Олег Айрапетов
Внешняя политика Советской России и СССР в 1920-1939 годах и истоки Второй Мировой войны
Впрочем, если верить заявлениям главы правительства Грузии – Ноя Жордания, как раз внутреннего врага он не боялся, так как опирался на энтузиазм объединенных свободных масс700. Возможно, это было и так, если считать под свободными массами собственно грузинское население. Что до других национальностей, то практика правительства Жордания никак не свидетельствует в пользу правоты его слов. Тут уместнее другое свидетельство современника. Л.П. Берия вспоминал: «Меньшевики, – организаторы политики национал-шовинизма и натравливания народов Закавказья друг против друга. Это они – грузинские Пуришкевичи – организовали кровавый поход против национальных меньшинств Грузии – осетин, абхазцев, аджарцев»701. Интересно, что в эмиграции Жордания вновь заговорил о том, что «принцип равенства народов это принцип последовательной демократии, а так как ныне таковой является лишь социалистическая демократия, то и это учение составляет её монополию, один из характерных признаков, отличающих её от других партий»702.
«”Самоопределившиеся“ и “независимые” республики Закавказья, – гласило Обращение Краевого Комитета большевиков летом 1919 г., – возглавляемые с одной стороны националистической интеллигенцией, а с другой – верхами народов, будучи насквозь пропитаны узконационалистическим эгоизмом и крайним шовинизмом, культивируют по отношению друг к другу национальную ненависть и национальный антагонизм в интересах господствующих классов. Уже за короткое время существования этих республик земли их не раз орошались кровью братских народов, и в настоящее время отношения между татарами и армянами с одной стороны, между армянами и грузинами – с другой, между грузинами и осетинами с третьей стороны, до такой степени натянуты, что в каждую минуту можно ожидать кровавых столкновений на этой почве. Что же касается национальных меньшинств в пределах образовавшихся республик Закавказья, – армян, осетин, абхазцев и т. д. в пределах Грузии, мусульман в пределах Армении, и наоборот, армян – в пределах Азербайджана, благодаря шовинистической политике и империалистическим поползновениям каждой из трех господствующих партий Закавказья (меньшевиков, дашнаков и мусаватистов), то их положение в высшей степени ненормально и плачевно»703.
Действительно, в Закавказье шла война всех против всех и такое положение не могло продолжаться бесконечно. Соседние державы были твердо намерены покончить с этим, но каждая имела свой взгляд на умиротворение региона. Москве был необходим мир для возможности сосредоточиться на других направлениях. Правительству Мустафы Кемаля необходима была поддержка в той борьбе, которую оно вело, не имея при этом ни военной промышленности, ни золотого запаса. В конечном итоге весной 1920 года стороны решили договориться, что обусловило относительно безболезненный характер советизации Азербайджана. Поначалу Ленин колебался относительно необходимости отвлечения сил с польского и финского направлений, но вскоре эти колебания были преодолены704.
Занятие Бакинского нефтяного узла считалось абсолютно необходимым условием для нормализации экономики РСФСР. «Взять Баку нам крайне желательно, – инструктировал Ленин руководство Кавказского фронта. – Все усилия направьте на это, причем обязательно в заявлениях быть сугубо дипломатичными и удостовериться максимально в подготовке твердой местной Советской власти. Тоже относится к Грузии, хотя к ней относиться советую еще более осторожно»705. Силы 11-й Красной армии начали концентрироваться на границе Азербайджанской Демократической республики в Дагестане. На 18 апреля их основу составили три стрелковые дивизии и вспомогательные части – всего 20 тыс. штыков и 6–7 тыс. сабель. К ним на помощь шли еще две стрелковые дивизии и кавалерийский корпус706. Силы азербайджанской армии оценивались приблизительно в одну дивизию пятиполкового состава (12 тыс. штыков) и одну кавалерийскую бригаду (2 тыс. сабель). Вместе с полицией и разного рода добровольческими подразделениями в ней насчитывалось до 30 тыс. чел., 20 тыс. из них находились на линии фронта с Арменией в районе Зангезура707.
