Лиан Уайт
Опасные игры
Мы минуем город и выезжаем на тёмную трассу, где нет ни единого источника света. В машине тоже кромешная тьма, и я не вижу ничего, только чувствую дыхание Аарона и тепло, исходящее от его тела. В такой атмосфере обостряются все органы чувств. От этих бурлящих мыслей меня отвлекает лишь звук летящих осенних листьев, врезающихся в стекло.
Спустя несколько минут впереди мелькают огоньки, и дорога становится освещённой.
Мы заезжаем на территорию огромного особняка в стиле ренессанс.
На круговой дороге возле дома припарковано огромное количество машин дорогих марок. Одна краше другой. Идущие ко входу люди одеты по-королевски шикарно.
Аарон выходит из машины первым и открывает дверь с моей стороны. Я берусь за подол своего длинного платья и опускаю ногу на землю, оголяя бедро. Гризли оглядывает меня снизу вверх и впечатывается в меня своими искрящимися глазами. Его зрачки расширены и выглядят пугающе, оттеняя новую, неизвестную для меня эмоцию. От его жеста меня кидает в жар, который разгоняет кровь и нагревает до кипения. Но я держусь уверенно и выйдя из машины выпрямляюсь, как струна, приподнимая подбородок чуть выше.
– Ты великолепна, Ли.
Слышу первые слова Аарона за этот вечер и ощущаю его дыхание возле моего уха.
– Если бы мы были одни, я мог смотреть на тебя вечно.
Моя маска хладнокровной стервы начинает таять и стекать с лица. Он все мои внутренности выворачивает наизнанку. Играет или говорит правду – неважно. Просто гладит мою душу, касаясь самых болевых точек.
– Роберт настоящий ценитель, ты понравишься ему, – официальным тоном заканчивает свою речь Гризли. Резко похолодев от его слов, я возвращаюсь с небес обратно на землю.
– Не сомневаюсь, – приторно-сладким тоном откликаюсь я, делая уверенный шаг в сторону дома.
Нас встречает дворецкий и пропускает внутрь. В холле этого замка царит атмосфера роскоши и изысканности. Сочетание неоклассики с консервативными элементами вместе с гибкостью модерна создаёт плавные переливы в интерьере. Столько живых цветов в помещении я не видела никогда. Под потолком свисает масштабная люстра из дорого хрусталя. Я словно попала в дом самого Гетсби. Коктейльные платья мелькают перед глазами повсюду, как и костюмы мужчин, смешивающиеся в одно пятно от их излишнего количества. На секунду я теряюсь в пространстве, испытывая тревожное чувство из-за большого скопления людей.
– Ну что, готова? – спокойным тоном Аарон почти шёпотом задаёт мне вопрос, оценивающе оглядывая зал.
– На все сто.
Надевая очередную маску, я словно хамелеон меняюсь на глазах.
Оживлённые разговоры заглушают стук моего сердца. Повсюду я слышу громкий смех и звон бокалов. Мимо нас проходят пары и приветственно кивают. Я наблюдаю за лицами, с осторожностью всматриваясь в глаза. Привычка, не более. Пока мы оба стоим и осматриваем зал, музыка стихает и вокруг воцаряется полная тишина.
На небольшой подъем в виде малой сцены поднимается сам Роберт Грин и широко улыбается гостям. Отмечаю, что на фотографиях он выглядит гораздо старше, чем в жизни.
– Дамы и господа, – официальным тоном произносит мужчина, – сердечно приветствую всех собравшихся здесь. Для меня большая честь видеть вас на своем скромном празднике по случаю моего дня рождения. Хочу поблагодарить вас от души и ради такого события сыграть вам одно из моих любимых произведений.
Роберт присаживается за фортепиано и начинает исполнять песню Эдварда Ширана «Perfect». В зале стихают все звуки. Публика с упоением слушает, поднося бокалы с игристым вином к своим губам. У меня замирает сердце от его голоса. Чистый, красивый, благодаря шикарной акустике он заполняет все пространство вокруг. Слова текут по залу, пробегая по коже мурашками.
