Глеб Сафроненко
Виртуальная терапия
– Естественно надо. Может для кого-то это и прописная истина – сначала «нагуляться», а потом кто-то лучший в сексе, отобранный естественным путем воспитывает чужого ребенка, рожденного хрен пойми от кого, не выдерживающего никакой конкуренции. Именно так и задумано природой? Да ну ерунда. Меня и Ани такой отбор точно не касается, и не устраивает даже как идея. Она сложная и многогранная – я так думаю. Хотелось бы разобраться в ней.
– Не занимайся ерундой! По-моему, это тупик. Ты видишь блеск в ее глазах, когда она рядом с тобой?
– Ну, – сделал вид, что задумался Максим, – да, вижу, конечно вижу. И даже не блеск, а словно свет солнца, двух солнц в ее глазах, освещающих ее вселенную и доносящих тепло и свет до моей вселенной, – вдохновенно объяснял парень, напарник поморщился от неуместно приторного романтизма.
– Так трахни ее, пока глаза блестят! – с искренним чувством сказал напарник, Максим поморщился, не совсем ясно отчего, – а уже потом будешь разбираться, если будет в чем. Хотя зачем разбираться? Ты, все равно, никогда по-настоящему не поймешь женщину. Как и женщина мужчину никогда не поймет.
– Разве? В общем-то не так много и надо и мужчине, и женщине – любовь, дружба, взаимоуважение, взаимопонимание, опять же, хотя бы по ключевым вопросам.
– Это немного, но это почти невозможно, – возразил напарник.
– Наверное, – нехотя согласился Максим, – но все же «почти невозможно», а значит возможно.
– Не, наверное невозможно, а совсем невозможно, – возразил напарник, надевая заштопанные носки. – Совместная жизнь держится исключительно на сексе и общих финансовых интересах.
– Не дай бог! – не согласился Максим.
– Бог здесь ни при чем. Перезвони ей, если захочет встретиться значит уже готова и … ее пока тепленькая.
– Пока тепленькая. Гениально, – грустно вздохнул Максим.
– Для начала, хотя бы так, чтобы потом не жалеть об упущенном. А дальше видно будет.
– Помнишь давно, когда вот только сотовые пошли в массы – на развлекательных каналах были специальные чаты для общения, куда мог писать любой желающий и текст шел внизу экрана?
– Так, смутно помню. К чему это?
– Я, почему-то, на всю жизнь запомнил одно сообщение: «Мужчина тридцать лет, жильем обеспечен. Ищу девушку для интимных отношений. Впоследствии возможно более близкое знакомство». Я тогда не понял и сейчас не понимаю. Как это? Допустим они созвонились, провели вместе ночь и если ему все понравилось, то утром он говорит: «Доброе утро! А как вас зовут? Может в кино сходим?».
На такой примерно ноте и закончился разговор Максима с товарищем, а в его душе заиграла свирель, когда он вышел на улицу. Он собрался перезвонить Ане и только достал телефон, как чертик в его душе «запилил» сумбурное и немелодичное соло на расстроенной электрогитаре – это были сомнения.
– Да к черту эти сомнения, пусть исполняет их где-то в другом месте для более непритязательной публики, – решил для себя Максим и нажал на кнопку вызова.
– Да! Здравствуй, Максим! – спокойно и ровно ответила Аня. – Что-то ты совсем потерялся и на звонки не отвечаешь.
– Привет! – как-то виновато сказал парень. – Я на тренировке был, телефон с собой никогда не беру чтобы не отвлекал – оставляю его в шкафчике в раздевалке.
– Понятно. А до этого? Что сам не звонишь?
– Возникли определенные проблемы, которые надо было решить, как-то неловко было тебя беспокоить пока не разберусь с ними.
– И что теперь решил? Разобрался? – спросила девушка.
– Не совсем, – ответил парень. – Не уверен, что смогу решить их самостоятельно.
