Лина Янтарова
Голодные кости
Глава 5
На негнущихся ногах Сора подошла к огромному жеребцу, которому едва доставала до плеча. Чикара хоть и была крупной, но высоким ростом не отличалась, потому хозяйка могла без проблем забраться на нее. Как сделать это сейчас, Сора не представляла.
Она с надеждой взглянула на Райдена. Уловив ее взгляд, он усмехнулся и молча протянул руку. Несмотря на следы от умелого обращения с мечом, ладонь у него была красивой и изящной – с длинными гибкими пальцами.
Помедлив, Сора протянула свою, ожидая, что муж послужит ей некой опорой, чтобы она могла самостоятельно забраться на лошадь.
Как только ее пальцы коснулись холодной кожи, Райден бесцеремонно притянул Сору к себе. Оказавшись в кольце его рук, она предательски задрожала, не зная, куда деваться – резко стало душно, захотелось оттянуть ворот тяжелого кимоно.
Но к тому, что произошло дальше, она была совсем не готова. Присев, Райден без усилий подхватил ее под коленями, поднял в воздух – у Соры закружилась голова. Она вцепилась в его плечи ослабевшими пальцами, не отпустив даже тогда, когда почувствовала под собой жесткую спину коня.
– Разожми, – тихо произнес он, глядя ей в глаза. – Не упадешь, не бойся.
Но она боялась совсем не этого. Всего на краткий миг ей показалось… Почудилось, что он хотел прикоснуться к ней, потому и выбрал такой способ.
«Когда мужчина влюблен, он желает касаний», – вспомнилось одно из множества нравоучений Айко.
Сора с силой прикусила губу, чтобы отвлечь себя от тайных мыслей. Нет иллюзий – нет и разочарований. Если изводить себя мечтами, можно окончательно погибнуть.
Но они – отголосок детской наивности и девичьих надежд – упрямо кружились рядом, не оставляя ее в покое. Сильные руки Райдена обвились вокруг талии – так, что дышать стало невозможно. Одурманенная его близостью, Сора смотрела вперед, но ничего не видела перед собой.
– Зачем направилась в деревню?
Чужое дыхание коснулось уха, отозвалось предательским жаром в груди.
– Слуг хотела набрать, – прошептала она. – Поместье надо бы в порядок привести. Разрешишь?
– Занимайся своей половиной и главной частью. Мужское крыло не трогай, – приказал Райден.
– Могу узнать, почему?
– Не можешь, – отрезал он.
Сора обиженно замолчала.
Конь шел медленно, едва переступая ногами – наверное, Райден боялся, что она просто слетит при скачке. Но осторожность превратилась для Соры в пытку – сидеть вот так, в кольце рук супруга, чувствовать, как его дыхание касается шеи, было невыносимо.
Чтобы отвлечься, она рискнула продолжить беседу:
– В деревне погибла молодая девушка.
– Знаю, – спокойно отозвался Райден.
– Что с ней случилось?
– Пошла ночью в лес, да испугалась. Может, дикого зверя встретила, – небрежно ответил Хаттори. – Вот и умерла от страха.
Но за тщательно выверенной небрежностью таилось что-то еще – то ли неприязнь, то ли недовольство расспросами. И именно это заставило Сору сказать:
– В деревне верят, что в лесу можно отыскать золотые перстни, принадлежавшие младшему брату твоего деда. Правда?
– Ложь.
Конь громко всхрапнул, от чего Сора дернулась, заваливаясь набок. Упала бы, если бы не рука Райдена, в последнее мгновение прижавшая ее к себе.
– Спасибо, – отдышавшись, пробормотала она. – Значит, не было никаких перстней?
– А ты упрямая, – негромко заметил Райден над ее ухом.
Прежде, чем она успела возразить, он ответил:
– Были. Но тело похоронено. Никому не под силу его найти.
– А тела воинов, что бились с ним бок о бок?
– Глава клана похоронил всех прежде, чем спустился вниз и объявил о своей победе, – тон мужа стал сухим и трескучим. – Отправляться в лес искать золото – отправляться на верную гибель. Возле горы…
Он умолк. Сора, подождав несколько секунд, осведомилась:
– Что возле горы?
