bannerbannerbanner
Внешняя политика Советской России и СССР в 1920-1939 годах и истоки Второй Мировой войны

Олег Айрапетов
Внешняя политика Советской России и СССР в 1920-1939 годах и истоки Второй Мировой войны

Полная версия

Глава 9
Угрозы с Востока и Запада в 1920-е годы

1924 год стал годом внешнеполитического прорыва СССР. Дипломатические отношения были установлены с Англией, Францией, Италией, Австрией, Норвегией, Швецией, Данией, Мексикой и т. п.1585. Это немедленно сказалось на темпах роста внешней торговли страны: в 1924–1925 гг. ее показатели выросли более чем вдвое по сравнению с уровнем 1923–1924 гг., достигнув 1020,3 млн руб. Далее рост был уже незначителен и определялся политической и экономической конъюнктурой1586. Задача выхода из международной изоляции была решена, наступало время большой политики. «Ориентация у нас была и остается одна: мы ориентируемся на СССР и его преуспеяние как внутри нашей страны, так и вовне. Никакой другой ориентации нам не нужно. Какие бы пакты не были заключены, они не могут ничего изменить в этом деле»1587. Эти слова И.В. Сталин сказал 14 октября 1925 г. Позже он неоднократно повторял их. Советская политика не могла не быть прагматичной. 1920-е годы были периодом абсолютной военной слабости СССР, находившегося к тому же в далеко не дружественном окружении. Проблемы возникали как на восточных границах, с Китаем, так и на западных – в Европе.

Отношения СССР с Пекинским правительством, которое в 1923 году контролировала то одна группировка, то другая1588, после окончания Гражданской войны были сложными, и, во всяком случае, Москва не считала их дружественными: так северная группировка милитаристов поддерживала белых в период Гражданской войны, а после их поражения приняла беженцев из Сибири и Приморья и 4 января 1923 г. обратилась к СССР с требованием компенсации тех сумм, которые были потрачены на их размещение (в чем, естественно, было отказано)1589. Правительство Сунь Ят-сена в 1923–1924 гг. контролировало около трети территории провинции Гуандун на юге Китая1590. Оно располагалось в гор. Кантон (совр. Гуаньчжоу). Контроль был шатким. Против Сунь Ят-сена дважды выступали военные. В 1918 году он вынужден был покинуть страну, в ноябре 1922 года против него восстал глава местной военной группировки. Кризис был преодолен только в конце февраля 1923 г1591.

Не удивительно, что с самого начала личных контактов с представителями советской стороны (они состоялись уже в сентябре 1922 г. в Шанхае) Сунь Ят-сен прежде всего заинтересовался в материальной поддержке и помощи при создании вооруженных сил1592. В 1922 году китайская делегация из 39 чел. приняла участие в работе съезда народов Дальнего Востока (21 января – 2 февраля 1922 г., Москва-Петроград). В её состав, наряду с коммунистами, социалистами и беспартийными, входил и представитель Гоминьдана1593. Не удивительно, что скоро кантонское правительство стало основным партнером СССР в Китае. 4 января 1923 года Политбюро ЦК РКП (б) обсудило вопрос о политике в Китае. Было решено «принять предложение НКИД об одобрении политики т. Иоффе, направленной на всемерную поддержку партии Гоминьдана, и предложить НКИД и нашим делегатам в Коминтерне усилить работу в этом направлении»1594. В январе 1923 г. Иоффе снова встретился с Сунь Ят-сеном в Шанхае1595.

27 января стороны зафиксировали полное совпадение взглядов и отсутствие каких-либо разногласий1596. Сунь Ят-сен даже был готов отложить решение проблемы КВЖД и до поры до времени согласился с присутствием советских войск во Внешней Монголии1597. Он относился с живой симпатией к Ленину и его идеям и даже был готов присоединиться к Коминтерну1598. 2 августа 1923 года по предложению И.В. Сталина Политбюро ЦК РКП (б) приняло решение назначить М.М. Бородина1599 политическим советником при Сунь Ят-сене. При этом отмечалось: «Поручить тов. Бородину в своей работе с Сунь Ят-сеном руководствоваться интересами национально-освободительного движения в Китае, отнюдь не увлекаясь целями насаждениями коммунизма в Китае»1600.

