Лина Янтарова
Голодные кости
Глава 4
«Женщина захочет – сквозь скалу пройдет», – любила приговаривать Айко, когда Сора упрямилась, бросая занятие на полпути. В ловких руках кормилицы все горело, крутилось, исправно работало – не то что у подопечной, которой едва хватало терпения вышить скромный кусок ткани.
Айко укоризненно качала головой, вскользь бросала:
– Эх, девочка, как же ты с мужниным домом управляться будешь…
А Сора только смеялась, ускользая в сад, чтобы посплетничать с Аюми под тенью дзельквы. Сейчас же, глядя на запустение, которое разрослось по поместью подобно паутине, она жалела, что не слушала Айко.
Женское крыло, в котором ее поселили, и главная часть дома выглядели почти приемлемо, но мужская… Мебель – то, что от нее осталось, – казалась настолько древней, что грозила рассыпаться от одного взгляда. На циновки было жалко смотреть – их будто потрепал зубами огромный зверь.
Ее охватило отчаяние. Сора не могла представить, сколько времени, сил и средств потребуется, чтобы вернуть поместью прежнее величие. Но что гораздо страшнее – она не знала, с чего начать.
Помогла верная Аюми, тенью скользившая за своей госпожой.
– Нужно тут все хорошенько отмыть. Для этого необходимы слуги.
Она оглядела помещение и добавила:
– Много слуг, госпожа.
– Позови девушек, которых привезли готовить праздничный ужин, – попросила Сора.
Аюми была права – следовало избавиться от хлама и пыли, что копилась тут, похоже, столетиями.
Служанка умчалась, оставив Сору в одиночестве. В комнате, где она находилась, почти отсутствовала мебель, не считая изящного комода у стены со множеством шкафчиков. Подойдя к нему, Сора провела пальцем по лакированной поверхности, снимая толстый слой пыль, аккуратно потянула за верхний ящик – с протяжным скрипом тот неохотно поддался.
Внутри обнаружились свернутые письмена – пожелтевшая ветхая бумага, тонкая, как крыло бабочки, темные чернила. Поверх лежало массивное кольцо с круглым зеленым камнем. Сора взяла украшение, повертела в руках – похоже на серебро, почерневшее от времени.
Она хотела достать и письма, но за спиной раздались шаги Аюми. Закрыв ящик, Сора обернулась с виноватым видом, точно они поменялись местами: Аюми была госпожой, а Сора – любопытной служанкой. Кольцо, спрятанное в ладони, жгло кожу.
– Госпожа, – последовал поклон, – девушек рано утром отослали в деревни.
Сора нахмурилась.
– Что? Но почему? – ее гладкий лоб изрезала еле заметная морщинка. – Слуги необходимы этому дому, как растениям вода. Кто распорядился?
– Кейко, – последовал ожидаемый ответ.
Сора вздохнула.
– Ясно. Что же, раз Кейко пригласила этих девушек, она же и имела право их отослать.
– И что теперь делать, госпожа? – робко поинтересовалась Аюми.
– Я сама поеду в деревню и отберу слуг. Как и говорила, – с нотками раздражения поведала свой план Сора.
– Но господин Хаттори…
Аюми осеклась, увидев тень, набежавшую на лицо госпожи при упоминании мужа.
– Я спрошу дозволения, само собой, – ответила Сора таким тоном, что было ясно: ей очень не хотелось этого делать. – Он у себя?
– Насколько мне известно, господин Хаттори еще не покидал свой кабинет, – бойко отчиталась Аюми.
– Отлично, – Сора направилась в главную часть.
В пустынных коридорах не было ни души. Звук собственных шагов, который Сора никогда не слышала в родном доме, эхом разносился по поместью. Перед дверью, ведущей в кабинет Райдена, она остановилась, обнаружив неожиданное препятствие.
Кейко, стоящая в коридоре, напоминала цепного пса, грозно смотрящего на всех, кто пытался подойти к ее хозяину.
– Добрый день, моя госпожа, – проскрипела она. Спрятав руки в длинных рукавах, Кейко поклонилась. – Вам что-то угодно?
Ее настороженный взгляд ясно давал понять: она готова к схватке.
