Лана Мейер
Проклятый
Кенна
Каждая встреча с Брэнданом меняла все. Последняя была не исключением. Он мог догнать меня. Мог подчинить. Но не стал.
Не было настроения?
Сомневаюсь.
Потому что на следующее же утро ко мне пришел врач. Медицина в Англии ушла далеко вперед, в отличии от Франции, а особенно от моей местности. Доктор осмотрела мои ноги и прописала мазь, которая излечила порезы буквально за два дня, оставив от них тоненькие шрамы. То же самое произошло с синяками. А от другой боли она дала мне какой-то порошок, который нужно было разбавлять кипятком.
Хотя, когда она осматривала меня, я отчетливо видела застывший ужас на ее лице, но врач сдержанно убедила меня, что я в порядке. Но в глазах ее читалось желание, чисто по—женски, придушить Брэндана.
Уже через три дня я смотрела на себя, и о произошедшем мне напоминала только легкая краснота вокруг шеи. Но все до последнего воспоминания остались со мной, и теперь, когда болевых ощущений не было, я начинала еще больше оправдывать Брэндана в своих глазах.
Мой мир сузился до размеров замка. Я больше не рвалась на свободу. Я не жила полной жизнью. Единственной жизнью для меня стал он. Мужчина, который держал мою жизнь в своем стальном кулаке.
– Кенна. – Я спала, но кто—то настойчиво будил меня. Еле открыв глаза, я подскочила на кровати, как только увидела лицо Гаспара. – Проснись, милая.
Он всегда так говорил. «Милая», «дорогая».
– Что ты здесь делаешь? Как попал ко мне? – зашипела на него я, не веря своим глазам.
– Пришлось вырубить охранника. Он спит. – Он сел на край моей кровати, и только сейчас я поняла, что сплю в кружевной сорочке – Брэндан или его слуги наполняли мой шкаф исключительно изысканной одеждой. В то время как я мечтала о футболке.
О футболке Брэндана.
– Гаспар. – Так непривычно было произносить его имя. Гас словно был частью другой жизни, из которой меня «вырвали» с корнем. Вырвали насильно, против воли. Подобному тому, как вырывают цветы с грядки.
И пересаживают. Хватило нескольких недель для того, чтобы «цветок» прижился на новом месте.
Гаспар вдруг крепко обнял меня, притянув за плечи. Его волосы щекотали мое лицо, когда он покрывал поцелуями мои щеки, а я лишь сидела, все еще не веря в то, что это он.
Вдруг Гас потянулся к моим губам, но я решительно уперлась руками в его грудь. Это произошло автоматически – я не хотела, чтобы этот поцелуй произошел.
Он не должен был стереть поцелуи Брэндана. Я так хотела оставить их себе – ведь поцелуй был чем-то особенным, личным. Маленькая часть его нежности среди непрерывного потока ярости и жестокости.
– Кенна, я так скучал по тебе, прости. Ты нужна мне…
В его глазах читалось наигранное отчаяние. Гаспар стал другим в моих глазах, и я не понимала: изменилась я или он?
Могу ли я доверять ему, так как прежде? Почему он спасает меня таким странным способом и неужели в королевскую гвардию так просто попасть? Меня начали терзать смутные сомнения по поводу его верности Франции и вообще, какой—либо принадлежности к моей стране.
Паранойя была всесильна – на минуту я даже задумалась о том, что, возможно, я оказалась здесь именно из-за Гаспара.
– Гас, я запуталась. Я не готова… – У меня не было слов, чтобы с ним объясниться. Брэндан и я были никто друг другу, но я невольно почувствовала, что предаю его, даже обнимая Гаса.
Как глупо. Он, явно, не изводил себя угрызениями совести, когда развлекался со своими шлюшками.
– Можешь не объяснять. Я вижу это в твоих глазах. Ты… Привязана к нему.
– Привязана?
– Да. Он берет над тобой власть, как и над всеми. Очаровывает. Есть что-то дьявольское в его крови, что все перед ним по струнке ходят. Таких, как я, обучают, чтобы мы не поддавались чужой воле. А ты… Слабая. Хрупкая… Твой характер легко сломать и подчинить своей воле..
Все внутри меня взбунтовалось. Я не слабая!
– Гаспар, что ты имеешь в виду? Зачем ты пришел?
– Рассказать тебе все. Вам. Ваше Высочество.
В комнате повисла удушающая тишина. Я подумала, что ослышалась. А потом поняла, что Гаспар шутит, потому что он всегда вставлял нелепые шутки в наш разговор.