Первая группа советских специалистов прибыла уже летом 1923 года. За ними последовали другие, включая и политработников1601. Бородин приехал в Гуаньчжоу 6 октября 1923 года. К этому времени здесь работали 5 советских советников1602. Вскоре после прибытия в Китай Бородин пользовался полным доверием главы Гоминьдана1603. Когда осенью 1923 ближайший соратник Сунь Ят-сена Чень Цзюн-мин попытался изгнать его, Бородин предложил в случае необходимости уехать в Советскую Россию. Сунь Ят-сен согласился1604, но такой необходимости не возникло. В октябре 1923 года Сунь Ят-сен приступил к реорганизации Гоминьдана1605. Бородин сумел в 1924–1925 гг. наладить взаимодействие между Гоминьданом и китайскими коммунистами, огромное значение имело и то, что через него шла и материальная помощь правительству, кроме того, он активно делился опытом партийного строительства и агитационно-пропагандистской работы1606. 20 января 1924 года открылся I съезд Гоминьдана1607. В ходе работы пришла новость о смерти Ленина. Сунь Ят-сен почтил его память телеграммой съезда Советскому правительству и публично заявил о необходимости учиться на опыте Ленина и укреплять партию1608.

С самого начала стала очевидной потребность в создании новой армии. По просьбе Сунь Ят-сена в Китай была отправлена советская военная миссия, которая сделала немало для создания и укрепления армии Китайской республики1609. Все армии китайских правительств не отличались качеством – как правило, вербовка проводилась во время неурожаев и голода и солдаты были неграмотными и плохо обученными. Обучение офицеров также было весьма низким. Стрелковое и артиллерийское вооружение было разномастным и разнокалиберным, что весьма усложняло проблему снабжения. Даже обучение стрельбе проводилось не всегда1610. В январе 1926 года группа советских советников составила уже 27 человек. Кроме командиров, приехало еще 20 технических работников1611. С 1924 по 1927 год в Китай было направлено 135 советников, 40 из них – в Северную армию Фэн Юй-сяна1612.

Авторитет советников из СССР среди и военного и политического руководства в Китае быстро рос1613. При создании армии республики они уделили особое внимание созданию офицерских школ: одной из первых стала школа на острове Вампу1614. Открывая её, Сунь Ят-сен заявил: «Мы хотим с нынешнего дня возродить дело революции и создать революционную армию, использовав в качестве её костяка слушателей этой школы»1615. Начальником школы был назначен Чан Кай-ши, а политическую работу вел коммунист Чжоу Энь-лай1616. Поначалу в школе числилось 1,5 тыс. чел, 950 из которых было курсантами. Вскоре их численность достигла 2,5 тыс. чел., в школу принимались выходцы из других районов Китая, а также из Вьетнама и Кореи1617.

В школе было создано три учебных полка, которые готовили офицеров артиллеристов, инженеров и пехотинцев. Курсанты и выпускники Вампу в первых же боях проявили себя с самой лучшей стороны – но не всё было гладко. С самого начала работы школы проявилось и напряженное отношение Чан Кай-ши к деятельности коммунистов1618. Его подозрительность вскоре достигла пика. Многие молодые офицеры следовали идеям марксистов – большинство выпускников стали или левыми гоминьдановцами, или коммунистами1619. Влияние школы Вампу на другие военные школы Китая было очень сильным и заметным. Она становилась популярной в народе. Курсанты других училищ требовали обучения по такой же программе1620. Военная школа по образцу Вампу была создана и на севере, в армии генерала Фэн Юй-сяна1621.

