Олег Айрапетов
Внешняя политика Советской России и СССР в 1920-1939 годах и истоки Второй Мировой войны

Полная версия

1 августа Польревком обратился к польским солдатам с призывом к созданию Советов во имя будущего: «Гибнет Польша панов, но возникает новая великая Польша, Польша трудового народа, Польша воистину самостоятельная, независимая ни от царей, ни от кайзеров, ни от капитала Антанты, социалистическая Польша рабочих, крестьянских и солдатских депутатов»⁴⁷⁹. Ленин придавал исключительно важное значение созданию этого органа и призывал сделать все возможное для распространения этого манифеста Польревкома⁴⁸⁰. Поначалу Комитет совершил весьма серьезную ошибку – в его работе наметился перекос в сторону сотрудничества с евреями⁴⁸¹. Белосток был городом с преимущественно еврейским населением, в первых приказах Комитета использовались преимущественно русский язык и идиш, что оттолкнуло польских рабочих⁴⁸². Эта ошибка была вскоре исправлена, Польревком был укреплен группой польских коммунистов, которые развернули широкую работу среди польского населения, что привело к постепенному изменению отношения поляков.

Огромное внимание с самого начала уделялось образованию и медицине⁴⁸³. 5 августа Белостокский Комитет призвал рабочих Варшавы взять власть в свои руки⁴⁸⁴. 10 августа он принял декрет о национализации промышленности и конфискации помещичьих, церковных, монастырских земель – отчуждению подлежали и участки, превышающие 20 гектаров. РСФСР и УССР оказали Польревкому помощь деньгами и зерном⁴⁸⁵. Если в городе успехи были достигнуты, то реквизиции, которые проводила армия, не были популярны у крестьянства – внешне оно оставалось пассивным, нейтральным⁴⁸⁶, аграрная политика комитета не встретила поддержки⁴⁸⁷. И тем не менее работа с польским населением – раздача земли, хлеба, разъяснение политики коммунистов – была достаточно заметной. По свидетельству побывавшего в этих районах Пилсудского, усилия политотделов и поведение красноармейцев – все это не осталось без нежелательного для Варшавы следа⁴⁸⁸.

Британская дипломатия с 29 июля по 4 августа постоянно повышала рамку требований к Москве, угрожая силой в случае невыполнения требования остановить наступление Красной армии. Почувствовав поддержку, польская делегация, явившись на переговоры в Барановичи 1 августа, сорвала их и вернулась в Варшаву⁴⁸⁹. Командир 9-й пехотной дивизии генерал Владислав Сикорский 30 июня обещал Пилсудскому продержаться в Бресте не менее 10 дней⁴⁹⁰. 1 августа город был оставлен⁴⁹¹, в тот же день была провозглашена независимость Советской Белоруссии. Законы, принятые польскими оккупантами, объявлялись утратившими силу, новое государство вступало в тесный союз с остальными советскими республиками⁴⁹². 7 августа польское правительство телеграммой известило Москву о готовности приступить к переговорам о перемирии⁴⁹³. Обстановка оставалась крайне напряженной, и советское руководство ожидало начала враждебных действий англо-французского флота в ближайшее время, начиная с 8 августа. Был отдан приказ немедленно приготовиться к отражению такого нападения⁴⁹⁴.

Успехи Красной Армии в Белоруссии привели к изменению позиций латвийской дипломатии. Она поторопилась завершить переговоры о мире. Он был подписан в Риге 11 августа 1920 года⁴⁹⁵. 13 августа было подписано соглашение о перемирии с Финляндией, первоначально на 31 день с автоматическим пролонгированием по умолчанию⁴⁹⁶. Немедленно вслед за этим началось траление Финского залива. О масштабах работы можно судить по тому, что первое торговое судно после августа 1914 года в навигацию 1920 года прибыло в Петроград 11 ноября. Это был германский пароход Regina, который доставил на Родину около 800 русских пленных. Уже 25 декабря навигация была закрыта в связи с наступлением холодов⁴⁹⁷.

