Глеб Владиславович Пономарев
Золотые крылья
Глава 3. Знакомство.
Поезд равномерно выстукивал ритм своими колёсами. За окнами простирались заснеженные поля и хвойные леса. Несмотря на лютый мороз, в купе ощущалось приятное тепло. Александр сидел ближе к окну, всматриваясь в живописные пейзажи. Тишина между путниками нарушалась посапыванием Коли, который, спустя несколько толчков и покачиваний, опустил голову на плечо Стефенссону, чем не мог сконфузить того. Сидящий напротив них Ваня Орлов широко улыбнулся. До приезда в Ш-бург оставалось немногим более часа. Расписание сего пригородного поезда прекрасно совпадало с жизненным ритмом Александра, поэтому он не чувствовал себя уставшим. Близилось пять вечера.
– Вот уж не думал, – нарушил молчание Ваня, отвлёкшийся от книги, – что окажусь вместе с вами в одном купе, господа.
– Я – тем более, – ответил Александр. – Не думал, что буду сотрудничать с тобой.
– Однако я не вижу ничего в том зазорного.
– А я, думаешь, вижу? Знаешь, Ваня, я бы хотел сохранить дружбу с тобой.
Орлов промолчал и вновь уставился в окно. За окном повалил крупными хлопьями снег. Начинавшиеся сумерки погружали местность в волшебную, чарующую атмосферу. От осознания красоты пейзажа Александр почувствовал, как его окатило мурашками. Он бросил взгляд на купейный столик. На нём очень органично расположился свежий выпуск «Le Petit Journal6», принесённый проводником экземпляр «Коммерсанта7» и недопитая Колей кружка чая. «Как жаль, что эта поездка длится столь недолго, – отметил про себя Александр». Вскоре до приезда на станцию назначения оставалось немногим более двадцати минут. Коля, зевая и потягиваясь, проснулся и блаженно уставился в окно.
– Ты бы хоть волосы причесал, – отметил Александр.
– Отстань, ради Бога… – ответил заспанный Коля. – Ты не представляешь… Какое блаженство спать в поездах!
– Тем не менее, скоро мы прибудем, – сказал Ваня. – Причешись, на тебя смешно смотреть!
– Где-то был мой гребешок…
Пригородные деревеньки зажигали свои вечерние фонари, а на улице темнело всё более и более. Вскоре перед путешественниками загорелись первые огни Ш-бурга…
***
На город медленно спустился туман. Стелясь в десятках метров от поверхности, он напоминал некий потолок, что распластался над жилищами людей, укрывая их от грозных ударов старины Мороза. Синева неба становилась всё более тёмной, и чем дольше путники шли по улочкам Ш-бурга, тем явнее вступала в свои законные права ночь. Из ориентиров у трёх приятелей была лишь записка с адресом и телефоном, посему до цели они прошли по многим переулкам. Как назло, ни в одном из них не встретилось ни одного прохожего. Горящий в окнах свет и городские фонари всё яснее и яснее красили кружащиеся снежинки в жёлто-пламенный оттенок. Атмосфера приозёрного маленького городка была поистине чарующей. В Александре она вообще пробудила странное давнее чувство чего-то родного и тёплого его сердцу. Он то и дело жмурил глаза, представляя свои северные края. Ему показалось, что когда-то давно он гулял ровно в такую же погоду по улицам родного города. Так же падали снежинки, так же мгла накрывала небо, и так же рядом с ним были его тамошние приятели… Впрочем, открывая глаза, Александр так или иначе оказывался в незнакомом городе, с новыми друзьями и новыми целями. Путь, судя по записке, был практически полностью пройдён – троица вышла на нужную улицу. Александр решил для себя, что сейчас не место и не время предаваться бесцельным мечтаниям, и вернулся в действительность.
– Хоть бы один пьяница попался! – посетовал Николай.
– Спокойствие! Мы на нужной улице. Итак, – вгляделся в темноте в записку Ваня, – дом 21.
– Оно уже где-то рядом… Где-то на той стороне улицы… – пробормотал Коля и вгляделся в номерные таблички. – 17, далее 19… Вот! Нашли!
Здание из тёмного кирпича, скудно оформленное в фасаде, располагалось на противоположной стороне улицы за двумя соснами.
