Летописец Черных
Последний некромант
Глава 20
Наутро я едва успел исполнить свой супружеский долг, когда нас весьма бесцеремонно попросили выйти на разговор. Сопровождавшие нас маги уклончиво отвечали на вопросы, а потом, вообще, словно дали обет молчания. К нам присоединился Санхол-ас-Гурин. Площадь перед Оплотом кишела магами, похоже, пришли все, даже ученики. Перед собравшимися стоял лорд Зуласус.
– Члены Дома Ларр, Санхол-ас-Гурин! Соблаговолите ответить где вы провели сегодняшнюю ночь! – провозгласил глава Ковена.
– Вам рассказать в подробностях, включая то, чем мы занимались с женами до того, как нас прервали? – ухмыльнулся я.
– Нас всех интересует резня, которую вы учинили в деревне, именуемой Гантеей, – я проследил за возмущенным взглядом Санхола, под которым одна из женщин потупилась. Хм, похоже, родственничка ждет серьезный разговор со своей подружкой.
– А что тут рассказывать? Моих жен интересовал вопрос что стало с их родителями, таким же вопросом терзался маг-подмастерье Санхол-ас-Гурин. Мы посетили жилище членов Дома Гурин, выяснили, что их соседи совершили подлое убийство пятерых магов, потом покарали убийц.
– Это может быть расценено как убийство, – покачал головой Зуласус, – кроме того, вы явным образом сообщили лишенным, что маги не истреблены, тем самым…
– Мы были в своем праве, что было подтверждено членом Ковена, – ровным голосом отрезала Фиола.
– Мнение вашего супруга не может быть незаинтересованным.
– Зуласус, ты же неглупый мужик, – усмехнулся я, – скудоумием не блещут и остальные маги. Родство значит для нас, темных магов, гораздо больше, чем для остальных, поэтому мы обязаны защищать своих родичей, даже дальних, мстить за их смерть. Так заповедано матерью-богиней. Всерьез считать, что лишенные не догадались, что часть магов бежала с Иллинора могут только безумцы. Думаете, что лишенные настолько глупы, что не свяжут внезапно поднявшихся на Иллиноре умертвий и магию? У них хватило ума, чтобы устроить одновременные нападения на магов в ночь двойного полнолуния пять лет назад, а сейчас они неожиданно отупели?
– Посмотрите на меня и мою сестру, – зазвенел над притихшей толпой голос Гиолы, – нам нет и четверти столетия, а мы уже магессы! Мы не сидим, забившись в темный угол, в надежде что когда-нибудь выберемся из него, а действуем! Знаете, по какой причине? Мы с Фиолой хотим, чтобы в будущем наши дети росли в мире, где магов уважают, где все осознают, что посягательство на любого члена любого Дома повлечет неотвратимый и жесткий ответ! Посмотрите на нас, наш двоюродный брат нашел в себе силы выйти и отомстить. А вы так и будете сидеть, как загнанные звери?
Я прекрасно понимал, что сейчас произойдет, поэтому жестом пригласил жен и Санхола следовать за мной. М-да, похоже мать-богиня предопределила мне судьбу опекуна. Вначале были сестры-ученицы, теперь приходится приглядывать за их кузеном. Того гляди он в Дом попросится или решит сменить цвет. Жены уселись на кровать по обе стороны от меня, Санхол водрузил свой зад на столик.
– Я полагаю, что твоя речь, любимая, была обусловлена предчувствием? – поинтересовался я у Гиолы.
– Да, я почувствовала, что людям надо дать толчок.
– Ковену известно, что Иллинор свободен, а вы продемонстрировали, что можно не только сидеть, но и огрызаться. Полагаю, что сейчас за стенами Оплота идет ожесточенный спор.
– Я знаю, что некоторые маги, в основном уроженцы древних Домов, тяготятся текущим положением дел, – произнес Санхол. А мальчишка-то, оказывается, не так прост, умеет мыслить и слушать, – многое будет зависеть от позиции членов Ковена.
– Зуласус стал подмастерьем еще до моего низложения, мы с ним часто вели долгие беседы. Если его ум все так же остер, то глава Ковена на нашей стороне.