С октября 1924 года военным советником в Китае служил В.К. Блюхер. Ради шутки он выбрал себе псевдоним генерала Зоя Всеволодовича Галина1622. Он разработал план и фактически командовал армией во время знаменитого первого Восточного похода1623, в ходе которого армия республики впервые проявила себя мощной и самостоятельной силой1624. Финансовая помощь СССР составила около 2 млн долларов, к октябрю 1926 года Советский Союз поставил правительству республики 24 самолета, 157 полевых и 48 горных орудий, 295 станковых пулеметов, 50 тыс. снарядов и 124 млн винтовочных патронов1625. Для сравнения стоит отметить, что в 1927 Гуаньчжоуский арсенал республики ежемесячно производил 500–700 винтовок и 800 тыс. патронов, а ремонтировал 10–20 пулеметов1626. Каким-то образом увеличить эти показатели было невозможно. Большая часть китайской промышленности контролировалась иностранцами. Под контролем иностранного капитала находилось 85 % добычи железной руды и 70 % угля, 89 % выплавки чугуна и т. д1627. В сентябре 1924 г. новая армия начала свой Северный поход. Его задачи, по словам Сунь Ят-сена, были не только военными, но и политическими. Он должен был закончиться разгромом милитаристов и созданием «независимого и свободного государства, призванного защищать интересы страны и народа»1628.

Весной 1925 года заболел создатель Гоминьдана. Диагноз – рак печени – делал исход дела ясным. 11 марта глава Китайской республики обратился к ЦИК СССР. Текст Сунь Ят-сен продиктовал лично1629. Он сообщил, что завещал Гоминьдану продолжить борьбу за свободный Китай. «С этой целью, – писал он, – я поручил партии быть в постоянном контакте с вами. Я твердо верю в неизменную поддержку, которую вы до сих пор оказывали моей стране»1630. 12 марта 1925 году Сунь Ят-сен умер. Эта смерть сказалась на сотрудничестве Гоминьдана и китайских коммунистов: его преемник Чан Кай-ши вскоре взял курс на борьбу с быстро усиливавшимися коммунистами1631. Разумеется, этот курс проявился не сразу. В сентябре 1925 г. делегация Гоминьдана во главе с генералом посетила Москву. Военные посетили казармы 144-го пехотного полка. Встреча прошла хорошо. Воодушевленный увиденным, Чан Кай-ши заявил красноармейцам: «Мы, революционеры, члены революционной партии Гоминьдан, мы военные, мы борцы. Мы тоже готовы умереть в борьбе с империализмом и капитализмом. Мы приехали сюда учиться и объединиться с вами. Когда мы вернемся к китайскому народу поднять его военную мощь и, победив военные силы Северного Китая, протянем вам, красноармейцы, нашу дружественную союзническую руку, чтобы бороться вместе»1632. Настроения вскоре вступили в противоречие с расчетами. Развитие международной обстановки в Европе не могло не сказаться на положении СССР и внешнеполитической ориентации Чан Кай-ши.

 

5 октября 1925 года в небольшом швейцарском курортном городке Локарно под председательством министра иностранных дел Великобритании Остина Чемберлена открылись заседания конференции Великих Держав. В начале года министр изложил свое видение положения. Европа была разделена на победителей, побежденных и Россию. «Русский вопрос, эту вечную, хотя и неясную угрозу, можно рассматривать лишь как проблему; невозможно предвидеть, какое влияние будет иметь развитие России на состояние европейских государств в будущем. С одной стороны, верно, что чувство неуверенности, которое подрывает состояние стабильности в Западной Европе, не в последнюю очередь вызвано исчезновением России из числа значительных держав Европы. С другой стороны, русский вопрос в настоящее время есть скорее азиатский вопрос, чем европейский; завтра, быть может, Россия снова будет играть решающую роль в равновесии на континенте, сегодня же она нависла, как грозовая туча, над восточным горизонтом Европы – угрожающая, не поддающаяся учету, но прежде всего обособленная. Таким образом, в известном смысле Россия не только не является фактором стабильности, она скорее – один из самых опасных моментов, порождающих нашу неуверенность; поэтому необходимо определить политику безопасности вопреки России, и даже, пожалуй, именно из-за России»1633. Вывод был прост: «…при построении системы своей безопасности Европа не должна учитывать Россию»1634.