Когда она уже решила, что он не ответит, Райден предложил:
– Посмотри на лес.
Она послушно перевела взгляд вдаль, на темную полосу, окаймлявшую подножие горы. Зеленые кроны деревьев угрожающе щетинились острыми верхушками, вытягиваясь вверх, к небу, словно хотели проткнуть его насквозь.
Лес был статичен. Неподвижный, он не шумел листьями и не качал ветвями. Издалека ровные ряды стволов напоминали воинов, замерших в ожидании битвы.
– Что ты чувствуешь? – спросил Райден.
Страх.
Она чувствовала страх и необъяснимый трепет перед этими деревьями, которые стали последними свидетелями страшных событий.
– Он выглядит мрачно, – тихо признала Сора.
– Этот лес достаточно густой и большой, чтобы в нем можно было легко заблудиться. В нем много хищных зверей, что мечтают разодрать человеческое горло, – монотонным голосом, словно рассказывая сказку, начал говорить Райден. – Там есть крутые овраги и бурные реки, которые унесли жизни многих.
Сора ясно представила все это: стремительный поток воды, несущийся вперед и разбивающий упавшие ветви об острые камни, обманчиво ровные полянки, заканчивающиеся резким обрывом…
– Лес опасен. Он старше наших с тобой предков.
Голос мужа убаюкивал ее, от мерного покачивания Сору начало клонить в сон.
– Туда не стоит ходить.
– Я не собираюсь, – заверила она.
От леса изначально хотелось держаться подальше. Когда Сора узнала о гибели Мирай, это желание усилилось в стократ. Она бы в жизни не осмелилась вступить на землю под тенью деревьев.
– Обещай мне, – тон мужа стал напряженным.
– Обещаю.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно прошептал Райден. – Мы почти приехали, Сора. Не засыпай.
Она встрепенулась, с удивлением обнаружив, что они и впрямь близко от поместья. Если над деревней небо было чистым – ни облачка, то здесь над крышей роились низкие серые тучи. Казалось, само солнце не осмеливалось дотронуться до дома.
Райден помог ей слезть, подав руку. Ощутив под ногами твердую почву, Сора обернулась – во двор въезжала Аюми на Чикаре. Последняя была явно недовольна тем, что хозяйка ее бросила.
– Быстро же вы, – проскрипел Акио, ждущий их возле конюшни. – Думал, дольше будете.
Хаттори ничего не ответил – только бросил на старика многозначительный взгляд, после которого тот замолчал. Сора, дождавшись, когда Акио уведет жеребца в стойло, сказала:
– Он очень стар. Благоразумно ли разрешать ему выполнять такую тяжелую работу?
– Акио сам отказывается уходить. Я предлагал ему провести остаток дней в безделье, но он упрям, как стадо мулов.
Сора улыбнулась.
– Возможно, пара помощников облегчат его труд. Я взяла на себя смелость пригласить несколько мужчин из деревни…
На лицо Райдена набежала тень.
– Я не люблю посторонних в доме.
– Но ты и твои воины нуждаетесь в обслуге, – мягко напомнила Сора. – Еда, одежда, уборка…
– Кейко и Акио прекрасно справляются.
Она покачала головой.
– Они не справляются, Райден. Везде пыль, в доме неуютно…
Сора осеклась, подумав, что последнее могло обидеть мужа. Но он только мрачно усмехнулся.
– Поместье Хаттори не может быть светлым. Ты можешь попробовать, но у тебя ничего не выйдет. Не хочу, чтобы ты тратила силы понапрасну.
– Малые усилия в конце выльются в большую победу, – чуть прохладнее отозвалась Сора.
Себе она поклялась сделать все возможное, чтобы превратить поместье в безопасное, наполненное светом и солнцем, место. Из-за густо растущих деревьев претворить это в жизнь сложно, но Сора не собиралась отступать.
А Райден, похоже, не собирался с нею спорить. Попрощавшись коротким кивком, он ушел в дом, а Сора осталась ждать Аюми, которая уже вовсю спешила к ней.
– Господин разгневан? – шепотом спросила она.
Сора покачала головой.
– Слегка недоволен. Идем, Аюми, нужно решить, чем в первую очередь займутся слуги. И узнать насчет обеда.