– Хорошее обиталище для немца, – сострил по поводу внешнего вида дома Ваня.
– Отныне оно и наше обиталище, не забывай, – хмыкнул Александр.
Все трое прошли к тротуару по ту сторону и, подойдя ко дверям, тихонько постучали.
Вскоре дверь парадного отворилась. Перед ними стояла молодая девица лет семнадцати, стройной и нежной фигуры, невысокого роста, однако симпатичная на вид, одетая в простенькое серенькое платьице, с длинными, завязанными в толстый хвост, волосами, большими серо-голубыми добрыми глазами, маленьким аккуратным носиком и приветливой улыбкой. Ожидая увидеть на пороге старого немца, юноши несколько опешили. Девица вошла в их положение:
– Доброго вечера, уважаемые судари, – поприветствовала она трёх путников, отвесив реверанс. – Чем наш дом может быть полезен вам?
– Здравия желаем, милая сударыня, – склонил голову и снял шапку Ваня. – Мы пришли к господину Фридриху Брауну, рекомендованные его превосходительством Александром Фёдоровичем Можайским. Я – Иван Орлов.
– Я – Николай Кирсанов.
– Александр Стефенссон, ma’am.
– Господин Браун о вас говорил! Очень приятно, – ответила, не сводя улыбку с лица, девица. – Проходите, дорогие судари, прошу – раздевайтесь.
Уже в сенях, когда трое юношей стягивали с себя предметы верхней одежды – шинели, шапки, шарфы и перчатки, – она представилась:
– Моё имя – Глафира Полякова. В эскадрилье «Золотые крылья» я – медсестра. Проходите, судари, не стесняйтесь. Я прикажу подать вам чай.
– Нам очень приятно, милая сударыня, – ответил с поклоном Николай. – Позвольте узнать – можем ли вы увидеть господина Брауна?
– Безусловно. Господин Браун изволил отдыхать, однако, думаю, ради вас он пренебрежёт своим распорядком. Прошу обождать, любезные судари – покамест проходите направо, – ответила Глафира и отвесила ещё один реверанс.
– Покорнейше благодарим вас, – склонил голову Ваня и, приоткрыв лёгкую тёмную дверь, прошёл в коридор, поманив жестом своих друзей.
– Вот и славно, – сказала девица. – Оля, Олечка! – обратилась она ко служанке, —Принеси чаю трём молодым сударям.
Александр, Ваня и Коля прошли в обеденную комнату, которая представляла из себя не самый просторный, однако уютный зал с массивным дубовым столом посередине и несколькими стульями. На подоконниках стояли вазы с орхидеями, а на полу был постелен довольно старый ворсовый ковёр. Александр уже было отодвинул стул и собирался сесть, однако Коля жестом остановил его.
– Изволь, – удивлённо и немного возмущённо сказал Александр.
– Не положено садиться без спросу, – поучительным тоном ответил Коля. – Подожди, пока нам укажут свои места.
– Здесь всего четыре стула!
– Коля верно подметил, – поддержал друга Ваня Орлов. – Сперва осмотрись, привыкни к помещению.
Александр пожал плечами и, придвинув стул, скрестил руки на груди, став рассматривать убранство зала. На деле ничего примечательного в нём не было – узоры на поверхности стола и то были интереснее, складываясь в воображении юноши в различные картинные сюжеты. Так долго он простоять не мог, в отличие от своих приятелей-дворян. Спас его скрип половиц, после которого в зал вошёл мужчина лет сорока, плотного телосложения, одетый в скромную английскую жилетку с белой рубашкой под ней. На его чуть нахмуренном лице росли умеренных размеров борода и усы, а на голубых глазах были небольшие позолоченные пенсне. Зайдя в зал, он всмотрелся в лица юношей.
– Good evening, gentlemen8, – поприветствовал их на чистом английском мужчина и поклонился.
– Good evening, sir9, – ответил Александр. – Просим прощения за столь внезапное вторжение.
– Оh, that’s nothing, we waited for you, young gentlemen10. Вы же тье engineers11, о которьих говориль mr. Brown?
– You’re right, mister12… – запнулся Александр.
– Doctor Larsen, Johannes Larsen13. – представился мужчина.
