Людмила Николаевна Перцевая
Чёрный конгресс
5. Нечеловеческая логика
Дверь скрипнула, и в лабораторию просунулась кудлатая башка Митрича. Увидев Сашу, он просиял и ввалился к ним уже весь, целиком, с рюкзаком и сапожищами.
– О, Санек, привет! А меня твоя мать с передачей послала, как узнала, что я в Новосибирск, к физикам отправляюсь, вот, сунула целый мешок пирогов! Что это вы тут допоздна пропадаете, учением уродуетесь?
– Митрич, вот здорово! Проходи, сейчас чайку сделаем! Знаешь, оторваться просто невозможно…Мы с Юркой тут над одной крутой программой неделю бились, кажется, Искусственный Интеллект захомутали, теперь думаем, как испытать, на что он способен. Как это тебя в корпус в таком облачении пропустили? С рюкзаком, с топором!..
– Да я тут давно свой, меня все знают, то материал для озеленения территории подбрасываю, то к бардовским кострам полянку физикам подыскиваю, то ель к Новому году… Опять же и охотники здесь есть толковые, им такой егерь, как я, очень нужен. В походы ваши профессора любят ходить, вот в эти выходные опять их поведу, видишь, как экипировался… А как ты думал, лесник – фигура серьезная! Да что обо мне говорить, сам-то как? Вы тут хорошо устроились, как я погляжу.
Он осмотрелся. Недавно сданный корпус Академгородка выглядел вполне обжитым. Строился он для юных дарований, как интернат и научно-техническая площадка. За год с небольшим его оснастили, набрали учеников, сформировали программы обучения и научных экспериментов. Не только из Новосибирска, но даже из близлежащих деревень рвались сюда фанаты цифровых технологий, еще бы, такая аппаратура, такие преподаватели и консультанты!
Ребята были готовы заниматься круглосуточно. Когда они услышали от лесника, что старшие коллеги отвлекаются на какие-то бардовские песнопения в лесу, на охоту, они только переглянулись: старорежимные развлечения, стоит ли на это драгоценное время тратить!
Чайник зашумел, пацаны накинулись на пирожки. Митрич с улыбкой смотрел, как они нагружают в стаканы сахар: оголодали, небось, еще не ужинали…
– Что, Санька, так ты говоришь, теперь Искусственный Интеллект за вас думать будет, задачки щелкать, факты осмысливать? – Он поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, явно заинтересовался темой. – Сами его изобрели, или старшие программу подсунули?
Александр торопливо проглотил кусок пирога, запил, снисходительно глянул на гостя.
– Понимаешь, Митрич, сейчас этой проблемой все поголовно озабочены, гонка шальная идет. Вот, к примеру, на боевых вертолетах Искусственный Интеллект все расчеты ведет, за землей наблюдает, снаряды выпускает, у него ведь скорость расчетов и принятия решений во много раз выше, чем у пилота! В коммерческих банках через Искусственный Интеллект всю клиентуру пропускают, он и твою кредитную историю рассмотрит, и риски просчитает, сам решит, иметь с тобой дело или послать, куда подальше.
– Слава богу, я с банками дел не имею, – прищурился лесник, – а с вертолетами ты страшную историю рассказал. Вдруг твоему Искусственному Интеллекту изба на земле противником покажется? Пилот и ахнуть не успеет, а деревня уже стерта! Кто отвечать будет за такие учения?
– Вот поэтому пока все испытания идут по-тихому, – вступил в разговор Юрка. – Знаете, сколько мы набрали всякой информации про такие попытки передать Искусственному Интеллекту функцию принятия решений? И у нас, и за рубежом только и говорят про Искусственный Интеллект, политики считают, кто первый его запустит, тот и выиграет гонку пятого поколения, третью мировую войну!
Митрич покрутил головой, пацанам только бы воевать, а чем это для них и для всей Земли обернется, не представляют. Хорошо, хоть воли им не дают. На всякий случай спросил:
– Ну, вы-то пока не имеете доступа к этому Интеллекту, без разрешения старших не станете его озадачивать?
