Нина Дианина
Капля времени
Нас накормили сытным обедом с домашними солениями. Непривычный вкус, конечно, но мне понравилось. Пищевой синтезатор тут явно использовался нечасто, Мирия предпочитала мультиготовку и натуральные продукты.
Как начало темнеть, мы с Тером опять же пешком отправились обратно.
Идти в сумерках по лесу оказалось совершенно фантастическим процессом. Эта надвигающаяся темнота искажала окружающие линии и делала лес вокруг нас одним таинственным, однако доброжелательным существом.
Страшно не было. Напротив, почему-то спустилось очень приятное ощущение, что это существо тебя рассматривает и удивляется твоей непохожести на него.
Бер связался с нами уже поздно вечером.
К тому времени мы с его помощником уже поужинали и расслабились.
Териос в лесном доме капитана явно бывал не один раз, потому что прекрасно знал, где что находится и как пользоваться преимуществами Беровой избушки. Откуда-то со двора Тер принёс охапку дров, быстро развёл огонь в камине, из глубины буфета вытащил бокалы и бутылку вина из запасов хозяина, откупорил её и уселся на диван перед разгорающимся камином.
– Садись, – Териос слегка хлопнул ладонью по дивану, указывая на место рядом с собой. – Раз уж мы тут оказались, насладимся этой непредвиденной ситуацией. Признаюсь, вчера с утра у меня были совершенно другие планы на жизнь, но и подвернувшиеся возможности меня тоже устраивают.
Я взяла бокал и устроилась рядом с ним на диване перед камином.
– Какие же у тебя были планы? Да ещё такие, от которых Бер не в восторге. Те, которые уступка чужим, – спросила я не глядя на своего собеседника, не в силах отвести глаза от огня.
– К матери обещал съездить, – чуть поморщился Териос.
– Бернан что-то имеет против твоей матери? Они в конфликте? – удивилась я меланхолично. Танец язычков пламени завораживал.
– Не против неё лично. Бернан против её попыток устроить мою личную жизнь. Я пообещал приехать на очередные смотрины, которые мать каждый раз пытается замаскировать под простой семейный праздник.
Тер замолчал. Я не стала больше наступать ему на больную мозоль. Проблема была ясна. У меня была похожая. Правда, присутствие Гелмута в моей жизни весь этот последний год притормаживало энтузиазм родителей и свело до приемлемого осторожное родительское подталкивание к срочному и жизненно необходимому замужеству любимой дочки.
Да, энтузиазм любящих родственников с появлением Гелмута снизился до вполне терпимого уровня. Это неоспоримое преимущество тоже частично удерживало меня от окончательного разрыва с этим фанатичным любителем порядка и симметричности. Снова в сотый раз получать эмоциональные наставления мамы, что надо торопиться и красота не навеки дадена, совершенно не хотелось.
– Ах да, вовремя о Гелмуте вспомнила. Надо ему сообщить, что меня нет в городе, чтоб не искал, – мелькнуло в сознании. – Потом сообщу…
Мы с Тером смотрели на огонь и молчали. Разговаривать не хотелось. Да и о чём говорить? Не повторять же вслед за Териосом, что я тоже не предполагала такого поворота.
В гостиной было тихо так, как не может быть тихо в городе. Полная глубокая тишина, лишь изредка в камине потрескивали дрова.
Вино в отсветах пламени отливало жидким золотом. Молчание у камина было уютным. Встречу со Сторком мы обсудили ещё вчера по дороге, а сегодня набрались впечатлений от прогулки по зимнему лесу и визита к соседям. Однако прогулка не требовала каких-то особенных обсуждений, и теперь мы сидели и наблюдали как живое пламя скачет по поленьям. Уж не помню когда последний раз мне приходилось видеть эту огненную пляску.
А ведь Тер ещё о медальоне и прыжках по времени ничего не знает. Интересно, когда они с Бером догадаются, что у меня в рукаве есть спрятанный козырь. Даже не козырь, а джокер, позволяющий полностью развернуть ситуацию. Хотя, какой это джокер, если я им управлять не умею. Предыдущие два удачных прыжка были совершены абсолютно бессознательно. Что там было в моей голове и о чём я конкретно думала в тот момент, вспомнить не получается. Кажется, во второй раз всё же смогла хоть как-то сформулировать просьбу о помощи.
