Леонид Резников
Главная ветвь
Борис Фролов (Сташевский). Откровения
Смотреть по телевизору было нечего. Это уже общеизвестно: как вечер – так нечего смотреть. Сто пятьдесят каналов и – полный ноль, шквал отрицательных эмоций. Размазанные дурацкие сериалы ни о чем, бессмысленные мультфильмы с уродливыми и страшными персонажами, ток-шоу, рассчитанные на шизофреников и вуаеристов, и дикие, безумные экшн-фильмы, исполненные злобы и ненависти, с нескончаемыми обоймами патронов и реками крови – все плоские и однотипные. И еще реклама – бич телевидения, нескончаемая и вездесущая, могущая своей назойливостью и лживой беспринципностью вывести из себя самого крепкого нервами человека.
Борис, сидя на диване и облокотившись на ворсистый валик подлокотника, хмурил брови и тыкал в кнопку пульта. Каналы сменяли друг друга, роняя обрывки слов: «Ак… ипот… куп… зач…» Хватало секунды, чтобы оценить содержимое передачи и переключиться на следующий канал.
Рядом с Борисом, поджав под себя ноги и положив голову ему на плечо, сидела Светлана, неотрывно глядя в экран телевизора и вертя в руках телефон. Юлька, кутаясь в светлый пушистый халатик, удобно устроилась на коленях Бориса, левым плечом привалившись к его груди и позевывая от скуки.
– Господи! – не выдержала Светлана. – Да оставь ты что-нибудь! Вот, вроде бы, фильм был какой-то…
– Ну не могу я такое смотреть! Честное слово, с души воротит, – вздохнул Борис, передав через Юлькину голову пульт. – На, выбери что-нибудь сама.
Светлана взяла пульт, быстро перемотала на несколько каналов назад.
– Вот, фильм. Кажется, ничего. – Она отложила пульт и сцепила пальцы обеих рук на руке Бориса.
На экране девушка целовалась с парнем, изображая бурную страсть.
– Фу-у! – выдала Юлька, наморщив нос и презрительно скривив губы. – Лучше пойду почитаю.
Она сползла с колен Бориса и, презрительно вскинув подбородок, удалилась в свою комнату. Скрипнула и закрылась дверь.
Борис перехватил смешливый взгляд Светланы и тоже улыбнулся.
– Она в тебе души не чает, – тихо сказала Светлана. – Уже в папы прочит.
– Юлька? Я заметил. – Борис склонил голову и поцеловал Светлану в губы.
– Отвяжись, – в притворном смущении возмутилась та. – Вдруг Юлька зайдет.
– Ой-ей, а то она не знает и никогда не видела.
– Ну, мало ли. Сам же видел реакцию, – кивнула Светлана в сторону телевизора.
Любовная сцена все еще продолжалась. Вещи разлетались во все стороны нескончаемым потоком. Камера медленно скользила по комнате, бездушным стеклянным глазом следя за приближающимися к необъятной высокой кровати неистовствующими и несколько переигрывающими любовниками.
– Вовремя Юлька ушла, – рассмеялась Светлана.
– Да тут, скорее всего, ничего такого и не покажут.
Вещи прекратили разлетаться, устелив пол комнаты сплошным лоскутным ковром. Камера наползла на кровать. Любовники медленно, продолжая целоваться, опустились на нее. Кадр начал затемняться одновременно со смещением обзора вверх. Сцена закончилась, так и не начавшись толком.
– Кстати, в интернете сейчас такого насмотришься…
– Да она почти не лазает в нем.
– А там и лазать не надо. Ищешь игрушку, а получаешь резиновую женщину.
– Серьезно?! – неподдельно удивилась Светлана. На лбу у нее проступили морщинки.
– Сто процентов! Попробуй сама.
– Да ну тебя с твоими шутками! – проворчала Светлана, шутливо ткнув Бориса кулачком в плечо. – И даже пробовать не собираюсь. У меня натуральный качественный мужчина есть.
– Да уж, натуральный, – тяжело вздохнул Борис.
Лицо его помрачнело, он уставился в окно. На улице уже было темно.
– Ты чего? – не поняла Светлана. Она подняла с дивана пульт и выключила телевизор.
