Марк Корнилов
Город Утренней Зари. Плач Пророка
– Молодец, Коля! Он действительно похож! – похвалил сына мужчина.
– Гроб на гусеницах, – немного злобно произнесла угрюмая девочка.
– Диана! – женщина подошла к дочери и попыталась её обнять, но та отдернула плечо.
Невский направился к семье, которые тут же узнали генерала, вышедшего из тени соседнего танка. Несмотря на то, что семья явно была не из военных, они все равно собрались перед ним. Мальчики вышли несколько вперед, чтобы получше рассмотреть их кумира.
– Папа, это он! – типичным громким детским шепотом произнес младший сын.
– Да, сынок, – мужчина потрепал ребенка по голове, взъерошив и без того непослушные волосы.
Генерал смотрел на эту большую по современным меркам семью, которые прошли через все трудности и оказались перед лицом неизбежного. Он переводил взгляд на каждого из них, но его внимание было приковано к старшей дочери. Наконец он подошел прямо к ней:
– Может быть ты тебе лучше остаться?
– И оставить мою семью? Не за что!
– Будет очень тяжело в этом “гробу”, – Невский кивнул в сторону бронетранспортера.
– Я справлюсь!
– Не сомневаюсь, но свою злобу прибереги для действительно сложных испытаний, – стальным голосом произнес Невский.
Девочка сжала губы, сдерживаясь, чтобы не ответить ему. Генерал же спокойно постучал по броне, которая даже не удостоила его глухим звуком. Невский довольно хмыкнул.
– Что ж! Этот динозавр довезет вашу семью до нашей заветной цели! Так что самое время нанести на него боевую раскраску!
– Да! – довольно крикнули мальчишки и побежали к банкам с краской, а девочки нехотя пошли за ними.
Генерал прошел мимо их родителей в их глазах увидел надежду. Когда он удалялся от них, то еще несколько раз услышал довольные крики детей, которые быстро были поглощены звуками ангара. Одинаковый свет ламп и одинаковые ряды слились в его глазах в однообразную массу, но он все равно пытался разглядеть среди неё людей…
– Генерал! Генерал! – полковник Миронов дергал Невского за плечо.
Он проснулся. Все тело ломило, так как на броне танка спать противопоказано даже таким закаленным в боях солдатам, как он. Гул от заводившихся танковых двигателей своей вибрацией пронизывал до самых костей. Эти часы подготовки пролетели слишком быстро, но время исхода настало. Он поведет первые эшелоны, а остальные будут выдвигаться вслед за ними. Чтобы они полностью покинули убежище уйдет более 9 часов. Колонна растянется на многие километры, что будет сложно контролировать, если с задними рядами, что-то произойдет.
– Генерал! – полковник снова дернул его за плечо.
– Все готово? – перекрикивая гул моторов спросил он.
Полковник кивнул, но при этом указал пальцем вниз. У борта огромного танка стоял Геронт, худощавость которого делала танк еще более исполинским. Невский спрыгнул к нему. Он что-то говорил генералу, но ничего нельзя было разобрать. Виктория Никвсит стояла сзади, тяжело дыша, как будто они боялись не успеть до отъезда колонны. Его широко открытие глаза умоляли генерала и именно поэтому он все еще пытался расслышать тихий хриплый голос патриарха.
– Она…город.
Генерал, указывая на свои уши, показывал, что не слышит его. Внезапно Геронт схватил его и что есть силы приблизил к себе, чтобы на самое ухо крикнуть генералу:
– Она…
Остальное заглушила новая волна взревевших двигателей. Генерал покачал снова головой, но Геронт снова и снова кричал слова, которые тонули в шуме великого исхода, который заполнил каждую частицу ангарного пространства. Невский успокаивающим жестом показал, что ему пора, но Геронт костлявыми пальцами впился в руку генерала так, что тот даже сквозь толстую армейскую куртку почувствовал боль. Невский оттолкнул старца. Геронт, не удержав равновесие, упал на землю. Никвист тут же стала поднимать его, но он, не замечая попыток девушки помочь ему, кричал вслед забирающемуся на танк генералу:
– Она… – только это первое слово понимал генерал.
