Нина Дианина
Капля времени
– Думаю, медкапсула продержит Териоса в лечебном сне около суток.
– Лучше бы двое, – кивнул Бер и покачал головой. – Иначе будет в недолеченном состоянии метаться из-за Нейс.
– Ты в курсе…? – вопросительно посмотрел на него Фин, не закончив фразу.
– В курсе чего? – поджал узкие губы капитан. – Ты спрашиваешь, в курсе ли я его сердечных увлечений? Конечно. Почему и говорю. Это Нейси упорно его намёки и ухаживания не замечает, а для меня его переживания как на ладони. Надеюсь, мы с тобой и без помощи Тера её вытащим. Тем более, им не смерть Нейси нужна, а содержимое её мозгов. Будут из неё формулу вытрясать.
– Вытащим, – утвердительно качнул головой Фин. – Да только формулу вытрясать можно и ментосканированием. Думаю, они потащат её к менталисту и как бы он излишней старательностью мозги ей не повредил.
– Согласен. Какие-то зацепки или идеи есть? – Бернан хмуро взглянул из под нависших бровей.
– Есть. Слушай. Я же говорил, что после нападения на меня дознавателя вызывать не буду, однако сообщу нашим службам куда следует. Я и сообщил, даже просто по инструкции обязан был сообщить. В результате район вокруг моего дома взяли под наблюдение.
– Насколько полное?
– У нас глушь, поселений нет, потока транспорта нет, поэтому можно было без проблем установить максимальный радиус наблюдения – двадцать километров.
В этом радиусе в момент моего заявления не было никаких чужих планелётов, только принадлежащие местным и находились они в ангарах.
А вот вчера вечером на краю области наблюдения появился чужой планелёт.
– Почему тебя не предупредили?
– А о чём предупреждать? Во-первых, появился он уже не до, а после нападения, а во-вторых, ничего предосудительного не совершал, к моему дому не приближался. Может, люди порыбачить на природу приехали.
– И что, продолжают рыбачить? – ехидно поинтересовался Бер.
– Нет, посли похищения Нейси они покинули область наблюдения почти сразу. По времени совпадает почти минута в минуту: ровно столько нужно, чтобы доехать от места похищения на мотолёте и отчалить.
– В каком направлении полетели? – спросил Бер и сразу себя одёрнул: – Да, собственно, направление нам мало что даст. Куда угодно можно направиться и потом легко затеряться.
– Да там не в направлении дело. Важно то, что теперь известен идентификационный код планелёта. По коду будет понятно чей он и откуда.
– Наверняка арендован, – пожал плечами Бер.
– Вероятно. Однако сейчас по сигналу его можно легко отследить. Похитители явно не догадывались о контроле и действовали открыто. Кстати, это говорит о том, что это совсем другие люди, нежели те, кто напал на меня в моём доме.
– Ну, проследим мы его до ближайшего города с портальной площадкой, а там порталом можно куда угодно переместиться по планете и концов не найдёшь.
– Ты не забывай, у них на руках Нейс, – возразил Фин. – Скорее всего, её тоже приголубили парализатором, так что в порталы они не сунутся.
– Так что их ждёт многочасовой полёт, – сделал вывод Бернан и нахмурился. – Твоей службы проблемы с гражданским лицом не касаются. Получается, мне нужно заявить о похищении Нейси властям?
– Не нужно. Это только потеря времени. Это мы с тобой знаем, что напавшие на меня и похитившие Нейси – разные группировки. А с точки зрения человека, незнакомого с деталями, картина представится иначе: раз в такой глуши за два дня происходят нападения на одного и того же человека – меня, то всё это связано. Не забывай, что я тоже был на прогулке, когда произошло нападение.
Так что пусть ловят этот планелёт и вытаскивают из него Нейс. Я сообщил о ней нашим службам как о заложнице, и поверь, сил и умения отловить преступников без урона для самой заложницы у них хватит.
