Марк Корнилов
Город Утренней Зари. Плач Пророка
– Ясно.
Это вернуло лейтенанта в реальность.
– Генерал, развед-дроны, вернувшиеся перед рассветом, доложили, что в как минимум треть расстояния до города без препятствий. Двигаться возможно широким расположением, но…
– Но?
– На перевале находится приземлившийся десантный транспорт класса «Драккар» с двумя пассажирами на борту.
– Кто эти пассажиры?
– Мы отключены от баз данных. Судя по сигнатурам просто мужчина и девушка, – резво сообщил Волков.
– Просто мужчина и девушка… просто девушка… – повторил Невский и посмотрел сквозь лейтенанта.
Она не улетела и ждёт их. Тихий голос подсказывал ему, что нужно остаться, там на холме рядом с могилой девочки Тани. Но всего его военное нутро противостояло этому: если что-то пойдет не так, тогда он будет просто наблюдать. Такого никогда не было с ним и не будет, иначе он точно сойдет с ума перед смертью. Пророк ничего не сможет с ними сделать, а значит пусть наконец-то смириться с тем, что есть люди, которые ей не подвластны.
– Ничего страшного. Выдвигаемся в стандартном построении. Я во главе армады. Всё как обычно. Сегодня мы будем в новом доме! – генерал похлопал молодого лейтенанта, хотя может он был и не такой уж и молодой.
Невский быстро зашагал к своему танку, который заведённый ждал своего пилота. Рёв двигателей заполнил долину, так что казалось окружающие её горы резонировали в такт им. Когда генерал очутился внутри машины, то шум двигателя внушил ему уверенность. Танк ещё держался.
– Малыш, потерпи ещё немного, – Невский погладил пульт управления.
Он тщетно пытался вспомнить имена конструкторов этого чуда, чтобы запечатлеть их на памятном мемориале в городе, когда они осядут там.
– Поставим один танк, как памятник того, что вынесли эти бронированные… динозавры, – генерал вспомнил мальчика из ангара.
Датчики стали показывать резкий рост температуры за бортом. Он приказал двум своим помощникам, ехавшим вместе с ним, выдвигаться. Они воодушевленно кивнули, и танк генерала, вздрогнув, повёл армаду за собой …
… Пророк увидела, как танк генерала повел армаду за собой. Что ж Левин и Невский сделали свой выбор. На перевале Солнце уже в полную силу поливало поверхность своим негодованием в виде яростного потока радиации и тепла. Портативный генератор защитного поля работал на пределе, что вынудило Пророка начать рассеивать поток протонов. Она закрыла глаза и чувствовала, как проникает вглубь этих частиц, заставляя их подчиняться себе. Приближающийся грохот армады напомнил ей, что сейчас она должна проникнуть вглубь сердец нескольких сотен тысяч человек, а с протонами она разберётся позже. Она шагнула наружу и услышала, как сзади вскрикнул советник Картер Рок.
– Возвращайтесь в город! Живо! – бросила она ему и устремилась на встречу величайшей танковой армии в истории мира, стремительно набиравшей скорость.
“Драккар” покинул перевал и Картер Рок был рад, что не увидит финала этого конфликта. Белоснежный костюм стал шипеть под палящими лучами, но Пророк не обращала на это внимание. Сейчас она слушала землю, трясущуюся под тяжестью армады. Одежда на Пророке стала тлеть и кусками падать на землю, обнажая аристократично-белую кожу, к которой лучи уже не рисковали прикасаться, огибая идеальные и стройные линии тела девушки. От волос исходило небольшое испарение, как будто солнце всё же пытается украдкой причинить вред дерзкой, но могущественной выскочке. Она продолжала идти навстречу танкам, уже босыми ногами ступая на раскаленную каменистую поверхность.
Невский увидел в оптическую системе как далекая фигура Пророка идёт на встречу им. Он повернулся к двум другим
– Прикажешь нам остановиться? – подумал Невский, ожидая ментального вмешательства в свою волю. – Ничего у тебя не выйдет! Уйди с дороги!
