Лина Янтарова
Голодные кости
Глава 15
Очнувшись, Сора первым делом ощупала руку – проверила, на месте ли браслет. Широкий обруч, инкрустированный камнями, послушно обхватывал тонкое запястье. Облегчение, затопившее душу, быстро сменилось тупой болью в туго перебинтованном плече. Осторожно потрогав плотную повязку, Сора приподнялась, села на футоне и оглядела помещение.
Пусто. Комната выглядела такой, какой она ее запомнила, разве что рядом появился маленький столик, на котором виднелась чаша с водой, чистая ткань и баночки, источающие странный, резковатый запах трав. Сквозь раздвинутые сёдзи показалась фигура Аюми – войдя, та обнаружила госпожу бодрствующей и поспешила поклониться.
– Госпожа…
– Сколько я спала? – спросила Сора охрипшим голосом.
Через бумажные створки, ведущие в сад, пробивались рыже-розовые лучи. День клонился к вечеру; однако тело ныло так, будто она проспала неделю.
– Сутки, госпожа. Хотите пить?
Аюми, приблизившись, поднесла чашу с водой. Сора мотнула головой, забрала пиалу из рук служанки.
– Я сама.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась Аюми, пока Сора с жадностью пила воду.
– Плечо болит, – пробормотала она, прислушиваясь к ощущениям.
Боль, что поселилась в теле, не шла ни в какое сравнение с той, что обожгла плоть, когда когти неведанного существа вонзились в нее. От одного только воспоминания бросило в холодный пот – она даже предположить не могла, кем было то создание. Айко в рассказах никогда не упоминала ни о ком даже близко похожим на ту тварь.
– Я принесу вам чего-нибудь поесть, – Аюми поднялась. – И оповещу господина Хаттори о том, что вы пришли в себя.
– Не надо.
– Он распорядился немедленно докладывать ему обо всех изменениях, – потупилась служанка. – Будет недоволен, если я не расскажу.
– Хорошо, – Сора откинулась обратно. – Доложи.
Аюми ушла, двигаясь как-то скованно и тяжело – словно передвигаться ей было в тягость. Обратив внимание на странную походку служанки, Хаттори решила расспросить ее об этом, когда та вернется – но вместо Аюми в покои пришел Райден.
Увидев мужа, Сора опустила глаза, смущаясь своего вида. С растрепанными волосами, в нижнем платье… Выглядела она наверняка больной и измученной. Осталось ли хоть что-то от ее красоты?
– Ты пришла в себя, – Райден присел рядом, аккуратно поставив поднос с едой на столик. – Тебе нужно поесть.
Аппетита не было, о чем Сора честно сказала.
– Знаю, – он кивнул. – Но подкрепиться следует. Съешь немного риса.
Он помог сесть, поставил чашу на колени. Сора медленно принялась жевать, рассчитывая отвлечь этим его внимание от еды.
– Что с моими ранами?
– Уже заживают. Царапины оказались… Не смертельными.
Ее рука сама собой опустилась. Безжизненно уставившись в стену, Сора глухо произнесла:
– Если бы ты не пришел…
– Не думай об этом, – Райден внимательно посмотрел на нее. – Я же пришел. Ты совершила глупость, сняв браслет. Зачем?
– Хотела узнать больше о духах, населяющих поместье.
– И все? – в голосе супруга послышалась злость. – Ради этого рискнула жизнью?
– Ты не даешь мне ответов. Я решила поискать их в другом месте, – ответила Сора.
Райден прикрыл веки, сделал глубокий вдох, будто пытаясь сдержать ярость. Линия его челюсти напряглась, заходили желваки – против воли Сора залюбовалась этим зрелищем. Даже ярость не умаляла благородной красоты ее мужа.
– Я расскажу тебе то, что нужно, – наконец сказал он. – Но не больше. Не всякая правда несет благо. Иногда лучше чего-то не знать.
– Меня интересует только одно. Как мне выжить?
– Никак. Все люди смертны.
– Есть ли способ сбежать отсюда?
– Поместье не отпустит тебя, – покачал головой Райден. – Ты ведь чувствуешь его силу. Его… Голод.
Сора кивнула. Да, она чувствовала это – словно сотни невидимых глаз наблюдали за ней из стен.
– С чего все началось? – не удержалась она. – Как так вышло, что клан Хаттори опустился во тьму?