– Ясно. Подводим итог. Итак, Фин, ты держишь связь со своими и сообщаешь мне обо всех событиях, – капитан потёр подбородок и добавил: – А я со своей стороны поговорю с Роном. Раз уж мы идём под крыло его клана, то пусть разбирается с теми, кто покушается на такой ценный ресурс как Нейси. Чтобы побыстрее прекратить все эти угрозы на корню.
– Да, так и будем действовать. – согласно кивнул Фин. – Через час мне обещали сообщить начальную траекторию движения того планелёта.
– Отлично. Сразу будут ясно, в Бронтейл он идёт или наметил другой мегаполис.
И ещё. Получается, на тебе, Фин, присмотр за медкапсулой с Териосом. Больше некому, да и твоё присутствие в мегаполисе необязательно. Через сутки Тер очнётся. Не сомневаюсь, что он сразу же сорвётся и понесётся в Бронтейл. Ты, конечно, можешь поступить по-своему, – Бер многозначительно посмотрел на собеседника, – однако всё же предлагаю законсервировать оба дома, твой и мой, и переместиться в Бронтейл вам обоим. Воспользуетесь местным порталом и через пару часов будете на месте. Чувствую я, что твоя помощь и советы понадобятся. Что-то сложное вокруг клубится. Второй фронт атаки на нас никто не отменял.
– Я подумаю, – качнул головой Фин. – На самом деле меня в клинике Бронтейла тоже ждут, только немного позже.
– Руку восстанавливать?
– Да.
– Тем более, надо перемещаться в Бронтейл.
На этом их короткий военный совет закончился.
Через час Фин сообщил, что удалось связать контролирующие службы между собой и они начали наблюдение за траекторией чужого планелёта.
Ещё через час Фин сообщил, что планелёт ведут со спутника, отслеживая его перемещение. Однако движется он по прямой и уже никаких сомнений, что именно в Бронтейл.
Это значило, что у них есть несколько часов, чтобы приготовить тёплую встречу.
– А если они там Нейси прямо во время полёта допрашивают? – пробурчал Бер.
– Это вряд ли. Не переживай, Бернан. Даже если и допрашивают, Нейс умная женщина. Думаю, она им всё честно, не геройствуя, выложит и они от неё отвяжутся до конца полёта.
А ещё через четыре часа уже сигнал связи пришёл уже от Бера. Фин в тот момент замотавшись в одеяло сидел в кресле у окна в комнате с медкапсулой, совершенно также, как сидела Нейси, когда он увидел её в первый раз.
Разница было только в том, что перед ним стоял столик с диском комма, экраном галанета и тарелкой бутербродов.
– Есть новости? – спросил Бер с экрана.
– Пока нет. Рано ещё.
– Хорошо, – и сразу без перехода напомнил: – Ты меня обещал связать со спецом по гуманоидам.
– Да как-то не успел, занят был, – хмыкнул Фин. – А что, это срочно?
– Похоже, что срочно, – вздохнул Бер. – Только что со мной связался представитель из системы найденного нами мёртвого гуманоида. Он очень интересуется местом, где именно мы нашли кристаллическое дерево.
– Ты предполагаешь, это тот, кто искал коробку в моём доме?
– Нет, напротив. Я как раз думаю, что это вполне официальный представитель от Совета Рас. Так сказать, конкурирующая организация тем, кто тайно влез в твой дом и следил за мной на станции. Так что сомнений нет, что гуманоиды из той системы что-то очень интересное знают про этот кристалл, выросший в недрах Загадки. Как бы ещё какие-нибудь дополнительные конкуренты оттуда с той системы не проявились.
– Этот представитель вообще кто по расе?
– Он сам гуманоид земного типа. Человек.
– Что, прямо сегодня нужно встретиться с этим представителем?
– Нет, до такой степени не горит. Через два-три дня. Однако, чтобы не сказать лишнего, подготовиться получше необходимо.
Глава 10
Очнулась я всё там же и всё в той же позе, лёжа на спине с вытянутыми вдоль туловища руками. Как и вещали учебники, мои попытки удержать сознание и заставить работать мозги в первый момент после действия парализатора всё же помогли. Голова работала намного лучше, появилась возможность подключить логику, размышлять и анализировать.
