Иван Александрович Гобзев
Зона Правды
Возвращение домой
– Как же ты нас обманул тогда! – услышал он гулкий голос Ярика, доносящийся как будто издалека. Разлепив глаза, Дима увидел свет лампы в лицо, Ярика и Мелемаха, и руку одного из них, которая методично била его по голове, куда-то в область левого уха. Спустя несколько секунд он очнулся окончательно и понял, что находится в той же комнате, в том же кресле. Мелемах перестал бить его и внимательно посмотрел в глаза.
– Нет лучшего способа, чем бить по голове находящегося без сознания – в голове ведь мозг, – сказал он и обернулся к Ярику. – Он вернулся.
– Ну что, – спросил Ярик, приблизив к нему лицо. – Вспомнил теперь? Я один из твоих учеников. И я иду следом за тобой сквозь время, чтобы вернуть тебя на истинный путь, учитель. Вы с ней обманули нас, вы хотели быть вместе вечно, в каждой новой жизни. Вы искали друг друга, а мы твои верные ученики, искали тебя. Обманув нас, ты совершил ошибку – ты породил ложь, которая тысячелетия отравляла тебе жизнь. С тех пор, с той первой лжи, ты должен был лгать снова и снова, в каждом новом воплощении.
Дима пошевелил пальцами на руках, подвигал ступни вверх-вниз, приподнял голову – чувствительность вроде бы вернулась к его телу. Он слышал всё, что говорит Ярик, но не слушал его, обратив внимание внутрь себя, на поток образов, быстро сменяющих друг друга. Теперь он легко и отчётливо, в верной последовательности увидел все прожитые жизни, и было их так много, что он сразу же потерял им счёт. Океан воспоминаний захлестнул его огромной волной, и он ошеломлённый, сбитый с ног, унесённый от привычных берегов, пытался теперь собрать мозаику своей жизни. И миллионы, или даже миллиарды кусочков складывались во множество разных, удивительно непохожих и не связанных между собой картин.
– Почему же я ничего не помнил всё это время? – вдруг прервал он Ярика, взглянув ему прямо в глаза. – Я же научил вас сохранять память о прошлых жизнях. Куда же делась моя память?
– Ну, понимаешь ли, процесс запоминания прошлой жизни и воспоминания о ней в следующей требует определённых действий перед смертью, специальных медитаций. Но нам удалось несколько раз обнаружить и убить тебя внезапно, чтобы ты не успел подготовиться и запомнить, кто ты. Так, мы надеялись, ты забудешь кто она, эта твоя любовь, не станешь её искать и нам будет проще вернуть тебя на истинный путь, – улыбнулся Ярик. – Но ты же не сказал нам тогда, что любовь перерождается вместе с демоном!
– Понятно. Всё понятно, – кивнул головой Димой. – И что теперь вы будете делать со мной?
– Это правильный вопрос. Мелемах Аркеселаевич, расскажете нашему другу?
– С удовольствием, Ярослав Ламиренович! – Мелемах снял со стены телефонную трубку и произнёс в неё: – Каталку. В операционную.
Повесив её на место, он обратился к Диме:
– Конечно, расскажу. Теперь, Дмитрий, вас ожидает ДТП.
– Как? Разве то, что вы сейчас делаете со мной – это ещё не ДТП?
– Разумеется, нет. Мы всего лишь сделали вам укол, который высвобождает воспоминания о прошлых жизнях. Мы с вами и раньше уже делали это. Но сейчас мы достигли максимального эффекта… А ДТП, мой дорогой, это Длительная Терапия Правдой. Процедура очень, как вы уже наверно поняли, тяжёлая. Но она вам поможет приготовиться к прекращению перерождений.
Ярик согласно покивал, а Мелемах продолжил:
– В конце пути, Дмитрий, вы действительно дойдёте до конца пути. Вы обретёте потерянную веру, познаете истину, вы сделаете верный выбор, вы избавитесь от страданий и станете примером для всех остальных – сделаете то, что должны были сделать много тысяч лет назад. И мы сможем тоже, наконец, вслед за вами уйти из этого мира. Хорошо, что современные технологии типа ДТП позволяют упростить процесс перехода. Верно, Ярослав Ламиренович?