Кейко нашлась на кухне – судя по привычным и ловким действиям, именно она была ответственна за пищу в обычные дни. На вошедшую Сору служанка не обратила внимания, продолжив нарезать овощи.
Аюми возмущенно закашляла.
– Госпожа, – Кейко подняла взгляд и изобразила на лице удивление. – А я вас и не заметила. Что угодно?
– Я пришла узнать по поводу обеда.
– Он будет готов через час, – служанка оперлась о стол, – вы будете трапезничать в своих покоях?
– Накрой на энгаве, – решила Сора. – На двоих.
Нож в руке Кейко опасно блеснул.
– Простите, госпожа? На двоих?
– Я буду обедать с мужем.
– Господин всегда обедает в одиночестве.
– Так было раньше, – охотно согласилась Сора. – Но сейчас мы будем есть вместе.
В глазах Кейко светились такие искры ярости, что будь они реальны – с легкостью бы спалили все поместье. Агрессивно воткнув нож в доску, служанка выдавила:
– Как прикажете.
– К вечеру прибудут новые слуги из деревни, – продолжила Сора. – Несколько женщин и мужчин. Возьми себе девушку для помощи на кухне.
– Мне не нужна помощь, – Кейко с гордостью выпрямилась.
– Я не спрашивала тебя, нужна тебе помощь или нет, – отрезала Сора. – Будет по-моему. Готовить на большое количество человек утомительно, а я не хочу, чтобы кто-то из слуг свалился с истощением.
«Даже если это будешь ты», – чуть не добавила Сора.
Кейко признала свое поражение легким поклоном, не распрямляя спины до тех пор, пока Хаттори вместе со служанкой не удалились в коридор.
– Какая же она жуткая, – не удержалась Аюми. – И вредная.
– Мы поладим, – ответила Сора, но в ее словах не было уверенности. – Начнем с главной части дома. В скором времени нас могут посетить гости…
Она с надеждой подумала, что отец мог бы приехать и проведать ее здесь. В конце концов, Ичиго был прекрасным военачальником, но он также любил свою дочь.
– Как будет угодно, госпожа.
– Икебанами и цветами я займусь сама, – продолжила Сора. – А слуги пусть для начала все хорошенько вымоют.
Дойдя до своих покоев, она раздвинула сёдзи и прошла комнату насквозь, не задерживаясь. Сладкий аромат цветущих растений проник в ноздри – сад, хоть и был скромным, мог похвастаться обилием зелени. Задержавшись возле камелий, Сора задумчиво потрогала стебель, с которого кто-то безжалостно оторвал бутон.
– А мужское крыло? – напомнила о себе Аюми.
– Райден запретил его трогать. Как думаешь, почему? – она повернулась к служанке.
– Возможно, он хочет контролировать изменения лично? – вынесла предположение Аюми. – Эта часть дома принадлежит ему и будущим наследникам клана Хаттори.
При упоминании детей Сора помрачнела. О каких наследниках может идти речь, если муж отказался от нее? И ничего не сказал, не объяснил.
Молчание – цветок, но цветы Райдена оказались с шипами.
– Ступай, помоги Кейко с обедом, – приказала Сора.
Аюми обиженно ускользнула из сада, оставив госпожу наедине со своими мыслями, сражение с которыми всегда заканчивалось не в ее пользу. Тяжело вздохнув, Сора потрогала бутоны камелии – один из них, самый маленький, держался в стороне и был таким хрупким, что вот-вот грозил упасть. Детская привычка давать имена всему, что видно глазу, взяла верх.
– Я бы назвала тебя Самиши, – ее палец ласково дотронулся до бледно-розовых сжатых лепестков. – Одинокий.
Это имя подходило и ей. Одна в чужом доме, не считая Аюми, в далеком краю… Сора опустила руку, поправила кимоно и наткнулась на что-то жесткое в складке пояса. Пальцы нащупали прохладу металла – кольцо, что она нашла в мужском крыле, до сих пор лежало у нее.
На секунду Соре стало стыдно – ведь она без спроса позаимствовала чужое. Но, с другой стороны, все в этом доме теперь считалось принадлежащим ей, а перстень, судя по тому, где он лежал, не был дорог Райдену.