– Приятно познакомиться, Dr. Larsen, – улыбнулся юноша. Моё имя – Александр Стефенссон.
– Glad to meet you, Mr. Stephensson14!
– Иван Орлов.
– А я – Николай Кирсанов.
– Будьем знакомы, юные господа! Прошу – садитесь.
Юноши поклонились и аккуратно заняли свои места. Тем временем вошла служанка и, накрыв на стол, принесла чай.
– Благодарю вас, – сказал ей Александр. Служанка, удивлённо взглянув на него, наспех поклонилась и поспешила покинуть зал. Тем же недоумевающим взглядом уставились на него и Коля с Ваней.
– Саша, ты чего? – усмехнулся Коля.
– Извольте, что на этот раз я сделал не так? – вздохнув, спросил Александр. – Или, по-вашему, служанка – не человек?
– Человек, конечно, кто же спорит… – молвил Ваня. – Она же даже этого не оценила! Посмотрела на тебя, как на сумасшедшего – и удалилась. Оттого мы и не благодарим прислугу.
– Я уверен, что она просто оторопела от того, что кто-то сказал ей спасибо. Вы боитесь самовольно занять место за столом, однако не благодарите тех, кто вас обслуживает, – усмехнулся Александр. – Только сейчас, прожив с вами этот день, я заметил, какие вы странные…
Ваня хмыкнул. Он никак не был зол на своего друга. Скорее уж, он поступил как истинный дворянин – в душе своей отнёсся со снисходительностью к его малому невежеству. Взглянув на Колю, Ваня прочитал в его выражении лица то же самое. Улыбнувшись друг другу, они принялись за чаепитие.
Вскоре дверь в зал вновь отворилась, и к гостям зашёл мужчина такого же возраста и телосложения, как доктор Ларсен, однако под носом у него красовались большие, пышные, завитые на кончиках усы, с чёрными волосами и морщинистым лицом. Из-за его спины выглянула Глафира.
– Guten abend, herr Stephensson, Orlow und Kirsanow15, – поприветствовал их по-немецки мужчина.
Все трое сразу же узнали в нём Герра Брауна.
– Guten abend, herr Braun16, – ответил с поклоном Николай.
– Как доехали? – спросил Браун.
– Превосходно, – ответил кратко Александр.
– Удобно ли вам быль поездка?
– Вполне удобна, – кивнул Иван.
– Неплохо! Что же, с Йоханнес Ларсен вы знаком, так?
– Так точно.
– Время представить наш полный команда! – объявил Браун. – Глафира, позови всехь со второй этаж.
Девица кивнула и убежала по ступенькам наверх.
– Сколько вас проживает в одном доме? – задал вопрос Иван.
– Шесть человек со служанка.
– Кто же?
– Я, – начал перечислять Герр, – Роман Иванович, доктор Ларсен, Сергей Одинцоф, Глафира Полякова и служанка Ольга.
Вскоре на пороге зала возникло два лица: первый был человек пожилого возраста, низкого роста, одетый в домашний халат, с короткими чёрными волосами с залысиной, пышными усами и бакенбардами. Рядом с ним стоял молодой юноша – практически ровесник трёх друзей, стройный, одетый в белую морскую офицерскую форму. Лицо было гладко выбритым, а большие голубые глаза всегда были чуть прищурены, отчего взгляд его казался недоверчивым и строгим.
– Я как раз собирался отойти ко сну… Глашенька, отчего это ты меня не позвала сразу? – спросил сонный пожилой мужчина. – Юные господа, позвольте представиться – Роман Иванович Корнилов.
– Очень приятно, Роман Иванович, – ответили юноши.
– Я – Сергей Дмитриевич Одинцов. Приятно познакомиться, – поклонился стоящий рядом молодой человек.