Он ожидал подобного увиденному им в Алмазном дворце, но ничего не происходило. Танк стал замедляться. Он посмотрел на пилота и выругнулся самыми нецензурными словами в своей жизни – его помощник уверенно снижал скорость. Генерал посмотрел на второго пилота. На их лицах была покорность и принятие своей участи – надежда была сорвана с их лиц. Но почему он ничего не слышит – Пророк не тратит на него свои силы? Он переключил управление на себя и включил полный газ. Помощники умоляюще посмотрели на него, но он уже не обращал на них внимания. генерал судорожно сменил закладку сенсорного экрана, на котором увидел, что остальная техника тоже затормозила, не говоря уже о тех, кто еще не выдвинулся с лагеря. Он не верил своим глазам и, надев защитный шлем, высунулся в люк. Страх и ярость охватили Невского, когда он повернулся и увидел, что вся колонна остановилась. Не замечая ожогов и боли от солнечных лучей, он посмотрел на Пророка, которая была уже в поле видимости. Его танк единственный мчался к стоящей на перевале обнаженной девушке.
Невский залез обратно. Он затормозил танк, но только с одной целью: заряжающая система со скрипом загрузила снаряд, не ожидая, что будут использовать в этом походе. Помехи от солнечной бури не давали автоматическим системам навестись, но танковый генерал делал это на глаз. Немного ниже, десять градус влево, ещё чуть-чуть. Когда-то он уже развлекался так со одноклассниками по военной академии. Невский понимал, что у него будет только один выстрел.
Пророк не тратила силы на слова обращения. Она просто внушила им чувство принятия своей участи и смиренного ожидания воли Сына. Танк генерала продолжал ехать, а значит на него её внушение не действует. Тем лучше, что он не поглощает часть её силы. Его упрямство стоит тысячи других. Но вдруг его танк замедлился.
– Неужели и он сдался? – подумала Пророк.
На несколько секунд вся долина погрузилась в тишину, которую нарушил оглушительный выстрел. Фугасный снаряд летел точно в место, где стояла Светлейшая, но перед самым столкновением, он попал в воздушный кисель, заботливо созданный посохом, показавшим своё значение в жизни хозяйки. Этого хватило чтобы Пророк отбежала за пределы поражения снаряда. Осколки от взрыва также замедлялись от поля вокруг посоха, теряя свою убийственную скорость. Когда один из осколков коснулся тела Пророка, она даже не заметила этого и тот беспомощно упал рядом, не повредив белоснежную кожу. Несмотря на это, она понимала, что генерал не промахнулся, отвлекая её он уже передавал приказ армаде двигаться дальше. И она, освободившись от пророческих оков, послушно начинала набирать скорость. Казалось, что над всей долиной звучит громогласный призыв: вперёд, родные, вперёд!
Пророк в гневом смотрела на упрямых русских. Земля под её ногами снова задрожала под тяжестью тысячи машины, поднимающихся к перевалу. Генерал собирается поколебать её уверенность надвигающейся армадой? Невский стремительно приближался, какая-то сотня другая метров, и он промчится мимо служительницы Сына. Что ж она ожидала и такого развития событий, и они не оставили ей выбора.
– … прах ты и в прах возвратишься… – прошептала Пророк и её янтарные глаза стали темнеть, так как она спустилась в глубины материи.
Поставив рядом посох, она встала на колено и с властью положила ладонь на землю, произнося древние, как мир слова. Их последовательность привела в негодование стихию, но и сила, которая струилась вместе с повелением этой девушки заставила землю подчиниться.
От напряжения Невский до крови стиснул подлокотники кресла пилота. Он до сих пор не понял, что произошло со снарядом, но по лиц3ам своих помощников он понял, что отвлёк Пророка, так что теперь вся надежда на то, что она растерялась, и они промчаться по ней. До девушки оставалось всего двести метров, как вдруг машина задрожала и стала резко сбавлять ход, увязая в грунте, который хватался за гусеничные траки. Танки вязли в земле. Шум двигателей, тщетно пытавшихся вырвать технику из объятий природы взревел до небес. Генерал продолжал форсировать двигатель, но танк беспомощно оседал внутрь каменной породы. Он снова резко открыл люк и вылез наружу, тут же получив ожог лица от солнечной вспышки.
– Пропусти нас! – крикнул он, но она продолжала удерживать их.
