Глеб Сафроненко
Виртуальная терапия
ГЛАВА V
Следствие как последствие
Утром в понедельник третьего февраля, когда Максим еще спал, на доклад к начальнику следствия Вольненского отделения полиции шел старший следователь – капитан Завьялов.
– Разрешите войти, товарищ майор, – с легкой иронией в голосе произнес Завьялов и намеренно замер в дверях кабинета начальника следствия.
– Давай без этого, – отозвался майор молодым и звонким голосом, – заходи, присаживайся.
– Хорошо, Витя, давай без этого, – сказал Завьялов и присаживаясь протянул майору руку, – у меня дел очень много, так что я тоже не горю желанием тратить время на разговоры.
– Какой я тебе Витя? Соблюдай субординацию! – напрягая голосовые связки, строго сказал молодой майор, протягивая в ответ свою руку Завьялову.
– Тебе не угодишь, товарищ майор, – ответил Завьялов, пожимая руку.
– Вот так пойдет. Давай рассказывай, что там за нестандартное преступление произошло в ночь с пятницы на субботу, через десять минут планерка у начальника. Точнее, все не рассказывай. Самую общую суть – самое важное.
– Как ты помнишь, было мое дежурство, так что общую суть я хорошо ухватил. В двенадцать двадцать, после полуночи, поступил звонок в дежурную часть о нападении на двух граждан двадцати пяти и двадцати четырех лет в гаражном кооперативе «вышка», где у одного из пострадавших есть гараж. Я в составе следственно-оперативной группы выехал на место происшествия.
– Давай покороче, – призвал майор.
– Пострадавшими оказались гражданин Сериков Антон Викторович и его друг Лизогуб Кирилл Олегович, – ровно продолжил Завьялов, не обращая внимания на призыв начальника.
–Лизогуб? Олегович? Не сын ли он … – задумался майор.
– Да, он самый – сын заместителя прокурора Лизогуб Олега Геннадьевича, – продолжил Завьялов.
– Это плохо, – сказал майор.
– Потерпевшие показали, что на них во время культурного общения – они жарили шашлык и пили пиво, не совсем по сезону, но это не преступление, а их личное дело. Во время общения на них напали двое. Двое очень странных людей – молодая спортивная и грациозная девушка, на вид не более двадцати пяти лет и мужчина, парень – на вид около тридцати крепкого телосложения. Подробные словесные портреты подозреваемых составлены. Свидетелей нет. Имущество пострадавших не похищено. По предварительному заключению, пострадавшим нанесены телесные повреждения средней степени тяжести, также пострадал автомобиль гражданина Лизогуба. Естественно, будет проведена оценка имущественного ущерба, также граждане изъявили желание самостоятельно пройти медицинское освидетельствование для установления степени вреда, нанесенного их здоровью. Так что это дело я возьму сам, если не возражаете.
– Не возражаю, – ответил майор, – какие-то особые приметы нападавших указали?
– Еще как указали, – усмехнулся Завьялов, – по словам потерпевших оба нападавших были одеты как персонажи из известной компьютерной игры … и сами выглядели как эти персонажи, а не как настоящие люди и, вообще, после их появления все пространство вокруг изменилось под стилистику этой игры. По внешним признакам граждане не находились в состоянии глубокого алкогольного опьянения, в связи с чем я принял решение направить и сопроводить пострадавших в наркологию.
– Да … зачем?! – нецензурно выругался майор.
– Они задавали мне тот же самый вопрос, – ответил Завьялов, – но я настоял.
– Ты что не понимаешь что Лизогуб нас потом … .
– Все понимаю, именно поэтому и отвез их в наркологию. Я допускаю что никакого нападения не было, а просто граждане под воздействием психотропных веществ нанесли травмы друг другу. И вот, именно, для того чтобы Лизогуб нас не …, как вы выразились, я проверю все возможные варианты и этот в том числе.
– Было бы неплохо, если оно окажется так, – согласился майор. – А если не так?