– Верно, всё верно. Раньше было хуже, столетиями мы пытались вразумить тебя с помощью разговоров и пыток. Обучить тому, чему ты учил нас – но чего стоят пустые убеждения! Они бесполезны!
– А где она? – спросил Дима.
– Что? – удивлённо переспросил Мелемах и посмотрел на Ярика. – Кто она?
– Ну, она. Моя любимая ученица? – по мере того, как воспоминания упорядочивались и складывались в единую картину, он чувствовал себя всё увереннее, а недавний страх перед Яриком и Мелемахом полностью исчез. Он вдруг осознал, что не он должен их бояться, а они его.
– А, вот оно что! – улыбнулся Ярик. Они с Мелемахом совсем близко склонили к нему лица, так, что в непрозрачных стёклах их очков он увидел четыре своих отражения. Он вспомнил, что когда-то (теперь ему казалось, что это было очень-очень давно) он уже видел эту сцену – в кошмарных снах люди со стеклянными глазами требовали от него какой-то правды, угрожая пытками.
– Забудь о ней, – жёстко сказал Ярик. – Считай, что она мертва.
– Я сам разберусь, как мне считать, – спокойно ответил Дима. Он вдруг понял, почему они так близко склоняли к нему головы – до этого момента он говорил шёпотом.
Ярик с Мелемахом в недоумении переглянулись.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что вам удалось.
– Что удалось?
– Вы разбудили моего демона, – и Дима резко ударил Мелемаха головой в переносицу. Тот повалился на пол и стукнулся затылком о кафель. Ярик распрямился и сделал шаг назад. По его лицу было заметно, что он растерян и удивлён, и не может решить, как ему поступить. Катья выбежала из комнаты.
Дима встал и потёр пальцами лоб – очки на носу Мелемаха поранили его кожу.
– Ну так где она? – спросил он Ярика.
Видимо что-то в его облике, а может в манере поведения сильно изменилось, потому что Ярик теперь смотрел на него совсем иначе – наверно это был страх.
– Ты напрасно это затеял, – сказал он неуверенно, – ты же слышал, Мелемах вызвал каталку. Сейчас здесь будет несколько крепких мужчин, ты не справишься с ними. У тебя нет подготовки, ты уже давно не воин… И сюда мчится охрана – Катья пошла её вызывать. Давай ты сейчас сядешь обратно в кресло, а про Мелемаха скажем, что это он сам упал? Он подтвердит, когда в себя придёт…
– Где она? – повторил Дима.
В комнату вошли двое мужчин в белых комбинезонах и с красными бейджами. Они и правда были крепкими, как и обещал Ярик. Посмотрев безразлично на лежащего на полу Мелемаха, на его разбитые очки, они перевели вопрошающие взгляды на Ярика.
Ярик устало кивнул головой на Диму:
– В операционную его.
Мужчины послушно двинулись к Диме. Как только они приблизились на расстояние шага, он быстро схватил со столика оставленный Катьей пустой шприц и воткнул в шею ближайшему. Второй бросился на него и повалил на пол, вероятно, намереваясь применить силовой захват, но Дима успел оторвать зубами ему ухо. Пока тот корчился от боли, Дима поднялся, сплюнул кровь, взял столик за ножки и несколько раз сильно ударил его по голове.
– Ты прав, – обратился он к Ярику, ставя столик на место. – Я давно уже не воин. Но ведь главное не физическая сила и умения, а сила духа, верно, мой глупый ученик?
Ярик промолчал, лицо у него побелело, и Дима подумал, что он готовится к смерти. Но кое-что отвлекло его внимание. На распахнутой двери за спиной Ярика он увидел номер – 1556999. Знакомые цифры – и он вспомнил – очень похожие были в письме в электронной почте, которые он выучил наизусть: «1556989». Этот вот номер он видел, когда его вели сюда, неподалёку в коридоре.