– Я хотела увидеть супруга, – спокойно ответила Сора. Ругаться с вредной служанкой она не собиралась. – Он занят?
– Да, и сильно. Боюсь, он не сможет вас принять, – Кейко смягчила отказ еще одним поклоном, но в ее глазах блеснуло торжество.
Встревоженная Аюми переминалась с ноги на ногу за спиной своей госпожи, ожидая, что хозяйка отчитает служанку за наглость. Но Сора только улыбнулась – кончики ее губ изогнулись, придав лицу лукавство.
– Хорошо. Не смею отрывать господина от важных дел, – бывшая Моримото втайне наслаждалась замешательством Кейко. – Я зайду попозже.
Недоверчивый взгляд провожал их вплоть до поворота – стоило Соре оказаться вне досягаемости бдительной служанки, как она услышала взволнованный шепот Аюми:
– Она солгала вам, я уверена!..
– Тише, – шикнула на нее Сора. – Нет разницы, солгала она или сказала правду. Главное, что моя совесть чиста.
– Вы что же это удумали? – побледнела Аюми.
– Я поеду в деревню, – объявила Сора. – Раз господин так занят, что у него и минутки нет, то придется принимать решение самой.
– Но… Но госпожа, – взмолилась Аюми, – это может быть опасно! Вы же не знаете дороги…
– Из поместья ведет одна дорога, не заблудишься. Верхом ездить я умею, ты тоже. Хорошо, что Айко не стала запрещать тебе учиться со мной.
Аюми побелела лицом еще сильнее. Лошадей она побаивалась, и уроки посещала только потому, что Соре было скучно одной. Пока служанка лихорадочно искала новые аргументы против безумной затеи, они уже покинули дом и вышли во внутренний двор, где располагалась конюшня.
Идя по мощеной плитке, Сора разглядывала аскетичное убранство, которое разбавляла лишь пара деревьев, чьи корни бугрились, ломая камень. День был солнечным, ясным, на ветвях звонко распевала песни одинокая птица.
Сора остановилась так резко, что Аюми едва не влетела ей в спину.
– Что такое, госпожа? Вы передумали? – с надеждой спросила служанка.
Сора покачала головой.
– Тишина. Ты слышишь? Почему нет голосов?
– Потому что в поместье нет слуг, – опасливо напомнила Аюми.
Выражение лица госпожи пугало – на нем застыл ужас вперемешку с недоверием. Так выглядела старая Рэй, когда ей поведали, что нашлось тело сына, который исчез около десяти лет назад…
– Воины, – промолвила Сора. – Почему нет голосов воинов?
Ни звона стали, ни громких переговоров – ничего. Отряд из мужчин – всегда шум.
– Ты говорила, они живут в мужском крыле, – Сора нашла глазами окно комнаты, в которую она заходила утром. – Но там никого не было.
Аюми торопливо поклонилась.
– Я не солгала вам, госпожа. За крылом есть пристройка – и воины господина Хаттори, и люди господина Ивао были размещены там.
– Дядя уехал, – задумчиво произнесла Сора. – А где же люди моего мужа?
– Сходить и узнать? – робко предложила Аюми.
– Позже, – решила она. – Сначала посетим деревню.
– Госпожа, бросьте, дурная затея, – продолжила уговаривать ее служанка, когда Сора зашла в конюшню.
Запах сена, конского пота и кожи ударил в нос. Пройдя вдоль денников, в которых нервно втягивали ноздрями воздух лошади – все как на подбор, гнедые и рослые. Сора дошла до самого конца, ища свою кобылу – подарок отца на шестнадцатый день рождения.
Ее звали Чикара – мощь, сила. Невысокая, но крупная лошадь с отлично развитой мускулатурой и широкой грудной клеткой оправдывала свое имя, с легкостью переправляясь через реки с наездницей на спине.
Аюми поглядывала на других коней с опаской – своей лошади у нее не имелось.
– Поедешь со мной, – решила Сора, поглаживая Чикару. – Чикара сможет выдержать нас обеих.
Увидев хозяйку, та радостно заржала, а Сору укололо чувство вины – она совсем позабыла о своей кобыле. Кто ухаживал за ней эти дни? Грива Чикары выглядела чистой, а сама она казалась довольной и счастливой.