– Да было бы неплохо, но есть и «если». Дело в том, что с пятницы на субботу, в ночь с тридцать первого января на первое февраля, как вы знаете, шел снег и судя по следам на свежем снегу, по мнению нашего эксперта-криминалиста на месте происшествия кроме пострадавших действительно были женщина, судя по оставленным следам не толстуха, и мужчина крепкого телосложения и действительно была борьба. Но заключение эксперта будет окончательно готово завтра к вечеру, результаты из наркологии в течение недели. Так что подождем и сопоставим все факты.
– Странно у тебя все получается. А пока будем ждать оценок и заключений, что-то будем делать? Или будем просто ждать?
– Уже. Я переговорил с коллегами, и кое-что выяснилось. Оказывается, что на данных граждан – пострадавших, в данном случае, как минимум, четыре раза поступали заявления в полицию, но все три раза по разным причинам граждане Лизогуб и Сериков избежали ответственности. Пока будем ждать оценок и заключений я встречусь с заявителями и пообщаюсь.
– Да ты что такое затеваешь?! Если их не привлекли, значит не за что было, значит невиновны по закону! – разозлился майор. – Правильно, ведь!?
– Спокойно, Виктор. Я и не спорю. По закону значит невиновны, но у заявителей может быть иное мнение. Это я и выясню. А иначе что ты предлагаешь?
– Ну да, все правильно, – спокойно согласился майор, – только давай максимально тактично и аккуратно.
– Естественно. Если не возражаете, то я займусь этими и другими вопросами. Больше по этому делу мне пока сказать нечего.
– Не возражаю – идите. И мне уже пора на планерку. Надеюсь, начальник сочтет имеющуюся информацию и проделанную работу достаточной на данный момент.
Завьялов ничего не ответил, он лишь пожал плечами.
Капитан пошел в свой кабинет, майор пошел на планерку, день шел на прибыль, а заместитель главы Вольненского района по социальным вопросам – пошел бы он на …. Максим еще спал. Неожиданно для спящего и видевшего красивые сны парня, зазвонил телефон, правильнее сказать заиграл смартфон, на экране высветилась надпись «номер не определен».
– Да, – недовольно сказал сонный Максим, решивший, все-таки, ответить.
– Доброе утро, Максим! – сказал голос в телефоне. – Это Андрей Сергеевич. Извини, что в пятницу не принял тебя, просто сложились непредвиденные обстоятельства и я не смог прийти на работу и предупредить никого заранее тоже не успел.
– Здравствуйте! – ответил Максим, медленно проговаривая и подбирая слова (и даже не слова, а буквы), так как разум еще до конца не проснулся, если он, конечно, способен на это в принципе. – Да ничего страшного. Я чувствую себя гораздо лучше – все начинает, вроде как, постепенно налаживаться, – ответил Максим.
– Это очень хорошо, и тем не менее, я хотел бы продолжить наши беседы, только не в диспансере, а на дому, если ты не имеешь ничего против, я буду приходить к тебе раз в неделю, иногда чаще, по мере возможностей.
– Я-то не возражаю, но как-то неудобно будет перед вами. У вас и так много дел, да вам и своих проблем хватает, а тут еще ходить домой к пациенту.
– За это не переживай, внезапно у меня дел существенно поубавилось, так что я располагаю массой свободного времени. Я можно сказать перешел на новый уровень.
– Вы уволились с работы? – спросил Максим.
– Нет. Что ты. Как бы я смог? Я взял бессрочный отпуск без содержания. Переосмысливаю пройденный мною жизненный путь.
– А разве так можно?
– У нас все можно и возможно, стоит только захотеть.
– Ну если так, тогда конечно, давайте продолжим. А нужны они еще наши беседы? – с сомнением спросил Максим.
– Поверь, еще нужны, еще как нужны, – убедительно ответил Андрей Сергеевич.
– Понятно. Вам лучше знать, – согласился Максим.
– Тогда увидимся в эту пятницу, – с энтузиазмом сказал Андрей Сергеевич. – Вечером, после шести будет нормально?
– Да, нормально.
– Тогда до пятницы. До свидания.