Невский влез в люк и последний раз посмотрел на продолжающего повторять какие-то слова Геронта. Лучше бы тратил силы на успокоение оставшихся с ним людей, чем пытаться посеять панику в сердце генерала. Полковник Миронов слез с танка и отправился к своей машине. Генерал сел в кресло пилота и закрыл люк. Внутри было просторно, особенно после того, как они убрали большую часть боекомплекта (только восемнадцать процентов машин сохранило наступательное вооружение). Это было сделано больше для спокойствия, нежели для реального использования, так как танк без снарядов казался таким уязвимым. Подобная оптимизация внутреннего пространства позволяла разместить от восьми до десяти человек.
– В тесноте, да не в обиде, – подумал Невский, окинув взглядом новое внутренне убранство хорошо знакомой ему техники.
С ним ехало еще шесть офицеров, которые помогали ему координировать исход.
– Ворота ангаров №1-14 открыты! – сообщил один из них.
– С Богом! – тихо произнес генерал и отдал приказ выдвигаться.
Несмотря на свою громоздкость танк мягко сдвинулся с места постепенно набирая скорость. Остальная колонна тут же двинулась вслед. Солнце встретило выезжающую бронетанковую кавалькаду с недоумением. На что рассчитывают эти муравьи? Даже если ночь укроет их от праведного возмездия, то утром с первыми же лучами оно обрушится на них с новой силой. Генерал по приборам со скорбью в сердце наблюдал за его городом, обращенным в пыль. Лишь небольшие остовы зданий, напоминали, что когда здесь была величественная златоглавая столица Северо-Восточной Федерации.
Более ста двадцати тысяч тяжелой техники выдвинулись в сторону города Утренней Зари на встречу к Сыну, которого эти измученные люди до сих пор считали Богом. Все они верили в него, кроме одного, который вел их в этот смертельный поход.
Утром на станции в подземном убежище, Геронт обходил оставшихся людей. Тусклое освящение способствовало молитвенной атмосфере, но избравшим этот путь еще нужно много преодолеть в себе. Геронт впервые знал, как помочь им в этом, потому что сам вернулся из настоящей бездны отчаяния. Виктория Никвист шла рядом с ним.
– Почему он не послушал? – спросила она у старца.
– Он не услышал, но ты же не это хотела спросить, – ответил Геронт и благословил несколько проходящих человек на прочтении сугубой молитвы.
– Почему ты так поздно решил сообщить ему о том, что Пророк не пустит их в город.
– Потому что я сам слишком поздно понял.
– Понял что? – без раздражения спросила Никвист, так как не хватало еще и сейчас тратить на это свои силы.
– Мы притягиваем гнев Солнца и принесем его к городу Утренней Зари, а потому будем представлять угрозу, – также спокойно отвечал Геронт, снова и снова благословляя своей костлявой рукой людей, собравшихся под сводами станции для утренней молитвы.
– Разве Сын не сможет остановить его?
– Не знаю. Мы уже не можем ничего изменить, только самих себя.
– Тогда зачем мы будем молиться за них?
– Потому что любящее сердце не может по-другому.
В этом Виктория Никвист была согласна с ним, надеясь, что его любви хватит, чтобы сопроводить их в последнем рывке к вечности.