27 апреля 1920 года в Баку началось восстание, подготовленное большевиками. Его поддержали рабочие, экипажи канонерских лодок «Карс» и «Ардаган», часть гарнизона. Созданный Азревком обратился с просьбой о признании и поддержке к Совнаркому РСФСР. Войска Красной армии перешли границу. На острие наступления шли 4 бронепоезда с десантом. Сопротивления почти не было708. Солдаты мусаватисткой армии разбегались, бросая артиллерию, пулеметы, обозы709. Передовой бронепоезд был несколько раз обстрелян, на этом все кончилось. Уже в 5:00 27 апреля бронепоезд «III Интернационал» прибыл на бакинский вокзал710. Турецкие солдаты и офицеры, находившиеся в Баку, перешли на сторону большевиков по приказу своего командования711. В городе был образован Временный Революционный Комитет во главе с Н.Н. Наримановым712. Комитет немедленно обратился за помощью в борьбе с контрреволюцией к РСФСР713 и сформировал Совнарком новой советской республики, который также возглавил Нариманов714. Первые части 11-й армии подошли в город через два дня и до 30 апреля «III Интернационал» с его десантом был единственной вооруженной силой, пришедшей в город из РСФСР715. 5 мая «освобождение трудовых масс независимой Азербайджанской республики» приветствовал Совнарком РСФСР716.
В Баку находилось около 300 млн пудов нефти, ежемесячная добыча равнялась 20 млн пудов. Это давало возможность быстрого решения проблемы топливного кризиса в РСФСР. Но нефть необходимо было довезти до Астрахани717. По окончании Гражданской войны на юге России остатки белогвардейцев на кораблях Каспийской флотилии уничтожили имущество в Петровск-Порте и ушли сначала в Баку, где правительство мусаватистов предложило им поднять флаг АДР. Принять это предложение команды отказались и ушли в персидский порт Энзели718. Они увели туда торгово-пассажирские и нефтеналивные суда, частично переделанные во вспомогательные крейсера. Техническая часть кораблей пришла в упадок, их команды, по сообщениям советской разведки, находились в угнетенном состоянии. Белое командование заменяло судовой состав офицерами, которые были настроены сражаться до последнего719.
В Энзели находился британский гарнизон. В северную Персию англичане начали входить в январе 1918 года по мере того, как её покидали разложившиеся после революции русские войска. Поводом для этого было недопущение в бывшую русскую зону оккупации турецких и германских войск. Уже в феврале 1918 года британцы заняли Энзели, который превратился затем в одну из важнейших баз для их действий в районе Каспия720. В августе 1918 года 1,5 тыс. солдат ген.-м. Лайонелла Данстервилла высадились в Баку и уничтожили там Советское правительство во главе со С.Г. Шаумяном. Вскоре им пришлось покинуть город, но уже в ноябре 1918 г. они вернулись. Британские военные находились в Баку до января 1919 года, после чего ушли в Энзели, что, разумеется, не означало ухода из региона. В Лондоне считали необходимым защищать в Закавказье свои экономические и идеологические интересы. Британцы поддерживали местных националистов и белых в борьбе против Советской власти. Не упускались из вида и стратегические задачи – защита дальних подступов к Индии721.
Лорд Керзон мечтал прикрыть её «мусульманской цепью государств». Целостность Персии рассматривалась при этом как одно из важнейших условий создания этой преграды722. В январе 1919 года в Имперском Генеральном штабе была проведена стратегическая игра по отработке плана по защите Индии – он предполагал необходимость удержания трех линий обороны: 1) Константинополь – Батум – Баку – Красноводск – Мерв; 2) Константинополь – Батум – Баку – Энзели – Тегеран – Мешхед; 3) Северная Плаестина – Мосул – Ханекин – Бирдженд. Для удержания первых двух было признано необходимым перебросить в регион еще 7 дивизий (две в Закавказье и 5 северную Персию). Такой возможности у Лондона не было. Военные считали, что смогут прочно удержать только третью линию. Форин-офис с января 1919 года постоянно получал информацию о том, что большевики наращивают свою силу и вскоре проявят её в Закавказье и северной Персии. Адмиралтейство также било тревогу – Первый лорд Уолтер Лонг считал абсолютно недопустимым потерю контроля над нефтью Персидского залива и готов был защищать её на Каспии723. К 1920 году советско-английское противостояние на этом море имело, таким образом, уже двухлетнюю историю. Энзелийский гарнизон мог получить поддержку со стороны оккупационных сил Месопотамии и северной Персии. Это не остановило решимости красного командования вернуть корабли724.