– До свидания, – ответил Максим и хотел было удивиться и задуматься, но вместо этого заснул.
Затем, после сна, у Максима была тренировка и работа на дому, у Ани была работа на работе и тренировка дома, после работы. У Завьялова вечером этого дня был тревожный, но крепкий сон, в администрации района был бардак.
Как только Максим окончательно проснулся, он стал сопоставлять желания, предзнаменования, знаки и факты. Он ел и сопоставлял, шел на тренировку и сопоставлял, лишь на время тренировки он полностью абстрагировался от всего, кроме железа, его веса и необходимости поднять его определенное количество раз. За долгие годы занятий спортом, он научился полностью абстрагироваться от всего кроме самого спорта на время тренировки и соревнований, что неизбежно дало прогресс в спорте и способствовало укреплению душевного равновесия, из которого его в итоге, все-таки, сумели вывести муниципальные служащие высшего руководящего состава и прочие нелепые и непонятные вещи и происходящие в его жизни события. Так вот, сопоставив собственные желания и устремления с событиями и знакомствами последних дней, Максим пришел к выводу что сон, в котором он вместе с Лили Энн избивает граждан сомнительного рода деятельности, был не просто сном, а был знаком свыше. Или, иначе говоря, его собственное подсознание проанализировав всю имеющуюся информацию, все его острые эмоциональные переживания, как позитивные, так и негативные в качестве результата воспроизвело этот сон, в котором Лили Энн – это, возможно, Аня, он это он, пренебрегающие нормами морали и закона граждане – это собирательный, но очень условный образ мелкого и подлого зла и невежества, с которым Максим должен бороться вместе с Аней. Собственно, самому Максиму было непонятно почему он решил, что во сне была именно Аня в образе Лили Энн, а не сама Лили Энн. Наверное, потому что Лили Энн разговаривала на русском языке, которого она в принципе не могла знать – с другой стороны, это всего лишь сон и в нем все возможно. Но это сон Максима, а значит ему и решать кого он там видео и точка. В конце концов он мог понять, что рядом с ним Аня посредствам невербального общения. С каким именно злом предстоит бороться и как именно, парень не совсем понял, но понял главное – ему надо быть вместе с Аней. Хотя это он уже скорее не понял, а предварительно решил для себя, можно сказать утвердил проект в первом чтении и вынес вопрос на согласование царем в голове. Весь день он намеревался ей позвонить и пригласить, слово свидание ему не нравилось, поэтому пригласить куда-нибудь. Он даже пару раз придумывал какие-то умные и романтичные речи, подбирал слова, но потом понимал, что, все равно, не сможет все это воспроизвести и скажет в итоге что-то не совсем понятное и сумбурное, так как от возможных сладких речей с его собственных уст ему самому становилось приторно. Максим решил просто набрать ее номер и что-нибудь сказать, сказать то что получится, чем меньше слов он скажет, тем будет лучше. Он несколько раз собирался позвонить, но затем откладывал по какой-либо причине считая, что «сейчас» время неудачное. В итоге в одиннадцать часов вечера Максим пришел к выводу: «Да уже поздно ей звонить, возможно она уже спит. Даже если и не спит. Все равно, время уже неприличное. Позвоню завтра. Что изменится? Если это, вдруг, судьба -значит судьба, а если нет, то оно может и к лучшему».