Близкое соседство Териоса и наше внезапное уединение слегка горячило кровь. Очень слегка, в рамках дозволенного. Отношений у нас с Тером не может быть, не хочется из-за них терять место на «Лунном свете». Однако это не мешало мне осознавать, что Териос всё-таки очень привлекательный мужчина. Моя женская натура прекрасно ощущала его близкое присутствие. Только руку протяни и можно коснуться его крепкого мускулистого плеча. Он посмотрит на меня своими синими мерцающими в свете камина глазами и я, без сомнения, сразу позорно размякну и поплыву, что ушлый Териос сразу уловит. Пф-ф-ф…
Мыслями я совсем улетела куда-то в пространство, когда внезапно прозвучал переливчатый сигнал и по гостиной прокатился голос капитана, а потом на тарелке голокома возникла его голопроекция.
– Ну, что там у вас? Смотрю, времени не теряете, – пророкотал он насмешливо, явно отметив эти сверкающие в отблесках камина бокалы. Он со своей стороны видел гостиную, а нам голоком отразил до боли знакомую каюту Бера на «Лунном свете».
– Само собой, мы времени не теряем и сами не теряемся, – Тер отсалютовал другу бокалом с золотыми искрами внутри. – Были в гостях сегодня у Клоуза с Мирией. Хозяйствуют, всё у них в порядке. Они сейчас не одни, там у них гостят дочь с внучкой. Завтра собрались ехать к Фину. Я уже с ним связался. Он завтра нас будет ждать. С утра возьмём твой мотолёт и поедем.
Кто такой Фин, которого мы собирались навестить завтра, я уже знала. Бывший военный, космодесантник, соседствовал с Бером в паре километров с северной стороны. Судя по описанию Тера, суровый немногословный физически крепкий Фин выкупил соседний дом полгода назад, тоже избегал городов, выезжал куда-либо очень редко, практически безвылазно жил здесь. Тер сказал, что отставку сосед получил по серьёзному ранению, а больше ни о чём распространяться не стал. Сказал, сама познакомишься, увидишь и расспросишь. Ответит сам, если захочет.
– А у тебя что? Есть что-то новенькое? Какие-то зацепки или догадки? – Тер с интересом посмотрел на друга. – Смотрю, ты даже не в гостинице. Каюта корвета тебе ещё не надоела?
– Трудно сказать, надоела или нет. Сейчас в родной каюте, знаешь ли, надёжнее даже при отсутствии экипажа и некоторых недостатках во время консервации корабля в станционном ангаре, – вздохнул Бер и потёр себе переносицу.
Я прекрасно знала этот жест. Он означал, что капитан озадачен и что-то в ситуации не понимает. Видимо, Териос тоже прекрасно понимал значение этого редко используемого другом жеста, потому что он сразу напрягся.
– Кто-то нам угрожает?
– В явной форме нет. Однако вокруг нас что-то клубится однозначно.
– Это связано с нашими находками? – подала голос я. – С найденным альдолитом? Или с тем кристаллическим деревом с Загадки?
– Вот в этом, Нейс, я ещё пока как следует не разобрался. Уж слишком разноплановые у нас находки оказались. С одной стороны у нас в руках оказался понятный, ценный и дорогой альдолит. У меня уже его почти с руками оторвали. Ушёл влёт. Сейчас он лежит в бронированном хранилище станции, дожидается оплаты.
А с другой стороны мы имеем никому не известный, странный, но непонятно какого уровня ценности кристалл с Загадки. Одно слово – загадочный кристалл не менее загадочной цивилизации. Может быть, он вообще запредельной ценности, да такой, что заинтересованным лицам ничего не стоит стереть нас в порошок, лишь бы добраться до него. А это уже откровенная опасность.
– Если следовать этой логике, то заинтересованные лица знают полный расклад и стереть нас могут также из-за коробки с обломками стержней и наконечников, – сказала я и невольно положила руку на грудь и пальцами сквозь одежду погладила медальон:
– Почему из-за коробки? Тогда уж из-за всего, – возразил Тер.