– Да нет, все нормально. – Борис поднялся с дивана, прошел к окну и задернул занавески. Потом обернулся и натянуто улыбнулся Светлане. – Не обращай внимания. Это я так…
– Пойду чайник поставлю. – Она спустила ноги на пол, нащупала ступнями мягкие тапки и, поддев их пальцами ног, отправилась на кухню.
Борис, постояв в раздумье у окна, вернулся на диван и вытащил из кармана прибор, внешне напоминавший плоский смартфон с восьмидюймовым экраном. Впрочем, в повседневной жизни Борис и пользовался им как телефоном, только функциональность прибора была гораздо шире. Он совмещал в себе и обширную справочную систему, и систему связи по шифрованному выделенному каналу с группой наблюдения, и сканер микродатчиков слежения и их блокиратор, и прочие полезные и необходимые в его работе вещи.
Борис прислушался, держа в руке «смартфон».
Светлана гремела на кухне чайником, шумела струя воды, бьющая из водопроводного крана.
Борис активировал устройство, перевел его в режим сканера микродатчиков. На экране появилась сетчатая многоуровневая сфера, началось сканирование. Через секунд пять внутри сферы загорелись несколько точек разных цветов: три белых в пределах десяти метров от квартиры – микрокамеры, две синих до пяти метров – гравидатчики движения, одна зеленая дальше сорока метров – аудиорегистратор на принципе отраженных волн, снимавший вибрацию с оконных стекол. В квартире датчиков не было.
«Осторожничают», – решил Борис, быстро перебирая пальцами по экрану и производя настройку «глушителя». Установив нужные параметры, он активировал «глушитель» и понаблюдал за реакцией аппаратуры. Сканер подтвердил отключение устройств слежение по заданным Борисом параметрам.
– Решил игрушки поискать, пока меня не было?
Светлана неслышно вошла в комнату, приблизилась к дивану и присела рядом с Борисом.
– Ну-ка, дай посмотрю, – она протянула руку, но Борис уже погасил экран и положил телефон на низенький столик рядом с подлокотником дивана.
– Это по работе, – сказал он, пожевал верхнюю губу и задумчиво почесал кончик носа. – Свет, я давно хотел поговорить с тобой.
– О чем? – Светлана поджала под себя одну ногу и откинулась на спинку дивана, вытянув вдоль нее руку. – Что-нибудь случилось?
– Не то чтобы?.. – замялся Борис, едва заметно поведя плечами. – Я даже не знаю, как начать.
– Начни сначала, – предложила Светлана.
Она была несколько озадачена и взволнована, но старательно пыталась скрыть эмоции.
– Мне давно следовало тебе все рассказать, но я не знал, как начать. И хуже всего то, что я не знаю, как ты отреагируешь.
Борис согнулся вперед, уперся локтями в колени и положил подбородок на напряженно сцепленные пальцы.
– Ты… хочешь уйти? – почти шепотом, как бы боясь оказаться правой, спросила Светлана.
– Не то. Я не хочу уходить. Я хочу остаться. – Было хорошо заметно, что Борис с трудом подбирает слова. – Я действительно люблю тебя, и мне… Черт, не знаю, как сказать!
– У тебя жена?
– Да нет у меня жены! И другой женщины тоже нет.
– Тогда в чем же дело? – В напряженной позе Светланы появилась некоторая расслабленность.
– Если бы я не любил тебя, то мне было все равно. Но здесь другая ситуация. Если я тебе не расскажу всего, я не смогу считать себя порядочным человеком, а если расскажу, ты сама, скорее всего, сочтешь меня умалишенным или, хуже того, не захочешь со мной жить. Дело не в тебе, а во мне. Я вовсе не тот, кого ты знаешь.
– И кто же ты, если не Борис? – попыталась пошутить Светлана.
– Я действительно Борис, но не Сташевский, а… Фролов. Я живу двумя жизнями, если можно так выразиться. – Борис посмотрел Светлане в глаза.
По лицу женщины разлилась бледность, тонко очерченные губы поджались, глаза чуть расширились.
– Ты… преступник?
– Не угадала, – грустно улыбнулся Борис. – И не угадаешь.
– Какой-нибудь иностранный агент? – Глаза Светланы еще больше округлились, ниточки бровей поползли вверх.
– Близко, но не совсем. Я из будущего.
Последняя фраза повисла в полнейшей тишине квартиры, лишь на кухне тихонько капала вода.