Аня в течение прошедшего дня несколько раз вспоминала про Максима и ждала что он позвонит, не томительно, не мучительно, не страстно, но все же ждала его звонка. Не то чтобы девушка влюбилась с первого взгляда или была сражена его невероятной мужской харизмой, он просто показался ей интересным и необычным, а главное добрым и интеллигентным, что в наше время большая редкость. Тем более сочетание большой физической силы с добротой и интеллигентностью встречаются еще реже. Максим не вызвал у Ани каких-либо острых чувств, но каким-то странным образом легко коснулся мягких и не совсем настроенных струн ее души. А возможно исполнил тихую невнятную и таинственную мелодию плоти (или души?), подобно легкому ветерку, который в состоянии заставить едва слышно зазвучать одинокую свирель недотрогу, не прикасаясь к ней. Аня плохо себе представляла, как именно звучит одинокая свирель недотрога, но похоже она уже начинала слышать древнюю мелодию, в оригинале исполненную природой по нотам написанным создателем, ее душа и плоть еле слышно в унисон напевали эту мелодию. Девушка одиноко и непорочно лежа в своей кровати, читая перед сном, в крайний раз в эти сутки вспомнила про Максима, подумала про Максима. Аня думала: «Конечно, немного странный парень, но симпатичный – высокий, крепкий, мускулистый, можно даже сказать красивый. Только он какой-то немного неуверенный в себе, наверное, потому и не позвонил, что никак не смог решиться. Я ему точно сама звонить не буду. Хотя может делами какими был занят? Мог бы и прямо сейчас позвонить, нормальное еще время. Все-таки, странный он немного, с другой стороны иначе бы и не ходил к психиатру, собственно, как и я. Позвонит. Куда он денется. Если этому суждено быть, то так оно и будет, а если нет, то оно и к лучшему».
Утром следующего дня Максим проснулся в романтичном и сладковато-задумчивом настроении. Не сладком, не приторном, а сладковатом, таким будто бы перед сном его душа сначала почистила зубы, а потом, все же, выпила кофе с двумя ложечками сахара. Четко осознавая к чему этот сладковатый привкус, несколько часов спустя, Максим настроился и все-таки позвонил девушке во время обеденного перерыва. Аня сразу, выждав паузу, взяла трубку.
– Да, здравствуйте! – сказала она.
– Здравствуй, Аня! – сказал Максим бодрым голосом.
– Извините, кто это? – спросила Аня. Максим задумался. Аня усмехнулась в трубку. – Да я узнала, Максим. Рада тебя слышать!
– Взаимно! Не отвлекаю?
– Нет. Как раз собираюсь обедать.
– Это … мы собирались как-нибудь встретиться, – слегка заволновался Максим.
– Да, собирались, как-нибудь, – ответила Аня.
– Может быть как-нибудь будет сегодня?
– Ты меня приглашаешь?
– Да. Только не знаю куда именно. У нас как-то и пойти особенно некуда так чтобы без намека на пошлость. Пойдем в кино. Это, конечно, очень банально, но … В общем, я ерунду какую-то говорю, – повысил Максим голос на себя самого. – Давай сначала. Ты мне очень интересна и симпатична, поэтому я хочу с тобой увидеться. Поскольку особенно пойти у нас некуда я приглашаю тебя в кино, так можно хотя бы начать общение, а дальше будет проще, мне хотя бы – будет проще. Потому, что если нет, если проще не будет …, то …
– Я согласна, Максим, пойти с тобой в кино, – ответила Аня смеясь.
– Опять ты смеешься. Я смешон? Хотя я и шутить совсем не собирался. Вот так вот всегда и получается. На планерку приготовишься, иногда целый час готовишься, а иногда и больше. Начинаешь говорить серьезные вещи, о сложившихся в спорте традициях, о крайней необходимости развития массового спорта, о будущем грядущих поколений, цитируешь указы президента, а в ответ …
– Максим! – перебила его Аня. – Прекращай меня смешить, а то вечером будет нечего сказать и станет скучно. Все хорошо, я рада что ты позвонил.
– Я тоже рад что я позвонил. Ну ее мае! Ты только не смейся. Я правда что-то разнервничался. Ты уж извини. У меня просто хронический недостаток позитивного общения.
– Я тебя понимаю, правда понимаю, – серьезно сказала девушка. – Когда замыкаешься в себе, сосредотачиваешься на чем-то одном, можно сказать ограничиваешь свою жизнь рамками, за которые никого не пускаешь, то потом трудно начинать новое знакомство с кем-либо. Так что все нормально. Я понимаю тебя.
– Это хорошо, что ты меня понимаешь. Я сейчас на сайте посмотрю, во сколько сеанс и что показывают, и тебе напишу. А ты напиши куда за тобой заехать.