– Митрич, темнота, да какое разрешение! Прикинь, сейчас в Интернет доступ – с любого компьютера! Вот мы программу новую разработали, запустили, – и он откликнулся! А уж аргументы, подбор фактов, расчеты сам произведет, сам примет решение и, конечно, исполнит! Да не трусь, мы ведь не на боевых вертолетах… Давай, хотя бы ты сформулируй задачу, испытаем! Понятно, какую-нибудь самую мирную, без бомбежки.
Митрич опять поерзал, с подозрением глянул на Саньку, не шутит ли. И тут же сам решил подшутить над недозрелыми физиками, небось, тоже не на необитаемом острове живет, кое-что слышал, читал. Может поставить им вполне безобидную, но и грандиозную задачу!
– Хорошо. Вот существует на планете экологическая проблема: зреет парниковый эффект. Ученые никак не сговорятся с хозяйственниками о сокращении выбросов. Что Искусственный Интеллект по этому поводу может посоветовать, и, тем более, предпринять?
Парнишки ошеломленно переглянулись и чуть не взвизгнули от такой блестящей идеи: лучшего теста для их новой программы придумать было невозможно! Кинулись к компьютеру, мигом забыв про чай и пирожки, торопливо зашелестели пальцы по клавиатуре. Набили задание, почти дословно по формулировке лесника, установили срок реализации…25 лет. Заслали его Искусственному Интеллекту, оговорив поэтапное уведомление о ходе операции.
Понятное дело, тому требовалось какое-то время, чтобы вникнуть в задание; можно было опять к пирожкам вернуться. Но не успели как следует расспросить гостя о его необычной дружбе с физиками, как экран засветился и …Партнер их уведомил, что задача принята, поиск данных прошел успешно.
Ребята и Митрич заинтересованно приникли к экрану. Побежали цифры:
«На Земле насчитывается 3 трлн деревьев, чтобы снизить в атмосфере избыточное содержание углекислого газа, необходимо присовокупить еще 1 трлн. деревьев, не допуская уничтожения уже имеющихся ресурсов. Мобилизовать на это дело людей практически невозможно, эта биологическая особь чрезвычайно не организована».
Митрич в этом месте восхищенно крякнул, Юрка на него сердито оглянулся. Санек снова пробежался по клавишам, спрашивая Партнера, существуют ли варианты решения проблемы? Тот откликнулся почти сразу же:
«Сравнительно недавно завершился опыт по восполнению зеленых насаждений без участия людей. Достаточно ограничить заповедник, в котором при определенных условиях деревья самым естественным путем демонстрируют бурный рост. Проведено все было остроумно, с учетом человеческой психологии. На Чернобыльской АЭС произведена авария. Людей отселили, территорию оградили запретами и страхом. Именно в означенный в задании срок территория не только заросла лесом, но и густо заселилась дикими животными, ранее почти поголовно истребленными.
Наблюдение и проверки показали, что радиация стимулировала рост растений, сформировала лес, а животные практически не подверглись мутации. Зону отчуждения сейчас населяют волки, лисы, медведи, дикие кабаны, зайцы, выдры, рыси, олени, барсуки, летучие мыши. Их организмы успешно справляются с загрязнениями и повышенным радиоактивным фоном.
Невольно запретная зона стала чем-то вроде заповедника для многих видов редких животных, обитающих на этой территории. Радиация стала своеобразным удобрением для флоры, и в первые годы после аварии размеры растений поражали воображение. Деревья полностью впитали все пары и стали рыжими. Рыжий лес – самый стойкий. Понятно, что и людям для хозяйственной деятельности он не годится. Радиация как бы законсервировала его, замедлив все естественные процессы».