– Зян, ост – пролаяла гончая. Фиола быстрым шагом подошла к двери, распахнула ее и втащила в комнату женщину-магессу.
– Простите, я не желала подслушивать, я искала Санхола, – пролепетала наша гостья, явно чувствуя себя неуютно под тяжелым взглядом преобразованного призрака.
– Не трогать, – бросил я твари, – может, для начала познакомимся? Я Трэшшен-ас-Ларр, мои жены Фиола и Гиола, их кузен Санхол-ас-Гурин, который, как я полагаю, в представлении не нуждается.
– Махани-ас-Рави.
– Махани, мы поговорим с тобой позже, – холодно отозвался светляк.
– Подожди, Санхол, – покачала головой Фиола, – я чувствую, что Махани как-то связана с произошедшим.
– Ты права. Я пересказала лорду Ахнуку то, что мне поведал Санхол, поэтому Ковен повелел всем собраться у стен Оплота.
– Я же просил сохранить все в тайне! – вспыхнул Санхол.
– Я, я не знаю, в последнее время со мной что-то происходит, какие-то изменения, – всхлипнула женщина, – я иногда делаю глупые вещи, еще это недомогание…
Я мельком мазнул взглядом по ауре нашей гостьи. Уровень обычной магессы, ничего особого, аура мага жизни, вроде бы все как у всех, но что-то не так, не могу понять. С Санхола толку как мяса от скелета, не целитель, вообще маг без определенных наклонностей, жены слишком неопытны, вряд ли что-то заметят.
– Махани, я, конечно, не целитель, но с твоей аурой что-то не так, пока не могу понять, что именно. Ты не будешь возражать, если я посмотрю попристальнее? Обещаю, ты ничего не почувствуешь.
– Разве некроманты не занимаются мертвецами?
– Чтобы поднять покойника надо иметь представление, как его тело работало при жизни, раньше, до войны со светлыми, ваши будущие целители охотно посещали занятия будущих некромантов, на которых изучалось устройство тела.
– Санхол? – робко подняла глаза Махани.
– Я доверяю лорду Трэшшену.
– Тогда я согласна, – кивнула женщина. Созданный мной поисковик вошел в тело магессы, пробежал по потокам силы, изучил работу органов. После его возвращения я не сдержал улыбки.
– Итак, возлюбленные мои супруги. Как нам известно, в ауре пять источников и пять накопителей, но мой поисковик обнаружил их удвоение. О чем нам говорит наличие дополнительных источников и накопителей между пупком и промежностью?
– О том, что мы станем тетушками примерно через семь больших месяцев, – усмехнулась Фиола.
– Все верно, Махани, ты беременна, отсюда и недомогание, и странное поведение. Отец ребенка находится здесь, и это не я.
– Боги! – выдохнул ошарашенный Санхол. Подмастерье упал на колени перед своей женщиной и стал целовать ее руки.
– Не торопись, успеешь еще нацеловаться, – усмехнулась Гиола, – Трэшшен еще не все сказал.
– Верно. Дом Гурин возник во время войны, одна из его основательниц была самородком, остальные же основатели произошли от магов. Кто-то из предков основателей был темным, поэтому потомки унаследовали предрасположенность ко тьме. Аура вашего с Санхолом ребенка темная, – все-таки, выдержка очень важна, светлые не догадались, что мое нутро буквально разрывается на части от хохота. Гиола и Фиола тоже проявили чудеса самообладания, замаскировав веселье под дружеские улыбки, – с чем я вас и поздравляю.
– Наш ребенок темный маг? – не веря своим ушам хлопал глазами Санхол.
– Потомок темных делает ребенка в месте, являющемся средоточием тьмы. Кто по-твоему должен получиться? Светляк, лишенный? Махани, тебе придется поднапрячься и вспомнить своих предков до третьего колена. Вопрос чистоты крови, как мне уже известно, является оскорбительным для светлого, но ты носишь темного ребенка. Если ты не чиста, то через большой месяц вы оба умрете в страшных мучениях.