По-прежнему сложным оставалось положение дел на крымском направлении. 2 августа Юго-Западный фронт был разделен на Юго-Западный и Южный, который должен был действовать против Врангеля. Опасность была признана столь высокой, что в ЦК возникло стремление заключить мир с Польшей для ликвидации последнего в европейской части России очага Гражданской войны⁴⁹⁸. Сталин возражал против такого решения, но Ленин счел необходимым во всяком случае поддержать это разделение ввиду опасности со стороны Врангеля⁴⁹⁹. 6 августа на укрепление нового фронта были переброшены две бригады с Западного и одна дивизия с Карельского фронтов⁵⁰⁰. 11 августа 2-я Конная армия вступила в бой с врангелевцами⁵⁰¹.

10 августа Командзап Тухачевский отдал приказ о форсировании Вислы 14–15 августа. Он завершался словами «Политическая обстановка требует немедленного и полного разгрома живой силы противника»⁵⁰². Но время уже работало против Красной армии. В конце июля положение польской армии было очень тяжелым, её потери велики. К 25 июля она потеряла около 30 тыс. убитыми и 200 тыс. заболевшими и ранеными. В строю находилось около 172 тыс. чел. Польское правительство, политические партии, католическая церковь сделали все возможное для мобилизации своих сил против Советской России. Польская пропаганда сравнивала наступление Тухачевского с походом И.Ф. Паскевича на Варшаву в 1831 году. Национальный подъем был очевиден. Было призвано 140 тыс. чел., армию усилили и 80 тыс. добровольцев⁵⁰³. В результате мобилизационных усилий Пилсудскому удалось восстановить боеспособность своей армии и сосредоточиться на левом берегу Вислы. Разобщенность движения советских фронтов также объективно работала на противника. 6 августа был отдан приказ о перегруппировке оборонявшихся. Она должна была закончиться через 10 дней⁵⁰⁴.

В начале августа операция по взятию Варшавы достигла критического уровня. Польская столица была в полукольце, но оно не было прочным. Фронт был растянут, части понесли большие потери и ослабели, тылы отстали⁵⁰⁵. Не было систематического подвоза продовольствия, фуража, боеприпасов, подкреплений. Обеспечить питание войск за счет местного снабжения было невозможно. Обувь и обмундирование у бойцов, которые делали длительные переходы, износились. В корпусе Гая, шедшем на острие наступления, полки сократились до 200 сабель. Армии фронта сократились до размеров дивизий⁵⁰⁶. 14 августа Председатель Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцкий подписал приказ о наступлении на польскую столицу, который заканчивался призывом: «Сейчас, как и в первый день войны, мы хотим мира. Но именно для этого нам необходимо отучить правительство польских банкротов играть с нами в прятки. Красные войска, вперед! Герои, на Варшаву!»⁵⁰⁷ В этот день в армиях Западного фронта самая крупная стрелковая дивизия насчитывала в строю 1,5 тыс., самая маленькая – 700 штыков⁵⁰⁸.

Очень тяжелые бои шли на Юго-Западном фронте, который приближался к Львову. Общие проблемы здесь были такими же, что и под Варшавой. 1-я Конная армия понесла значительные потери. Не хватало продовольствия, фуража, горючего для бронемашин, люди и кони выбивались из сил, поддерживая темп движения артиллерии и обозов⁵⁰⁹. Бригады армии сократились до 500 сабель. Сопротивление поляков резко возросло⁵¹⁰. В этот момент возникла идея перенаправить силы армии на помощь Западному фронту. 12 августа командование Юго-Западным фронтом предложило Главкому начать вывод 1-й Конной в резерв, для парирования возможного выступления Румынии на стороне Польши⁵¹¹. Сделать это быстро было невозможно, как нельзя было быстро и вывести армию из боя⁵¹². Тем не менее 13 августа последовало решение о переподчинении 1-й Конной Командзапу⁵¹³. Член РВС фронта Сталин отказался подписать приказ армиям на развитие этой директивы на основании её полной несвоевременности. По мнению Сталина, директива или опоздала на три дня, так как армия из резерва фронта тогда была вновь введена в бой, или была преждевременной, до взятия Львова⁵¹⁴. Сталин действовал в рамках своих полномочий и был абсолютно прав.