– Может быть, попросить сопровождение у господина Хаттори, – заикнулась Аюми, прижав руки к груди. – Несколько человек…
Она замолчала – со стороны входа раздалось негромкое шарканье. Так ходят старые или получившие травму люди – осторожно, приволакивая ногу. Лошади, ведущие себя беспокойно с момента появления Соры, неожиданно успокоились и притихли, внимательно следя за идущим мимо денников пожилым мужчиной.
Если бы слово «старость» получило физический облик, то он бы в точности соответствовал внешности старика. Скрюченный, сухопарый, с кустистыми белоснежными бровями и высохшей кожей, что плотно обтянула его череп – он был похож на воплощение Смерти.
– Чего вы забыли тут? – прошамкал старик. Во рту у него почти не осталось зубов. – Чего надо?
– Вы разговариваете с госпожой Хаттори, – ощетинилась верная Аюми. – Как вы смеете!..
– Аюми, – Сора прервала ее плавным жестом. – Не надо. Могу я узнать ваше имя?
– Акио, – нехотя ответил он.
Брови Соры недоуменно взлетели вверх. Значит, вот этот старик, стоящий одной ногой в могиле, и сварливая Кейко, ревниво охраняющая вход в кабинет – единственные слуги Райдена?
– Вы на мой вопрос так и не ответили, – брюзгливо заметил Акио.
Только из уважения к возрасту Сора миролюбиво сказала:
– Я пришла проведать Чикару. Она уже застоялась, пора ей размять ноги.
Взгляд Акио – колючий и враждебный – неожиданно потеплел. Он кивнул:
– Это верно. Хорошая лошадка, грех такую в конюшне днями держать.
– Госпожа Хаттори не нуждается в оценке своих действий, – не сдержалась Аюми. Лицо служанки полыхало от праведного румянца. – Тем более от вас!
– А чем я плох? – старик взглянул на нее цепко. – Слишком стар? Или потому, что простой слуга?
Аюми замялась.
– Она госпожа…
– У меня только один господин, – оборвал ее лепет Акио. – Райден. Я его с пеленок помню…
Старик показал свои ладони, испещренные мозолями и белесыми шрамами.
– Этими руками держал, маленького. А он на меня своими глазками смотрел и улыбался…
Представить, что Райден кому-то искренне улыбался, Сора была не в состоянии. В памяти всплыл его вчерашний взгляд – чужой, отстраненный, бесконечно далекий. Только всполохи желания, вспыхивающие в его зрачках яркими кострами, давали понять, что он еще здесь, рядом с ней.
– Акио, я хотела бы вывести Чикару, – прервала поток воспоминаний Сора. – Вы ухаживаете за лошадьми?
– Я, – гордо согласился старик. – На мне вся конюшня. Помогу вам, так уж и быть.
Он неторопливо, кряхтя и охая, принялся выводить Чикару из стойла. На удивление, кобыла, славившаяся своим крутым нравом, слушалась беспрекословно.
– В лес не ездить, – строго наказал Акио. – Нельзя.
Бедная Аюми, которую и без того возмущало поведение старика, скорчила гримаску.
– Почему же? – Сора дотронулась до носа Чикары, которая взволнованно перебирала ногами, предвкушая, как вырвется на свободу. – Хищные звери?
– Да.
Старик помрачнел лицом.
– Много опасности в лесу. Густой, сгинуть можно. Туда даже воины не ходят. Не ходите, – с нажимом повторил он.
Сора пожала плечами. В лес возле горы она не собиралась – ее путь лежал в деревню.
– Я вас услышала, Акио. Благодарю за помощь и за то, что ухаживали за Чикарой.
– Она хорошая лошадка, – прошамкал старик. – И вы простите, если был груб. Привык с одними животными говорить, с ними сподручнее.
Сора внимательно осмотрела его еще раз, в этот раз подмечая дрожь рук и мутные белки глаз. Старость точила Акио изнутри, как жук-точильщик добротный ствол. В его возрасте уж пора отдыхать, а не трудиться, присматривая за десятком коней.