16 октября конференция в Локарно завершила свою работу. Главным результатом было подписание т. н. Рейнского пакта – гарантийного договора между Германией, Бельгией, Францией, Италией и Великобританией. Державы гарантировали западные границы Германии, судьбу восточных решали арбитражные договоры между Берлином и Варшавой, Берлином и Прагой. Если Германия, Франция и Бельгия обещали «…взаимно не предпринимать друг против друга какого бы то ни было нападения или вторжения и ни в коем случе не прибегать к войне друг против друга». Исключением были те случаи, когда речь идет о самообороне от агрессии. Спорные вопросы между Германией, Польшей и Чехословакией должны были быть переданы на арбитраж Великих Держав, как говорилось в преамбуле двусторонних договоров – «признавая, что права каждого государства могут быть изменены лишь с его согласия…»1635. Безопасность Польши и Чехословакии подтверждали гарантийные договоры с Францией, заключенные 19 октября 1925 года1636.

Рейхстаг проголосовал за Локарно 292 голосами, против выступили 174 депутата1637. Немецкая дипломатия через 13 лет начнет использовать положение об арбитраже и удачно добьется своего в случае с Чехословакией. Важно отметить, что Локарно гарантировало даже демилитаризацию Рейнланда (она была введена по решению Версальского договора, см.: Отдел III, Левый берег Рейна, Ст. 43–441638), в то время как существенно понижало уровень гарантий Австрии, Чехословакии и Польши по сравнению с теми, что были даны Уставом Лиги Наций в 1919 году1639. Поль Рейно, противник уступок Германии, будущий премьер-министр Франции и узник концентрационного лагеря в 1940–1945 гг., после своего освобождения вспоминал: «Было что-то от Мюнхена уже в Локарно»1640. Его творец был настроен по другому. Остин Чемберлен не скупился на красивые фразы. «Локарно осветит сердца и умы людей»., «Водораздел между войнами и годами мира». Британская пресса полностью поддерживала премьера1641. Во Франции царил «всеобщий энтузиазм», в Париже публика аплодировала куплетам «Локарно… Локарно… Все прекрасно!»1642 Для радости были все основания. Германию подталкивали на восток. Что касается остальной части Европы – ничего не свидетельствовало о прочности её замирения.

19 октября, через три дня после подписания Локарнского пакта, в районе Демиркапу на болгарско-греческой границе произошел инцидент, в ходе которого был убит греческий солдат. По болгарским данным – на болгарской, а по греческим – на греческой территории. Афины потребовали извинений, София – расследования. Обе стороны стали стягивать войска к границе и эвакуировать население. Болгария, чья армия была ограничена по условиям Нейиского договора 1919 года 20 тыс. чел., была в заведомо худшем положении1643. Тем не менее София и не думала отступать. Положение в стране после переворота 1923 года было нестабильным, националисты, социалисты и коммунисты жестко противостояли друг другу. Правительство декларировало готовность защищать национальные интересы. Не лучшим было положение Греции, где после чудовищного поражения в войне с Турцией была установлена республика. Греческая армия заняла часть болгарской территории1644. София обратилась к Лиге Наций, но решающим было вмешательство Англии, Франции и Италии1645. София и Афины вынуждены были принять арбитраж Лиги, и в результате Греция вынуждена была вывести войска и заплатить 45 тыс. фунтов за их оккупацию, Болгария – выплатить компенсации семьям убитых1646. Конфликт был преодолен в результате действий Великих Держав в условиях отсутствия противоречий между ними. Что могло быть гарантией того, что вполне возможные конфликты на многочисленных и небесспорных границах на востоке и юге Европы будут иметь мирное окончание?

«Локарно чревато новой войной в Европе», – заявил 18 декабря 1925 г. И.В. Сталин1647. Он не сомневался, что никакие гарантии не обеспечат долгую жизнь Версаля. Сталин был категоричен в его оценке – «…договор, искромсавший целый ряд государств и создавший целый ряд противоречий»1648. Конференция, по его мнению, «…никаких противоречий не уничтожила, а только обострила их»1649. Но в 1925 году в Европе радовались. Прежде всего радовала перспектива восстановления стабильности в Германии. «Безумный год», то есть 1923, закончился относительной финансовой, экономической и политической стабилизацией в 1924 году. В феврале 1925 года скончался первый президент Веймарской Германии Ф. Эберт. Его преемником был избран 77-летний генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург1650. Он был категорически против курса на «политическое взаимопонимание», которого придерживался министр иностранных дел Густав Штреземан. Курс сводился к решению мирным путем проблем репараций, оказанию помощи 10–12 млн немцев, оказавшихся за рубежами своего Отечества и решению проблем с коррекцией границ в Восточной Силезии1651. Тем не менее победила линия министра.