– Для этого и нужны друзья и близкие люди. Мог бы обратиться ко мне со своими проблемами, вдруг, я могу чем-то помощь. В некотором смысле мы в одной лодке, как бы плоско и банально это не звучало. Мы, конечно, мало знакомы, но тем не менее, если что всегда обращайся, – сказала девушка и сделала паузу чтобы самой не развивать мысль и не решать за двоих. – Я если смогу всегда поддержу тебя.
– Ты права, я думаю мы, как минимум, не совсем чужие друг для друга. Если честно я очень рад тебя слышать и жалею, что не позвонил тебе сам раньше. Спасибо за понимание. Именно ты и можешь помощь решить мне эти проблемы, если быть точным, то проблема только одна. И она немного специфическая, но надеюсь, что ты меня поймешь, – сказал Максим и теперь уже он сделал паузу.
– Я тоже рада тебя слышать и надеюсь смогу помощь, хотя бы как пациент пациенту, – неестественно весело и игриво сказала Анна.
– Рад что ты все понимаешь правильно, по крайней мере пока что. Я бы сказал рыбак рыбака …, понимай как хочешь – усмехнулся в ответ Максим. – Ответь мне на один странный вопрос, – серьезно продолжил он и сделал паузу теперь уже непроизвольно.
– Спрашивай, Максим. С радостью дам тебе свой странный ответ.
– В ночь с субботы на воскресенье мы с тобой виделись? Ты была там?
– Где? – весело уточнила девушка.
– Ну там, – сурово объяснил Максим.
– А, так ты об этом?! – словно обрадовалась девушка. – Это и есть твоя проблема?
– Да, я об этом. Я думал, что был с другой девушкой, в результате чего у меня возникло что-то вроде чувства вины перед тобой, вот поэтому я и не звонил.
– Глупости какие. Дурачок, – ласково сказала Аня. – Конечно, это была я. Да и какое чувство вины? С чего ему было взяться? Давно бы спросил об этом у меня.
– Действительно, дурачок, – вынужденно согласился Максим. – Значит, это ты была со мной?
– Да это я была с тобой, а ты, соответственно, был со мной, – ответила девушка.
– Действительно. Но как это возможно, если я был у себя дома, а ты у себя?
– Это один из нетрадиционных способов коллективной (совместной) терапии, которую проводит Андрей Сергеевич. Все это происходит на уровне сознания или подсознания, если быть точнее.
– Из нетрадиционных? Как-то не совсем мне нравится это определение. То есть, в действительности ничего этого не было? Нам просто приснился один и тот же странный сон?
– Можно и так сказать. Я сама не до конца понимаю, как именно это работает. Этого вроде, как и не происходит на самом деле, но между тем и на самом деле что-то происходит тоже. Спроси лучше у самого Андрея Сергеевича. Странно что он ничего тебе не объяснил. Я расскажу тебе то что знаю, но только не по телефону – долго все это объяснять, лучше при встрече.
– Значит нам необходимо встретиться, – сказал Максим.
– Это вопрос? – уточнила Аня.
– Нет. Это необходимость – потребность моей души, – объяснил парень.
– Если именно души, то обязательно надо встретиться. Я только «за».
– Давай сегодня, скажи во сколько я за тобой заеду.
– В семь вечера, нормально? – предложила девушка.
– Отлично! Извини, еще раз, что я так внезапно потерялся. Обещаю на будущее все и всегда говорить честно и прямо.
– Договорились. До встречи.
– До вечера, – ответил Максим и отключил вызов.