Александр нахмурился, и его пальцы снова пробежались по клавишам:
«Данный опыт, к какому бы результату он не привел, не подходит для повторения из-за огромного бедствия для людей, количества погибших и пострадавших, вывода земель из хозяйственного пользования».
Партнер отреагировал мгновенно: «Цифры свидетельствуют, что попутные издержки операции вовсе не так велики; они сопоставимы с количеством жертв в автомобильных авариях. Для начала считаю возможным провести операцию в масштабах большой территории с достаточным количеством АЭС. Россия вполне подходит. Доступ к каждому объекту через Интернет у меня есть, защита их не представляет особой сложности для внесения вируса. Подтверждения с вашей стороны не требуется».
Все трое вскочили разом, мальчишки в ужасе и полной растерянности от последней фразы ополоумевшего от своей всесильности Партнера, от Искусственного Интеллекта, которому делегированы были не только поиск, но и принятие решения, его исполнение!
Митрич, с холодной трезвой головой, сохраняемой при любой опасности, и быстрой реакцией охотника, выхватил из петель рюкзака свой топор и со страшной силой, как в нападающего медведя-шатуна, всадил его в сервер; с грохотом и снопами искр еще и еще раз наподдал компьютеру. Он прекратил погром лишь тогда, когда понял, что весь лабораторный этаж погрузился в полную тьму, услышал крики обеспокоенных людей и топот ног. Он обесточил весь этаж. Программа была прервана и уничтожена.
После того, как разборки по факту вандализма лесника были проведены, он отсидел свои пятнадцать суток и получил предписание компенсировать учебному заведению убытки и выплатить штраф в размере 3000 рублей.
Выходя на свободу, Митрич очень убежденно произнес непонятную фразу: «Лучше перебдеть, чем недобдеть». И ушел в тайгу, вполне удовлетворенный своим поступком. Что пережили Санька с Юркой, история умалчивает. О чем подумал Искусственный Интеллект в момент такого сокрушительного разгрома, мы тоже никогда не узнаем.
6. Гиблое место
Девственная тайга, ни тропы, ни просвета! Пайвы доверху наполнены отборными рыжиками, а Лукич, в каком-то рассеянии или забытьи, всё шагает вперед. Я не выдерживаю, окликаю его:
– Петр Лукич, да мы не заблудились ли? Передохнуть бы…
Он, не оглядываясь, бросает что-то невразумительное, прибавляет шагу, и через пять минут мы выходим на какую-то странную просеку, заросшую малинником и кипреем. Мой спутник сбрасывает ношу с плеч, опускается на… Рельсы! Ржавые, почти невидимые в траве, но откуда они здесь?
Я опускаюсь рядом, утираю пот, с любопытством взглядываю на старика. Похоже, он шагал сюда целенаправленно. Но куда ведет эта дорога?
– Нет, в ту сторону мы не пойдем, – словно отвечая на мое недоумение, роняет Лукич, – но мне хотелось тут побывать. Напоследок. Ты, наверное, заметил, что в посёлке меня сторонятся…как зачумленного. А ведь я ничем не провинился перед людьми, разве что словом неосторожным, так ведь кто же знал, чем оно опрокинется.
Я подтянул пайву поближе, облокотился, приготовился слушать. Непростой старик, что-то за ним тянется! Тётка, когда я сказал, что собираюсь с ним по грибы, только губы поджала.
– Смолоду я учился на горного инженера, – раздумчиво начал мой спутник, – поработал мастером, дорос до главного маркшейдера, в эти края переехал, когда города еще не было.
Здесь только-только обнаружили богатейшую рудную залежь, рассчитали, что дешевле будет при руднике и завод строить, чтобы выгадать на транспортировке. Город решили тут же примостить, опять же из экономии. Скажу тебе откровенно, и я был всецело поглощен будничными работами: проходка, водоотлив, шахтные стволы. Темпы были потрясающие, гнали, чтобы завод раньше рудника не поднялся, чем его кормить-то будем?
– Соревнование у вас там образовалось, – хмыкнул я, – представляю, сколько народу нагнали!