Он быстро вышел коридор, не взглянув на Ярика. Его ученик был прав, Катья, похоже, вызвала подмогу – с двух концов коридора к нему быстрым шагом шли люди в черных камуфляжах и с какими-то устройствами в руках. Он перешёл на бег.
– Это конец! – крикнул ему вслед Ярик. – Тебе некуда бежать!
На дверях слева и справа мелькали цифры – 1556997, 1556996, 1556995… Дима понял, что не успеет добраться до нужной ему двери раньше, чем охранники доберутся до него, они были уже совсем близко и что-то кричали ему в приказном тоне. Вроде бы они приказывали ему немедленно остановиться и лечь лицом на пол или что-то в таком же духе, но он не мог разобрать слов, только улавливал интонацию. Он прибавил скорости им навстречу и за секунду до столкновения бросился под ноги. Они явно этого не ожидали, двое упали на него, а третий постарался ужалить его прибором, который держал в руке, но промахнулся и ужалил своего. Дима понял, что это электрошокер и ударил неумелого охранника ногой в пах. Пока он возился с последним, пытаясь высвободиться из захвата, подоспели охранники с другого конца коридора. Мощный разряд в спину парализовал его.
Открыв глаза, он понял, что всё ещё лежит на полу. Слева и справа возвышались ноги в черных сапогах и черных штанах, а прямо над ним нависало перекошенное кривоносое лицо. Это был Ярик.
– Достал ты меня, Дождь. Наверно проще будет опять тебя убить.
И вдруг произошло нечто странное – черные ноги повалились в разные стороны, словно срубленные, откуда-то протянулась большая жилистая рука, схватила Ярика за волосы и ударила головой об стену.
– Ну что дружок, ты в порядке? – услышал он знакомый шепелявый голос Велемира Адроныча.
Шок от разряда уже прошёл и Дима сумел встать. Рядом с Велемиром он увидел знакомых: его внучку Марину, парня, которого однажды встречал в клубе (вроде того звали Андрей) и, что его удивило больше всего – брата Василия. На полу лежали обездвиженные охранники и Ярик с разбитой головой в луже крови. Глядя на своих неожиданных спасителей, он почувствовал, что знает их уже очень давно, намного дальше, чем простиралась эта жизнь. Но больше всего его сейчас интересовало, каким образом они здесь оказались и почему именно в этот момент.
– Я вижу у тебя много вопросов, – усмехнулся Андрей.
– Не то слово, – кивнул Дима. – Вы здесь как?
– Маринка держала нас в курсе, – объяснил Велемир Адроныч. – А пришли мы, конечно, не через главный вход. Сам скоро увидишь.
Дима вопросительно посмотрел на Марину, но она ответила раньше, чем он задал вопрос:
– Я работаю на Зоне уборщицей. Это я прислала тебе на почту номер комнаты, где держат твою девушку. А до этого письмо передала тебе на работе, помнишь? И, кстати, не пытайся вспомнить, я никогда не была твоей ученицей! – она засмеялась и кивнула на Велемира Адроныча, – я просто внучка этого старика.
– А письмо всё-таки было ошибкой, – сказал Велемир Адроныч, – эта твоя бабская самодеятельность…
– Ясно, – сказал Дима. – А вы трое – мои ученики?
– Да, – ответил Василий. – Мы те, кто был с тобой с самого начала и кто последовал за тобой. Потому что верили, что твой выбор правильный. Когда мы поняли, что ты обманул нас и не прервал цепь перерождений – после того, когда нашли вас обоих на ясене, мы разделились на два враждебных лагеря. Тех, кто хочет вернуть тебя на прежний путь прерывания перерождений и тех, кто последовал за тобой по новому пути – жизни ради любви.
– Постой-ка, Василий… Ты сказал – «нашли вас обоих на ясене»? Кого ещё, кроме меня?
– Её. Ту, ради которой ты изменил путь. Она последовала за тобой и умерла на том же дереве. Но не для того, чтобы прервать цепь перерождений, а чтобы встретиться с тобой в новой жизни. Твоя ученица.
– Ясно. Нам надо спешить. – Дима кивнул на лежащих на полу охранников. – Возможно, эти ребята были не последние. Кстати, что с ними? Как-то уж совсем они безжизненны.