Хотя особо шевелить мозгами в моей ситуации явно не требовалось. Всё было и так понятно. Итак, меня всё-таки похитили.
Правая рука горела болью. Сомнений не было, часть удара троса пришёлся на мою бедную правую конечность.
Я подняла левую руку и пошевелила пальцами у себя перед носом. Контроль над телом вернулся, однако слабость была такая, будто мышцы ослабли после тяжёлой продолжительной болезни.
Память подбросила образ Фина под прозрачной крышкой медкапсулы в доме Бера. Через час реабилитации в капсуле он подскочил как новенький. Или почти как новенький? То-то он тогда на диван тяжело плюхнулся. А я ещё на него из-за его заторможенности обиделась, глупая.
Так, медкапсулы тут нет, так что мне придётся выползать из этого беспомощного состояния самостоятельно.
Сердце кольнуло от воспоминания о Тере. Вот его-то приложило тросом как следует, да и потом наверняка обработали парализатором. Бедный мой! Горящая больная конечность вдруг запылала с другого, более благоприятного для моей психики ракурса. Моя рука хотя бы частично взяла на себя удар, значит, Теру будет легче восстановиться. Тем более, там рядом Фин, который быстро сообразит, что случилось. Мы от дома Бернана недалеко отъехали, вернуться и загрузить раненого Териоса в медкапсулу – дело десятка минут.
Пальцы нащупали болезненную засохшую кровавую корку на щеке.
– Рассекла скулу при падении всё-таки, – пробурчала я мысленно. – Ладно, бог с ними с мускулами и порезами. Главное, голова заработала.
Я прислушалась. Телом воспринималось мерное вибрирование планелёта. Значит, мы до сих пор куда-то летим, не покидая планеты. Причём долго летим, раз я успела немного прийти в себя.
Взгляд скользнул по стенам. Обстановка была знакомая. В планелётах такого типа мне приходилось бывать раньше. Это был небольшой летательный аппарат с грузовым отсеком и улучшенными условиями для длительных перелётов. Маленькая, в десяток квадратных метров, отдельная секция планелёта, в которую меня уложили, служила для отдыха экипажа при длительных перелётах. Стены из светло-серого пластмода, небольшое окно, сейчас затянутое шторками, плотно закрытая дверь и полная безликость. В секции царила полная стерильность и чистота. Ничего, что бы говорило о самом экипаже. Скорее всего, планелёт взят в аренду.
Я ощупала себя. Ничего не изменилось с момента, как меня уложили на это широкое ложе из пластмода. Тёплая одежда до сих пор на мне: куртка расстёгнута, свитер… Не особо надеясь, исключительно для порядка, я прощупала внутренний карман куртки. Ясное дело, диск коммуникатора исчез. Пальцы привычно скользнули на грудь и под свитером я нащупала округлость медальона. Моё тайное оружие со мной! В душе всколыхнулась радостная волна, которая почти сразу утихла.
Чему тут радоваться? Пользоваться я этим оружием не умею, да и, скорее всего, заряда что-то изменить не хватит. Времени с последнего действия этого таинственного наконечника прошло мало.
Этим утром перед нашей несостоявшейся поездкой к озеру я по уже устоявшейся привычке провела тщательный осмотр моего медальона, так что прекрасно представляла как он сейчас выглядит. Капелька в нём, конечно, уже не казалась совершенно тусклой и безжизненной, однако ещё не набрала ту яркость, какая была до моего падения в прихожей или до встречи со Снорком.
Оптимизма этот факт мне сейчас не внушал. Вряд ли меня собирались держать взаперти ещё несколько дней, до того как мой медальончик полностью зарядится. А может, всё-таки и такого заряда хватит для какого-нибудь ну совершенно короткого прыжка?
Однако в отношении медальона остаётся нерешённым главный вопрос, как заставить его работать именно в нужный момент?
Я вздохнула. Да и наступит ли вообще этот нужный момент? Отскочить на несколько минут назад в прошлое и снова оказаться под охраной или взаперти ситуацию не переломит.