Еще 18 марта 1920 года командующий Волжско-Каспийской флотилией Ф.Ф. Раскольников запросил руководство страны, что делать с кораблями в Энзели – ограничиться блокадой, перейти к комбинированным действиям на суше и море, или Совнарком ограничится дипломатическими требованиями вернуть корабли725. 20 апреля Троцкий предложил проект ответа на запрос Раскольникова: «Очищение Каспия от белогвардейских сил должно быть осуществлено во что бы то ни стало». Предлогом для операции должна была стать неспособность персидских властей самостоятельно разоружить ушедшие корабли белых. Ленин согласился с этим предложением726. 1 мая 1920 г. командующий Морскими силами РСФСР А.В. Немитц подписал директиву на имя Раскольникова. Задачей операции было названо очищение Каспия от флота противника. «Так как для достижения этой цели потребуется десант на персидской территории, то он и должен быть осуществлен вами»727.
14 мая Раскольников отдал приказ по Волжско-Каспийской флотилии о проведении операции в Энзели: «С целью не допустить возможности противнику вновь воссоздать боевую силу на море и в корне обеспечить за нами господство на Каспийском море необходимо захватить в свои руки все находящиеся в Энзели плавучие средства»728. По оценкам советской разведки в городе находилось 2–3 полка британской пехоты при 6–8 шестидюймовых орудиях на батареях приморского фронта (эти данные были завышены). На самом деле там стояли несколько батальонов 36-й индийской бригады под командованием ген.-м. Хью Фредерика Бетмен-Чемпэйна и персидские «казаки». Против них действовала Каспийская флотилия (три эсминца и три вспомогательных крейсера), усиленных двумя трофейными азербайджанскими канонерскими лодками (бывшие русские «Карс» и «Ардаган»), вооруженным пароходом. Раскольников командовал флотилией на эсминце «Карл Либкнехт». По берегу из Ленкорани шел кавалерийский дивизион729.
17-18 мая 1920 года флотилия внезапно нанесла удар по порту, принудив белогвардейцев к бегству, а британцев к капитуляции. Для советских моряков это была месть за «Кронштадтскую побудку»730. В 1920 году у Красного флота возникла возможность вернуть долг, и он ее не упустил. Уведенные корабли (10 крейсеров и 10 транспортов) и многочисленные трофеи – имущество, оставленное по условиям капитуляции, – были перевезены в советские воды и порты731. Среди призов флотилии было и 12 быстроходных английских минных катеров, 6 гидропланов, 50 орудий, 20 тыс. снарядов к ним и т. п732. Конечно, операция была проведена не ради эмоций красных моряков. Каспийское море стало безопасным для транспортных перевозок. «Притоку нефти к сердцу Республики, – докладывал Ленину Раскольников, – не угрожает никакая опасность»733.
Огромный успех, сделавший Каспий безопасным для советского судоходства, не менял общего положения. Необходимо было наладить контроль над нефтедобычей. В мае 1920 года объём добычи нефти составил в Баку 18 500 тыс. пудов и в Грозненском районе 1741 тыс. пудов, после чего рос только в Грозном, достигнув в августе 5 819 тыс. пудов, в то время как в Баку упал до 12 200 тыс. пудов. Рост здесь начался только в 1921 году734. Новая власть сделала все возможное для мобилизации рабочих для восстановления нефтедобычи735. Но весной 1920 года положение Советской республики было по-прежнему сложным. В конце апреля и начале мая 1920 года поляки наступали на всем фронте на Украине и в Белоруссии. 4 мая Ленин поддержал предложение Чичерина о приостановке действий в Закавказье и Крыму736, в тот же день Г.К. Орджоникидзе получил телеграмму главы Совнаркома, обязывающую его «воздержаться от наступления на Грузию»737.
Весна 1920 года была весьма тяжелым временем для Грузии. Многие районы страны были поражены голодом, что никак не делало ее позиции прочными738. Вопрос так и не был решен к концу года. Республика стояла на пороге острого продовольственного и топливного кризиса739. Тяжелой была и обстановка в национальных окраинах республики, которые не раз уже пытались освободиться от власти националистов. В марте 1920 года Кавказский краевой Комитет РКП (б) принял решение о подготовке восстания в Южной Осетии, центром которого должен был стать Цхинвал740. Тем не менее положение на фронтах РСФСР требовало концентрации сил на других направлениях. Только во второй половине мая стратегическая обстановка на Западном и Юго-Западном фронтах, противостоящих Польше, начала складываться в пользу Красной Армии741. Непростым было положение и на Дальнем Востоке, где по-прежнему велика была опасность столкновения с Японией. Необходимо было учитывать и тот факт, что с начала 1919 г. Батумская область была занята войсками Антанты. Преимущественно это были англичане, которые сразу же поставили вопрос о контроле над железными дорогами в Грузинской республике и по всему Закавказью742. «Приход британских войск в Грузию в январе 1919 года, – заверяли лейбористов грузинские меньшевики, – был встречен всеми слоями населения с чувством удовлетворения»743. Среди оккупантов присутствовали также итальянцы и французы. С моря экспедиционный корпус прикрывала мощная эскадра744.