– А какое это имеет значение? – спросил в ответ Андрей.
Дима с сомнением посмотрел на него, но не стал вступать в древний спор о значимости жизни перед лицом вечности и вечных перерождений – времени на это не было, да и такие споры устраиваются, как правило, для развлечения, а не для разрешения проблемы, которая на самом деле неразрешима.
Он направился по коридору к двери, за которой должна была находиться пленница. Эта ситуация показалась ему знакомой, он смутно припоминал, что когда-то давным-давно, в другом мире и в другой жизни он уже находил похожим образом любимую, но тогда всё кончилось плохо.
Его друзья остались позади, видимо, чтобы не мешать ему. Он остановился у двери и приложил пальцы к металлическим цифрам. Он заметил, что пальцы дрожат и взялся за дверную ручку, но не решился сразу толкнуть её. Трудно было представить, что ждёт его внутри, он уже столько раз терял её за многие тысячелетия. Нельзя привыкнуть к тому, что лишает жизнь смысла, – подумал он.
– Может судьба такая, никогда не достигать цели, но вечно за неё бороться? – сказал он и толкнул дверь.
Ему открылась маленькая, облицованная белым кафелем комната, почти такая же, в какой его мучил Мелемах – за исключением того, что в стене напротив двери сияло квадратное окошко с кусочком яркого неба. Небо на самом деле было серым и блеклым, в тучах, но здесь, в этой темной комнатке, оно казалось чуть ли не ослепительным. Посредине комнаты, спинкой к входу, стояло высокое чёрное кресло. Сидящего в нём не было видно, Дима заметил только две тонкие обнажённые ступни, свисающие с сиденья. Он переступил порог и застыл в нерешительности – слишком безжизненно выглядели эти ступни, такие бывают только у спящего, потерявшего сознание или…
Снаружи поднялся ветер, и где-то в отдалении загрохотало. Раздался вздох, такой тихий, что его едва можно было услышать. Дима подумал, что ему померещилось. Но затем ещё один, чуть громче. Он медленно обошёл кресло и увидел её. Она сидела, уронив голову на плечо, с полуоткрытым ртом и пустым взглядом. Волосы были спутаны и растрёпаны, руки и ноги в черных синяках. Дима склонился и взял её тощие, безвольно лежащие на коленях кисти. Она едва заметно, почти неуловимо вздрогнула. Тогда он прошептал ей на ухо: «Я пришёл за тобой».
– Ну что, я так понял, жива? – спросил Василий, заглядывая в комнату. За его спиной стояли остальные.
– Да, – ответил Дима, – но она явно не в себе.
– Думаю, ей устроили ДТП, хотели наверно заставить достичь нирваны. Мы вовремя успели, – сказала Марина. – Похоже, она еле жива из-за отравления и истощения.
– Ну что, можно тебя поздравить? – улыбнулся Андрей. – Успел-таки? Трудно поверить, я планировал ещё десяток жизней за ней побегать…
– Рано ещё поздравлять, – сухо сказал Велемир Адроныч. – Нам бы выбраться отсюда живыми.
Он вытащил из кармана штанов гибкую электронную карту с вшитыми для прочности металлическими нитями. Такими картами пользовались на войне за тёмную сторону Луны – они содержали удивительно точные спутниковые данные о местности, со всеми деталями рельефа, коммуникациями, техникой и живой силой, и регулярно автоматически обновлялись. Впоследствии широкое использование этих карт запретили (они остались только у спецслужб), но старик каким-то образом сумел сохранить экземпляр у себя. Дело в том, что эти карты, помимо точнейших сведений о ландшафте, показывали объекты, которые люди наблюдать не могли. Специальные приборы, способные фиксировать иные пространственные измерения, подтверждали существование этих невидимых глазу объектов, отмеченных в определённых местах картой, но что это за объекты и как они выглядят, никто не знал. Среди военных ходили слухи, что это и есть те самые ДУШи – которые ещё не успели воплотиться в новых телах – но это были всего лишь ничем не подкреплённые догадки.