Невский схватил штурмовую винтовку и тут же разрядил весь магазин в Светлейшую избранницу Сына. Посох был отвлечён удерживанием армады, что требовало колоссальных затрат силы. Потому часть пуль всё же пролетела барьер, достигнув цели. В ответ Пророк подняла на глаза, заполненные тьмой и закричала. Кровь строилась из ран, орошая землю, которая всё больше начала дрожать. Теперь она непросто срослась с гусеницами бронетанковой армии, а стала затягивать их в себя, выламывая и растворяя в себе броню и обломки военной техники. Генерал с ужасом наблюдал, как земная твердь подобно морской пучине погружает в себя машины и людей, превращая долину в своеобразный водоворот. Крики поглощаемых стихией людей смешались со скрежетом остовов, но генерал с ненавистью продолжал наблюдать за тем, как Пророк кричит какие-то непонятные слова, наполняющие его душу хтоническим холодом. Он уже перезарядил винтовку и хотел добить противника, но его танк предательски резко провалился вниз и очередь ушла в небо. Он хотел было ринуться к Пророку, чтобы хоть зубами вырвать шанс для своего народа, но был уже по пояс был в земле. Невский почувствовал, что стихия растворяла его в себе, вырывая атомы тела из привычной структуры. Боль пронзала каждую частичку его существа, хотя оно уже не принадлежало ему, но земле. Генерал чувствовал, как она тоже страдает от неестественного вмешательства. Он закрыл глаза, чтобы не потерять себя в этой общей могиле, превращающей всех в единое месиво.
– Катя, встреть меня… – сознание растворилось в пыли из земли и металла.
Воронка продолжала перемалывать армаду, создавая многочисленные хаотичные завихрения в общем круговороте смерти. Посох не справлялся, нанося все новые порезы в душе своей хозяйки, чтобы она поддерживала это танец смерти. Земля сопротивлялась, преисполненная стенания и смертельных конвульсий сотен тысяч людей, но Пророк упрямо заставляла продолжать её растворять в себе армаду. Она схватилась за посох и стала высасывать из него силы предыдущих владельцев, от чего реликвия покрылась трещинами, готовая рассыпаться в щепки. Такой дерзости она своей хозяйке не простит и когда придет время заберет её в самую глубокую бездну.
У земной стихии осталось только один выход – затянуть безумную в своих стремлениях девушку в созданное ей месиво. Земля расслабилась и открылась творческому вмешательству Пророка. От неожиданности Пророк потеряла ментальное равновесие и провались в псионную бурю, возникшую в расщепленной материи под воздействием человеческого ужаса. Пророка окружили тысячи душ, которые из-за сопряжения с земной стихией не могли расстаться со своими телами, продолжая ощущать как свою личную боль, так и боль мироздания, раздираемого амбициозным, но неумелым вмешательством. Она чувствовала, как эти души стали цепляться за неё, но она, продолжая выкрикивать древние слова, приказывала земле окончательно растворить в себе всех этих людей. Она лежала на земле и кричала в глубь всё ещё циркулирующей массы, из которой доносились крики людей. Её черные волосы выгорели и стали белыми, как у снежной королевы, если уместно её вспоминать, когда вокруг царит невыносимая даже по меркам преисподней, жара. Волосы осыпались, оставив на голове хаотично аккуратные торчащие осколки. Посох затрещал и уже попрощался со своими надеждами, понимая, что сейчас вместе с хозяйкой рассыпется в прах вслед за погибшей армадой.
– Отпусти их, – раздался знакомый голос.
– Он почувствовал, что мне тяжело и пришел ко мне! Но Ему не стоило покидать город! – пронеслось в сознании Пророка и она обмякла.
В течении нескольких секунд раздираемая земля остановилась, и крики душ, отпущенных на свободу, стали смолкать. Пророк была рада, что Сын пришёл к ней на помощь. Она подняла глаза, но солнце слепило и не давало возможности насладиться лицезрением её владыки. Несмотря на это, что-то в нём показалось ей другим. Тот же силуэт, тот же голос и волосы, то же движения руки, которую он протянул к ней, но неуловимое нечто было в Нем, что возможно почувствовать лишь через прикосновение. Пророк вытянула навстречу ему дрожащие пальцы. Ещё пару сантиметров, и она коснется его любящей руки…
Еще немного, и она коснется его любящей руки и откроется подмена! Отец, находящийся на вершине города Утренней Зари ощутил его присутствие. Как это вообще возможно? Но теперь ему придется достичь скорости, которую он некогда не развивал ни в одну из эпох своей древней жизни. Он поймал её руку за мгновение до того, как она соприкоснулась бы с рукой ненавистного ему существа.