Армии Тухачевского достигли пика своего успеха, и 1-я Конная уже не могла бы успеть помочь им. 14–15 августа последние попытки атаковать под Варшавой отбивались противником огнем многочисленной артиллерии, бронепоездов и бронеавтомобилей⁵¹⁵. 15 августа поляки нанесли мощный фланговый контрудар по Западному фронту⁵¹⁶. Концентрация артиллерии и плотность огня приблизились к уровню Мировой войны⁵¹⁷. При наступлении противник не жалел патронов и снарядов, советская артиллерия, оторвавшаяся от тылов, вынуждена была молчать⁵¹⁸. Началось то, что поляки называли «чудом на Висле»⁵¹⁹. Вовремя и правильно оценить масштабы случившегося не удалось. Ленин опять и в категорической форме требовал взятия Варшавы и призывал Главное командование «не хныкать» и не требовать ускорения перемирия, а придумать «контрход»⁵²⁰.

15 августа Главком отдал распоряжение вывести из-под Львова 1-ю Конную армию и передать её в распоряжение командующего Западным фронтом⁵²¹. По приказу Тухачевского 12-я армия принимала фронт войск Буденного, которые, в свою очередь, за 4 дня должны были перейти в район Владимира-Волынского и сосредоточиться там для флангового удара по варшавской группировке⁵²². Это было тем более сомнительное решение, что в ночь с 16 на 17 августа Юго-Западный фронт получил задачу по овладению Львовом⁵²³. 19 августа его передовые части были уже 6 километрах от города⁵²⁴. 16 августа штаб Западного фронта еще надеялся контрударами восстановить положение на левом берегу Вислы под Варшавой⁵²⁵. В этот момент особое значение приобрела слабость Красной Армии в области связи. Быстрое наступление – и особенно кавалерии – сделало радио единственным способом оперативной связи корпуса Гая и армии Буденного со штабами фронтов. Недостаточное количество шифровальщиков и требование оперативной подачи материала приводили к тому, что приказы и отчеты передавались открытым текстом. Польская радиоразведка регулярно перехватывала эти радиограммы, что облегчало планирование действий штаба Пилсудского⁵²⁶.

Тем временем в Минске 17 августа начались переговоры. Стороны рассмотрели возможности условий будущего мира⁵²⁷. Советская делегация внесла свои предложения – РСФСР и УССР признавали независимость Польши, право польского народа выбрать форму правления (Ст. 1), отказывались от контрибуции (Ст. 2), в качестве границы принималась «линия Керзона» с небольшими отступлениями в пользу Польши в районе Белостока и Холма (Ст. 3), Польша брала обязательства ограничить армию численностью в 50 тыс. чел., которую предполагалось усилить рабочей и гражданской милицией (Ст. 4), сразу же после подписания прелиминарий Варшава должна была приступить к демобилизации (Ст. 5), выдать лишнее оружие и боеприпасы советской стороне (Ст. 6), прекратить производство вооружения на своей территории (Ст. 7) и т. п⁵²⁸.

Последним успехом Западного фронта был выход 18 августа красной кавалерии в Данцигский коридор. Это позволило перерезать на время кратчайший путь военных поставок из Европы⁵²⁹. Впрочем, это уже не имело значения. Очень скоро выяснилось, что маятник военной удачи качнулся в другую сторону и Варшава больше не нуждается в подобного рода переговорах. К 17 августа сражение под Варшавой было уже выиграно поляками⁵³⁰. В этот момент Ленин, очевидно, понимая, что советизация Польши провалилась, требовал держаться для другой цели. «Издайте, если считаете полезным, приказ войскам о том, – телеграфировал он 18 августа члену РВС Западного фронта И.Т. Смилге, – что удесятерив усилия теперь, они обеспечат России выгодные условия мира на много лет»⁵³¹. Сделать этого не удалось. Комфронта Тухачевский не справился с управлением войсками, последовала катастрофа. Территории с польским населением пришлось оставить. 19 августа Польревком покинул Белосток и переехал в Минск⁵³².