– Странно, – размышлял Максим. Странно размышлял Максим: «Что-то не похоже на то, что между нами была близость, вроде как ничего не изменилось. С другой стороны, если это было только в нашем сознании – то этого, вроде бы как и не было. Тогда откуда резинка для волос и рюкзак с реальными деньгами? Резинка для волос и рюкзак. Почему не наоборот «рюкзак с деньгами и резинка для волос»? И почему для волос резинка? Выходит, «было или не было» волнует меня больше чем деньги. Значит Ячкин был и тот второй странный тип тоже там был и откат в рюкзаке был, и драка с ними была, а вот близости уже не было – еще не было. Это и хорошо. Значит самое лучшее впереди. Все что было после окончания боя в моей спальне было только в моем сознании и в ее, очевидно, тоже, но лишь в сознании. Или было только в моей спальне и нигде больше? Пусть так и будет. Все равно, это было прекрасно, что бы то ни было. Прекрасно. Откуда тогда взялась резинка для волос, если Ани не было в моей спальне? А точно, я ведь гладил ее по волосам и распустил ее волосы, соответственно резинка для волос осталась в моей руке. Это все объясняет. Ничего это не объясняет. Где я гладил ее по волосам? Нигде. Тогда как у меня в руке оказалась резинка для волос? …».
В девятнадцать ноль-ноль Максим заехал за Аней, как они и договаривались. Девушка уже ждала его возле своего подъезда. Аня была одета … Аня была одета, а ее волосы были убраны в хвост, перетянутый резинкой для волос. Девушка была красива и желанна, как оазис посреди пустыни, как прохладный и свежий ветер посреди жаркого дня, как снег в новогоднюю ночь, как доллар при падении курса рубля. Максим чувствовал, что нуждается в ней, как странник в путеводной звезде, как отчаявшийся грешник в исповеди, как поэт в музе, как Вольненский район в проливном дожде в пожароопасный период.
Остановив машину Максим вышел на встречу девушке, на встречу своей судьбе. Парень был прост и задумчив, зачарован, и по-мужски мил, восторжен, но сдержан. Он словно стал выше ростом и шире в плечах, его глаза светились от счастья, он приближался легко и уверенно как корабль к родной гавани, как спутник к своей орбите, как глава муниципального образования к четвертому сроку. Он был красив и желанен для Ани. Аня поняла, что он нужен ей – просто нужен безо всяких образов и сравнений такой какой есть, такой как сейчас. А будет ли он таким в будущем, останется ли он именно таким во многом будет зависеть и от нее.
Как вели себя Максим и Аня и что говорили друг другу в тот день совершенно не важно. В подобной ситуации, если взглянуть со стороны, люди ведут себя очень странно и несут какой-то бред, но все это так красиво, так мило, исполнено такого глубокого смысла для них двоих, что передать этот смысл кому-то третьему просто невозможно, да и не нужно.
В каждом городке, в каждой деревушке, какими бы убогими они не были обязательно есть красивое живописное место скрывающее убогость и делающее ее (убогость) ничтожной в сравнении с вечностью, в сравнении с красотой природы, с красотой истинных человеческих чувств, на которые человек редко, но все же способен. Было такое место и в Вольном, есть такое место и сейчас. Это относительно ровная грунтовая площадка на самой высокой точке города, с высоты которой, особенно в темное время суток город кажется красивым и уютным, полным разноцветных огней, а за городом раскидывается бескрайнее мрачное пространство, в котором перемещаются или неподвижно стоят на месте едва заметные хаотично разбросанные тусклые огоньки, которые, чаще всего и не догадываются о существовании друг друга. Но иногда эти огоньки совершенно случайно, или не случайно движутся навстречу друг другу, освещая не только собственный путь, но и путь взаимно приближающегося к ним, и чем ближе эти огоньки друг к другу, тем ярче свет каждого из них для другого, однако силу этого света едва ли возможно ощутить, глядя сверху издалека, эта сила доступна для понимания и восприятия лишь самих двух источников света. В этот вечер Аня и Максим ощутили свет друг друга, в этот вечер Максим и Аня поняли главное – что они любят друг друга.