– Я рядом Мариам, моя девочка! – Отец окутал его заботой, чтобы её душа вернулась в равновесие.
Он гладил её, помогая восстанавливать силы. Она свернулась в его объятиях и тут же забылась глубоким сном. Отец блокировал крики умерших людей, которые до сих пор эхом резонировали в недрах этого, теперь уже проклятого места. Отец с ненавистью посмотрел на того, чьей бледной тенью был его отпрыск, брошенный на вершине города Утренней Зари. Несмотря на боль, он не мог отказать себе в удовольствии смотреть в эти глаза, которые излучали настоящую и неиссякаемую любовь. Он до сих пор ждал, когда Отец одумается, но Он же прекрасно знает, что этого не будет никогда. Отец хотел освободить первобытную демоническую ярость, составляющую его существо, но Пророк была рядом, а потому он довольствоваться только зрительным контактом с Богом, который вдруг решил посетить отвернувшееся от Него человечество. Продолжая окутывать Пророка, тень Отца поднялась, что в лицо выразить свое недовольство этому Божественному вмешательству. Хорошо, что Бог воплотился, теперь общение с Ним стало проще, даже для Отца.
– Зачем Ты пришел к ней? Она служит мне!
Бог молчал.
– Для всех них он теперь настоящий сын божий, а не Ты! И Ты не в силах этого отрицать! – тихим шёпотом произносил дерзкие слова Отец, зная, что собеседник прекрасно всё слышит.
Бог молчал.
– Только не говори, что пришел к этим, – Отец презрительно указал в сторону погребенной армады. – Они стремились в мой город, к моему сыну… ко мне, а не к тебе!
Бог молчал.
– Они станут счастливыми в моем царстве, а не в твоем! Потому что я тоже могу быть богом!
Бог молчал.
Отец увидел, как взгляд Бога упал на свернувшуюся на земле Пророка.
– Я не позволю Тебе прикоснуться к ней!
– Это не тебе решать, – ответил Бог.
– Тогда прикоснись к ней, когда она этого не хочет!
Бог развернулся и стал спускаться в долину, из поверхности которой торчали искорёженные обломки техники и человеческих тел, которые пытались вырваться из сошедшего с ума земного праха. Отец провожал его, испепеляя взглядом его спину. Это встреча очень кстати. Теперь он сможет скорректировать поведение Сына в соответствии с истинной версией. Для этого ему понадобилась всего доля мгновения, но он продолжал наблюдать за тем, как Бог остановился перед погребенной армадой. Неужели Он простит их после всего того, что они сделали. Разве ради Него они предприняли такой опасный путь? Отец больше не мог выносить присутствие Бога и потому забрав Пророка вернулся в город Утренней Зари в надежде, что его дочь не почувствовала присутствие Христа.
В долине ходила ещё одна фигура – юноши в темной робе, которая на ярком солнце казалось настолько резко черной, что об неё можно было порезать взгляд. С нескрываемой печалью он закончил своё дело, разлучив души о тел каждого погребенного здесь человека. Ангел подошёл к месту, где растворилось тело генерала Невского и посмотрел на Бога – теперь он лично проводит генерала потусторонней дорогой, если Невский сам захочет пройти по ней, чтобы лично встретиться со всеми теми, кого он обрёк на такую ужасную гибель. Знавшие генерала при жизни могли бы понадеется, что такой сильный человек и без ангела найдет дорогу на той стороне. К сожалению, как раз то, что он всегда полагался на себя и может подвести его, и он откажется от помощи, решив сам искать выход, обрекая себя на бесконечно долгое блуждание во мраке, в котором захочет спрятаться от чувства вины.
****
Сын гладил короткие выгоревшие волосы Мариам, которая лежала на кровати в его покоях. Она уже сутки не приходила в себя, но он знал, что она просто восстанавливается после того, как остановила армию русских. Возможно по Нижнему городу и пойдут слухи об уничтожении армады, но после того, как он посетит их и покажет им свет Отца, про это все забудут. Сейчас Сын осознал, что для его божественного восхождения потребуется куда больше времени, чем три с половиной года. Он будет только возрастать в свете и силе Отца, а Пророк умаляться.
