Галина Сергеевна Горшкова
Контракт на Землю
ГЛАВА 42. Несгибаемые упрямцы и их терпеливые «няни»
Прошло полтора месяца.
За это время многое изменилось. На Вукламме возродили земной факультет и восстановили на нём всех прежних студентов. Вернулись преподаватели, возобновились занятия. Институт вновь загудел от шумных и радостных голосов русскоязычной публики.
Во время одного из практических занятий к Диолле подошёл дежурный администратор и сообщил, что к девушке приехал и ждет сейчас её в холле кто-то из военных.
«Я опять нужна военным?!! Ага! Они, наконец-то, оценили мои таланты! А вдруг они опять попросят меня сопровождать какую-нибудь группу на сверхсекретном задании?!! Ух, ты! Вот это будет потрясающе!!!».
Взбудораженная полученной новостью, Диолла подбежала к преподавателю и попросила разрешение отлучиться на десять минут. Студентка уже давно залечила свои раны. Она вновь была активной, подвижной и жизнерадостной. Её энергия, как и раньше, била ключом. А потому преподаватель, видя сейчас её взволнованность, её горящие глаза и её стремление – в мгновение сорваться со своего места и нестись навстречу только ей ведомым потаённым желаниям, лишь кивнул, разрешая сделать десятиминутный перерыв.
Диолла покинула зал для занятий и помчалась в холл. Там, в просторном зале, неспешно прогуливаясь мимо декоративных растений и сидений для отдыха, её поджидала офицер службы безопасности дипломатического корпуса.
– Госпожа Руц? – изумилась Диолла. – А как…? А почему…? А я думала, что Вы целый год теперь будете вынуждены проживать на Нельде. Вы сбежали от докторов???
Майя заулыбалась, и по её лицу было заметно, что находится она в превосходном настроении.
– Воспитанные люди, Диолла, сначала здороваются. Так что здравствуй. И я тоже рада тебя видеть! Отвечая на твой вопрос, скажу: от врачей я не сбегала. У меня идеальные анализы. А используя на практике твою тактику типа: «Отпустите меня! Отпустите меня! Отпустите меня! Отпустите, отпустите, отпустите…!», я в итоге замучила всех. И мой лечащий врач разрешил мне проживать вне стен клиники. Мне поставили лишь непременное условие, чтобы каждый месяц я проходила медосмотр у тех докторов, где мне будет удобно. Ну, и чтобы я отсылала на Нельд результаты анализов и была всё время на связи со своим врачом. Я считаю такие условия свободы вполне приемлемыми.
– Классно! – Диолла заулыбалась в ответ. – Я не знала, что так можно. Но на будущее буду держать это на вооружении. А уже известно, кто у Вас будет: девочка? Мальчик?
Майя с любовью погладила свой пока ещё ничем не выделяющийся и не выдающий её материнского положения живот.
– Известно. У меня будет сын.
– ЗдОрово! А как его назовёте?
– Ну-у-у, на эту тему с его отцом мы ещё не ругались. Придумаем. Время пока позволяет.
– А-а, а кто его… – Диолла осеклась. Воспитанные люди задавать подобные вопросы не имеют права.
Но Майя лишь счастливо засмеялась и, подмечая, что поблизости от них никого нет, негромко и доверительно призналась своей юной подруге:
– Верхоланцев Андрей. Отец моего малыша – человек с планеты Земля. Да-да, Дил. Как бы это странно ни звучало сейчас, но у нас с Андреем девяносто шесть процентов совпадений по анкетным критериям и в дополнение к этому – взаимные чувства, что, я полагаю, очень важно. Мы, собственно, с моим сыном и решили слетать сейчас на Землю, потому что уже очень соскучились по нашему папке. Вот. Ну, а раз мой путь пролегает не так далеко от Вукламма, я сделала этот небольшой крюк, чтобы проведать здесь тебя. Как твои дела, Дил? Как успехи в учёбе?