– Это давняя история. Все началось со смерти Рио, – сдержанно ответил Райден.
– Рио? Младшего брата главы, что победил в битве на горе Року? – удивилась Сора.
Она помнила, что глава клана тогда замкнулся в себе, отгородившись от остального мира. Поговаривали, что он сильно любил младшего брата и не смог смириться с его потерей.
– Да, – лицо Райдена потемнело. – Тогда… Смерть Рио навлекла проклятие на весь клан. Поместье превратилось в проклятое место, начало вытягивать силу из членов клана. Это привлекло других духов, превратив дом в обитель призраков и демонов.
– Почему жив ты? – Сора недоверчиво посмотрела на него.
То, что она видела… Райден не просил демонов уйти. Он им приказывал.
Они его боялись. Порождения худших кошмаров боялись ее мужа. И теперь Сора не знала, кого ей опасаться больше: их или его.
– Потому что я прямой потомок главы, – ответил Хаттори. – Кровь от крови.
– Неужели нет способа снять проклятие?
Она готова на что угодно. Если есть хоть какой-то способ… Она сожжет эти стены дотла, если понадобится.
Райден покачал головой.
– Нет. Его нет.
– Кто такой Акио? Он человек?
– Был им. Акио должен был умереть давно, но остался живым, потому что привязан к этому месту. Он нянчил еще основателя клана, – бесстрастно поведал Райден. – Ему очень много лет.
«У меня только один господин… Райден. Я его с пеленок помню», – пришли на ум слова, сказанные дребезжащим голосом. Сора решила, что он говорил об ее муже, в то время как Акио, должно быть, вспоминал основателя клана.
– Он мучается?
В глазах Райдена промелькнуло удивление.
– Почему тебя интересует это?
– Он жил, не зная покоя. И не может обрести его даже сейчас, – Сора моргнула, чтобы избавиться от вида печального старика на изнанке век. – Он любил Кумико…
– Я знаю, – слегка охрипшим голосом произнес Райден. – Я удивлен, что тебя волнуют чужие мучения, Сора. Ведь Акио враг для тебя. Да, ему нелегко. Он хочет покоя.
– И когда он обретет его? Покой, – уточнила Сора. – После моей смерти? Или спустя много лет? Сколько еще жертв заберет это место?
– Немного. Осталось немного, – туманно ответил Хаттори. – Я не могу сказать больше.
Сора не стала спорить. Она была не в том положении, чтобы навязывать Райдену условия – в отличие от него, она находилась в проигрышной позиции. Но даже незначительная деталь может изменить все – обдумывая свой следующий ход, она отставила пиалу с рисом и улеглась обратно.
– Я хочу принять ванну. Можешь прислать Аюми?
– С купанием стоит повременить, пока раны не затянутся. Завтра, может быть, – добавил Райден, сжалившись над ней. – А пока отдыхай. Я вернусь позже.
Он ушел, оставив ее одну. Свернувшись калачиком, Сора укрылась покрывалом с головой, наплевав на правила, предписывающие спать на спине. Рана на плече ныла, напоминая о том, что все произошедшее в саду – реальность.
Она могла умереть. Приди Райден позже – ее плотью лакомилось бы то чудовище.
Сора содрогнулась, крепко зажмурилась, изгоняя из памяти ужасные картины. Поспать – вот что ей нужно. Айко всегда говорила, что сон лечит любые болезни, и не раз доказывала, что ее слова верны. Сора решила прислушаться к изречениям мудрой кормилицы – она продремала до самого вечера, изредка просыпаясь, чтобы выпить воды.
Райден, как и обещал, вернулся. Проник в комнату вместе с сумерками, что накрыли сад бархатным пологом беззвездной ночи. Сора, проснувшаяся от шума, встревоженно выглянула из-под покрывала – увидев супруга, с облегчением вздохнула.
– Спи, – приказал он, усевшись на дзабутон.
Его взгляд был устремлен в сторону сада, глядя на цветущие камелии с печалью.
– А ты?
– Буду охранять твой сон.