Трое юношей также склонили головы. Церемония приветствия была закончена. Служанка по указанию Глаши принесла ещё несколько стульев, и вскоре все жильцы сидели за одним столом и ждали чая. Первым взял слово Роман Иванович:
– Итак, дамы и господа, трое талантливых, молодых и перспективных инженеров наконец прибыли в штаб-квартиру эскадрильи «Золотые крылья» и отныне являются её полноценными членами, готовые выполнять свои обязанности. Каждый из нас здесь занимается своей важной работой. К середине весны будет завершено строительство полноценного аэродрома, где будут проходить подготовку наши будущие воздухоплаватели. Эта эскадрилья формировалась большой командой энтузиастов, меценатов и мечтателей, дабы в один прекрасный день покорить небо. На протяжении долгих лет вёлся набор кандидатов и создавался командирский состав. В конце прошлого года Александр Фёдорович назначил меня на должность командира эскадрильи, Герра Фридриха Брауна – на должность главного инженера. Здесь поясню, господа, что инженерный отдел не связан напрямую с лётным, посему командир и распорядок дня у вас будет разным. В задачи инженерного отдела входят разработка летательных аппаратов для будущих воздухоплавателей. Медицинский отдел возглавляет доктор Йоханнес Ларсен, а его помощницей назначена медсестра Глафира Полякова.
Присутствующие слушали его речь, не забывая о чае.
– На должность инженера уже был поставлен Сергей Дмитриевич Одинцов – ваш ровесник, офицер флота, умный и сообразительный малый. Я уверен, вы обязательно поладите с ним. Вверяю вас, господа, во владение Фридриху Брауну, – усмехнулся Роман Иванович. – Я очень надеюсь на то, что вы будете дисциплинированными и ответственными подчинёнными.
Слушающий речь Герр Браун удовлетворённо кивнул.
– Далее, – прокашлявшись, продолжил командир. – Каждому из членов эскадрильи мы даём позывные. Это – наш рабочий язык. Весь радиообмен происходит с заменой наших настоящих имён на позывные. Они могут быть связаны с цветами, но могут быть и другого толка – главное, чтобы звучали они красиво и ёмко. К примеру, мой позывной – «Орлан». Дамы и господа, назовите, пожалуйста, собственные позывные.
– «Данделион», – сказал Одинцов.
– «Целандин», – ответил доктор Ларсен.
– «Ромашка», – промурлыкала Глаша.
– Прелестное дитя, – умилился Роман Иванович.
Фридрих Браун промолчал.
– У господина Брауна нет позывного по его желанию. Выберите и вы, господа! На выбор есть «Эдельвейс», «Мэйфлауэр» и «Гиацинт».
Ваня Орлов поморщился.
– Думаю, что отказываюсь.
– Вот как… Вы отказываетесь от выбора, Иван Николаевич?
– Раз вы отказались от выбора, стоит мне самому назначить вам ваш позывной. Думаю, «Лютик» отлично подойдёт. И не смейте спорить!
Александр многозначительно переглянулся с Николаем. Оба они улыбнулись.
– «Лютик», «Лютик», как мило! – пропищала Глаша. – Иван Николаевич, вам очень идёт!
– Благодарю вас, – процедил сквозь зубы Ваня.
Роман Иванович усмехнулся и продолжил:
– Ну а вы, господа? Уже выбрали?
– Пожалуй, «Эдельвейс» мне нравится больше всего, – ответил Александр.
– А мне «Мэйфлауэр», – сказал Коля.
– Превосходно! Я запишу и запомню ваши предпочтения, – кивнул Роман Иванович. – Что же, а на этом наше вечернее собрание можно считать законченным. С завтрашнего дня, уважаемые господа, вы можете, будучи уже в полном составе, приниматься за работу. Цели и распорядок дня вам составит Герр Браун.
– О, распорядок готов, – сказал Браун.
– Прекрасно! На сим я желаю вам хорошенько отдохнуть перед завтрашним рабочим днём. Доктор Ларсен, Глашенька, какие у вас на завтра планы?
– Ми проведуем нащих patients в городье, – ответил Йоханнес. – Работы много, но ми справьимсья.
– Да, – улыбнулась Глаша. – Спокойной вам ночи!
– Спокойной ночи! Пора и вам на покой, господа. Ваши комнаты – направо по коридору на втором этаже. Постель подготовлена.
– Спасибо вам большое.
– На сим спокойной ночи.
– Спокойной ночи!
Друзья прошли в свои комнаты, не отличающиеся особым изыском, однако крайне уютные, и вскоре уже лежали на новых мягких кроватях, обдумывая события минувшего дня.
