Летописец Черных
Последний некромант
Глава 37
– Трэшшен, ты можешь уделить мне время? – робко поинтересовалась Аргела, что-то пряча за спиной.
– Все равно расчет не получается, – потянулся я, отбрасывая исписанный каракулями лист.
– Бывает, иногда сидишь, думаешь, думаешь, ничего не получается, потом забываешь, а затем, чаще всего в самый неподходящий момент приходит озарение.
– Будем надеяться, что оно все-таки придет в подходящий момент, – усмехнулся я, – что у тебя?
– Посещающие меня ученики не дают мне забыть построение светлых заклинаний. Я немного поразмыслила в свободное время. Ты можешь взглянуть?
– Давай посмотрим, – вздохнул я, придвигая к себе исписанные ровным мелким почерком листы. На первый взгляд, мне показалось, что на бумаге полнейшая чепуха, хорошо, что я смог подавить негодующий возглас. Затем, кальп, наверное, через десять, я стал понимать, что рассчитывалось использование светлой силы. По мере того, как я понимал изложенное на бумаге, моя челюсть опускалась все ниже и ниже. Закончив изучение расчета, я с помощью руки вернул челюсть на место, после чего вопросительно воззрился на ученицу.
– Поясню?
– Да, – звук изо рта вышел только после того, как я напряг всю имеющуюся у себя силу воли.
– Несмотря на то, что магия едина, наши подходы к ней существенно отличаются. Из-за этого невозможно напрямую воздействовать светом на тьму и тьмой на свет. Я взяла самое простое, стандартное, заклинание подчинения и стала думать. Действительно, я никак не могла воздействовать светом, заклинание получалось невообразимо сложным и невообразимо прожорливым, но потом я еще раз внимательно перечитала «Светлые руны». Руны темных и светлых достаточно похожи, даже предположу, что они произошли от какого-то общего предка. Я подумала, что стена, разделяющая свет и тьму не бесконечна и, если я не могу перелезть через нее, то вполне могу обойти. Как видишь, используя руны в качестве посредника, я могу снять подчинение с помощью светлой магии. Расчет, конечно, достаточно грубый, требует доработки, но сама возможность, по-моему, имеется.
– Имеется, – произнес я после длительного раздумья, – надеюсь, ты никому это не показывала?
– Нет, ты – первый, кто видит эти записи.
– В твоем сочетании заклинаний есть несколько допущений. Скажи, тебе известен хоть один светляк, пользующийся рунами?
– Нет.
– Без рунного заклинания-посредника, слава богам, ничего не получится. Еще одно допущение в том, что сам маг должен уметь преобразовывать темную силу в светлую.
– Если преобразование света в тьму возможно, то, полагаю, возможно и обратное преобразование.
– Только на бумаге, преобразуя, мы сгущаем силу, обратное преобразование весьма затратное. Можешь посчитать сама, соотношение, насколько я помню, примерно один к тремстам. Еще ты допускаешь, что аура светлого мага питается от двух накопителей разного цвета, причем светлый очень большой.
– Я еще не задумывалась, но предполагаю, что возможно создать подходящее ограничивающее заклинание. Тогда сильный маг вполне может подпитываться светом, чтобы преобразовывать тьму.
– Еще пара допущений. Ты полагаешь, что подчиненный светляк знает о наложенном на него заклинании и четко понимает, как оно работает.
– Мы не можем есть тухлятину, наше тело нам просто не позволит, а вот не предавать оно запретить нам не может.
– Давай поступим следующим образом. После окончания обучения ты сразу получаешь статус мага, без испытаний. Про это заклинание ты забываешь, точнее, ты забываешь про возможность воздействия светом на темную магию. Отныне тебе это совершенно неинтересно, поскольку противоречит основам мироздания. Все записи, даже мелкие клочки с парой чисел из твоих расчетов уничтожь.
– Я понимаю, – улыбнулась бывшая архимагесса, – некоторых демонов лучше никогда не призывать. Гарантирую, что это все умрет вместе со мной.
– Оба раза?