Неужели Райден столь слеп, что не видит, как измучен его слуга? Или же он настолько жесток?..
Решив, что в деревне необходимо набрать не только служанок, но и крепких мужчин, Сора медленно выехала со двора. За ее спиной сидела Аюми, которая со страху прижалась к своей госпоже.
Поместье Хаттори, окруженное деревьями, стояло на возвышенной местности – вся деревня внизу была как на ладони: крохотные аккуратные домики с бамбуковыми крышами и бесконечные рисовые поля, уходящие вдаль. Радостная Чикара приспустила вперед – в лицо Соры ударил свежий весенний ветер. Закрыв глаза, она пила его глотками – упоительный, чистый воздух с примесью аромата цветов и талой воды, спустившейся с гор.
Чем ближе становилась деревня и крупнее – дома, тем сильнее Сора понимала: что-то не так. В такое утро, как это, крестьяне должны заниматься работой в поле – но кучка мужчин и женщин, столпившихся у въезда в поселение, опровергала данный факт.
Собрание?..
Сора нахмурилась, впервые пожалев, что решила выехать одна, в сопровождении Аюми. Конечно, на земле мужа никто не должен желать ей зла, но кто знает… Вдруг крестьяне ополчились на собственного хозяина?
Когда расстояние между Чикарой и группой собравшихся сократилось, Сора услышала плач и разглядела скорбные лица. Кто-то увидел ее приближение – толпа торопливо расступилась, волной схлынула к стенам домов, чтобы дать дорогу.
– Я Сора Хаттори, – она оглядела толпу, не став слезать с лошади. Чужая фамилия прозвучала властно и непривычно.
Вслед за фразой крестьяне склонились, бормоча на разные лады приветствия. Поняв, что общий настрой никак не связан с ее появлением, Сора соскользнула с Чикары, царственно поправила рукава кимоно.
– Всех благ вам, госпожа, – сказала женщина, стоящая ближе всех. Лицо у нее было заплаканным. – Мое имя Маи. Рады видеть.
– Что тут произошло? Почему вы не в полях? – нахмурилась Сора. – Какая-то беда?
Вместо ответа женщина посторонилась, открывая взору тело, лежащее на носилках. Белые одежды и мертвенно бледное лицо молодой девушки… Не было никаких сомнений – мертва.
– Похороны у нас, – произнесла Маи. – Хороним племянницу мою…
Ее голос оборвался. Сора, преодолев ужас, сковавший ее тело при виде мертвой девушки, подошла ближе и пожалела о своей смелости: лицо погибшей было искажено в мучительной гримасе.
К горлу подступила тошнота.
– Почему она погибла? – с трудом выговорила Сора. Никаких ран на теле несчастной она не увидела. – Когда?
– Позавчера ночью, госпожа. Ушла в лес, да не вернулась. Нашли ее на окраине, вчера утром, – Маи запнулась, неловко утерла лицо ладонью, – Мацуши нашел. Лежала без кровинки… Целая, да мертвая.
– Вчера? – эхом отозвалась Сора.
В день ее свадьбы. Утром… Когда она вступала в храм, где-то рядом посреди деревьев лежала эта девушка.
Знал ли Райден?..
Ответ на ее вопрос пришел тут же:
– Мы доложили господину Хаттори, просили разрешение позаботиться о Мирай, – заплаканная Маи устало вздохнула. – Господин разрешил отложить работу.
Знал.
Сора выпрямилась, спрятала ладони в рукавах, соединив руки на животе. Кандзаши в ее волосах тихо звякнули от порыва налетевшего ветра.
– Маи, – голос Соры был полон сочувствия. – Я соболезную твоей утрате. Все, что цветет, неизбежно увянет, но возродится вновь, как Солнце восходит поутру. Ты можешь рассчитывать на мою личную помощь. Если что понадобится – обратись к моей служанке, Аюми.
– Спасибо, милостивая госпожа, – Маи не сдержала слез. – Но мне только одно надобно…
Со стороны толпы послышались неодобрительные звуки. Кто-то – Сора отчетливо услышала – прошептал:
– Молчи, дура…
Рука Хаттори взметнулась вверх. Одного движения и всполоха темно-синей ткани с вышитыми по краю журавлиными перьями хватило, чтобы шум исчез.