Поворочавшись, Сора вновь погрузилась в полузабытье. Голоса, взывающие к ней несколько ночей подряд, сегодня молчали – должно быть, спасение крылось в присутствии Райдена. Умом понимая, что супруг – нехороший человек, раз молчал о том, что творилось в поместье, Сора все же тянулась к нему сердцем. Ведь он спас ей жизнь – несколько раз. И обрек на мучительное существование…
Устав бороться с собственными мыслями, она заснула. Когда первые лучи мазнули по верхушкам, Райден тихо поднялся и ушел – Сора слышала его шаги, удаляющиеся по коридору. Тогда она решилась открыть глаза.
При скудном свете утреннего солнца, с трудом пробивающегося через свинцовые тучи, покои выглядели безопасно и почти приятно. Рука не болела – разве что при резких движениях ощущался дискомфорт. Поднявшись, Сора умылась, сама причесала волосы и, накинув хаори, отправилась искать Аюми.
Служанка нашлась на кухне – деловито давая указания Маи, она стояла спиной к госпоже. Путь дался Соре нелегко – она чувствовала слабость и головокружение. Чтобы не упасть, оперлась о стену, морщась от властных, повелительных ноток в голосе Аюми.
Поймав испуганный взгляд кухарки, служанка обернулась и тут же потупила взор.
– Госпожа?
– Распорядись насчет фурако. Как идут дела?
– Все прекрасно, госпожа. Девушки уже принялись за работу, – отчиталась Аюми. – Принести вам завтрак?
– Да, – Сора почувствовала, как сжался желудок. – Я поем в покоях.
Возвращаясь к себе, она вспомнила, что хотела поинтересоваться у Аюми насчет ее странной скованности позавчера, но возвращаться не рискнула. На ослабевших ногах добравшись до своих комнат, Сора устроилась на энгаве, подставив лицо утреннему ветерку.
«Аюми сильно изменилась, – рассеянно подумала она. – Раньше она бы не отошла от моей кровати, обливаясь слезами, а сейчас взвалила на себя мои обязанности. Действительно повзрослела».
Ей, как госпоже, было приятно видеть Аюми рассудительной и собранной. Но вместе с тем Сора скучала по девушке, что тайком делилась мечтами о жизни в столице – прежняя Аюми была бы рядом, не отходя от Соры ни на шаг.
– Ваш завтрак, госпожа, – Аюми, расставив блюда, низко поклонилась.
– Не уходи, – попросила Сора. – Раздели еду со мной. Ты много принесла.
– Простите, госпожа, – Аюми еще раз поклонилась. – Но господин Хаттори изъявил желание присоединиться к вам.
– Райден? – бровь Соры дернулась. – Позавтракать со мной?
– Да.
– Хорошо, – растерянно кивнула Сора, гадая, в чем кроются причины такого желания.
Она терпеливо дождалась мужа, не притронувшись к еде. Когда Райден вошел, ее поза была смиренной, а в глазах царило спокойствие.
– Вижу, тебе уже лучше, – сказал он, усаживаясь напротив.
– Да, – откликнулась она. – Мне бы хотелось выразить благодарность за твою заботу, Райден.
– Пустое, – он разлил чай вопреки традициям. – Я уже говорил: я не желаю твоей смерти.
«Ты спасаешь меня от дождя, чтобы бросить в море», – подумалось ей. Но вслух Сора сказала иное:
– Спасибо. Я была резка в своих высказываниях. Прошу простить меня.
– Тебя можно понять, – глаза Райдена мерцали, – ты столкнулась с тем, чего, как думала, даже не существует. Не всякий мужчина с достоинством бы вынес твое бремя.
– А как справляешься ты? – Сора, зардевшись от похвалы, отпила чай. – Ты с детства знал, что поместье проклято?
– Нет. Узнал позже, – уклончиво ответил Хаттори.
– Тебе рассказали родители?
– Нет, – чуть резче произнес он. – Мне пришлось узнать самому.
Сора с жалостью взглянула на мужа.
– Как они погибли?
– Мама пропала в лесу, отец погиб в сражении, – помолчав, ответил Райден. – Это было слишком неожиданно… Но я не был один.
Решив, что он имеет в виду Акио, Сора кивнула:
– Рядом с близкими людьми легче перенести утрату. Моя мама умерла, когда я была еще ребенком. Болезнь унесла ее в могилу. Я бы многое отдала, чтобы…
Она осеклась, но вскоре продолжила:
– Отец так и не женился, не смог смириться с потерей. Меня воспитывала Айко – моя кормилица.
– Мне очень жаль, Сора, – в голосе Райдена послышалась теплота. – Мы похожи.