В Москве начались переговоры между заместителем Чичерина Л.М. Караханом и посланцем Жордания Григорием Уратадзе. 7 мая они завершились подписанием мирного договора745. Мирный договор устанавливал границы по реке Псоу и Кавказскому хребту, но обязывал грузинские власти воздержаться от поддержки враждебных РСФСР действий, в частности – интернировать отступившие на территорию Грузии части белогвардейцев и передать РСФСР корабли русского торгового флота746. Секретное приложение к договору обязывало правительство Грузии признать право компартии на легальную работу, Тифлис обязывался воздержаться от репрессий против членов партии747. 12 мая было подписано дополнительное соглашение о будущей границей между Грузией и Советским Азербайджаном, которую должна была определить смешанная комиссия. Стороны обязались воздержаться от ввода дополнительных войск в Закатальский район748. В Закавказье РСФСР остановила свое наступление.
В мае 1919 года началась третья англо-афганская война, в ходе которой британцам не удалось добиться безусловного успеха. Формально она продолжалась до 1922 года749.
В 1920 году регион от Батума до Кабула был политически нестабилен, и возникающие здесь проблемы могли существенно осложнить внешнеполитическое положение Советской России. В Центральной Азии антиколониальное движение все отчетливее принимало антибританскую направленность. «Энзелийская побудка» произвела значительное впечатление на регион. Это была демонстрация силы на фоне начавшихся волнений в Персидской монархии. 15 апреля 1920 года в Тегеране началось восстание под лозунгом изгнания из страны англичан и их сторонников. Восстание против англичан началось и в провинции Гилян. Бои здесь шли с перерывами с весны 1918 года. С января 1920 г. в советском руководстве обсуждались даже планы возможной советизации этого региона750. После высадки в Энзели была предпринята попытка оказать военную и политическую помощь вождю повстанцев Кучук-хану751. Он привел сюда свой отряд численностью около 200 сабель752. Эти силы, разумеется, не могли претендовать на самостоятельную роль в регионе, но именно эту роль и хотел играть Кучук-хан. Ему было все равно, с чьей помощью бороться за власть – зимой 1918 года он пытался получить поддержку от британцев753.
Центральное правительство в Тегеране имело в своем распоряжении вполне боеспособные силы: дивизию шахских «казаков» (создана русскими инструкторами в 1879 г. – 8 тыс. чел.), жандармерию (создана шведскими инструкторами в 1911–1915 гг. – 8 400 чел.) и бригаду южно-персидских стрелков (создана британскими военными в 1916 году – 6 тыс. чел.). Для борьбы с красными частями они не годились, но для победы над небольшой группой повстанцев этих сил хватило бы с избытком. Известие о высадке десанта в Энзели вызвало в Тегеране панику754. Шах немедленно обратился за помощью к Британии755. В Лондоне забили тревогу – «The Times» заявила о том, что англо-персидское соглашение оказалось под угрозой756. Правительство Великобритании колебалось, Военное министерство настаивало на выводе войск из северной Персии. Генералы считали, что не могут противостоять большевикам в этом районе757. Впрочем, вскоре выяснилось, что оснований для беспокойства все же нет. Поначалу Москва категорически запретила вмешательство во внутренние конфликты соседней страны: «Наши части не должны выходить за пределы Энзели ни под каким видом. Необходимо немедленно же декларировать, что, не смотря на присутствие русских частей, власть в Энзели принадлежит Персии»758. Масштабный и открытый конфликт с Англией не входил в планы Москвы. В мае из Персии были выведены войска, и ее воды покинули корабли Волжско-Каспийской флотилии.