Советско-германские отношения не были безоблачными. 3 мая 1924 года полиция организовала налет на советское торговое представительство в Берлине. Провокация была частью санкционированного Штреземаном плана давления на СССР с целью вынудить советское правительство отказаться от монополии внешней торговли. Реакция была жесткой. Полпред Н.Н. Крестинский покинул Германию, переговоры по новым контрактам были остановлены, германский импорт в СССР начал сокращаться. Если в 1922–1923 гг. он составил 48,2 млн руб. (41 % всего ввоза), то в 1923–1924 гг. уже 35,5 млн руб. (19 %). Немецкие политики, рассчитывавшие на совсем другие результаты, предложили примирение1652. 29 июля 1924 г. был подписан протокол, по которому инцидент считался исчерпанным (Ст. 1), германское правительство признало действия полиции самовольными (Ст. 2), обязалось возместить причиненный в здании материальный ущерб (Ст. 3), советской правительство подтвердило запрет служащим вмешиваться во внутренние дела Германии (Ст. 4), был подтвержден статус торгового представительства (Ст. 5)1653.

Штреземан еще в сентябре 1925 г. встретился с проезжавшим через Берлин Чичериным – переговоры были успешны. В Берлине не желали портить отношения с Москвой, а к этому их могла обязать статья 16 Устава Лиги Наций, в которую собиралась вступить Германия1654. 24 апреля 1926 года СССР и Германия заключили Берлинский договор о ненападении и нейтралитете, который подтверждал, что основой взаимоотношений двух стран остается Рапалльский договор (Ст. 1). В случае нападения третьей стороны на одну из стран вторая обязалась сохранять нейтралитет, и, кроме того, не примыкать к враждебной коалиции, в том числе в экономическом и финансовом бойкоте (Ст. 3)1655. Выступая по столичному радио глава МИД Густав Штреземан заявил: «Берлинский договор не является случайностью. Он заключен между двумя великими державами и их народами. Договор построен на основе дружбы и мира между Германией и Россией»1656. Посол Великобритании был ироничен: «В рейхстаге случилось чудо. Советско-германский договор принят единогласно»1657.

10 сентября 1926 г. Германия была принята в Лигу Наций, это была победа Берлина и Штреземана, продолжавшего придерживаться политики лавирования между Востоком и Западом1658. При вступлении в Лигу Германия потребовала постоянное место в Совете и Секретариате, т. е. признания статуса Великой Державы. Того же хотели добиться Польша, Испания, Китай и Бразилия. Все эти страны получили отказ, а Бразилия в ответ вышла из Лиги. То же угрожали сделать в Мадриде и Варшаве. Уступок не последовало1659. Кризис Лиги и приход туда страны, выступающей против конфликта с СССР, был своевременным. Международная обстановка менялась. Главным идеологом новой внешнеполитической конструкции был Лондон. Не удивительно, что за свой вклад в Локарнские соглашения Чемберлен стал лауреатом Нобелевской премии мира 1925 года. По иронии судьбы, именно этот борец за мир стал инициатором разрыва отношений с СССР в 1927 г. Рост популярности СССР в Китае и антианглийские настроения китайского общества весьма волновали британскую прессу и правительство. В результате Лондон продемонстрировал китайскому правительству готовность пойти на уступки в ряде вопросов1660.