Глава 11
Советники сидели перед Сыном в его приемной. Он уже стал носить бороду, которая не выглядела как недоразумение юнца, но подчеркивала правильные черты его лица. Белый хитон также уже стал неотъемлемой частью его образа. Сын с любовью взирал на своих верных служителей, которые помогают ему. Они быстро поняли, что без его соизволения, не стоит предпринимать серьёзных шагов в жизни города, но Сын каждому из них предоставлял определенную свободу в развитии города, чтобы они не ощущали себя марионетками. От взора Сына в сердцах советников тут же пробуждалось ощущение того света, в который они погрузились на площади в Среднем городе перед началом катастрофы. Сейчас ужасные последствия солнечной «бомбардировки» поверхности планеты, почти не тревожили жителей города Утренней Зари, так как реакторы защитного поля создавали над ним устойчивый купол зеленоватого цвета. После того чуда, которое показала Пророк, люди в городе были необычайно воодушевлены. Даже во внешнем кольце опросы фиксировали рост искренней веры и поток открывших свое сердце Сыну вырос многократно. Новое поколение энцефалографов безошибочно фиксировало искренность веры, особенно после того, как Отец подсказал Сыну, на какие фазы и колебания нужно обратить внимание. Все это было соединено в общий тест благонадежности гражданина города Утренней Зари, что давало право на проживание в Среднем городе и возможность в последствии попасть в Верхний город. Ни происхождение, ни деньги, ни связи – теперь имело значение только искренность веры. Мягкое давление? Сын так не считал, потому что несмотря ни на что оставались люди, которые, хотя и признавали его богом, но не спешили открывать свои сердца. Камень, который не может поднять Бог… человеческое сердце, замкнутое в себе.
Сын с большим удовольствием знакомился с предоставленными данными, но у него созрело еще одно решение – посетить Нижний город, чтобы еще раз постучаться в сердца людей своим светом. Он считал, что после этого поток обратившихся уже не иссякнет и когда все в едином порыве будут прославлять его как настоящего и живого Бога, то тогда он наконец-то достигнет оббожения. Нужно было только обсудить это с Мариам, которая еще восстанавливалась после создания барьера над городом. Он не хотел беспокоить её, пока она находилась в своих покоях, поэтому посещение советников не было для него в тягость. Он видел в их глазах жажду по его свету. У кого из них была искреннюю любовь, как у советника Адама Доора, а ведь он недавно потерял жену. У других желание работать Ему , как у советника Терезы Шаут – от своего трудоголизма она не избавиться никогда. Кто-то только в начале пути любви к Сыну, как советник Шон Чейз. У кого-то желание этой любви и зависть к тем, кто её уже приобрел, как у советника Андрея Левина, который все еще питает амбиции. Влиятельнейшие люди планеты, но перед Ним они, как дети. Когда Он начнет генерировать через себя свет Отца постоянно, то все, что беспокоит их сейчас перестанет иметь значение. Они каждый получат то, что хотят, так как Сын пришел, чтобы служить им.
Еще неделю назад они думали только о том, чтобы выжить, а теперь на перебой рассказывают о благоустройстве города. Сын с трудом выдерживал восторг советников о том, как удалось наладить линию снабжения города, как под защитными полями заработал агротехнический комплекс, как хорошо работают атомные станции и бла-бла-бла. Конечно же, всё работает, как часы – он же всё рассчитал. При этом Сын не испытывал восторга от этих спасительных проектов. Как же это ужасно скучно, особенно, когда цель его жизни уже столь осязаема! А они всё рассказывают ему о песочнице под названием человеческая жизнь. Но он их не винил. Разве они могут понять, насколько ему мало этого мира. Не один правитель, ни один человек, в руках которого сосредотачивалась власть не испытывал этого чувства. Хотя, возможно, уже на пороге этих ощущений они сходили с ума?
Сыну не терпелось отправится в Нижний город, но это требует подготовки.
– Владыка, есть еще один вопрос, который, если позволите, я хотела бы обсудить с вами наедине, как советник безопасности, – медленно произнесла Тереза Шаут. – Не хочется других обременять вещами, которые их не касаются.
– Друг друга тяготы носите… Разве не так? – ответил Сын и повернулся к ней.
– Да, конечно.
– Тогда, советник, изложите ваш вопрос. Мы ничего не должны скрывать друг от друга. В царстве света укрыться невозможно – вы должны научиться этому и помочь в этом жителям города, – мягко и аккуратно произнес Сын, чтобы у советников не было даже тени страха перед ним.