– Потому что кристалл мы властям или другим жаждущим, и так отдаём. За бесценок или за деньги, но отдаём без всякого сопротивления. А вот остальное придержали и спрятали, – ответил за меня капитан. – Так что, Тер, если Нейс права, то имеем даже три разноплановых источника и цели для нападения. Сито-программа, дерево и коробка.
– А инфокристалл с записями рисунка решётки, что я два часа срисовывал с Загадки, он где? Ты кому-то его показывал? – спросил Тер.
– Только небольшую часть с комментариями, что остальное безвозвратно разрушено. Причём показывал только узкому кругу лиц и не нашей станции. Шифровался как мог.
Капитан вздохнул и снова потёр переносицу.
– А ты знаешь, Нейси. В твоём предположении про интерес к коробке точно что-то есть. Я ведь эту коробку в бронированное хранилище вместе с альдолитом положил, а там все излучения экранируются. Вот после этого у меня и возникло ощущение опасности, будто за мной след, поэтому и переехал на обратно «Лунный свет». Я-то предполагал, что эта опасность из-за альдолита.
– Может, самое время им рассказать про медальон и его временные подвижки? – пролетела у меня мысль. – Да только поверят ли? Доказательств у меня как не было, так и нет. А камешек в медальоне разряжен, такой же тусклый, как и раньше. Да они сейчас меня сочтут сумасшедшей от страха и наоборот напрягутся ещё сильнее.
Потом расскажу. Наверное. Вот выберу удобный момент и расскажу.
Мне вдруг стало холодно, несмотря на всполохи и танец пламени в камине. Если у капитана даже на многолюдной охраняемой станции возникло чувство опасности, то мне тем более стоит бояться…
– А нас не могут подслушать? – уже вслух сказала я. – Через голоком подслушать, или… напрямую?
– Через голоком вряд ли, – пожал плечами Бер. – Я уже давно озаботился закрытой связью со высокой степенью защиты. Да и дом – тоже защищён.
Тер покосился на меня, мерцая в полутьме глазами:
– Мой дом – моя крепость, помнишь? Ну вот, Бернан тоже придерживается этого девиза. Тут и защитный контур, и оружие есть, и не только охотничье. Так что не волнуйся, здесь самое надёжное для тебя место на планете. Или ты знаешь что-то понадёжнее?
– Так что же, нам теперь так до самого нового поиска так и сидеть тут безвылазно? – вырвалось у меня.
– А тебе что, не понравилось в моём доме? – прищурился Бер. – Тянет куда-то ещё? Ты вроде уже и на побережье скаталась со своим кавалером.
Ого, как интересно! Оказывается, капитан в курсе моих личных дел и отпускных перемещений? Хотя что-там строить иллюзии, можно было сразу догадаться, что его расследование зацепит и меня. Значит, я с моей извилистой личной жизнью теперь у него как на ладони. Неловко, конечно, но придётся мириться. Сама бросилась к ним за помощью, чего теперь сожалеть. Да и, признаться, скрывать особо нечего, тщательно скрываемых сильно компрометирующих пороков у меня нет.
– Извините, – я наклонила голову и вздохнула. – Это просто нервное от неопределённости и неясности ситуации. Я всё понимаю и ценю вашу защиту. Да и дом у вас и правда отличный.
Бер кивнул.
– Ладно, с вами хорошо, но, к сожалению, издалека смотреть как вы сидите у камина и пьёте вино мне совершенно неинтересно.
– Так бросай всё и прилетай. Зачем тебе торопиться на Цирцею? Документы на развод позже подпишешь. У тебя полгода в запасе.
– Инфокристаллы оттуда из дома хотел забрать и привезти побыстрее. На них много интересного. Зацепки разные, что я раньше нарыл. Ну и вещи некоторые забрать, не хотелось оставлять, всё равно ведь на выброс пойдут. Ну всё, до связи.
Голоком погас.
– Какие документы на развод? – недоумённо повернулась я к Теру. Мысли закружились вокруг этой неожиданной фразы.
– Разводится наш капитан, – усмехнулся он, – после двадцати лет брака.
