснениями, но всё же не таким интересным, как второе издание. И с «Проклятием Даруана» всё оказалось проще и сложнее одновременно – тридцать страниц, больше похожие на дневник, увлекли с первой же строчки. И далеко не радостными новостями.
Маг Даруан не называл ни своего настоящего имени, ни титула, но очень подробно расписал всё, что выпало на его долю. И если начиналась книга вполне невинно, то к пятой странице по моей спине вовсю бродили толпы мурашек. А всё потому, что Даруан сходил с ума с того момента, как впервые почувствовал жжение на правой руке.
Вздрогнув, чувствуя, как встали дыбом волоски по всему телу, я перевернула ладонь и задрала длинный рукав сорочки. Увы, пятиконечная звезда всё ещё была там – мой первый и, судя по Даруану, далеко не последний ожог.
Потому что за первым последовали другие, пока он не увидел, как чёрные искры гуляют по его рукам. Проходили дни, и Даруан понял, что пламя появляется тогда, когда он ликует, злится или страдает. Или спит. Но не спать он не мог, а вот подавлять эмоции, став равнодушным и безэмоциональным, очень даже.
И сначала Даруан потерял друзей, потом приятелей, а следом и простых знакомых. Достойная цена за жизнь? Не знаю, но он считал, что лучше остаться одному, чем покрыться не проходящими ожогами.
Новая волна озноба прокатилась по всему телу. Мне повезло больше – ни искры, ни огонь меня не обжигали. По крайней мере, пока. Но на моменте, где Даруан проснулся с криком, чувствуя, как горят руки, я захлопнула книгу.
Хватит на сегодня.
Подрагивали пальцы, участилось дыхание. В груди потеплело, напоминая, что вот оно, моё собственное проклятие, всё ещё со мной. И никакой Даруан не поможет, вот только… сгореть заживо?
Отчаянно запустив пальцы в волосы, я продолжала сидеть на кровати, не в силах лечь.
Часы показывали три часа ночи.