– Хорошо. До вечера.
– До вечера, – ответил Максим и с облегчением выдохнул, отключив вызов. – Ну и хрени ты нагородил. Может быть и на планерках получалось также? А ты говоришь одни дураки в администрации, может и не одни. Нет, нет, там было совсем не так.
Вечером, как и договоривались, Максим на иностранном автомобиле средней паршивости, хотелось бы сказать «поршивости», чтобы хоть как-то невзначай создать интригу и вскользь намекнуть на возможность наличия у Максима «Порше», но, видимо, даже графический редактор знает, что у Максима не может быть «Порше» и не оставляет никакой надежды на интригу, подчеркивая недопустимое к употреблению слово.
Во время сеанса Максим и Аня почти что не разговаривали, они оба смотрели фильм – так бывает, иногда люди приходят в кинотеатр и смотрят фильм, не разговаривают, не пьют пиво, не звенят бутылками и не шуршат пакетами, не вставляют постоянно свои глупые комментарии и реплики, не светят телефонами, не кричат рядом сидящему в ухо, а смотрят фильм. Аня и Максим смотрели фильм, иногда поглядывая друг на друга – иногда, когда звуки свирели в душе становились внезапно чуть громче.
– Хороший фильм, – сказал Максим, когда они выходили из кинотеатра. Надо же было что сказать. – Красивый и немного даже романтичный.
– Романтичный? Ну не знаю, может быть, – согласилась девушка. Надо же было что-то ответить.
– Я это к чему, – продолжил Максим, – совсем не хочется идти домой, заниматься какой-нибудь ерундой и ложиться спать. Если ты не устала и не сильно торопишься, давай проедем на набережную. Там можно прогуляться и поговорить. Холодно на улице, я согласен, можно и не гулять, можно просто посидеть в машине. А то ведь мы так толком и не познакомились, и не пообщались.
Аня вздрогнула и ничего не сказала в ответ. Ее взгляд стал немного растерянным.
– Что с тобой? – спросил Максим.
– Да ничего, особенного, – ответила Аня. – Тараканы …
– В голове, – закончил за нее Максим.
– Ага, они, – грустно улыбнулась Аня. – Можно и погулять.
– Ты что меня боишься? – спросил Максим. Аня кивнула в ответ и тут же помотала головой.
– Понятно, – улыбнулся Максим.
– То есть, не тебя лично, а в целом немного боюсь подобных ситуаций. Потому кроме работы и тренировок, никуда особенно больше и не хожу последнее время, – объяснила девушка.
– Со своими страхами надо бороться, – сказал Максим, открывая Ане пассажирскую дверь.
– Давай будем бороться вместе, – ответила Аня, садясь в машину.
– Да мне-то с чем бороться, – возразил Максим, но увидев выражение лица девушки тут же добавил, – да, давай бороться вместе.
Недалеко от города на берегу реки летом начали готовить грузовую площадку, для последующей работы – для приема больших партий и крупногабаритных грузов, и их хранения. За лето успели отсыпать и сровнять большую территорию около десяти гектаров площадью вдоль берега, затем выяснилось, что данная территория не подходит для приема грузов так как берег слишком крут и ее оставили. Место получилось живописным у удобным для прогулок, внизу под насыпью была река, казалось, что прямо над противоположным ее берегом висит бледная луна, а чуть ниже по реке яркими и многочисленными огнями светился железнодорожный мост, людей на берегу не было и вокруг была абсолютная тишина, которую изредка нарушали дуновения ветра и гораздо чаще голоса Ани и Максима. Они говорили много, весело и эмоционально, но больше о всякой милой и бессмысленной ерунде, которая, как и должно быть имела смысл только тогда и только для них двоих, непроизвольно изучающих жесты, мимику и интонации друг друга. Несмотря на милую ерунду, звуки душевной свирели и тающий между ним в феврале лед, каждый из них умудрялся параллельно разговаривать и с самим собой. Аня непроизвольно все время держалась на дистанции, Максим как мог старался ненавязчиво эту дистанцию сократить.