– Я могу проследить свою родословную до пятого колена, в ней нет ни лишенных, ни самородков, – произнесла Махани после непродолжительного раздумья.
– Очень хорошо, тогда загляни к целителю, поведай о беременности, но предупреди, чтобы он или она не пытались делать что-либо без моего разрешения.
– Спасибо, – улыбнулась женщина, – пойду к целителю после того, как дочь вернется с учебы.
– Кузен, нам нужны подробности, – прощебетала Фиола едва дверь за Маханой закрылась, – рассказывай!
– Хорошо. У Маханы есть дочь Лиания-ас-Турон, сейчас она ученица восьмого года. С мужем они разошлись. Ее супруг ушел к лишенной, обитавшей на Иллиноре, когда началась война он остался, чтобы защищать свою новую семью, а Махани и Лиания бежали.
– А уж не к ней ли ты бегал ночами, – прищурилась Гиола.
– К ней. Наши отношения начались за год до вашего прибытия в башню, когда же я стал подмастерьем, мы стали жить вместе.
Ближе к закату меня пригласили на заседание Ковена. Не пожелавшие дальше сидеть в комнате жены пошли вслед за мной, игнорируя возмущенные взгляды провожатых. Дождавшись, когда я сяду за стол, Зуласус-ас-Нахок объявил заседание открытым.
– Лорд Трэшшен-ас-Ларр, члены Ковена весьма озабочены произошедшим и желают выразить порицание магессам Гиоле-ас-Ларр и Фиоле-ас-Ларр. Как я понимаю, ты не дашь принять такое решение.
– Вы можете выразить свое неодобрение, но решением Ковена это не будет.
– От лица светлых членов Ковена выражаю вам, Фиола и Гиола, наше неодобрение. Теперь переходим к основному вопросу. Людям известно, что Иллинор свободен, некоторые рвутся покинуть Подземелье прямо сейчас.
– Переселение столь большого количества людей требует подготовки, – подхватил лорд Ахнук, – для начала необходимо решить вопрос с продовольствием на острове. Я предлагаю вначале послать несколько человек, чтобы они все разведали и подготовили, и только потом перенести всех остальных.
– Возражения? – поинтересовался Зуласус, – тогда Ковен принял решение.
– Есть небольшое уточнение, – прокашлялся я, привлекая внимание к своей персоне, – сейчас на острове хозяйничает нежить с приказом убить любого человека, так что необходимо присутствие некроманта.
– Хочу воззвать к Ковену, – равнодушно произнесла Гиола. Дождавшись кивка моя супруга продолжила, – Трэшшен поднял все три кладбища, часть умертвий явно уничтожена лишенными, поэтому я склонна считать, что вам не помешает помощь мага-демонолога.
Заявление Гиолы произвело среди светляков Ковена такой же переполох, как появление лисы в курятнике. Зуласус как-то сразу отстранился, предоставив возможность остальным семерым рвать глотки хоть до рассвета. Точнее, спорили шестеро, а леди Иленнэ-ас-Рузал, любительница поворошить старые записи, просто сидела прикрыв глаза. Словесная пикировка троих с тремя грозила затянуться, поэтому, когда аргументы начали повторяться, я попросил слова.
– Уважаемые лорды и леди, я понимаю, что на Иллиноре темные никогда не поднимали умертвий и не призывали обитателей Бездны, но давайте задумаемся. Да, лишенные покинули остров, объявили его запретным, но их суда проплывают мимо Иллинора, поэтому рано или поздно лишенные узнают о возвращении магов.
– Помощь темных понадобится лишь при отражении нападения, – достаточно категорично перебила меня леди Аргела-ас-Нухат.
– Леди считает, что мои темные предки собственноручно ковыряли камни Сумеречных гор строя Подземелье?
– Обычная бытовая магия, – как-то неуверенно пробормотала Аргела.
– Слишком большой расход силы, всю грязную работу выполняла нежить, если быть точным, то големы и зомби.
– Ты предлагаешь использовать восставших покойников? – уточнил Ахнук.
– Верно. Пусть строят, занимаются землепашеством.