– Сами люди подтянулись, чего их гнать, – пожал плечами Лукич, – заработки были приличные, а люди за деньгами на край света готовы ехать… Жаден человек. И глуп.
– Ну что уж «глуп», – примирительно отозвался я, – жить- то всем надо на что-то.
– Вот и я говорю, – рассеянно поддакнул он и надолго примолк.
И после молчания, одним духом, выдал страшную историю, о которой я слышал какие-то домыслы, но не рассчитывал, что поведает мне эту городскую легенду очевидец и почти соучастник.
Эти жадные и глупые люди не способны были понять, что у Земли есть своя система защиты. Рано или поздно она включается, и спасения от нее нет ни у кого.
Как только они разведали, что в недрах таится богатое Рудное Тело, они тут же решили: надо прямо на нем ставить завод и город, так будет экономнее, прибыльнее. Работа закипела! Рудник неуклонно шел на глубину, срезая богатые ископаемые слой за слоем. Завод пыхтел, выплавляя металлы, сбрасывая шламы неподалеку. Город рос ввысь и вширь, запуская вглубь щупальца водозабора. Вокруг него горделиво росли островерхие терриконы, издалека видные в этой обширной долине. И так же далеко разносился веселый говор, суетный шум, музыка городского процветания.
Но однажды ночью Горнозаводск проснулся от грохота и воя автомашин, его трясло, как в лихорадке. В домах плясали люстры, дребезжала и прыгала посуда. Только и спасала городок малоэтажность, добротность построек. Горные удары и землетрясения повторялись всё чаще; как спички, ломались бревна креплений под землей, шахтеры боялись идти в забой. Люди поздно поняли то, что можно было предвидеть: образовавшиеся в недрах огромные пустоты перераспределяли горное давление, почва стала проседать. Наиболее осмотрительные горожане в страхе бежали, бросая всё нажитое. Но большинство к такому бегству было не готово: подумаешь, потрясет и устаканится!
Понаехали ученые, наставили по горным выработкам счетчиков и датчиков, Петр Лукич от них не отходил, так всё это было ново и любопытно! Хотя чего уж тут неожиданного. К жене родственник как-то приезжал из деревни, оглядел эти терриконы и ахнул: «Да вы тут всё нутро земное повывернули, из глуби – к небесам вздернули, а не боитесь?»
Петр тогда только посмеялся: «А чего бояться, наш рудник, небось, не первый на планете. От царя Соломона полезные ископаемые человек из копей выскребает. Правда, не такими темпами, не в таком объеме, но как без этого?»
Однако того, что город начнут сотрясать землетрясения в пять баллов, конечно, ни он, ни кто другой не предполагал. Ученые с важностью пояснили, что при таких объемах вынутого грунта нужна закладка выработанного пространства. Но это какой же дурак будет пустые горизонты опять породой да бетоном забивать, при таких затратах металл-то дороже золота станет!
После долгих споров практиков с теоретиками, горный совет написал свое заключение: работы продолжать, крепеж усилить, особенно следить за выбросами метана, спичек в шахту не брать! Главный маркшейдер подписал заключение, а заезжему умнику лихо бросил: «Да об мою голову ответственность, выстоим, не дрейф!» На что тот, прямо тут же на совете, горько парировал: «Будьте вы все прокляты, придурки темные, дальше носа своего не видите… Вспомните меня, да поздно будет».
То ли проклятие сработало, то ли момент подгадал, но той же роковой ночью после череды страшных горных ударов город вместе с заводом провалился под землю. Стали крениться и оползать терриконы, порода возвращалась на свое место. Никакие спасатели не могли помочь в этой страшной катастрофе.
Петр Лукич как раз прощался с приезжими учеными в привокзальном ресторане, выметнулись, без ума кинулись к машинам, далеко отъехали, прежде чем остановились, оглянулись на непрекращающийся грохот, дым и вздымающееся пламя.