Вот о чем думал Максим: «Это следствие закона единства и борьбы противоположностей, своего рода поединок, – борьба «инь» и «янь», и здесь «янь» должен победить. Тем более что «инь» этого хочет, но не может сдаться без боя. Допустим, что я молодой Тайсон, в организме которого бушуют гормоны, я должен рваться изо всех сил чтобы сократить эту дистанцию используя «маятник», но заочно я слишком уважаю своего оппонента для того чтобы сразу же на первых секундах первого раунда провести мощную серию ударов, и тогда уже оппоненту не останется ничего кроме как связать меня в предосудительном клинче. Тайсон? Загнул, конечно, но, слава богу, никто моих мыслей не видит и не слышит. Подобно ударнику в смешанных единоборствах, я могу начать грубую напористую атаку и вынудить оппонента перейти в партер. Как самонадеянный футболист, чувствующий явное превосходство в уровне пробить с центра поля слабому на прием вратарю. Но захвати она меня сегодня в клинч, перейди в партер, окажись слабым на прием вратарем, завтра на утро я уже потеряю к ней интерес. А так я сам выгляжу нерешительным дурачком, как минимум сомневающимся».
«Я как толстая неуклюжая балерина, – думала Аня, – очень хочу танцевать, но не знаю и не помню, как правильно начать танец, а мой партнер никак не решается сам подхватить меня и повести. Я как певица без слуха, но с волшебным голосом, которая жаждет спеть, но не понимает, когда начинать, а маэстро никак не догадается подать знак и уже по пятому кругу играет вступление».
– Уже полночь, – сказала Аня, посмотрев в экран смартфона, – пора домой, спать.
– Со мной тебе скучно? – спросил Максим, направляя движение в сторону автомобиля.
– Нет. Что ты? Наоборот очень интересно и весело. Я давно так не смеялась.
– Я тоже. Ты прекрасная, очаровательная, – слегка смутившись, сказал Максим, но ночь, луна и мороз не выдали его смущения.
Они сели в прогретый автомобиль, который работал во время прогулки.
– Спасибо! – сказала Аня и приблизившись поцеловала Максима в щеку.
– Я пауэрлифтер на боксерском ринге, – заключил Максим и символически стукнул себя по лбу ладонью.
– Что? – спросила Аня и засмеялась.
– Мы сейчас гуляли, разговаривали. А я все это время думал, как мне надо поступить и проводил параллели со спортом, мыслил странными образами, то вспоминая Тайсона, то бойцов смешанных единоборств, то футболистов. Я все думал нужен ли какой-то контакт или он будет не уместен и разговора более чем достаточно. И вот сейчас я понял, что я пауэрлифтер на боксёрском ринге.
– Почему?
– Потому что вышел заряженный огромной силой и энергией, а что с ней делать на ринге не знаю. Хотя и мой соперник тоже так себе боксер, но, все равно, на голову выше меня.
– Это смешно. Хорошо, что ты это сказал. Я думала о чем-то похожем.
– И кто ты? – спросил Максим перемещая ручку автоматической коробки передач на «D».
– Певица с хорошим голосом, но без слуха. Я жду знака от маэстро, чтобы понять, когда мне начать петь. Но вместо того чтобы подать знак, он не глядя на меня, нервно раз за разом играет вступление, – сказала Аня и засмеялась. Максим тоже засмеялся.
– Это замечательно что в обоих интерпретациях тупит один и тот же человек – пауэрлифтер, он же маэстро.
– Нет, все здорово. Если бы ты повел себя как-то иначе, у меня могло бы сложиться о тебе нехорошее впечатление. И у тебя обо мне, поведи я себя иначе. А так все здорово.
– Это хорошо, – сказал парень хотя в голове роилось множество различных фраз и высказываний, которые могли бы прийтись к месту или совсем не к месту, но выбрал он почему-то самую нейтральную. Далее наступило молчание, и чтобы сделать его не столь очевидным Максим включил магнитолу где ждала своей очереди старая как вера в коммунизм, но красивая как мюнхенская речь Владимира Путина рок баллада о любви. А за ней была следующая более современная баллада и когда невероятное по своей гамме, затяжное и красочное соло достигло кульминации, автомобиль Максима достиг подъезда Ани. Максим выключил музыку.