Она поднесла его к глазам, чтобы рассмотреть получше – темно-фиолетовый камень, казавшийся черным, в обрамлении серебра. Невозможно определить, кому принадлежало украшение, если только…
Сора примерила кольцо на указательный палец и сразу же поняла, что украшение носил мужчина – перстень свободно болтался на фаланге. Он был искусно выполнен, а камень, скорее всего, являлся аметистом – и его цвет указывал на клановую принадлежность.
Возможно, это было затерявшееся украшение Райдена. Или же кого-то из его родных – отца или деда, того самого, что принес императору победу. Сора слышала, что после сражения на горе Року он стал затворником, укрывшись в стенах поместья. Ни о нем самом, ни о его семье ничего не было слышно, пока до императора не дошла весть об уже повзрослевшем сыне прославленного воина – отце Райдена.
А может… Мысль, закравшаяся в ее разум, была безумной. Что, если этот перстень – один из тех, что украшали пальцы младшего брата главы? Сора рассеянно покрутила ободок, заметив, что он стал еще холоднее на ощупь.
Мацуши сказал, что Мирай нашли на опушке. Что, если она все же отыскала могилу и смогла раздобыть кольцо? Возвращалась с ним домой, опьяненная скорым исполнением мечты и нашла свое пристанище меж темных деревьев…
Следующая догадка пронзила тело Соры смертоносной стрелой. Ведь если кольцо оказалось в поместье, это означало…
Она гневно сжала пальцы в кулак. Нет, это ничего не означало, кроме ее богатой фантазии. Кольцо не имеет никакого отношения к Рио, младшему брату главы. Удачное совпадение, не более.
Сора собиралась снять перстень, но замерла, услышав звук шагов позади. Спрятав руку за спиной, она повернулась.
Никого.
Только ветви ближайшего куста качались, словно их кто-то задел.
Взгляд Соры лихорадочно метался от одного дерева к другому, возвращался к раздвинутым сёдзи и обратно – но в саду царила тишина. Ни следов, ни звуков.
Она неуверенно позвала:
– Аюми?
Никто не откликнулся.
Чувствуя, как спина становится влажной от холодного пота, Сора сделала первый шаг в безопасность, к собственным покоям.
Второй ей сделать не удалось.
Что-то ледяное, пробирающее до костей, схватило ее за лодыжку, с силой дернуло. Рот Соры распахнулся в громком вопле ужаса. Не сумев сохранить равновесие, она упала, пачкая кимоно и больно ударяясь о твердую землю.
Чужая хватка стала крепче, а ощущение холода усилилось. Он добрался до колена – могильный, наводящий ужас и мысли о смерти. Изо всех сил Сора поползла вперед – от страха она резво перебирала локтями, извивалась, точно гусеница под острием лопаты и кричала, не переставая.
Что-то навалилось на нее сзади – казалось, тяжесть огромной каменной плиты упала сверху. Сора обмякла, будучи неспособной даже пошевелиться. Из легких толчками вышел весь воздух, а вдохнуть новую порцию не получалось. Перед глазами потемнело, руки, загребающие землю, сами собой разжались.
Кольцо соскользнуло с пальца и упало в траву, сверкнув фиолетовой искрой.
И все исчезло – неподъемная тяжесть, леденящий холод, ужас отступили, словно волна схлынула с берега прочь. Сора закашлялась, вдыхая воздух, кое-как приподнялась на локтях. Судорожно осмотрелась – сад был пуст.
– Госпожа!
К ней бежала Аюми, подобрав полы кимоно.
– Госпожа, – служанка упала на колени, глядя со страхом. – Что с вами? Что случилось? Вставайте же, ну, вставайте!
С помощью Аюми Соре удалось встать, но ноги не держали ее. Доведя госпожу до дзабутона, служанка бросилась за помощью, но была остановлена просьбой:
– Подожди. Там, в саду, в траве осталось кольцо. Найди и принеси его мне.
Аюми испуганно уставилась на нее. Нетрудно было догадаться, какие мысли посетили голову служанки – она опасалась, что рассудок Соры помутился.