– В чем-то – да, – согласилась она.
«Только я не вожусь с проклятыми».
Но был ли у него выбор? Император приказал своему подданному вступить в брак с дочерью клана Моримото. Райден не посмел ослушаться. Можно ли его винить в том, что умолчал о проклятье?
Сора опустила глаза вниз. Если бы сказал, клан Хаттори исчез с лица земли. Император приказал бы казнить всех, включая жителей окрестных земель. Она понимала, почему Райден промолчал. Но не понимала, почему продолжал утаивать правду даже тогда, когда часть нее вылезла наружу.
– Если бы у тебя была возможность вернуть ее, ты бы решилась? – вдруг спросил Хаттори.
Сора замерла.
– Маму?
– Да.
– Это невозможно.
– Но если бы, – настаивал Райден. – Если бы существовал путь, по которому она могла бы вернуться к тебе – ты бы сделала все возможное?
«Он говорит о духах? – растерялась Сора, вспомнив бестелесную фигуру Кумико. – О том, что я могла бы увидеть маму… Вновь?».
Она тщательно обдумала ответ перед тем, как озвучить его:
– Если бы это не вредило другим и ей… Да.
– А если бы вредило?
– Скитаться по земле среди живых, не зная покоя, незавидная участь. Я бы не обрекла маму на такие страдания.
Райден с досадой поморщился.
– Тогда как ты можешь говорить, что многое отдала бы?
– Я бы отдала все, что у меня есть. Но я не могу отдать то, что мне не принадлежит. Не могу решать за других. Я не знаю, согласилась бы моя мама вечно бродить по земле среди духов. И не знаю, стала бы она вредить другим людям. Вот почему я не могу сказать «да».
– Разве твоя любовь к ней не важнее?
Сора покачала головой.
– Это эгоистично. Если любишь человека, ты думаешь о его чувствах, а не о своих. Если же зациклен на себе, то это не любовь.
Воцарилось молчание. Она видела, что ее ответ пришелся не по нраву, но он не стал спорить или выказывать недовольство. Остаток трапезы прошел в молчании – покончив с едой, Райден встал. Сора тоже поспешно поднялась.
– Я был рад провести с тобой время. Кажется, мы впервые не ссорились, – насмешливо заметил он.
Его обычно безэмоциональное лицо раскрасилось яркими красками – уголок губ подрагивал в улыбке, глаза смеялись.
– Я тоже рада, – сдерживая улыбку, ответила Сора. – Надеюсь, мы сможем поладить, Райден. Я правда хочу этого.
Он шагнул к ней и осторожно провел костяшками пальцев по щеке. У Соры перехватило дыхание – опустив глаза в пол, она прикусила губу, не в силах сделать вдох.
– Мы поладим, – сказал он.
С его уст это звучало как клятва.
Глава 16
Следующие два дня прошли для Соры в блаженном неведении. Аюми отчитывалась о делах в поместье, говоря, что все по-прежнему, а Райден каждую ночь приходил в покои, чтобы остаться до утра – кто бы мог ему запретить, учитывая, что он являлся ее мужем.
Время пролетало за разговорами: вынужденное молчание тяготило Сору, и она начинала говорить сама. Болтала о чем угодно: о том, как росла в доме отца, о его подарках взамен любви, о смешной и нелепой привычке давать всем имена.
– Всем? Даже сверчкам? – насмешливо уточнил Райден.
В лучах закатного солнца его волосы, распущенные по плечам, отливали золотом, несмотря на мглу, поселившуюся в них. Сора недовольно фыркнула, поправляя ворот кимоно.
– Даже деревьям и растениям.
– И, скажем, как бы ты назвала то дерево? – прищурился Райден.
Он указывал на самого дальнего и массивного жителя сада – эноки, раскинувшего ветви над зарослями диких кустов.
– Кодай, – ответила она, не задумываясь.
Райден сдвинул брови, присматриваясь к кряжистому стволу, а затем усмехнулся.
– Подходит. Забавная привычка, Сора.
– А ты? – решилась спросить она. – У тебя есть какое-то увлечение? Или, может, странная особенность.
– В бою я отсекаю правый мизинец противнику. Так слуги императора узнают точное количество убитых мной.
