Moon Maiden
Грехи семи добродетелей
Наверняка, у этой личности с чрезмерной гордыней припасено немало изощренных способов, заставить человека страдать. Думаю, в его кабинете даже найдется книга с его авторским руководством. Например, «сто и один способ, как заставить никчемных смертных повиноваться» или «Уничтожь, покори, разделяй и властвуй». У меня еще много вариантов крутилось в голове, причем один лучше другого подходил к нашему положению. Когда я огласила весь список Вайлду, тот изо всех сил прикрывал рот ладонью, но даже она не помогала до конца блокировать доносящийся хохот. Он сказал, что не в стиле Дарвуда оставлять улики и следы своих возможных планов, поэтому эта персона держала все в своей черепушке.
Как предусмотрительно с его стороны. Расчетливый гад.
Рейчел пыталась поговорить со мной, меня пугали ее мешки под глазами.
Что с ней происходило за эти пару дней, пока я валялась в бреду?
Она пыталась завести разговор по поводу записки несколько раз, но каждый перед каждой попыткой она себя одергивала, так как Эйден был рядом. Я обдумывала все «за» и «против», поэтому, сидя на кровати с серьезным видом, высказала, как решила.
– Говори все, как есть. – В упор смотрела на свою подругу, которая сидела бледная как призрак.
Рейч округлила глаза, и перевела недоверчивый взгляд в сторону Эйдена. Парень закатил глаза и начал подниматься.
– Пойду, невзначай, наверну пять-шесть кругов вокруг резиденции. – Со скучающим лицом протянул Грех Гнева.
– Я ему доверяю. Он говорит правду, хоть и ограниченную в рамках. – Я указала на стул, с которого только поднялся Эйден.
– Смелое заявление. – Ухмыльнулся парень. – Я бы не стал говорить в моем присутствии на твоем месте. – Пожал плечами.
Ой, заткнись и не паясничай, а то сейчас начнется.
– Ну, вот видишь? – Изогнула бровь, смотря на Рейчел. – Сама прямолинейность.
– Маленькая ведьма, еще раз укажешь мне на место, как собаке и … – С привычной манерой начал парень.
– Черный рыцарь, от симпатии до ненависти один удар по твоему подобию лица. – Оскалилась я в сторону Эйдена. – Помни, во снах эта улыбка в скором времени тебе не будет давать покоя. – Сказала я сквозь зубы, не убирая оскал.
Парень хмыкнул и отвернулся к окну, рассматривая горизонт. Лучи утреннего восхода заставляли янтарные глаза искриться и переливаться. Хотела бы я запомнить этот момент или попросить Рейч запечатлеть эту картину на холсте, но сейчас было не то время и случай.
Рейчел наблюдала за нашей словесной перепалкой, но потом, сдавшись, подняла руки вверх и поняла, что возражать бесполезно. Она рассказала все, начиная от встречи с автором записки до поведения Дарвуда вчера вечером. Как оказалось, он уничтожил ту книгу, что ей подсунул. Потом повисла затянувшаяся пауза. Я стреляла взглядом на Эйдена, в надежде найти хоть какой-то намек. Но он был словно непроницаемым.
– Ден. – Прохрипела я. – Это правда? – С напором поинтересовалась, выжидаемо испепеляя взглядом собеседника.
Но парень молчал с неподвижными чертами лица, слово его статую выбили из камня.
Вредина.
– Эйден Вайлд, это именно то, о чем ты мне не мог сказать раньше? – Беглым взглядом я рассматривала мимику парня.
–Я не могу ответить на этот вопрос. – Серьезным тоном наградил всех присутствующих Грех Гнева.
– Боже … – Простонала я шепотом, как ругательство, хватаясь за голову, что была готова взорваться.
– Но, я могу иначе заставить услышать ответ на этот вопрос. – С интригой произнес парень, опасно приподнимая уголки рта.
Оказывается, у него все же есть мозги, а не только гора мышц! Уже интересно.
– Как? – Я перевела взгляд на белую, как смерть Рейч.