– Предлагаю принять окончательное решение по вопросу использования мертвецов в качестве рабочей силы, – вздохнул Зулассус. Шесть против трех и решение было принято.
– Предлагаю принять окончательное решение по вопросу использования мертвецов и демонов для защиты Иллинора, – снова началась торговля, в конце концов, Ковен счел возможным подъем нежити и призыв обитателей Бездны, но только при наличии врага на острове. Ну, хоть что-то, хотя, судя по недовольно поджатым губам моих жен, их это совершенно не устраивало. Собственно говоря, мне подобное решение тоже претило, поскольку оно требовало постоянного присутствия демонолога и некроманта на острове.
Глава 21
Иллинор произвел на меня неприятное впечатление. Оставшаяся без надлежащего человеческого присмотра природа совершенно распоясалась. Пирсы пристани протяжно скрипели под каждым ударом волн, некоторые почерневшие доски уже провалились. Корни травы, проросшей между булыжников, которыми была вымощена дорога, связывавшая пристань с городом, уже выворотили часть камней со своих мест, поэтому нам приходилось шагать, внимательно смотря под ноги. Вернувшиеся поисковики светлых не обнаружили на острове ни одной живой человеческой души, а мои все еще продолжали прочесывать остров в поисках нежити. Немного прошагав, мы оказались на месте, где произошло основное сражение. Даже по прошествии почти шести лет земля еще не залечила страшные раны, нанесенные ей магией оборонявшихся, то тут, то там белели кучи костей.
– Лишенные не брали пленных, всех убитых расчленили и сожгли, – пояснил я сопровождавшим нашу троицу светлякам.
– Неужели всех? – возглавлявшая светлых леди Аргела явно не могла поверить в истинность моих слов.
– Всех, включая лишенных, обитавших на острове.
– Как мерзко и низко не соблюдать законы войны! Они должны ответить! – а леди-то, оказывается, крови не нюхала, не представляла себе, что такое война до полного истребления. Ну, пусть посмотрит.
– Зян, орр, ист! – пролаяла вернувшаяся из города гончая.
– Проверь башню сверху донизу, – приказал я твари.
Смотреть в городе было не на что, некоторые здания пострадали, из чего я сделал вывод, что высадившиеся на берег лишенные вынудили выживших отступить под защиту построек. Было заметно, что часть построек была разобрана, скорее всего, на дрова для походных костров. Валявшийся у дверных проемов хлам свидетельствовал, что лишенные не чурались мародерствовать. Светляки держались кучкой, в то время как Фиола с Гиолой попеременно отлучались, чтобы осмотреть что-то привлекшее их внимание. По их словам, везде было одно и то же – кучки обгоревших костей, брошенное и частично сгнившее добро. Несмотря на угнетающее зрелище, светлые маги, очутившись на Иллиноре, словно воспряли духом, с каждой кальпой, с каждым шагом их ауры разгорались все сильнее и сильнее.
Поднимаясь на холм, на котором находилась Белая башня, мы натолкнулись на пару брошенных камнеметов, а также на первые человеческие кости, не подвергшиеся воздействию огня. У сорванных с петель ворот нас ожидала призрачная гончая.
– Зян, ашн, ист!
– Хорошо, можешь поохотиться.
– Ууб, люуу! – провыла тварь и убежала куда-то в сторону города.
– Лорд Трэшшен, башня безопасна? – поинтересовалась леди Аргела.
– Двуногих в ней нет, но бытовые заклинания умерли вместе с накопителями, скорее всего, есть опасность провалиться, наступив на сгнившую доску.
– Заходим и разбиваем лагерь у входа, – скомандовала леди, – вглубь башни не ходить.
Примерно с половину диктона мы ставили палатки и занимались обустройством лагеря. Наша троица вроде бы не объявляла о необходимости человеческих жертвоприношений, но светлые все равно разместились в стороне от нас, и, кстати, чуть поодаль от палатки Аргелы. Из более-менее сохранившейся мебели мы устроили подобие стола с лавками. Мои поисковики вернулись, сообщив мне все необходимое относительно мест гнездования нежити. Как и предполагал, умертвия, исполнив приказ, вернулись на кладбища и зарылись в землю. Перед полуднем вернулась и весьма довольная гончая.