Глава 4. Лучшие из лучших.
С момента прибытия Александра и его друзей в Ш-бург прошло уже больше четырёх месяцев. Перед юными инженерами Романом Ивановичем была поставлена задача: разработать модели тренировочных аэропланов для каждого из членов испытательного отделения эскадрильи «Золотые крылья». И хотя первые чертежи и эскизы появились уже спустя две недели работы, предстояло ещё претворить задумки в жизнь. На протяжении этих четырёх месяцев Александр, Коля, Ваня и Серёжа трудились не покладая рук. По ходу дела между юношами вскрывались многие нюансы: непонимание, противоречия и упрямство. Спорили между собой в основном Александр и Ваня, упрекая друг друга в глупости и неуместной настойчивости. Коля же с Серёжей старались быть между ними посредниками и примирителями, искали различные компромиссы и точки соприкосновения, говоря дипломатическим языком. Словом, мало-помалу, но дело шло.
Начались майские дни после Пасхи. От зимы не осталось и следа, жители города сменили плотные шубы на летние платья, солнце припекало с каждым днём всё больше и больше, а небо становилось всё разнообразнее и разнообразнее; облака перестали стелиться единым угрюмым покрывалом, начав играть в синеве небесной глади в причудливую пантомиму: одни были похожи на прекрасные замки, другие – на пушистых крольчат, третьи вообще походили на всевозможную технику.
Эту дивную игру образов наблюдала Гладерика, едучи вместе с группой из двенадцати своих ровесников в автомобильном кортеже. Уже более пятнадцати минут они держали путь вдоль Л-жского озера, трясясь по ямистым грунтовым дорогам. Её взору открывался сосновый лес, высокой стеной отгораживая водную гладь от глади засеянных пшеницей полей. И всё же вода чувствовалась: казалось, стоит отделиться от основной автомобильной колонны, поплутать среди хвойных исполинов – и вот перед тобою раскинутся бескрайние просторы другой – загадочной – стихии. Стихия эта не была морской: солнце не играло солнечными зайчиками на тёмных волнах, как это было в столице; озеро неминуемо затягивало, жадно глотало, словно жаждущий воды в пустыне, в свою пучину ласковые лучики. Было в ней что-то волшебно-манящее. Что-то, что девушка никак не могла уловить, ибо автомобили ехали чересчур быстро…
Спустя некоторое время кортеж остановился перед воротами. Дневальный в будке, проверив документы у водителей, поспешил их пропустить. Автомобили выехали на ровную выкошенную площадку. Справа в несколько рядов располагались палатки. Повсюду стояли флагштоки с флюгерами и различные ящики. Туда-сюда сновали мужики, таская коробки и устанавливая деревянные столбы. Слева Гладерика заметила огромные металлические помещения в форме половинок цилиндра. Всё казалось новейшим и выглядело очень привлекательно. Автомобильная колонна повернула направо, и, остановившись возле палатки, которая выделялась среди остальных размером и расцветкой, водители принялись открывать двери приехавшим людям. На площадку перед рядами палаток высыпали юноши. Их примеру последовала и Гладерика, встав чуть поодаль остальных. Девушка толком и не смогла разглядеть их лица: на пункте сбора было темно, да и суетились все. Зато бросить на неё взгляд, кажется, успел каждый из этой большой компании: Гладерика постоянно ощущала на себе несколько смотрящих на неё с интересом пар глаз. Однако никто не спешил подходить к ней первым. Девушка решила оценить, пусть хотя бы на первый взгляд, прибывших парней. Больше всех выделялся высокий смуглый юноша, разговаривая громче всех. Гладерика отметила его эмоциональность, обратив внимание на слушающих его. Вот спорит с ним бледный, каштанового цвета волос, паренёк. «Какой он забавный, – улыбнулась девушка». Однако сразу же её взор упал на юношу, который не спешил тесниться с товарищами. Он так же стоял чуть поодаль, с интересом и взором учёного наблюдая не за происходящим спором, а за движением облаков на небе. Золотые растрёпанные волосы, уверенная стать и такое флегматичное выражение… Гладерика ненароком засмотрелась на него.