14 августа врангелевцы высадили десант на Кубани, надеясь поднять здесь восстание⁵³³. Командование Русской армии рассчитывало в случае успеха отрезать РСФСР от границы с Грузией и поставить под контроль нефтеносные районы Кавказа. Это могло вновь привлечь внимание Лондона к «белому делу» и укрепить положение правительства в Крыму⁵³⁴. Кубань не была окончательно поставлена под контроль Советской власти, остатки армии Деникина продолжали сопротивление, их численность оценивалась советским командованием от 7 до 10 тыс. чел. Бои на Кубани затянулись⁵³⁵. Отношение к этим событиям было самым серьезным. В условиях развернувшегося кризиса на Западном фронте 19 августа Политбюро ЦК РКП (б) приняло решение признать главным Врангелевский фронт⁵³⁶.

7 августа на Днепре Красная Армия заняла территорию в районе Каховки – это была территория площадью свыше 200 кв. км и 10–16 км в ширину. Она немедленно начала укрепляться. Было создано три линии обороны, последняя проходила непосредственно у местечка Каховка, которое внезапно приобрело стратегическое значение. Таким образом был создан плацдарм, без ликвидации которого врангелевская армия не могла рисковать дальнейшим развитием наступления в районе Днепра⁵³⁷. Красная Армия не ушла в пассивную оборону. 9 августа 2-я Конная армия прорвала фронт Врангеля и ушла в рейд по его тылам на плацдарме в северной Таврии. 1 сентября конники Городовикова вошли в связь со своими войсками⁵³⁸. На Кубань и в Таврию были направлены значительные резервы. 9 сентября Врангель вынужден был эвакуировать свой десант в Крым⁵³⁹. В тот же день Ленин известил Орджоникидзе: «Быстрейшая и полная ликвидация всех банд и остатков белогвардейщины на Кавказе и Кубани – дело абсолютной общегосударственной важности»⁵⁴⁰. К 10 сентября зачистка региона от отрядов деникинцев и мелких банд была в целом завершена, хотя сопротивление еще продолжалось, оно уже не могло принять угрожающие для новой власти размеры⁵⁴¹.

19 августа 1-я Конная армия получила приказ о выводе своих частей из-под Львова. Переход был затруднен начавшимися дождями, резко испортившими и без того разбитые дороги. В решающие дни сражения в центральной Польше 1-я Конная армия провела на марше, будучи уже выведенной из боев под Львовом и не имея еще возможности повлиять на положение у Варшавы. Только 25 августа она была брошена в рейд на Замостье. Господство польской авиации в воздухе сделало это сосредоточение очевидным, противник имел возможность подготовиться к рейду и отразить его. Люди и конский состав были утомлены длительными переходами и бесконечными боями. Полесье с его болотами, лесами и раскисшими от дождей дорогами было не лучшим районом для действий кавалерии. К 29 августа стало ясно, что набег не удался⁵⁴².

Часть Западного фронта была прижата к границам Восточной Пруссии и интернирована. 26 августа остатки героического корпуса Гая, совершив пять прорывов, уничтожив рацию и штабные документы, ушли на немецкую территорию. Они вели с собой 2 тыс. польских пленных и 11 трофейных орудий⁵⁴³. Другая часть войск Тухачевского отошла с боями в Белоруссию. Командзап утратил управление армиями при отходе. К 25–28 августа поляки снова взяли Гродно, Белосток, Лиду⁵⁴⁴. Над 1-й Конной также нависла угроза окружения, но 1 сентября Буденный начал прорыв. Он оказался успешным⁵⁴⁵. К 6 сентября армия установила контакт со своими во Владимире-Волынском⁵⁴⁶.