Временная приостановка наступила и в советизации Закавказья. Поэтому, когда 9 мая в Карсе и 10 мая 1920 г. в Александрополе (совр. Гюмри) началось восстание армянских большевиков и их сторонников759, оно не было поддержано Москвой. Положение на Польском фронте требовало от Москвы концентрации сил на другом направлении. Уже 28 апреля последовало распоряжение Главкома С.С. Каменева о переброске войск с Кавказского фронта на Западный и Юго-Западный760. С другой стороны, Грузия приступила к мобилизации сразу после советизации Азербайджана761. После первых столкновений на границе в начале мая в районе Красного Моста через реку Храми части Красной армии отошли назад. В Грузии восприняли это как победу, началось ликование762. До 10 июня с Кавказского фронта на Западный были отправлены 4 стрелковые дивизии, 6 авиаотрядов, 3 дивизиона тяжелой артиллерии, два бронеотряда, два танковых дивизиона, два бронепоезда и т. д., на и Юго-Западный фронт – 3 стрелковые дивизии и 2 бригады, 1-я Конная армия, 1-й Конный корпус – всего 8 кавалерийских дивизий, 8 бронепоездов и т. д., большое количество вооружения, боеприпасов, 295 командиров и 54 политработника763.
Закавказье временно перестало быть приоритетным направлением, помощь восстанию в Армении не была оказана. Против восставших большевиков были брошены превосходящие силы, верные правительству764. Восстание было подавлено 17 мая, когда дашнаки вернули себе контроль над Сарыкамышем. Последние очаги сопротивления были ликвидированы к 23 мая765. Начались расправы над участниками восстания и руководителями большевистских организаций766. 17 мая Министерство иностранных дел Армении известило через Тифлис правительства стран Антанты, что «большевистские движения в Армении окончательно подавлены благодаря крутым мерам, принятым правительством»767.
Устанавливая контроль над новой советской республикой – Азербайджаном, партийно-советское руководство сразу же особое внимание уделило и проблеме межнациональных конфликтов. Уже 5 мая 1920 года С.М. Киров, выступая на Бакинской партконференции, заявил: «Тому, что делается в Карабахе и в других местах Азербайджана, тому, что называется племенной враждой, должен быть положен конец окончательно раз и навсегда, под знаменем Советов»768. К середине 1920 г. Красная армия заняла пограничные спорные между Азербайджаном и Арменией районы – Нахичевань, Карабах, частично Зангезур769. В июле в районе Нахичевани был установлен контакт с войсками турецких националистов. Были остановлены межнациональные конфликты, начали возвращаться беженцы770. По приказу, отданному войскам 11 армии, они должны были занимать эти территории до определения вопроса об их принадлежности, выставляя при этом гарнизоны «достаточно сильные для поддержания порядка и недопущения национальной резни»771.
Этих сил явно не хватало. Представители власти на низовом и среднем уровне остались на месте. Воинскими частями в гарнизонах вне Баку командовали офицеры армии мусаватистов. Они подготовили и возглавили мятеж в Гяндже, который начался внезапным нападением на части Красной армии в ночь с 25 на 26 мая 1920 г. Успехи националистов были временными, к 31 мая мятеж был подавлен772. Уже 9 июня 1920 г. мусаватисты во главе с турецким генералом Киллигилем Нури-пашой подняли мятеж в районе Гянджи. Основные районы мятежа были разгромлены немедленно, сопротивление не было долгим773. 13 июня Орджоникидзе докладывал в Москву о полном подавлении мятежа, руководители которого бежали за границу774. Он был уверен – их поражение вызвано тем, что крестьянская масса не поддержала контрреволюцию775. Мятежники бросили 8 орудий с упряжкой и лошадьми, 26 пулеметов, большое количество боеприпасов776.
8 июня 1920 года большевики начали восстание в Южной Осетии. Гарнизоны грузинского меньшевистского правительства были разоружены, чиновники изгнаны. Восставшие провозгласили установление Советской власти, центром Южной Осетии стал город Цхинвал777. Подавление восстания быстро приобрело характер этнической чистки. Тифлисское правительство не склонно было доверять кадровым офицерам императорской армии, которых оно подозревало в сочувствии Белому движению, – в противовес армии меньшевики предпочитали развивать отряды Народной гвардии, которые не отличались дисциплиной и высокой боеспособностью. Наиболее яркие свои качества они проявили во время карательных операций. Эти отряды и были направлены на Цхинвал. «Мы спешно перебрасываем туда силы и скоро проучим этих прохвостов, – отметил в своем дневнике Валико Джугели, командир Наргвардии. – Осетинские националисты – наши злейшие враги… И нам уже надоели эти бесконечные мятежи. И мы решительно отобьем у южно-осетинских банд всякую охоту к вооруженному импрессионизму»778.