Кроме главного, Максим со слов Ани, между прочим понял, что его сны вовсе и не сны, а слияние игры с реальностью, как один из необычных методов доктора Леоненко. Игра – это хороший способ ухода от реальности, а игра наяву лучший способ возврата к ней (к реальности). Таким образом, проецируя реальность на игру, а игру на реальность, Максим и Аня возвращали моральный долг тем, кто способствовал их желанию уйти от реальности. Аня рассказала парню о том, кто такие Лизогуб и Сериков и откуда она их знает. Максим рассказал девушке, в общих чертах, как в районе ежедневно пытались изнасиловать его разум и душу. Аня рассказала, что ее вызывал следователь. Картина прояснилась, единственное что не было понятно, как именно это работает. Как Андрею Сергеевичу удалось соединить их сознания, игру, и реальность? Но это было не так интересно … Какие игры, какой доктор, какое сознание, когда рядом такая красивая, молодая и желанная девушка, когда рядом с ней он (такой …, такой как есть)? Какие игры сознательного доктора, когда два ярких огонька готовых воспылать неудержимым пламенем находятся так близко друг от друга?
Парень и девушка вошли в квартиру Максима … Аня и Максим сняли верхнюю одежду… Девушка и парень поцеловались … Аня прошла в ванную … Максим прошел в ванную … А что? Ковид был уже где-то рядом … Аня и Максим были уже в спальне … – Может выпьем вина? – предложил Максим … – Может быть, – согласилась Аня … Вино подействовало – чувства стали чуть тоньше и нежнее, девушка, став чуть смелее, поставила на прикроватную тумбу бокал и сняла футболку (или не футболку, сложно вспомнить что именно было на ней надето) …
– Господи, какие же у тебя красивые глаза! – сказал Максим и поставил свой бокал рядом, кровь ударила в голову и все тело охватил немыслимый трепет и небывалый восторг и подъем духа … Максим снял футболку с себя …
– Какой у тебя бицепс! – чуть слышно сказала Аня и застенчиво улыбнулась … Максим выключил основное освещение, оставив лишь тусклую бледно-золотистую подсветку и максимально приблизился к девушке … Аня, потупив глазки непроизвольно чуть выпятила вперед губы, прижимаясь к Максиму … Максим знакомым движением провел рукой по ее волосам, снимая с хвоста резинку … Возможно все это уже было … Возможно, но это неважно, пусть именно это повторяется хоть до бесконечности …
Максим, кроме лобызания едва дрожащих губ, кроме прикосновения тонких рук, собственных прикосновений к прекрасному, кроме страсти, трепета и нежности, почувствовал еще и чье-то постороннее, скорее даже потусторонне, присутствие и на мгновение перешел сознанием в субреальность, объективно существующую в его собственном сознании, телом и душой оставаясь с Аней. Как выяснилось, сам Купидон этой ночью решил заглянуть в спальню к Максиму. Как же это было трогательно и неожиданно! Какая фантасмагория! Интересно, увидела ли Аня Амура?! Почувствовала ли она его присутствие? Максим решил ее об этом не спрашивать. «Какая еще фантасмагория?! Зачем ей чувствовать Купидона?!» – подумал Максим.