– По логике событий меня должны везти к менталисту, – размышляла я, от слабости бессильной кляксой растёкшись по ровной поверхности лежанки. – Причём не к первому попавшемуся, а именно к хорошему менталисту, способному срисовать у меня из памяти абстрактные понятия и формулы. А ментокамеры с зондами высокой сложности в небольших городках обычно отсутствуют. Не востребованы они там. Максимум, что требуется местным блюстителям закона, это срисовать у нарушителей из памяти недавние поверхностные события: куда пошёл, что видел, за кем следил. Сложные случаи решают в мегаполисах. Интересно, в какой именно мы летим. Многие поисковые компании с нашей третьей орбитальной станции обосновались на космодроме Бронтейла, так что вероятность того, что везут меня обратно в Бронтейл достаточно высока.
Я хотела встать и отодвинуть шторку у окна, чтобы посмотреть, где мы летим, но у меня получилось только сесть и привалиться к стене, баюкая больную руку.
Ладно. Потом видами полюбуюсь.
Раз мы так долго летим, значит, мои похитители решили не пользоваться местным порталом, ведущим в мегаполисы. Да и понятно, к каждому, несущему бесчувственную девицу на плече, сразу возникнут вопросы. Так что из глуши, где построил Бер свою избушку, своим ходом мои похитители будут добираться долго.
Я с трудом стянула с себя куртку и снова легла, подложив куртку под голову.
– Итак, что мы имеем в результате? – необходимо было подвести итог под случившимся. – Однозначно, я тут из-за своего сита. Не могу себе представить, чем ещё могла кого-то заинтересовать моя незначительная персона. Следовательно, мы и летим в какой-то из мегаполисов, чтобы вытащить из моих мозгов формулу поиска. Вероятность, что мы летим в Бронтейл достаточно высока, там рядом наша третья орбитальная станция, а конкуренты Бернана явно из своих.
Пока мои рассуждения казались мне достаточно логичными, и я мысленно кивнула сама себе.
– Итак, следующее соображение: на орбиту меня, скорее всего, не потащат. Потому что просто незачем. Менталисты с подходящей аппаратурой есть и на поверхности Серпы. Они и выпотрошат меня за милую душу, не особо напрягаясь.
Возможно, сначала устроят мне допрос прямо тут, не покидая планеты. Геройствовать не собираюсь, сопротивляться я не буду, скажу всё, что знаю.
Я покатала эту мысль в голове, представила себя на месте своих похитителей. Нет, вряд ли мне так просто поверят и сразу отпустят. Формула достаточно сложная, параметры плавающие и сразу не оценить, всё ли я до последней цифры или знака честно выложила. А это значит, существует большая вероятность, что не сразу, но всё равно рано или поздно влезут мне в голову.
Вот с этого момента начинается самое интересное. Что они собираются со мной делать дальше?
Не стоит питать пустые надежды. Я расходная фигура в погоне за прибылью. Прямо в воздухе висит мысль, что свидетели преступлений никому не нужны. Из меня добудут формулу и скинут с доски.
Или, как один из вариантов, могут проявить сострадание и, чтобы не брать греха на душу и сохранить мне жизнь, менталист просто сотрёт мне память о последнем месяце, заодно задевая соседние отделы мозга. Потом выкинут мою беспамятную тушку где-нибудь в безлюдном месте.
Насколько мне известно, что после таких насильственных манипуляций с мозгами человек остаётся жив, однако повреждается структура воспоминаний и возникают провалы в памяти. Связные воспоминания становятся отрывочными и плавная логика событий прожитой жизни летит к чёртовой бабушке вместе с профессией, потому что потерявший куски памяти работник хорошим специалистом быть не сможет.
Думаю, меня быстро найдут, слегка подлечат и вернут в общество.
Возможно, Гелмут даже обрадуется, если я засяду дома, перестану смотреть в небо и займусь домашним хозяйством. В области ведения домашнего хозяйства провалов в моей памяти точно не будет, потому что особых знаний и умений по домоводству и кулинарии у меня раньше и не было. Проваливаться нечему.