Сора моргнула. Воздух в комнате потяжелел после этих слов. Против воли она представила поле, где трава окроплена кровью, кучу мертвых тел, жужжащих насекомых…
– Это шутка, Сора.
Вздох облегчения вырвался у нее из груди.
– Я думала, ты…
Она замолчала. Райден улыбнулся.
– Мне нет нужды помечать убитых. Император и так знает, на что я способен.
– Это тяжело – отнимать жизнь?
– Первый раз – да. Но последующие…
Он отвернулся и, склонившись, сорвал невзрачный полевой цветок, который смог вырасти возле досок энгавы и остаться доселе незамеченным.
– Потом становится все легче и легче.
– Ты сейчас ничего уже не чувствуешь, да? – печально произнесла Сора. – Убиваешь с холодным сердцем?
– Иногда мне кажется, что мое сердце давно умерло, – Райден смял бутон. – Только ты смогла напомнить мне о том, что оно когда-то у меня было.
От признания потеплело в груди. Стремясь скрыть неловкость, Сора перевела разговор в другое русло, начав расспрашивать о деревнях и местных жителях. Когда речь зашла про Маи, она сказала:
– Бедная. Ее племянница погибла так внезапно.
– Нечего было отправляться на поиски перстней. Следовало быть готовой ко всему, – резко ответил Райден.
– Перстни? – невинно осведомилась Сора. – Те, что были у Рио, младшего брата основателя?
– Да. Несколько колец, весьма дорогих. С изумрудом, яшмой, рубином и аметистом.
Догадка больно кольнула Сору в области сердца. Перстень, что она нашла, принадлежал мужчине. И камень в нем был… Фиолетовый. Аметист.
Но если кольца Рио находятся в поместье, то почему местные верят, что они затеряны в лесу?..
– Мирай всего лишь хотела хорошей жизни, – спрятав горечь за легкомысленным тоном, сказала Сора.
«А мне хочется просто жить», – едва не выкрикнула она. Дни, проведенные в постели, восполнили запас сил. Присутствие Райдена, благодаря которому ее не мучили голоса, тоже помогло.
Но этого было недостаточно.
– У нее была хорошая жизнь, – отрезал муж. – Пусть Мирай не ходила в шелках, главное богатство оставалось с ней. Но она не ценила Маи.
– Как бы там ни было, не будем говорить о ней плохо, – примирительно отозвалась Сора. – Спасибо, что проводишь со мной время. Аюми вечно занята хлопотами…
По правде, иной раз Соре казалось, будто верная служанка избегает встреч и бесед с ней. Притворяясь, что девушкам нужна ее помощь, Аюми ускользала, отделываясь отговорками – на вопрос о странном поведении она лишь пожала плечами, сообщив, что ведет себя как обычно.
Во взгляде Райдена мелькнула жалость.
– Поместье меняет людей в худшую сторону. Я удивлен, что не изменилась ты.
– Не такая уж я и хорошая, – пробормотала Сора, вспомнив, как забыла отдать Аюми нефрит.
– Ты умная, раз догадалась про обереги. Милосердная. Не пожалела собственных украшений, – Райден подпер щеку кулаком. – Упрямая, раз пытаешься бороться с судьбой. Мне повезло с женой.
«Но ты ни разу не показал этого», – молча сверлила его взглядом Сора.
Райден держался на расстоянии. И дело крылось вовсе не в физической близости, которую он избегал – иногда с его уст соскальзывали фразы, лишенные фальши, но Хаттори тут же вновь становился холодным, как камень.
– Как я могу поступить иначе? Не в моих правилах просто сдаться. Айко учила меня другому.
– Ты часто ее упоминаешь, – заметил Хаттори.
– Она заменила мне мать. Жаль, что…
Сора осеклась. Конец фразы вертелся на языке, но озвучить его было кощунством. Конечно, ей хотелось, чтобы Айко была рядом – ее мудрости бы хватило, чтобы помочь воспитаннице выбраться из ловушки, в которую та угодила. Но знать, что она обрекла Айко на мучительное существование…
Нет. Хорошо, что кормилица осталась в безопасности. Соре и так хватало чувства вины, что пожирало ее ежедневно из-за Аюми.
– Жаль, что она не приехала? —мягко уточнил Райден.
– Нет. Мне не жаль.
Взгляд Соры похолодел.
– И ты знаешь, почему.
