Наталья Андреевна Букрина
Многогранники любви
– Просто Настя.
– Может, все же хлопнем по коньячку, просто Настя? – повеселел бизнесмен. – Исключительно за здоровье вашей бабушки, – вместо ответа Ася протестующее скрестила руки. – Ну, как знаете. А я вот успокою нервишки, а то расшатались.
Не успел он сделать глоток, зазвонил телефон.
– Саня, ты – молоток! Бабушке уже лучше, – обернувшись, заверил управляющий и уточнил в трубку: – У филиала есть договор с больницей? Отлично. Тогда переведи старушку в люкс и обеспечь ей… Как уже? – напрягся он. – А кто распорядился? Иди ты!
Вадим отбился и удивленно посмотрел на Настю. Та смущенно призналась:
– Это я Михаилу Абрамовичу из кафе позвонила, чтобы не волновался.
– И как, пережил? – хихикнул Толик, но вдруг стал серьезным. – А вы ему что, родня?
– Просто знакомая. Предупредила, что не приеду.
– А то он ждал! – недоверчиво усомнился водитель.
Снова сработал мобильник. Вадим прочел имя абонента и не сумел скрыть удивления.
– Приветствую вас, Михаил Абрамович. Еще в пути. Кто? Рядом. «Даю», –управляющий растерянно протянул гостье телефон. – Вас. Шеф.
– Куда говорить? – испуганно уточнила девушка.
Подобное незнание обескуражило даже Толика. Вадим поднес к губам девушки смартфон. Связь была настолько хорошей, что в курсе разговора был весь салон.
– Спасибо за беспокойство, – подалась вперед барышня. – Что там с бабушкой?
– Выше нос, Настюша! Все уже позади: гипертонический криз Катерины Николаевны под контролем. С ней лучшие врачи района и опытная сиделка. Так что спокойно возвращайся и ни о чем не беспокойся. Консультанта, лекарства и фрукты я уже отрядил.
– Огромное вам спасибо, – голос Насти дрогнул. – Простите, что подвела. Теперь вот выберусь только после ее выписки.
– Не беда – время терпит. Может, потом подослать за тобой машину?
– Спасибо, не стоит – мне привычнее автобусом.
– В случае чего – я на связи. Да, и побереги там себя. Нижайший поклон бабушке.
– До встречи, – Ася откинулась назад и смущенно поблагодарила.
Вадим убрал в карман мобильник и стал сосредоточенно наблюдать за дорогой. Лицо его было беспристрастным, но сознание точил червь любопытства. Толик покосился на шефа и, заполняя паузу, сделал звук громче, но тут же уважительно уточнил:
– Анастасия Батьковна, вам музыка, случаем, не мешает?
– Нисколечко, – улыбнулась в ответ гостья и, принимая молчание управляющего за обиду, решила не усугублять конфликт. – Вадим Павлович, спасибо вам за поддержку.
– Вы будущая сотрудница нашего банка? – сухо уточнил он.
Откровенничать Насте хотелось меньше всего, но и задевать самолюбие собеседника не было необходимости. По возможности девушка решила внести ясность:
– Речь идет о новом проекте Михаила Абрамовича. Кстати, можете не волноваться: убытками банку это не грозит.
– А я и не волнуюсь: хозяин – барин.
Вадим замолчал, анализируя ситуацию. Похоже, он поторопился, записав эту взбалмошную провинциалку в разряд откровенных простушек. Тогда кто она? Внебрачная дочь шефа? Неведение интриговало все больше. Видя, что Настя дремлет, он расслабился. За окном по-прежнему бушевала вьюга. Меткое выражение «ни зги не видно» обретало реальный смысл – снежная пелена заполонила весь горизонт и отступать, похоже, не собиралась. Мощный джип в лучшем случае двигался со скоростью выбившегося из сил пешехода. В какое-то мгновение возникло ощущение, что они – затерявшиеся на просторах Вселенной странники, вслепую путешествующие по субстанции, идентичной молочному киселю землян. Толик нетерпеливо ерзал по сидению.
– Надо бы переждать, – шмыгнул он носом.
– В сугробе? – хмуро уточил Вадим. – Нынче даже берлога – та еще роскошь.
– А ехать дальше – себе дороже. Тут где-то поблизости есть кафешка. Вы передохнете, а я заодно подрегулирую «дворники» – что-то они совсем не фурычат.