Говорят, по ночам над бывшим городом до сих пор встает лиловое зарево, слышится протяжный вой и стоны. Да иногда сквозь стенания пробиваются странные звуки, чавканье и чмоканье. Это Чрево Земли прожевывает и переваривает город, вместе со всеми машинами, не успевшими сбежать жителями, бетоном и пластиком.
Все подходы к гиблому месту поросли лесом, рельсы – заржавели. Реки обтекают город петлями, а если какая неразумная и забежит, там и канет без следа.
Про Горнозаводск, провалившийся под землю, рассказывают самое разное, неизменно присовокупляя и проклятие, и подписанный то ли кровью, то ли чернилами, договор, обрекший город на страшную кончину. Почему- то всё Зло приписывают Главному Маркшейдеру, хотя изменить ход событий ни он, ни кто-то другой в тот момент был уже не в силах.
Лукич, как заговоренный, прилепился на всю оставшуюся жизнь в таежном поселке, неподалеку. Слышал, что наезжали на место катастрофы отчаянные диггеры, – назад никто не вернулся. Любопытствовали копатели, ведь сколько добра числилось за богатым населением! – Туда бригады уходили, а назад никто не возвращался. Петр Лукич без устали мотался по разным инстанциям, добиваясь, чтобы все подходы к месту проклятой катастрофы перекрыли, но ему резонно возражали: «А как вы себе это представляете, охрану в тайге кольцом расположить? У вас там выработки многокилометровые под землей были проложены! Где провалится – не угадаешь…»
Один смельчак из конторских ядовито добавил: «Раньше надо было о последствиях думать, а через полвека что уж ногами сучить. Или совесть мучает?»
Петр Лукич резко поднялся, швырнул свою кепку, то ли прерывистый вздох, то ли сдерживаемое рыдание рванулось хрипло из глотки. Выговорился. А уж что его мучает – словами не определить. Только и осталось, что самому вслед за городом в Тартар отправиться, но как решиться? Пламя и грохот той страшной ночи по сию пору в нем живет.
Мы, молча, со стесненным сердцем мой проводник, со страхом и недоумением в душе я (как такое могло быть?!) быстро шли тайгой, стремясь поскорее выйти к людям.
7. Вычистили
Межзвездный корабль Контрольного Надзора шел по давно отработанному маршруту. В этом звездном рукаве было не так много точек для ревизии: пара сотен планет с разумными биологическими существами. Но Центр управления Вселенной ими очень дорожил и с завидным постоянством посылал бригаду для визуальной констатации благополучия. Находились эти цивилизации на разных ступенях развития, сильно отличались способами жизнедеятельности, образом коммуникации, философией мироощущения. Но все они в равной степени были важны для Центра, как резервная кладовая идей и нестандартных решений, которые рождались только в необъяснимых, спонтанных и алогичных цепочках пульсации биомассы. Поэтому Цивилизации живых существ надлежало холить, лелеять и отслеживать все внутренние процессы их развития.
Маршрут был проложен так, чтобы неукоснительно, раз в сто тысяч лет (по земному измерению), корабль подходил к реперной точке, ревизовал и фиксировал произошедшее за контрольный период времени, предпринимал действия, предписанные регламентом, и двигался дальше. На пути следования в двух противоположных точках он пронзал Энергетические силовые туманности, крутыми сгустками зависавшие в космосе. Они подзаряжали его самым естественным путем, и он следовал дальше по замкнутому кольцу, словно ведомый вечным двигателем.
Управление было автоматическим, но внутри на случай непредвиденной ситуации находился многофункциональный, высокой степени надежности Манипулятор. Он же управлял и роботами, которые стройными рядами, замкнутые в разведочные капсулы, стояли в холле корабля. Манипулятор приводил их в действие только в затруднительных случаях. Вот как этот.