Он отвернулся. Когда Райден наконец заговорил, его голос был глухим, словно доносился откуда-то из-под земли:
– Перестань спрашивать об этом.
– Но я не могу! Не могу не спрашивать, – с отчаянием воскликнула Сора. На глаза навернулись слезы. – Не могу перестать надеяться, что выберусь… Что не зачахну, как камелии…
… и как Кумико, чья жизнь угасла, как свеча.
– Скажи что-нибудь, – взмолилась она.
– Не могу, – с тоской проговорил Райден.
– Ты не пытаешься. Проклятие, гиблое место… Наверняка есть способ избавиться от тьмы. Ты не хочешь пробовать, – обвинила она. – Если не желаешь сам, то хотя бы расскажи мне! Не утаивай правду.
– Правда окончательно лишит тебя надежды, а я этого не хочу, – отрезал Хаттори. – Не хочу видеть, как свет в твоих глазах померкнет. Забудь, Сора. Я позаботился о том, чтобы ты не повторила судьбу Кумико. Ты проживешь долгие годы здесь и умрешь здесь. Это неизменно.
– Хорошо, – силы куда-то ушли, осталась лишь гнетущая, прожорливая пустота внутри. Ее руки бессильно опустились. – Я больше не буду говорить об этом.
Обещание оказалось лживым. Ночью, лежа без сна, Сора рассматривала уснувшего Райдена – он привалился к стене, не выдержав нескольких бессонных ночей подряд, и на его лице были видны следы болезненной усталости: тени под глазами, заострившиеся черты.
Тихонько встав, она приблизилась, любуясь его обликом. Осторожно коснулась ладонью лица – кожа гладкая и холодная, совершенная, как мрамор. Подчинившись странному порыву, она наклонилась и дотронулась губами до его щеки.
Райден раскрыл глаза. В лунном свете они отливали жутковатым фиолетовым отблеском, точно взгляд существа из потустороннего мира. Сора замерла, не зная, как он отреагирует на ее выходку – разозлится или, наоборот, заледенеет, как озера зимой, – но Райден неожиданно притянул ее к себе.
Его губы нашли ее рот, с жадностью смяли верхнюю губу. Отчаянный, голодный поцелуй – оставаясь в его руках хрупкой птицей, Сора робко отвечала, запустив ладони в тяжелые, густые пряди мужа. С трудом оторвавшись от нее, Райден прохрипел:
– Возвращайся в постель.
В его глазах зиял страшный голод по человеческому теплу. Сора не двинулась, с нерешительностью глядя на него. Как бы ей хотелось продлить этот момент, остаться в нем, окруженной жарким пламенем чужих прикосновений…
– Иди, – повторил Райден.
– Не отталкивай меня, – попросила она еле слышно.
Мучительное сомнение отразилось на его лице. Дрожащими пальцами Райден коснулся ее щеки – жест, полный отчаяния. Когда он заговорил, Сора не смела его перебить.
– Ты искушение, посланное проверить мою волю. Плод, вкусив который, я не смогу желать ничего другого. Я остался бы с тобой навечно, – его голос становился все тише, пока не превратился в едва различимый шепот, – но боюсь, что потеряю то, к чему стремился и за чем бежал долгие столетия.
Он со стоном приник к ее губам и Сора ощутила вкус соли. Слезы? Она с удивлением поняла, что щеки мокры от рыданий.
– Прости, – Райден прислонился своим лбом к ее. – Я не могу допустить этого. Ты возненавидишь меня, Сора.
Она с неожиданной горячностью возразила:
– Никогда!
– Возненавидишь, – повторил он. – Все уже решено.
Райден поднялся, не давая и шанса переубедить себя. Звук его шагов эхом отразился от стен, как мрачный ритм печальной музыки. Сора осталась одна.
Следы бессонной ночи не скрыли холодная вода и румяна, не помогли нарядное кимоно и кандзаси с гранатами. Непривычно молчаливая Аюми, завязав пояс, мельком взглянула на лицо госпожи и отвернулась.
«Как странно, – подумала Сора. – Чем больнее внутри, тем красивее хочется выглядеть снаружи».
Несмотря на ранний час, поместье уже проснулось: слышался скрип половиц и шорох сёдзи, во внутреннем дворе журчала вода. Мимо промчалась Аи, неся в руках ворох одежды – завидев госпожу, она поклонилась и тут же скрылась из виду. За углом послышался смех служанок.