Вслепую прокравшись с километр, автомобиль припарковался.
– Осторожно: двери открываются! – шутливо объявил водитель.
– Приехали? – спохватилась Настя.
– Перекур, – открыл дверцу и протянул ей руку Вадим.
Снежное месиво опасно клубилось и валило с ног. Девушка испуганно выглянула и снова забилась вглубь салона. Толик нетерпеливо кашлянул.
– Я не курю и не вижу причин покидать автомобиль, – заартачилась Ася и осторожно напомнила: – Если вы не забыли, Михаил Абрамович знает, где я нахожусь!
– А вот мы с Толиком не в курсе: сбились с пути! Выходите – никто не собирается причинять вам вред. Переждем непогоду и выпьем кофе, пока водитель подлечит нашего железного коня и… – он долго подыскивал нужное слово – …посетит комнату отдыха.
– Это какую еще комнату? – напряглась Настя. – Лично я не устала!
– Идемте, – вытащил ее в непогоду управляющий и подтолкнул к тропинке.
Порывы метели, слегка усмирив свой буйный нрав, выхватили силуэт домика-теремка.
– Это что? Нумера? – растерялась барышня, пытаясь вырваться.
– Что за жаргон, «просто Настя»? – возмутился провожатый. – Мы не аферисты, а обычные живые люди с естественными потребностями. Водитель элементарно справит нужду, а вы сможете посетить дамскую комнату и согреться чашечкой кофе.
– Я не пью кофе! И вообще, мне не холодно!
– Закажете чай! Дальше ехать опасно. Протрите глаза: на трассе ни души!
– Так бы сразу и сказали! – угомонилась Настя, высвобождая локоть.
– А я что говорю?! – вспылил Вадим, нервно запустив в ее спину ледышкой.
Испуганно подпрыгнув, девушка обернулась и, осмыслив происходящее, стала засыпать обидчика снегом. В мгновение ока он из респектабельного бизнесмена превратился в сделанного наспех снеговика. Видя, что хватила лишку, шалунья бросилась наутек и скрылась за дверью придорожного терема. Управляющий, не спеша, привел пальто в порядок и степенно двинулся следом, вынашивая план мести.
В уютном зале на резной скамье возле столика-бочонка валялись дубленка и красный шарф. Самой их обладательницы видно не было. Вадим осмотрелся. «Дама в уборной», – без затей подсказала дородная барменша, вилкой указав направление. Посетитель хитро улыбнулся и, перевесившись через стойку, наклонился к уху тетки, переходя на шепот. По мере осмысления туманной просьбы состоятельного клиента зрачки хозяйки прилавка увеличились до размера радужной оболочки. С трудом переварив информацию, она, наконец, озадаченно кивнула и приступила к варке кофе. Получив чашку малоаппетитной бурды, посетитель выбрал столик у окна. Выглянув в зал, Настя заметила напряженную спину попутчика, заказала чай и, желая свести конфликт на нет, села напротив. Вадим демонстративно перебрался к окну. Девушка повторила его маневр.
– Обиделись? – миролюбиво уточнила она. – Ну и зря. Простая детская игра.
Приблизившись к клиентам, барменша, она же официантка, едва не опрокинула на них поднос с пирожками. Неуклюже затормозив, она с трудом удержала вазу, но выплеснула содержимое чашки на белоснежные сапожки девушки.
– Ваш зеленый чай! – отпрыгнув в сторону, заученно покаялась подавальщица, пялясь в потолок, чтобы ненароком не забыть текст. – Не серчайте за мою безрукость! Снимайте вашу обувку, барышня, пока заварка не въелась! Я мигом очищу.
Тетка, не церемонясь, стащила с ног опешившей Насти сапоги и скрылась за шторкой. Вскоре она вернулась с видавшим виды эмалированным тазом, беспардонно водрузив его прямо на стол, между Вадимом и жертвой собственной нерасторопности, завершив композицию огромной коробкой конфет. Вслед за напарницей не совсем трезвый грузчик, петляя, внес ящик шампанского, с грохотом определив его на табурет. В недоумении Настя наблюдала за труднообъяснимыми поступками обслуживающего персонала. Наслаждаясь произведенным эффектом, Вадим жестом предложил ей разделить застолье. Девушка отвернулась к окну, всем своим видом выказывая протест и возмущение.