– Почему? Что случилось?
– Потому что браки у них на Цирцее заключаются на конкретный срок, а дальше или продлеваются, или прекращаются.
– Не знала, – задумчиво протянула я.
Нет, о такой практике на некоторых планетах империи я знала, но то, что это практикуется на родной планете Бернана не догадывалась.
– Так что мотай на ус, через полгода Бер становится свободным и привлекательным во всех отношениях холостяком, – с каким-то непонятным выражением блеснул на меня глазами Териос.
– Не сомневайся, уже мотаю… – вернула я подколку. – У Бера двое детей?
– Да. Двое мальчиков, подростков.
– А жена как же?
– Ничего про её планы не знаю. Однако не исключаю, что она уже загодя приготовилась к разводу и одна не останется.
– А по чьей инициативе брак не продлевается? Сам-то капитан как к этому относится?
– Не похоже, что очень доволен, но без надрыва, если ты это хотела узнать. Постоянные длительные отлучки укреплению семьи не способствуют. Опять же, все финансовые последствия для сторон после развода прописаны заранее. Дети без присмотра отца тоже не остаются, даже, возможно, наоборот, будут полновеснее общаться.
– Как полновеснее? Что ты имеешь ввиду?
– Не в текучке по вечерам. Бер будет общаться со своими отпрысками в совместных отпусках. Не исключаю, что сюда на охоту или рыбалку может их сюда привезти. Хоть познакомятся толком наконец, – усмехнулся Териос и после паузы добавил с кривой улыбкой: – У меня с моим отцом так толком и не получилось познакомиться. Сначала он бытом и матерью прикрывался, виделись только по вечерам, потом я учиться уехал, потом меня работа затянула, а потом и его не стало. Нет, конечно, разговаривать иногда разговаривали, но так, чтобы надолго остаться вдвоём, без вмешательства матери – не случилось.
Он замолчал.
– А у вас на Земле такие браки с оговоренным сроком есть? – поинтересовалась я после паузы.
– Есть.
– Ну и как ты к такому типу союза относишься?
Териос улыбнулся, явно оценив мою попытку увести его от грустных мыслей.
– С годами стал относиться лучше, чем раньше. Согласись, в таком ограниченном по времени союзе есть какое-то зерно. К концу брачного контракта пара начинает себя вести искреннее, предпринимает какие-то шаги и перестаёт скрывать намерения. А раз действует открыто, то и моральных потерь меньше. Честность в отношениях порой может быть болезненна, однако многое расставляет по своим местам.
Глава 7
Следующее утро началось также замечательно, как и предыдущее.
Запах кофе, расслабленная утренняя болтовня с Тером, завтрак, растянувшийся на добрый час, белизна снега, бьющая через окна и наполняющая тёплый дом прозрачным зимним сиянием.
Всё было замечательно ровно до третьего предупредительного звонка Териоса Фину, который, как и предыдущие два, остался без ответа. Сосед упорно не откликался на наши запросы, и Тер посчитал это ненормальным.
– Что-то всё же случилось, – сказал он встревоженно и резко поднялся с места. – Фин знал, что мы должны приехать и ждал нас, поэтому не мог не слышать сигнала три раза. Что-то там стряслось. Надо торопиться.
– Бегом побежим? На планелёте?
– Пешком долго, планелёт слишком массивен. На мотолёте, как я вчера и планировал. В ангаре у Бера есть один на ходу.
Да, можно было не сомневаться, что в обширном хозяйстве аккуратного запасливого Бера найдётся место и мотолёту. Этот открытый летательный аппарат небольшого размера, с широким сиденьем, рассчитанным для двух пассажиров и более мобильный, чем объёмный планелёт. Для охоты, рыбалки, да и для перемещений по дикой местности вообще идеален, хотя, конечно, скорость у него невысока. Но сейчас для нас скорость не главное. Два километра до соседа для мотолёта не расстояние.
– Надо взять аптечку, – напомнила я. – Бери ты, я не знаю, где она в этом доме находится.
– Ты права, – кивнул Териос, натягивая куртку.
Вся его утренняя расслабленность исчезла. Теперь он напоминал сосредоточенного настороженного зверя.