На карте Велемир Адроныч убрал верхние слои местности и включил схему подземной канализации. Разветвлённая система туннелей охватывала весь город и Зону. Помимо проложенных недавно, сохранились полуразрушенные, полузаваленные, но кое-где и нетронутые временем туннели, построенные ещё в древние времена. Извилистый маршрут, пройденный друзьями Димы, был отмечен на карте пунктиром.
– Конечно, пришлось поплутать, – сказал Велемир Адроныч, – кое-где надо было искать обходные пути.
– Да, – кивнул Андрей, – даже кладку ломали. А уже под самой Зоной полно железных решёток, замучились каждую выламывать из стен.
– Люк здесь, – Велемир Адроныч указал пальцем на точку на карте, – в подсобном помещении на первом этаже.
Девушка ещё не совсем пришла в себя, и Дима взял её на руки. Они решили подниматься пешком – по лестнице – опасаясь, что лифт может отключить охрана. Судя по табличке на стене лестничного пролёта, они находились на минус семнадцатом этаже.
– По очереди будем нести, – предложил Василий, кивнув на его ношу.
– Ничего, я сам справлюсь, – ответил Дима.
Пока они шли, он пытался найти недостающие звенья в этой странной истории своей жизни, которую сегодня узнал от бывших «учеников» – Ярика и Велемира Адроныча с друзьями. Необычайно трудно было признать себя каким-то «учителем», а этих людей, среди которых старик и родной брат – многотысячелетней давности учениками. Память о прошлых жизнях возвращалась медленно и несчётное множество событий с трудом укладывались в нужной последовательности.
– Кстати, Марина, – Дима остановился передохнуть, миновав восемь-девять пролётов. Он почувствовал, что задыхается – всё-таки нести на руках вверх по ступеням ношу, даже такую лёгкую и драгоценную, оказалось трудным делом, – как ты сумела связаться с моей подругой и записку от неё передать?
– Пришлось подкупить и обмануть много людей. Это было сложно, здесь на Зоне люди какие-то несговорчивые, – засмеялась Марина. – Но к счастью всегда существуют наивные доверчивые добряки. Нашёлся тут один старикан, без которого бы ничего не вышло – Рамолай вроде его звали.
– Его вчера на ДТП отправили, – прервал её Дима.
– Вот как… Значит, раскрыли его…
Некоторое время они продолжали путь молча.
– Ну а если бы я не согласился на предложение Ярика и не пошёл бы на Зону? И не стал бы искать свою любовь? – спросил Дима, обращаясь сразу ко всем. – Что бы вы тогда делали?
– Мы были бы только рады, если бы ты не пошёл на Зону, – ответил Василий. – А что касается её, то мы уверены были, что станешь искать. Ты всегда искал свою любовь, даже не помня о ней.
– Ну а если всё-таки не стал бы?
– Но ты же стал, – вдруг сказала она у самого его уха.
Дима вновь остановился, остальные подошли ближе и встали вокруг. Она пришла в сознание.
– Все эти дни я думала о том, почему увидев меня впервые в Банке, ты не понял, что я это я? Мы потеряли столько времени…
– Не знаю… Я почувствовал, но не был уверен. Я не знал. Понимаешь, я был другой и я не помнил ничего о тебе.
– Но ты же чувствовал?
– Да, я почувствовал. И с того момента ты больше не выходила у меня из головы.
Оставшуюся часть пути Дима преодолел легко. На первом этаже было тихо, кажется, их никто не ждал. Андрей выглянул осторожно из-за двери, ведущей с лестничной площадки, и оглядел помещение. Спиной к нему у стойки сидел администратор в синей униформе и кепке, читая тайком, пока никто не видит, какую-то книгу. Других людей в холле не было. Подсобное помещение со спуском в канализацию располагалось с левой стороны за лифтами. Дима предложил не трогать администратора, чтобы избежать лишнего шума и жертв, и беззвучно пробраться за его спиной. Андрей сделал знак друзьям и пошёл первым, ступая на цыпочках. Следом двинулся Дима, затем Велемир и Василий. Марина шла последней. Шагать беззвучно с грузом на руках оказалось очень нелегко, от напряжения Дима вмиг покрылся потом.