– Выходит, шампанское вы тоже не пьете? Странно: оно ведь клопами не пахнет.
– Будет вам известно, я вообще не употребляю спиртное!
– Похвально. А я вот с удовольствием побалую себя!
Вадим вальяжно подмигнул барменше. Подплыв к их столу грузовым судном, она, вскрывая бутылку за бутылкой, сначала наполнила бокал заказчика, а потом стала методично сливать содержимое в таз. Возмущенно наблюдающий за малопонятной церемонией грузчик презрительно выругался и зашелся в болезненном кашле. Жадно облизнувшись, он подавился слюной и в напряженной борьбе с самим собой сжал кулаки. Настя замерла в ожидании.
– Ваше здоровье! – поднял бокал Вадим. – Не передумали? Зря отказываетесь.
– Зато вы, я вижу, употребляете целыми тазами!
Любуясь озорной игрой пенящихся в бокале пузырьков, собеседник оставил ее гневный выпад без ответа. Оприходовав ящик, барменша оглянулась в поисках грузчика. Тот нехотя выплыл из-за штор. Ценой неимоверных усилий они переместили таз на пол. Брови Насти изумленно поползли вверх. Сияющий круче медного самовара бизнесмен небрежным кивком поблагодарил ошалевший дуэт и, по-барски щелкнув пальцами, отпустил восвояси. Тупо улыбнувшись, парочка укрылась в подсобке, волоча следом ящик с пустой тарой. По пути они едва не сбили с ног Толика. Сквозь дверную щель водитель изумленно глазел в зал, не понимая смысла происходящего.
Вадим откинулся на спинку самодельного кресла и, чуть медля, сделал небольшой глоток. Вкус напитка, без всяких на то оснований претендовавшего на высокое звание шампанского, был на редкость отвратителен. Не подав вида, искуситель плавно водрузил бокал на подоконник, неожиданно для барышни подхватил ее на руки и с наслаждением опустил в таз с шампанским. Подсматривающая официантка одной рукой зажала рот, другой выразительно покрутила у виска. С молчаливого согласия всех грешников и святых её напарник вполголоса от души приложил городского пижона и по матушке, и по батюшке. Его истерзанная далеко не нарзаном душа требовала немедленной подпитки. Сплюнув, мужик яростно хлопнул дверью и вышел вон. Шампанское в тазу было ледяным. Ноги Насти свело судорогой, она болезненно поморщилась и посмотрела на Вадима с откровенным презрением.
– Вы просто омерзительны!
– Шутка, – жизнерадостно пояснил проказник и по-хозяйски приказал: – Уносите!
Подоспевшая официантка услужливо постелила на пол вафельное полотенце не первой свежести. Вадим перенес девушку и наклонился, чтобы растереть ей ноги, но Настя брезгливо отшатнулась. Тетка, боясь расплескать драгоценный груз, волоком тащила таз в подсобку. Не дожидаясь развязки, Толик с трудом затолкал в себя месиво под гордым названием «кофе во френче» и, жуя на ходу одеревеневший бутерброд, удалился. Барменша вернулась с начищенными до кристальной белизны сапожками. Натягивая их, Настя глотала слезы. Вадим смиренно присел рядом.
– Не стоит так огорчаться – всего-навсего хотелось поднять вам настроение.
– Вижу, сотрудники вашего банка те еще мастаки шуток!
– Признаться, хороший розыгрыш – наше кредо.
– Неужели? На карнавале вы думали иначе и даже порывались вызвать полицию!
– Сравнили тоже! – смутился обидчик. – Жаль, что так и не удалось вас рассмешить.
– У нас с вами диаметрально противоположные представления о юморе! Разве пошлая выходка может вызвать хотя бы улыбку? Вот вы сейчас без всякого сожаления выбросили на ветер мою квартальную зарплату. И в придачу испортили колготы.
– Я все компенсирую.
– Что «все»? Стыд и унижение? Ведь вы оскорбили не только меня. Неужели вам совершенно безразлично, что о вас думают люди?!
– Какие люди? – искренне удивился собеседник. – Мы же здесь совершенно одни.
– А обслуживающий персонал? – кивнула на подсобку Настя.
– Да мы их видим дважды – первый и последний раз. Через час эти хмельные особи благополучно забудут о нашем существовании. Выбросьте их из головы – и все дела!
– Барчук!
– Провинциалка!