– Хорошо, Владыка! – согласилась Тереза Шаут и посмотрев на остальных начала свой доклад. – Наши спутники засекли приближение бронетанковой армии к городу…
Все перестали дышать и только Сын спокойно ожидал продолжения. Тереза Шаут увидела недоверчивые взгляды советника Агуэра Фуко и Шона Чейза.
– Это не ошибка. Мы отслеживаем их движение, как только они оказались в зоне спутникового покрытия одиннадцать часов назад, – твердо заявила советник. – Количество единиц техники приблизительно сорок тысяч.
– Я знаю только одну армию с таким количеством танков, – прервал её советник Фрэнсис О`Нилл и тут же посмотрел на Андрея Левина. – Что ваши люди хотят?
Андрей Левин растеряно смотрел на советника О`Нилла, а затем на Сына.
– Какая радость! Хотя бы часть вашего народа уцелела! Наверняка это истинные верующие! – воскликнул советник Адам Доор и вскочив с места стал взывать к другим, чтобы те поддержали бывшего президента СВФ.
Заметив благосклонный взгляд Сына, советник Доор сел обратно в кресло. Андрей Левин, который уже похоронил своих людей в числе всего остального человечества, не укрывшегося в городе Утренней Зари, не знал, как реагировать на эту новость.
– Это же они? – переспросил советник О`Нилл у Терезы Шаут.
– Да, сигнатуры техники указывают на вооруженные силы Северо-Восточной Федерации, – ответила она.
– Вот это да! Решится на такое! Великий народ! – воскликнул Адам Доор, а Сын улыбнулся такому искреннему сопереживанию.
– А меня больше интересует: чего они хотят, – заметил Агуэро Фуко.
– Нам пока не известно. Наши спутники не получают от них сигнал, – сообщила Тереза Шаут. – Надеюсь, что, когда они приблизятся на достаточное расстояние, то наши системы связи поймают их сообщения. Мне кажется необходимо вылететь к ним навстречу для разъяснения ситуации. Если они продолжат двигаться с прежней скоростью, то достигнут города в течении полутора суток. Думаю, что…
Она приложила палец к своему уху, чтобы лучше слышать своего помощника из центра безопасности города. Советники знали эту особенность Терезы Шаут, и потому ждали новых сведений по неприятному инциденту. Её вид становился всё более напряжённым, так что даже шрам, который проходил через левую сторону лица, выглядел более глубоким и уродливым. Все понимали, что не дождутся от этой железной женщины сопроводительных слов «не может быть», «это конец», «мы все обречены». Наконец-то она медленно опустила руку и безэмоционально произнесла:
– Владыка, Солнце идёт вместе с ними.
– Что ты имеешь ввиду?! – воскликнул один из советников.
Сын немного приблизился к Терезе, но этого было достаточно, чтобы пресечь волнение среди присутствующих.
– Мы засекли, что солнечная активность вокруг колонны в десять раз сильнее, чем в пределах города. Как будто Солнце следует за ними, – уже дрожащим голосом добавила Тереза.
– А как же нам тогда научится любить ближних? – произнёс Сын, сразу же обнажая страхи советников.
– Простите, Владыка, я просто подумала, что это они виноваты в гневе стихии, и потому испугалась, – извинилась Тереза и опустила голову.
– Да, Владыка, простите нас! Но если они отступили от Вас? – вторили на перебой остальные советники.
Андрей Левин, стиснув зубы, наблюдал, как в очередной раз, его народ обвиняли во всех бедах человечества. Но самое страшное, что сейчас они могли быть правы. Невский его предупреждал о разочаровании, которое могло охватить их. Неужели они решили отомстить Сыну за то, что Он бросил их? Они же так искренне радовались, даже не прикоснувшись к Его свету. Почему генерал не удержал их? Или он возглавил остатки граждан СВФ? Тогда он ещё жив и не погиб! Необходимо понять настроения в приближающейся армаде, чтобы возглавить её или отречься от них, если они окажутся вероотступниками.