– Не своими словами, а посредством первоисточника. – Хищно оскалился Эйден. – Но вот только… зеленоглазка готова услышать правду? – Уже глухо бросил парень, дергая подбородком в сторону оцепеневшей подруги, которая уставилась куда-то в одну точку. – Если да, то лишь она пойдет со мной. А ты будешь здесь. – Он повторил за мной движение, указав подбородком на постель лазарета.
Вот засранец.
– Я согласна. – Безжизненным голосом выдавила из себя Рейч спустя несколько секунд.
– Тогда пошли. – Эйден встал со стула и решительно направился к выходу из лазарета.
– Рейч. – Я потянула подругу за руку, не давая ей отвернуться. – Чтобы не случилось… обещай, что ты придешь ко мне сюда после того, что пытается провернуть Эйден. – Вменяла девушке свои слова серьезным тоном, не сводя пронзительного взгляда.
– Угу. – Кивнула подруга. – Но все это он делает ради тебя. – Натянуто улыбнулась Рейч и, не смотря на меня, ушла вслед за Эйденом.
Эйден
Я объяснил зеленоглазке план действий. Так как я не мог сказать лично о догадках девушек, то добиться ответа от того, кто сможет, за составит труда. Тем самым, я бы не нарушал запрета и не подвергал Дженн еще большей опасности. Вести диалог про святых было строго не положено в стенах любой резиденции Долины Грешников, как и на ее земле в целом. Личный приказ Юджина Дарвуда, лишь он мог позволить себе такую дерзость.
Теперь верну ответный удар Дарвуду, ибо нехрен было меня провоцировать.
Я, конечно, потом огребу за свой поступок по полной программе, как бы потом остался бы в живых. Хотя я уже давно мертв, поэтому эта угроза уже не оригинальна. Тут дело скорей в моей новой слабости, которую я не думал, что когда-то смогу обрести.
Где взялась эта ведьма, из-за которой я собирался делать то, чего не должен?
Но по-другому сейчас я никак. Слишком долго они обе не понимали, во что ввязались, именно поэтому я никогда бы в жизни не хотел оказаться на месте зеленоглазки. Это ужасно, когда на твою открытую душу, отвечали лицемерием. Я ненавидел подобное, поэтому это еще один повод помочь им узнать все и без остатка.
Каспер, как бы его не переваривал, им поможет.
Я уверен, этот хитрый лис еще покруче Юджина побудет в плане манипуляций. Но оплошность Греха Алчности в том, что он не видит своего будущего, а только чье-то.
Я проверил вариации, если кто-то решит прервать нашу беседу с Дарвудом. Поэтому пару доносчиков в лице Финиса и Эррола занимал Дарий по моей просьбе.
Подумаешь, в огромной телице почти разу сдохло все. И, конечно, я ту не причем.
Линдсея Стоуна вообще не было смысла проверять. Он после Бала и отъезда сестры – Греха Уныния, ушел в отрыв, спячка как у медведя. Я ему отчасти завидовал, но не во всем.
Мог бы тоже спокойно спать и носом не вести, а нет! Мне ж, мать твою, захотелось острых впечатлений и адреналина!
Совесть, будь она не ладна. Но так у меня хоть оставалось такое тонкое человеческое чувство как раз благодаря маленькой ведьме. Наш ритуал через пару часов перестанет работать, и связь тел перестанет действовать, поэтому надо было немного продержаться и не сломать себе случайно шею.
Я оставил Рейчел снаружи кабинета на приличном расстоянии, а потом она должна была подкрасться и слушать наш разговор из-за нарочно оставленной приоткрытой двери. Тем временем я зашел к Дарвуду без стука, застав его за ежедневным копанием в лице тонн бумаг, был бы от них только толк. С недовольной физиономией я стоял перед трудоголиком, который даже не заметил моего присутствия. В дверном проеме я оставил оговоренную едва уловимую щель, чтобы можно было расслышать беседу.
– Какого праха ты сказал мне явиться? Я что не имею своих дел? – С недовольным упреком выплюнул слова, провоцируя оппонента.
Он бесился, когда я переходил за рамки формальностей и грубил ему, так как считал это неуважительно к его утонченной натуре. Дарвуд медленно поднял взъяренный испепеляющий взгляд с напряженными чертами лица.