В результате поражения под Варшавой было утеряно 200 орудий и около 1 тыс. пулеметов, в плен попало до 70 тыс. чел., в Восточной Пруссии было интернировано около 80 тыс. чел⁵⁴⁷. Всего в ходе боев 1919–1920 годов в плен к полякам попало не менее 157 тыс. чел. (это были не только красноармейцы, но и войска Западно-Украинской Народной республики и т. п.), в том числе во время Варшавской битвы до 50 тыс. чел. В РСФСР вернулось 75 699 чел. Польский плен с самого начала могли пережить далеко не все. Поляки широко практиковали расстрелы красноармейцев, но в первую очередь убивали командиров, комиссаров и евреев. Те, кому повезло добраться до лагерей, попадали в настоящие застенки. Отсутствие медицины, адекватного снабжения и, наконец, тиф – все это привело к высокому уровню смертности. Учета умерших и расстрелянных не велось. Численность погибших только от болезней определяется условно – от 25 до 28 тыс. чел⁵⁴⁸. Одним из способов уничтожения зимой 1920–1921 гг. ослабевших пленных была баня – их раздевали на морозе и заставляли ждать очереди на помывку, а затем на переодевание. Смертность после таких экзекуций резко увеличивалась⁵⁴⁹. Общая численность казненных, замученных и умерших оценивается некоторыми историками до 60 тыс. чел⁵⁵⁰.

Вслед за поражением соседа вынужден был отойти и Юго-Западный фронт. Вместе с поляками вновь активизировались петлюровцы. 6 сентября Петлюра встретился с Пилсудским в Станиславове (совр. Ивано-Франковск), где пан «головной атаман» предложил пану «начальнику государства» осуществить новый поход на Киев. Тот не согласился повторять такой опыт, но предложил Петлюре добиться самостоятельного успеха в Подолье. В случае успеха, взятия нескольких крупных городов – например Винницы, Пилсудский обещал поддержку. 16 сентября петлюровцы заняли Проскуров (совр. Хмельницкий) и Каменец-Подольский. Казалось, у УНР вновь возникает своя территория⁵⁵¹. 8-12 октября польский кавалерийский корпус в составе двух дивизий прошелся рейдом по тылам фронта. 9-10 октября поляки взяли станцию Коростень Житомирской губернии и вывели из строя на несколько дней железнодорожное сообщение, питавшее фронт⁵⁵². Инициатива полностью принадлежала им.

Это был результат того, что, как отмечал В.К. Триандафилов, «наступление не было соразмерно с наличными ресурсами и с нашей экономикой вообще»⁵⁵³. Западный фронт продолжал отступление, стремясь оторваться от противника. В октябре от Немана до Бреста при отходе части делали по 40–60 верст в сутки, без соприкосновения с противником. Армии фактически вернулись на те позиции, с которых они начали наступление. «Моральный «эффект», о котором так много говорилось в газетах, – вспоминал начальник штаба 3-й армии Н.В. Лисовский, – конечно, мы произвели, но заплатили за него очень дорого. Может быть, этот эффект был очень силен в Европе. Но на нас, непосредственных участников кампании, возвращение к разбитому корыту произвело тягостное впечатление»⁵⁵⁴.

Состояние Западного фронта действительно было самым печальным. «Грандиозное здание смело построенной операции, – вспоминал в 1923 году командующий 4-й армии фронта Е.Н. Сергеев, – лежит в развалинах; из мощной массы армий Западного фронта остались только глубокие тылы и тонкая ниточка фронта, едва справлявшаяся с ролью сторожевого охранения»⁵⁵⁵. 12 октября был подписан договор о перемирии и предварительных условиях мира между Украиной, Россией и Польшей сроком на 21 день. Стороны имели право отказаться от него с предупреждением за 48 часов до разрыва⁵⁵⁶. Успехи в борьбе с советскими войсками дали Варшаве возможность сосредоточиться на других вопросах. Одним из самых желанных трофеев для Пилсудского был Виленский край.

9 октября 1920 г. генерал Люциан Желиговский захватил столицу Литвы Вильно. Формально он действовал по собственной инициативе, и даже был объявлен «начальником государства» мятежником⁵⁵⁷. Особого сопротивления корпус Желиговского не встретил, несмотря на призывы литовских властей остановить с оружием в руках польское нашествие на столицу. 12 октября Желиговский провозгласил создание «Срединной Литвы». Лига Наций была возмущена этим актом насилия и потребовала немедленно освободить занятые территории, иначе 26 октября она соберется на экстренное собрание. Желиговский остался, собрание было собрано⁵⁵⁸.