– Иди к черту, Купидон! Неужели не знаешь наших нравов?! Здесь тебе не Европа и третий нам совершенно ни к чему. – сказал Максим, плотно закрывая двери в эфемерную реальность, чтобы никто оттуда больше не просочился. Купидон лишь понимающе, но с долей сожаления, кивнул в ответ и жестами рук показал, что разделяет трепетный восторг парня и желает ему удачи. ГЛАВА IX
Финансовая игра
Все шло своим чередом, Максим уже почти что разобрался в своих непростых отношениях с Лили Энн и Аней – поверил в то что Лили Энн это и есть Аня, правильнее сказать, поверил в то, что только Аня и была в действительности, но пережитый эмпирический опыт по-прежнему намекал на то, что Аня и Лили, все-таки, две разные девушки и что Лили существовала объективно, независимо от факта существования Ани. Та ночь «падения с водопада» под звуки неудержимого бурлящего потока в паре с интернациональной девушкой из параллельной реальности, в воспоминаниях воспроизводила иные душевные и физические ощущения нежели «нежное и ласковое звучание русской национальной свирели», там был рок-н-ролл, там был хэви и metal ballads. В ощущениях Максима была путаница и если разбирать категориями мелодий души, то Лили – была мелодией свирели, исполненной в жанре рок баллады, а Аня была рок балладой, исполненной на свирели, что в сущности звучало схоже, но вместе с тем совершенно по-разному …
Максим вышел на дополнительную посменную работу, которая ему не очень нравилась, но позволяла придерживаться определенного графика и поддерживать самодисциплину. Аня почти забыла про свои страхи и научилась доверяться другому человеку, то есть Максиму, что придавало ей больше уверенности в себе, отчего жизнь стала ярче и интереснее. Единственное что ее беспокоило это душевные метания Максима между ней и Лили Энн, которой не существовало в действительности, однако любая женщина всегда чувствует подобные метания своего мужчины, если ей конечно не все равно. Неважно что вторая девушка была виртуальной, ведь душевные метания были вполне реальными. Аня и сама точно не помнила была ли она той ночью с ним, вернее она помнила, как они были на полуразрушенном заводе и как они наказали коррупционеров и казнокрадов, но была ли она с Максимом после игры она наверняка не помнила, а Максим и не уточнял где именно она с ним была, ему хватило того что она была с ним в ту ночь, а где и при каких обстоятельствах он намеренно не уточнял. И это обстоятельство ее немного беспокоило, потому как если ее там (где-то) не было, то кто тогда был? А если это была она – то как-то не совсем порядочно получается с точки зрения девичьей чести, хотя даже если это и было на уровне сознания, то этого могло и не быть физически. Но чего не было и что было? Подобные мысли поэтому поводу были и у Максима, не слишком ли легко и быстро она ему досталась, зная возможности игровой приставки с выходом в интернет вполне можно было бы предположить, что в эту игру Аня играет не только с ним. С другой стороны, ни одна игровая приставка еще не в состоянии создать симбиоз реальной реальности с виртуальной. Это и успокаивало. Как ни крути, а все что было там было не совсем в реальности, а значит было в игре. Игры как известно бывают разные, именно поэтому Максиму категорически не нравилось, когда рабочие коллективы, особенно в органах власти (на любом из уровней) называют командами. И когда собирают команды, а не создают коллектив сразу понятно, что эти люди будут играть, а в какие именно игры играют такие команды доподлинно известно одному лишь дьяволу.
Одним из вечеров, когда Аня осталась у Максима и крепко спала, предположительно девятнадцатого февраля, Максим решил провести небольшой сеанс терапии и сыграть в свою любимую игру. Как всегда, он выбрал Лили Энн. Максим, конечно, был немного странным парнем, но не до такой степени дурачком, чтобы играть в компьютерную игру, когда в его кровати красивая девушка, просто она действительно спала. У Максима с Аней были иные планы, но после работы Аня как-то не очень хорошо себя почувствовала и планы изменились. На самом деле так бывает и достаточно часто, вот, например, один товарищ Максима познакомился через мобильное приложение со стройной, симпатичной, молодой и одинокой девушкой, изнывающей от этого самого одиночества, пошел с ней на свидание в надежде на взаимную теплоту и ласку. В итоге вместо ласки молодой красивой девушки товарищ Максима получил душевную травму и хламидиоз, а через пару дней еще и побои от супруга немолодой гулящей толстухи. Но это все лирика, а в жизненном эпосе Максима, слава богу, пока обходилось без драмы, Аня спала у края кровати, укрывшись теплым одеялом, а на самом краю кровати сидел Максим, в комнату через зашторенные окна, едва заметно, но все же проникал свет уличных огней, а из коридора квартиры проникал свет гораздо более яркий, но не тот ни другой не раздражали зрительных рецепторов, хотя и заметно рассеивали тьму.