Грузинские каратели методически разрушали одно осетинское село за другим. Всего за 10 дней было уничтожено 25 крупных и множество мелких сел, жители которых были уничтожены779. Народная гвардия фактически была неуправляемой силой. Гвардейцы буйствовали и убивали людей, военные и политики делали вид, что не замечают этого780. Джугели был образованным человеком и эстетом. Он сравнивал юг Осетии с Вандеей. Грузинский якобинец спасал Республику и был безжалостен и поэтичен в описании зрелища деяний своих подчиненных: «Повсюду вокруг нас горят осетинские деревни. Ужасная расправа, но иного пути нет»781.
Всего наргвардейцы сожгли около 40 селений, спасаясь от террора националистов, на север Осетии через горы ушло около 20 тыс. беженцев782. Джугели особенно раздражало, что восставшие подняли красный флаг: «Осетины, эти безмолвные рабы старого самодержавия, эти верные псы наших помещиков и старых приставов, эти прирожденные стражники – теперь выступают в красной мантии, под видом революционеров»783. В Грузии после подавления восстания начались преследования членов компартии, аресты и закрытие органов печати коммунистического управления. Полпред РСФСР в Грузии С.М. Киров постоянно протестовал против нарушения условий договора с Советской Россией со стороны Тифлиса784.
Положение советского постпредства в столице Грузинской республики было исключительно тяжелым. Оно фактически было взято в осаду местной полицией, которая подвергала аресту или задержанию каждого посетителя. Дело дошло до того, что Киров вынужден был предупредить местный МИД, что в случае продолжения провокаций те же меры будут предприняты в Москве против грузинского посольства785. Меньшевистские власти нарушали соглашение и в отношении остатков белогвардейских войск, допуская их переход в Крым через Батум786. «Каждый успех Врангеля, – докладывал советский постпред Ленину, – вселял здесь большие надежды, и это чувствовалось во всем»787. Кроме того, грузинское правительство ввело дополнительные войска в нейтральную зону, что также было нарушением советско-грузинского договора788. Тифлис постоянно колебался между Антантой и РСФСР в выборе, который все равно пришлось сделать. Экономическое положение республики продолжало ухудшаться. 30 августа Киров докладывал Ленину: «А тем временем хозяйственная жизнь Грузии расстраивается с каждым днем все больше и определеннее, и весьма уже недалек тот момент, когда Ною Жордания вместе с экзархом Грузии придется запеть “На реках Вавилонских”»789.
Что касается Армении, то поначалу её руководство попыталось удержать за собой пограничные с Азербайджаном спорные территории. Попытки дашнаков организовать сопротивление Красной армии в Карабахе провалились, в том числе и по причине массовой поддержки жителями армянских сел советской власти. Они, как докладывал в Эривань Дро790, «…отказались признать нашу власть и открыто признали себя большевиками. Выяснено, что у них с большевиками тесная связь, усиленно работают агитаторы»791. Приход Советской власти был весьма своевременен. Местное население явно устало от межэтнических конфликтов и видело в 11 Красной армии силу, которая вернет в регион мир и порядок. Что касается собственно Армянской республики, то Политбюро 30 июня 1920 года приняло решение о приостановке движения советских войск в Армению792.
10 августа 1920 г. полпред РСФСР в Армении Б.В. Легран подписал с представителем дашнакского правительства Аршаком Джамаляном договор. Военные действия прекращались, стороны договорились, что занятием спорных территорий «не предрешается вопрос о правах на эти территории», и он должен быть решен в будущем соглашении между Арменией, РСФСР и Советским Азербайджаном793. По иронии судьбы в тот же день, 10 августа 1920 года, под Парижем был подписан Севрский мирный договор – единственный из системы, порожденной Версалем, который не удалось реализовать794. Возможно, одной из причин этого было то, что даже как проект Севрский договор не устраивал никого – ни французов, ни итальянцев, ни американцев, ни греков, считавших, что больше всего получают англичане, ни самих англичан. И уж естественно, он не устраивал турок795.