– Значит, все было хорошо? – неуверенно спросил парень.
– Да, все было здорово, – ответила Аня.
– Обещаю в следующий раз будет интереснее.
– Я даже и не сомневаюсь, – ответила Аня.
– Ну, может тогда? – спросил Максим и положил руку на плечо девушки.
– Тогда может быть, но не сейчас, – ответила Аня с иронией и помотала головой, хотя в ее горящих глазах Максим читал что-то другое, как минимуму сомнение.
– Странные у вас, однако, шутки, – констатировал факт парень и включил в салоне автомобиля свет.
– Домой спать, – сказала Аня, отведя взгляд, чтобы Максим не читал на ночь чего не следует.
– Но ведь, – хотел возразить Максим, отчетливо услышавший две свирели, звучащие в унисон и желая перевернуть страницу.
– Максим, – сказала Аня с просьбой в голосе, и он ее понял. Хотя может и не совсем правильно истолковал, но понял, как мог.
– Спать так спать. Хотя не уверен, что я так вот сразу засну, но это ладно.
– Спокойной ночи! – сказала Аня, пряча зачарованный взгляд от Максима и нежно улыбаясь.
– Спокойной тебе ночи! – ответил Максим, не скрывая своего зачарованного взгляда и настроения. – А я, как слабый в бою пауэрлифтер, пожалуй, перед сном поработаю с грушей.
– Ну зачем ты это сказал? Какая пошлость. – поморщилась Аня.
– Какая пошлость? – неслышно возразил Максим и громче добавил: Не знаю. Тараканы …
– В голове, – закончила Аня за Максима. – Ты производишь впечатление интеллигентного и воспитанного человека и тут такое.
– Я еще и не такое могу. Это как бы не совсем я, то есть это говорю и делаю я, но всегда спонтанно и неожиданно даже для самого себя.
– Ясно. Спокойной ночи! – повторила она, выходя из машины.
– Спокойной, – повторил Максим и выключил свет в салоне.
Дойдя до подъезда Аня обернулась чтобы убедиться в том, что Максим на нее смотрит, и убедилась – он действительно смотрел на уходящую Аню через лобовое стекло, едва ли Аня могла отчетливо видеть взгляд Максима, но она его чувствовала, а он смотрел и многозначительно придурковато улыбался, часто так получается, что набор различных противоречивых мыслей и эмоций придает выражению лица некую придурковатость. Если смешать все цвета в наборе красок получается что-то темно-коричневое, а если смешать выражения всех эмоции на лице, то получается что-то придурковатое.
Аня остановилась и помахала Максиму ручкой, Максим махнул в ответ и продублировал прощание мигнув фарами. Убедившись, что девушка вошла в подъезд, парень выключил свет в салоне, включил скорость и поехал кататься по городу так как он действительно не смог бы сразу заснуть.
– Вот идиот! Надо было выйти из машины и проводить ее до подъезда. – сказал парень себе самому.
Время шло своим чередом, размеренная жизнь Максима стала чуть более интересной, так как в его жизни появилась Аня, она заняла ничтожно малую часть его времени и пространства и гораздо более ощутимую часть его мыслей и эмоций, которые в основном были позитивными и жизнеутверждающими, но, конечно же, оставались и сомнения. А как может быть иначе, если речь идет о не совсем здоровом человеке, чей разум никак не может понять и принять жизни, которая сильно отличается от декларируемой? А разве можно принять и понять такую жизнь, в которой все подлости и мерзости, всегда и непременно делаются под благовидным предлогом, и чем номинально выше и благороднее прикрытие, тем омерзительнее и отвратительнее реальная цель. Ну разве не правильнее называть все своими именами и давать человеку право выбора между реально существующими альтернативами?