– Аня, – в полголоса позвал ее парень, Аня не ответила, – спишь? Видимо, спишь, – ответил Максим себе самому еще тише. – Это хорошо, что спишь с одной стороны, с другой стороны было бы гораздо веселее, если бы ты не спала. Какая ты, все-таки, красивая, – сказал Максим и нежно убрал с ее лица локоны волос, сначала непроизвольно, а затем и произвольно погладив ее по голове. – Как хорошо, что ты есть, а главное, что теперь ты есть у меня. «Лишь позавчера нас судьба свела, а до этих пор где же ты была? Разве ты прийти раньше не могла? …», – запел парень как колыбельную, внезапно вспомнившуюся советскую песню, закончив песню, на тех словах до которых он помнил текст, Максим едва коснулся губами лба девушки и осторожно, встав с кровати, на цыпочках стал выходить из комнаты. Когда уже Максим был у выхода из комнаты и собирался закрыть за собой дверь Аня что-то нервно пробормотала во сне. Максим вернулся и склонившись над Аней, потрогал ее лоб на этот раз чтобы убедиться в том, что у нее нет повышенной температуры. Девушка не проснулась, но почувствовав нежное прикосновение перестала нервно бормотать и ее лицо озарила едва заметная улыбка.
– Все хорошо, деточка, теперь все будет хорошо и у тебя, и у меня, хотя возможно и недолго, – сказал Максим и грустно улыбнулся, – я в том смысле что человеческая жизнь мимолетна. Спи, а я пойду, а то чувствую себя каким-то озабоченным маньяком, жаждущим надругаться над хрупкой беззащитной девушкой.
Максим в этот раз вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и пошел в соседнюю комнату, там с экрана жидкокристаллического телевизора, средней пригожести, на него уже смотрели персонажи его любимой (из боев) видеоигры. И как не тянуло Максима к Лили Энн, он, все же, выбрал другого персонажа, чем-то отдаленно напоминающего его самого, это был светлый парень, почти что славянской внешности, крепкого телосложения, одетый в джинсовую безрукавку и спортивное трико, сильно похожее на штаны культуриста. Максиму даже показалось что Лили Энн успела скорчить недовольную гримасу.
– Извини, но ты наводишь меня на странные мысли. Ты нереально красива и после той ночи … Я бы сказал, что твое прекрасное тело запало мне в душу. И мне сильно хочется прикоснуться к прекрасному. Не только тело – ты вся прекрасна, но у меня есть Аня, а ты всего лишь плод чьего-то воображения прописанный посредствам мало кому понятного языка программирования. Хотя может быть мы все такие, но мы этого хотя бы не знаем о себе. Мало того ты еще и отразилась в моем сознании, как луна на поверхности воды, только в отличии от отражения луны, твое отражение с рассветом никуда не исчезло, это все Андрей Сергеевич с его необычными методами, хотя мне грех обижаться, если бы не он не знаю чтобы было, то есть знаю – все было бы также как было до того, а тут и явная борьба со злом и дополнительный заработок, но главное любовь, а возможно и треугольник один из углов которого находится в ином измерении, так что если посмотреть на него только из какого-то одного измерения то он будет прямой или вовсе даже точкой. Так что извини, ничего личного, но для меня ты лишь точка из другой вымышленной реальности.
Пока Максим вел свой диалог с воображаемой точкой, прошли все необходимые загрузки и прелюдии и на экране появился его персонаж и противник, точнее противница – мерзкая похотливая баба с большим центром тяжести и огромным безобразным бюстом. Хотя, скорее, все-таки, она была пропорциональна и относительно красива – создателям игры нет смысла делать персонажа безобразным и необоснованно рисовать лишние килограммы. Просто у Максима, как ему и советовал доктор, каждый персонаж – соперник ассоциировался с каким-либо нехорошим человеком из реальной жизни, и эта «героиня» ассоциировалась у него с начальником финансового управления администрации Вольненского района – Галиной Николаевной Жук.
– У-у-у потаскуха, – процедил Максим.
– Round one! Fight! – услышал Максим в ответ.