Как только Роберт заканчивает играть, все начинают восторженно хлопать, громко высказывая комплименты его таланту. Сделав небольшой поклон, именинник спускается со сцены в зал и принимает поздравления от вновь пришедших гостей. Его взгляд сквозь толпу падает на меня, а позже на Гризли и, пожав руку мужчине напротив, он направляется через весь зал к нам, улыбаясь на протяжении всего пути.
– Аарон, рад видеть! – протянув руку, Роберт приветственного кивает.
Внешне его типаж очень импонирует мне. Острый срез подбородка, скулы, обрамлённые трёхдневной щетиной, и глубоко посаженные темные глаза. Морщины на его лице придают ему особый шарм, как и проступающая редкая седина в его густых волнистых волосах. Смуглая кожа говорит о том, что он либо очень редко проводит время в Нью-Йорке, либо имеет южные корни. Нос с небольшой горбинкой напоминает мне итальянский акцент во внешности. Но в анкете ничего не написано про его корни. Нью-Йорк полон разношерстных людей. И самое странное, что я знаю о Роберте больше, чем о своём спутнике. Аарон мог бы мне и свою анкету показать, чтобы я понимала, с кем приходится работать в одной связке.
– Спасибо за приглашение, Роберт, – повернув голову в мою сторону, Гризли знакомит нас. – Хочу представить тебе мою давнюю подругу. – Аарон кладёт руку мне на плечо. – Камелия. Приехала на несколько недель погостить в Нью-Йорк.
Роберт оценивающе любуется моим внешним видом и одобрительно улыбается.
– Роберт Грин, – здоровается со мной хозяин дома и целует мою руку, медленно отрываясь от моей кожи.
Я награждаю его своей смущенной улыбкой, делая вид, что мне очень приятно с ним познакомиться.
– Откуда вы?
Выжидая мой ответ, глаза Роберта поблёскивают от ламп софита, переливаясь темными красками.
– Из Лос-Анджелеса, – быстро выдаю я. – Но я часто меняю города для жизни, не люблю засиживаться на одном месте.
Хлопнув ресницами, строю из себя свободолюбивую девочку с ветром в голове.
– Лос-Анжелес, значит… – томно произносит Роберт, – он же Город ангелов и грехов…
Кидая двойственную улыбку в мой адрес, он переводит взгляд на рядом стоящего Гризли.
– Разрешите показать вам дом, который только недавно приобрёл готовый вид?
Я поворачиваюсь к Аарону, наигранно выжидая его одобрения.
– Я бы с удовольствием составил вам компанию, – огорчённо произносит Гризли, – но мне предстоит один важный звонок, поэтому я отлучусь ненадолго, но обязательно присоединюсь к вам чуть позже. Думаю, Камелии, как дизайнеру, будет очень интересно увидеть ваш интерьер.
– Да, Аарон прав, – почти перебивая его, я вежливо соглашаюсь на предложение. – С первых секунд я восхищена вашим вкусом.
– Ну, к сожалению, не все это было создано моими руками, – обводя взглядом пространство, объясняет Роберт. – Где-то работали настоящие профессионалы. Я в этом вопросе дилетант. Балуюсь временами.
– Не скромничайте, у вас замечательный дом, Роберт. И я с нетерпением хочу его увидеть.
От его улыбки проступают ямочки на щеке, создающие впечатление, что происходящее даже немного льстит ему.
– Вы нравитесь мне все больше и больше, Камелия.
Я улыбаюсь ему в ответ, обнажая свои зубы, и смотрю на Гризли, незаметно подмигивая ему.
Роберт берет меня под руку и ведёт через зал, рассказывая историю каждой детали в доме. Мы обсуждаем с ним искусство, архитектуру, дизайн и вместе с этим узнаём друг друга ближе.
– Понимаю, что говорить о работе в столь праздничный день скорее не к месту. Но позвольте спросить у вас, с кем вы сотрудничаете?
– Моя работа – это мое любимое дело, и мне только в радость найти человека, с которым я могу о ней поговорить. Я сотрудничаю с элитными комплексами, в основном таунхаусами или малоэтажными зданиями, а также я создаю творческое пространство для работы, в основном фрилансеров. Предпоследним проектом было здание, как раз в Нью-Йорке, «Эстерн Винд», коворкинг на шестидесятом этаже с террасой на крыше. Замечательное место. Что-нибудь слышали о нем?