Светлана долго и напряженно смотрела в глаза Борису.
– Шутишь, – спустя некоторое время сказал она.
– Нет, я в самом деле агент из будущего. Между нами триста с лишним лет.
– Если ты хотел расстаться со мной, то можно было не выдумывать всяких идиотских историй, а сказать напрямую. – Светлана порывисто вскочила с дивана, подошла к окну и замерла, сложив руки на груди и опустив подбородок.
– Я уже сказал тебе, что не хочу с тобой расставаться.
– Тогда к чему эти сказки? – спросила Светлана, стоя к Борису спиной. – Я все-таки физик, если ты помнишь.
– Я тоже физик, причем, достаточно неплохой. – Борис откинулся на спинку.
– Ты – физик? – удивленно и недоверчиво обернулась к нему Светлана. – И в какой же области, смею спросить?
– Хронополя, теория параллельных пространств. Также неплохо разбираюсь в теории вероятности, в частности в методах прогнозирования поведения социума. Но это уже математика.
– Бред! – фыркнула Светлана, поморщившись. – Нет таких областей в современной математике.
– В современной, разумеется, нет, – подтвердил Борис.
– А путешествия во времени противоречат основным физическим законам.
– Я мог бы доказать обратное, но ты вряд ли поймешь мои выкладки…
– Ну, конечно, теперь я уже законченная дура, – окончательно разобиделась Светлана.
– Ты можешь просто помолчать и повернуться ко мне? – немного повысил голос Борис, которому уже порядком надоело препираться со Светланой.
– Пожалуйста. – Та безразлично пожала плечами и повернулась к Борису, глядя в пол. – Только не надо на меня повышать голос.
– Извини. Смотри.
Борис, не двигаясь, активировал правый браслет защитника, скрытый рукавом рубашки. Свет его не был виден.
Пульт от телевизора медленно приподнялся над диваном и поплыл к Светлане. Та сначала не обратила на него внимания, но, заметив краем глаза движение слева, вскинула голову и испуганно отшатнулась назад. Руки ее бессильно повисли вдоль тела.
Пульт, проплыв через комнату, остановился в полуметре от Светланы на уровне груди и застыл. Светлана, словно зачарованная, смотрела на него, не веря глазам. Панический страх перед неизвестным сменился неподдельным удивлением.
– Это… трюк?
Горло ее от волнения пересохло, и оттого голос Светланы стал чуточку хриплым. Она осторожно протянула руку и провела ладонью над пультом.
– Что может сказать об этом современная физика? – спросил Борис бесцветным, лишенным всякой интонации голосом. – Можешь его потрогать, кстати.
Светлана бросила быстрый взгляд на спокойное лицо Бориса, сидевшего без движения, в расслабленной позе и опасливо ткнула пальцем в пульт. Пульт был совершенно реальным и ощутимым, но от толчка пальцем не сдвинулся ни на миллиметр.
– Можешь попробовать взять рукой.
Светлана, все еще пребывая в полнейшем ступоре, подчинилась, обхватив пальцами пульт, и потянула на себя. Ничего не произошло. Пульт, казалось, был вплавлен в то место, где находился и не собирался подчиняться настойчивым усилиям Светланы. Светлана дернула посильней, потом еще раз – никакого эффекта.
В какой-то момент, осознав тщетность своих попыток сдвинуть пульт и всю невероятность происходящего, Светлана вдруг отпустила его, сделала шаг назад и испуганно приоткрыла рот, собираясь закричать, но только приложила ладонь к губам.
– Не кричи, пожалуйста. – Борис постарался успокоить Светлану, осознав, что та находится на грани истерики. – Юльку испугаешь.
Светлана неуверенно кивнула, немного придя в себя.
– Но как?.. Этого не может быть! – прошептала она.
Борис отвел пульт к столику и аккуратно опустил его.
– Все очень просто. – Он неторопливо расстегнул рукав и приподнял его.
Светлана с опаской следила за его действиями.
– Генератор полей варьируемой формы и плотности, – продемонстрировал защитника Борис, выставив руку с браслетом. – Управляется биотоками. Смотри, сейчас я подтяну тебе пояс на халате.
Браслет замерцал синим. Светлана следила за действиями Бориса. И тут почувствовала, что кто-то тянет концы пояса халата в стороны. Одинарный узел затягивался.