– Я еще не задумывалась об этом. По-моему, еще рано.
– Лучше рано, чем поздно, Аргела. Наложенное заклинание подъема тебе ничем не помешает, зато даст второй шанс, ежели что-то случится.
– За все надо платить, я не уверена, что цена приемлема.
– Что-то не припомню, чтобы кто-то из неподчиненных личей жаловался. Да, ты не сможешь наслаждаться вкусом пищи, не будешь получать телесные удовольствия, зато увидишь мир после своей смерти.
– Я подумаю и в ближайшее время дам ответ. Еще, раздумывая о том заклинании, которое я не знаю, я подумала насчет оставленных на Иллиноре кругов. Я не могу ручаться, что светлые передали нам единственный экземпляр книги. Возможно, есть и другие записи, не столь пострадавшие от времени. Если даже эта книга уникальна, ее могли переписать перед передачей. Как я говорила, руны весьма схожи, зачастую похожие светлые и темные руны имеют одинаковый смысл.
– Риск, конечно, имеется, но последняя умная светлая уже не светлая. Круг защищает то, что снаружи от того, что заключено внутри него и мы это не скрываем.
– У них есть книга, у них есть круг и есть понимание, что этот круг делает. Кому-то может прийти в голову мысль воссоздать светлую рунную магию.
– Пусть пробуют, уверен, что первых результатов они добьются очень нескоро.
– У меня сложилось такое впечатление, что в отношениях со светлыми ты балансируешь на грани, тратишь уйму сил, чтобы просто удержать равновесие.
– Угу, – продолжать разговор совершенно не хотелось, но Аргела всегда докапывается до сути, так что сейчас последуют неудобные вопросы.
– Ты так и не простил их за то, что совершили их предки.
– Можно простить заключение в пространственном кармане по ложному обвинению, но разве можно простить истребление всех темных? Я допускаю, что у взрослых могли быть разногласия, недопонимание, но разве это повод истреблять детей? Какой закон нарушила моя сестренка, не успевшая даже родиться?
– Прости, я не знала. Как бы то ни было, пока мы сильно зависим от светлых, я ценю, что ты делаешь, чтобы отношения между магами были ровными и мирными.
– Ты правильно подметила, что мы зависим от светлых, причем не только в плане пропитания. Нас всего пятеро, один из нас еще настолько мал, что не имеет даже права на собственное имя. Рано или поздно мы все отправимся к матери-богине и продолжать наше дело придется нашим потомкам. Семейные союзы со светляками неизбежны. Согласись, порядочная девушка скорее наложит на себя руки, чем пойдет замуж за того, кого считает порождением Бездны. С мужчинами попроще, магесса сама решает от кого и когда ей заводить ребенка.
– Скажи, мне тоже надо родить?
– С кем сходиться, сколько детей рожать и рожать ли вообще – решать только тебе.
– То есть никаких намеков о продолжении общего дела, никаких знакомств с порядочными магами из хороших Домов?
– Мы уважаем личную свободу каждого темного, принуждение к браку и деторождению никогда не приветствовалось. Вместе с этим, мы с детства были приучены к тому, что интересы Дома выше интересов и чувств отдельного мага.
– То есть я свободна?
– У всего есть границы, ну, пожалуй, за исключением человеческой глупости. Твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого.
– Тем не менее, какие-то ограничения должны быть. Было бы неплохо узнать о них, пока я не натворила глупостей.
– Я не могу сказать, что были какие-то общие для всех ограничения за исключением тех запретов, какие были установлены Ковеном. Как я уже сказал, мы росли среди членов Дома, поэтому неосознанно перенимали поведение старших. Мы видели, как молодые маги заключали брачные союзы с другими темными или с сильными светлыми, видели, как тщательно ведутся родовые книги и с каким почтением к ним относятся старшие, для нас это естественно. Демон, как же трудно объяснять то, что для меня является очевидным!
– Не утруждайся, – ласково улыбнулась Аргела, – я же могу просто подойти и спросить стоит ли мне раздвигать ноги перед тем или иным мужчиной.