Нет, в тот момент, даже размышляя о нависшей смертельной угрозе, всё же в полную панику я не впала, однако страх ледяным комком отчётливо холодил меня изнутри. Да ещё постоянной занозой сидело беспокойство о состоянии Териоса!
От этого холода, слабости и от накатывающего волнами отчаяния периодически к горлу подступала тошнота. Опасность маячила впереди ярким пламенем, отмахнуться от неё было невозможно, но до неё ещё оставался некоторый запас времени, некоторая отсрочка, за которую может прийти помощь.
Я изо всех сил гасила в себе пораженческие мысли, старалась не отчаиваться и подбадривала себя, представляя, что за эти несколько часов до посадки меня непременно найдёт Бер и вытащит до всех этих манипуляций с моей памятью. Да, возможно, и сама что-нибудь придумаю.
Может, пойду под какой-нибудь камерой и получится привлечь к себе внимание? Планелёты такого типа в центральные кольца Бронтейла не пускают, только таксилёты и специальные грузолёты. Значит, есть надежда, что где-то меня будут перегружать на другой транспорт, а следящих камер вокруг каждого пересадочного узла натыкано предостаточно. Вдруг получится?
– А ведь мы сейчас на автопилоте летим, – вдруг дошло до меня. – А сюда никто не заходит и голосов не слышно. Значит, те, кто меня сюда приволокли, просто сидят в креслах управления, а допрашивать меня прямо тут никто не собирается. Просто сдадут на руки заказчику и всё.
Я закрыла глаза. Лететь ещё долго. Нужно успокоиться, а лучше поспать, чтобы себя не накручивать. При таком настрое и слабости я очень быстро провалилась в сон.
Моё пробуждение на следующий раз сопровождалось тихим писком медкапсулы. Я проснулась, открыла глаза и только через десяток секунд осознала, что лежу, разглядывая прозрачный пластик купола лечебной капсулы, а за ним темнеет чья-то фигура.
Кто это? Лица отсюда изнутри не разобрать.
Менталист? Если я это понимаю, значит, с моей памятью всё в порядке.
Я скосила глаза и оглядела борта капсулы. Напряжение немного отпустило. Это была не камера для ментосканирования, а обычная лечебная медкапсула.
Я пошевелила пальцами. Рука уже не стреляла болью, а всего лишь чуть заныла. Ясно, действие парализатора полностью нейтрализовано, основные повреждения устранены, теперь начался период восстановления.
Они что, меня подлечить перед процедурой решили? Снять болевой синдром, чтобы искажений ментаграммы не было?
Тёмная фигура качнулась, прозрачная крышка поползла в сторону и совершенно неожиданно для себя я увидела Териоса, какого-то поблекшего, похудевшего, небритого, встрёпанного и полностью утратившего вид самодовольного ловеласа.
– Ну как ты? – выдохнул он, наклоняясь и взглядом ощупывая моё лицо.
– Ты жив! – прошептала я и улыбнулась. Всё-таки страх за его жизнь занозой постоянно сидел в сознании. Медкапсула лечит многое, но от смерти она излечить не может.
– Да что со мной сделается, – пробормотал он и попытался изобразить своё обычное слегка ироничное выражение лица уверенного в себе мужчины, только получилось оно у него плоховато. Сейчас со своими чуть приглаженными тёмными волосами, синеватой щетиной и заострившимся носом он больше был похож на взьерошенную птицу.
– Где я?
Тер заботливо обхватил меня за плечи и помог сесть.
– В Бронтейле, в клинике. Ты как себя чувствуешь? Передвигаться самостоятельно в состоянии?
– Сейчас узнаем, – пробормотала я, сползая из капсулы на пол и принимая вертикальное положение. – Ты как тут оказался? Зачем, если ты сам тоже после парализатора. Здесь в клинике меня не оставили бы без присмотра.
Тер отвёл глаза.
– Ну, я подумал, что после похищения, оказавшись в незнакомом месте ты можешь запаниковать… и наделать глупостей, – уже уверенным тоном закончил он и протянул мне ворох одежды.