Схожие приемы попытались использовать и на других направлениях. Собственных сил на это не хватало. После подписания перемирия поляки предоставили возможность белогвардейским и петлюровским отрядам продолжать нападения на советскую территорию из-за линии разграничения. Для этого была развернута работа среди пленных красноармейцев. Из них пытались создать армию, которая должна была бы стать резервом других антисоветских отрядов. В Варшаве был сформирован Русский политический комитет во главе с Б.В. Савинковым⁵⁵⁹. Во время советско-польской войны тот полностью поддержал Польшу, его не любили белогвардейские офицеры, абсолютное большинство которых категорически не желало служить полякам и предпочитало уезжать в Крым к Врангелю. Впрочем, были и такие, которые предлагали польским военным различные планы сотрудничества⁵⁶⁰. На этом фоне Савинков был явно предпочтительнее для Пилсудского, хотя пан «начальник государства» как бывший революционер не доверял и ему. Маршал предпочитал переговоры на личных встречах и воздерживался от переписки и письменных соглашений⁵⁶¹.

Поддержка со стороны Польши была оказана. В результате началось формирование русской Народной Добровольческой армии. «Будет новая «Третья» Россия, Россия демократическая, крестьянская, свободная, никого не насилующая и живущая в дружбе с народами, – обещал его штаб. – Борцом за эту «Третью» Россию является Б.В. Савинков»⁵⁶². Выстроить светлое несоветское будущее страны, по убеждению этого политика, разумеется, должно было крестьянство, которое объединится не для реставрации старых порядков, а для строительства нового строя, основанного «на началах равенства и свободы»⁵⁶³. Именно крестьянство, по его убеждению, выступив за свои права, обеспечит спасение России от власти большевиков⁵⁶⁴.

Савинков обещал благодарность покровителям: «Мы никогда не забудем, что на польском фронте совместно с польскими войсками сражались русские войска ген. Булак-Балаховича, снабженные Польшей, поддержанные поляками»⁵⁶⁵. По заявлению нового кандидата в спасители России от власти большевиков, в составе его Народной армии к осени 1921 г. было три пехотные и одна кавалерийская дивизия. Главной ударной силой была 1-я пехотная дивизия, созданная на основе отрядов польского генерала Станислава Булак-Балаховича. Савинков не чаял в нем души и называл настоящим революционером и прекрасным солдатом, особо отмечая и то, что он боролся с погромами. Его бойцы, по словам бывшего бомбиста, были глубоко проникнуты идеей «третьей России», т. е. выступали «против старого строя и против коммуны»⁵⁶⁶.

Булак-Балахович был природным авантюристом, пользовавшимся значительным авторитетом на части территории Белоруссии. Его банда формировалась в Люблине. В ходе войны 1920 г. она отметилась дикими грабежами и еврейскими погромами⁵⁶⁷. Центром антисемитизма традиционно была Украина – за 1919–1920 гг. здесь произошло около 2 тыс. погромов, в Белоруссии их история была в основном связана с Булак-Балаховичем⁵⁶⁸. Сам он называл себя белорусом, так же как его коллега Желиговский называл себя литвином. Генерал был популярен среди части белорусского крестьянства: он предпочитал не реквизировать подводы, лошадей и хлеб, как это делали проходящие одна за другой армии, а расплачиваться за это вещами и деньгами, отнятыми во время погромов у евреев. Подобный подход имел успех – крестьяне даже называли Балаховича «Батькой», но Савинков требовал прекратить погромную практику⁵⁶⁹. При встрече с ним генерал стал излагать планы нанесения удара из Пинских болот (Пинск по условиям перемирия, а затем и мира оставался за Польшей) по Москве. Предполагалось создание белорусского государства, Балахович планировал объявить себя его начальником⁵⁷⁰. «Батька, – вспоминал брат Савинкова, присутствовавший на этих встречах, – был прирожденный актер и враль»⁵⁷¹.