– Благодарю за доверие, но влезать в твою личную жизнь, в дела твоего Дома я не собираюсь.
– Тоже мне Дом, – фыркнула Аргела, – я да я и больше никого!
Глава 38
Вчера, после непродолжительных пятидневных препирательств и обсуждений, Ковен принял решение возвестить о возрождении государства магов. По-моему, решение получилось достаточно здравым. Остров Иллинор и близлежащие воды объявлены территорией магов, которую они будут защищать любыми средствами. Все маги, независимо от места рождения и места проживания являются подданными Иллинора, иное подданство не допускается. Любой ребенок с аурой мага обретает подданство Иллинора с первым криком. Маги и их отпрыски, имеющие магическую ауру, неприкосновенны, они свободны от любых повинностей, податей и обязанностей, кроме тех, которые предусмотрены Ковеном. Иллинор защищает жизнь, свободу и честь любого мага, независимо от того, где этот маг находится. Лишенные могут жить на Иллиноре, при условии, что они будут беспрекословно подчиняться нашим законам. Переселившийся на Иллинор лишенный теряет подданство своей бывшей родины. Полагаю, сейчас во многих тронных залах идут ожесточенные споры советников, посланников и правителей.
Мы долго думали, как поведут себя лишенные, но, к сожалению, ни у одного из магов не случилось Истинного видения, поэтому решили подготовиться к худшему развитию событий. Если союз против магов будет вновь сформирован, то мы будем терпеливо ожидать, пока корабли лишенных не высадят своих солдат на острове. После победы, мы используем Большую арку, чтобы переправить в столицы государств-агрессоров небольшие группы магов, которые уничтожат всех обитателей дворцов вместе с правителями и высшими офицерами.
Вернувшись в Подземелье, я собрал всех темных магесс в Оплоте.
– Милые дамы, Ковен решил действовать в открытую и сообщил об этом всем.
– Если это вы обсуждали пять дней, то сколько дней вам понадобится, чтобы установить, какой рукой надлежит вытирать задницу после посещения нужника? Малый месяц или большой? – фыркнула Гиола.
– Гиола, я бы попросила быть более сдержанной в вопросах политики, – усмехнулась Аргела.
– Давайте мы пока отложим подначки, – примирительно произнес я, – по-моему, сейчас самое время объявить о триумфальном возвращении темных магов. Поясняю. Нападая на Иллинор, лишенные были уверены в безопасности своих государств, теперь же они задумаются, ведь, послав войска на остров, они останутся беззащитны против удара со стороны Сумеречных гор. Вместе с этим, они подумают, прежде чем лезть в горы, так как в любой момент к нам может прибыть подкрепление с острова.
– Весьма разумно, – кивнула Аргела, – мы живем в естественной крепости, напав на нас лишенные потерпят поражение. Чем больше лишенных поляжет в предгорьях, тем меньше их соратников погрузится на корабли.
– Согласна и с Аргелой и с тобой, любимый, – кивнула Гиола.
– Припоминаю, что наш супруг рассказывал, что лишенные не селились ближе одного дневного перехода верхом от Сумеречных гор. Сейчас они придвинулись ближе. Как вы смотрите на то, чтобы заявить свои права на все земли на расстоянии дневного конного перехода? – предложила Фиола.
– На наших землях окажутся деревни, села и города лишенных. Как поступим с ними? – поинтересовалась ее черноволосая сестра.
– Проще всего выгнать, – задумчиво произнесла Аргела, – но Подземелье не самостоятельно, зависит от Белой башни, если мы позволим им жить на наших землях, то наша зависимость снизится.
– Если обложить их данью, то у нас будет провиант, ремесленные изделия и, самое главное, покойники, – усмехнулась Фиола.
– Без покойников, допустим, мы в любом случае не останемся, – кивнула Гиола, – а вот независимость от башни нам на руку.