– Ай! – непроизвольно вскрикнула она, ударив руками по приподнятым, растянутым в стороны концам пояса.
Те обвисли. Браслет погас.
Светлана боязливо ощупала пояс, потом опять посмотрела на браслет. Борис, закончив демонстрацию, уже застегивал рукав.
– Невозможно… – прошептала она одними губами.
– Что тут у вас твориться? – В дверях зала появилась Юлька с книжкой в руках. Книжку она держала в правой руке, заложив пальцем страницу. Девочка подозрительно оглядела по очереди взрослых.
– Ничего, все нормально, Юль, – ответил за Светлану Борис. – Мама просто оступилась.
– А-а, – понимающе протянула Юлька. – А я думала…
Она не стала уточнять, что ей пришло на ум, и удалилась обратно в детскую.
– Света, прикрой, пожалуйста, дверь, – попросил Борис. – И не кричи больше, хорошо?
– Постараюсь. – Светлана, стараясь держаться от Бориса подальше, по широкой дуге пересекла комнату. Прикрыв дверь, она осталась стоять на пороге, не решаясь приблизиться к дивану.
– Сядь, пожалуйста, я не кусаюсь.
– Хорошо, – неуверенно согласилась Светлана.
Она неторопливо, с напускным безразличием прошла к дивану и опустилась на его краешек на противоположном от Бориса конце.
– А ты так тоже можешь? – Она помахала кистями, расставив руки в стороны.
– Нет, – усмехнулся Борис. – Летать я не могу. Не хватит мощности излучателей.
– И ты, конечно, можешь объяснить, как все это работает?
– Если только в общих чертах. Гравитация – не моя область. Да если честно, не имею права. Я и так уже нарушил сегодня целую кучу пунктов безопасности.
– Значит, ты действительно оттуда? – Светлана неопределенно ткнула пальцем куда-то вверх и в сторону.
– Действительно.
– И уедешь, – слово «уедешь» звучало как-то не так, но от волнения Светлана не смогла подобрать другого слова, – обратно, когда закончишь свои дела?
Непонятно было, спрашивает она или констатирует факт. Борис промолчал. Все было и так понятно.
– Но зачем тогда… – вскинулась Светлана. – Зачем ты познакомился со мной? Зачем нужен был весь этот цирк?
– Это не цирк. И я не хочу тебя терять, – четко, отделяя слова одно от другого, произнес Борис. – К тому же, поверь, когда я с тобой познакомился, я еще был Сташевским.
– Вранье, одно вранье. – Светлана сникла, плечи ее опустились, и она спрятала лицо в ладонях.
– Нет. У меня была заблокирована память. Это было необходимо – не буду называть причину, зачем. Я не знал, что я Фролов из будущего. Я считал себя обычным жителем этого времени. А теперь… Ты не представляешь, как тяжело сознавать, что изрядный кусок твоей жизни не более чем хорошо срежиссированный спектакль.
– Тяжело? – всхлипнув, Светлана оторвала ладони от лица. Глаза ее были полны слез, щеки стали влажными. Она вытерла щеки и глаза воротником халата и сложила руки на коленях. – Ты не знаешь, что такое тяжело. Я тебе расскажу.
Она опять всхлипнула и откинула со лба прядь волос.
– Я потеряла отца, когда мне было девять. Отец разбился на машине по дороге домой. Восьмого марта. Мама ненавидела этот праздник и больше никогда не отмечала. Для нее это был день траура, день памяти. Мама осталась одна с двумя детьми на руках и копеечной зарплатой медсестры. Мы никому были не нужны. Это тяжело, по-настоящему тяжело.
Отца я почти не помню, младший брат – тем более. Нас воспитал другой человек – мать вышла замуж второй раз. Ничего плохого сказать о нем не могу – он действительно был добрый и хороший, любил нас с братом, как родных. Я его тоже любила, как родного отца. От него мама родила девочку. Он умер от сердечного приступа через десять лет. Я уже училась в университете, брат только-только заканчивал школу. Мама опять осталась одна с двумя детьми на шее. Я выбивалась из сил, учась и работая, чтобы помочь маме поднять брата и сестру. Это тяжело.