А потом он слегка поклонился мне, сохраняя при этом стальное выражение лица и преданный взгляд зеленых глаз.
– У тебя все в порядке с головой?
– Все просто прекрасно, Кенна. Пришло время рассказать тебе, кто я. И кто ты. И что все это время я был твоим подчиненным. Верным солдатом, которому было приказано утаить тебя в самом дальнем уголке нашей страны и приглядывать. Сначала я так и делал. Пока ты не выросла, и я не влюбился в тебя…
Я улыбнулась, хлопнув Гаспара по плечу.
– Гаспар, это так мило. Ты всегда пытаешься развеселить меня, когда мне трудно. Я обожаю тебя за это. Но на этот раз с шуткой перебор…
Но он не смеялся. Даже не улыбался. Нервно поправив длинные волосы, он продолжил.
– С 2056 года все члены королевских семей вступали в масонскую ложу – она преследовала исключительно благие цели по созданию и поддержке мира между странами. Цель ложи была: объединение Европы, сохранение этого союза, а потом – и всего мира. Представители ложи есть даже за океаном, да только миру плевать на планы кучки людей с благими целями. Мир… Жаждет крови.
Я застыла, не в силах ччто-либо сказать. Я уяснила только одно – Гаспар не шутит.
– Каждый новорожденный носит на своем теле печать – метку, которая говорит все о его королевской крови. Наверное, ты уже догадалась, почему Брэндан велит всем осматривать пленниц. Метка ставиться на бедро или под ребра. Это непреложный закон ложи – у них там свои правила, подробностей я не знаю. Это связано с чакрами, расположенными на ауре человека…
– С чем? – Во рту пересохло, и я с трудом заставила себя задать хоть один вопрос.
– Это что-то вроде дверей для энергии в теле человека. – Он поморщился, закатил глаза. – Я в этом не знаток, но последователи ложи свято верят во все, что завещали им предки.
– Что все…
– Не перебивай. Когда ты родилась, во Франции уже начались восстания. Англия уже начинала давить на нас, но очень медленно. При рождении тебе сделали эту отметину на месте, которое вряд кто—то сможет обнаружить – на темени.
Я схватилась за свои волосы, ощупывая голову. Что за бред он несет?
– Они хотели обезопасить тебя в случае чего. Когда тебе исполнилось восемь, ситуация только ухудшилась. На дворец напал отряд английской армии – я и еще несколько гвардейцев спасли тебя. Ты все время плакала, не хотела покидать дом и родителей… Ты была такой маленькой и считала, что это мы тебя похищаем. Сильно испугалась. И потеряла память. Врачи сказали, что так твой разум закрылся от сильного стресса.
Я слушала и слушала Гаспара так, будто он рассказывал мне какую—то чудовищную сказку. Она не могла быть правдой обо мне. Он лжет!
Я принцесса.
Я – девочка, которая всю жизнь донашивала одежду за другими, вспахивала землю, и убирала за животными, которые водились на ферме.
Как сейчас помню, свои руки по локоть в грязи, и то, как трудно было привыкать к такому тяжелому труду.
Но со временем я привыкла и не жаловалась. Братья работали гораздо больше меня. К тому же в моих руках был целый мир в виде пляжа и моря, рядом с которым, все заботы уходили на второй план.
В моих жилах течет самая обычная кровь, и я всегда считала, что головой я ударилась, а не потеряла память из-за страха. Такое вообще возможно?
– Я наблюдал за тобой все это время – ты была такой одинокой, отчужденной и беспечной. Всегда отстраненной. Девочкой без прошлого… И будущего. Два года назад я узнал, что английская гвардия ищет ее, ищет пропавшую принцессу.
Я припоминала одну из историй, которую рассказал мне мой брат Жан. Он часто ездил в Париж, и был самым образованным из нас, а поэтому и интересовался тем, что происходит в мире. Но он говорил мне, что принцессу убили – по крайней мере, такова была официальная версия.
– Но зачем?!
– Держать в заложниках, чтобы шантажировать твою настоящую семью. Анну и Льюиса. Чтобы они передали власть, земли, армию…чтобы все это принадлежало этому ублюдку.
Его слова о Брэндане нанесли мне боль. Я не раз называла его так, но слышать подобное от Гаспара было мерзко – будто он нарочно желал опустить принца в моих глазах.
Но это было настолько не в его характере – поливать кого—то грязью, что он только и делал, что опускал себя в моих глазах.