– Естественно. – Приостанавливаясь, он заглядывает в мои глаза. – Одно из отделений моего банка находится с ними на одной улице. – Он качает головой. – Эти засранцы заняли отличное местоположение. – Усмехнувшись, он делает глоток белого вина.
Долго всматриваясь в мое лицо, Роберт берет небольшую паузу и переносит вдумчивый взгляд на жидкость в бокале, медленно раскачивая ее.
– Я строю замечательный дом, на берегу озера Бантам. Небольшой летний домик для уединения и разгрузки от назойливых мыслей в голове, – помедлив, он продолжает. – И знаете, я предпочёл бы вас на место непутёвых дизайнеров, которые только и делают, что высасывают из меня деньги. Только не подумайте, мне не жалко финансов, если я вижу стоящий их результат. Проект хороший, я мог бы отдать его вам, если у вас есть желание и время.
Не ожидая настолько серьезного предложения, я растерянно смотрю на него. Возможно, мне есть, о чем порадоваться в данную секунду. Но несмотря дизайнерский опыт, мне немного не по себе: это предложение требует затраты большого количества времени и сил, и еще неизвестно, насколько это разумно и целесообразно. Но это хороший шанс узнать Роба ближе. Вряд ли на первой встрече он расскажет мне о своих махинациях по отмыванию денег. А может, и не скажет никогда.
– Спасибо за приглашение, Роберт. К сожалению, сейчас я закрываю один большой проект и у меня не будет возможности взять ваш в ближайшее время.
– Что вы, я не тороплю, я ведь сам не ожидал подобной встречи. Сколько вам нужно времени, чтобы обдумать мое предложение?
– Двух недель будет достаточно, – недолго думая, называю рандомный срок.
– Замечательная новость. Дайте мне знать, как будете готовы. Если понадобится, я оплачу вам билеты до Нью-Йорка, в случае вашего обратного отъезда в ЛА в ближайшее время.
Мы проходим в холл и останавливаемся возле сервированного стола с большим количеством закусок и алкоголя. Пока мы ведём оживленную беседу, я как обычно заглядываю в лица, стараясь контролировать все вокруг. В поле моего зрения появляется до боли знакомое лицо с идеально зачёсанными волосами. Томас Шон проходит сквозь толпу, не замечая меня, и направляется вглубь зала. Он не увидел меня, в этом я уверена на все сто. Но он и не должен знать, что я здесь. Какого черта мне удалось не специально собрать на одном мероприятии трёх мужчин разного для меня значения. Это все похоже на какой-то сюр, вызывающий во мне истеричную усмешку. Надо убираться отсюда как можно быстрее, пока я окончательно не оказалась в капкане, который устроила сама же.
В неудачный для меня момент к нам присоединяется Гризли и вежливо крадет меня у Роберта.
– Потанцуешь со мной? – не дождавшись ответа, он берет мою руку и ведёт в центр зала, медленно притягивая ближе к своему сильному телу.
Его руки, крепко сцепленные на моей талии, искусно руководят мной в танце, абсолютно лишая возможности высказать своё нежелание находиться здесь и сейчас в центре внимания. Боже, почему все так не вовремя. Я понимаю, что не обязана отчитываться перед Шоном за все свои уходы с незавершенных встреч. Но в данной ситуации меня пугает, что он знает меня не такой, как тот же Роберт Грин, и поэтому его нахождение здесь волнует меня сейчас сильнее всего. Почему Нью-Йорк с населением в почти девять миллионов человек кажется для меня в эту секунду мизерным городом, где все друг друга знают в лицо. Мысли вихрем кружатся в моей голове, словно вторя моим движениям в танце с Гризли. Я чувствую, как бьется его сердце под тканью рубашки, и не отрываясь ловлю в хищном взгляде разбушевавшееся пламя. На мгновение я даже забываю о Томасе и обо всех проблемах, когда поднимаюсь глазами выше и замечаю пульсирующую вену на лбу, под краснеющей кожей. Кажется, что он вот-вот разорвёт меня на части, испепеляя своими дьявольскими глазами. Его движения твёрдые, больше похожие на борьбу, образуют поле, в котором я становлюсь заложницей урагана, без возможности на спасение. К моему счастью, музыка стихает, и я выпутываюсь из его хватки, освобождая свои лёгкие для новой порции кислорода. Кидаю мимолетный взгляд, убеждаясь, что мне не показалась странной его реакция.