Но Аюми ошибалась. Никогда еще Сора не мыслила так трезво и ясно. Она точно понимала: то, что случилось с ней, как-то связано с кольцом, а оно – с поместьем и лесом. Все здесь было единым, как паучья сеть, раскинутая для беспечных красивых бабочек.
Мирай была бабочкой.
А Сора – ящерицей. И она готовилась к охоте.
Глава 6
– Вам нужно переодеться, госпожа, – тихо заметила Аюми.
После того, как она исполнила приказ, принеся кольцо Соре, та неподвижно замерла, бездумно глядя в одну точку на стене. Аюми робко оглянулась – в месте, куда смотрела Сора, царила пустота.
Кольцо она перекатывала в ладони, ощупывала, точно силилась понять, что это такое. Подобные движения Аюми видела у слепых – но госпожа-то была зрячей…
– Госпожа, – чуть громче повторила служанка. – Ваше кимоно…
На синей ткани пятна грязи не выделялись так отчетливо, как на белой коже, но все же были заметны. Одно из них особенно поразило Аюми – отпечаток пятерни. Словно некто пытался ухватить убегающую добычу, стиснуть пальцами…
Сора вздрогнула, медленно перевела взгляд на служанку, будто очнувшись от долгого сна.
– Да, ты права. Мне нужно переодеться, но сначала – смыть всю грязь.
– Я поставлю греть воду.
Сора отрицательно мотнула головой.
– Я вымоюсь холодной.
Учитывая, что слуг в доме всего трое, нагрев воды занял бы несколько часов, которых у Соры не было. Внешне она выглядела спокойной, но сердце до сих пор гулко колотилось в клетке из ребер.
Если бы кольцо не слетело с пальца, она бы уже не дышала, – это Сора понимала отчетливо.
Напуганная Аюми даже не стала спорить и сетовать на то, что хозяйка может заболеть. Помогая ей раздеться, служанка заметила темные пятна на стройной щиколотке – присев на корточки, она с ужасом разглядела синяки. Округлые, цепочкой неровно расположенных отметин…
– Что же такое происходит, – Аюми попыталась встать, но ноги неожиданно подвели. Служанка плюхнулась на пол, неловко взмахнув руками. В ее глазах застыли слёзы страха. – Госпожа?
– Это поместье проклято, – Сора посмотрела на нее сверху вниз. – Кама-кири в фурако, гибель молодой девушки возле леса, нападение в саду.
– На вас напали в саду? – заикаясь, повторила Аюми. – Надо позвать воинов, рассказать господину…
– Он не поверит. Да и кого ловить, – с горечью протянула Сора. – Посмотри, сад пуст. Никаких следов. Решит, что я упала и ударилась головой.
– Вы говорите ужасные вещи, госпожа. Он ваш супруг, он должен защищать вас.
– Должен, – с болью повторила Сора. – Но не делает этого.
Ей всегда казалось, что сокрытие правды – это из самых страшных преступлений. В неведении человек счастлив, но настоящее ли это счастье или всего лишь иллюзия?
Если бы только Райден был откровенен с ней… Если бы только доверился, рассказал то, что знал сам. Соре вспомнилось – когда он ворвался к ней и услышал про кама-кири, на его лице не было удивления. Он попытался уверить ее, что дух – всего лишь плод воображения, попытался закрыть ее глаза, сделать ее слепой.
Беззащитной.
Сора прикусила губу с такой силой, что почувствовала боль. Но ей она была рада – лучше физическая, чем та, что терзала сердце.
– А как же обед, госпожа?
– Я успею искупаться до него.
Она была полна решимости вытрясти все ответы из мужа – и даже холодная вода не смогла остудить этот пыл. Торопливо натягивая кимоно с помощью Аюми, Сора размышляла о том, как начать разговор с супругом. Говорить прямо нельзя – Райден, того гляди, обвинит ее в сумасшествии. Значит, необходимо пойти на хитрость.
Когда сёдзи распахнулись, открывая взгляду стоящую на коленях Кейко с подносом, Сора уже сидела на энгаве, чинно сложив руки на коленях. Ее лицо было безмятежным, как тихие воды лесных озер, но в серых глазах клубились тучи.