В тишине холла было слышно, как работает титановый позвоночник Велемира Адроныча, как с лёгким шелестом переворачивается страница в книге у администратора, как едва заметно гудят у потолка лампы. Когда Дима уже поворачивал за угол, Марина вдруг шаркнула по кафелю подошвой, причём так громко, что вся компания резко остановилась и вперилась взглядами в спину администратора. Тот медленно развернулся на стуле, снял кепку с лысой головы, спокойно посмотрел на беглецов и улыбнулся:
– Куда собрались?
Это был Мелемах. Из-за сломанного носа улыбка его показалась особенно недоброй. Велемир Адроныч сделал решительный шаг в его сторону, намереваясь, видимо, совершить убийство. Марина схватила деда за руку, заметив, что Мелемах держит пистолет.
В ту же секунду из подсобного помещения за лифтами появились несколько человек, впереди которых шёл Ярик. Охранники с ним были вооружены.
– Жаль, не вышло по-хорошему, – сказал он. – Вы в самом деле думали, что сможете уйти отсюда? Что я вас отпущу так просто?
– А ты в самом деле думаешь, что сможешь остановить нас? – тихо прошепелявил Велемир. – Что мне ваше оружие! Я голыми руками ломал боевых роботов на темной стороне Луны, я в одиночку уничтожил батальон вражеских солдат, я стоял в эпицентре ядерного взрыва, я видел, как люди разлетаются на атомы вблизи чёрной дыры, я пил кровь Трёхрогого наумбиса в Альфа Центавре и ел мясо павших воинов, чтобы выжить на краю ойкумены. Я отлит из титана. И ты мне, убогий, угрожаешь со своими придурками в чёрном?
– Я и не знала, что у дедушки такая биография, – с круглыми глазами сказала Марина Диме.
Речь Велемира произвела впечатление не только на неё – когда он двинулся на Ярика, охранники, не зная, что делать, в нерешительности стали переглядываться.
– В чём дело? – обернувшись к ним, закричал Ярик. – Стреляйте же в него!
Охранники вскинули оружие и открыли огонь по старику. Холл наполнился таким грохотом, что закладывало уши и разобрать чьи-либо голоса стало невозможно. Девушка что-то говорила, закрыв уши ладонями – наверно она просила, чтобы Дима опустил её на пол. От пулевых ударов Велемира резко дёргало, но он держался на ногах и продолжал двигаться навстречу охранникам. Остальные прятались за его спиной, как за прикрытием, Василий с Андреем отстреливались из пистолетов.
Приблизившись к охранникам, Велемир легко схватил ближайшего из них и одним ловким движением переломал ему позвоночник. Другой выстрелил ему в упор прямо в лицо, его голова судорожно откинулась назад, но он не упал и разобрался с этим вторым так же, как с первым. Пока продолжалась перестрелка, Дима стоял, повернувшись к врагу спиной и немного согнувшись, чтобы максимально закрыть своим телом ношу. Когда всё стихло, он обернулся, и увидел, что охранники лежат на полу в неудобных позах, нелепо раскинув руки и ноги, и под ними образуются лужицы крови. Ярополк распластался у стены, прислонившись к ней спиной, он ещё был жив и тяжело смотрел на Диму выпученными глазами. Он был ранен в живот. С другой стороны, у стойки администратора, развалился в кресле Мелемах с дырой в голове.
Рядом с Димой умирали Василий и Андрей, над ними склонилась перепачканная в крови Марина.
– Это не моя кровь… – пробормотала Марина, взглянув на Диму.
Андрей открыл рот, пытаясь что-то сказать, но из горла вместо слов вырвалась клокотание и на зубах выступила кровавая пена.
Василий, держась рукой за Марину, просипел:
– Мне конец, лысый меня подстрелил… – он улыбнулся, но улыбка получилась какой-то нервной и страшной. – Ты доведи дело до конца. И не переживай из-за нас, мы уже привыкли умирать, не в первый раз. И, видимо, не в последний.