Советско-английские отношения вновь начали ухудшаться с весны 1926 года, и одной из причин тому стало обострение внутриполитического положения Великобритании. Положение рабочих, и особенно горной промышленности, постоянно ухудшалось. Во время войны контроль над управлением угольными шахтами перешел к государству1661. Заработок горняков с 1914 года вырос на 50–60 %, в то время как официальный индекс стоимости жизни вырос на 75 %1662. Перед войной до трети добываемого британского угля (98 млн тонн) шло на экспорт. Особенно востребован был кардиф, который добывали в Уэльсе. Во время войны и после ее окончания объем добычи и экспорта стал сокращаться. В 1920 г. в Англии добыли 230,7 млн тонн, из них было вывезено 43,75 млн тонн, в 1921 году эти показатели составили 163,3 и 24,7 млн тонн. Хозяева шахт считали, что выходом из положения станет увеличение объема добычи и понижение стоимости угля – для этого они отстаивали увеличение рабочего дня и снижение зарплаты1663.

После окончания Первой Мировой резко увеличилась численность британских профсоюзов. В 1913 году в них состояло 4,189 млн чел., в 1920 г. – 8,493 млн чел. Трижды тред-юнионы рабочих горной промышленности стояли на пороге всеобщей стачки. Первым их испытанием стал 1921 г. 1664 В марте 1921 года с шахт был снят государственный контроль, горняки начали забастовку, на которую правительство ответило силой – на территорию шахт и рабочих районов были введены войска, установлены пулеметы. Рабочие вынуждены были пойти на уступки1665. Правительство сделало вывод из забастовок 1919–1920 гг. и готовилось к новому столкновению. С 1920 г. в специальный фонд для этого ежегодно выделялось по 15 тыс. фунтов1666. Положение рабочих постоянно ухудшалось, росла безработица. В июне 1925 года количество безработных в угольной отрасли составило около 300 тыс. чел1667. Весной 1926 года отношения между трудом и капиталом приобрели неразрешимый характер. В ответ на требования профсоюза угольщиков 30 апреля предприниматели приступили к локауту. 2/3 рабочих были уволены. Одновременно король подписал указ о введении в стране чрезвычайного положения на основе закона, принятого в 1920 г1668.

30 апреля Генеральный совет союза рабочих призвал к всеобщей стачке, 1 мая этот призыв ободрила конференция трейд-юнионов1669. В субботу 1 мая прошли массовые демонстрации рабочих. Хозяева шахт не изменили решения. Профсоюз принял решение начать забастовку и объявить её всеобщей. На поддержку других рабочих горняки имели возможность рассчитывать – но сам термин «всеобщая» в практике британского рабочего движения указывал на то, что стачка будет иметь не только экономическое, но и политическое значение1670. 2 мая наборщики газеты «Daily Mail» отказались набирать статью «За короля и Отечество», в которой содержались выпады против профсоюзов и рабочих. Правительство готовилось к конфликту и в ответ на это немедленно прервало переговоры с профсоюзами1671. 3 мая 1926 года началась стачка. 4 мая из 1100 профсоюзов только 3 (журналистов, механиков электрических станций, моряков и кочегаров) отказались присоединиться к ней1672. Страна была парализована. Не работал транспорт, закрылись фабрики и предприятия. В метро Лондона вышло 15 из 315 поездов и только на короткие дистанции. Из 4,4 тыс. лондонских автобусов на линию вышло около 300 машин со специально подготовленными добровольцами. Из 1870 британских газет выходило 401673. Забастовщики стали издавать свои информационные бюллетени – всего их было около 70 и некоторые достигали тиража в 10 тыс. экземпляров в день1674.

 

Правительство вынуждено было призвать на улицы войска и специальных констеблей1675. Этого оказалось мало. Из Атлантики к берегам метрополии были возвращены корабли, которые бросили якорь в Кардифе, Ньюкасле-на-Тайне, Абердине и т. д. На лицах городов появились вооруженные патрули. Даже на Оксфорд-стрит в Лондоне были выведены бронемашины. Главным полем борьбы стал транспорт – перевозка на грузовиках и по железной дороге. Для обслуживания перевозок были вызваны специально подготовленные добровольцы1676. Под охраной военных и полиции для обеспечения городов двигались конвои грузовиков с продовольствием из сельской округи. Лондон снабжали перевозками по 267, 153, 239 машин1677. Со своей стороны профсоюзы только за первые дня забастовки мобилизовали 2280 пикетчиков. Противостояние было очень жестким. Но Англия есть Англия… Между полицейскими и бастующими был проведен футбольный матч. Он прошел довольно спокойно, болельщики подрались по окончанию игры1678.