– Я не знаю всего, Кенна…я не Бог. Я просто выполняю свой долг, свою работу. С тех пор, как принц Брэндан вернулся в замок, тебя и искали. А мне пришлось сблизиться с тобой, чтобы оберегать…
Он только что почти признался в том, что наши отношения с самого начала были ненастоящими и построенными на обмане.
В глазах защипало. Как я могла верить ему после этого? Я одернула руки от Гаса и скрестила их на груди, стараясь унять калейдоскоп обрушившихся мыслей и чувств.
Голова потяжелела, наливаясь кровью. Вот он, один из ответов на мои вопросы. Я так долго его ждала, а теперь желаю, чтобы Гаспар забрал каждое слово, которое только что произнес.
Потому что мне не нужно было это все, что он называл моим прошлым.
Люди, которые бросили своего ребенка, отдав на чужую защиту. Если это все вообще правда, в чем я серьезно сомневалась.
Гаспар выглядел так, словно его подменили.
– Я думал, что все пропало… Они убьют тебя или ты сама сойдешь с ума в плену. Но узнал, что ты здесь… При дворе. И как бы это не звучало, ты – маленькая и хрупкая девушка – стала для всех нас спасением.
Я не понимала к чему он клонит.
– Я?! Гаспар, прекрати нести чушь…
– Кенна, я видел, как принц на тебя смотрит. Издалека. Это взгляд хищника, самца, убийцы. И в то же время собственника. Ему что-то от тебя нужно. Я надеюсь, это не то, о чем я думаю?
Я покраснела, с трудом сглотнув ком в горле.
– Нет… Д—да… Он…
– Я понимаю, – с горечью выдавил он, взяв мою руку в свою. – Я убью его, как только представится такая возможность. За то, что он с тобой сделал… Но… Ты и сама можешь это сделать.
– ЧТО?! Что… Сделать?
– Убить его. Убить принца. И все страны, наконец, вздохнут свободно. Война закончится, Кенна. А ты вернешься домой.
Мне показалось, что я ослышалась. Гаспар появился из ниоткуда, а теперь требовал от меня убийства. От маленькой, хрупкой девушки.
От слов, сказанных им, захотелось в первую очередь убить его, а не Брэндана.
Трудно было бы представить, чтобы принц обратился ко мне с такой просьбой. С самого начала он делал все, чтобы показать, что он готов порвать за меня.
А я не замечала.
Рука Золотозубого.
Защитное слово Мэри – и он так легко соглашается меня помиловать, несмотря на то, что «не знает пощады».
Он лично едет за мной, когда узнает о моем побеге.
Или Гаспар, который всегда был ласков, идеален настолько, что я никогда не задумывалась, насколько он искренен. А теперь я сомневалась во всем.
– Домой…
Но мой дом не был тем местом, которого я даже не помню. Мой дом был фермой. Но после того, что я услышала, я вряд ли смогу жить там, как прежде.
– Кенна, это твой долг перед странной…убить его. Я понимаю, как это тебя пугает…
– Понимаешь?! – Я закричала, забывая о безопасности. Сжав зубы, я одарила Гаспара взглядом полным негодования и презрения.
– Тсс…Кенна… – Гас прижал палец к моим губам, умоляя быть потише. Но я не могла сдержать возмущения.
– Каким бы он ни был, он человек! Гас…кто ты? Я тебя не узнаю… – Его настойчивость меня поражала. Отвращение, возникшее к бывшему возлюбленному, удивляло еще больше.
– Он не человек, а дьявол. Неужели ты не видишь?! Ты просто не знаешь, что происходит в стране. От людей многое скрывают, чтобы не жили в страхе. Голод и беспорядки – только верхушка того ужаса, что произойдет со всей Европой. Война будет долгой и мучительной, если принц останется в живых. А потом мы все будем их рабами…ты этого хочешь для своего народа?
Мой народ.
Я быстро закачала головой, убирая руки Гаспара от себя.
– Лучше бы ты молчал…лучше бы никогда ничего не рассказывал, Гас… – Его ладони аккуратно взяли меня за лицо, большие пальцы прошлись по щекам.
– Успокойся, дорогая. Ты права, не стоило. И не нужно было от тебя все скрывать. Но это моя работа. Защищать тебя. В том числе, и состояние твоей души.
Судя по тому, как он настаивал на том, чтобы я совершило убийство, моя душа и ее грехи, его не волновали.
– Его до сих пор никто не убил, хотя, теперь я вижу, что покушения, наверняка, были. С чего ты взял, что я смогу убить его? Приставлю нож к его горлу или что? Ты меня переоцениваешь. Я слабая. – Я произнесла это с иронией, но Гас не заметил, доставая из под гвардейской формы небольшой бутылек, размером с мизинец.