Пророк открыла глаза, янтарный блеск которых нисколько не потускнел от пережитого накануне. Но усталость в её взгляде заставила его сильнее сжать её руку, чтобы она не ощущала себя оставленной. Она резко поднялась и поцеловала Его.
– Если бы он не хотел этого, он бы мне не позволил, – подумала Пророк.
Она ощущала его горячие губы. Его человеческая природа была как у всех, хотя она и целовалась впервые в своей жизни. Пророк отрешилась от своего Владыки. Она прикоснулась пальцами к своим губам. Они не сгорели от дерзости. Сын смотрел на неё без осуждения. Он немного улыбнулся, медленно поднялся с кровати и вышел из покоев, так и не сказав ни слова. Пророк немного повернула голову в знак того, что видит тень Отца в углу.
– Он знает, что он не настоящий сын божий? – холодно спросила она, наблюдая, как тень вздрогнула и направилась к ней. – Ты обманул нас!
– Да, обманул, – запел привычную для себя песнь Отец. – Но ради вашего блага!
– Ты падший ангел и отец лжи!
– Мариам, суди о дереве по плодам.
– Ты уничтожил человечество!
– Разве? Я не приказывал Солнцу, – Отцу с трудом скрывал самодовольную интонацию, просачивающуюся сквозь шёпот тени.
– Я сломала стольких людей и ради чего?
– Ради себя, чтобы заглушить свою боль по утрате родителей, – тень окутала кровать густой дымкой, чтобы его непослушная дочь не избежала правды.
– Я хотела их привести к свету, к тебе, думая, что ты Бог, а ты всего лишь… тень!
– И что же теперь ты будешь делать?
Пророк стиснула зубы, чтобы не проронить ни одной слезинки перед падшим духом.
– Мариам, можешь мне не верить, но всё это я делаю, чтобы вы были счастливы в моём царстве, – шёпот превратился в голос юноши. – Ничего же не мешает тебе посмотреть, чем всё это закончиться. В любой момент, ты можешь выступить против меня или удостоверившись, что мой путь правильный довести наше дело до конца.
Пророк вызывающе продолжала смотреть в глубину тени.
– При всём твоём обоснованном негодовании, всё это дело ваших рук. Без вас я бы не смог ничего. Поэтому ты можешь гордиться…
– Тем, что уничтожила человечество?
– Люди уничтожили бы себя и без вашей помощи, а так у них ещё есть шанс не просто выжить, а стать богами в этом городе – городе сына Утренней Зари.
– А Сын? Я расскажу ему всё!
– После вашего поцелуя? Чтобы он решил, что ты сошла с ума и хочешь занять его место? Вы можете любить друг друга – я не против, если твоё сердце ещё способно к этому чувству. Ты же оставила кусочек души для него?
– Не твоё дело! – холодно отрезала Мэри Стоун.
– Не моё.
– Я обращусь к настоящему Богу! – пригрозила она, пытаясь подняться с кровати.
– Конечно, но предупреждаю, что его свет покажет тебе все твои шрамы, которыми ты пыталась забить боль о родителях, – проникновенно произнёс Отец.
– Он исцелит это! – она сделала ещё одну попытку подняться.
– Да, исцелит, но сначала будет горечь от того, что ты сделала с собой. Ты уверена, что готова? – Отец больше не сдерживал её. – У меня есть другой путь.
Пророк лишь тяжело дышала в ответ.
– Он же пришёл к русским, которые Его отвергли. Думаю и тебя подождёт, когда ты действительно будешь готова к встречи с Ним.
Она продолжала сидеть на кровати, а тень Отца покидала покои, уверенная в том, что Мэри Стоун так и останется Пророком Всевышнего, испугавшись встречи с тем во что превратилась её сердце. Она сидела в пустых покоях, не решаясь обратиться к небесам. Если бы они хотели, то тогда бы остановили её на каждом этапе её служения и прежде всего не допустили того, что случилось с её родителями. Она ещё раз полоснула себя в глубине сердца, чтобы не заплакать, а посох, стоявший рядом, завибрировал, напоминая о грандиозных свершениях, которые ожидают Пророка в её истовом служении Сыну на благо города Утренней Зари.