– Лорд Трэшшен? – легкое касание рукой вывело меня из полудремотного состояния, в котором я пребывал после трапезы.
– Ммм?
– Хотела спросить насчет нежити.
– Низшая нежить не выносит солнечного света. Им известно, что я здесь и жду их, после заката придут. Это же элементарно.
– Я родилась уже после войны, поэтому не знаю о темной магии ничего. Скажи, возможно ли такое, что ты не сможешь обуздать покойников?
– А как бы я приказал им убить всех людей на острове, если бы не имел над ними власти?
– То есть, ты гарантируешь безопасность? Я могу сообщить остальным членам Ковена?
– Само собой.
– Благодарю.
Потратив немного силы, я посетил темный этаж и прихватил пару книг, которые, по моему разумению, вполне подходили для полезного времяпрепровождения. Остаток дня мы с женами провели, изучая написанное и обсуждая вопросы безопасности. Под конец обсуждения светляки, толи устав от вынужденного безделья, толи поддавшись любопытству, выстроившись за нашими спинами, весьма бесцеремонно начали заглядывать в лист с расчетами. Когда солнце коснулось горизонта мы с супругами сходили к морю, искупались.
Прошло меньше диктона как погас последний луч, когда послышались шаги прибывавших с ближайшего погоста умертвий. Через три диктона вся мертвая армия уже собралась перед воротами башни. Светляки, явно испытывая нездоровое любопытство, вышли следом за нами, из-за чего мне пришлось срочно отменять приказ об убийстве любых людей. Что поделать, не подвергшиеся преобразованию скелеты и зомби не в состоянии видеть ауру, а, следовательно, не могут отличить мага от лишенного.
– Калечное дерьмо, – вынесла свой вердикт Гиола, осмотрев тухлое воинство, – может призвать кого-нибудь? К примеру, десяток рогачей.
– Действительно паршивенькое войско, – согласно кивнула Фиола, – будем работать.
– Для тех, кто не послушался и чуть было не стал добычей умертвий, – усмехнулся я, – войско у нас паршивое, всего один однорукий зомби, большинство скелетов искалечены, а свежих покойников пока нет, поэтому будем работать с имеющимся материалом. Если есть желание помочь, то обеспечьте освещение, если же боитесь, что вас вырвет – проваливайте спать.
Первым делом мы втроем придирчиво осмотрели каждое умертвие. Скелеты, не потерявшие голову и конечности, были признаны пригодными для дальнейшего использования в качестве солдат и отправлены на кладбище. Пока близняшки вскрывали зомби, я разобрал оставшихся скелетов на отдельные кости. Со стороны светлых изредка доносились булькающие звуки подавляемых рвотных позывов, свидетельствовавшие об их излишней впечатлительности. Рвотой не пахнет, следовательно, держатся, ну и ладно, от впечатлительных белоручек кроме света нам больше ничего и не надо. Набрав подходящих костей, я присоединился к женам. Создание голема из уже поднятого умертвия было достаточно сложным, поскольку требовалось не только изменить тело, но и подправить уже наложенное на труп и действующее заклинание подъема. К тому же нам приходилось учитывать то, что костяные руки были лишены мяса, а, значит, двигать ими должна была псевдодуша. Через пару десятков кальп возни с ножами, щипцами и проволокой наш голем имел три пары рук, причем верхняя и нижняя пары были обращены вперед, а средняя могла работать за спиной твари. Псевдодушу, получившую возможность не только манипулировать шестью руками, но и возможность видеть то, что происходит за спиной голема, мы серьезно защитили дополнительными слоями ребер и костей. Так же в дело пошли лезвия пары найденных нами ножей, которые мы прикрепили к локтевым костям нижней пары рук.