– Ты остаёшься, – бросил Тер коротко, направляясь на выход.
– Нет, еду с тобой и это не обсуждается, – я добавила в голос металла. – Я, конечно, не такой боец как Бер, но тоже не кисейная барышня. Навыки первой помощи и стрельбы у меня есть, в академии преподавали. Вдвоём надёжнее.
Тер нахмурился, смерил меня взглядом и сдался. Наверное, вспомнил, что на «Лунном свете» при боевой тревоге у меня, как у члена экипажа, тоже есть вполне серьёзные обязанности.
– Хорошо. Собирайся. Три минуты тебе хватит? Одевайся теплее.
Я кивнула. В момент тревоги внутри меня включался боевой режим, заставляющей двигаться быстрее и действовать собраннее, отсекая ненужные эмоции.
Через пять минут я уже сидела за спиной у Териоса, а наш мотолёт летел над присыпанным снегом подлеском, плавно огибая свисающие ветви и стволы деревьев.
Дороги как таковой не просматривалось. Однако под нами снова тянулась тропа, хоть и скрытая сейчас под свежевыпавшим снегом. Вдоль неё мы теперь и летели. Она прекрасно угадывалась без всяких указателей, потому что все перекрывающие её упавшие от времени стволы и свисающие до земли ветви были аккуратно срезаны и убраны прочь.
Дом Фина, окружённый хозяйственными постройками, вырос перед нами, как мне показалось, внезапно. Он оказался совсем недалеко, в двух-трёх километрах и стоял в более открытом месте, чем дом Бера. Можно сказать, располагался с краю небольшой опушки. Густой тёмный непроходимый лес начинался чуть дальше.
Наш мотолёт перепрыгнул через низкий забор, влетел во двор и резко затормозил.
Я окинула взглядом двор и наконец осознала, что все местные жилища строились по одному типовому проекту. Передо мной высилось двухэтажное строение с широким крыльцом, и оно было точной копией дома Бера.
Мы вбежали по ступеням. Дверь в дом была чуть приоткрыта и слегка покачивалась от ветра, а на широкой площадке крыльца темнела лежащая ничком фигура.
– Это Фин! – Тер наклонился над телом. Мужчина лежал неподвижно, лицом вниз, подвернув под себя левую руку. Правая рука со скрюченными пальцами была вытянута вперёд, словно цепляясь за что-то.
Он был одет по-домашнему: бурый свитер крупной домашней вязки, грубые штаны и тёплые сельские войлочные сапоги, однако куртки и шапки на нём не было. Его тёмные волнистые волосы разметались и намокли, превратившись в грязные сосульки.
Тер пощупал у него на шее пульс и обрадованно выдохнул:
– Жив! – и осторожно повернул мужчину лицом вверх.
В этот момент стало ясно, что именно мне сразу показалось странным в этом незнакомом для меня человеке, лежащем на крыльце.
Фин со спины, даже в этой непривычной для меня домашней одежде и слипшимися волосами был очень похож на Териоса. Та же фигура, тот же цвет волос и длина. Вся конструкция тела и комплекция у них были сходны. Если бы Тер не стоял рядом, я вполне могла бы решить, что на крыльце в беспамятстве лежит именно он.
Когда я вблизи рассмотрела лицо Фина, то это впечатление несколько ослабло, однако не исчезло полностью. Чуть более грубые, но всё равно правильные черты лица, тёмные брови в разлёт и упрямый подбородок. Да, форма носа и бровей различались, скулы у этого мужчины были чуть повыше, но всё же типаж у них с Тером был один и тот же. Похоже, и возраст совпадал.
– Не вижу крови, – пробормотал Териос, быстрым взглядом оглядывая бесчувственного Фина. – Непонятно, что с ним произошло. Возможно, какой-то приступ? Его срочно надо в медкапсулу уложить.
– Ты думаешь, она здесь в доме есть?
– Должна быть. В таком удалении от людей не может не быть. Докторов в случае чего серьёзного не дождёшься. Тем более, Фин после ранения живёт здесь постоянно. В крайнем случае, если капсулы нет или не заряжена, отвезём к нам. У Бера точно есть активная медкапсула готовая к работе.