– Ох, госпожа Руц, да у меня всё отлично! В отличие от других студентов нашего потока, которые успели за время вынужденного перерыва растерять много знаний и навыков, у меня получилось всё наоборот. Общение с живыми носителями языка – с Анастасией, Иваном, Андреем, участие в работе официального корпуса переводчиков, которые обслуживают работу Круга, мне дало такую колоссальную практику, что я теперь являюсь лучшей студенткой не только на потоке, но и вообще в институте. Меня все очень хвалят.
– Я рада за тебя, Диолла! Ты – умница!
– Да, но… Госпожа Руц, а как же Вы поедете в гости к землянину Андрею, если ему стёрли память, и он Вас теперь не узнает и не вспомнит? Или Вы просто рассчитываете посмотреть на него издалека?
Майя опять внимательно огляделась по сторонам.
– Видишь ли, Дил. Вы, наверно, по психологии это ещё не изучали. Но, блокируя какую-то зону памяти, можно это сделать безусловно и навечно. А можно – предварительно установив программу разблокировки. Ну, так, скажем, на всякий случай. Вдруг понадобится? И как только человек попадёт в некоторые заданные условия, эта программа откроет ему доступ к ячейкам памяти.
– И Вы установили землянину такую программу?! – догадалась студентка.
– Да, ещё до того, как отдала его на попечение помощникам инспектора. Я записала Андрею в подсознание ключевую фразу, произнеся или услышав которую, он тут же получит разрешение на вход к заблокированной информации. Его память к нему вернётся, и он вспомнит меня.
– Вот это да! Это очень рискованное мероприятие, госпожа Руц! Вы проявили настоящую изобретательность и весьма хитрую расчётливость!
Женщина вновь счастливо заулыбалась.
– На Земле это называется удачно проведённой авантюрой. Андрей научил. У них в России все так живут: не боятся рисковать, верят в счастливое будущее и умеют бороться за то, что им дорого и что они любят.
Диолла кивнула.
– Да, мне мама об этом рассказывала. А что будет потом? Станете уговаривать Андрея переехать жить в Нороз?
– Нет, он не поедет. Он патриот. Я сама подумываю, Диолла, о переезде на Землю. Хочу подать прошение о переводе меня из службы безопасности дипломатического корпуса в Лунный Центр, в службу наблюдения за Землёй. А ещё лучше сразу в курьерскую службу. Ты же знаешь, курьеры, по нашим законам, это единственные военнослужащие, которые, в целях прикрытия своей земной легенды, имеют право оставить рождённого ребёнка при себе. Самостоятельно заниматься его воспитанием первые пять лет, а не сразу передавать малыша в учреждения Нельда. Я хочу, чтобы мой сын, как и ты, знал своих родителей и гордился ими.
Студентка тяжело вздохнула:
– Общение с семьёй много значит. Его нельзя ничем заменить. Хотя потом, когда Ваш ребёнок будет учиться вдали от Вас, он будет очень сильно тосковать по дому и скучать по своим родителям. Я на себе в этом убедилась. Да и Вам будет нелегко всё это время. Вообще, работа курьера очень ответственная и сложная. Вы начнёте сталкиваться с трудностями с первой минуты своей службы. Да даже не со службы, а с момента подачи прошения о переводе. Вы ведь в курсе, что Вам предварительно придётся сдать курьерский экзамен?
Госпожа Руц утвердительно кивнула. Она уже всё для себя решила и теперь была полна уверенности в своих силах.
– Чего мне бояться, Дил? Русский язык я более-менее уже знаю. Впереди у меня целый год отпуска, который я также потрачу с пользой, изучая земную культуру. Ну, и в целом… Если честно, Диолла, то я и на твою помощь в подготовке к экзаменам рассчитываю. Ты мне поможешь подготовиться на курьера, а? А я, в благодарность за твою услугу, могла бы организовать твою ближайшую практику именно на Земле. Где-нибудь поближе к городу Санкт-Петербургу. Я думаю, Рин Ку Хоэ не будет возражать, если одна из его лучших студенток будет закреплена за бывшим офицером службы безопасности дипломатического корпуса лучитов. У меня солидная должность, большие связи. Я договорюсь.