– Господин просил передать, что не сможет разделить с вами трапезу, – с нескрываемым злорадством сообщила Кейко. – Он уже отобедал в своем кабинете.
Сора уставилась на служанку, которая даже не скрывала торжества. Несколько долгих минут она рассматривала лицо женщины – со скорбными морщинами у рта, поблескивающими маленькими глазками и плотно сжатыми тонкими губами, – а затем резко поднялась.
Торжество в зрачках Кейко сменилось легким удивлением, когда Сора, нагнувшись, схватила ее за подбородок.
– Ты, верно, считаешь это веселым? – негромко спросила она.
– Что, госпожа, – пробормотала женщина. – Что вы такое..
– Твои мелкие пакости, – пальцы Соры подрагивали от злости. – То, как с самого приезда ты позволяла себе дерзость в мою сторону.
– Не понимаю, о чем вы, – Кейко ощетинилась.
Взгляд ее был прямым и безумным – как у совершившего преступление, которого застали врасплох. Она понимала, что ей не отвертеться. Но храбрилась, пытаясь притвориться белой овцой.
– Ты все понимаешь, – прошипела Сора.
Ее потряхивало от злости. Никогда еще она не чувствовала такой гремучей смеси: недавний шок и страх смешались с яростью и обидой – убийственное сочетание.
Никогда прежде Сора не поднимала руку на слуг. Но когда Кейко сказала, мерзко ухмыльнувшись:
– Может, господин просто не хочет делить с вами еду, а вы вините в этом меня?
Сора, размахнувшись, дала ей пощечину. Ладонь обожгло, тишину комнаты прорезал громкий хлопок. Кейко схватилась за щеку, зыркнула исподлобья.
– Не имеешь права, – прошипела она. – Ты здесь – никто! Всего лишь одна из, которая скоро сгорит, как свеча!
– Я имею право здесь на все и даже больше, – в глазах Соры мелькали молнии. – И если мне суждено сгореть, я заберу тебя с собой.
Она угрожающе наклонилась над служанкой. Взвизгнув, та предприняла попытку отползти, но внезапно замерла и распласталась на полу с коротким:
– Господин…
Сора подняла взгляд. В проеме стоял Райден.
Его тяжелый, испытующий взгляд прошелся по комнате, подмечая каждую деталь: алый след на щеке Кейко, ее скрюченную позу, забившуюся в угол Аюми и собственную жену, которая стояла с видом разгневанной воительницы.
Когда он заговорил, каждое его слово падало камнем:
– Вон. Все вон.
Аюми не решилась двинуться с места. Кейко взглянула на господина с надеждой, быстро зашептала:
– Вы же не оставите это просто так? Это не сойдет ей с рук, господин?
Она осеклась, когда взгляд Райдена остановился на ней – замолчала с широко раскрытыми глазами, будто пораженная невидимой стрелой. По лбу женщины прокатилась крупная капля пота, губы задрожали.
Ярость Соры сменилась беспокойством за служанку. Казалось, она испытывала мучительную боль, но не могла вымолвить и слова.
– Пошли прочь, – приказ прозвучал как щелчок хлыста.
Аюми, не выдержав, бросилась к выходу. За ней, поднявшись, последовала и Кейко – обе спасались бегством.
Соре бежать было некуда.
«Если бой неизбежен, то принять его необходимо с честью», – любил приговаривать отец.
Сора не была воином, но ощущала себя участником битвы. Поместье превратилось в поле для сражения, из которого – она не сомневалась – выйдет живым только один победитель.
На секунду ее кольнуло горькое чувство тоски – ведь, отправляясь сюда, мечталось совсем о другом. Но в следующее мгновение из уст супруга вылетело безжалостное:
– Как это понимать? Ты считаешь, что вправе бить моих слуг?
Сора выпрямилась. Выждала пару секунд, в течение которых Райден буравил ее взглядом.
– Нет, – ответила она. – Ведь это и мои слуги тоже.
Если бы небеса разверзлись и молния ударила прямо в нее, она бы не удивилась. На короткий миг ей показалось, что она тонет в пучине холодной ярости, что обратил на нее муж.
Но Сора отлично умела плавать.
– Твои, – прорычал он, – тут только вещи, что ты привезла с собой. Не смей поднимать руку на Кейко или на кого-либо еще в этом доме, если хочешь остаться целой.
Страх, свернувшийся в груди скользкой змеей, заинтересованно поднял голову. Порка – так наказывали нерадивых жен особо ретивые мужья. И заступиться за несчастных было некому.
Сора всегда считала, что подобная участь минует ее. Единственная дочь благородного клана, красавица, воспитанная любящим отцом – с ней не могло случиться ничего плохого. Потому-то угроза Райдена стала для нее большим ударом – в одно мгновение прежняя уверенность растворилась, как сахар в горячей воде.
Когда она ответила ему, ее голос дрожал.
– Вы можете наказать меня, если посчитаете нужным.
«Вы».
Этим Сора проводила черту между ними, взращивала собственными руками непреодолимую стену. И Райден понял ее намерения.
– Хорошо. Я подумаю о наказании позже.
Полоснув напоследок по ней острым взглядом, он молча развернулся и ушел. Его шаги еще не стихли в пустынном коридоре, а Сора уже бессильно опустилась на футон, прижав руку ко рту, чтобы заглушить рвущиеся наружу рыдания.
Второй день ее замужества обернулся настоящей катастрофой.
Цветок не может вырасти здоровым на больной почве.
Она с силой зажмурилась, прогоняя непрошеные слезы. Когда Аюми тенью проскользнула в покои, глаза Соры уже были сухи.
– Ваш обед, госпожа…
– Не хочу. Слуги прибыли?
– Да, госпожа. Девушки уже занялись главной частью поместья, несколько мужчин осталось им в помощь. Один отправился в конюшню к Акио, – деловито отчиталась Аюми.
Сора улыбнулась ей. Вот на кого она всегда могла положиться.
– Хорошо. Не могла бы ты проследить за тем, как идет работа? Я хочу побыть одна.
Аюми кивнула.
– Конечно. С вами… С вами все в порядке?
Она не добавила привычное «госпожа». В редкие моменты, когда граница между ними становилась зыбкой, расплывчатой, Аюми позволяла себе вольности, что придавало их отношениям искренность и напоминало о том, кем являлась Аюми.
Не только служанкой – единственной подругой, той, кто безраздельно предан Соре. И в такие моменты Сора не могла лгать.
– Нет, Аюми, – прошептала она. – Но непременно будет.
Пусть сейчас ее жизнь – развалины, она соберет каждый кусочек и выстроит что-то новое.
– Я принесу вам чай, – решила Аюми. – Он немного взбодрит и придаст вам сил.
Она ушла, но вскоре вернулась с подносом, где стояли чашки и небольшой округлый чайничек. Запах горьковатых трав наполнил комнату. Сора послушно сделала первый глоток, почувствовав, как приятное тепло согрело грудную клетку.
Аюми, уточнив несколько моментов по поводу слуг, тихо ушла. Покои погрузились в уютную тишину. Допивая мелкими глотками чай, Сора погрузилась в собственные мысли. Ей бы хотелось думать о цветах и пруду, который она собиралась обустроить в саду, но все думы неизменно занимала гибель Мирай.
Сора не знала, что хищный зверь мог напугать девушку до смерти и уйти, оставив добычу целой. Таких не существовало в природе. Животные всегда убивали с какой-либо целью – ради пропитания или для защиты.
Только человек мог убить просто так.
Она поежилась, отгоняя дурные мысли. Каким бы грубым ни казался Райден, Сора не могла беспочвенно винить его в столь жестоком злодеянии. Она отставила пустую чашку, поднялась – согретое тело стало неповоротливым, а веки потяжелели.
Ее клонило в сон. Подумалось прилечь, чтобы отдохнуть перед ужином – Сора хотела позвать Аюми, но сил не осталось. Она дошла до футона, сама расстелила его, чуть не запутавшись в подоле кимоно и повалилась навзничь.
Чувство тепла внутри сменилось жаром. Что-то было не так.
Сора оттянула ворот, жадно дыша. Ее внутренности горели, как при лихорадке. Взгляд упал на чайник, стоявший на котацу – и разрозненные части единого целого соединились в одно.
Это не травы источали горький запах, а яд.
Ее отравили.