– Владыка, позвольте мне, вылететь к ним навстречу и выяснить всё. Уверен, что они просто хотят добраться до города! – Левин встал, испрашивая благословения на такую поездку.
– Исключено, мой друг, – ответил Сын. – К сожалению, все вы знаете, что данные, которые предоставляет нам Тереза, всегда точны. Никакой портативный генератор не выдержит такой поездки. Я лично отправлюсь к ним!
– Владыка, вы не можете оставить нас! – один за другим воскликнули советники.
– Тогда разрешите это сделать мне!
Все обернулись. Пророк стояла у левой двери, которая вела из приёмных покоев в её комнату. Она уверенно зашагала к испуганным советникам и остановилась только рядом с Сыном. Он избегал того, чтобы она была так близко к нему на людях. Поэтому Пророк всегда оказывалась чуть позади, в тени своего Владыки и Господа. Но сейчас она не смогла стерпеть малодушие советников и решила резко его прекратить. Её появление подействовало как холодный душ. С другой стороны, сейчас, когда она находилась рядом с Сыном, они заметили насколько они равны в своем могуществе и силе. Это почувствовал каждый из них. Если бы они по канонам вышли на служение в тридцатилетнем возрасте, то всё было бы органично и его превосходство, как сын Отца, было бы безоговорочно. И дело не в том, что разница между ними двумя не ощущалась – её не было в принципе. Пророк заметила на мгновение промелькнувшее смущение в глазах Сына, и немного отступила от него.
– Владыка, позвольте решить эту проблему!
– Хорошо.
– А я могу полететь с Вами? – спросил Левин, всё ещё стоя рядом со своим креслом.
– Я подумаю над этим, – благосклонно улыбаясь, ответил Сын. – Мои друзья, на сегодня мы закончили.
Сын пригласил Пророка в свои покои, чтобы обсудить предстоящую миссию. Андрей Левин наблюдал затем, как они уходят и хотел было ещё раз напомнить про своё желание встретиться со своими людьми, но, стиснув кулаки, присоединился к советникам, которые в приподнятом расположении духа покидали аудиенцию, будучи полностью уверены, что Пророк разрешит инцидент с приближающейся армией. Бывший президент СВФ переживал своё не столь значимое положение среди совета. Место каждого советника было обусловлено какими-то очевидными факторами: опыт в обеспечении безопасности Терезы Шаут, система декультурации Адама Доора, инжиниринг Фрэнсиса О'Нилла и прочие достижения остальных советников. Даже занюханный Шон Чейз успел отличиться тем, что перевёз в город большую часть населения Южно-Африканской унитарии, а он не был даже главой государства. И единственная причина нахождения Андрея Левина в совете – это провозглашение его государством Сына – Богом. К тому моменту уже все в мире говорили о Сыне, как о Боге. Официальные национальные декларации казалось формальностью, но он первый сделал это. Сын показывал, что для него это важно, но советники? Горечи добавляло то, что они лицемерно радовались нахождению Левина в совете. Особенно, этот Адам Доор – патетично-настроенный болван. Эти мысли одолевали бывшего президента СВФ. Неужели опять нужно пробиваться наверх и доказывать свою значимость? Да. Когда он обуздает танковую армаду и уговорит их остаться вне города, то тогда покажет насколько он важен, потому что спасёт город. Он быстро зашагал вслед за остальными членами совета.
Когда закрытые двери личных покоев скрыли и без того стихшие шаги советников, Сын обратился к Пророку:
– Почему тебя так беспокоят остатки этого северного народа?
– Они представляют собой угрозу Тебе и городу, – ответила она.
– Защитное поле выдержит.
– А в Нижнем городе?
В ответ на это Сын отошел к окну, из которого посмотрел на внешнее кольцо мегаполиса. Несмотря на большую площадь Нижнего города мощности генераторов защитного поля хватало с запасом в шестнадцать процентов, что вполне удовлетворяло колебанию солнечной активности, но если действительно русские принесут с собой невиданную ярость Солнца, то даже Верхний город окажется под угрозой.