– Говори, – обратилась Сора к женщине.
Испуганно поглядывая на соседей, Маи, заикаясь, промолвила:
– Узнать бы, что случилось… Мирай была моей единственной радостью, дочерью покойной сестры. У меня детей нет и не будет уже, я ее как свою собственную любила. Как же так вышло, госпожа, что то немногое, что у меня было – отняли?
– Что послужило причиной гибели, вы узнали? – Сора нахмурилась. – Болезнь, дикие звери?
– Нет, госпожа, – из толпы выступил вперед пожилой, но крепкий мужчина. – Мирай не болела. И следов зверей на ее теле нет.
– Это ты ее нашел?
– Я, – признался мужчина. – Маи тревожилась, вот я пошел в лес, хоть и нельзя.
– Нельзя?
– Господин запрещает ходить к горе, – объяснила Маи. – Опасно там.
– Почему же Мирай пошла?
Жители переглянулись. Сора терпеливо ждала, пока кто-то даст ей ответ. Самой смелой оказалась Маи – помявшись, она сказала:
– На горе Року сто лет тому назад сражение было. Предок господина Хаттори вместе с младшим братом воевал с недругами императора, да все, кроме главы клана, погибли. Там и остались лежать…
– И? – не понимала Сора.
Аюми легонько дотронулась до ее кимоно, привлекая внимание.
– Золото, госпожа…
Сора вздохнула. Конечно, как же она сразу не догадалась – доспехи, сбруя и даже седла украшались богато и изысканно.
– Младший брат главы клана носил шесть перстней с драгоценными камнями, – добавила Маи. – Мирай глупая, поверила, что можно отыскать их. Она в столицу хотела уехать, да где же денег взять? Мы вдвоем были друг у друга.
– Вот сама и виновата, – вмешался в разговор еще один мужчина с сальной ухмылкой. – Говорили же – не ходить! От страху она умерла, потому что в лесу том одни мертвецы лежат.
Сора вспомнила искаженное ужасом лицо девушки. Что такого она увидела в последние мгновения своей жизни? Неужели и вправду увидела мертвеца?
Но почему ее нашли на окраине? Не дошла? Или наоборот, уже возвращалась домой?
– Я поговорю с господином, – пообещала Сора. – Мы приложим все усилия, чтобы разгадать тайну смерти Мирай.
Маи поклонилась.
– Спасибо, милостивая госпожа. Могу я?..
Она умолкла.
– Да. Иди, проводи свою племянницу, – кивнула Сора.
Большая часть толпы двинулась к носилкам, а Хаттори подозвала к себе Мацуши, что держался в сторонке.
– Мне необходимы слуги в поместье. Четверо девушек и трое крепких мужчин.
– Конечно, госпожа, – Мацуши закивал. – Любому будет за радость послужить господину и его прекрасной жене. Вам угодно самостоятельно выбрать?
– Нет, – Сора почувствовала неимоверную усталость и решила изменить планы. – Выбор я доверю вам. Пришлите их сегодня до заката. И…
Она помедлила, обдумывая свое решение.
– Если та женщина, Маи, захочет стать служанкой в поместье, то я буду рада.
– Она непременно захочет, госпожа, – заверил Мацуши. – Для нее это честь.
Сора еле заметно поморщилась. Она терпеть не могла людей, что говорили за других, но в глазах Мацуши сияла такая радость от мысли, что он мог быть полезен… Сора одарила его вежливым кивком, и он засиял еще ярче.
Ей стало больно внутри от этой ослепительной улыбки, от того, как радовался этот человек столь простой вещи… Его одежда была непритязательна, ладони кровоточили от мозолей, а спина – согнута, но он имел силы улыбаться.
Сора же улыбки из себя выдавливала, точно выжимала воду из сухой тряпки.
– Спасибо вам, – она хотела дотронуться до плеча мужчины в знак признательности, но побоялась пересудов. – И вы, если хотите, приходите тоже…
Остаток фразы Сора договорила по инерции, с нарастающим недоумением глядя, как лицо Мацуши темнеет, словно на него упала тень с неба. Глаза мужчины с тревогой уставились на что-то позади Соры – кого-то.