С июля 1925 года правительство Болдуина взяло курс на подготовку возможного разрыва с СССР. После этого начиналась самая внимательная слежка за британской компартией1679. Теперь настало время действовать. Черчилль назвал руководство профсоюзов Советом1680. Полиция обыскала штаб-квартиру коммунистической партии. Ничего найдено не было. 6 мая бастовало уже 4 млн чел1681. В СССР забастовка получила самую широкую поддержку. По призыву Всесоюзного Центрального Совета профессиональных союзов (ВЦСПС) был объявлен сбор средств в помощь бастующим. За первые несколько дней было собрано 270 тыс. рублей, по линии советских профсоюзов собранная сумма составила 2,25 млн руб1682. В конечном итоге горнякам из СССР была передана гигантская сумма – 1 млн фунтов1683. Это не помогло – 12 мая бастующие сдались1684. Британская пресса начала дружно писать о «красном золоте», которое Москва тратила на создание проблем для британского правительства1685.

10 июня министр Внутренних дел Великобритании Вилльям Джойнсон-Хикс, выступая в парламенте, заявил: «Во время всеобщей стачки Российское правительство посылало деньги в Англию, переводя их на нужды стачки». Последовал протест Советского правительства, которое указало, что никогда ничем подобным не занималось, потому что не вмешивается и не может вмешиваться в дела профсоюзов1686. 12 июня британское правительство заявило официальный протест против перевода средств в пользу бастующих, но что через три дня последовал ответ: в СССР нет общего запрета на переводы за границу, а есть только определенные ограничения. С другой стороны, рабочее правительство не могло запретить инициативу советских профсоюзов и средства переводила негосударственная организация – ВЦСПС1687. Конечно, это была формальная отговорка. В СССР профсоюзы были отделены от государства, но контролировались ими. Тем не менее – правила игры соблюдались.

Британское правительство одержало победу, в удержании которой оно явно не было уверено. Еще 7 октября 1926 года съезд консервативной партии единогласно потребовал разрыва отношений с СССР1688. С начала 1927 года советское полпредство в Англии с тревогой стало сообщать о значительном росте антисоветских настроений в высших кругах британского общества. В дело вмешался Народный комиссариат иностранных дел. Заместитель главы НКИД М.М. Литвинов 21 февраля 1927 года выступил с пространной речью, особо отметив в ней то, что правительство королевства выдвигает обвинения, не предъявляя доказательств и что подобный подход угрожает двусторонним отношениям1689. Уже 23 февраля 1927 года последовала нота Чемберлена. Он обвинял Москву в «антибританской деятельности». Доказательств, как это принято в случае военных тревог, не было представлено (если не считать за таковые ссылки на публикации в британской прессе и выступления советских и партийных руководителей в советской печати). Лондон требовал прекращения этой деятельности под угрозой полного разрыва отношений1690.

Через три дня на ноту Чемберлена ответил НКИД – он отрицал обоснованность британских претензий. Литвинов заявил, что обвинения требуют доказательств, а на тезис об антибританских высказываниях партийно-советского руководства ответил ссылками на антисоветские выступления британских политических деятелей1691. Следует отметить, что Берлин категорически отказался поддерживать антисоветский курс Лондона. Выступая в рейхстаге 22 и 23 марта 1923 года Штреземан категорически отказался прерывать экономические отношения с СССР, пропускать через территорию Германии французские войска и вообще нарушать нейтралитет1692. Чемберлен все же добился своего в Азии – Чан Кай-ши круто изменил свой внешне- и внутриполитический фронт. Вскоре развитие международной обстановки вскоре в очередной раз продемонстрировало правоту простой мысли – безопасность страны гарантируют только её Вооруженные силы.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95 
Рейтинг@Mail.ru