Казачья бригада есаула В.С. Яковлева и отряд генерала Б.С. Пермикина должны были вместе с петлюровцами нанести удар через Украину на соединение с Врангелем. С ним было заключено соглашение, по условиям которого эти русские части соединялись в 3-ю Добровольческую армию. Их сотрудничество с командованием украинской армии начиналось не без анекдотической символики. Переговоры стартовали в местечке Сахарный Завод, на столе переговоров находился огромный торт с шоколадным трезубцем. Проблему поначалу вызвало финансирование. Польское казначейство через Савинкова передавало для расплат на контролируемых территориях в Подольской губернии бумажные рубли дореволюционного периода. В результате переговоров петлюровцами было принято решение не считать «царские карбованцы» монархической пропагандой⁵⁷². Как эта «Добровольческая армия» собиралась в случае успеха сотрудничать с Русской армией Врангеля – непонятно. Программа Савинкова строилась на идее созыва Учредительного собрания, признании права всех народов на самоопределение и признании права мелкой собственности на землю⁵⁷³.

14 октября 1920 года был подписан мир между РСФСР и Финляндией⁵⁷⁴. Финские претензии на Восточную Карелию были отвергнуты, но Москве пришлось уступить Печенгу (финск. Петсамо) и выход к Баренцеву морю. Финские националисты были недовольны – они хотели гораздо большего⁵⁷⁵. 10 октября под руководством Свинхувуда был создан «Карельский союз», пропагандировавший объединение Финляндии и Карелии, правительство не торопилось отдавать приказ об эвакуации территорий, которые должны были вернуться к РСФСР. Вместо положенных 45 дней прошло более полугода, а финские войска остались на занятых позициях⁵⁷⁶. В Финляндии тем временем активно шло военное строительство. По данным советской разведки, к лету 1921 года финская армия мирного времени (9 пехотных, 3 кавалерийских полка, 3 егерских батальона, артиллерийские, инженерные части и т. п. – всего 36 тыс. чел.) могла быть увеличена до 180 тыс., 126 тыс. из которых могли быть использованы для активных действий⁵⁷⁷. Хельсинки не упускал ни малейшей возможности и при каждом осложнении положения дел в России пытался захватить часть пограничных территорий. Граница с Финляндией была по-прежнему неспокойной.

Заключая перемирие с Польшей, Советское командование и политическое руководство не было уверено в том, что Пилсудский не нарушит мира. Для этих сомнений были все основания. Поэтому РСФСР вынуждена была держать значительные силы на польском направлении, ликвидируя белый Крым Врангеля⁵⁷⁸. Кроме того, на Подолье все еще оставался удерживаемый Петлюрой плацдарм. В это время для руководства борьбой с Врангелем из Ташкента был вызван М.В. Фрунзе. 10 сентября он сдал командование Туркестанским фронтом и выехал в Россию⁵⁷⁹. 21 сентября был вновь создан Южный фронт⁵⁸⁰, 26 сентября Фрунзе прибыл в Харьков, где располагался штаб фронта, и ранней ночью 27 сентября принял командование⁵⁸¹. Он должен был быстро решить крымскую проблему и не допустить, чтобы гражданская война затянулась в Европейской части РСФСР еще на один год⁵⁸². Но прежде всего его задача сводилась к тому, чтобы остановить наступление Врангеля с днепровского плацдарма и снять угрозу Донбассу. Потеря этого района даже на время исключалась Главным командованием⁵⁸³.