Закончив с бывшим зомби и отправив его на кладбище, мы занялись скелетами. Рук катастрофически не хватало, за что я недобрым словом помянул лишенных, поэтому пришлось работать с тем, что было в наличии. Мы создали пару четырехруких скелетов, решив использовать их в первую очередь для строительных работ. Оставшиеся кости, пошли на изготовление трех двуруких четырехногих тварей для работы на земле. Зад каждой твари заканчивался четыремя прочными хвостами, составленными из хребтов. Эти хвосты были достаточно прочными, чтобы, будучи воткнутыми в землю, исполнять роль плуга. Когда мы закончили, големы ушли, забрав с собой на кладбище оставшиеся неиспользованными кости. Порядком подуставшие жены отправились отсыпаться, а я, заметив жест леди Аргелы остался.
– Ваша магия, оказывается, очень сложна, – неопределенно произнесла архимагесса, – я многого не поняла, но некоторые принципы построения заклинаний мне знакомы.
– Везде есть свои сложности, леди Аргела.
– Просто Аргела, при условии, что ты будешь просто Трэшшеном. У нас мало времени, мы не можем позволить себе соблюдение правил вежливости. Не сочти за праздное любопытство, я бы хотела поподробнее узнать о ваших созданиях.
– Нежить делится на умертвий и големов, разница между ними в том, что умертвия используются в том виде, в котором они померли, а големы создаются из частей тела, ранее принадлежавшим разным существам. При этом вовсе не обязательно, чтобы все части были, например, человеческими. Мы сотворили големов из умертвий. Зомби обрел дополнительные руки, а также возможность видеть происходящее за его спиной. Мы добавили ребра и кости на грудь и спину, чтобы защитить псевдодушу от повреждений. Псевдодуша заставляет покойника двигаться, но если будет нарушена ее целостность, то заклинание развеется.
– То есть твоя нежить смертна?
– Можно сказать и так. Со скелетами все достаточно просто, у нас не хватало рук из-за того, что в стычке с вооруженным противником нежить в первую очередь теряет именно их, поэтому пришлось изворачиваться. Я много наблюдал за строителями, за крестьянами, и заметил, что им часто не хватает свободных рук, поэтому они вынуждены либо прерываться, чтобы освободить руки либо работать вдвоем-втроем. У четырехруких скелетов проблем со свободными руками будет намного меньше. Четырехногие големы созданы для работ на земле. У них есть руки, чтобы собирать урожай, в отличие от двуногих они не упадут, споткнувшись о ком земли, а их хвосты вполне подходят для пахоты и обмолота зерна.
– А оставшиеся кости?
– Просто кости, големы отнесли их на кладбище и похоронили.
– Понятно. Големы представляют опасность для светлых?
– Рабочие не нападут и не будут защищаться, а вот с обычными скелетами и зомби вашим встречаться не стоит, им неведомо понятие «союзник».
– А как же твоя Гиола? Она же не некромантка…
– Владеет некромантией, а Фиола вполне неплохо призывает демонов.
– Я слышала, они были лучшими среди учеников последнего набора, Ковен недоумевал почему леди Шаисси вмешалась и поставила их последними.
– У нее было Истинное видение.
– Значит, такова была воля богов. Завтра мы попробуем добраться до жилых этажей и привести в порядок несколько комнат. У вас есть пожелания насчет жилья?
– Не волнуйся, с темным этажом мы справимся самостоятельно.
– Темный этаж? – округлила глаза Аргела.
– Не знала, что в башне есть этаж для темных? Вспомни, тебе было комфортно в Подземелье?
– Не особо, казалось, что стены и свод пещеры давят, угнетают.
– Вот именно, светлым тяжело в Подземелье, темным – в Белой башне. Поэтому при строительстве башни из камней Сумеречных гор был построен этаж, предназначенный для проживания темных магов. Когда обживемся, пригласим в гости.
– Ловлю на слове, – улыбнулась архимагесса, – прости, кажется я совсем тебя заболтала, а ведь ты, должно быть, устал.
– Ну и как тебе занудная стерва? – шепотом поинтересовалась Фиола едва я забрался в палатку.
– Аргела?
– Она самая, – фыркнула Гиола, – ее так прозвали те, кто изучал у нее построение заклинаний.
– Кажется, после увиденного здесь, она изменит свое отношение к темным. По крайней мере наш ночной разговор вышел более откровенным, чем дневное уточнение положения дел.