Тер настороженно огляделся, ощупав взглядом двор. Однако всё было тихо и выглядело вполне безмятежно.
Я подошла ко входной двери, просунула голову внутрь дома, и слегка вздрогнула от неожиданности, оглядев гостиную. Это была точная копия гостиной в доме Бера: камин, панорамная стена, диван той же формы и того же цвета. Такое впечатление, словно мы на мотолёте просто сделали круг по зимнему лесу и вернулись обратно.
Я прикрыла входную дверь и повернулась к Теру:
– Никого. Только какие-то вещи валяются на полу. Слушай, может, Фина сразу к Беру и отвезём? Пока мы тут разберёмся, где у него что и работает ли вообще, кучу времени потратим. Опять же за ним даже в медкапсуле нужен будет присмотр. Согласись, жить в чужом доме без хозяина даже одни сутки не самый удобный для нас вариант. Лучше к нам его перевезти. Здесь же близко. Потратим несколько лишних минут, зато результат будет надёжный.
Териос хмыкнул и пару секунд молчал, раздумывая, а потом подвёл итог:
– Думаю, расположиться в доме Фина можно было бы без особых проблем: дверь открыта, охранная сигнализация почему-то не включена. Но ты права, Нейс. Времени много уйдёт, пока мы будем возиться в чужом доме. Дома, конечно, похожи, но непонятно в каком состоянии у Фина медкапсула. Может оказаться, что в стандартном наборе лекарств у неё не хватает. Я не медик, пока разберёмся что и как, время потеряем. Да, в доме Бера всем будет удобнее. Там медкапсула точно в полном порядке, только кнопку нажать.
Везём его к нам. Сейчас подгоню мотолёт поудобнее. Усядемся втроём, там места хватит, и упоры есть. Тебе придётся Фина держать, чтобы он не упал.
Ещё несколько долгих минут мы безуспешно пытались втроём устроиться на длинное сиденье двухместного мотолёта. Безвольное тяжёлое тело Фина постоянно клонилось вбок и норовило соскользнуть на землю. Кроме того, мужчина явно промёрз. Похоже, он пролежал на этом крыльце длительное время. Обнимать его холодное безвольное тело в обледенелом мокром свитере мне было колко и неудобно. Следовало торопиться, переохлаждение вряд ли пошло Фину на пользу. Приступ с потерей сознания – тоже не игрушки.
– Чёрт, возимся без толку. – чертыхнулся Териос, оглядываясь, после того как Фин очередной раз попытался соскользнуть с мотолёта. – И ангар у него закрыт, а ведь там гравицеп точно где-то есть. Но на его поиски нужно время. Придётся остаться.
– Нет, предлагаю просто сменить концепцию. Я поведу мотолёт, а ты Фина сзади держать будешь. Ты мужчина, сильнее, удержишь, а я пригнусь, чтобы он основной тяжестью мне на спину лёг. Дорогу я запомнила, в крайнем случае подскажешь. Мотолётом управлять доводилось.
Тер испытующе посмотрел на меня и кивнул.
– Согласен. Давай попробуем твою концепцию. Только не торопись и не делай резких поворотов.
Со мной во главе наша новая конструкция из тел на мотолёте оказалась намного устойчивее. Я держала руль. Сзади на широком длинном сидении, практически полулёжа, навалившись на меня грудью, сидел бесчувственный Фин, своими волосами щекоча мне шею. За ним, плотно прижимая его ко мне и руками держась за боковые стойки, устроился Териос.
– Поехали.
Мотолёт тихо заурчал под нами, на метр приподнялся над поверхностью земли и осторожно, постепенно набирая скорость двинулся вперёд.
До дома Бера мы добрались быстро, без остановок и падений, хотя пару раз из-за тяжести Фина я была близка к тому, чтобы не справиться с управлением и врезаться в свисающие по краю тропы припорошенные снегом ветви.
Медкапсула Бернана была полностью заряжена и сразу после включения замигала зелёными огоньками, ожидая нового пациента. Мы сняли с бесчувственного Фина верхнюю тёплую одежду. Под грубыми штанами обнаружились мягкие хлопковые тёмно-серые брюки, а под свитером лёгкая светло – серая рубашка с красивым перламутровым отливом.
– Ух ты, шёлковая! – удивилась я, мимоходом коснувшись перламутровой гладкой ткани. Ну да, старая, много раз постиранная, но из настоящего шёлка. Редкость в наше время. Ну надо же, каким эстетом оказался этот житель глуши.
– Ему необходимо, – буркнул Тер. Он быстро расстегнул пуговицы шёлковой рубашки, стянул её с Фина и отбросил в сторону.
Одного взгляда на распростёршееся передо мной полуобнажённое тело хватило, чтобы понять истоки эстетизма и повышенного требования к гладкости одежды.
Этого мужчину нельзя было назвать эталоном мужской красоты. Скорее, Фина можно было бы назвать сухим и жилистым, однако его тело привлекало натуральной естественной мужской красотой. Кубики на прессе не просматривались, но и лишнего жира тоже не было. Гладкая кожа, сильная шея, широкая грудная клетка, стянутая мышцами, Фина даже можно было бы назвать гармоничным, однако всю гармонию и красоту портили шрамы и явный весьма существенный изъян: у мужчины не было левой руки. Живое тело заканчивалось посередине плеча, чуть выше локтя, а дальше начинался протез. Очень похожий на настоящую руку, однако всего лишь протез.
Скорее всего, Фин привычно выбирал шёлковые рубашки, потому что сразу после ранений избегал электризующихся синтетических тканей, чтобы не раздражать шрамы и кожу руки дополнительно.
Медкапсула с готовностью приняла безвольное тело. Через её прозрачную крышку было видно, как к груди и голове мужчины выдвинулись и прилипли датчики, тихо, успокаивающе зажужжал анализатор. Минута-другая и послышался тихий свист нагнетаемого внутрь воздуха с нужным Фину составом для дыхания и выдвинулись иглы для инъекций.
Тер наклонился над панелью медкапсулы.
– Что там? – нетерпеливо спросила я. – Что с ним? Совсем плохо?
– Да нет, – как-то задумчиво протянул Тер, просматривая данные и выводя на экран результат. – Всё гораздо лучше, чем я думал. Через полчаса – час он будет почти в полном порядке.
– А почему он был в таком состоянии? Был какой-то приступ? Он что, серьёзно болен после ранений?
Однако ответ был настолько неожиданным, что я сначала не поверила своим ушам.
– Нет, это был не приступ, а стандартный парализатор, – коротко ответил Териос, озвучивая итог, выданный искином медкапсулы.
– Парализатор? – переспросила я, думая, что ослышалась. – Нападение? Здесь? В такой глуши?
Тер в растерянности потёр лоб и кивнул.
– Сам удивлён. По всей вероятности, некто применил парализатор, когда Фин вышел на крыльцо и бросил его там на холоде. А потом Фин просто замёрз и уже от холода полностью потерял сознание.
Действительно, дальше ему можно было не продолжать. Как действует обычный парализатор, я прекрасно знала. Временный паралич всех двигательных функций и почти полная блокировка всех органов чувств. Сознание теплится, однако человек не может шевельнуться. В таком состоянии нападающие оставили его вне дома на морозе без помощи, что на таком холоде означало обморожение и верную смерть.
Мы переглянулись. Если бы не наш сговорённый вчера визит и необъяснимое утреннее молчание Фина, всё могло закончиться намного печальнее. Холод убил бы его и вполне может быть, что никто бы и не понял, что было нападение. Следы действия парализатора в мёртвом теле обнаружить сложно.
Сердце сжалось.
Как просто! Этот сильный мужчина, что сейчас лежит в медкапсуле, мог бы закончить свой путь на крыльце своего дома полностью беспомощным, осознавая, что умирает, но не в состоянии избежать смерти. Во время действия парализатора у человека путается сознание, но всё же не пропадает полностью.
Я ужаснулась. Какая нелепая кончина: замёрзнуть рядом с домом, не имея возможности пошевелиться.
– Но почему? Он мог видеть, кто на него напал?
– Трудно сказать, – пожал плечами Териос. – Только если он сам впустил нападающих на свою территорию. Скорее всего, взломали охранный контур, проникли на территорию дома и напали со спины. А, возможно, и сам отключил заранее, потому что нас ждал. Здесь охранные контуры защищают не от людей, а от лесных зверей.
– Что, неужели в доме нет следящих камер?
– Есть, конечно, но подозреваю, что в данном случае они были бесполезны. Сейчас полно всяких ухищрений против записи. Например, приборы, создающие шум и помехи. Положил такую коробочку в карман, в результате вместо тебя на камере рябь и искажения. Ну или вообще есть бликующие костюмы – невидимки. На камере сможешь увидеть только передвигающееся размытое пятно. Так что, если Фин сам не видел нападающих, то понять кто это, вряд ли будет возможно. Ничего, скоро от него же самого и узнаем, почему было совершено нападение и успел ли он кого-то заметить?
Териос внимательно посмотрел на тихо жужжащую медкапсулу, мирно мигающую зелёными огоньками, а потом перевёл взгляд на меня.
– Надо Бернану сообщить о произошедшем. Посоветоваться, – Тер тряхнул головой, откидывая упавшую на лицо тёмную прядь. – Вообще-то, ни разу не слышал от Бера, чтобы у них здесь произошло что-то подобное. Это немыслимо. Местные считали своё поселение совершенно безопасным. Да и что тут у них брать? Никаких ценностей.
Териос указал мне на кресло у окна.
– Оставайся тут. Проследи за Фином, пожалуйста, он должен скоро очнуться, а я пока свяжусь, поговорю с Бернаном. Может, и у него какие-нибудь новости для нас появились.
Прошуршала закрываясь дверь, и Тер исчез.
Я собрала с пола раскиданную одежду Фина, отнесла его промокший свитер в сушку, и устроилась в кресле у окна в уютном тёплом коконе из принесённого из моей комнаты мягкого ласкового пледа.
Белизна снега слепила. Застывшие в морозном воздухе деревья наблюдали за мной снаружи через стекло.
Интересно, могла бы я тоже жить здесь, вдали от шумного города, в этой тишине и практически в одиночестве?
Наверное, нет. Покой, красота и свобода от условностей мегаполиса, это, конечно, замечательно, только чем тут заниматься, даже если работать удалённо? Развести живность как соседи? Нет, это слишком. Хотя… Не стоит забывать, что моя работа на корвете в чём-то напоминает вот такое же проживание вдали от людской суеты. «Лунный свет» – это мой маленький космический дом со стенами, защищающими от ледяного пространства.
Зато здесь можно было бы завести собаку. Или даже две.
В мыслях возник большой пёс, который до этого, видимо, постоянно прятался в закоулках моего воображения. У него были голубые глаза и хвост, закрученный колечком.
Щелчок открывающейся крышки медкапсулы! Я вздрогнула от неожиданности и повернулась от окна. Пёс мгновенно снова спрятался в глубине моего подсознания. Полуобнажённый Фин сидел в капсуле с откинутой крышкой и молча озадаченно смотрел на меня. Действительно, немного взъерошенная и замотанная в мохнатый плед в коричневую и бордовую клетку, на врача я была явно не похожа.
– Где я? – чуть хрипло спросил он, окидывая меня цепким взглядом и быстро провёл по себе действующей рукой, ладонью остановившись на широкой манжете на левом плече, там, где живое тело переходило в протез. – Кто вы?
Фин был и похож и не похож на Тера. Похож общим строением фигуры и цветом волос, а вот черты лица были немного другими. Менее совершенными, но всё равно вполне симпатичными.
Я размотала складки кокона и встала.
– Меня зовут Нинейс. Не стоит беспокоиться, вы находитесь у друзей.
– У Бера? – сиплым голосом полувопросительно уточнил мужчина.
– Да, в медкапсуле в доме у вашего соседа Бера. Мы с Тером должны были приехать к вам в гости сегодня утром. Вы не отвечали, Тер затревожился, и мы поехали к вам без предупреждения. Вы лежали у дома. Вас обездвижили парализатором. Мы привезли вас сюда к Беру и уложили в его медкапсулу.