– Как ты думаешь: почему природа так истово пытается их уничтожить? – спросил Он у Пророка.
– Или они принимают Тебя, как Бога – это испытание их веры. Или они не принимают Тебя, как Бога – это наказание за их неверие, – на последнем слове Пророк сделала акцент.
– Неверие есть и в жителях города: изгои, которые не хотят принимать меня и бандиты, пытающиеся нажиться на этом временном хаосе, – ответил он, продолжая наблюдать за городом из окна. – Сколько их там? Триста тысяч? Двести пятьдесят миллионов города Утренней Зари растворят их в себе, как каплю в море.
– Я должна встретиться с ними, чтобы убедиться в их лояльности и вере, иначе в противном случае нам придется уничтожить их внутри города, чтобы Солнце не сожгло здесь всех. Ты же знаешь, что даже я не смогу долго сдерживать натиск стихии.
«Даже я» – Сын приятно было осознавать, что Пророк заявляет о пределе своих сил, но в одном она была права, что если из-за них Солнце решит расплавить город, то тогда ради остальных придётся это решать жёсткими методами, которые сложно будет скрыть.
– Всё же мне кажется, что ты сможешь. Я вижу это в твоих глазах, чувствую в твоём голосе, – возразил он, но Пророк отрицательно покачала головой.
– Хорошо. Если солнечный шторм, идущий за ними, это наказание за их маловерие, то пусть остаются там, пока не покаются. Когда мы зафиксируем необходимое уменьшение солнечной активности, они смогут войти в город, – произнёс Сын, а затем повернулся к Пророку. – Возьми с собой советника Левина – он же их вождь.
Она покачала головой.
– А кто тогда? Знаменитый генерал Невский?
– Да. И он беспокоит меня больше всех.
– Может быть он погиб?
– Такие не умирают так просто, даже на пороге Армагеддона.
– Тогда тем более Левин должен быть с тобой. И пусть он убедит своего друга и соратника, – подытожил Сын.
– Хорошо, – Пророк поклонилась и уже собиралась уходить.
– Знаешь, что. Я сам полечу к ним. Думаю, ты не удержишься от конфликта с генералом, – Сын направился к выходу.
Рука Пророка резко остановила его. Сын изумлением посмотрел на её белоснежные пальцы, упирающиеся ему в грудь и от того почти сливающееся с его былым хитоном.
– Прости, но у не могу этого допустить. Если что-то пойдет не так. Ты должен завершить дело Отца.
– Мариам, я не хочу это обсуждать. Пропусти меня!
– Отец! Скажи ему!
Это требование прозвучало насколько грозно, что казалось всё здание дворца Совета сжалось от такой дерзости. Они оба замерли, ожидая вмешательство тени Отца, но ничего не происходило. Они ощущали его присутствие во дворце, но не могли понять почему Он молчит в таком важном для них деле. Проверяет насколько они могут сами решить ситуацию?
Сын не отводил взгляда от янтарных глаз Пророка, в которых нарастала буря решительности. Она немного оттолкнула его и быстро устремилась к выходу.
– Мариам! Остановись!
В ответ она лишь немного замедлила шаг, но затем уверенно вышла из комнаты. Она была убеждена, что если он действительно был против её решения, то обязательно бы остановил. Пророк легко и быстро преодолевала обширные недостроенные коридоры Дворца Совета, которые наполнялись эхом её шагов. Посох был при ней и уже воспринимался всеми, как неотъемлемый атрибут её служения. Многие думали, что он всегда был с ней. Артефакт чувствовал все движения её души и украдкой надеялся, что хозяйка не вернется из этого путешествия. Если от неё понадобиться что-то экстраординарное при встрече с армией СВФ, то снова потребуется рассечение души, а она ещё не вполне восстановилась после создания защитного барьера над городом, когда нужно было выиграть время для запуска реакторов. С другой стороны, её изящные и тонкие руки крепко сжимали древнюю реликвию, так что ожидания посоха могли быть несбыточной мечтой. Ему уже начало надоедать такое длительное соседство со своей новой хозяйкой. А что если в своем неудержимом стремлении служить, она затеет то, что уничтожит и его. Хотя посох и был всего лишь неодушевленной сухой палкой, но он с удовлетворением от исполнения своего предназначения поглотил бы еще пару душ перед, как этот мир исчезнет в огне.