– Если мы возвращаем земли, то ссоримся с Легланором и Сатувой, причем независимо от того, забираем ли мы земли с населением или прогоняем лишенных. У меня с прорицанием дружбы нет, я полагаю, что оба наших соседа будут недовольны даже если мы вообще не будем претендовать на те земли, которые они считают своими. Так? Так! Исходя из этого, не вижу смысла умерять наши аппетиты, берем земли с населением, кто не хочет жить с нами – пусть проваливает. Полагаю, по этому вопросу мы решение приняли.
– Никто не любит платить налоги, если мы будем просить меньше, чем Легланор и Сатува, то большинство лишенных никуда не уйдет, – улыбнулась Аргела.
– Верно. Тогда как будем проводить объезд земель? Поделимся или в каждую деревню вчетвером?
– Вчетвером, – хором ответили обе магессы.
Четверка некроконей и пара преобразованных призраков, никаких мечей, кольчуг или луков – со стороны мы выглядели вполне безобидно. Но это только со стороны, скрытые под одеждой амулеты надежно защищали нас от любых атак как с применением оружия, так и от кулаков и ног. Демонов, заточенных в спрятанных в безразмерных карманах сосудах, хватило бы чтобы отправить к матери-богине небольшую армию.
– Хочешь заработать монетку? – с улыбкой поинтересовалась у удившего рыбу мальчишки Фиола.
– Отчего бы и не заработать? – ухмыльнулся рыбак, – тем более из рук такой красивой госпожи.
– Красивой госпоже и ее спутникам хотелось бы поговорить со старостой, – продолжая улыбаться, Фиола бросила в протянутую руку мелкую серебрушку.
– Езжайте к кузне, отец там, – махнул рукой мальчишка. По пути к кузнице, стоявшей на другом конце деревни, в отдалении от жилых построек, мы осмотрели поселение и остались довольны. Добротные высокие дома, явно сложенные умелыми руками, ухоженные огороды свидетельствовали о трудолюбии наших будущих подданных.
– Чего надо? Лошадок перековать? – поинтересовался широкоплечий крупный мужчина, отложив в сторону молот.
– Нам бы со старостой поговорить, – ответил я, – я- Трэшшен, это Фиола, Гиола и Аргела.
– Имена у баб не местные, далеко же вас занес божий промысел, – прогудел кузнец, – Линоррен я.
– Слышал новости? Говорят, маги вернулись на остров Иллинор.
– А нам то что с того? Я вот грамотный, читать, писать обучен, а где этот остров и знать не знаю.
– Так это же только половина новости. Раньше и в Сумеречных горах маги жили.
– Говорят те злые были, вот, лет шестьсот назад, их всех под корень вырезали.
– Злые говоришь…
– Конечно. Мы, хоть и рядом с горами, да в них не ходим, дурно там. Видать, наследие нехорошее покойнички оставили.
– А если я скажу, что не всех перебили? Вернулись мы в родные горы, глядим, а на наших землях народишко обосновался.
– Сдается мне, что ты обыкновенный разбойник, до чужих денег охочий. Проваливай-ка, я же не посмотрю, что с бабами, так вдарю, долетишь прямо до своих гор!
– Давай вот как поступим, Линоррен, я сейчас слезу, а ты бей меня кулаком со всей силы. Если устою на ногах, то ты меня выслушаешь, если нет – уйду.
– Дурной ты, Трэшшен, – проворчал для вида кузнец, – я бычка с ног кулаком валю.
Амулет на мгновение нагрелся, поглощая силу удара, затем высвободил ее, направив назад. Не ожидавший такой подлости староста отлетел на пару шагов. Я подошел к мужчине, протянул руку и помог подняться, одновременно вложив в его вторую руку серебряную монетку.
– В честном бою я бы тебя…
– В честном бою ты бы помер, даже не поняв кто тебя убил. Уговор был? Был. Значит, слушай меня очень внимательно, потом собирай сход и перескажи остальным мои слова. Все земли на расстоянии одного дня верхом от Сумеречных гор наши, жить на них могут только те, кто признает нашу власть, остальные к первому снегу должны убраться отсюда. Те, кто останется, будут платить нам по три серебряных в год с каждого двора. В свою очередь мы обещаем, что Легланор сюда больше не сунется.