Сора невольно улыбнулась. Позвать девушек из деревни было хорошим решением, но лучшим… Лучшим стали лепешки из каштановой муки, которые она оставила в качестве подношения дзасики-вараси – добрым домовым духам.
Если дзасики-вараси покидали дом, он приходил в запустение. Поместье же выглядело так, словно потеряло своих хранителей давным-давно, и Сора решила рискнуть привлечь новых.
Неторопливо она добралась до дальней комнаты, где оставляла поднос со сладостями и, не сумев сдержать радости, хлопнула в ладоши: подношение пропало. Духи приняли дар.
За спиной раздался детский смех. Вздрогнув, Сора обернулась, но успела увидеть лишь край платьица, мелькнувшего в коридоре. Звук странным образом успокоил, живо напомнив о днях в родном доме. Не почувствовав ни страха, ни отторжения, Сора еще раз убедилась: дзасики-вараси приняли приглашение.
С того утра жизнь в поместье пошла на лад. Паутина, опутывающая углы, испарилась, стены более не выглядели мрачными, в комнатах посветлело. Даже еда приобрела другой вкус – по вечерам Сора ужинала с Райденом в своих покоях, а после они вместе выходили на энгаву, чтобы насладиться последними мгновениями заходящего солнца. Сад приветствовал их шелестом листвы и синими сумерками, крадущимися вдоль ухоженных дорожек.
– Ты отдаешь много сил камелиям, – вполголоса заметил Райден.
Сора с гордостью осмотрела растения, о которых заботилась, точно о детях. Букеты, собранные ею, больше не увядали, наполняя дом сладковатым ароматом.
– И они много дают взамен.
Она замолчала, глядя на багровые лучи солнца, растекшиеся кровью по белым лепесткам. Дурное предчувствие охватило с головы до ног, тишина, казавшаяся умиротворенной, вдруг превратилась в предвестницу несчастья.
Сора повернулась к мужу в надежде найти успокоение, но увидела, что тень беспокойства омрачила и его лицо. Ее губы раскрылись, слова слетели потревоженной птицей:
– Что-то не так… Ты чувствуешь?
Райден не успел ответить. Земля содрогнулась, словно под поступью великана, птицы вспорхнули с деревьев, в панике врезаясь друг в друга. Рев чудовищной силы прокатился по окрестностям, заставляя пригнуться и дрожать в страхе.
Сору будто оглушило – несколько мгновений она не могла прийти в себя, потрясенная до глубины души. Райден же не выглядел удивленным. Напротив, он прикрыл веки и вздохнул так, точно ждал чего-то подобного.
– Что это? – выдохнула Сора. Колени предательски подкашивались, живот свело от ужаса. – Это из леса?
Райден посмотрел в сторону, где высились деревья, спрятанные за стенами поместья.
– Да, – мрачно ответил он. – Хозяин… Гневается.
– Хозяин? Тот, что живет в лесу? Кто он?
Ничего не говоря, Райден направился внутрь дома. Сора поспешила за ним.
– Куда ты?
– В лес, – не оборачиваясь, бросил он.
Она споткнулась, услышав столь ужасный ответ.
– Райден…
Хаттори остановился, взглянул на нее. Сора с мольбой протянула ему руку:
– Не ходи. Останься, прошу, расскажи все. Почему он гневается?
– Потому что ждет новую жертву.
Сора отшатнулась.
– Жертву?
– Да.
– И ты позволишь ему?..
Она невольно схватилась за нефритовый браслет, желая убедиться, что украшение на месте. Райден отвел глаза, словно чувствовал вину, и Сора ахнула.
– Это из-за меня? Браслет не дает тьме питаться мной, верно?
– Отчасти, – процедил Хаттори. – Но то – не твоя забота. Не выходи из дома. Я вернусь до наступления ночи.
Сора не успела возразить, как Райден уже скрылся в коридоре. Глаза запекло от жгучих слез. Ничего не видя перед собой, она вернулась в сад, опустилась на холодные доски энгавы. Камелии встревоженно качали крупными бутонами, разглядывая плачущую хозяйку. К всхлипам вскоре прибавился новый звук – детский смех.
Вытерев лицо, Сора поспешно осмотрелась. Из-за ближайшего куста высунулась детская мордашка – девочка лет пяти в старом, застиранном платьице и волосами, не знающими гребня, скорчила рожицу.