Он тихо рассмеялся, уронил голову на грудь и затих.
– Васька! – закричал ему Дима, – ты чего? А ну подниму голову!
В этот момент раздался выстрел, Марину рвануло к стене – на миг она всем телом прижалась к ней, затем сползла вниз и повалилась на бок. У неё был такой вид, как будто она устроилась для сна – так удобно и уютно она легла – если бы не дыра в груди. Дима оглянулся и увидел в руках у Ярика пистолет.
– Велемир, что же ты! – закричал Дима в спину старику, – что ты допустил? Куда ты смотришь!?
Велемир ничего не ответил, только вдруг прямо, как срубленное дерево, повалился на пол, грудью и головой на руки Ярику. Ярик попытался сдвинуть старика и высвободить руку с пистолетом, но он совсем ослаб от потери крови, да и тело Велемира, напичканное титановыми костями, весило слишком много.
– И твой железный дровосек не бессмертен, – прошептал Ярик. – Все мертвы. Остались только мы с тобой.
– И она, – ответил Дима, взглянув ей в лицо – она была жива. Её даже не зацепило. Он поставил её на ноги, придерживая правой рукой за плечи.
– Ей просто повезло, потому что она была у тебя на руках. В тебя никто не стрелял, таков был мой приказ.
– Не жди, что я скажу спасибо.
– И что ты теперь собираешься делать?
– Мы уйдём отсюда. И будем жить долго и счастливо. И не умрём ни в один день. Потому что всегда будем любить другу друга и находить друг друга в каждой новой жизни.
– А мы будем всегда идти следом за тобой в надежде вернуть на истинный путь.
– Зачем тебе это нужно, Ярик? Сколько уже было смертей и несчастья… Оставь нас в покое. Прерви цепь перерождений и сам уйди из этого мира.
– Извини, не могу – я твой верный ученик… Я не могу уйти, пока наш учитель заблуждается и остаётся в этом мире. А я ясно вижу, как ты заблуждаешься, цепляясь за земную любовь – она затмила твоё сознание.
– А ты сам никогда не любил? – вдруг спросила Ярика она.
– Нет, в том смысле, в каком говоришь ты, не любил. Я люблю нашего учителя – и это настоящая любовь, великая и чистая, без всяких примесей. А ваша любовь телесная, она соткана из того, чего на самом деле не существует.
– Нет, – возразил Дима. – Мы с ней как две половинки одного целого. Мы пронесли нашу любовь сквозь тысячелетия, а разве может быть что-нибудь более настоящее и надёжное? Это не временная страсть, не просто желание обладать понравившейся вещью…
– Твоя метафора про половинки бессмысленна – в каждой частичке содержится прообраз всего целого. В тебе самом есть всё, весь мир и вся любовь мира. И чтобы стать всем, раствориться в вечности и любви, ты должен уйти из жизни и больше в неё не возвращаться. Ты должен слиться с космосом, разделить гармонию его бытия. Впрочем, ты и сам всё это знаешь. Не ты ли учил нас этому?
– Не слушай его! – сказала она, обняв Диму за шею, – Он хочет нас разлучить.
– Нет, не хочу. Ваша любовь – временная, а я предлагаю вечность. Ваша любовь – здесь и сейчас, в эту секунду, вот вы встретились и добились, чего хотели – вы вместе. А дальше что? Ничего. Всё, конец, больше нечего искать, потому что вы нашли друг друга. Смысл земной жизни не в том чтобы найти – но в постоянном поиске. Её цель – не находить то, чего ищешь. Не лучше ли отказаться от этого бессмысленного дела?
– Но ведь там, вне жизни, не будет нас – её и меня, – прошептал Дима, прижимая её к себе. – Не будет больше никогда.
– Наоборот. Там будете вы, везде и всегда, во всём, в настоящем, прошлом и будущем, и вас будет не двое, вы будете одно со всем миром.
– Любимый, не слушай его, пожалуйста, мы уже столько раз это проходили, сколько раз он уже пытался отнять тебя у меня, но ты всегда делал правильный выбор и мы всегда оставались вместе. Убей его.