На закате транспорт «Драккар» покинул воздушное пространство города Утренней Зари, неся на борту Пророка и советника от Северо-Восточной Федерации Андрея Левина. Сын наблюдал за ними, пока воздушное судно не превратилось в точку, исчезнувшую за горизонтом. Это было несложно, так как после запуска реакторов защитного поля над городом больше не летали аэрокары, из-за чего небо казалось чистым и безмятежным. Он вернулся в покои, где его уже ждал Отец, который вдыхал отголоски дерзкого обращения Пророка, оставившие свои следы в воздухе.
– Где она? – шёпотом спросил Отец.
– Она решила остановить армию северян.
– Мариам отправилась в Москву? – голос Отца прозвучал несколько озабочено.
– Что? Нет! Армия уже почти на пороге города! Я хотел отправиться к ним, чтобы показать им твой свет, чтобы они окончательно обратились к Тебе!
– Ты хочешь их впустить в город?
– Да, если Солнце отступит от них.
– Оно не отступит, пока они верны тебе, – ответил Отец.
– Значит это испытание их веры?
– Да, – Отец не мог скрыть от Сына удовлетворение от происходящего.
– И они должны остаться там в пустыне?
– Они должны были остаться у себя в городе, как и все на Земле. Нельзя так долго игнорировать моего Сына и остаться без наказания. Раз они раньше не приехали в мой город, то должны были в смирении принять свою участь.
– Но они едут сюда.
– Да, они едут сюда. Вы должны были вдвоем встретить их здесь, – тень Отца постоянно перемещалась вокруг Сына, чтобы лёгкой змеевидной дымкой окутать его.
– Мариам, решила, что лучше встретиться с ними до того, как они приблизятся, чтобы не допустить увеличения солнечной активности над городом, – Сын смотрел в тень Отца. – Что-то не так?
– Она не должна решать, что вам делать. Это должен делать ты! – произнёс Отец и отпустил Сына из своих призрачных объятий.
– И я решаю. Она лишь заботиться обо мне, чтобы…
– Заботиться о тебе? – Отец наполнил своим шёпотом всё пространство комнаты.
– Она переживает, что они непредсказуемы. Особенно, генерал Невский.
С этим Отец был согласен. Непредсказуемость этого северного народа давно уже раздражала его больше всех остальных. Он уже надеялся, что покончил с ними, но они снова удивили его, почти завершив самоубийственный рывок через гиблые пустоши. Пока он не знал, что доставит ему большее наслаждение: уничтожение солнцем остатков этого вздорного народа или исчезновение их в среде городской массы. И то, и другое означает их бесславный конец. Геронт немного подпортил картину, но об этом узнают только крысы и тараканы подземного убежища под руинами Москвы.
– Ей что-то угрожает?
– Нет, Сын мой.
– Тогда всё хорошо?
– Я вот это ты должен понять сам, чтобы убедиться в том, что решения должен принимать именно ты, – произнёс Отец, растворяясь в воздухе.