Я думала, у меня все будет хорошо: нормальная семья, муж, ребенок… Из всего сбылось только третье. Муж оказался бабником и подлецом. Мы едва не остались по его милости без квартиры, на улице. Ему было наплевать не только на меня, но и на собственную дочь. Это тяжело, но все, слава богу, обошлось.
И тут появляешься ты, такой весь правильный, обходительный, красивый, спасаешь Юльку, пудришь и ей, и мне мозги, а потом говоришь, будто ты какой-то агент из будущего и собираешься смыться. И это тяжело. А у тебя – что у тебя тяжелого, скажи?
– Я хорошо понимаю тебя. Стараюсь понять. Но и ты меня пойми! – Борис ткнул пальцами в грудь. – Я жил обычной жизнью маленького человека, ничего не знал ни о тебе, ни о себе настоящем. Случайное знакомство с тобой…
– Случайное ли? – прищурилась Светлана.
– Ты хочешь сказать, будто я сделал так, чтобы Юлька провалилась, а потом спас ее и втерся к тебе в доверие?
– Я этого не говорила. Но ты продолжай, я внимательно слушаю. – Она опять тихонько всхлипнула и провела пальцем по влажным ресницам.
– Я был счастлив, что встретил тебя, думал, жизнь налаживается. И тут мне возвращают память. И я начинаю понимать, как меня крупно подставили.
– Сколько патетики!
– Не ерничай, прошу тебя. Нас действительно подставили. Меня и тебя. Мы с тобой как куклы. Знаешь, трехмерные персонажи, двигающиеся по заданной программе? Очень похоже. Нас свели, пока я был в беспамятстве…
– Постой, я не совсем поняла. – Светлана, казалось, была ошарашена. – При чем здесь вообще я?
– А вот теперь мы подошли к главному. – Борис нервно пригладил пальцами волосы на затылке. – Ты – центральная фигура, вокруг которой уже много лет вращается множество народу.
– Ничего не понимаю. Какая фигура?
– Центральная, – повторил Борис. – Эдакий пуп вселенной. И даже не в переносном смысле, а в самом что ни на есть прямом.
Светлана этим заявлением, похоже, была сражена наповал. Она ничего не могла ответить и только непонимающе хлопала длинными мокрыми ресницами.
– Всему виной твоя теория, – пояснил Борис.
– Теория?
– Именно. Благодаря ей через два дня – только вдумайся! – всего через два дня должна наступить новая эпоха.
– Это шутка?
– Это правда. В будущем имеются свидетельства того, что проведенный тобой успешный эксперимент породил параллельные миры. А заодно стал основой для разработки теории хроноинверсии.
– Бред. – Лицо Светланы запылало то ли от смущения, то ли от накатившего на нее сильного волнения.
– Отнюдь. Я был направлен сюда десять лет назад, чтобы в нужный момент посодействовать тебе в его проведении.
– Никакого эксперимента не будет. Стенд не готов, моя тема заморожена, и я вчера уволилась из института.
– Я в курсе. И мне, честно говоря, уже глубоко наплевать, будет он или нет. Я наконец-то все рассказал тебе. – Борис устало потер лицо ладонями и откинул голову назад, на спинку дивана. – Может быть, так даже и лучше.
– Но подожди! – Светлана, озаренная внезапной догадкой, вдруг придвинулась к нему и осторожно дотронулась до его руки кончиками пальцев. – Если все действительно правда, то тогда и тебя не будет!
– Наплевать! Меня здесь все равно нет, не может быть. Не должно. А там – там у меня ничего нет. Пара работ, за которые уцепились спецы – это все, чего мне удалось достичь за всю свою жизнь. А мне уже скоро сорок. Ни друзей, ни любимой женщины, ни работы, доставляющей радость – ничего! Я и на последнюю-то работу польстился только из-за романтики прошлого. А оказалось, нудная рутина. К тому же я не переношу, когда мной вертят без моего ведома. А здесь… Здесь уже тоже ничего не будет.
Борис саданул кулаками по коленям и резко встал.
– Господи, если бы ты знала, как мне все надоело! В отличие от тебя, я даже не могу шагу ступить самостоятельно. Вся моя жизнь – сплошная бутафория, сценарий, от которого нельзя отступить ни на шаг. И ты не представляешь, насколько я рад, что наконец все тебе рассказал.
– Почему же ты не рассказал все сразу, когда, как ты утверждаешь, тебе вернули память? – Лицо Светланы посуровело, отчего его черты несколько заострились.