Он активно начал бой – провел бросок, затем сразу два «комбо» подряд. После чего потаскушка как-то непонятно перекувыркнулась через саму себя и оказалась за спиной бойца Максима и обрушила на него град ударов, Максим нажимал на все кнопки на которые только возможно было нажимать, но сделать ничего не удавалось – его персонаж летал из стороны в стороны как футбольный мяч во время затяжного дриблинга аргентинского форварда до тех пор, пока не закончился запас его жизненных сил, аналогично прошел и второй раунд.
– Вы проиграли, – объявил Максиму по-английски закадровый голос, и омерзительная похотливая дама затрясла своей похотливой грудью (во множественном числе) порочно ухмыляясь неприлично ярко и влажно накрашенными губами и сверкая блудливыми огоньками глаз.
– Да к черту эти дурацкие игры, – сказал Максим, бросив контроллер на диван, – пойду лучше поманьячу – погляжу на свою спящую красавицу …
Неожиданно началась загрузка виртуальной реальности в реальную. Комната Максима растворилась в пространстве, послышался стук колес поезда и на месте комнаты, совсем недалеко от старого вокзала, возник старый парк на окраине родного города, недавно благоустроенный в рамках федерального проекта «Формирование современной городской среды» на тридцать пять миллионов рублей. В парке появились современные лавочки повышенного комфорта, дорожки, уложенные брусчаткой, детская площадка и много фонарей освещающих территорию по всему периметру.
Максим материализовался на одной из сторон детской игровой площадки. Он сначала оглядел себя самого насколько это было возможно сделать человеку. Парень был одет в джинсовую безрукавку и штаны культуриста, на его ногах были до неприличия удобные фирменные кроссовки.
– Что-то я совсем не по погоде одет, – сказал себе Максим.
– Не ты один, – услышал он знакомый голос и посмотрел направо.
Справа от Максима, на расстоянии не больше метра стояла красивая светлая девушка со спортивным телосложением, в короткой футболке-топике и чуть более длинной кожаной куртке, которая не закрывала даже пупка. На ногах ее были белые колготки с красной окантовкой, а чуть выше окантовки колготок заканчивалась линия короткой тканевой клетчатой юбки, обута она была в неуместные туфли на высоком каблуке. В последнюю очередь Максим посмотрел на ее лицо, волосы девушки были уложены назад – собраны в «хвостик» и перетянуты резинкой для волос. Глаза девушки скрывали стильные темные очки с маленькими стеклами.
– Западня какая-то, от слова «Запад», – сказала девушка, сняла очки и отбросила их в сторону, подмигнув Максиму, затем послала ему воздушный поцелуй.
– Как быстро дошел, однако, – сказал Максим, сознательно покачнувшись. – Ты Аня?
– Конечно, а кто еще?
– Ну слава богу. Одета ты, конечно, не только не по погоде, но и слишком вызывающе. Я как-то против таких нарядов. Нет, конечно, если только в нашем кругу. Я имею ввиду ты да я. Хотя это не совсем круг, но нам никакого круга и не надо.
– Поверь я не сама так оделась и, вообще, я сейчас сплю в твоей кровати, если ты не забыл. И появись я здесь так как на самом деле одета, думаю было бы гораздо хуже.
– Согласен. Какая же ты … – сказал Максим и приблизился к Ане, обняв ее за талию.
– Очень приятно, правда. Ты тоже в таком виде, как-то особенно … .
– Я понял. Спасибо! – ответил парень.
– Сейчас просто не время, – сказала Аня. – Посмотри перед собой на противоположную сторону площадки, кажется загрузились наши противники.
– Скорее мы загрузились, а они уже были здесь.
– А тебе обязательно надо меня поправить, ты ведь понял меня, – улыбаясь заметила Аня.
– Ну как же без этого, – признался Максим.