Гарантией удержания Донбасса становился Каховский плацдарм. С августа 1920 г. здесь шли бесконечные бои, положение было тяжелым. В октябре артиллерия была обеспечена снарядами на 5–6 дней боев, до 30 % бойцов не имели шинелей, многие были босыми, продовольствия не хватало. Тем не менее в боях 13–16 октября плацдарм удалось удержать⁵⁸⁴. В это время активизировались петлюровцы. К концу лета 1920 г. в петлюровской армии числилось 6 стрелецких, 1 пулеметная и 1 конная дивизии. Их численность постоянно менялась, подсчет велся условно, командование националистов насчитывало в рядах своей армии от 25 до 50 тыс. чел. Вместе с ними действовали отряды, подчинявшиеся Савинкову⁵⁸⁵. Это был «корпус» Пермикина и казачья бригада Яковлева. Петлюра решил наступать, но без прямой поддержки поляков это наступление было недолгим. Поддержки со стороны крестьян петлюровцы не получили. Власть здесь за 2 года Гражданской войны менялась 15 раз, люди устали, Подолье было разорено⁵⁸⁶.

В конце октября начал действовать и Булак-Балахович с савинковской «Русской народной Добровольческой армией»⁵⁸⁷. Тогда ее численность равнялась примерно 20 тыс. чел., но вскоре она быстро стала сокращаться – разбегались завербованные красноармейцы⁵⁸⁸. Савинков, по его позднему признанию, принял участие в походе «как простой солдат»⁵⁸⁹. Он описывал планы экспедиции следующим образом: «Предполагалось прорвать большевистский фронт в районе Мозыря и, не закрепляя тылов, двинуться на восток по любому из направлений – Смоленск, Брянск, Чернигов, Киев, словом, по обстановке»⁵⁹⁰. В начале ноября Балахович перешел Припять, 7 ноября он взял маленький городок Петриков Мозырского уезда, а 10 ноября – сам Мозырь. Это был небольшой город, где проживало примерно в 12 тыс. чел⁵⁹¹. Его население на 95 % было еврейским. Часть советского гарнизона перешла на сторону савинковцев. Немедленно начались погромы⁵⁹². Войска Балаховича приступили к ним сразу же после перехода границы⁵⁹³. Но более всего они развернулись в Мозыре⁵⁹⁴.

«Всю ночь, – вспоминал переживший погром свидетель, – по городу стояли душераздирающие крики»⁵⁹⁵. Здесь планы савинковцев изменились. Теперь они планировали завоевать Белоруссию. 12 ноября в Мозыре была провозглашена Белорусская Народная республика⁵⁹⁶. Её должен был возглавить Балахович, указавший на встрече с местными евреями на образец устройства – польский Пинск. Там, по его словам, был рай. Савинков обвинил в погроме красноармейцев и пожаловался на непонимание – «…евреи страшно любят преувеличивать»⁵⁹⁷. Призывы не подействовали. Вскоре Савинков вынужден был констатировать: «Крестьяне массою не восстали. Красные массою не положили оружия. Армия в целом не смогла удовлетворить требованиям, поставленным ей»⁵⁹⁸. Речь, разумеется, шла о той армии, которая шла грабить и убивать вместе с Булак-Балаховичем. Красная Армия действовала удачнее.

В середине октября 1920 г. командующий Южным фронтом готовил прорыв фронта, в который должна была пойти кавалерия. На этот раз подготовка удара была более тщательной. 9 октября Фрунзе отдал приказ Городовикову о начале рейда: «Теперь на вас лежит самая ответственная задача, от быстроты и энергии выполнения которой зависит вся судьба решающей операции. Сильным и энергичным ударом все, что переправилось, должно быть смято и уничтожено»⁵⁹⁹. В боях 21–28 октября в районе Северной Таврии основные силы Врангеля были разгромлены. Командование наступавших 4-й и 13-й армий Южного фронта не сумело справиться с управлением ими после прорыва. Движение советских войск было слабо организовано, что облегчило задачу противника по возвращению на полуостров⁶⁰⁰. Тем не менее белые вернулись на полуостров ослабленными численно и морально⁶⁰¹. В плен попало около 20 тыс. врангелевцев, было захвачено свыше 100 орудий, 100 паровозов, 2 тыс. вагонов, большое количество складов с боеприпасами и армейским имуществом⁶⁰². Понеся большие потери, остатки Русской армии смогли уйти в Крым. Врангель понимал – его войска были уже не боеспособны⁶⁰³.