– Думал, у нас все получится. Я помог бы тебе незаметно осуществить твой эксперимент, ты ни о чем не узнала бы, меня оставили в покое, и мы жили бы с тобой, как говорится, долго и счастливо. – Борис повернулся к Светлане. – Но по трезвому размышлению я наконец понял одно: никто меня не оставит в покое – не имеют права. Я чужак, пришелец! И если я изъявлю желание остаться здесь, с тобой, меня отсюда просто-напросто изымут силой, помимо моей воли.
Светлана сидела на краешке дивана, отрешенно глядя в пол.
– Вот как-то так… – закончил Борис.
Светлана опять не ответила.
– Я, пожалуй, пойду, – тихо сказал Борис.
Он приблизился к Светлане, наклонился, собираясь поцеловать ее в щеку, но та отстранилась.
– Да, все правильно.
Борис выпрямился, взял со столика свой «смартфон» и направился к двери, на ходу деактивируя «глушитель». Выходя в коридор, он обернулся через плечо – Светлана сидела в той же позе, не глядя в его сторону.
Борис прошел по коридору, приоткрыл дверь в Юлькину спальню и заглянул внутрь.
Юлька читала, лежа на кровати на правом боку и подперев рукой голову. В комнате было темно, лишь на девочку падал бледно-желтым конусом свет маломощного прикроватного светильника, прикрученного к стене в изголовье кровати.
– Юлька, я пошел! – сказал Борис, стараясь придать себе бодрый и веселый вид.
Девочка оторвалась от книги, придавила раскрытые страницы ладонью и обернулась в сторону двери. Из-за света было плохо видно, и она прищурилась.
– Ты уходишь, дядь Борь? Я думала, ты сегодня у нас останешься.
– Не могу. Дела, понимаешь. Пока!
– Пока. – Юлька помахала рукой, отпустив страницы. Листки сразу распрямились, несколько из них встали дыбом, словно плавник диковинной рыбы, и перелистнулись назад.
Борис не стал закрывать дверь.
Пройдя в прихожую, он нарочито медленно обулся, натянул пуховик, намеренно шурша им как можно громче. Светлана так и не показалась в коридоре.
Вздохнув, Борис открыл дверь, вышел на лестничную площадку и медленно потянул за ручку входную дверь, все еще надеясь на чудо.
Дверь, щелкнув замком, закрылась…
– Ноль – первый – Центру.
– Центр на связи.
– Вы просили доложить, как только обстановка изменится.
– Слушаю.
– Датчики вновь функционируют в штатном режиме.
– Что с влюбленной парочкой?
– Разлад. СБ плачет, а БС ушел. Сейчас сидит в машине, прогревает двигатель. Явно не в духе. ЮБ читает книгу и, по-видимому, ни о чем не подозревает.
– Соображения есть, из-за чего мог случиться разлад?
– Никаких. Хотя если предположить, что блокировка аппаратуры была произведена БС, то между ними произошел серьезный разговор. Возможно, о чем-то важном, что не должно было касаться нас.
– Я догадываюсь, о чем… Вы уверены, что блокировка инициирована БС?
– Предполагаем с большой долей вероятности. Работоспособность восстановилась, как только БС направился к выходу из комнаты.
– Тип воздействия не установили?
– Не удалось. Предполагаем избирательную блокировку цепей аппаратуры на очень тонком уровне, но для этого необходимо отличное знание самой аппаратуры и уйма энергии. Сам бы он не справился.
– Вероятно, кто-то подпитывает его или организует блокировку по запросу. Плохо, что не засекли и не квалифицировали параметры излучения. У них перед нами большое преимущество: в любой момент могут оставить нас без глаз и ушей.
– Согласен. Но у нас нет оборудования, позволяющего производить столь серьезный анализ. В этом периоде слишком большой фон, чтобы простым способом можно было его отсечь.
– Ясно.
– Кстати, пока возились с датчиками, засекли еще один посторонний в стороне. Кто-то еще проявляет интерес к квартире СБ. Возможно, наши «друзья» из второго.
– Не было бы счастья… Направление засекли?
– Сейчас ребята работают, скоро будет известно.
– Хорошая новость.
– БС не трогать?
– Ни в коем случае! Исключительно пассивное наблюдение.
– Принял.
– Отбой.