– Я слышал, что в прошлый раз маги проиграли. Может мне стоит послать кого-нибудь в город с донесением?
– Ты бы поговорил с односельчанами для начала, Линоррен. Всего три серебрушки со двора. Можно сказать, что мы разрешаем вам жить здесь почти даром. Когда выпадет первый снег, мы придем вновь и тогда те, кто не признал нашу власть позавидуют мертвецам. Я все сказал.
Объезд всех поселений занял семь дней. Как и следовало ожидать, большинство не смогло сразу принять решение. Обитатели двух деревень после небольшой демонстрации наших возможностей сразу признали нашу власть, получив взамен гарантии безопасности и разовое освобождение от налога. Сдается мне, их принадлежность к Сатуве была чисто номинальной, скорее всего, чиновники даже не знали о существовании этих небольших поселений. Аргела высказала предположение, что обитатели этих деревень были беглецами, ушедшими в предгорья подальше от закона и законников. Собственно говоря, нам не особо интересны мелкие прегрешения наших подданных, пока они не мешают нам жить и не провоцируют соседей на агрессию. Обитателей единственного города на наших землях, Нибруру, скорее всего, придется выселять насильно, местные власти были совершенно не рады нашему появлению. Ладно хоть у стражников хватило ума убрать оружие при виде увеличившихся в размерах тварей, но выражение их лиц было очень красноречиво.
По возвращению в Подземелье, наша жизнь вновь потекла своим размеренным, упорядоченным чередом. Похоже, лишенные толи восприняли известие о возвращении магов как должное и смирились, толи, что более вероятно, решили посоветоваться друг с другом и прийти к общей точке зрения. В любом случае, каждый день промедления нам на руку, воевать зимой, как известно, очень затратно, из-за болезни от переохлаждения, некоторые воины не успевают даже поучаствовать в своей первой битве.
Посещения учениками Аргелы участились, похоже, те, кто желает действительно получать знания, поняли, что одними занятиями с учителями Белой башни не обойтись. Гиола, осознав, что доделывание чужой работы отбирает время у ее ученицы, сама стала разъяснять непонятное, скоро к ней присоединилась и Фиола. Со стороны это иногда выглядит нелепо, некоторые ученики-юноши, стремясь казаться взрослее, отращивают бороды и кажется, словно молоденькая девушка разъясняет очевидные вещи взрослому мужчине. Многое из разбираемого, действительно, очевидно, я бы на месте этих учеников предпочел провалиться в Бездну, чем открыто признаваться в своем незнании. Хотя, поскольку никто из темных магесс не является учителем, признаваться им вроде бы и не совсем зазорно. Еще, как мне кажется, ученик восемнадцатого года Ирген-ас-Молват явно не совсем равнодушен к бывшей архимагессе, уж слишком часто он посещает ее с глупыми вопросами. Не встать мне личем, если он не стремится проводить как можно больше времени с объектом своего обожания. Мне его немного жаль, пропасть между учениками и учителями настолько широка, что учителя просто не воспринимают знаки внимания с их стороны. Ладно, нет смысла гадать, Аргела уже давно не подросток, сама разберется.
Глава 39
– В очередной раз решила прочистить мысли? – поинтересовался я у сидевшей рядом с Источником матери девушки.
– Пожалуй, да, решила, – грустно улыбнулась Лиания, – конечно, если вы не возражаете.
– Неужели ты забыла мои слова о том, что источник общий?
– Помню, – как-то обреченно произнесла ученица. Неожиданно она наклонилась, зачерпнула воды и поднесла ладонь ко рту. Вот демон! Сидевшая в моем кармане гончая метнулась к девушке, повалила ее на бок, заставив расплескать влагу.
– Девка, ты совсем ополоумела?! Какого демона ты решила похлебать из Источника матери? Ты хоть представляешь, что могло с тобой произойти, если бы эта вода попала внутрь тебя? Тварь, не давай ей пить, но вреда не причиняй.
– Яс!
– Я хочу сдохнуть, лорд Трэшшен! – прокричала Лиания, чтобы через мгновение разрыдаться горькими слезами.