В это время люди медленно подходят к террасе, откуда открывается неимоверный вид на небольшой сад. Бесконечное число салютов летит в небо и взрывается миллиардами искр, создающий громкий шум. Мое сердце отбивает ритм, все больше и больше разгоняясь от постоянных взрывов.
Аарон хватает меня за руку и молча уводит из толпы, пока я в состоянии ещё идти своими ногами. Мы быстрыми шагами направляемся к уже заведённой машине, где нас ждёт водитель с открытой дверью, и прыгаем на заднее сиденье.
Автомобиль стартует с места, оставляя следы от шин под яркий аккомпанемент салюта, разлетающегося в разные стороны.
Глава 6
– Я выпустил твоих демонов!
– Демоны не берутся ниоткуда. Если бы я этого не желала, их не выпустил бы никто. Я полюбила тебя и захотела, чтобы ты увидел меня со всеми моими демонами.
Брайанна Рид «Ветви дуба»
Аарон
Я хлопаю с силой дверью и небрежно падаю всем телом на сидение автомобиля. Все тело горит от переизбытка ярости, вызванной чертовкой, сидящей от меня справа. В ее руках уже во второй раз вибрирует мобильник, и она раздраженно переворачивает его экраном вниз, утыкаясь в окно. Эта девочка точно не понимает, с кем связалась. Смотрю в упор перед собой, лишь бы не натворить чего лишнего. Крупицы самоконтроля словно сквозь пальцы утекают. Играется со мной, сучка. Вместе с этим я умоляю себя не обращать внимания на ее дурманящий запах пряной вишни с ромом. Хитрая лиса сидит молча, с абсолютно спокойным видом, только иногда впивается зубами в свои пухлые губы, которые тут же розовеют. Я чувствую ее сердцебиение сквозь тонкий шёлк платья и стараюсь держаться из последних сил, чтобы не придушить ее своими руками. Оголенные провода ярости искрят так, что глаза щиплет. А какая актриса из неё… Дал бы ей главную роль. Блядь, высший пилотаж. Меня душит отравляющая злоба, которая вот-вот сойдёт огромной лавиной и снесет все к чертовой матери. Знал ли я, что, впустив эту чертовку в свою жизнь, упеку себя на подобные мучения? Да, не сомневался. Но до конца не верил, что с предложенной миссией она будет справляться не просто легко и непринуждённо, а так искусно, притворяясь невинной овечкой в стаде волков. Ангел во плоти, а в душе черти пляшут вокруг костра, подливая туда еще больше масла.
В башке ни черта не сходится, и из-за этого хаоса я начинаю терять доверие и контроль по отношению к Лие. Кто же ты такая? Информация, которую мне предоставили по поводу их взаимоотношений с Томасом Шоном, совершенно не заинтересовала меня. Несколько тухлых встреч ни о чем, цветы и подарки. Банальное дерьмо, присущее таким пустышкам, как Шон. Все ещё надеется, что Лия раздвинет перед ним свои ножки? Благо, у сучки хватает мозгов этого не делать. Хотя я уже не уверен ни в чем. Может быть, она такая же шлюха Шона, как и все до неё.
Может, рядом со мной сидит не та Лия, которая дурманит мой мозг и всем своим нутром переворачивает внутренности, а просто обычная подстилка богатых папиков, строящих свой бизнес на костях, будто стервятники.
Но все это лишь мишура, которая была ожидаема и предсказуема в отношении их связи. Меня волнует единственный момент, который создаёт ощущение, что меня нагло водят за нос, показывая, насколько я ошибаюсь в своих, казалось бы, подтверждённый убеждениях. Третий раз рожа Томаса появляется в моем поле зрения за две недели. Это, мать его, совпадение, или мне пора протереть свои глаза, чтобы увидеть истину?