– В самом деле, – кивнул Дима, – сколько раз мы уже это проходили… Десятки? Сотни? Тысячи?.. Каждый раз одно и то же, бесконечная история – найти, любить, умереть…
– Что ты такое говоришь? Разве нам плохо было вместе? Я хочу, чтобы мы просто были с тобой, жили с тобой в этом нашем мире, как все люди, любили друг друга!
Дима покачал головой и указал на лежащие вокруг трупы.
– Смотри, сколько жертв каждый раз. Наши близкие, наши любимые и друзья снова и снова погибают – ради нас с тобой. Не пора это прекратить?
Она посмотрела на него с ужасом и так крепко стиснула руку, что он почувствовал, как её ногти впились в кожу. Она явно не понимала, почему он сомневается вместо того, чтобы уйти отсюда вместе с ней и стать счастливым, зачем медлит здесь и задумчиво глядит на мёртвых – тех, кому уже всё равно и кто готовится к новой жизни.
Словно прочитав её мысли, он ласково ответил:
– Моя девочка, сколько нелепых жизней я прожил, ожидая тебя, если бы ты только знала… Вспоминая мою последнюю жизнь, я испытываю только стыд и разочарование, и мне странно, что я всерьёз тратил своё время на всё то, чем я занимался… И сколько ещё бессмысленности, глупости и позора я вынесу в предстоящей бесконечности перерождений? Может быть, уже хватит?
– Давно уже хватит, – прохрипел Ярик, лицо у него совсем побелело. – Отпусти его, или иди вместе с ним. Погрузись в вечность вместе с любимым и вы уже всегда будете неразлучны. В этом парке, рядом с памятником Первому, растёт огромный ясень. Он ждёт вас, верёвки уже на суку и петли сделаны. Вы можете исправить ошибку, которую совершили тогда, много тысяч лет назад, из-за которой всем нам пришлось столько всего пережить.
– Ты согласна? – спросил её Дима.
– Я пойду за тобой, что бы ты ни решил. Хотя мне бесконечно страшно.
– Я люблю тебя.
– Прощай, учитель, – Ярик слабо взмахнул рукой, сжимая в пальцах бирюзовый бейдж. – Он твой, ты его заслужил. Значит, мы больше никогда не увидимся? Моя миссия выполнена и я свободен?
Дима кивнул.
Они вышли из здания под тёмное грозовое небо. Дул ветер, кроны деревьев сгибались под его напором, как будто кланяясь. Где-то далеко, за стенами Зоны грохотало и сверкали молнии. Начинался дождь. Было очень странно вот так идти и думать о том, что это твои самые последние шаги в мире, что ты никогда сюда не вернёшься, не вдохнёшь этот ветер, не увидишь это небо, не промокнешь под дождём, не ощутишь рядом её тело. Он сжал её маленькую тонкую кисть в своей, почувствовал трепет и страх, и огромная нежность захлестнула его. Он остановился, прижал её к себе, обнял, поцеловал в лоб, испуганные глаза, бледные щёки, дрожащие губы, пульсирующую шею.
– Не бойся. Всё будет хорошо.
Она вскинула брови, пожала плечами и отвела взгляд.
Они пошли дальше. Впереди открылся вид на памятник Первому. Четыре образа, высеченные в камне, выступали темным силуэтом на фоне клубящихся в вышине туч, сурово глядя во все стороны света.
– Боже мой! – воскликнула она. – Это же ты!
В самом деле, в каждой из четырёх фигур он узнал себя.
– Да, – кивнул он. – Это я. Конечно. Как же я раньше не догадался.
Держась за руки, они обошли памятник и направились к растущему неподалёку высокому толстому ясеню. Без сомнения, это был тот самый ясень – дерева мощнее и выше не росло на всей Земле.
Спустя полминуты хлынул ливень, и море брызг поднялось над землёй, заслоняя обзор. Вскоре ничего уже нельзя было разобрать в этой плотной туманной пелене, как будто всё растворилось в ней и превратилось в сплошной серый дождь.
Фото, использованное в оформлении обложки, принадлежит автору