Диолла открыла от изумления рот. Затем поспешно его закрыла, опасаясь, как бы ни перепугать весь институт своим радостным криком. А потом, не в силах устоять на месте, запрыгала и захлопала в ладоши:
– Вы возьмёте меня на Землю??? Класс!!! Конечно, я согласна! Да я хоть сейчас могу вещи укладывать! Госпожа Руц, я… Я Вас обожаю! У меня ещё никогда в жизни не было столь верной и столь понимающей меня подруги и покровительницы! Вы… Вы… – Диолла на мгновение озадачилась: – А как же быть с тем обстоятельством, что Вы – не няня, а я не очень воспитана, и я везде сую свой нос и донимаю всех глупыми разговорами?
– Ну, – Майя вновь заулыбалась и развела руками, вспоминая свои первые конфликты с переводчицей. – Должна же я, Дил, на ком-то тренироваться и привыкать к роли будущей няни, воспитателя, учителя, друга и наставника? По земным меркам, кажется, это всё входит в понятие матери, ведь так? Я буду очень стараться.
***
На Земле тоже прошло полтора месяца. Жизнь многих пермяков, попавших в районе деревни Мостовая из-за падения метеорита в какую-то аномальную зону и, как результат – получивших различные провалы в памяти, теперь постепенно приходила в норму. Дачники вовсю собирали урожай и делали заготовки на зиму. Отдыхавшие на Сылве выпускники разъехались: кто отдыхать, ухватывая остатки лета, кто уже работать, занимаясь исключительно вопросами карьерного роста. Приезжие уфологии, вдоль и поперёк исходившие местные леса со своей аппаратурой в поисках следов внеземной цивилизации, наконец-то отправились к себе в офисы и лаборатории расшифровывать и анализировать собранный ими материал. А принявшие участие в военной операции специалисты различных ведомств и силовых структур, ещё только-только выдержав последние проверки от своего начальства, включая даже полное медицинское освидетельствование, теперь были восстановлены на своих должностях и приступили к несению службы в обычном режиме.
– Андрюша! Ну, почему ты так поздно? Обещал ведь сегодня прийти пораньше! – прямо с порога, как всегда, начала ворчать старушка-мать, встречая своего сына с работы. – Вот и верь после этого твоему слову! У меня уже всё остыло. Теперь греть придётся. Или ты ещё, чего доброго, сыт? – подозрительно спросила женщина. «А не променял ли родной сын её ужин на какой-нибудь бар с нездоровой едой и напитками?».
– Нет, мам, я голоден, как не знаю кто. Мне даже сегодня пообедать некогда было. Работы – завались. Я и так ничего не успеваю. А шеф давит, у него сроки, отчётность. Понимаешь?
Андрей скинул в прихожей обувь, прошёл вглубь комнаты, устало сел на кровать, словно раздумывая: прямо так спать завалиться, или всё же сперва переодеться, умыться, поужинать, а уж потом на боковую? Ароматные запахи домашней еды, доносившиеся с кухни, одержали победу. Майор отстегнул кобуру со служебным пистолетом и приступил к переодеванию.
– Да кому ж под силу-то понять вашего шефа? – недовольно ответила мать, хлопоча около сына и помогая ему развесить его вещи на вешалки в шкаф. – Сначала он вам месяц целый работать не давал, по врачам разным командировал, а теперь у него сроки! Хочет, чтобы вы ему за три дня всю квартальную норму выдали?
– Что поделаешь, мама? Начальник всегда прав. Это закон.
– Да уж, закон. А к нам в гости тётя Лида приходила. Тебя повидать хотела, да вот не дождалась из-за ваших законов неправильных.