Вскоре к ним подошёл молодой человек лет девятнадцати, высокий и статный, в белоснежной офицерской форме, со строгим и высокомерным выражением глаз. Рядом с ним шли Роман Иванович, доктор Ларсен и Глаша. Первым делом они подошли ко Гладерике, которая, завидев их приближение, поспешила отвесить реверанс и улыбнуться.
– Здравия желаю, милостивая сударыня, – поклонился Роман Иванович. – Позвольте представиться, я – Роман Иванович Корнилов, командир эскадрильи. Рад, что вы попали к нам.
– Здравия желаю, Роман Иванович, – улыбнулась Гладерика. – Я безмерно благодарна вашему превосходительству за оказанную мне честь!
– Что вы, не стоит, право же…
– Нет-нет-нет! Уж поверьте: если бы не вы – так и томилась бы я доселе в институте. Впрочем… Прошу прощения, – склонила голову девушка, – что отнимаю ваше драгоценное время.
– Вы не должны извиняться, милостивая сударыня! Времени у нас сегодня целый день. Однако я всё же вынужден покинуть ваше прекрасное общество ради знакомства с остальными юношами. Мы обязательно с вами поговорим на личных аудиенциях, если нам, конечно же, выпадет такая возможность, – сказал Роман Иванович, сняв фуражку и поклонившись.
– Я буду рада провести с вами время, – ответила Гладерика и поклонилась.
Натянув фуражку, Роман Иванович неспешным шагом прошёл к юноше в офицерской форме, Ларсену и Глаше. Гладерике последняя была незнакома, отчего обратила внимание она на неё только тогда, когда Роман Иванович подошёл к ним. В данных обстоятельствах стоящая в окружении мужчин девица произвела на неё удивление. В то же время Гладерика ощутила себя более защищённой и не такой одинокой. «Это первая девушка, которую я встретила с момента отъезда из города, – отметила про себя она. – Надо бы с ней заговорить… Какое у неё милое личико!».
Гладерика невольно засмотрелась на неё. Девушка заметила это, и на мгновение они встретились взглядами. Затем Гладерика увидела, как она сказала что-то сопровождавшему её мужчине. Взяв в руки подолы своего платьица, девушка мелкими сбивчивыми шажочками подбежала к ней.
– Прошу меня простить, сударыня, – отвесила она реверанс. – Вы же здесь единственная сударыня! Сударыням в таком положении стоит держаться вместе, не находите?
Её высокий чистый голосок умилял с первых нот. Чуть покраснев, Гладерика с реверансом ответила:
– Сперва – здравствуй, – улыбнулась девушка. – Как твоё имя, милая?
– Ой!.. – смутилась и опустила взгляд собеседница. – Я Глаша… Глафира. Глафира Полякова.
– Глашенька… Какое чудесное имя! Меня зовут почти так же: Гладерика Дельштейн-Орлова.
– Какое необычное имя!.. – пропищала Глаша. – Гла-де-ри-ка…
– Почти тёзки, правда? Ты меня не бойся, милая. Нам лучше держаться вместе, ты права, – засмеялась Гладерика. – Если что – я всегда к твоим услугам.
– Благодарю вас, сударыня, – поклонилась девушка.
– Давай между нами обойдёмся без ненужных формальностей? – улыбнулась Гладерика. – Если величать друг друга на «ты», жить станет чуточку проще.
– Да, да! Я так же думаю, – сказала Глаша. – Так вас… тебя можно звать на «ты»?
– Конечно.
– Милая, красивая Гладерика, – покраснела и расплылась в улыбке девица. – Ах да… Я же так и не представилась полностью. В этой эскадрилье я буду медсестрой. Это благодаря доктору Ларсену. Вот он, там, взгляни, – указала Глаша на бородатого мужчину в английской жилетке. – Он – главный врач. Вместе мы будем следить за вашими показателями здоровья и физической подготовкой, а также, в случае чего – лечить вас.
– Какой статный мужчина, – отметила шёпотом Гладерика, посмотрев на доктора. – Скажи, а кто стоит слева от него в офицерской форме?
– Это Гриша Добров, заместитель Романа Ивановича. Строгий до ужаса, – прошипела Глаша, – однако тренирует отлично, судя по характеристике. Надеюсь, вы поладите.