У меня на лбу светится надпись «придурок»? «Полной идиот»? Есть какие-то ещё объяснения тому, что его фигура странным образом маячит перед моими глазами так часто. В бизнесе, в моей операции, между мной и Лией? И почему я узнал о Томасе раньше, чем встретил ее… Черт, у меня голова пухнет, когда я пытаюсь сложить все факты воедино. Мозг будто хорошенько прополоскали чем-то одурманивающим, чтобы меньше думалось. И я даже знаю, что за змея производит этот яд.
Как только замелькала его фигура, я сразу понял, что нужно действовать в открытую, владея Лией на полную. Пускай смотрит, ублюдок, на свой недосягаемый алмаз из нетронутой коллекции.
Я кладу одну руку на другую, унимая дрожь в кулаках, которые так и чешутся разбить что-то. Чертовски плохо, что мы в одной машине с ней. Еле держусь, чтобы не заставить паршивку рассказать правду и наконец-то перестать утаивать от меня то, что явно мешает мне работать. Может быть, я глубоко ошибаюсь, думая, что их что-то связывает, но эти мысли из раза в раз капают на мой мозг, который скоро переполнится. Я не верю в совпадения, только в чистые факты. И то, что я вижу, мне нихера не нравится.
Мои ноздри расширяются от вновь накрывшей волны, и я жажду объяснений, хотя прекрасно знаю, что лучше бы ей сейчас ничего не говорить, иначе мне придётся заткнуть ее рот.
Достаю из пачки сигарету и, приоткрыв окно, выдыхаю накаленный дым. В автомобиль врывается свежий воздух, смешивающийся с табачным дымом, и это единственные минуты, когда мысли в голове утихают.
– Аарон, закрой. – Лия нарушает мой молчаливый диалог с самим собой. – Холодно ведь.
Сжимая сильнее брови на переносице и упрямо смотря на меня, она натягивает упавшее пальто обратно на свои плечи.
Ее вполне понятная просьба лишь усугубляет ситуацию, и вместо вежливого ответа я улыбаюсь вовсе не с позитивным настроем. Последние две недели чувствую, что теряю связь со своим телом и разумом. Меня водит за нос какая-то девчонка, а я даже не сопротивляюсь, позволяю ей топтаться своими красивыми ножками по моей консервативно-приторной жизни, по моим жёстким принципам, отдавая тонкие нити власти в ее хрупкие пальчики. Я усмехаюсь, ощущая абсурдность моих дум, удивляясь самому себе.
– Гризли, в чем дело? – с вызовом спрашивает Ли, наконец-то не выдержав моего молчания.
Эта фурия все-таки нападает на меня в привычном для нее стиле. Она произносит мою кличку своим сладким голосом, затрагивая самые скрытые струны души, если, конечно, они у меня есть. Долгие годы я привык чувствовать себя сверхчеловеком: тщательно выверяю не только каждое действие – каждую мысль, научился даже во сне откликаться на чужое имя и выучил на зубок свою новую биографию, но сегодня ощущаю себя самым обычным мужчиной, способным поддаваться всем соблазнам человечества. На секунду ловлю неистовое желание окунуться в кураж страсти и полностью овладеть телом этой до невозможности сексуальной чертовки. Ее губы приоткрыты, она ждёт моего ответа, но все, что я бы сейчас ни сказал, не заглушит во мне эту раскалённую лаву, текущую по венам. Я бы и рад ей что-будь ответить, но во мне бурлит накалённый металл, сдавливающий язык. Не понимаю, что конкретно злит меня в данной ситуации. Ее секреты или моя непреодолимая больно кусающая тяга к ней. Может, дело вовсе не в этом гребаном Шоне, а во мне. Может, пора признаться самому себе, что она снесла мне башню, а я потерял контроль. С первых секунд эта женщина вонзилась в мое сердце, прошлась осколком прошлого по нему, яро хлестнув им по живой плоти.