– Кто ты? – Сора на всякий случай дотронулась до браслета. – Зачем пришла?
Девочка по-взрослому хмыкнула.
– Ты меня сама позвала.
– Дзасики-вараси? – догадалась Сора. Из-за куста выглянула еще одна девочка, как две капли воды похожая на первую. – Вы сестры?
– Всегда вместе, – сказала вторая.
– Неразлучны, – добавила первая.
– И мы хотим помочь…
– Нам нравятся твои угощения…
– Но мы должны уйти…
– Постойте, – взмолилась Сора. – Ничего не понимаю. Почему вы должны уйти, если вам нравится здесь?
Девочки переглянулись и насупились. После первая заговорила:
– В лесу живет Хозяин. Он не разрешил нам остаться тут.
– Почему не разрешил? – осторожно спросила Сора.
Двойняшки снова переглянулись.
– Ты глупа, Сора Моримото, – сказала первая.
– Да-да, глупа и труслива, – подхватила вторая.
– Хорошо, – Сора поднялась. – Может, я глупая и трусливая, но зато пеку вкусные лепешки.
Духи тут же замолчали.
– И если вы хотите отведать еще, то должны ответить на мои вопросы.
Сестры заколебались. Затем первая неохотно произнесла:
– Мы не можем.
– Мы боимся, – дополнила вторая. – Такие, как мы, не уживаемся рядом с Хозяином, потому вынуждены уйти.
– Но есть та, кто расскажет, – девочка указала на камелии. – Она ждет тебя.
– Кумико? – нахмурилась Сора. – Я пыталась…
– Попробуй еще раз, – хором ответили сестры и взялись за руки.
– Почему вы боитесь хозяина? Он угрожает вам? Постойте, – Сора шагнула вслед за убегающими детьми, но они как сквозь землю провалились.
Сад опустел. Вместе с исчезновением двойняшек пропало и солнце: последние лучи, рассыпав золотые искры, растворились во мраке. На поместье опустилась темная, бархатная ночь.
Сора вернулась в покои, но сон не шёл. В призрачном свете луны ее фигура казалась застывшей восковой фигурой – такой же бледной и неживой, но внутри бушевала буря.
Когда Райден вернулся, она набросилась на него с вопросами, не дав вымолвить и слова:
– Кто такой хозяин? Чего он хочет?
– Исполнения клятвы, – голос мужа был надтреснутым, как глиняный горшок. Глухим, порабощенным болью.
Сора присмотрелась к силуэту и ахнула, увидев следы крови на безупречно красивом лице.
– Ты ранен…
Она шагнула к нему, но Райден вскинул руку.
– Я в порядке. Рана незначительна.
Сора все же настояла на том, чтобы помочь: усадила мужа на футон, зажгла свечу и принесла чашу с водой. Сев напротив, она принялась стирать алые разводы с белой кожи.
– О какой клятве речь? – тихонько спросила Сора.
– О той, что нельзя нарушить, – криво усмехнулся муж. – Мой клан принес ее давным-давно.
– В чем… В чем клан Хаттори поклялся?
Райден остановил ее ладонь, сжав запястье холодными пальцами. Сора нерешительно подняла на него глаза, боясь и желая услышать ответ.
– Верно служить.
– Неужели ничего нельзя сделать? Остановить хозяина? – прошептала она. – Всегда есть способ.
– Он есть, – согласился Райден. – Но цена слишком высока.
– Дороже человеческих жизней?
– Да.
– Не верю, – выдохнула Сора. – Скажи, что нужно сделать.
Лицо мужа стало жестоким. Медленно, так, чтобы каждое слово достигло ее ушей, он сказал:
– Я не позволю никому встать между мной и исполнением клятвы. Даже тебе.
– И тебе все равно, что твои люди гибнут? – в отчаянии воскликнула Сора. – Жители деревни, слуги… Разве ты не должен заботиться о них? Они доверились тебе. И они гибнут!
– Пусть так, – холодно произнес Райден.
«Чудовище», – Сора отшатнулась, боясь сказать это вслух.
Как он мог быть таким заботливым по отношению к ней и столь жестоким к другим?.. Она не понимала. И не хотела понимать.
Если был способ остановить этот кошмар, почему Райден упорно скрывал его? Чем монстр из леса заслужил такую верность?