– Понятно…
Описанный Глашей Гриша Добров всё время их разговора копался в выданных ему листах бумаги, попутно делая в них какие-то записи. Из этого Гладерика сделала вывод, что он достаточно ответственен и педантичен; в противном случае он бы уже давно разговаривал со своими сверстниками.
– Miss Полякова! – вдруг воскликнул доктор Ларсен.
– Ой, прости, пожалуйста… У меня дела, нужно прямо сейчас бежать, – засуетилась Глаша. – Скажи: мы же поговорим?
– Обязательно, – улыбнулась Гладерика.
– Как здорово! Тогда до скорой встречи, милая сударыня! – спешно поклонилась девица и, подобрав полы платьица, поспешила к доктору.
– Храни тебя Бог, – склонила голову Гладерика. Повернувшись в сторону леса, она было принялась изучать окружающий пейзаж, однако резкий окрик заставил её встрепенуться и повернуться к толпе.
– В одну шеренгу – становись! – крикнул Гриша.
Все засуетились, кладя вещи на землю и становясь в линию перед командиром. Первый раз шеренга вышла невпопад: все просто заняли свободные места.
– Налево равняйсь! Смирно! Проверка личного состава!
С этими словами Гриша всмотрелся в листы.
– Адлерберг!
– Я!
– Дашков!
– Я!
– Дельштейн-Орлова!
– Я! – отозвалась Гладерика.
– Друцкий!
– Я!
– Живов!
– Я!
– Лазарев!
– Я!
– Левашов!
– Я!
– Норов!
– Я!
– Одинцов!
– Я!
–Смирнов!
– Я!
– Храбров!
– Я!
– Шереметев!
–Я!
Ещё раз всмотревшись в листок и окинув взглядом шеренгу, Гриша отдал адъютанту документы, а сам, сложив руки за спину и начав бродить перед шеренгой, продолжил:
– Итак… Короткая речь по требованию Романа Ивановича. Все вы здесь собрались для одной лишь цели: научиться летать. Навыками управления аэропланом здесь овладеет каждый из вас. Я ненамного старше: можно сказать, я ваш ровесник, – вдруг остановился он перед юношей, который недавно откликнулся на фамилию Друцкий. Посмотрев пристально ему в глаза с тенью подозрительности и недоверия, Гриша продолжил, – поэтому я буду понимать ваши желания и потребности. Что касается поблажек и слов утешения, то вы можете их услышать от кого угодно, – от доктора Ларсена, от Глаши, Романа Ивановича, – но точно не от меня. Я, в силу своего положения, отнесусь к вам со всей требуемой строгостью. Убедительно прошу вас не относиться ко мне как ко своему другу или товарищу. Подобные намерения будут восприняты мною как инсинуации, чем вы оскорбите мою офицерскую честь.
Когда Гриша Добров закончил говорить, к нему незаметно подошёл Роман Иванович. Хлопнув юношу по плечу, отчего тот вздрогнул, командир эскадрильи со свойственной ему добродушной улыбкой сказал:
– Полно тебе их пугать! Эдак они из палаток завтра не вылезут. Господа… И дамы, – поправил самого себя Роман Иванович, взглянув на Гладерику, – позвольте представить вам Гришу Доброва – моего любимого племянника. Его ответственность и педантичность всем нам очень помогут: этот малый знает своё дело и не допустит ни малейшего промаха. А теперь можно сказать и по делу: вас ожидают месяцы подготовки к первому испытательному полёту аэроплана совершенно новой конструкции. Ваш ровесник, студент столичного университета Александр Стефенссон, разработал проект такой механической птички, которая мне и во снах не могла прийти в голову. Поражённым данным изобретением был не только я, но и Александр Фёдорович Можайский – наш верный покровитель и великий человек. Именно поэтому вы – лучшие из лучших – и собрались сегодня здесь, в нескольких вёрстах от Ш-бурга, чтобы через несколько месяцев показать, на что вы способны. Мы верим в вас и желаем, чтобы ваши мечты обязательно сбылись. Впрочем, летать научатся здесь все из вас. Гриша, что у нас ещё не сказано?
– Позвольте взглянуть, – посмотрел Гриша в бумаги, – Хм… Новобранцам положено раздать позывные.