Когда я увидел ее в этом платье, я держался из последних сил, чтобы не опустить свою руку во время танца пониже вдоль бёдер, забираясь под платье к более сладким частям тела. Я знаю, что она чувствует что-то похожее, иначе не вертела бы передо мной задницей каждый раз, пытаясь проверить на прочность. Может, намеки я улавливаю плохо, но я не слепой. Может быть, внутри меня сидит заноза незавершенности, неудовлетворенность, которую не может унять ни одна шлюха из списка моих контактов. В их лицах я вижу ее глаза, пылающие, соблазнительные и пьянящие до одури. Колючая проволока между нами слишком сильно натянулась. И как же меня забавляет, что в моей жизни появилось так много места для «может быть…»
Она чувственно прикусывает свои розовые губы, оставив попытки до меня достучаться. Ее уязвимость в данную секунду мне льстит, разжигая ещё большее желание полюбоваться ею. Мог ли я подумать, что сверну не туда, лишусь разума ради этой… лгуньи, усмехающейся мне в лицо своей красивой улыбкой. Мои пальцы подрагивают, и я борюсь с желанием коснуться ее губ, взять ее за скулы и жадно употреблять, словно это моя последняя доза перед смертью. С наслаждением, со спутанным сознанием, с потерей счета времени, всего, нахрен, на свете. Кровь вспыхивает в моих венах, когда я вновь вдыхаю ее дурманящий аромат.
– Аарон… – Лия вновь вырывает меня из омута, затаскивающего все глубже.
Кладёт руку мне на плечо, разворачивая к себе. Я накален до предела, дошёл просто до грани, куда вот-вот сделаю шаг. Если бы тысяча моих демонов сейчас предупреждали меня, что, падая в эту пропасть, я наткнусь на стекло из собственных принципов, я все равно бы сделал шаг туда. Плевать мне на все. Шоры слетают, открывая пространство для похоти и оголенной страсти. Я прекрасно знаю, чем это может закончиться в конечном итоге, но я никогда ещё не был так слаб, чтобы устоять и отказаться от входа в рай, куда таким, как я, вход воспрещён.
Я обхватываю ее запястье своей рукой и притягиваю к себе ближе, делая это по-собственнически, на грани грубости. Ее шелковое платье, легко скользящее по кожаному сиденью, отнимает у неё все шансы противостоять моему жесту. Только сейчас, когда она в моих объятиях без шанса на спасение, я могу заглянуть в ее глаза, полные противоречий и демонов, разрешающих мне все, что она себе никогда в жизни не позволяла. Платье приподнимается, открывая шикарные бёдра.
Аромат вишни одурманивает настолько, что я не в силах себя контролировать, только ощущаю, как мне окончательно срывает башню. Мое железное тело прошибает насквозь током, несовместимым с жизнью.
– Аарон… что ты… – Старается выпутаться из моих объятий бестия.
Я прерываю ее вопрос жадным поцелуем, вбирая весь воздух из ее легких. Переплетаю наши пальцы и крепче сжимаю другой рукой ее тонкую талию, прижимая ещё ближе, насколько это возможно. С ее губ срывается лёгкий стон, который я тут же хочу забрать себе, целуя ее снова и снова. Такая горячая… чистый секс во плоти, на моих коленях… Вот чего мне не хватало на самом деле в этот гребаный вечер. Пока мы были в доме, мне приходилось лишь издалека наблюдать за изгибами ее тела в этом чертовски тугом платье. Лия все ещё пытается сопротивляться собственным желаниям, инстинктам, которые читаются в ее лице. Тело этой девочки давно сдалось мне в плен, но ее характер не позволяет сделать ей это так легко и просто. Хочет казаться труднодоступной, не такой, хотя в глазах горит огонь, обжигающий мою кожу.
Я приподнимаю ее бедра и усаживаю на себя, задирая платье до линии тонкой ткани трусиков. Ее пальто падает с плеч на пол, но кажется, она этого даже не замечает, пока рассматривает меня в тусклом свете пространства. Читает, изучает мои жесты, подаваясь всем телом мне навстречу, жадно искушая мою внутреннюю темноту. Я веду своей рукой по ее пояснице, поднимаясь выше, достигаю линии шеи и нежно поглаживаю ее, любуясь манящей красотой. Такая хрупкая в моих руках, сложившая свои мечи и полностью погружённая в процесс. Сжимаю ее волосы и издаю хриплый стон, когда она прогибается чуть сильнее, открывая потрясающий вид на свои просвечивающиеся соски сквозь ткань платья. Мои последние капли трезвости и разумности стекают вместе с потом на рубашку, забирая с собой всю адекватность. Я трахаю ее почти через ткань, испытывая абсолютно те же ощущения, как если бы мы были без одежды. Ещё никогда меня не прошибало настолько, что руки дрожат, когда я трогаю ее бедра и властно сжимаю кожу, оставляя на ней следы своего желания. Мое тяжёлое дыхание сплетается с ее стонами, пока мы оба дышим в унисон, впадая в абсолютную прострацию.