Она обернулась и поняла, что тенью, насылающей ужас, был Райден. Из-под копыт его коня летела пыль и мелкие камешки – черный жеребец мчался во весь опор.
Тревога охватила и ее разум. Первая мысль – о том, что случилось нечто страшное – змеей заползла в голову. С волнением Сора наблюдала, как муж приблизился, плавно соскользнул с коня, который еще даже не остановился, и направился к ней.
По мере приближения его глаза все больше чернели, возвращая Сору ко вчерашней ночи – но если тогда виной служило влечение, то сейчас лавандовая радужка темнела от ярости.
– Что ты здесь делаешь? – глухо прорычал Райден. Его голос вибрировал от клокочущего в груди гнева. – Разве ты не должна была спросить дозволения перед тем, как отправиться в деревню?
Мацуши как ветром сдуло. Краем глаза заметив позорное бегство, Сора подавила желание поступить так же.
– Я хотела спросить, но Кейко сообщила, что ты занят, – с достоинством ответила она. – Я решила не отвлекать тебя от важных дел.
– И вместо этого отправилась сюда? Что творится в твоей голове?
Сора молчала, смиренно слушая поток обвинений. Айко всегда учила ее, что нельзя перечить мужчине – нужно дать ему выговориться.
«Разгневанный мужчина что кипящая вода», – причитала кормилица. – «Пока не остынет, никакого толкового разговора не выйдет».
– Почему ты молчишь? – глаза Райдена недобро блеснули.
Он шагнул к ней вплотную, давя не только словами, но и своим телом. Чтобы посмотреть на него, Соре пришлось вскинуть подбородок, что со стороны выглядело дерзостью.
– Слушаю тебя, господин.
– Раз сказать тебе нечего, подозреваю, это потому, что и в голове твоей ничего нет, – ядовито сказал Райден. – Неужели ты не способна просто подчиняться, Сора? Что сложного в том, чтобы оставаться в поместье, в безопасности? Если бы твой отец узнал о твоем поведении – не сомневаюсь, он был бы крайне недоволен.
Мысль о том, что супруг может пожаловаться – или, что еще хуже – отослать ее обратно к отцу, заставила Сору похолодеть.
– Не нужно, – взмолилась она. – Мой отец тут не при чем. Я поступила глупо и признаю свою ошибку, господин.
– Я просил называть меня по имени, – процедил он. – Ты и это не в состоянии запомнить.
Сора пристыженно опустила глаза. Она обратилась к нему уважительно в надежде успокоить, но вышло еще хуже.
Пальцы Райдена подцепили ее подбородок – ледяные и неласковые, – заставили снова посмотреть на него.
– Смотри мне в глаза, когда я с тобой говорю, – приказал отрывисто. – Хорошо, хоть служанку с собой взяла. Не совсем безнадежна.
Он покачал головой, разглядывая ее лицо – губы плотно сжаты, ресницы опущены. Когда она наконец решилась взглянуть на него… Это было сродни удару молнии – столько огня бушевало в ее глазах цвета грозовых облаков, что у Райдена перехватило дыхание.
Строптивая.
Гнев как рукой сняло, тонкие губы искривила ухмылка.
– Служанка твоя умеет верхом ездить?
– Да, – ответила Сора.
– Значит, ты поедешь со мной, – решил Райден. Жеребец за его спиной недовольно всхрапнул. – А она пусть на твою лошадь садится.
Он развернулся, чтобы подвести коня ближе. Сора сглотнула, глядя на его спину, обтянутую светло-фиолетовой хакама – мысль о столь близком контакте озадачила ее. Вчерашней ночью…
Кровь прилила к лицу. Нет, она не будет думать об этом. Весь день Сора отвлекала себя делами поместья, забивала голову чем могла – лишь бы не вспоминать, что оказалась неприятна супругу, раз он отказался от выполнения своих обязанностей.
А утром, когда она проснулась, футон рядом с ней был пуст и холоден. Ушел еще до рассвета… Неужели настолько противна ему?
– Сора, – Райден обернулся, подозвал ее. – Иди сюда.