Турция обязана была уступить значительные территории соседям – Греции, Армении, новые границы проводились в Сирии и Месопотамии (Часть II, Ст. 27)796. Константинополь оставался столицей Османской империи, но находился в зоне международного контроля. В случае несоблюдения условий договора Державы оставляли за собой право изменить статус города (Часть III. Политические положения. Отдел I. Константинополь. Ст. 36)797. Укрепления на Проливах уничтожались, контроль над ними фактически переходил к союзникам (Отдел III. Ст. 37–61)798. Смирна формально оставалась автономией в составе Турции, но получала широкое самоуправление, а через 5 лет должно было быть принято решение Лиги Наций о переходе этой территории к Греции (Отдел IV. Смирна. Ст. 65–83.)799. Фактически за Турцией оставалось только Малоазиатское нагорье. Территория страны сокращалась на 4/5. Флот сокращался до 6 миноносцев и 7 шлюпов, армия сокращалась до 50 тыс. чел, жандармерия – до 35 тыс. чел., войска были ограничены в вооружении, лишались права иметь тяжелую артиллерию и т. п. (Часть V. Ст. 151–181)800. Восстанавливался режим капитуляций, устанавливались репарационные выплаты, внешнее управление финансами страны (Часть VIII. Финансовое положение. Ст. 231–243)801. Это была программа окончательного уничтожения турецкого государства. Не удивительно, что ВНСТ отказалось ратифицировать и принять этот документ802.
Анкарское правительство не желало рисковать остатками своего флота, а правительство РСФСР предоставило убежище нескольким турецким кораблям803. 17 сентября 1920 г. в Новороссийск пришла турецкая канонерская лодка «Айдин-реис», 17 октября – однотипная с ней канлодка «Превез». Правительство Мустафы Кемаля предоставило советскому командованию эти корабли в распоряжение для борьбы с Врангелем, их экипажи вывез 12 ноября транспорт «Шан»804. Начавшаяся советизация Закавказья дала возможность Советскому правительству оказать поддержку Анкаре. Между тем новое правительство установило контакты с французскими оккупационными властями в Киликии и заключило с ними перемирие на 20 дней805. Французы были явно недовольны ростом влияния Англии, поддерживавшей греков. В феврале 1920 года французы покинули часть Киликии, куда вошли войска националистов и добили оставшееся там армянское население в ходе ряда погромов806. 11 июля 1920 года греческую армию возглавил король Константин и она вновь продвинулась вперед в зоне своего контроля807. Большим сторонником наступления был премьер-министр Венизелос. Вскоре успехи закончились. В военном отношении греческая армия, как и предсказывал начальник её Генерального штаба Иоаннис Метаксас, не была подготовлена к длительной и масштабной войне. Пока сопротивление оказывали полупартизанские формирования, грекам сопутствовал успех, но потом пришлось бороться и с турецкой армией, и с партизанами. Греки вынуждены были остановиться для организации своих тылов808.
Разобщенность действий противников Анкары позволяла ей концентрировать силы на одном из направлений. В июле-августе 1920 года на переговорах в Москве были оговорены формы и размеры помощи кемалистам. Москва предоставляла Анкаре 10 млн золотых рублей и оружие809. Но реализовать эти обещания было сложно. Между государствами не было общей границы, перевозки по морю были затруднены. Тем не менее летом 1920 года туркам было передано 6 тыс. винтовок, свыше 5 млн патронов, 17,6 тыс. снарядов и около 200 кг золота в слитках810. 1 сентября 1920 г. в Баку был открыт Съезд представителей народов Востока. Он проводился в дни поражения в Польше и Белоруссии, демонстрируя готовность Москвы приветствовать революцию на Востоке811.
Официально на нем был представлен 1 891 делегат от народов от Ближнего до Дальнего Востока (именной список несколько выше – 2050 чел.). Примерно половина делегатов была представлена людьми коммунистической ориентации – 1071 коммунист, 31 комсомолец, 334 сочувствующих. 336 делегатов были азербайджанцами, 273 – турками, 218 – лезгинами, 204 – персами, 160 – армянами, 110 грузинами, 109 русскими и т. д812. На съезде присутствовал бывший военный министр Оттоманской империи Энвер-паша. Весной 1920 года на него сделали ставку К.Б. Радек и Г.Е. Зиновьев. Присутствие Энвера в Баку вызвало беспокойство Мустафы Кемаля. Они не симпатизировали друг другу. Вскоре и в Москве пожалеют о своей ставке на этого интригана и палача813. Съезд принял Манифест, в котором содержался призыв к священной войне под красным флагом «против вековой угнетательницы всех народов Востока, против империалистической Англии»814.