Тень перенеслась на самую вершину Дворца Совета и, приняв силуэт человека, села на одной из сторон недостроенного шпиля. В лучах садившегося солнца город готовился встретить ночь. Отец вдыхал мысли и чувства, собравшихся в этот великий город людей. Их религиозное, культурное, этническое прошлое перестаёт иметь значение – скоро все они откроются его Сыну, как Богу и тогда Отец задаст небесам главный вопрос… Нет, он не будет ничего спрашивать, но только наблюдать за тем, удалось ли ему наконец-то помешать задуманному на небесах. Тень в очередной раз погрузилась в просчёт вероятностей различных событий, которые необходимы для достижения его цели. К результатам его секундных размышлений вычислительные мощности человечества так и не смогли приблизится. Но несмотря на это, люди всё равно могли создать новые варианты развития будущего, даже не задумываясь об этом. В теневой фигуре Отца была заметна улыбка, потому что люди могли нарушить не только его планы, но и замысел небес. Могут ли это сделать русские? Конечно, но это было очевидно не только для него, но и для Пророка. Умная девочка почувствовала это и запах её интуиции он почувствовал ещё при разговоре с Сыном. Она остановит их или обратит. Первому варианту Отец отдавал предпочтение, как и его дочь.
****
Бронетанковая колонна завершила дневной переход у системы пещер, чтобы можно было немного отдохнуть от жары. Остатки разведывательных дронов, которыми были оснащены машины, помогали корректировать маршрут, находя укрытия. Без этого армада бы исчезла бы в пустоши. Солнце прятало беспощадные лучи за линией горизонта, и генерал Невский выбрался из танка, чтобы осмотреть пригодность пещер. После двухнедельного марша, любое проветриваемое и относительно прохладное место казалось филиалом Эдемского сада. Система пещер оказалась достаточно большой, чтобы организовать для самых нуждающихся отдых. Остальные выжившие по обычаю располагались рядом со своей техникой.
Раньше они думали, что двигаться лучше в ночное время, но безумное Солнце не давало возможности покидать технику. Поэтому было принято решение двигаться в дневное время, а ночью, хотя бы немного отдыхать и просчитывать, как двигаться дальше. Танки Т-6006 М выдерживали даже больше заявленного технической документацией, но погибших было слишком много. Невооружённым глазом было видно, что только немного больше трети покинувших столицу доберутся до города Утренней Зари. В этом у генерала не было сомнений.
Невский смотрел, как люди вылезают из раскалённых бронированных остовов, которые, казалось готовы были рассыпаться после дневного марш-броска. Танки спокойно могли выдержать тепловую волну тактического ядерного заряда на расстоянии семисот пятидесяти метров от эпицентра, но солнце оказывало постоянное воздействие на технику. Люди держались не хуже своих машин. Среди них не было ни паники, ни уныния. Возможно, потом что-то подобное догонит их под покровом города, но сейчас все понимали, что ради будущего нужно двигаться только вперед, не взирая на потери и погибших в пустоши.
Воздух ещё не успел остыть после дневной жары, но само осознание того, что он будет становиться только холоднее делал дыхание лёгким, особенно, после нестерпимой многодневной духоты внутри техники. Облегчение читалось на каждом лице, которое попадалось в поле зрения генерала. Он одобрительно кивал, встречаясь взглядом с выжившими. Мужчины и женщины, старики и дети, которые чудом уцелели в этом переходе – все они надеялись на спасение. Генерал повернулся в сторону города Утренней Зари и ему показалось, что он уже видит зеленоватое сияние его защитных барьеров. Он помотал головой и снова посмотрел на юг, увидев только темнеющее небо, проглатывающее последние солнечные лучи.
За это время Невский сильно осунулся. Со стороны уже было не узнать стального и несгибаемого генерала. Только его неизменный суровый и спокойный взгляд возвращал веру в то, что он способен довести доверившихся ему людей до цели. Когда солнце окончательно скрылось за горной грядой, обнимающую огромную долину, в которой армада нашла прибежище, генерал решил пройтись по лагерю. Заглушенные двигатели выдыхали горячую усталость, но было слышно, как хвост армады ещё грохочет, подтягиваясь к очередной стоянке. Невский шёл медленно, без прежней энергии, но внимательно наблюдал и слушал: любой донесшийся до него смех и даже громкий разговор давал ему силы для продолжения похода.