– Мот и транжира!
– Сентиментальная дура!
– Самонадеянный болван!
– Нахалка!
– Хам!
Исчерпав запас аргументов, обессилевшая Настя схватила дубленку и скрылась за дверью. Расплатившись, Вадим забрал забытый девушкой шарф и, прихватив коробку конфет, не прощаясь, двинулся к выходу. Реакция провинциалки его озадачила. Столичный житель, он никак не мог взять в толк, почему невинная, на его взгляд, выходка вызвала столь бурный всплеск негодования. Разве любая барышня не мечтает хотя бы разок искупаться в шампанском? Другая бы всю жизнь хвасталась перед подругами, а эта на ровном месте устроила бурю в стакане. И не похоже, чтобы кокетничала. Управляющий вышел на крыльцо. Снегопад шел на убыль. Прояснялось. Найдя взглядом беглянку, Вадим неожиданно для самого себя резко сорвался с места и в два прыжка нагнал ее. Удерживая руку девушки выше локтя, намотал ей на голову шарф и его свободными концами притянул голову к себе. Она сделала робкую попытку освободиться, но в мужчине вдруг проснулся дух завоевателя. Вспомнив школьные репетиции театрального кружка, он артистично рухнул перед гордячкой на колени. Сердце Насти не растаяло. Напротив, она возмутилась и отвесила провокатору звонкую пощечину. От неожиданности Вадим выронил коробку – конфеты причудливым узором рассыпались по снежному насту. Бизнесмен приложил к распухшей скуле ледышку. Протест бунтарки так и остался для него загадкой. Не выдержав натиска карих глаз визави, девушка густо покраснела и, спрятав в ладонях пылающее лицо, всхлипнула. Вопреки желанию соблазнитель с силой разжал кисти ее рук, притянул к себе и, нервно щурясь, с вызовом поцеловал. Поначалу Настя с неистовой силой барабанила кулаками по его спине, но с каждой секундой ее сопротивление ослабевало. Наконец, она судорожно всхлипнула и затихла. Да, не таким представляла она свой первый взрослый поцелуй! Вадим разжал объятия и опустил глаза. Он и сам был в прострации. Минутная слабость требовала, по меньшей мере, объяснения. Но мотивации для его спонтанного поступка не было, да и быть не могло. Симпатий к строптивой провинциалке он не испытывал, более того, решил для себя держаться от нее подальше. И вот помимо воли какая-то необъяснимая сила бросила его в объятия этой дерзкой чудачки, продолжая удерживать в неприятном замешательстве. Затянувшееся молчание было еще большей слабостью. Вадим покосился на барышню. Ее лицо горело, глаза слезились. «Вот только романа с библиотекаршей мне и не хватает», – мысленно ужаснулся ловелас. Памятуя про непонятную связь девицы и босса, он решил не только держать ситуацию под контролем, но и трансформировать с определенной для себя выгодой. «Что, если она проболтается хозяину?» – досадливо вертелось в голове. От одной этой мысли его игривое настроение мгновенно улетучилось. Сомнительные игры с протеже владельца банка запросто могли обернуться потерей теплого места. Мало того, что будет стыдно смотреть в глаза отцу, на репутации и карьере придется поставить жирный крест. Подобное развитие событий в планы Вадима не входило. Сухим из воды можно было выйти лишь, диктуя условия игры. Это означало, что ухаживания придется продолжить. Напрягая память, он лихорадочно вспоминал, как в подобной ситуации поступали герои классических произведений, поскольку их почитательница наверняка была в теме. Чем же еще заниматься сотруднице библиотеки на рабочем месте, как не поглощением романов? Литературные изыскания не увенчались успехом: школьный багаж его знаний исчерпывался смутной ассоциацией с толстовским Куракиным, который, соблазняя юную Наташу, похоже не испытывал мук совести. Стараясь не встречаться взглядом с барышней, Вадим протянул ей руку.
– Мир?
– Похоже, вы совсем ополоумели! – в ужасе отшатнулась Настя.
– Не исключено, – с показной грустью согласился франт, силясь произвести впечатление кающегося грешника. – В эпитафии укажите: сгинул смертью храбрых!
– Это пальто ваше сгинуло. Сейчас же оденьтесь! С меня хватит бабушкиных недугов!
Все еще хмурясь, девушка подтолкнула его к избушке и побрела к машине.