– Так, успокойся и расскажи все по порядку, – произнес я как можно дружелюбнее, заодно наложив подчинение. Знаю, что подчинять магов противозаконно, но в данном случае лучше рискнуть, чем потом объясняться с Ковеном по поводу ученицы, – и не реви.
– Я устала, лорд Трэшшен, устала от ненависти. Я ненавижу всех! Мать за то, что она предала память отца, раздвинув ноги перед учеником. Ненавижу братишку, ставшего центром семьи, ненавижу Санхола за его попытки заменить мне отца. Ненавижу учебу и учителей, заставляющих меня учиться. Ненавижу вас, темных, за то, что вы живете так, как считаете нужным. Всех, всех, всех я ненавижу! Понимаете? Всех! Я знаю, что дело во мне, я пыталась изменить свое отношение к остальным, врала самой себе, но больше не желаю. Я устала.
– А причем здесь источник?
– В самый первый день в Подземелье нас предупредили, чтобы мы не приближались к источнику. По-моему, это означает, что он смертельно опасен.
– На самом деле воды из источника вызывает у светляков обильную многократную рвоту и понос. Если выпить достаточно много, то можно умереть. Но такая симпатичная девушка как ты вряд ли согласится испустить дух в луже содержимого собственного желудка. Теперь ступай к Аргеле, она покажет где можно отдохнуть.
– Хорошо, – кивнула Лиания.
Что бы там не говорили о наложении подчинения, я считаю, что поступил правильно. Осталось убедить в этом Ковен.
– Что-то срочное? – поинтересовался Зуласус, как только я занял свое место.
– Просто решил заскочить, объясниться по поводу нарушения закона.
– Наверное, этому были веские причины, – отлично, если дойдет до обсуждения, то Фадир явно будет на моей стороне. Не знает ничего, а уже предполагает, что я был прав.
– Лиания-ас-Турон решила свести счеты с жизнью, похлебав из Источника матери. Пришлось вмешаться. В итоге два нарушения законов, во-первых, моя нежить напала на мага, а во-вторых, мне пришлось наложить подчинение.
– Ученице причинен вред? – уточнила Иленнэ.
– Разве что заработала пару синяков при падении. Я не успевал, поэтому пришлось поручить дело гончей.
– Полагаю, нет смысла в обсуждении происшествия, поскольку вред, если он и был, был причинен с благой целью, – улыбнулась мне Яане. Остальные кивками поддержали ее позицию.
– Что до подчинения, то я не уверен, что она не попытается вновь наложить на себя руки.
– Стазис, – буркнул под нос Ахнук после продолжительного молчания. Остальные утвердительно кивнули.
– Лорд Трэшшен, – окликнул меня Зуласус, – Ковен желает знать мнение темных по поводу вечного стазиса для ученицы Лиании-ас-Турон.
– Так, не подгоняйте гнилых зомби. Я правильно понимаю, что вы хотите засунуть Лианию в вечный стазис?
– Да, – вздохнул Зуласус, – попытка самоубийства означает душевную болезнь. Мы не вправе допускать, чтобы душевнобольной пользовался силой. Таков закон.
– Не припомню подобного.
– Это решение Ковена было принято во время войны с темными, ты не мог о нем знать.
– Обшаривая башню, я наткнулся на комнату со следами огня на третьем уровне подвала.
– Мы не могли тратить силы на перенос сумасшедших, – вздохнул Джарал.
– Пожалуй, я скажу «нет». Пояснить?
– Уж будь добр, – надо же, у лорда Мелиана прорезался голос. Не упустил шанса повилять хвостом перед большинством.
– Я уже говорил, что ученица под подчинением, соответственно, лишена свободы воли, без приказа она и пальцем не пошевелит. Обычно, заклинание запрещает все, что не разрешено, но при работе с высшей нежитью и умными демонами мы разрешаем им все, что не запрещено. Пока на ней заклинание, рассчитанное на низших, как вернусь переподчиню.