– Что это?
Мне не нужно было отвечать. Я догадывалась.
– Ты убьешь его медленно. По капле. Это яд.
Мне захотелось разбить этот бутылек о пол сию же секунду.
– Гаспар, прошу убери от меня эту вещь…
Я задрожала, глядя на яд, как на ядерную бомбу.
– Кенна, каждый день на твоей земле умирает несколько сотен человек. И все – из-за него. Неужели жизнь этого тирана так важна для тебя, что ты не можешь просто взять и сделать это? Тебе нужно вливать этот яд в него осторожно… По капле… Чтоб никто не догадался, что происходит. С пятой каплей, которая попадет в его организм, наступит смерть.
А потом он просто поставил пузырек на мою тумбочку, сжимая мою ладонь еще сильнее.
– Нет…Я не буду этого делать.
– Это твой выбор. Но ты бы облегчила жизнь своему народу, освободила бы множество людей от гнета его правления… Иначе, после Коронации начнется самое ужасное. Он сделает из Франции колонию, подчинит всех своей власти. Дьявол на престоле – этого ты хочешь? Никакой свободы личности, ничего… Все будут плясать под его дудку, и даже на мирных улицах начнутся выстрелы… Прольется слишком много крови, Кенна…
– Откуда ты все это знаешь?
– Я многое знаю о королевских семьях. К тому же, чего ты ожидаешь от человека, который убил собственного брата? Ведь именно поэтому его отослали в Адинбург.
Мой мир начал вращаться со скоростью света. Убил брата… Бастиана? Вот почему Брэндан так отреагировал тогда, когда я назвала его «Убийцей». Я задела его за живое.
Я вдруг вспомнила, как еще недавно клялась отомстить ему. И эти чувства вспыхнули во мне с новой силой.
Да, Брэндан унизил меня. И сделал это не единожды. Но все менялось слишком быстро, и после нашей последней встречи, после того, как я узнала его с других сторон, я испытывала к нему не только ненависть.
Какие-то его поступки, пусть и совершенные в прошлом, были достойны восхищения.
– Что представляет собой Адинбург?
– Это жуткое место. Ад на земле – так у нас говорят. Но это не оправдывает принца… Он не должен был возвращаться и претендовать на престол с такими серьезными изменениями психики. Кенна, подумай о девушках, что сидят в темнице…
Меня передернуло, потому что я сразу вспомнила Золотозубого.
– Я не хочу, чтобы ты сейчас что-то отвечала мне и обещала. Моя задача – найти способ вызволить тебя из замка и отвезти домой. Да, это небезопасно, но для тебя сейчас нигде нет безопасного места. А так ты будешь рядом с родителями и армией…
Гаспар не понимал. Он называл родителями людей, которых я видела во сне лишь однажды. О какой безопасности он может говорить? Мой мир рассыпался на части по воле Гаспара – лучше бы я не знала всего того, что он на меня вывалил.
– Кенна, я так люблю тебя. Я все для тебя сделаю.
А потом он обхватил мое лицо руками и поцеловал. Гаспар никогда не делал этого силой и так резко. В каждом движении его губ я чувствовала, как он скучал по мне и как хотел большего.
А больше я ничего не ощущала. Механическое движение губ с закрытыми глазами – вот и весь поцелуй.
Его теплота передавалась мне, и только поэтому я не отвергала его, отвечая на поцелуй. Но к счастью, он был не долгим.
– Ты любишь меня?
Его шепот застал меня врасплох.
– Гас, ты очень дорог мне до сих пор. Я ждала, я скучала. Боялась, что ты забыл меня… Просто мне только восемнадцать, и сейчас все так перевернулось… Последнее, что я хочу делать – это разбираться в своих чувствах к парню.
Я лгала. Каждое мое слово – бессовестная ложь. Я была готова бесконечно копаться в своих чувствах к Брэндану.
– Я п—понимаю. – Гаспар поглаживал мои щеки, будто не мог поверить в то, что ему позволено. – Я буду служить вам, принцесса. И всегда буду любить вас.
Чудовищно – слышать в свою сторону «принцесса». Непривычно, некомфортно и непохоже на правду.
Я отказывалась в это верить, и Гаспар это видел.
– Понимаю. Ты не доверяешь мне. Я это заслужил…
Его взгляд был наполнен болью, но и это я поставила под сомнение. На лице Брэндана всегда была написана либо неприкрытая ненависть, либо полнейше безразличие.
А тут Гаспар, у которого на лице написано все – но не носит ли он маску?