От нашего близкого трения тонкие лямки ее платья спадают с плеч, оголяя небольшую упругую грудь. Блядь, это уже слишком… Я не отдаю отчёт ни одному своему действию, когда смотрю на чертовски обольстительную леди Моретти. Ее крупные локоны давно растрепались и падают мокрым каскадом ей на груди, задевая мое лицо. Капли нашего пота смешиваются воедино, когда она скользит по мне неотрывно, покачивая бёдрами.
Лия стягивает с меня пиджак резким движением и кидает его на пол, словно это единственная преграда, мешающая нам умирать от удовольствия. Никогда ещё я не видел ее такой – раскрепощенной, ненасытной, отдающей всю себя и желающей того же, что и я. Моя… по крайней мере сейчас… Совсем не хочу думать о том, что она может быть с кем-то такой же, как сейчас. Все мое нутро и так знает, что ни один мужик не достоин ни миллиметра ее кожи. Не достоин видеть то же, что и я в данную секунду. Это мое кино, крошка… С тяжёлым стоном врываюсь в ее тело, жадно впитывая каждый вздох, срывающийся с ее губ.
Оставляя позади прелюдию, я скольжу ладонью по внутренней стороне ее бёдер, приближаясь к самой горячей точке ее тела. Она выгибается мне навстречу и раздвигает ноги шире, пуская мои пальцы ближе. Касаясь влажной ткани трусиков, я медленно поглаживаю ее, умирая и вновь оживая от переизбытка адреналина в крови. Я рычу с ней в такт, просто охреневая от того, какая она мокрая и пропитанная чистым концентратом секса. Похоть в чистом виде, сжигающая вены. Ее грудь покрывается мурашками от сладкого ожидания. Я усиливаю нажатие и ускоряю темп, наблюдая, как она мычит, теряя сознание от желания. Пальцы Лии царапают мои плечи, жадно впиваясь в кожу до крови.
– Хочешь большего, детка? – сладостно пытаю ее, а сам стараюсь держаться из последних сил, чтобы не поглотить ее полностью. Она говорит неразборчиво, тихо, прикусывая губы до вмятин на коже. – Скажи, – сильнее рычу ей в губы, продолжая водить круговыми движениями по ее чувственному месту.
– Да… Ах, – она шипит, двигаясь навстречу моим пальцам, хватая воздух, который сильно нагрелся за время нашей связи.
Неподвластная буря эмоций обрушивается на меня, застилая глаза красной пеленой, за которой не видно ничего, кроме ее полуобнаженного тела. Сейчас я готов отдать все, чтобы не просыпаться, если это все сон или моя воспалённая фантазия, лишь бы не терять это зрелище из виду. Платье с треском рвётся, когда ее ноги раздвигаются шире, чтобы я мог в полной мере обладать ею. Губы искусаны в кровь, она кричит и ругается, прерываясь на полуслове в момент, когда ей становится слишком хорошо. Отодвигая ткань в сторону, я поглаживаю ее клитор, доводя до агонии и точки невозврата.
Я не сразу замечаю, как она, подняв голову, останавливает свой тревожный взгляд на мне и смотрит, намекая на то, что мы не одни в машине, хотя ее затуманенный и поплывший взор просит меня не останавливаться.
– Похер, Ли. Не лишай его такого зрелища, – твёрдо обрываю ее сомнения, прикусывая зубами ее сосок и смакуя вкус ее соленой кожи.
Моя рубашка стала слишком тесной, как и все пространство машины. Хочется иметь ее во всех позах и локациях, пока в полной мере не испытаю чувство насыщения. Будто прочитав мои мысли, Камелия рвёт мою рубашку до последней пуговицы и скользит по моей груди, исследуя руками каждый мой шрам и татуировки. Не хочу, чтобы лиса углублялась в такие познания моего тела. Прямо сейчас мне достаточно того, что она мокрая скользит по мне, желая продолжения. Я отрываю ее от себя ненадолго, лишь для того, чтобы положить на сиденье и в полной мере полюбоваться красотой ее рельефной фигуры.