– В любом случае, это является насилием, – возразил Мелиан.
– А стазис не по согласию не является насилием? Кто-то из вас или других магов гарантирует, что когда-нибудь душевную болезнь смогут излечить? Есть гарантии, что не придется прикончить ее как обузу?
– Трэшшен, не изображай эмоции, которых ты не испытываешь, у тебя это никогда не получалось, – проворчал глава Ковена, – если есть предложение, то озвучь его, либо соглашайся.
– Предложение имеется. Подчинение мы подправим, запретим ей даже помышлять о самоубийстве, а также запретим нападать первой. В остальном она будет почти свободна.
– Почти?
– Свет со временем разрушает тьму, обратное утверждение так же истинно. На живых подчинение держится хуже, чем на покойниках и демонах. Заклинание придется подновлять.
– Я правильно понимаю, что если вовремя не подновить заклинание, то Лиания наложит на себя руки? – уточнил Фадир.
– Верно. Подчинение не слабеет, оно спадает мгновенно. Чем меньше света, тем дольше будет держаться заклинание.
– Через какое время спадает ослабевшее подчинение? – спросил лорд Ороде.
– Не могу сказать точно, нужно рассчитывать по конкретному месту. В Подземелье это время превышает срок жизни мага, в башне, скорее всего, несколько дней.
– На вашем этаже этот срок будет больше. Кто-нибудь кроме вас, темных, в состоянии заметить ослабление заклинания? Может, есть какие-то сигнализирующие амулеты.
– На оба вопроса ответ «нет». Еще вопросы?
– Поскольку вопросов нет, обсуждаем предложение лорда Трэшшена, – вздохнул Зуласус, выдержав небольшую паузу.
– Мы в любом случае ничего не теряем, – произнес Джарал, – давайте попробуем. Если что-то пойдет не так, то у нас будет либо труп, либо ученица в стазисе.
– По-моему, ухмылка лорда Трэшшена говорит, что труп предпочтительнее, – буркнул Мелиан.
– Не труп, а лич, – уточнил я.
– Обучение магии требует присутствия ученика на острове, если бы в Подземелье не обитала леди Аргела, я бы рекомендовал прервать обучение, – высказался Ахнук, – в данном случае, полагаю, леди Аргела, с нашей помощью, сможет доучить Лианию-ас-Турон. Я не возражаю, при условии, что лорд Трэшшен не будет ничего запрещать, кроме самоубийства.
– Если Подземелье даст гарантии, что подчинение будет использоваться только для того, чтобы не дать Лиании навредить себе и другим, то и я не против, – высказалась Яане.
– Согласна с леди Яане, нужны гарантии, – кивнула Иленнэ.
– Обещаю, что Лиания будет хорошей девочкой и мы за ней присмотрим, – надеюсь, члены Ковена не столь искусны в интригах и не обратят внимания на замену слова. Остальные архимаги так же поддержали решение.
– Решение принято, все могут разойтись, за исключением лорда Трэшшена, – вздохнул Зуласус. Когда нас накрыл полог неслышимости, глава Ковена тяжело вздохнул, – ты ходишь по краю пропасти, Трэшшен.
– Когда я рассказывал про заклинание подчинения, я был честен. Поскольку Лиания сохранит свободу воли, она может, пусть даже неосознанно, совершить что-то противозаконное. Согласись, я не такой дурак, чтобы давать настоящие гарантии.
– Подземелье допускает много вольностей, учитывая, что наиболее заинтересованные в знаниях ученики шастают к Аргеле на дополнительные занятия, это может, как бы сказать…
– Мы плохие и растлеваем молодежь.
– Что-то вроде того, – последовал новый тяжелый вздох.
– Давай ты не будешь перекладывать на меня дела светлых, Зуласус. Нам бы со своими проблемами разобраться.
– Ну да, проблем у вас прибавилось на одну голову.
– У тебя тоже. Я не горю желанием объяснять Махани, что ее дочь ущербна на голову, так что все в твоих руках.