– По-моему, я тоже серьезно болен. И, как она, нуждаюсь в вашей заботе!
Вадим на ходу поймал дрожащую ладонь стушевавшейся провинциалки и, утонув в бездонной глубине ее бирюзовых глаз, ощутил вдруг собственное бессилие.
– Выпейте со мной чаю, – снова предложил он.
– И не подумаю! Чтобы вы отчебучили очередной фортель?
Управляющий вдруг закашлялся и как подкошенный рухнул в сугроб:
– Не тронусь с места и превращусь в ледышку! И учтите – это будет на вашей совести!
Сквозь пелену пасмурного неба пробился вдруг робкий солнечный луч. В считанные мгновения ветер стих, стало светлеть. Не было никакого сомнения, что до окончательной и бесповоротной капитуляции непогоды осталось всего ничего. «Видите, на моей стороне даже небеса! – возликовал Вадим. – Полагаю, наша сегодняшняя встреча – знак свыше». Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Настя обернулась и встретилась взглядом с виртуальной Феей. Ее обычно благодушное лицо было на удивление строгим. Волшебница горько вздохнула и, не прощаясь, уныло побрела прочь. От досады девушка зажмурилась, и, чуть выждав, открыла глаза. Крестной нигде не было. «Причудилось!» – с облегчением подумала она. В промежутке между облаками показалось солнце.
Видя, что причуды погоды в самом разгаре, Толик, щурясь от яркого света, приставил ладонь к глазам, обозревая окрестности. Заметив неподалеку подозрительную возню своих пассажиров, он не поверил глазам: хохочущая Настя вытаскивала из сугроба Вадима, он в шутку отбивался, вскакивал и снова падал в снег, вновь и вновь увлекая за собой девушку. Та, в очередной раз потеряв равновесие, упала поверх управляющего. Патрон, не теряясь, обнял и поцеловал шалунью. Она замерла в мужских объятиях, словно подранок, и, что удивительно, не только не послала Вадима, куда подальше, но даже не оттолкнула его. Недоумевая, водитель даже привстал на цыпочки, убеждаясь, что это все происходит наяву. Так и было: зрение его не подвело – шеф и провинциалка резвились, словно влюбленные со стажем. Чудеса в решете! Толик оглянулся в поисках рогатого: не иначе как его бесовские проделки. Еще четверть часа назад, наблюдая за конфликтом пары в кафе, он был готов отдать голову на отсечение, что между управляющим и библиотекаршей назревает нешуточный скандал. И вот тебе – на! Чего только не случается в канун Рождества.
Солнце жизнерадостно осветило округу, посеребрив стрелу шоссе. На всякий случай водитель трижды сплюнул через левое плечо и незаметно перекрестился. А что еще прикажете делать, если в мгновение ока мир перевернулся с ног на голову? Но этого ему показалось мало. Толик забрался в машину, открыл бардачок и раскопал там дорожную иконку. Приладив ее над своей головой, он через стекло покосился на Настю, поднял глаза к небу и зашептал: «Отче наш, где же ты… Не то! Иже ты… Не помню… Фу ты, ну ты, как есть ведьма – шефа в два счета в бараний рог согнула. Только дрались, уже целуются! – он посмотрел на образ и сокрушенно вздохнул. – Господи, помоги непутевому рабу твоему и убереги меня от аварий, пока эта нечистая сила отсиживается за моей спиной… Тем более ты в курсе, что не по своей воле везу ее!». Он сам трижды перекрестился, неистово окрестил пространство вокруг себя, перевел дух и облегченно вздохнул – видит бог, сделал все, чтобы происки нечистой силы утратили свою колдовскую силу!
С пальто в руках и очередной коробкой конфет к Вадиму подбежала пышнотелая барменша. В благодарность он приподнял толстушку над землей и, пританцовывая, совершил несколько неловких оборотов. Водитель разинул от удивления рот и отбил поклон на икону: как пить дать, эта сумасшедшая провинциалка – ведьма. Чем еще можно объяснить затмение в некогда светлой голове босса и произошедшие с ним метаморфозы?
В Запрудный добрались ближе к ночи. Освещение даже центральных улиц городка оставляло желать лучшего, дворы же исторической его части пребывали в вечной темноте. Не было света и в окнах близлежащих домов. Сон сморил Настю – ее голова безмятежно покоилась на плече спутника. Машина плавно притормозила. Коснувшись губами волос девушки, Вадим уловил тонкий аромат ромашки и мяты. Вздрогнув от прикосновения, она спешно открыла глаза.
– Здесь? – устало уточнил водитель, пряча зевоту.
– Да-да, за аркой, – смутилась путешественница.
Кавалер вышел из салона и подал девушке руку. В этот момент в его кармане прогудел мобильник. Высветился номер местного управляющего. Коллектив банковского филиала в полном составе за празднично накрытым столом дожидался прибытия высокого московского гостя. Еще до отъезда Вадим твердо решил держать дистанцию и на предложение отметить Рождество с провинциальными коллегами ответил отказом, уточнив лишь адрес гостиницы. «А почему номер тринадцатый? – недовольно буркнул он. – На всю гостиницу всего один люкс? А нашего главбуха куда выселили? Как съехала? Стало быть, проблемы уже разгребли? Респект тебе, Санек, и уважуха. До встречи. Счастливого Рождества. Правильно понял – все вопросы закроем завтра: я в вашу Тмутаракань не на застолье приехал. А на кой тебе мой водитель? Какая такая Рая? Ах, он в курсе. Уговорил, командирую. И еще: надеюсь, обойдется без шантажа сутенеров? А то шефу прошлый раз всю ночь звонили, навязывая девочек. До связи, – он отбился и подмигнул Асе. – Полагаю, с посещением бабушки стоит повременить. Да и с гостинцами у нас не густо. Ну, что, пришло время прощаться?» Последняя фраза прозвучала как приговор. Настя пыталась скрыть волнение, хотя понимала, что этот романтический вечер не может длиться вечно. Многочасовое приключение позади и означает ли оно хоть что-то для ее нового знакомого, совершенно неясно. Она посмотрела на Вадима с откровенной грустью. Может статься, столичный гость скрасил небольшой интрижкой обычную дорожную круговерть. Да и его деловой тон не вселял оптимизма. Что-то подсказывало девушке, что продолжения не последует. Предчувствие неминуемой разлуки заставило юное сердечко биться с удвоенной силой. Как повернуть события вспять, оно не ведало. Казалось, Вадиму нет до нее никакого дела. Не особо ломая голову в поисках слов прощания, управляющий убрал телефон в карман, молча склонил голову в небрежном поклоне и протянул барышне бархатную коробочку. «Небольшой сувенир на прощание» – устало пояснил он, всем своим видом показывая, что бесконечно устал. Внутри Насти что-то оборвалось. «На прощание», – эхом пронеслось в голове. Темнота не позволяла рассмотреть подарок, оставалось исследовать его на ощупь. Что-то неясное обожгло руки девушки холодом.
– Туфелька для Золушки, – глухо подсказал Вадим.
– Без пары, – с горечью констатировала Ася.
– Все в твоих руках, – обнадежил вдруг собеседник.
От волнения у девушки закружилась голова: последние слова позволяли надеяться на то, что точка в их отношениях еще не поставлена. Для скромной провинциальной мечтательницы в респектабельном незнакомце особенным было все. Подрагивающие пальцы Насти нежно скользнули по щеке Вадима и повисли в воздухе.
Круг прежних знакомств Насти ограничивался исключительно женским миром. Более того, элегантный возраст окружавших ее дам давно перешагнул среднестатистический предел. На нечастых чайных посиделках приятельницы бабушки, как водится, обсуждали цены потерявших стыд и совесть рыночных торговцев и кулинарные рецепты. Фантазии и речевого запаса добрейшей тети Нюры, к слову, с трудом хватало на сетования по поводу низкой пенсии и безобразий дворника по фамилии Гацко, получившего в народе меткое прозвище Гацкий Папа. По сути, на этих своеобразных девичниках джентльменская тема была под строжайшим запретом. Надо полагать, именно таким образом заботливая бабушка пыталась оградить любимое чадо от тлетворного мужского внимания. Быть может, причина крылась глубже и заключалась в том, что официально замужем побывала лишь «мадам» Берестова, как ласково величала супругу художника простоватая Нюра, не один десяток лет следившая за порядком в мастерской ее покойного мужа. Бывшая домработница и ее немногочисленные товарки имели несколько иной социальный статус и об интимной стороне жизни говорить не любили. Безусловно, в молодости все они пережили бурные романы, но разлучница-война бросила на алтарь победы жизни их довоенных кавалеров, лишив возможности примерить на себя сарафан замужества и испытать счастье материнства. Довольствуясь случайными связями, женщины так и не расплескали запас нежности, даря свою скупую любовь «сиротинке» Настеньке. Потому сколь бы ни бравировали эти милейшие дамы, изображая умудренных опытом матрон, они не имели ни малейшего представления о том, что собой представляет сильная половина современности. Не будучи в курсе, что любовь – тот еще многогранник, они не сумели подготовить к этому открытию и Настю, которая так и осталась в полном неведении относительно намерений и приоритетов противоположного пола. Молодые парни время от времени, конечно, заглядывали в городскую библиотеку, но интересовались исключительно справочником по ремонту грузовых автомобилей и книгой старинных рецептов, в которой с подробностью до мелочей был расписан трудоемкий процесс самогоноварения. Продвинутые старшеклассники посещали читальный зал лишь по поводу. Не мудрствуя лукаво, беззастенчиво передирали из первоисточников статьи для рефератов и мчались во двор, где можно было заниматься всем, что заблагорассудится. Выскочившие прямо со школьной скамьи замуж соседки и ранее не обременяли себя узами просвещения, а ныне и вовсе не вспоминали о существовании книг. По вполне объяснимым причинам круг общения Насти фактически был сведен к нулю.
После выпускного бала одноклассницы и одноклассники, строившие маломальские планы на дальнейшую жизнь, без всякого сожаления распрощались с опостылевшим городком и умчались покорять, кто райцентр, а кто и более крупные города. Заманить их домой даже в праздники хоть наивкуснейшим калачом, хоть денежной дотацией было не под силу даже любимым предкам. Заботясь о престарелой бабушке и не желая обрекать ее на одиночество, Настя поступила на заочное отделение областного института культуры. На ее потоке, как, вероятно, и на всех других, не было ни единого парня. К знаниям не совсем охотно тянулись лишь представительницы слабого пола. И то, как правило, до свадьбы или декретного отпуска. Вкусив прелестей семейной жизни, они забрасывали учебники в дальний угол, наивно полагая, что свои университеты доберут кастрюлями и пеленками. Спустя два-три года после выпуска в родные края подтянулись лишь те, кто отвоевал в «горячих» точках. Вчерашние мальчишки с израненными телами и исковерканными судьбами глушили тоску по подвигам водкой, озлобленно рвали меха баяна прямо под окнами полицейского участка и без всякого зазрения совести гоняли по дворам попавших под тяжелую руку жен и детей. От этой простоватой публики всегда разило потом, луком и перегаром. Угодив под жернова сокращений, горемыки уходили в длительные запои, на время трезвея лишь в отсутствии спиртного, денег и сочувствия близких. Опохмеляясь, они предавали анафеме российское бездорожье, чиновничий беспредел и очередной провал, казалось бы, благих правительственных реформ. Немногочисленные сотрудники крохотных фирмочек, оккупировавших старинные особняки в центре города, обходили библиотеку стороной, отдавая явное предпочтение Всемирной паутине и тусовкам местного разлива, куда Настю было не заманить ни за какие пироги. Холеный и пахнущий элитным парфюмом Вадим резко контрастировал с простоватыми земляками. Потому не имеющая опыта общения Настя была готова распахнуть свои объятия фактически первому мало-мальски образованному встречному. При виде импозантного столичного гостя ее воспитанная в традициях лучших классических произведений и настроенная на романтический лад душа затрепетала в предчувствии чего-то неосязаемого, но, на неискушенный взгляд, весьма значимого…
Разворачиваясь, Толик дал задний ход. Яркий свет ослепил Настю, высветив над головой управляющего нечто вроде короны. Крепко сжав хрустальную туфельку, девушка смотрела на него с нескрываемым восхищением. «Вы похожи на принца!» – краснея от смущения, призналась она. Вадим покровительственно усмехнулся и поправил: «Не «вы», а «ты». Вкус грядущей виктории начинал кружить ему голову. Мысль, что удалось подобрать потайной ключик к сердцу наивной провинциалки, тешила самолюбие. И хотя душу который час скребли черные кошки, лавры победителя взяли верх.
– Сказки все это! – снисходительно усмехнулся ловелас.
– Вы не верите в чудеса? – изумленно уточнила барышня.
– Мне кажется, мы перешли на «ты».
– Бывает, что сказка становится былью.
– По счастью, я давно вышел из детского возраста. Впрочем, готов закрыть на все это глаза, если Золушка пригласит озябшего принца на чай. Не пропадать же конфетам!
– Если бы ты только знал, какая я сластена! – потащила его за собой Настя.
– Секундочку, – управляющий вернулся к машине и, понизив голос, шепнул Толику: – Заедешь за мной ближе к полудню.
Понимая, что застолье, на которое он возлагал большие надежды, накрылось медным тазом, водитель невольно сглотнул. Словно бы прочитав его мысли, босс усмехнулся:
– Не кисни – банкет по расписанию. Ключи от номера у известной тебе Раисы.
Видя, как оживилось лицо водителя, шеф подмигнул.
– Разрешаю оттянуться в моем люксе, но с одним условием – разведай слабые места Санька: народ обычно в курсе шалостей руководства.
– Штирлиц может отдыхать! – хвастливо оживился Толик и в эйфории фамильярно уточнил: – Вадим Палыч, а если Деду стуканут про охмурение Золушки?
– Случаем, не ты ли? – с угрозой в голосе уточнил патрон.
По спине водителя пробежал неприятный холодок. Он понял, что перешел границу дозволенного, и, не дожидаясь дальнейших комментариев, завел двигатель.
Время до полудня пролетело, словно во сне. Настя помнила только нежные руки кавалера, его мягкие губы и свой почти щенячий восторг от трепетных прикосновений сильных чувственных пальцев. Когда в самый страстный из моментов она сказала решительное «нет», точеное лицо Вадима омрачила тень недовольства. Поначалу он решил, что ослышался и продолжил настойчивые ухаживания. Но недотрога уверенно держала неприступность рубежей. Довольно скоро гость потерял к ней интерес, занервничал, выбежал на кухню и закурил. Быть может, оно и к лучшему, что не случилось ничего серьезного, думал он, жадно вдыхая у форточки прохладу морозной ночи. Отношения, не завершившиеся близостью, ни к чему ведь не обязывают. Сквозь щель приоткрытой двери барышня видела, как метался, не находя выхода своей неуемной энергии, новоявленный кавалер, как он в раздумьях стал одеваться, но вдруг передумал и, остыв, вернулся к ней с обезоруживающей улыбкой и чашкой зеленого чая на любимом бабушкином подносе. Пожелав строптивице доброй ночи, Вадим устроился на диване и в считанные мгновения провалился в сон. Прислушиваясь к его ровному дыханию, Настя на носочках прокралась в гостиную и еще долго любовалась неземной красотой залетного принца, заново переживая все произошедшее с ней за последние сутки. Оказывается, предыдущие двадцать лет были не жизнью, а прелюдией к большой и чистой любви. Что в ее сердце постучалось именно это светлое чувство, не целованная доселе барышня не усомнилась ни на йоту. И бесконечно гордилась тем, что сохранила невинность, будучи уверенной, что со временем жених непременно оценит ее непорочные достоинства. Лежа в своей спальне, Настя подспудно испытывала чувство вины, полагая себя предательницей бабушки и своих прежних идеалов. Посмей сутки назад кто-либо предположить, что события будут развиваться столь стремительно, она высмеяла бы всякого, невзирая на возраст и авторитет. Но случилось то, что случилось. Небеса преподнесли ей судьбоносную встречу, и стоило ли противиться пробудившемуся в ней чувству? При мысли о Вадиме ее сердечко затрепетало от волнения. Выглянувшая из-за туч луна наполнила комнату мерцающим светом. Быть может, это Фея расстаралась? Хотя вряд ли. Эта привередливая дама всегда проявляла особую взыскательность. Выражение лица крестной на тропинке у придорожного кафе не позволяло усомниться, что выбор Насти ей не по нраву. Где же он тот, единственный? В каких краях его искать? Подсказать было некому. Героини любимых книг в подобных ситуациях вели себя совершенно по-разному. Как быть? Мучимая этой дилеммой, девушка ненадолго забылась, но, едва рассвело, поспешила к плите – Насте очень хотелось удивить своего избранника кулинарным талантом. При этом она втайне надеялась, что случайная встреча станет значимой и перерастет в долгие и прочные отношения. Возможно ли такое в принципе, бедняжка не знала.