На календаре было седьмое февраля, пятница. Время шло своим чередом, Андрей Сергеевич шел к Максиму, день шел на прибыль, администрация района шла на провокацию. Утром пятницы в квартире Максима зазвонил аппарат домофона – пришел доктор.
– Добрый день, Андрей Сергеевич! – поздоровался Максим, открывая входную дверь, нереально быстро поднявшемуся на четвертый этаж Андрею Сергеевичу.
– Действительно, добрый! – ответил доктор, глядя на парня. – Я смотрю, вы чувствуете себя гораздо лучше. Лечение явно пошло на пользу.
– Да это так – лечение и не только пошли мне на пользу, – ответил парень. – Раздевайтесь, проходите в зал.
Доктор прошел в зал и сел на диван, Максим сел в кресло рядом с диваном и не отводил своего сканирующего взгляда от доктора.
– Может быть чаю или кофе, или цикория, – предложил Максим.
– Спасибо! Не стоит. Давай лучше начнем. – сказал доктор, приняв максимально удобное положение. – Хотя, я смотрю у тебя есть ко мне вопросы.
– Это так, – ответил Максим. – У меня есть к вам вопросы.
– Задавай, – предложил доктор.
– Странно что в пятницу тридцать первого января вы назначили мне время приема и не пришли.
– Я же объяснил тебе по телефону, что неожиданно для самого себя серьезно разболелся.
– Это я понял. Как вы чувствуете себя сейчас?
– Сейчас я абсолютно здоров, болезнь прошла, можно сказать, раз и навсегда, – ответил доктор усмехнувшись.
– А разве так бывает? – подозрительно спросил Максим.
– Конечно бывает.
– Пусть будет так. Не стану с вами спорить. Вам виднее, на то вы и врач. В любом случае я рад вас видеть живым и здоровым.
– Спасибо! Взаимно, – ответил доктор.
– Есть еще кое-что. В прошлую пятницу вы назначили к девяти не только мне, но еще и одной девушке.
– Какой еще девушке? – спросил доктор.
– Ну как же? – ответил Максим, на мгновение непроизвольно подумав, что на самом деле никакой девушки может и не было и нет. – Такая девушка – молодая, красивая, светлая, я бы сказал с волосами соломенного цвета и зелеными глазами. Ее зовут Аня.
– Ах да, – внезапно вспомнил доктор и хлопнул себя по лбу ладонью. – Извини мою рассеянность – Аня Веселова, конечно. И как я мог назначить вам на одно время? Сам не пойму.
– На вас это не похоже.
– Не похоже, но со всеми иногда бывает, – признался доктор, загадочно улыбаясь. – Ты не так уж и хорошо меня знаешь.
– Возможно. Есть одна странность – Аня как две капли воды похожа на персонажа видео игры, на ту самую Лили Энн, что очень странно.
– Надо же какое неожиданное совпадение! – неестественно удивился доктор. – Не преувеличивай. Знаешь, некоторые говорят, что все бабы одинаковые. Все красивые похожи между собой, а все некрасивые друг на дружку.
– Вы же понимаете, что я не об этом, – серьезно заметил Максим.
– Прекрасно понимаю, – согласился доктор. – Тебе не стоит на этом зацикливаться. Это всего лишь твоя проекция игры на реальность и не более того. На самом деле Аня очень интересная девушка и как мне кажется у вас с ней не мало общего. Вам бы не лишним было познакомиться и поближе пообщаться.
– Уже, – ответил Максим, – познакомились. И немного даже пообщались.
– Ну, надо же! – искренне обрадовался доктор. – Это прекрасно!
– Согласен с вами, наверное, так. Я сам еще не понял хорошо это или плохо. Но это уже, конечно, вопрос не к вам.
– Это уже, конечно, не ко мне вопрос, – признал доктор.
– Значит так и было задумано. Вот вы какой, доктор с нестандартными методами! А если бы я к вам не пришел. Вы же не могли этого предвидеть? Аню вы наблюдаете давно, но меня вы ждать не могли. Не могли знать, что я приду.