Только тут я сообразила, что из медкапсулы выползла в одном простом голубом хлопковом белье. Ну да, мы же собирались на прогулку к зимнему озеру, а не на вечеринку, вот я и надела, в чём будет удобнее, а не привлекательнее.
Чувствовала я себя вполне сносно. Да что там сносно! Прекрасно я себя чувствовала по сравнению с той слабостью, в которую я погрузилась сразу после того, как меня долбанули парализатором. Моё тогда растекающееся кляксой тело сейчас снова вернулось под мой контроль. Замечательно! Нынешняя дрожь в коленках – это ерунда, недостойная упоминания, а мои слегка подрагивающие руки вполне способны застёгивать молнии и пуговицы.
Я только – только успела натянуть брюки и застегнуть пуговицы на рубашке, как распахнулась дверь и вошёл медик. Он был свеж, румян и в своём голубоватом стерильном медицинском костюме и аккуратной шапочке являл разительный контраст с небритым и усталым Тером.
– Смотрю, вы уже в полном порядке, – сказал он, окидывая меня цепким внимательным взглядом.
Я, уже полностью одетая, уцепилась за услужливо подставленный Териосом локоть и выпрямилась, изображая этот самый полный порядок.
– Да. Всё хорошо.
Медик подошёл к капсуле и просмотрел выведенные на панель последние данные.
– Вы не хотите у нас задержаться для абсолютной уверенности?
– Нет, спасибо. Я уже абсолютно уверена, что чувствую себя хорошо, – повторила я и, игнорируя полный сомнения взгляд этого румяного толстячка, подтолкнула Тера к выходу. – Мне будет достаточно отдыха дома. А я сейчас в отпуске, так что могу себе его позволить. Видите, и провожающий у меня есть.
Я наконец вытолкнула Тера за дверь и вышла вслед за ним, бормоча слова благодарности и прощания. Дверь палаты за нами закрылась, и мы оказались в длинном безлюдном коридоре. Снова накатила слабость, и я привалилась к надёжному плечу Тера, почти повиснув у него на руке.
– Куда мы теперь? – посмотрела я на своего спутника снизу вверх.
– Ты действительно в порядке? – он с сомнением покосился на меня.
– В полном. Только слабость накатила, сейчас пройдёт. Давай рассказывай!
– Что рассказывать? – изобразил он непонимающее лицо, явно желая меня подразнить.
– Рассказывай, как я тут оказалась, как ты здесь оказался, где Фин, где Бер, да и вообще, что произошло, пока я там кляксой в медкапсуле лежала?
Слабость постепенно отступила. Моё тело смогло снова принять вертикальное положение и начало шагать вперёд. Правда, оно как-то заторможенно воспринимало мои команды. Однако главное радовало, хотя и с запозданием, но тело всё же слушалось, а полный контроль наверняка скоро восстановится.
– Что последнее помнишь? – спросил Тер, вышагивая рядом и уменьшая ширину своего шага, чтобы мне было удобнее идти. Он прикрывал своей горячей ладонью мою, лежащую на его локте, и это внушало уверенность в собственной безопасности куда сильнее, если бы он шёл с бластером, но отдельно от меня.
– Помню, как я лежу на лежанке в секции для отдыха в планелёте и размышляю, куда меня везут. Потом заснула. Нет, постой… Уже позже, что-то было, кто-то зашёл… Кажется…
– Не кажется, – буркнул Тер и посмотрел на меня с жалостью. – Зашёл и шарахнул тебя ещё раз парализатором. Хорошо, что половинным зарядом.
– Ничего не понимаю. Как я здесь-то тогда оказалась? Вернее, почему я на свободе и с тобой? Нас же тросом вышибло, однако на тебя основной удар и пришёлся! Думаю, и парализатором тебя тоже приголубили. Ты же в медкапсуле сейчас должен быть!
– Так я и был. Фин спохватился, что мы долго не выезжаем из того пролеска, вернулся, подобрал меня и отвёз в медкапсулу. Так как после удара тросом и парализатора прошло немного времени, то и пролежал я там недолго.
– Сколько?
– Около двадцати часов. Если точнее, то девятнадцать.