Запрокидываю ее ногу себе на плечи, проводя губами по коже, дразня все сильнее. Моя щетина царапает ее кожу, но ей, похоже, это нравится. Ноги Лии дрожат от прикосновений и ожидания пропасти, в которую мы оба скоро упадём. Мои пальцы, все ещё влажные от ее сока, рисуют круги на ее теле, оставляя мокрые следы.
Расстёгиваю свой ремень, избавляясь от ненужного в данный момент аксессуара. Мышцы напряжены до предела, как и все остальное, желающее овладеть полностью глубиной тела Лии. Ее взгляд темнеет, когда она провожает своими глазами мою руку, опускающуюся ниже. Если бы она сейчас передумала, я вряд ли выпустил ее из-под себя. Уже слишком поздно.
– Я бы порвал твоё платье на лоскутки, если бы нам не пришлось выходить на улицу, – грубо шепчу я ей, приподнимая ее попку, чтобы задрать платье, больше на него не похожее. Я возбуждаюсь ещё сильнее от вида ее тела, облизывая губы вперемешку с оскалом.
– Вот так лучше, детка.
Я теряю последние крупицы рассудка перед входом в ее до одури тесное лоно. Вцепившись в мою стальную грудь своими пальцами, она кричит, заманивая меня в ещё больший омут удовольствия. Во мне не то, что сейчас взорвется бомба, а просто, мать его, весь мир. То, что пожирают мои глаза, сводит меня с ума и поднимает до небес. Ее тело откликается на мои грубые толчки и покрывается мурашками. От моих движений Лия то сжимает, то разжимает мою кожу, тем самым диктуя, как нравится ей. Вбиваюсь в неё, сжимая грудь, помещающуюся в мою ладонь. Смотрю на неё, теряя счёт времени и всего, что есть на свете. Красивый цветок – Камелия… Тебя не зря так назвали, крошка. Твои шипы точно ядовитые, но, к сожалению, не для меня. Сложно убить такого, как я. Поэтому ты будешь гореть подо мной, девочка, пока я не отпущу тебя. Мой пот капает ей на грудь, скатываясь ниже пупка, а звук нашей страсти отдает влажными толчками снизу.
Моя рука скользит по ее коже выше, достигая тонкой шеи, и обвивает ее, придавливая пальцами. Я ускоряюсь, проникая в неё все глубже, пока в глазах не начинают летать мушки, лишающие меня полноценного зрения. Я выбиваю из неё остатки стонов, криков и просьб делать это медленнее, нежнее. Лия пытается вырваться, лишая тем самым себя кислорода из-за обхваченной шеи. Ее стоны отлетают эхом, пока я поглощаю всю ее душу в нирване. Мои пальцы ослабляют хватку, дав ей возможность сделать глубокий вдох, но ненадолго. Я чувствую, что перехожу к мощнейшей разрядке, которая мне жизненно необходима. Запускаю свои пальцы в ее густые волосы и приближаю к себе, чтобы ракурс глубины был ещё больше. Слезы на ее щеках оставляют следы на моей груди, но больше она не сопротивляется, а мечется, стонет и хочет освободиться от нарастающего пульсирующего кайфа снизу живота. Я почти готов отпустить птичку, не терзать до одури, а дать ей по полной ощутить мощнейший оргазм, пронзающий все тело. Сжимаю ее волосы, впиваюсь зубами в шею и опускаю палец другой руки на ее влажный клитор, растирая его быстрыми движениями. Лия напрягается в моих руках и издаёт последний вздох перед тем, как ее тело начинает дрожать все сильнее в моих руках, пока она не стекает по мне, отдавая всю свою душу до последней капли. Мое сердце бешено бьется от вибраций тела, и я схожу с ума от пульсирующих мышц, создающих вакуум для моего члена. Ритм моих движений усиливается, и я кончаю следом за ней, почти в полуобморочном состоянии, задыхаясь от удовольствия и чистого кайфа.