– Сейчас Трэшшен нам объяснит какого демона его псина не позволяет Лиании напиться и какого демона на ней подчинение, – притворно-ядовитым голосом поинтересовалась Фиола.
– Тварь свободна, остальных прошу присесть. Не буду скрывать, дела у Лиании хуже некуда. Мы с тварью предотвратили попытку самоубийства. Ковен в курсе.
– Стазис? – наклонила голову Аргела.
– Нет, я договорился. Оказывается, пока я сидел в заточении, Ковен решил, что всех скорбных умом надлежит помещать в стазис. Самоубийц, если не сдохнут, тоже в стазис до тех пор, пока маги не научатся лечить душевные болезни. Мне захотелось проверить, насколько подчинение может противостоять сумасшествию, Ковен не стал возражать. Аргела, ты будешь рассчитывать изменение заклинания, а Фиола и Гиола тебе помогут.
– Будь точнее, – попросила бывшая архимагесса.
– Опираемся на подчинение лича. Полная свобода воли, сохранение памяти и навыков, но с несколькими категорическими запретами, которые будут озвучены в круге.
– Защиту от переподчинения?
– Не нужно.
Конечно, никакого расчета мне не требовалось, в свое время нас так натаскали, что мы перестали осознавать, что каждый раз перед наложением подчинения мы что-то высчитывали, вычисляли. На удивление, задание оказалось не простым, по крайней мере, удовлетворившее меня заклинание было создано только через пять диктонов после заката. После небольшой доработки и гармонизации, я приказал Лиании войти в круг и изменил подчинение.
– Лиания-ас-Турон, ты никогда не помыслишь о самоубийстве, не причинишь вреда собственному здоровью, если к тому тебя не вынудят крайние обстоятельства, сохранишь все тайны темных, которые станут тебе известны, будешь уважать и защищать своих кровных родственников, будешь уважительно относиться к Санхолу-ас-Гурин, не будешь злоумышлять против Подземелья и темных магов, будешь жить в Подземелье или на темном этаже Белой башни, ты будешь воздерживаться от необоснованно длительного пребывания на Иллиноре, будешь прилежна, старательна и аккуратна, не будешь обращать внимания на воздействие тьмы. Ты не сможешь вспомнить ничего, что произошло с того момента, как ты пришла к Источнику матери и до того момента, как покинула круг. Тебе все понятно?
– Да.
– Хорошо. Выходи, присаживайся. Ковен решил, что тебе стоит пожить в Подземелье.
– Как долго?
– Очень долго, Лиания, очень долго. Прости, я не могу поведать подробностей, просто прими и смирись.
– Я наказана? Изгнана?
– Нет, просто так будет лучше для тебя. Подземелье – не тюрьма, ты свободна, можешь уходить и возвращаться, когда тебе заблагорассудится, мы не будем чинить тебе препятствий, не будем как-либо ограничивать твою свободу.
– Никаких запретов?
– Только общие правила, одинаковые для всех. Желаешь их выслушать или будешь постигать на своем опыте?
– Буду признательна, если я услышу их от вас, лорд Трэшшен.
– Разумно. Начнем с вопросов безопасности и сохранения твоей драгоценной жизни. Из Источника матери не пьешь, в Оплот от нечего делать не ходишь, приходишь и уходишь через арку либо пользуешься переносом, в тоннели без сопровождения кого-либо из темных не суешься.
– Поняла, – кивнула светлая ученица.
– К темным обращаешься на «ты», без упоминания титулов, имен Домов, у нас официальный тон при разговоре со знакомыми считается неприличным, ты как бы возводишь стену между собой и собеседником. Выбор одежды и обуви на твое усмотрение, главное, чтобы она была удобная, опрятная и приличная. Внешний вид приличный, волосы должны быть причесаны, притирания и благовония в разумном количестве. Лучше опоздать, чем приводить себя в порядок с помощью иллюзий, но опаздывать не нужно, это неприлично.
– Я могу не носить ученические одежды?
– На твое усмотрение, если тебе нравится расшитый мешок с дырами для головы и рук, то носи. Что бы на тебе не было надето, ты все равно пока еще ученица.