– Точно! Итак, дамы и господа, каждый из нас в эскадрилье носит свой позывной. Это сделано не только для ощущения престижа, но и для краткого обозначения нас во время различных испытаний. Я ношу позывной «Орлан», Гриша – «Гладиолус», доктор Ларсен – «Целандин», Глашенька у нас «Ромашка», ну а теперь, друзья мои, ваш черёд. Выберите, пожалуйста, один из предложенных на бумаге позывных. Возле того позывного, который вы выбрали, поставьте свою подпись. Гриша, передай им бумагу и карандаш.
Гладерика стояла предпоследней в шеренге, отчего ей отвелось всего два доступных варианта: «Кортес» и «Аурус». «Негусто, – подумала Гладерика и подписалась под вторым вариантом».
– Нечего делать, – усмехнулся стоящий справа от неё паренёк.
Девушка посмотрела на него глазами, полными шутливого сочувствия и отчаяния.
– Закончили? – спросил Роман Иванович.
– Так точно, – ответил Гриша и, забрав у новоявленного «Кортеса» лист бумаги с карандашом, встал рядом с командиром эскадрильи.
– Запомните свои позывные. Отныне они ваши полноценные вторые имена, по которым к вам будут обращаться на тренировках и испытаниях. Будет очень неловко, если кто-то из вас забудет собственное же имя, не правда ли? – улыбнулся командир. – А теперь давайте закончим наше приветственное слово троекратным «ура» Александру Фёдоровичу, – прервавшись на секунду и набрав в лёгкие воздуха, Роман Иванович пробежался глазами по каждому из новобранцев. – Нашему покровителю Александру Фёдоровичу…
– Ура! Ура! Ура-а-а! – воскликнули двенадцать кандидатов; так, что эхо от них отразилось от окружавшего аэродром с одной стороны леса.
– Добро, братцы. Теперь можно и расположиться, – широко улыбнулся Роман Иванович. – Жить будете в палатках, а об основных нюансах вам доложит Гриша на вечернем построении. Вольно разойтись!
– Вольно! – повторил команду Гриша, снова смотря в бумаги. – Сейчас я вам назову номера ваших палаток. Жить будете в парах по фамилиям, за исключением Дельштейн-Орловой, – сказал юноша, посмотрев на неё. – Палатка номер 1: Адлерберг и Дашков. Палатка номер 2: Друцкий и Живов. Дельштейн-Орлова, ты в палатке с Глашей.
– Так точно, – ответила Гладерика.
Когда распределение по палаткам было закончено, и Гриша скомандовал «разойтись!», Гладерика поспешила ко своей новой знакомой. Идя по территории аэродрома, девушка отмечала про себя его планировку. В нём имелись техническая территория, жилая зона, радиотехническая зона и тренировочный лагерь. На окраине жилой зоны, практически у лесной опушки, располагалась небольшая тёмно-зелёная палатка с ярко-красным крестом. Вокруг росло множество цветов, среди которых был поставлен стол с лавками. Подойдя поближе, Гладерика увидела, что Глаша, нацепив себе на голову белую шляпку, мирно спала, прильнув к ножке стола. Это прекрасное, милое, такое нежное создание, казалось, было рождено одним из цветков, что распустились на полянке. Гладерика невольно залюбовалась этой картиной: лежащая среди цветов милая девица, а солнышко, светя сквозь пробелы в хвое, оставляло на её простеньком платьице причудливые продолговатые следы.
Гладерика взглянула на стол. Прямо на краю лежала раскрытая тетрадь, в которой, помимо различных формул, рецептов и конспектов, на полях были выведены пушистые котята, сердечки и цветы. Девушка присмотрелась: в правом верхнем углу красивым курсивом по-французски, по-немецки и по-английски было написано «любовь». Гладерика почувствовала, как от увиденного у неё затрепетало сердце. «Какая же она всё-таки милая, – подумала про себя девушка. – Просто невозможно быть такой лапушкой!». У Гладерики возникло жгучее желание взять на руки Глашу и затискать её. Она уже было наклонилась, как вдруг услышала, как её уста что-то нашёптывают. Это были слова, сказанные по-английски. Девушка прислонила ухо прямо к её губам и прислушалась: