Глеб Сафроненко
Виртуальная терапия
– А что его сообщница?
– Не что, а кто? Кто она? Неужели воображаемая девушка? Паверинов, конечно, неадекватный и воображение у него развито, но не до такой же степени чтобы и других заставить поверить в то чего на самом деле нет, заставить их увидеть того, кого не существует.
– Это вопрос второй, если это Паверинов – преступник, то и сообщница обязательно найдется. И вполне реальная. Кстати говоря, у меня есть предположение что он что-то знает о незаконных делах муниципальных служащих. Так что, если повезет – убьём двух зайцев.
– Не нравится мне все это. Откуда дурачку Паверинову знать кто что, да как …? В районной администрации такое творится, что не то что дурак, но и не каждый мудрец, даже если он из ОБЭП, разберется.
– Мудрец может и не разберется, а вот дурачок вполне. Они по образу мыслей ему ближе и понятнее, чем мудрецу.
– Может оно и так, – согласился Скалобойцев. – Но зачем Паверинову мстить обидчикам Веселовой?
– Это все мне и предстоит выяснить.
– Черт с тобой, Завьялов! Уволят так уволят. Честно сказать, я и сам устал уже от этой работы. Выслуги больше чем надо. Только вот тебе еще бы служить и служить, большая часть жизни еще впереди. Решай сам и будь что будет, – с грустью по-отечески сказал подполковник и строго добавил, – Значит в понедельник, ты мне докладываешь кто совершил эти нападения, только четко, аргументированно и безапелляционно, а в следующую среду, край, должны быть задержаны подозреваемые по этому непонятному делу и так чтобы никто ни к чему не придрался, все должно быть сделано безупречно. И мне, все равно, какие у них будут фамилии. Но чтобы в ту же среду я мог однозначно доложить, что преступники задержаны и собраны все необходимые доказательства их вины, а если будут признательные показания, то и еще лучше. Ты понял меня, Дима?
– Понял вас. Все будет сделано в лучшем виде. В рамках закона и по справедливости. Если не возражаете, то я прямо сейчас начну следственные действия в отношении Паверинова. Мне надо проверить кое-какие факты.
– Не возражаю, – ответил Скалобойцев. – Ни хрена ты, Дима, не понял. Мой бывший сослуживец на ЯГПЗ на солидной должности, давно начальником охраны зовет, там и заработная плата выше и работа намного спокойнее. Если что охранником ко мне пойдешь?
– При всем уважении не пойду, извините. Моя карьера в МВД еще и не начиналась, – заметил Завьялов.
– Дай бог! А то ведь так и закончится, не успев начаться твоя карьера.
– Обещаю в среду, а может быть даже и во вторник будут задержаны подозреваемые и не только по этому делу.
– А по какому еще? – скептически спросил Скалобойцев.
– По тому самому, – ответил Дмитрий и подмигнул, – о котором знаем только мы с вами и которое еще даже не заведено. И что-то мне подсказывает, что это будет не одно дело, а много разных дел.
– Сильно сомневаюсь. Ты что-то очень непростое задумал, как бы не перемудрил. Ты, конечно, можешь удивить, когда захочешь, но в этот раз, сдается мне, не тот случай.
– Именно тот, Юрий Алексеевич! – бодро ответил Завьялов, казалось он уже принял для себя какое-то решение. – Мне осталось только проверить некоторые факты и развеять сомнения. Разрешите идти?
– Нет. Вообще-то это твой кабинет так что я пойду, а ты оставайся, ну и иди, конечно, раз это так срочно.
– Срочно! Очень срочно! Я вам обещаю в среду мы задержим преступников …
В этот день в отделение Завьялов уже не вернулся. Он проделал большую работу и дело было близко к окончательной и бесповоротной развязке.
А что было дальше в этот день? Дальше, сразу после разговора с начальником полиции, выйдя на улицу, Завьялов набрал Максима Светлова.
– Да, – почти сразу ответил Максим сонным голосом.
– Капитан Завьялов, – представился Дмитрий. – Времени на объяснения нет. Мне надо срочно с вами увидеться и выяснить некоторые моменты, пока что исключительно для себя.
– Но, я вчера долго работал и сейчас вот, только проснулся, то есть вы меня разбудили. И вообще у меня другие планы. Может быть завтра?
– Завтра может быть уже поздно, – настойчиво объяснил Завьялов. – Я может быть как-то непонятно выражаюсь? Это в ваших же интересах, повторюсь. Мне лично все достаточно ясно, в пределах моих компетенции и полномочий. Можно сказать, что преступления мною раскрыты. Но как человеку, для себя лично, мне надо понять многие вещи. У меня осталось много вопросов и ответить на них сможете только вы. А там уже я решу окончательно что мне делать. Ясно?
– Не уверен, что правильно вас понимаю, – начал Максим.
– Слушай, Максим, не усложняй. Не парь мне мозги! Они у мены и так набекрень и душа разрывается от противоречий. Все ты правильно понимаешь. Ты разумный человек, иначе я бы с тобой сейчас не разговаривал. Значит ты дома? Жди. Через Десять минут подъеду. Не вздумай никуда уходить, поверь мне ты нуждаешься в нашем разговоре гораздо больше чем я. Если исчезнешь придется мне объявить тебя в розыск, со всеми вытекающими. Жди, – подытожил Завьялов и отключил соединение.
Десять минут спустя, Дмитрий уже звонил по домофону в квартиру Максима Светлова, еще через две минуты он стоял на пороге его квартиры …
ГЛАВА XII
Если бог с ней, то нам конец
Утром понедельника второго марта все было как обычно бывает в понедельник: граждане отдохнувшие, но почему-то усталые и недовольные шли на работу; некоторые граждане, работающие в ночную смену, напротив шли домой; кто-то шел в психоневрологический диспансер; кто-то, сам того и не подозревая встретил свой последний рассвет на земле; кто-то проспал свой последний рассвет на земле; Максим и Аня спали младенческим сном после трудных выходных, за которые была проделана большая физическая работа; Завьялов был в замешательстве, его интуиция подсказывала что за выходные налетчиками-игроманами было совершенно очередное преступление, вот только полицию на место преступления никто не вызывал и в полицию по этому поводу никто не обращался, а в районной администрации был бардак.
Завьялову предстояла очень сложная и напряженная неделя, за эту неделю ему необходимо было решить большое количество вопросов и уверенности в том, что все вопросы решатся в его пользу пока что не было. Завьялов подходил к отделению, на улице было уже тепло и масса рыхлого снега меняла свое состояние, местами превращаясь в грязные потоки, которые казалось уходили в небытие, на самом же деле снег просто трансформировался, никуда не исчезая и нигде сразу не появляясь в данном качестве. Что-то подобное, наверное, ждет каждого из нас, только если в случае со снегом это все достаточно просто и объяснимо, то в случае с человеком все гораздо сложнее. Хотя и снег никогда точно не знает куда, когда и в каком состоянии он попадет. Однако, ему все равно намного проще на грани исчезновения, за миг до ухода, чем человеку. Ведь снег, в отличии от человека, наверняка может быть уверен, что с ним ничего необратимого не случится. Но его беда, ровно, как и счастье, заключаются в том, что он совершенно этого не осознает и об этом не думает. Возможно и человека после смерти ждет вполне себе понятная и определенная трансформация, вот только человек этого не в состоянии осознать и принять. Речь, конечно же не о теле – с ним, как и со снегом, все понятно, речь о разуме, не столько даже о собственно разуме, сколько о сознании, о чувствах, о мыслях о той тонкой материи которая то ли есть, то ли нет – которую принято называть душой. Хотя кого мы обманываем? Мы, зависящие от пищи, сна и прочего-прочего естественного и не совсем, пристойного и не очень, ассоциируем себя и других в первую очередь непосредственно с телом, а потому и не можем представить возможность собственного существования вне его и без него. Конечно же мы как индивиды, не как общество, очень высоко ценим и разум, и душу, но лишь в неразрывной связи с телом. Иное мышление нам просто не дано. С другой стороны, как же мы тогда восхищаемся картинами, мелодиями, стихами, романами, иными произведениями искусства, созданными людьми, которых нам совсем не обязательно видеть и осязать когда-либо? Но тут все просто, что бы они не создали, как бы гениально и фантастично это не было – оно было создано при участии тела создателя и никак иначе и воспринимается исключительно другим телом.
– А, главное, у меня столько нерешенных дел, – сказал самому себе Завьялов, подошедший к отделению, а я думаю черт пойми о чем. К чему бы это? – Добрый день, – поприветствовал Завьялов сотрудника дежурной части.
– Добрый! – ответил дежурный. – К тебе с утра пораньше потерпевшая пробивается. Ну я смотрю на часах уже без пяти, я и пропустил. Честно сказать, если бы не пропустил, голова бы от нее уже взорвалась, очень неприятная особа – болтает без умолку. Всякую чушь несет, все что попало, да еще так громко.
– Ну, тогда она точно ко мне, – улыбнулся Завьялов, – правильно сделал что пропустил. Удачного дежурства.
– Благодарю! Взаимно. Удачной службы, – ответил дежурный.
– И я взаимно благодарю, – ответил Завьялов и направился на второй этаж отделения к своему кабинету.
На лавочке, напротив кабинета следователей сидела очень тучная женщина в пальто, головной убор она держала в руках. У женщины был небольшой заостренный нос, большие круглые глаза (такие будто бы она хочет в туалет), посаженные под мощными надбровными дугами, низкий лоб и круглое от избыточного веса лицо, а короткая стрижка дополняла образ и делала ее обладательницу очень похожей на сову. Увидев Завьялова гражданка встала, увидев гражданку Завьялов ужаснулся – мало того, что лицом она напоминала сову, так еще и ее фигура облаченная в пальто походила на тело совы сложившей крылья.
– Здравствуйте! – сказала гражданка, замахав крыльями, отчего Завьялов непроизвольно почувствовал себя беззащитным мышонком, который по глупости и неопытности убежал далеко от дома в ночное время и был замечен коварной, хотя и не менее глупой совой. – Завьялов?
– Здравствуйте! Да. Я – капитан Завьялов, старший следователь, – представился Дмитрий.
– А я вас таким и представляла, – радостно ответила гражданка.
– И я вас представлял именно такой, – грустно ответил Завьялов, не разделяя восторга гражданки, хотя в глубине души, он был очень рад, так как понял, что это за гражданка и зачем она пришла. Теперь уже было совершенно очевидно, что капитан сможет сдержать свое слово данное начальнику полиции и закрыть это нашумевшее и резонансное дело о нападениях на «порядочных» граждан двух сумасшедших любителей видеоигр. Гнетущие его с самого утра мысли о том, что преступление произошло, но потерпевшая не объявляется отступили, на смену им пришли другие тревожные мысли относительно предстоящего общения с этой гражданкой.
– Не поняла вас, – насторожилась женщина, искривив рот и начала тяжело и глубоко дышать носом, отчего нос визуально стал еще меньше, а щеки и глаза больше.
– Ну все – капец мышонку! Довыпендривался мелкий, сейчас сова нападет и …, – подумал капитан и улыбнулся, продолжив разговор с гражданкой. – Я, если честно, сам вас не понял, потому и повторил за вами.
– А, – успокоилась гражданка. – Шутите значит?
– Никак нет, – ответил капитан, доставая из кармана ветровки ключ от кабинета. – Я просто не понял где, зачем, почему и при каких обстоятельствах вы могли себе меня представлять.
– Поняла. Ну вы шутник, храни вас бог! – ответила гражданка.
– Спасибо! Но это, наверное, лишнее.
– Что вы? Пожелание милости и заботы божией никогда не бывает лишним, – настаивала гражданка.
– Надо же только сейчас понял значение слова «настоятельница». Разве можно настаивать на милости божией? – подумал Завьялов. – Проходите, – сказал Завьялов, открыв кабинет.
– Вы же ведете это самое дело, из-за которого столько шума. Об этих сумасшедших, об этих сатанистах, прости Господи! – сказала гражданка и перекрестилась, – уже все в городе наслышаны. Все их боятся. Из газеты мне и фамилия ваша знакома, там и фотография была только такая неразборчивая, вас там очень сложно узнать.
– Ну да. Так и было, – согласился Завьялов, снимая верхнюю одежду (ветровку).
– Вот. Хорошее вы дело делаете. Профессия у вас такая богоугодная. А те двое! Ну как же так?! Как до такого, вообще, додуматься можно?! Ну еще одно дело этот дурачок, ну девушка?! Как девушка такое творить может?! Я не у вас спрашиваю, я у себя спрашиваю. Ну всему есть причины, как говорил мудрый старец … «бог не благоволит, но попустительствует».
– Так и говорил? – уточнил Завьялов, присаживаясь на свое место и указывая на стул гражданке. – Присаживайтесь.
– Спасибо! – присела гражданка и стул жалобно заскрипел и захрустел, но выдержал. – Именно так и говорил. Дозволяет бог человеку многое, надеясь, что тот одумается и исправится. И те двое, я думаю, не потеряны еще для Господа нашего. Но пока что зло в их душах правит. Не иначе. Что же твориться? О времена, о нравы! А корни все кроются в нашем еще недавнем прошлом, ведь столько лет прожили без бога, столько лет его гнали.
– Подождите, – прервал гражданку Дмитрий, – я не пойму к чему вы ведете?
– Веду я к тому, что коммунисты извратили нашу молодежь. Коммунисты отняли у народа бога и указали путь ко греху и пороку.
– Интересная точка зрения, – признал Завьялов, снова прервав гражданку. – Но я не об этом, сейчас. Вы кто? Вы зачем ко мне пришли?
– Не сама я пришла. Господь бог меня сподвиг и привел к вам. Видит бог я не хотела обращаться в полицию, простила я их по-христиански, а потом поняла, как озарение на меня снизошло – ведь они не только мне зло причинили, но и другим людям, а другим и гораздо большее зло. Я-то могу их за себя простить, но за других не могу. Никак не могу. Нет у меня права такого, потому и пришла.
– О, Господи! – с тяжестью в голосе и с болью в душе произнес Завьялов.
– Не поминайте в суе, молодой человек, – с укором сказала гражданка.
– Давайте, по порядку я вас очень прошу.
– Давайте, – согласилась гражданка.
– С чем вы пришли в полицию? Что у вас произошло?
– Напали на меня двое: парень, скорее уже мужчина, лет тридцати – тридцати пяти и девушка та помоложе будет лет на восемь-десять, не скажу точнее сейчас сложно понять где кто и кому сколько лет. Грех так порой обезображивает образ божий …
– Опознать их сможете?
– Конечно, смогу. Я более того, парня знаю, я его узнала, хотя он и был одет как-то странно и, вообще, выглядел очень странно и, вообще, все вокруг было очень странно, как в каком-то дьявольском действии, спаси и сохрани, Господи. Сама тьма вокруг стала какой-то другой, какой-то более густой и вместе с тем более красочной.
– Как нарисованная? Как в кино или компьютерной игре? – уточнил Дмитрий.
– Именно так. Откуда вы знаете?
– Это действительно может быть по тому самому делу. Все потерпевшие говорили о чем-то подобном.
В кабинет вошла Подшивалова.
– Здравствуйте! – сказала Подшивалова. Завьялов и гражданка ответили ей тем же.
– У вас может быть и подозреваемые есть? – поинтересовалась гражданка у Завьялова.
– Может быть и есть. Не создавайте интригу. Я не могу вам указать на подозреваемых, это будет не профессионально с моей стороны. Сначала хотя бы скажите кого вы узнали?
– Я работала с этим человеком в администрации района. Он там и раньше работал, потом уволился, а весной прошлого года вернулся, зимой опять уволился. Он зол на всех был, так что вполне мог и Ячкина и Жук избить, они и правда не давали ему работать, но вот за что он на меня зол мне не понять.
– Замечательно! Уже ближе к делу. Продолжайте.
– Ничего замечательного я в этом не вижу. Вы знаете, перед тем как напасть он запел. Я, к слову говоря, профессионально занималась вокалом. Я фальшь сразу слышу. Я слышала раньше как он поет, я запомнила его типичные грубые ошибки. Надо петь в другом регистре, во-первых, а во-вторых ноту под конец фразы, надо поднимать выше, вот так: «Что наша жизнь? Игра» – запела гражданка.
– Закройте, пожалуйста, регистр и опустите ноту, – обратился к гражданке капитан.
– Шуточки у вас на грани оскорбления, знаете ли, – заметила гражданка. – Я между прочим пострадавшая, если я правильно выражаюсь.
– Правильно выражаетесь. Давайте к этому и вернемся, – предложил Завьялов. – Ваши фамилия, имя, отчество?
– Свинская Светлана Юрьевна, – ответила гражданка, сердясь на следователя.
– Отлично, – сказал Завьялов, – оставайтесь в том же расположении духа и не теряйте концентрации.
– Где и когда на вас напали?
– В субботу двадцать девятого февраля в десять часов вечера, не далеко от моего дома по адресу …
– Понятно. Почему сразу не позвонили в полицию?
– Я же вам сказала. Вы так невнимательны? Или у вас привычка переспрашивать?
– Я очень внимателен. Это часть моей работы – задавать вопросы, иногда глупые и неуместные, на первый взгляд, иногда переспрашивать.
– Понимаю. Так вот, я узнала нападавшего. Я больше полугода проработала с ним в одном кабинете. Ущерб был небольшой и вреда здоровью не нанесли, хотя и унизили, и оскорбили. Но, все же, хотела простить по-христиански, так как узнала его, он в общем-то и неплохой человек, но душа его заблудшая. Не хотела жизнь губить, как сказано в писании: «не судите, да не судимы будете». Как говорил преподобный Серафим Соровский: «истинная вера не может быть без дел: кто истинно верует, тот непременно имеет и дела». Вот, например, вы капитан Завьялов, веруете ли?
– Как говорил престарелый лейтенант Коломбо: «Это многое объясняет», – ответил Завьялов.
– Причем здесь ваш Коломбо? – возмутилась Свинская.
– При том, что мне становятся понятными мотивы человека, который долгое время проработал с вами в одном кабинете и потом, все-таки, решил избить вас, – объяснил Завьялов.
– А вы не хамите! – закипела Свинская, вся раздулась от злости и выпучила глаза. «Уху-уху», – послышалось в голове Завьялов, который на мгновение снова ощутил себя беззащитным мышонком.
– Нет, нет, я не хамлю я, напротив, внимательно слушаю вас и допускаю мысль что этот человек мог на вас напасть. Я ставлю себя на его место и ищу оправдание его поступкам. Понимаете меня?
– А знаете, вы очень на него похожи, – смягчилась Свинская. – Он также любит подшутить на грани оскорбления, а потом раз и снять напряжение и как будто бы он никого и не обижал и не оскорбляя.
– Я ведь об этом и говорю – мне не сложно будет его понять. И это очень полезно для дела, на то я и следователь. Кроме отвратительного пения по каким еще признакам вы его узнали?
– Да по каким? Элементарно по внешним, – ответила Свинская и в это время в кабинет вошел майор – начальник следствия, он жестом просил не обращать на него внимания Завьялова и Подшивалову, а Свинская продолжила, не видя и не слыша майора, стоящего за ее спиной, – это был Светлов Максим Сергеевич.
– Ну, наконец-то! – сказал Завьялов. – Слава богу! Хоть что-то, по существу.
– Отлично! – не сдержался майор, Свинская вздрогнула от неожиданности и повернулась к нему в пол корпуса тучным, но к ужасу присутствующих резким движением, выпучив на начальника следствия и без того огромные глаза. Видавший виды стул под тяжестью свинского веса и действием центробежных сил, затрещал, скрутился и покосился набок, так будто бы он вместе со Свинской обернулся на майора.
– Что же ты, Завьялов, человеку голову морочишь? – начал с чувством превосходства майор, но сразу осекся, встретив тяжелый и ненавистный взгляд женщины похожей на огромную сову, выпорхнувшую из неплотно закрытой клетки съемной квартиры сатаны в преисподней или просто изгнанную оттуда, уставшим от постоянной болтовни сатаной, так как представить себе ее летящей было совсем жутко, но майор представил и ему сразу захотелось извиниться за то, что он был невежлив, собственно неважно за что просто захотелось извиниться. – Здравствуйте! – извиняясь всем своим видом сказал майор, ведь он не знал, что перед ним благочестивая христианка и прихожанка, измученная постами, многочасовыми молитвами, и служением Богу, через бескорыстную помощь ближним. Такой уж она сама себя считала, на то ей и дана свобода совести.
– Здравствуйте, Виктор Владимирович! – саркастично улыбаясь сказал Завьялов. – Вот, гражданка Свинская, мой непосредственный руководитель. Этот человек обладает невероятной интуицией. У него фантастическая способность всегда оказываться в нужном месте в нужное время, вот и сейчас тот самый случай. Моя коллега – следователь Подшивалова подтвердит. Верно Екатерина? Скажите честно, что товарищ майор гений.
– Верно, коллега, – недовольно процедила Подшивалова.
– Ну, не стоит преувеличивать моих способностей, капитан и преуменьшать своих собственных, – сказал майор едва заметным жестом погрозив капитану из-за Свинской спины. Затем испугавшись, что гражданка тоже заметила его жест, встряхнул рукой. – Кое-что, конечно, и я могу, когда служба того требует, – немного смутившись сказал майор. – Знаете ли, – мужаясь обратился майор непосредственно к Свинской, – вопреки достаточно распространенному мнению в полиции не мало умных и талантливых людей.
– На все есть промысел божий, – согласилась Свинская, майор задумался.
– Эх, скромный вы человек, товарищ майор, – констатировал Завьялов.
– Хватит! – прикрикнул майор и снова осекся, непроизвольно посмотрев в глаза потерпевшей. – Это ведь наши подопечные. Они напали на гражданку. Где сейчас они могут быть?
– Он, скорее всего, спит после смены, а она, скорее всего, на работе. Все координаты есть в деле.
– Она? – поинтересовалась Свинская. – Так вы знаете и эту, эту, – задумалась гражданка, подбирая нужное слово, – вавилонскую блудницу и Светлова тоже подозреваете и они, все равно, до сих пор на свободе?! Это же халатность с вашей стороны, – злобно упрекнула гражданка, а майор зачем-то представил потерпевшую в халате и его лицо покоробило. Слава богу, Свинская этого не заметила. – Как ее фамилия?
– Отвещав же Иисус, рече ей: Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе: едино же есть на потребу, – процитировал капитан Евангелие от Луки.
– Вы это сейчас к чему сказали? Блеснули эрудицией? Возможно, но совершенно ни к месту, – «праведным» гневом разразилась Свинская.
– Да неужели?! – возразил капитан.
– Вы напрасно выводите меня из себя, – предупредила Свинская.
– Поверьте я совершенно не хочу вывести вас из себя. Я, всего лишь, хотел сказать, что в интересах следствия мы не вправе вам сообщать имени подозреваемой. Это может повлиять на ваши показания и исход дела. Вот если вы сами опознаете нападавшую, то это уже будет совсем другая картина. А сейчас я прошу вас, все-таки, написать заявление, – сказал Завьялов.