Ясно! Он с только-только восстановленными рёбрами после удара выполз из медкапсулы, и они сразу с Фином помчались сюда в Бронтейл порталом. Я уже другими глазами посмотрела на Териоса. Ведь за такое короткое время смятые тросом рёбра вряд ли полностью не восстановились! А он тут около меня дежурил. Вот поэтому он таким потрёпанным и выглядит. Да, кстати, а как он вообще тут оказался? И как оказалась тут я?
Териос между тем продолжал рассказывать:
– Планелёт, на котором тебя увезли, вычислили быстро, а потом просто следили за траекторией полёта, чтобы выдернуть тебя оттуда при посадке.
– Как умудрились так быстро вычислить незнакомый летательный аппарат? Их же сотни в припортальном городе, даже в таком достаточно малолюдном.
– А это нападение на Фина помогло.
Я вопросительно подняла брови.
– Ну, он же сообщил своей службе о нападении, за его домом установили наблюдение и засекли, как приблизился этот планелёт. А так как все летательные аппараты имеют свои идентификационные коды и сигналы, то следить за траекторией его полёта не составило труда. В ближайший портал с твоей бесчувственной тушкой на руках они сунуться не посмели, полетели напрямую. А потом всех и прихватили скопом.
Тер успокаивающе похлопал меня по моей ладошке, вцепившейся за его локоть.
– Вместе с моей бесчувственной тушкой, да. Хотя, я ведь уже пришла в себя во время полёта… – задумалась я и спросила: – А второй раз парализатором тогда когда меня успели, если уже по прилёту всех захватили?
Мужчина поморщился.
– А это уже следующая часть эпопеи. Стражи правопорядка с твоей неактивной помощью решили провести совместную спецоперацию со службой охраны космодесанта. Им нужно было посмотреть, в какую именно клинику тебя повезут. В Бронтейле и ранее периодически появлялись жертвы насильного ментосканирования, так что сообщение о твоём похищении с последующей вероятной чисткой мозгов вызвало очень горячий интерес у служб правопорядка мегаполиса.
Так что сначала похитители спокойно и не торопясь перевезли тебя в знакомую и проверенную клинику, уложили в медкапсулу, совмещённую с ментосчитывателем, а после этого в клинику нагрянула охранники порядка. Ты осталась спокойно спать в медкапсуле, а я уже немного позже подъехал.
– Сколько я в капсуле провалялась?
– Двенадцать часов.
– А тот медик…?
– Который тебя выпустил? Он входит в службу Фина, свой проверенный.
– А куда мы сейчас?
– А куда ты хочешь?
Я молчала, раздумывая. Домой? Хорошо бы. Хотелось сменить одежду, освежиться, поесть и в просторной домашней одежде улечься на удобный диван в горизонтальном положении. М-м-м… Мечта! Однако такое решение полностью изолирует меня от всех новостей. Невозможно было представить, что Бер собирается постоянно мне звонить и в деталях докладывать, как идут поиски истоков чьего-то жгучего интереса к коробке с наконечниками.
Нет уж, как бы не хотелось расслабиться в моём уютном гнёздышке, раз уж я оказалась в самом центре событий, самоустраняться из него я не буду!
Мы уже миновали прозрачные двери клиники, вышли на широкое крыльцо и остановились. Лицо погладил лёгкий прогретый ветерок, наполненный запахом цветов. Ох, точно, я же снова в Бронтейле! Меня привезли обратно в лето. Зима осталась где-то там, очень далеко, в заснеженном лесу, белея за панорамным окном гостиной дома Бернана.
Тер ждал моего ответа.
– Так куда тебя везти?
– А можно к тебе? – осторожно произнесла я и поглядела на своего спутника с тщательно скрываемым волнением в ожидании его реакции. Понятно, что ему тоже несладко, слабый после капсулы, небритый, помятый. Вполне можно предположить, что Теру не до освобождённых после похищения барышень. Он тоже, небось, просто мечтает о душе, перемене белья и чтобы его измученная тушка побыстрее приняла горизонтальное положение.
– Если ты против, то я не обижусь и пойму, – вздохнула я, однако сразу поняла, что ошиблась. Перспектива видеть меня в собственном доме его откровенно обрадовала. Глаза Териоса радостно блеснули, однако почти сразу же его взгляд изменился и посмурнел.
– Там сейчас и Фин, и Бер. Они пока у меня обосновались, – признался он хмуро и уныло добавил: – К сожалению, вряд ли тебе будет там с нами удобно. У меня же квартира хоть на половину этажа, но всего в три комнаты, а не большой дом, как у Бера.
– Отлично! Именно эти люди и нужны, чтобы быть в центре событий! – мысленно улыбнулась я собственному везению. Всё-таки оставаться один на один в компании с Териосом мне было ещё рановато.
Я старательно изобразила испуганный взгляд и, хлопая ресницами, жалобно спросила:
– Можно, я пока всё-таки у тебя поживу?
При этом слова «я дома боюсь одна» явственно повисли в воздухе.
Нет, всё-таки хлопание ресницами и в меру жалобный тон безотказно действуют даже на таких опытных мужчин! Тер не стал сопротивляться, а напротив довольно улыбнулся и сразу уверенно потащил меня к стоящему неподалёку таксилёту,
– Действительно, с нами тебе будет надёжнее. Нас всё-таки трое. Да и мне будет спокойнее, когда ты у меня на глазах. Мало ли что опять, – Териос на ходу придумывал и озвучивал причины, из-за которых мне несомненно, непременно, обязательно и просто необходимо жить у него, а не в собственной квартире. От такого явного желания и энтузиазма видеть меня в своём доме на сердце потеплело. – Еда у нас есть, одежда для тебя тоже найдётся.
– Откуда одежда-то? – успела вставить я, внезапно напрягаясь. В мыслях сразу мелькнул вид распахнутого шкафа в недрах его берлоги с аккуратно развешанными чужими женскими вещами.
– Я в сумку твою покидал все вещи, которые в твоей комнате нашёл, а Фин ко мне отвёз. Косметика там, бельё, твои женские штучки, – Тер хмыкнул, явно не угадывая источник моего напряжения. – Положим тебя на диване, будешь лежать, восстанавливаться, а заодно, как обычно, советы давать и комментировать.
К нему вернулось хорошее настроение, а вместе с ним ироничный тон. Он на глазах превращался в безусловно несколько потрёпанного, небритого, но такого знакомого и, без сомнений, знающего себе цену помощника капитана. Однако подслушанные мной недавно признания теперь создавали этому образу дополнительную многослойность. За насмешками чувствовалась доля неуверенности, за ироничными подколками желание мальчика дёрнуть за косичку и привлечь внимание понравившейся ему девочки, а за бодрыми рассуждениями, что для меня в его доме есть все условия для комфортного проживания – опасение, что эти условия мне не понравятся, и я решу вернуться к себе.
У меня словно открылись глаза. Это было совершенно новое для меня чувство: сквозь уверенную болтовню очень симпатичного мужчины ощущать растерянность и вместе с тем его явное желание меня не отпускать и видеть рядом с собой.
– А жизнь-то налаживается, – усмехнулась я про себя, чувствуя сильную горячую ладонь Териоса на своей руке, – и не только у меня, а похоже, у нас обоих.
Наверное, у меня поплыл взгляд, потому что он внезапно остановился и озадаченно спросил:
– Что? Что ты на меня так смотришь?
– Ничего. Просто подумала, что сейчас полное совпадение в потребностях. Мы с тобой оба после медкапсулы и нам обоим нужно одно и то же: есть-пить-отдыхать.
– Вот и будем делать это вместе, – заключил он довольным тоном и снова успокаивающим жестом похлопал меня по ладони.
– Вот Бер удивится, когда я появлюсь на пороге.
– Не удивится. Он сам предложил тебя в мою квартиру привезти.
– И Фин тоже меня ждёт? – не удержалась я от желания поддразнить Териоса.
– Фин тоже будет рад тебя видеть, – нейтрально ответил Тер, однако после напоминания о космодесантнике довольная улыбка на его лице немного поблёкла.