На противоположном краю детской площадки, возле лавочки стояли двое субъектов правоотношений. Это были мужчина и женщина, на вид каждому из них было примерно лет по пятьдесят «плюс-минус». Мужчина передал женщине полупустой и очевидно нетяжелый продуктовый пакет. Они о чем-то спокойно и негромко разговаривали. Реальность немного подкорректировалась и адаптировалась под игру, цвета и краски стали ярче и насыщеннее. Вот только мужчина и женщина выглядели вполне себе естественно, похоже, что обошлось без адаптации и они были такими какими и были в повседневной жизни. Субъекты не были снабжены и усилены какими-либо дополнительными предметами, гаджетами и примочками. Даже их одежда была точь-в-точь такой какой она была в реальной жизни, то есть, как они выглядели всегда также выглядели и сейчас, как они оделись, идя на встречу друг с другом, так они и были одеты. Очевидно разум, отвечающий за синтез виртуальной и объективной реальности решил, что эти персонажи и так достаточно смешны и карикатурны, чтобы их еще как-то видоизменять. Мужчина был одет в кожаную куртку, на его коротко остриженной голове не было головного убора, на ногах были свободные джинсы и кожаные сапоги казаки, на указательном пальце его левой руки красовался непропорционально большой золотой перстень. Перстень отражал свет ночных фонарей, поэтому его сложно было не заметить, к тому же оттопыренные пальцы рук жестикулирующего субъекта непроизвольно притягивали взгляд к перстню. Все движения и жесты мужчины были какими-то тяжелыми и излишне амплитудными, он явно старался занимать больше места в пространстве чем ему требовалось на самом деле, соответственно и выглядеть он старался как можно масштабнее и больше. Максим и Аня не слышали его слов, но по улавливаемым слухом интонациям можно было понять, что говорит он в какой-то вульгарно-жующей манера с чувством собственного превосходства самого себя. Субъект явно претендовал на какое-то положение в обществе и явно был обязан своему нынешнему положению девяностым годам. Женщина тоже была с необоснованными и непонятными претензиями к этой жизни. Дама была непомерно толстая, не столько даже толстая, сколько непропорциональная и обрюзглая. Конечно, сложно судить о таких свойствах человеческого тела, когда человек одет в верхнюю одежду, но от взгляда творца сложно утаить что-либо, иногда даже намерение не вносить на расчетный счет доходы, получаемые от платных услуг. На голове женщины была легкая шапочка, пока все нормально: голова, а на ней шапочка. Но вот осеннее пальто на женщине смотрелось несуразно, не смотря на то что на дворе была осень, а женское пальто было на женщине. Дело в том, что короткое стильное приталенное тканевое пальто с тонким меховым воротником и большими пуговицами само по себе смотрелось бы неплохо, но на непропорциональной даме с избыточным весом оно смотрелось нелепо, ведь для того чтобы одеть приталенное пальто на женщину, у которой нет четко выраженной талии, необходимо взять пальто на пару размеров больше и тогда теряется весь смысл приталенности – это все равно что сначала самой похить деньги из бюджета, а потом искать кто это сделал. А если учесть, что пальто было осенним, а на улице была весна, и что такое пальто на два размера больше эта женщина купила сама сознательно – приталенность превращается в придурковатость, как бы не хотелось сказать грубее. Усиливали общий тлетворный эффект отвращения к женскому полу короткая юбка как у американской школьницы и высокие сапоги с тонким слоем меха, которые по идее должны были подчеркивать стройные ноги. Юбка американской школьницы на толстых ногах престарелой отечественной блудницы, не только вызывала половое отвращение, но и подрывала саму систему образования США. Престарелая не в том смысле что под пятьдесят априори слишком много для женщины, под пятьдесят слишком много для проститутки, но спрос рождает предложение. Прости господи, но смотря только на такую женщину, ты никогда не прелюбодействуешь, я никогда не прелюбодействую с ней в сердце своем. Хотя глава района считал ее вполне себе, себе и не только себе, и не в сердце своем, а в «Лексусе» своем, и в кабинете своем и мало ли еще где, но только не в сердце.
