Лина Янтарова
Голодные кости
Глава 2
Страх завладел ее телом, порабощая и уничтожая любой намек на сопротивление. Беспомощно забарахтавшись, Сора попыталась вынырнуть, но сверху на голову надавило что-то тяжелое, не дающее выбраться и глотнуть воздуха.
И страх превратился в ужас, в беззвучный крик, погребенный под водой. Когда легкие зажгло так, словно их объяло безудержное пламя, кто-то схватил Сору за плечи, с силой стискивая их, вытащил из фурако.
Закашлявшись, она выплевывала горькую от масел воду, согнувшись и тяжело дыша. Чья-то рука бережно убрала мокрые пряди с ее лица, заботливо поддержала за локоть.
– Помо…
Приступ сухого, раздирающего горло кашля вновь атаковал ее.
– Не торопись, – последовал совет, сказанный голосом, что так пленил Сору сегодня. Глубокий, бархатный, ласкающий слух – но, услышав его сейчас, она ошеломленно вскинула голову.
– Вы? – Сора попыталась высвободиться из рук Райдена. – Что вы… Как вы тут оказались?
– Я услышал шум, – его глаза цвета ирисов смотрели на нее со злостью. – Ты что же, боишься воды? Или больна чем-то?
– Я…
Сора, вспомнив, кто напал на нее, съежилась от страха.
Две клешни вместо человеческих рук. Дикое, искаженное яростью лицо.
– Здесь кто-то был, – сказала она.
Этот «кто-то» не мог быть человеком.
– Я принимала ванну, и он подкрался ко мне сзади.
– Когда я зашел, тут никого не было, кроме тебя.
Сора ошеломленно уставилась на него.
– Я не лгу, – от обиды ее голос задрожал. – Кто-то пытался утопить меня!
– Кто? – со странным снисхождением поинтересовался Райден.
– Я не знаю его, никогда не видела. Высокий… Мужчина, – запнулась она. – С клешнями.
Бровь Райдена чуть дернулась.
– С клешнями?
– С клешнями, – повторила Моримото. – Почему вы мне не верите?
– Потому что людей с клешнями не существует? – издевательски предположил Райден. – Должно быть, ты задремала и увидела кошмар, который приняла за реальность.
– Я знаю, что видела, – запальчиво воскликнула она. – Я не спала! Кто-то пытался убить меня прямо здесь, в этой ванне. В вашем поместье!
Взгляд Райдена стал холодным.
– Ты обвиняешь кого-то из моих слуг?
– Да нет же, – с досадой произнесла Сора. – Просто прошу вас серьезнее отнестись к произошедшему. И…
Она вдруг осознала, что абсолютно обнажена перед ним. И пусть вода в фурако надежно скрывала ее нижнюю часть тела, а длинные волосы прикрыли грудь, ее плечи, ключицы и спина…
Густой румянец наполз на щеки.
– Пожалуйста, выйдите, – прошептала она. – Я неподобающе одета.
– Ты скорее неподобающе раздета, – хмыкнул Райден. Его отсутствие одежды не смущало. – Где твоя служанка?
– Должна быть у дверей, – Сора поглубже опустилась в воду, стараясь сохранить почтительный тон.
Получалось из рук вон плохо, учитывая, что она уже стала красной от смущения, а на глаза навернулись слезы от обиды.
– Я поищу ее. Надеюсь, за несколько минут ты не предпримешь новую попытку утопиться.
Слова вонзились в нее метко брошенным кинжалом. Сора молча стерпела, уткнувшись подбородком в колени.
Ее будущий супруг был безжалостен в высказываниях. Некоторые люди не знают, какой силой обладают слова – одни могут вознести на небеса, другие – сбросить в пропасть. Но он знал. Знал и не стеснялся пользоваться своим оружием.
– Госпожа, – Аюми, возникшая в дверях, бросилась к ней с выражением испуга на лице. – Госпожа, простите, умоляю! Я отлучилась всего на пару минут в комнату, чтобы закончить с вещами, клянусь!
Сора подняла руку, призывая служанку замолчать.
– Все в порядке, – с трудом проговорила она, когда Аюми закрыла рот, глядя на нее блестящими от слез глазами. – Помоги мне, пожалуйста. Вода уже остыла.
Кое-как закончив с купанием, Сора в сопровождении служанки вернулась в покои, где зажженные тонкие свечи наполняли пространство не только мягким светом, но и теплом. Расчесывая волосы госпожи перед сном, Аюми робко, опасаясь гнева, спросила:
– С вами все хорошо? Вы бледны.
Сора, сидящая на дзабутоне с неестественно ровной спиной, собиралась заверить служанку в хорошем самочувствии, но неожиданно сказала совсем другое:
– Мне кажется… Я кого-то видела.
Рука Аюми замерла.
– Кого? Господина Хаттори? Он… Вломился к вам в фурако? – прошептала Аюми.
Сообразив, что служанка решила, будто Райден пытался обесчестить ее, Сора едва сдержала смешок. Казалось, даже к Ивао он питал более теплые чувства, чем к собственной невесте.
– Нет, Аюми. Кого-то другого. Я даже не уверена… Не знаю, человек ли это был.
– Человек ли? – эхом отозвалась служанка. – Но… О!
Услышав изумленный возглас, Сора резко повернулась.
– Что такое? Аюми?
– Ваши волосы, госпожа…
Мучительное чувство вязкого ужаса вновь заполонило легкие.
– Что там? – севшим голосом спросила Сора.
– Отрезанная прядь… Вы отрезали себе волосы? – Аюми непонимающе уставилась на госпожу. – Простите за мое предположение! Но тут…
Сора подняла руку, на ощупь нашла пару укороченных прядей, разительно отличавшихся по длине от других волос. Словно кто-то щелкнул острыми ножницами…
Щелкнул. В памяти всплыла клешня, нацеленная ей в лицо.
– Когда я последний раз причесывала вас, такого не было, – залепетала Аюми. – Прошу прощения, госпожа. Я бы никогда…
– Аюми, успокойся. Я верю тебе, – на лице Соры возникло сосредоточенное выражение.
Поднявшись, она огляделась с воинственным видом, точно готовилась к битве. Новость, которая должна была вызвать панику, обрадовала Моримото – по крайней мере, теперь она знала, что ей ничего не привиделось.
Райден ошибался, говоря, что она уснула, разморенная горячей водой. Сора не спала. Все, что она видела, происходило в реальности.
– Госпожа? – ничего не понимающая Аюми с тревогой следила за ней. – Прошу, расскажите мне. Что происходит?
Решившись, Сора набрала в грудь воздуха, повернулась к служанке – своей единственной союзнице в этом доме.
– Кто-то напал на меня, когда я принимала ванну. Нет, не господин Хаттори и не кто-то из его людей, – быстро добавила она, видя на лице Аюми священный ужас. – Это был кто-то… Что-то…
Сора умолкла, пытаясь понять, как обозначить то, что она видела. Силуэт… Определенно мужской – высокий, но худощавый, одетый в серые цвета. Лицо…
Она содрогнулась. Лицо напавшего было похоже на маску – словно некий мастер пытался вырезать человеческие черты, но у него ничего не получилось. Отдаленно монстр был похож на человека, но у людей не могут так широко раскрываться рты.
И его руки… Вернее, их отсутствие. Из рукавов серого балахона вместо кистей торчали две клешни – гигантские и черные.
Аюми, выслушав поток невнятных восклицаний, побелела.
– Г-госпожа, – заикаясь, проговорила она. – Это очень похоже на кама-кири.
– Кама-кири? – нахмурилась Сора.
– Злой дух с клешнями, что нападает в ванных комнатах и пытается состричь волосы под корень, – прошептала Аюми. – Айко рассказывала вам, помните…
Сора вспомнила. Стоило служанке упомянуть Айко, как в памяти всплыли темные вечера и длинные ночи, которые кормилица проводила у постели маленькой госпожи. После гибели матери Сора замкнулась в себе – от веселого ребенка, с восторгом рассматривающего цветастые кимоно, осталась только тень.
Полюбив уединение, она много времени проводила в саду, разглядывая плавающих карпов в пруду. Их плавные движения завораживали ее, помогали отключаться от мира, в котором больше не было мамы – Сора давала им имена, подмечая особенности поведения и уникальную раскраску.
Но по вечерам боль и тоска накатывали с новой силой. Тогда Айко обычно рассказывала ей сказки – жуткие истории о злых духах, ёкаях и демонах. Слушая монотонное повествование, Сора засыпала, убаюканная вестями о том, что где-то добро непременно победило зло.
– Помню, – напряженно откликнулась Сора. – Но это же выдумки, сказки. Айко их рассказывала ее мать, а она, в свою очередь, делилась выдумками со мной. Никакого кама-кири не существует.
– Тогда что вы видели? – справедливо возразила Аюми.
Сора замолчала, кусая губы. Собственная уверенность в том, что она видела своими глазами, не давала ей возразить служанке.
И волосы… Кто-то отрезал пару ее прядей.
Кама-кири не из тех духов, что вредит людям. Он срезает локоны под корень – вот и все, чем опасна эта нечисть. Но причины его прихода… Сора поежилась, обхватила себя руками. Айко говорила, что кама-кири своими забавами часто пытается не допустить брачного союза, если тот несет погибель.
– Хотите, я лягу спать здесь, с вами в комнате? – дрожащим голосом спросила Аюми.
По лицу служанки было видно, что она сама напугана до ужаса. Сора кивнула.
– Да. Принеси себе футон и расстели рядом с моим. Так будет спокойнее.
– Я попросила одного из воинов господина Ивао присмотреть ночью за женской половиной, – зачастила вернувшаяся Аюми. – Он сказал, что мимо него и насекомое не пролетит. Просил не беспокоиться.
Воины дяди не внушали Соре особого доверия, но даже такая защита лучше, чем совсем никакой. Расстелив футон, Аюми помогла госпоже улечься и затушила свечи – одну за другой. Покои погрузились во тьму. Со стороны седзи, ведущих в сад, немедленно раздались шорохи и скрипы.
– Это всего лишь ветер и деревья, – тихонько сказала Аюми. – Нечего бояться.
И не понятно было, кого она пыталась успокоить больше – себя или Моримото. Не говоря ни слова, Сора вытянула руку, нащупала ладонь Аюми и крепко сжала, уверенно повторив:
– Это всего лишь ветер. С нами ничего не случится. Спокойной ночи, Аюми.
Служанка благодарно улыбнулась ей в темноте – хоть Сора и не могла этого видеть, но могла почувствовать, как загрубевшая ладонь служанки сжала ее пальцы в ответ. Так, не размыкая рук, они уснули.
Сон был беспокойным. Сора ворочалась с боку на бок – представлялись то мертвецы, тянущие к ней руки, то сад в родном доме, где деревья пытались схватить ее за ноги, угрожающе изгибая ветви. Проснулась она совершенно разбитой и усталой – словно и не спала вовсе.
Аюми выглядела не лучше. Под глазами служанки залегли тени, здоровое, пышущее румянцем лицо стало бледным. Она вяло перебирала наряды своей госпожи, чтобы подготовить праздничное кимоно, в котором Соре предстояло вступить в новую жизнь.
Умывшись холодной, как утренняя роса, водой, она устроилась перед столиком, на котором были расставлены разнообразные баночки и кисти для нанесения свадебного макияжа.
– А как же завтрак, госпожа? – растерянно спросила Аюми.
– Кусок в горло не лезет, – коротко ответила Сора.
– Так не пойдет, – обычно робкая Аюми уперла руки в бока. – Вы вчера не съели ни крошки, а сегодня вам предстоит долгий и трудный день. Необходимо позавтракать. Я схожу на кухню и вернусь.
– Не задерживайся, – вырвалось у Соры.
Ей ни минуты не хотелось оставаться одной в этом мрачном поместье. Оно напоминало тело дряхлого старика, который все еще был жив благодаря заботе родных, но уже практически не открывал глаз, считая часы до смерти.
– Вот, госпожа, – Аюми вернулась с подносом. – Зеленый чай, рис, форель и яйца.
Еда оказалась вкусной. Попробовав рис, Сора осведомилась:
– Сколько человек работает на кухне?
– Четверо, госпожа. Руководит всем женщина из деревни, – Аюми занялась украшениями. – Представилась как Маи. Сказала, ее срочно доставили вчера вечером вместе с тремя девушками-помощницами, чтобы она занялась приготовлениями.
– Почему в поместье так мало слуг? – недоуменно пробормотала Сора.
– Господин Хаттори редко посещает дом, – Аюми принялась выбалтывать то, что узнала. – В основном он находится на местах сражений вместе со своими воинами.
– Сейчас они здесь, в поместье?
– Конечно. Прибыли вместе с господином Хаттори, – удивилась Аюми. – Заняли правое крыло. Там же разместили господина Ивао и его людей.
– Дядя наверняка счастлив такому соседству, – кисло подметила Сора.
Она не понимала, почему Райден отказался от всех слуг, кроме Кейко и Акио. Глава знатного клана, снискавший особое расположение императора, мог позволить себе жить в роскоши, но вместо этого предпочел уединенное поместье с двумя пожилыми людьми.
В чем причина столь странного поведения? Неужели Райден настолько любит тишину и спокойствие? Кто же готовил для его воинов, когда на полях утихали сражения, кто стирал их вещи и заботился об огромном поместье, кто ухаживал за садом? Неужто Кейко и Акио вдвоем?
– С вашим появлением тут все изменится, – пообещала Аюми. – Вы наймете слуг, как положено, приведете дом в порядок. К обеду вы уже будете полноправной госпожой Хаттори.
Сора дернулась, едва не уронив чашку. Слова служанки звучали как приговор – отчего-то возможность стать хозяйкой этих стен пугала, а не радовала.
– Церемония будет проведена в маленьком храме возле реки, – Аюми закрепила высокую прическу. – Господин Ивао и его люди уже проснулись, завтракают.
Сора хотела было съязвить, что дядя и ночью бы встал, лишь бы полакомиться чем-то бесплатным, но шорох в коридоре завладел ее вниманием. Через мгновение сёдзи, тихо шурша, плавно раздвинулись.
За ними обнаружилась сидящая на коленях Кейко, одетая в темно-красное, парадное кимоно. В руках женщина держала шкатулку.
– Госпожа, – она склонила голову в знак уважения, но темные глаза недобро блеснули. – Господин Хаттори просит вас принять от него вот это.
Она положила шкатулку перед собой. Сора кивнула Аюми – служанка, забрав резную вещицу, быстро принесла ее своей госпоже.
Откинув крышку, Сора затаила дыхание – внутри, переливаясь от нежно-лавандового до глубокого цвета индиго, блестела заколка в виде цветка ириса.
– Это клановое украшение, – проскрипела Кейко. – Его носили все жены предыдущих глав.
Сора аккуратно дотронулась пальцем до искусно вырезанных лепестков, представляя, как женщины – одна за другой – держали в руках заколку, любовались переливами камней, а после украшали ее волосы и шли… На заклание.
Мысль неприятно поразила ее, собственный настрой – еще больше. Кто знает, может, те женщины были счастливы в браке?..
– Я надену его. Передай господину Хаттори мою благодарность за столь щедрый и великолепный дар, – заученно проговорила Сора.
– Это еще не все, – Кейко встала, поманила пальцем служанок, пришедших с ней. – Вы должны надеть его на церемонию, госпожа.
Две девушки, чья поступь и одежда выдавали в них деревенских жительниц, вошли в покои, держа на вытянутых руках ироутикакэ – кимоно из шелка и парчи. Светло-фиолетовое, оно точь-в-точь повторяло цвета клана Хаттори и подходило к украшению.
Сора растерянно потрогала нежную ткань, провела ладонью по искусной вышивке золотой нитью. С собой она привезла сиромуку – белое свадебное кимоно, которое спешно сшили специально для нее, но оно не шло ни в какое сравнение с этим.
Подобный наряд могла бы носить сама императрица. Соре было даже страшно представить себя в нем, хоть и ее клан не бедствовал, а отец всегда старался баловать единственную дочь.
– Вы оскорбите господина Хаттори отказом, – Кейко скрестила руки на груди, предупреждая любые возражения. – Это церемониальное кимоно.
– Я приму его.
У нее не оставалось другого варианта. Отказаться значило смертельно обидеть будущего супруга. Сора обернулась, кивнула Аюми, которая с восхищением разглядывая наряд – получив одобрение, служанка осторожно приняла кимоно из рук девушек, чтобы не помять.
– Вы будете красавицей, – сухо сказала Кейко. – Этот день запомнится вам надолго.
Сора замерла. В невинной фразе ей почудилась угроза, но когда она посмотрела на женщину, то не заметила ничего необычного: Кейко по-прежнему демонстрировала свою неприязнь к ней, но послушно опустилась на колени, чтобы выказать уважение.
В ее словах сквозил яд, но формально она соблюдала все правила. Соре не в чем было ее упрекнуть, поэтому она вернулась к Аюми, чтобы закончить приготовления.
Со стороны сада раздались шумные мужские голоса. Моримото без труда узнала высокий голос дяди, который снова о чем-то разглагольствовал, смех его людей – среди общего шума не было слышно ни голоса Райдена, ни речи его воинов. Сору не отпускало ощущение, что никто, кроме Ивао, не рад данному союзу – среди приглашенных даже не было представителей других кланов. Конечно, это можно объяснить поспешностью и предстоящими сражениями, но…
Не о такой свадьбе она мечтала.
Сердце сжалось в груди. Мучительное чувство неправильности происходящего не отпускало Сору – словно бы она оказалась заколдована злой колдуньей, и вынуждена наблюдать, как по кусочкам рушилась ее старая, прежняя жизнь, которую она любила.
– Я в жизни не видела более красивой невесты, – восхищенно воскликнула Аюми, приложив руки к груди. – Господин Хаттори будет счастлив, что сумел заполучить такую драгоценность!
– О да, несомненно, – отозвалась Кейко.
Ее острый взгляд прошелся по Соре, пытаясь выискать хотя бы один недостаток. Но Аюми не слукавила – дочь клана Моримото и впрямь была прекрасна: черные, как смоль, волосы, белая кожа, алые губы. Со спокойным лицом Сора величаво двинулась в сад, где ее должны были встретить Ивао и его люди, чтобы сопроводить к храму.
– Не опозорь свою семью, – дядя, улыбаясь, приблизился к ней и злобно прошипел на ухо. – Делай все, что прикажет господин Райден, иначе…
Он не договорил, но опасный блеск в его глазах свидетельствовал о том, что Соре лучше прислушаться. Оказавшись в паланкине, она инстинктивно дотронулась до места, где пальцы дяди больно сжали руку – на нежной коже наверняка остался след, который был удачно спрятан за длинными рукавами.
– Не волнуйтесь, – Аюми, как могла, подбадривала свою госпожу. – Господин Хаттори молод, красив и умен, из знатного рода.
Сора выдавила улыбку. Возможно, другая невеста на ее месте радовалась бы красоте и богатству будущего супруга, но Сора предпочла бы другие качества. Ей важно знать, добр ли муж к слугам, не злой ли он человек…
Она вспомнила холодный взгляд Райдена и его язвительную усмешку, застывшую на тонких губах. К ней он не был добр, это уж точно. Подверг сомнению ее слова, бесцеремонно ворвался в баню…
«Вы станете мужем и женой», – шепнул разум голосом старой Айко. – Произошедшее вчера уже не имеет значения. После церемонии господин Райден может делать все, что ему вздумается».
И даже больше. Сора молилась, чтобы ее дальнейшая жизнь была тихой и спокойной. Возможно, им удастся найти общий язык, и судьба будет благосклонна к бывшей дочери клана Моримото.
Паланкин остановился.
– Пора, – Аюми выглянула из-за занавески. – Все уже ждут.
Как во сне, Сора выбралась наружу, почтительно замерла перед десятками лиц, обращенных к ней. Сотни глаз жадно рассматривали ее – мужчины без стеснения разглядывали ее лицо, фигуру, волосы, алчно ловили блеск драгоценных камней.
Она не смела – и не имела права – поднимать свой взгляд. Медленно, как и полагалось, Сора двинулась вперед, к храму, где ее уже ожидал священник – каннуси, и… Райден. Его взгляд выделялся среди сотен других – его она чувствовала острее, четче, словно он был осязаем.
Церемония прошла как в тумане. Они по очереди отпили по три глотка сакэ, связывая себя узами, выслушали поздравления гостей – Сора не помнила, что им желали, потому что ее сердце гулко колотилось в груди от осознания: она больше не Моримото.
Хаттори.
Сора Хаттори.
Чужая фамилия горчила на языке хлеще выпитого сакэ. После всех формальностей молодожены вернулись в поместье, где началось празднование – Ивао первым дал напутствия, чем заслужил тихое хмыканье Райдена. Они сидели рядом, бок о бок – Сора чувствовала тепло его тела, видела широкий разворот плеч, за которым хотелось спрятаться.
– Госпожа, – Аюми, склонившись, обратилась к ней шепотом. – Пора уходить.
Воздух в комнате закончился. Сора силилась сделать вдох, но не могла. Слова служанки звучали в ее ушах громче колокольного звона.
Она знала, но все равно не была готова к первой ночи. Ночи, в которую ей предстояло отдать мужу свое тело, доказав тем самым безоговорочную верность и проявив послушание.
На негнущихся ногах Сора поднялась, бросила короткий взгляд на Райдена. Тот пригубил сакэ, поднеся к губам отеко, еле заметно дернул уголком рта.
Его слова, обращенные к ней, были тихими, но прозвучали громче раската грома:
– Иди, подготовься. Я приду позже.
Глава 3
Пьяные возгласы гостей все еще раздавались за спиной, внушая отвращение. Когда Райден сообщил всем, что собирается уйти к молодой жене, его слова вызвали всплеск зависти и жадности – люди Ивао, сидящие подле своего господина, голосисто засмеялись. Некоторые крикнули нечто похабное, не страшась наказания.
Здесь, вдали от столицы, их языки развязало выпитое спиртное и радушие хозяина. За прошедшие сутки Райден никак не выказал своего недовольства – хотя внутри него закипала неконтролируемая злость. Он бы с великим удовольствием вспорол им животы и развесил кишки вдоль энгавы как украшения, но его невеста…
Жена.
Сора. Райден остановился, глядя на лунную дорожку, посеребрившую пруд в саду. Он знал, что она ждала его в своих покоях – наверняка испуганная, дрожащая, но с решительно вздернутым подбородком. Клановое воспитание и правила приличия смогли накинуть на Сору вуаль кротости, но Хаттори видел искры гнева в ее глазах, когда она смотрела на него.
Где-то внутри, спрятанная под толстым слоем смирения, таилась неукротимая сила.
Когда император завел речь о женитьбе, Райден испытал досаду – брак не входил в его планы. В его случае это – большая ошибка, которую он всеми силами старался не допустить. Но открытое возражение императору вызвало бы слишком много разговоров и слухов, которые и так плотной пеленой окутали его род.
Пришлось согласиться. Пожертвовать собственным спокойствием в угоду исполнения куда более важной цели. Райден ждал скромную и тихую невесту, которую бы постигла участь предыдущих – она бы, как свеча, неумолимо сгорела в закрытом поместье, в окружении стены деревьев. Век бы ее был недолог, но тих.
Сора Моримото одним своим появлением перечеркнула все его намерения.
Темноволосая, кожа – что лунный свет, губы – лепестки ликорисов. Все в ней было красиво, но глаза… Стоило Соре вскинуть голову и посмотреть на него, как внутри, слева, что-то дрогнуло – как птица взмахнула крыльями.
И до того это было странно и непривычно, что Райден растерялся. Он уже много лет не чувствовал ничего – в его груди зияла прожорливая пустота, которая поглощала все эмоции. Кровь, боль, сила – все, что у него оставалось. Он шел по полям сражений, ведя за собой отряд таких же, как он – сеющих смерть – и не останавливался ни на мгновение.
А увидев Сору – замер. Застыл, сраженный наповал не мечом, а юной девушкой.
Возгласы за спиной стали тише – гости понемногу начали разбредаться по своим спальням. Райден взглянул на луну, бесстрастно взирающую на землю сверху – холодная и неприступная, она напоминала ему о том, что он никогда не сможет получить.
Позади зашелестела трава. Кейко, двигаясь шумно и не таясь, приблизилась к нему, встала рядом – почти вровень. В саду не было ни души, потому они могли не опасаться, что кто-то увидит вольность служанки.
– Сора готова. Ждет тебя, – отбросив церемонии, сказала Кейко. – Вот…
В ее руках зловеще блеснуло темное стекло флакона.
– Убери, – приказал Райден.
Кейко растерялась.
– То есть?..
– То и есть. Слова разучилась понимать?
– Но как же ты…
Райден повернулся, взглянул на нее – хлестко, точно ударил. Кейко сжалась, вмиг растеряв всю смелость, отступила назад, опустила голову.
Удовлетворившись реакцией, он перевел взгляд на гору, возвышающуюся над темным лесом. Року – такое название она получила от людей, когда те узнали, что шесть дней подле нее велась страшная битва, которую возглавлял предок клана Хаттори. Он вернулся оттуда с победой, но без младшего брата, заплатив непомерно высокую цену.
Император любил вспоминать подвиги деда Райдена, приговаривая, что внук пошел в него доблестью. Знал бы он, сколь между ними общего… Не одна только воинская честь и умение держать катану.
– Дело твое, – через пару мгновений тихо добавила она. – Но по-моему лучше будет. Моримото – цветок, а ты – коса. Помни об этом.
На лице Райдена не дрогнул ни один мускул. Поняв, что ответа не дождаться, Кейко ушла в сторону дома – вновь зашелестела листва, скрипнули доски на энгаве.
Пальцы сами потянулись к ближайшему цветку камелии, безжалостно сорвали нежный бутон – им не привыкать красть чью-то жизнь. Покрутив цветок в руке, Райден смял хрупкие лепестки, растер между подушечками. Носа коснулся душистый, слабый аромат – и вспомнилась Сора, сидящая в фурако, ее обнаженные плечи, длинная, тонкая шея со змейками мокрых волос… Представилось, как она ждет его, сидя на футоне – покорная, со склоненной головой.
Глухой рык вырвался из груди. Отшвырнув уничтоженный бутон, Райден быстрым шагом направился в женскую часть. Нужно покончить с этим, да поскорее – пока его разум окончательно не поработили мысли о гладкой коже цвета сливок, о широко распахнутых серых глазах, чей цвет напоминал небо в шторм.
Служанка, услышав его приближение, испуганно вскочила, затем склонилась в поклоне. В темноте, ведущей неравную борьбу со светом свечей, чувства Райдена обострились – казалось, он слышал каждый шорох и скрип в доме, который дышал, как живое существо.
А Сора не издавала ни звука. Как застывшая статуя, она сидела на футоне – ее взгляд был устремлен в сад, видневшийся между раздвинутых сёдзи. Ветер гулял по покоям, властно трогая ее за плечи – кожа уже покрылась мурашками, но Сора не пыталась защититься. На ней было нижнее платье из тонкой просвечивающей ткани, волосы, убранные прежде в высокую прическу, сейчас темным водопадом спадали на спину.
Ощутив его присутствие, она обернулась. Тут же склонилась в низком поклоне – лоб коснулся гладких, холодных досок.
– Прекрати.
Райден остановился, глядя на нее, распростертую у его ног.
Место, которое мужчины дали всем женщинам.
Его охватила злость. Место Соры было не здесь – как катана не годилась для колки дров, так и она не должна была покорно склонять голову.
– Простите? – она вопросительно взглянула на него. – Я сделала что-то не так, господин?
– Райден. Зови меня по имени, когда мы вдвоем, – он выдохнул, чувствуя скопившуюся усталость.
Сора опустила глаза, плотно сжала губы.
– Люди не поймут…
– Плевать мне на них, – оборвал он ее.
Испуганная злостью в его голосе, Сора вздрогнула.
– Если я огорчила вас…
Она умолкла, когда он поднял руку. Несколько долгих мгновений между ними стояла плотная тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра – Райден разглядывал женское лицо. Даже сейчас, когда Сора произносила заученные фразы, он видел огонек в ее глазах, недовольство, которое она старательно заталкивала поглубже.
– Ты меня не огорчила.
«Разве что появилась не вовремя», – чуть не добавил он.
Что ему делать с навязанной женой?.. Райден смотрел на нее, чувствуя внутри сожаление. Соре надлежало бы выйти за достойного человека, но теперь она стала пленницей поместья Хаттори.
У нее не будет ни мужа, ни детей.
– Господин… Райден, – исправилась она. – Клянусь, что приложу все усилия, чтобы быть вам хорошей женой.
– Не стоит давать обещаний, которых не сможешь сдержать.
Она ничего не понимала. Не знала – ее наивность была простительна, но Райден не мог слушать клятвы, которые никогда не будут исполнены.
Он шагнул к ней, и от его взгляда не укрылось, как она сжалась в комочек, инстинктивно отодвинувшись дальше. Затравленное выражение лица говорило о том, что Соре хотелось сбежать.
Это было правильно. От него надо бежать. Враги так и поступали на поле боя, зная, что рука Хаттори несет смерть.
Но Соре, в отличие от них, бежать некуда.
– Ты боишься, – он коснулся ладонью ее щеки, наслаждаясь мягкостью кожи. Нежная, точно шелк. – Тебе рассказывали о том, что тебя ждет?
Ее щек коснулся румянец смущения. Сора отвела взгляд, не в силах смотреть на него.
– Немного… Кормилица сказала, что я должна слушать вас.
– Тебя, – исправил он.
Она метнула на него удивленный взгляд. Райдену было понятно ее изумление – подобное обращение считалось неуважительным, и порой строго наказывалось. Но он не желал делать стену между ними еще прочнее и шире – если он не может стать для нее мужем, то другом ему быть никто не запрещал.
– Тебя, – повторила она. – Должна слушать тебя.
Хаттори поморщился. Если это все, что она знала… Он еле сдержал тяжелый вздох, отгоняя от себя мысли о мягкой коже и запахе – Сора пахла душистыми камелиями. Сладкий, чарующий аромат, который сводил его с ума.
– Нелегко, – он отнял руку, тут же почувствовав болезненный укол жадности – жалкого прикосновения было мало, – довериться мне. Я понимаю – мы впервые увиделись вчера.
Сора открыла рот, чтобы возразить, но Райден повысил голос:
– Не надо лгать. Я вижу, как ты смотришь на меня. Вижу страх в твоих глазах.
Страх, спрятанный за бравадой. Сора – как маленькая птичка, что ерошит перья перед ястребом.
– Я не хочу причинять тебе боль, – хрипловато произнес Райден. Пробудившееся внутри желание жгло его внутренности. – Но это неизбежно, если ты не сможешь довериться мне.
– Я смогу, – солгала она.
Хаттори качнул головой. Он хотел взять ее за руку, но мысль о прикосновении была слишком заманчивой, потому он не сделал этого.
– Ложись, Сора.
Ее серые глаза заволокло пеленой ужаса, как небо затягивают тучи в пасмурный день. Но она покорно выполнила его требование – легла, вытянувшись в струнку: взгляд обращен вверх, руки вдоль тела.
Райден сдержал злой смешок. Уступчивость новоиспеченной жены раздражала – она лежала, готовая ко всему, словно давая ему разрешение делать все, что придет в голову.
Идеальная жертва, выращенная специально для хищника.
Он снял хаори, нарочито медленно свернул жилет, наблюдая, как голубоватый ручеек венки на шее Соры тревожно пульсировал. Погасил свечи и лег рядом – она издала едва слышный вздох, напряглась, ожидая худшего.
– Спи, – шепнул Райден, закрывая глаза.
Близость Соры волновала – пришлось искусственно вызвать в памяти сцены сражений, чтобы звон стали отвлек от привлекательных дум. В покоях царила тишина – только ветер отчаянно завывал снаружи, и ветви деревьев скреблись о стены, будто прося впустить их внутрь.
Спустя продолжительное время дыхание Соры выровнялось, стало бесшумным – она уснула. К Райдену сон не шел. До появления золотистых лучей, мажущих розовым по белой шапке Року, он так и не смог освободить голову от сотни разных мыслей.
Когда солнечный свет прокрался в покои, чтобы поцеловать украдкой девичьи щеки, Хаттори поднялся и тихо ушел.
Эта ночь была одной из самых долгих, что ему доводилось переживать в своей длинной жизни.