Корабль зашел в Солнечную систему, прямиком направляясь к единственной заселенной мыслящими существами планете – Земле. Возможности у него были колоссальные, в пространстве между Венерой и Марсом он, раздвигая силовыми полями всякую астероидную мелочь, прокладывая круговую орбиту, обошел Землю. Мощные приборы сканировали ноосферу, атмосферу, биосферу, сопоставляя полученные данные с теми, что присущи были Земле сто тысяч лет тому назад.
Изменения были налицо: повышен уровень радиации, атмосфера изорвана озоновыми дырами, ноосфера гудела несопрягаемыми сигналами.
Манипулятор понял, что без детальной разведки не обойтись.
С этой планетой вообще было много хлопот! Пять кругов развития цивилизации раз за разом срывались в апокалиптический сценарий. Земные существа бурно развивались, мигрировали по планете, вступали во взаимоотношения с другими, менее развитыми существами, овладевали различными технологиями, находили источники энергии и ставили их себе на службу. Но кончалось всё очень плохо.
Дважды техногенными катастрофами, которые с эффектом домино обошли всю планету, один раз ядерной войной и еще два раза космическими авариями планетарного масштаба, организованными опять же самим человеком. Ну, не работали у людей тормоза, почему-то подводила память, тот механизм, что должен предостерегать от поворота на ложный путь! Что же там происходит в настоящий момент, нельзя ли как-то поправить ситуацию?
Манипулятор отдал голосовую команду, и корабль, огромный и незримый, плавно сел на Северный полюс, место, надежно защищенное естественными условиями от экспансии людей. Загудели контакты, стимулируя дееспособность роботов-разведчиков, зачирикал шифровальщик, загружая программы заданий, моргали фары и фонарики, шипя, раздвигались высокие задвижки шлюзов.
Капсулы одна за другой выходили в земное пространство и разлетались по заданным траекториям. Оставалось только ждать получения информации.
Она была неутешительной. Человечество вновь приблизилось к опасной грани.
С маниакальной настойчивостью оно воспроизводило ядерное оружие, не сумев и на этот раз выработать жесткую систему сдерживания. В двенадцати регионах планеты оно уже было испытано, заправлено в шахты и готово к действию. Политики упражнялись в воинственных заявлениях. Агрессивность человеческой биомассы зашкаливала: этносы уничтожали сами себя, изнутри, терроризм расползался с невероятной скоростью.
Но даже не это было самое страшное: большинство разведчиков принесли данные о том, что экосистема Земли перерабатывала отходы жизнедеятельности человека на пределе. Ученые Земли сами подсчитали, что грань эта близка, момент невозврата наступит через 50 лет, другими словами – буквально завтра! Отходами захлебывался океан, горели леса, смердели кучи мусора, заполняя все свободные угодья, наступая на города.
Все данные были загружены в аналитический комбайн, систематизированы, осмыслены. Загудел, засверкал огнями экран… решение было однозначным – пора принимать меры! Манипулятор даже не стал запрашивать Центр, настолько было все очевидно: если сейчас не остановить цивилизацию со сгоревшими тормозами, через сто тысяч лет на восстановление планеты и популяции мыслящих организмов потребуются колоссальные затраты!
Корабль приготовился к прыжку, загудел мощный волновой генератор, от выплеска энергии ледяная Арктика буквально закипела. Мощный водяной вал пошел по всем морям, океанам, покрывая сушу, смывая все, что накопилось за тысячелетия. А когда Корабль уже выходил на свой традиционный маршрут Большой Ревизии по следующим точкам, из его шлюза вывернул узкий длинный снаряд, блеснул, как солнечный луч, и вонзился в жерло Йелстоунского вулкана, разбудив его страшную энергию. К небу взметнулся столб дыма и огня. Он фонтанировал почти год, заслонив планету тьмой и мраком от живительной солнечной энергии, и на Земле вслед за потопом воцарилась климатическая зима. В нормальное состояние планета должна будет прийти к следующему приходу Ревизоров.
Всё произошло естественным путем. Как бы.