Я должна разобраться во всем этом.
– Тебе пора, – попросила я и Гаспар встал с кровати, удаляясь. Он провожал меня взглядом до самой двери и, откланявшись, скрылся за ней.
Я сжала пузырек с ядом в ладони и рассмотрела: бесцветная ничем не примечательная жидкость, похожая на воду. Слабо верилось, что это убьет Брэндана.
Мысль о том, чтобы отравить его… Лишить жизни… Я конечно хотела возмездия и мести, но разве так?!
Или же последняя встреча с ним заставила меня метаться.
– К черту! – Вырвалось из моих губ и, замахнувшись рукой, я бросила пузырек в противоположную стену комнаты.
Жизнь снова играла со мной – он не разбился, угодив на кресло с мягкими подушками, где я так любила читать.
К черту это все, пусть там и остается. Я все равно никогда не воспользуюсь им.
Никогда.
Глава 18
Flashback
. От третьего лица
– «Давным—давно жил да был прекрасный принц в роскошном замке. У него было все, чего только можно пожелать, но он был тщеславным, жестоким и грубым…», – Кэтрин начала читать вслух, держа в руках старую книгу в позолоченном переплете. Малыш, сидевший рядом, прижал голову к ее материнскому плечу. Четыре года назад она и подумать не могла, что так сильно привяжется к «сыну», которого посчитала проклятием своей семьи. Грязным пятном на собственных чувствах и чувствах ее любимого мужа. Но все сложилось иначе. Каждый раз, когда она видела этого малыша, она чувствовала только безграничную любовь к мальчику.
Кэтрин могла часами проводить время с младшим сыном. И несмотря на то, что Джонатан считал, что чтение сказок на ночь – сомнительное занятие для одного из наследников, она порой приходила в комнату к Брэндану и читала ему свои любимые книги. Или они просто разговаривали обо всем на свете.
«—Запомни, внешность обманчива. Красота живет внутри нас, – предупредила принца старуха», – продолжала читать Кэтрин.
В начале сказки Брэндан, откровенно говоря, засыпал от скуки. Но Кэтрин показывала ему картинки время от времени и он все больше погружался в историю, представляя каждое написанное автором слово, как на яву.
– «Любовь Белль навсегда преобразила его душу. Они жили долго и счастливо», – закончила читать Кэтрин, глядя в синие глаза младшего сына и приобняла его крепче. – Понравилась сказка?
– Да, – тихо сказал мальчик, задумавшись. – Только я не понимаю, как из-за любви какой-то девчонки чудовище перестало быть вот таким… – Он с нетерпением перелистнул страницы книги и ткнул пальцем в волосатое чудовище на картинке – изображение принца напоминало ему нечто среднее между обезьяной и львом.
– Это образы, Брэндан. Человек без любви черствеет, становится бесчувственным. Перестает быть человеком… Понимаешь?
Мальчику было трудно в это поверить.
– И эта роза напомнила мне твой цветок в нашем саду.
– Красную камелию?
– Да. Ты говорила, что этот цветок последний на всем свете.
– Да, это так. В мире нет точно такого же цветка, как этот. Когда-то он был привезен из Китая, но вскоре подобные ему цветы уничтожили. Эта камелия растет только в нашем саду. Она – особенная. С ней связано много интересных историй, и у нас еще много времени, чтобы я рассказала тебе их.
– Ваааау, – мечтательно прошептал он, даже и не догадываясь раньше о том, что простые растения могут нести за собой целые истории.
– Мам… – неуверенно спросил он. – А почему принц был таким злым? Все принцы такие? Я не хочу быть таким.
Кэтрин рассмеялась, укрывая Брэндана одеялом.
– Конечно, ты не будешь таким. Ты уже… Совершенно другой. – Она потрепала его каштановые волосы. – Принц… Был одинок. А у тебя есть семья, и мы тебя очень любим.
– И мы всегда будем вместе? – неуверенно уточнил он, глядя прямо в глаза матери – девушка даже вздрогнула от взгляда своего сына. Он проникал в ее душу.
– Да. Я обещаю. Я всегда буду с тобой. – Она мягко поцеловала его в лоб и, сжав его небольшую ручку, направилась к выходу.
Мальчик долго не мог уснуть, глядя в потолок. Многое в сказке было ему непонятным, и он не особо хотел верить в волшебство и заклятия вроде таких, что наложили на замок чудовища.
Наконец он уснул, с облегчением подумав, что все это – всего лишь сказка, и он никогда не станет уродливым, мерзким и страшным чудовищем.