– Это правильно, -согласился майор. – Ты прими заявление от гражданки и начинайте готовиться к допросу подозреваемых. Спасибо, вам, – обратился майор к Свинской, – за участие, гражданскую позицию, за бдительность и неравнодушие.
– Ну, как сказал блаженный старец …, – начала Свинская.
– Пожалуйста, давайте без старца, – перебил ее Завьялов.
– Ну вы и хам, капитан Завьялов, – сказал майор, – ну ладно позже поговорим о ваших манерах. А я пока отправлю наряд за подозреваемыми.
– Только, отправьте кого-нибудь потактичней, чтобы там без лишней грубости, применения силы и прочего, – попросил Завьялов. – Они люди очень уравновешенные и спокойные, я бы даже сказал тонкие и ранимые.
– Ха! Да о ком это вы?! – возразила Свинская.
– Это я уже сам разберусь, – отрезал майор. – Отправлять тактичных сотрудников, может быть опасно, в первую очередь для самих сотрудников. Подозреваемые ведь в совершенстве владеют единоборствами.
– Не факт, – возразил Завьялов.
– Факт, не факт. Я все уже решил, а, вы капитан, занимайтесь своей работой. Гражданка, – обратился майор к Свинской, – вы, на капитана зла не держите, он у нас редкий и очень хороший специалист, только вот немного эксцентричный и своеобразный, юморист, можно сказать.
– Какие могут быть обиды, – снисходительно, но неискренне сказала гражданка, – все мы перед богом в ответе. Ему одному с каждого из нас и спрашивать. Я же бревно в глазу чужого брата искать не стану. Спасибо тебе, парень! Храни тебя бог, сердобольный ты человек. – сказала Свинская обратившись к майору. Тот немного растерялся, в одно мгновение превратившись из майора и начальника следствия в сердобольного парня.
Завьялов усмехнулся, а майор злобно осклабился, но упершись в непробиваемый совиный взгляд Свинской махнул рукой и вышел из кабинета. Не успел Завьялов продолжить разговор со Свинской, Свинская, на благо стулу, не успела повернуться обратно к капитану, как в кабинет вернулся майор.
– Капитан, – серьезно и строго сказал майор, – прошу вас оперативно принять заявление от потерпевшей и приготовиться к допросу подозреваемых. Вас гражданка …
– Свинская, – подсказал капитан.
– Светлана Юрьевна, – дополнила Свинская.
– Вас, Свинская, – встретился майор с потерпевшей взглядом, – Светлана Юрьевна, это тоже касается. Давайте по возможности без лишних разговоров. Напишите заявление и ответьте капитану на интересующие его вопросы по факту совершенного на вас нападения. Вы не должны раньше времени встретиться с подозреваемыми.
– Но как же?! – удивилась Свинская пристально смотря на майора, будто пыталась захватить его взгляд и загипнотизировать, проникнув в сознание и его тоже захватить, а затем и душу. Не зря у Свинской был диплом психолога и к несчастью детей практика в школе.
– Уху, уху, – подумал майор.
– Уху, уху, – подумал Дмитрий.
– Уху, уху, – подумала также или что-то вроде того, в прочем, как и обычно Подшивалова.
– Когда будет опознание? – спросила Свинская.
– Мы известим вас. Нам надо будет тщательно подготовиться, процедура должна пройти без малейших нарушений и без изъянов. Так как вы единственная из потерпевших кто узнал одного из нападавших, то возможно вы сможете опознать и второго, вторую, – объяснил майор. – Капитан Завьялов вам все объяснит, но ради бога, прощу вас – без лишней информации, максимально по существу и максимально оперативно.
– Не поминайте Господа в суе, – потребовала Свинская.
– Именно этого майор и вас просит не делать, – объяснил Завьялов.
– В каком смысле? – спросила Свинская и повернулась к капитану. И тут все невольно вспомнили Бога, ибо только благодаря промыслу божиему стул выдержал тягость бытия.
– Завьялов, я на тебя рассчитываю. Ты справишься, – сказал майор, подмигнул и вышел из кабинета …