– Придурок, это было еще днем, сейчас уже вечер. Жизнь ничему не учит? Ты совсем обнаглел и страх потерял? – На шее Дарвуда появилась выдутая вена. – У тебя может быть только одно оправдание! Это твой ренегат, которого по факту нет! – Он отчетливо бросал фразы, указав на меня пальцем.
О да-а. Именно этого я и добивался.
– Даю тебе десять секунд, чтобы выйти и зайти, как подобает. – Процедил сквозь зубы Юджин.
– Я тебе не твои шестерки, которые ведут себя, как последние шакалы. – С ухмылкой и грубым тоном ответил я.
– Неблагодарный … – Он потер злое лицо ладонью руки. – Пошел вон, ты последнее меня время разочаровываешь. Все больше и больше. Все дело в ней? – Он с неприязнью выгнул бровь. – В этой смертной ведьме, которая только и умеет, как сотрясать пространство бесполезными словами, от которых портиться воздух? – Он истерично хохотнул. – ТЫ В СЕБЕ ВООБЩЕ?! – Уже с приступом ярости взрывался тот. – Все мои планы могут накрыться медным тазом по твоей вине!
– Прекрати нести грязь. Ты сам себе не противен? А как же зеленоглазка? – Я раскинул руки. – Ты ведь тоже привязался к ней, зная, кто она на самом деле. – Усмехнулся я.
– Ты совсем идиот!? – Он запусти пятерню в волосы, скалившись. – Я не такой падкий на женщин, как ты. Думаешь, тот фарс есть выражение чувств к ней? – Приподнял одну бровь Юджин с абсурдным выражением лица.
– Театр для святой и не более. – Прочитал я мысли Юджина по физиономии.
– Именно. Она могла стать моим противником, она могла меня уничтожить, если бы стала одной из этих святых феминисток из Башни Сестер! Естественно, она нужна на моей стороне или быть неживой вовсе! Так я обезопасил всех вас, обретя полную силу, что она забрала при своем чертовом рождении! Хотя не имела права какая-то смертная лишать меня того, что мое по праву! – Юджин сам удивлялся своим словам, одобрительно кивая. – И то, я мог просто избавиться от ее и существовать дальше с полноценной силой до появления нового нейтрала. Если бы не советчик Дарий со своим гуманизмом. Его идея меня заинтересовала, и мы имеем то, что сейчас происходит. В частности бардак именно с твоей стороны!
– А если бы зеленоглазка отказалась сейчас, что бы ты предпринял? – Я с каменным лицом всматривался в сидящий силуэт Дарвуда.
– А зачем мне живая угроза? – Как на имбецила скептически посмотрел Юджин, теряя самообладание.
– Если Дженн не согласиться … – Начал я, пытаясь вывести все на чистую воду.
– Не заставляй меня повторять дважды. Читай по губам. – Он указал на свой рот. – Мне. Не. Нужна. Живая. Угроза. Слышишь? – Дарвуд резко подскочил на ноги. – ЖИВАЯ! УГРОЗА! – Уже во всю голосил Юджин. – Адское пекло! – Выругался Грех Гордости и налил воды из графина в стакан. – Если бы знал, что эта смертная запудрит тебе мозги, точнее лишит их, то собственноручно занялся бы этим вопросом. – Монотонно размышлял шепотом Дарвуд. – Но я доверил тебе простое задание. Просто запугать смертную до смерти, чтобы та согласилась…
– Тогда, как тебе удалось уговорить зеленоглазку? Не похоже, что запугал. – В упор уставился я. – Ты же терпеть не можешь людей, тем более общаться с ними. – С опущенными плечами я понимал, что Рейчел все слышала, и от этого было противно вдвойне.
– Сначала я ее запугивал, но потом нашел другой способ, так как он более эффективно приносил плоды. – Расплылся в лукавой усмешке Юджин, будто что-то вспомнил.
– И? Очаровать смертную, чтобы она верила каждому твоему слову? – Прочистил горло, которое начало першить.
– Не в бровь, а в глаз. А ты сообразительный. И какого черта ты не сообразил выполнить мой приказ, остается неизвестным. – Сухо подметил собеседник. – В противном случае добродетельницы могли бы нанести трещины в мои планы. А это неудобства. Поэтому этого не случиться, Ден. Ты меня понял. – Спокойно констатировал Дарвуд. – Убирайся с моих глаз, и не забывай кто ты на самом деле, и каково твое предназначение. – Блондин вернулся к бумажкам. – Завтра же ведьма должна стать ренегатом. Или я собственноручно и досрочно отправлю ее в ад, прямо в лазарете. – Он нервно дернул рукой.
Я получил то, что хотел и зеленоглазка тоже.
Но почему у меня так гадко на душе?
– Я понял тебя. – Бросил я через плечо Дарвуду, покидая кабинет.
– Замечательно. – Наигранно похлопал в ладоши тот, не отрываясь от кип с бумагами.
Я вышел в коридор, Рейчел там уже не было.
Интересно, как много она слышала? Смогла ли все понять до конца?
Говорил Юджин, а отморозком себя чувствовал я. Но это нужно было узнать ей и Дженн. Ведь я все еще ждал, когда маленькая ведьма освободит меня от греха, замедлив мое сердце до тех пор, пока оно не перестанет биться.
⸸ Глава 22⸸
Беги святая, уходи,
Тебе не место среди пафоса и лжи.
Где грехи – лицемеры и вруны,
По прихоти терзали душу как могли.
Тебя предали обманом,
А чувства вовсе не важны.
С разбитым сердцем сквозь ночь и тернии
Ты путь прокладываешь к свету.
Рейчел
Что все это было? И … как так-то? И что мне с этим делать?
Я слышала все едкие слова, что копьями вонзались со спины прямо в душу. От каждого из них мое тело содрогалось, получая пощечины. Было такое ощущение, что в мои чувства плюнули, сломали веру изнутри. Я как-то говорила, может быть, хоть чувство любви не разочарует меня в этой жизни. Так вот, разочарование не совсем подходящее слово. Меня сломали, как карточный домик, который выстраивался все это время.
Вот, как это ощущается. Полный упадок сил и обнуление. Внутренний мир трещал по швам, истинное обличие реальности.
Про доверие вообще и речи идти не могло. Казалось, теперь это качество навсегда утрачено для моей личности. Никому не смогу доверять, даже своему сердцу, так как позволила себе оказаться в такой западне.
За что он так со мной?
Можно же было сделать все по-другому. Грех Гордости заранее построил сценарий и манипулировал мной так, чтобы все соответствовало ожиданиям. Я часто слышала фразу: «Так не пойдет». Она эхом отзывалась в моей голове. Мозаика приобрела целостный вид.
Какая же я наивная дура, которая влюбилась в такое бездушное существо, которое не способно на подобное и даже не знает, что значит любить… И я не знала до недавнего времени. … В груди щемит ноющая боль, хочу убежать … куда-нибудь.
От осознания мысли, что все это было постановкой, чтобы создать иллюзию доверия друг к другу меня бросало в холод. Волосы зашевелились, поняв свою роль в спектакле Греха Гордости, где я как трофей победителя была при нем на подхвате в случае чего, запасным тузом в рукаве.
Все эти грехи… боже… они все знали, и ни один не сказал, что я с Дженнифер погрязла в болоте лжи, лицемерия и обмана. Кроме намеков Греха Лени и Гнева.
Стоун же называл меня святой, а я не предавала этому обращению значения. А Вайлд приоткрыл занавес с правдой, открывая мои глаза.
Я пыталась изменить Юджина, думая – у меня получается, я видела, что он менялся, но это был лишь отрепетированная театральная пьеса, … где я декорация, возомнившая себя главной актрисой, а на самом деле была пешкой на шахматной доске, которой можно управлять по щелчку пальца. И в этой партии черный король съел меня и отправил вон из игры.
И это после всего, что было …
В голове по кругу звучала фраза Юджина, в которой было ни капли сожаления и чувств. В голосе так и чувствовалось превосходство и пренебрежение.
«– Сначала я ее запугивал, но потом нашел другой способ, так как он более эффективно приносил плоды».
Мое тело трясло, а сердце выпрыгивало из груди, но не от страха, а от понимания – все, что я видела и чувствовала – искусственно созданный образ самим Дарвудом, который сделал ставку на мое воображение. И … он сорвал куш, поставив на меня.
Какой гнилостностью нужно обладать, чтобы играть с настоящими чувствами живого человека!? Я ЖИВАЯ!
Опустошение и отчаяние накатились, как агония. Я бросалась с Юджином во тьму его греха, пытаясь понять ее. Он лишь создал видимость, что открылся мне по-настоящему, а я с легкостью поверила.
Как наивная смертная. …Какая я жалкая, аж противно от самой себя.
Я никогда и никого не любила так, … да, и вообще не любила по факту ровно до встречи с ним. Дженнифер это совсем другое, не та форма чувств, о которой шла речь. Но, увы, это случилось помимо моей воли, а с подачи Дарвуда. Я была искренней во всех моментах и эпизодах нашей истории, когда мы беззаботно беседовали при работе над портретом; когда в подготовительные дни к Балу я репетировала танец, дабы ему не было стыдно; когда полночи болтали по теме и нет; когда вкладывала душу и заботу в эскизы масок, когда давала волю своим потаенным желаниям, чтобы растворяться в этом парне … Я отдавалась вся – целиком и без остатка, как полная идиотка. Юджин наверно каждый день мысленно восторгался самому себе, как умело он управлял своей марионеткой.
Чувствую себя ничтожной … и от этого чувства не избавиться и нигде не спрятаться.
Я злилась на себя,, что позволила поверить своему сердцу, а не голосу разума. И я попала в капкан, поздно узнав о своем положении. Дарвуд всего лишь разбил мне сердце, обозначив свои мысли на мой счет.
Я была для него лишь инструментом и не более.
Хотя закрадывалось такое ощущение, что этот персонаж сломал жизнь, в которой я не буду прежней. Жить с разбитым сердцем, это как подписать себе пожизненный приговор. Первые сломленные чувства любви – всё равно, что жить полумёртвым, а это не то же самое, что быть наполовину живым. Полумёртвый и есть полумёртвый. Это не жизнь, а существование с надеждой найти замену. Представьте, что ваше сердце это изумруд в кольце из белого золота, который ваш объект любви подарил вам с признанием. Кольцо падает на мраморный пол зеленой драгоценностью вниз и разбивается на мелкие осколки, которым уже не быть полноценным камнем. Аналогия, это как сорвать любимый нарцисс с лужайки, который завянет на третий день, и его придется выбросить слово ненужный мусор. За любимым цветком ухаживают, не срывая, и поливают каждый день. Сколько не собирай осколки изумруда, сколько не поливай увядший нарцисс, результат будет один. Разбитые сердца не заживают, как и засохшие цветы не воскресают и камни не восстанавливаются.
Вырвите этот зуд из груди, от которого ломит все тело и душу. Последняя вывернута наизнанку и отказывается чувствовать иное.
Но я уяснила для себя, что уж лучше существовать с покалеченной душой, чем жить в райской лжи с завязанными глазами, как слепая обманутая жертва обстоятельств. Стоило отдать Дарвуду должное, он великолепный «стратег» … недавно признался в чувствах, а потом сразу же оплошал, пока не зная о моей осведомленности про фарс. Истинная жестокость всегда меня впечатляла. Я лишь поверила ему, а он просто растоптал меня изнутри. Не состоявшаяся первая любовь, которая должна была длиться длиною в жизнь, это как пожизненный шрам на сердце, который не заживет. Он всегда будет о себе напоминать, сколько бы ни было лет. Даже сила Дженнифер не вылечит меня и не исправит моей реакции, а так же не сможет уничтожить установку любить одного человека. Но Дарвуд не человек, а настоящее чудовище из самого ада воплоти. Я полюбила монстра, который уничтожил мое сердце, вырвав его при жизни, а после как завядший любимый нарцисс, выбросил в урну, словно ненужную вещь. Самое ужасное, что притяжение к нему не ослабевало от знаний правды, и от этого я задыхалась еще больше.
Сидя под стеной кабинета, я сдерживала ручьи слез, что градом сыпались из глаз, пока ладони плотно прикрывали рот. Я не кричала и не рыдала, а просто, молча, сидела и слушала, как каждое слово Дарвуда лишало душу покоя. Скатившись по стене вниз, я поджала колени и укрыла в них лицо. Не помню, дышала ли вообще. Покачиваясь, я закрывала уши ладонями и шептала повторяющиеся фразы.
Хватит, прекрати! ЛОЖЬ! Этого не может быть! Остановитесь! Он не мог так сказать. Я неправильно услышала. НЕТ! Я ничего не слышала. И не хочу слышать! Замолчите оба!
Эти слова крутились, кажется, бесконечно. Как бы печально не звучало, но моя сущность разрывалась на части. Одна половина хотела никогда не слышать этого, а другая ужасалась и паниковала, гадая, как быть дальше.
Я не была готова к такому резкому повороту, поэтому, когда тень Эйдена мелькнула на пороге кабинета, в согнутом положении по стеночке я пошла прочь, пока не зная куда.
Хочу стать невидимкой, после такого унижения.
Как в бреду и холодном поту я вышла на крыльцо фасада резиденции. На улице шел дождь как раз под стать моему состоянию души. Я вышла под проливной ливень, и после, мои эмоции вылезли наружу. Из-за шума воды, ветра и грома не было слышно моего выкрика, который сдерживала до сих пор. Обессиленная, жалкая, как плашмя я с гулом упала на вымощенную площадку, так как босые ноги поскользнулись. Где была моя обувь, понятия не имела. Платье из шелка липло к телу и стало как вторая кожа, от чего было неприятное ощущение.
Прямо как внутри.
Я никогда не позволю Юджину Дарвуду узнать, какую колоссальную боль он мне причинил. У меня тоже есть гордыня. Поэтому я намеревалась скрыть свою печаль и слезы под этим проклятым ливнем.
– Зеленоглазка! – Послышался голос Греха Гнева позади.
– Не подходи! – Проорала я во весь голос, казалось, что и вовсе рычала.
Парень опешил, но сделал вид, что не удивился.
– Рейчел. – Подошел ко мне Эйден, не обращая внимания на капающий столбом дождь.
– Я просто хочу побыть одна… в одиночестве, понимаешь? Хотя, кому я это говорю… ты тоже грех. – Как сама с собой разговаривала я.
Зачем я ему этот говорю? Хотя уже не важно. Все бессмысленно, как и мое положение.
– Я не бесчувственная гора, как видишь. – Парень постучал в область сердца. – Одиночество это роскошь…
– Которая слишком дорого стоит для смертных. – Закончила фразу едкой усмешкой за него.
– И не только. – Он помог встать и взял под руку. – У вас мало времени, учитывая слова Каспера.
Через некоторое время…
Мы оба промокли до нитки, вода капала с волос и одежды, а перепуганная от нашего вида Дженн подскочила, как на углях.
– Что произошло? – Едва говоря, подруга вытаращила глаза.
Она подбежала к нам и начала осматривать меня со всех сторон, крутя как куклу. Подруга окинула взглядом Эйдена, пытаясь разглядеть его эмоции.
– Эйден! Что произошло!? – С паникой Дженн кинулась к парню и переживающим взглядом всматривалась в янтарные глаза греха.
Девушка вцепилась в мокрую одежду Вайлда, как за последний спасательный билет.
– Дженн, нам надо уходить. – Сказала я, дрожа от переохлаждения под дождем в осеннюю пору.
– Что? – Недоуменно нахмурила брови та, разворачиваясь ко мне и вытирая воду с раскрасневшегося лица.
– Мужчина в маске был прав. Пошли к Касперу. – С мольбой я сказала, глуша позывы всхлипов.
Дженнифер хватило полминуты, чтобы принять информацию, и ведьма кинулась засовывать руку под кровать, доставая готовую сумку. Она помогла мне переодеться, и мы поспешили в комнату, о которой говорил Падший на Балу.
Дженнифер
Рейчел точно была не в себе. Я буквально тащила ее на третий этаж резиденции, а та пялилась себе под ноги, почти не моргая. Я сильно переживала за нее, но понимала, что сейчас было не самое подходящее время для душевных разговоров. У нас была цель сбежать и как можно скорее. Если Рейч приняла решение уйти, то я не могла не поддержать его. Я чувствовала подвох в Дарвуде, от него так и веяло гнильцой, хотя и вел он себя далеко не как мужчина.
Прятаться за живой девушкой, играя на ее чувствах … – высший уровень отморозка.
Эйден шел за нами, следя, чтобы не было хвоста. На третьем этаже Вайлд остановился и сказал нам идти прямо, а сам остался на пролете между этажами. Мы поднимались на третий этаж западного крыла, чтобы попасть в комнату для персонала, где в полночь нас должен ожидать Каспер Фолен. Время поджимало, поэтому я торопила подругу, но для того чтобы ей хоть как-то помочь, сначала нам нужно было оказаться в безопасности. Вот мы уже шли по нужному этажу крыла, и перед нами была та самая комната, о которой говорил Казначей. Я бесшумно нажала ручку двери и распахнула ее. Темнота комнаты нагнетала, не было ни единого источника света, окно было зашторено плотной материей.
– Леди любят опаздывать, ведь какая девушка приходит вовремя, верно? – Послышался добродушный тон Казначея, у которого явно было хорошее настроение, в прочем, как и всегда.
– Каспер … – С надеждой и облегчением произнесла я.
– Да-да, собственной персоной. – Начал бархатным голосом собеседник.
Каспер, как оказалось, сидел в удобном кресле подготовленный к нашему приходу, даже чай с сервиза попивал, чтобы скоротать ожидание. Потребовалась некоторое время, чтобы осмотреть парня. Он был в мрачном цвете костюма с привычной тростью. Эйден не пошел с нами, так как недолюбливал эту личность и желал меньше с ней видеться. Я не могла просить о большем Греха Гнева, он и так сделал для нас очень много. Больше, чем могла себе вообразить.
– Ты говорил о помощи… – Начала я припоминать ему слова. – Она как раз кстати.
Рейчел же стояла как в трасе и просто уставилась на трость Падшего казначея без реплик приветствий. Кажется, она даже не замечала гостя, а просто смотрела сквозь него. Подруга опиралась на меня, чтобы не упасть, так как потрясение произошедшего вывели ее из строя, но, а подробности я намеревалась узнать позже.
Обязательно.
– Знаю. Но вот. – Парень намеренно запнулся, одаряя нас кошачьей ухмылкой. – Что вы можете предложить взамен? – С интригой в голосе спросил Грех Алчности, поправляя манжет на рукаве.
– Что? – Ошарашено я выпалила, вскидывая брови.
– Я не бездонная коробка с подарками Дженнифер. Плата за помощь. – Улыбаясь, произнес Казначей.
– Рейчел не тронь. Я буду отвечать лично сама. – Поспешно затараторила я. – Что может греху предложить обычная смертная? – Не понимала я, мотая головой. – Кроме души, ибо мой ответ сразу нет. – стиснула зубы, прожигая дыры в оппоненте.
Конечно, я могла ляпнуть, что сейчас из-за адреналина и стресса согласна на все, чтобы только убраться отсюда. Вот только мне еще жить хотелось, а, во-вторых, наверняка, он бы точно засмеял меня.
– Пардон. Святая смертная. Сестра-добродетельница. – Намекал парень, пристально с интересом разглядывая меня сверху вниз.
Я не смогла долго удерживать свою напарницу, поэтому решила закончить с ним беседу лично. Отведя Рейчел с сумкой к двери и усадив ее на стул с краю у входа в комнату, я снова показалась перед Падшим Казначеем. Пока подруга сидела в коридорчике с принадлежностями для уборки вокруг, мы с Каспером остались один на один в основной комнате, полной сложенного постельного белья и приспособлений для его глажки. Я размышляла, мысли хаотично крутились в голове. Одна идея была глупее другой. Я начала вспоминать легенду Айки, как та отдала жизнь за появление сестер и Стража. Тут меня озарило.
– Безопасность. – Уверенно выдала я, смотря четко в глаза собеседнику.
– Верно. Мне нужно ваше слово. Люди ведь еще держат обещания? Особенно святые? – Уточнял парень, щелкая пальцами свободной руки, не занятой тростью.
– Да … но. – Подтвердила я с надеждой, что нам это не выйдет боком, хотя вся интуиция подсказывала обратное.
– Вы оставите меня в живых, чтобы не случилось. Видишь ли, я не могу видеть собственного будущего. – Вздохнул он. – А это моя страховка.
Перемялась с ноги на ногу, смотря четко в глаза Греху Алчности. Я не любила подобные сделки, так как обычно в неподходящий момент начинали всплывать скрытые нюансы. А кабала меня не устраивала, но сейчас не было времени размусоливать все детали.
Черт с ним!
– Договорились. – Скрепя зубами, выдавила из себя ответ.
– С тобой приятно иметь дело. Страж ожидает вас у дальней конюшни со всем необходимым, поторопитесь. – Каспер деловито поднялся с места.
– Откуда ты знаешь его? – Мурашки выступили на руках.
– Дорогие святые, я на нейтральной стороне, спешу напомнить. Там, где я в плюсе. Поэтому мне без разницы с кем сотрудничать ради выгоды. – Он ласково улыбнулся, подойдя ко мне. – У нас с ним свои договоренности, которые его устраивают.
Каспер будто завис в движении, засматриваясь в мои глаза. Томный взгляд бледных зрачков из-под ресниц был обращен ко мне, а после раздался тянущийся и убаюкивающий голос Падшего Казначея.
– Ты по-своему симпатизируешь мне. – Он задрал мой подбородок указательным пальцем так, чтобы наши взгляды точно встретились. – Ты удивительная женщина, и Эйден … не заслуживает такое сокровище. – Фолен приблизился и быстро с нежностью коснулся своими губами моих.
Я стояла в полном оцепенении. Поцелуй был короткий и легкий, но он говорил о многом. Я нравилась этому парню, он знал обо мне все, и эти знания притягивали его по какой-то причине. Он отстранился и коснулся моей щеки, заглядывая мне глубоко в карие глаза, словно мог рассмотреть потаенные уголки души. А потом парень с новой силой впился в мои губы, переходя границы невинного поцелуя, от чего я промычала ему в уста. Глубокий и проникновенный процесс слияния наших губ длился меньше минуты, но я успела почувствовать его желание и страсть, с которой Каспер Фолен исследовал пространство моего рта. Он притянул меня вплотную, придерживая за затылок. Фолен умело играл с моим языком, не давая сделать вздох. Я, осознавая происходящее, сделала шаг назад к стене, а та уперлась мне в спину. Поцелуй прервался, а Каспер задорно с искрой в глазах улыбнулся. Напоследок он нежно провел пальцами по моей скуле, спускаясь до подбородка. Сердце учащенно забилось и отбивало четкий ритм в груди. В душу закралось ощущение …
Дежавю.
– Это не входило в условие сделки. – Прохрипела я, шумно дыша.
– Проценты, Леди. – Тихий хохот сорвался с губ парня. – Восточный выход на первом этаже, через кухню и направо до упора. Ты права, вам пора. – Он наклонился ко мне и шепнул на ухо, прикусив его. – Мы еще встретимся в одном из вариантов будущего, Дженни. – Он резко отпрянул и вышел из комнаты.
Озадаченная я застыла, мой левый глаз задергался от смены эмоций, которые бурлили внутри.
Ну и что это было?
Решив оставить смятения на потом, я подхватила Рейч с сумкой, помогая ей встать на ноги, а после с новыми силами потащила подругу по маршруту, который указал Падший казначей.
Рейчел
Дженн усердно тянула меня на первый этаж резиденции, которую мы вскоре собирались покинуть.
Или умрем при побеге. Третьего не дано.
Эйден шел теперь впереди, говоря о том, что прекрасно знал конюшню, о которой упомянул Падший Казначей. Вайлд заглянул, пока была возможность, в комнату Эррола с Финисом и шепотом выругался. Так, апартаменты тех точно были пустыми. Линдсея проверять не было смысла по понятным причинам.
Ему лень на все, поэтому чхать на всех.
Пока мы тихо шли, я рассматривала коридоры здания, и воспоминания о недавнем счастье, но теперь с обрезанными крыльями, всплыли, как будто они только произошли. Можно подумать я вернулась назад и смотрела на себя со стороны.
Вот, мы стояли как наяву в коридоре перед его кабинетом. Мои сверкающие глаза так и кричали о чувствах, а мелодичный и искрений смех заполнял пространство длинного помещения. А Юджин целовал в макушку и говорил, что его законченный портрет, написанный моей рукой был настоящим великолепием. И дальше … дальше … дальше …