– Тётя Лида? – Андрей даже усмехнулся, хваля себя за то, что задержался сегодня на работе.
«И дела вперёд продвинул, и здесь развлекать тётку-сводницу не пришлось! Нормально!».
Андрей скинул с себя футболку, открыл створку шкафа и зарылся на полках в поисках полотенца.
– Не расстраивайся, мам. В другой раз увидимся с ней как-нибудь. Ты объясни тёте Лиде, что у меня работа такая ответственная и напряжённая. Не всякий выдержит.
– Работа, работа! Не превратись в лошадь, трудяга! Э-эх! И почему бы тебе, Андрюша, не поискать службу полегче, чтобы время на семью оставалось? А то так и постареешь на своей работе холостым.
– Мам! Я тебя умоляю! Не начинай! У тёти Лиды отвратительный вкус. Ни одна из её претенденток на роль моей жены мне не нравится. Всё, закрыли с тобой эту тему! Я – умываться. Разогрей мне пока поесть, пожалуйста. У меня уже от лифта слюни потекли, так вкусно у тебя пахнет из кухни.
– Э-эх, подхалим! Ладно. Иди, мойся… Батюшки мои! А татуировку-то ты для чего сделал? Это ведь ужас просто! Какого-то таракана!
– Татуировку? – Андрей с недоумением посмотрел на своё плечо, покарябал пальцем нанесённый на коже рисунок и пошёл разглядывать себя в большое зеркало прихожей. – Не знаю, мам. Не помню, чтобы я делал себе татуировку.
– Ага! Вот до чего твоя работа тебя довела! Ты уже даже не помнишь того, что делаешь. А что дальше будет?
Мать, кряхтя, охая и высказывая свои недовольства, отправилась на кухню, ставить разогревать ужин. А Андрей всё так же изумлённо вертелся перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон и отчаянно пытаясь вспомнить, когда он и в связи с чем сделал себе эту татуировку?
– Ничего не понимаю, – разговаривал он сам с собой. – Я не знаю, была ли эта картинка на мне вчера, я не проверял. Но позавчера её не было точно! Мы с парнями ходили в тренажёрный зал, а после – в бассейн. Я бы заметил, если б на моём теле было нечто подобное. А сегодня на работе я почувствовал, что у меня рука вроде как чешется. Странно. Откуда эта татуировка взялась?
– Откуда, откуда? – не веря словам сына, а потому с издёвкой в голосе прозвучал ответ матери с кухни. – Пришельцы из другой галактики вчера ночью прилетели и сделали тебе эту нашлёпку. Чтобы ты наглядно видел, на кого стал похож на своей работе. На та-ра-ка-на. Жук-затворник!
– Да будет тебе, мама! И потом, это вовсе не таракан. Это больше похоже на пчелу… Точно – жужа какая-то. Как пчёлка Майя, из мультика…
«!!!».
Андрей поймал свой взгляд в зеркале. Его память, спящая целых полтора месяца, вдруг разом проснулась, наполняя душу и разум событиями его инопланетных приключений.
– Майя! – счастливо прошептал он, радуясь своему отражению и с нежностью поглаживая татуировку. – Пчёлка моя находчивая! Чудеса химиотерапии… Мам! Мама, а знаешь, я, наверно, скоро женюсь! – громко крикнул он в сторону кухни, по-прежнему с любовью разглядывая свою татуировку.
Мать, разогревая для сына ужин и совершенно не желая менять ироничного тона, так как уже совершенно отчаялась дождаться от своего упрямца внуков, опять посмеялась:
– Да неужели? Не рановато ли, Андрюша? Тебе же ещё только тридцать пять лет! Всего лишь половина жизни прошла!
– Нет, мам, я серьёзно, – Андрей зашёл на кухню и, не дожидаясь, когда всё разогреется, наколол на вилку котлету со сковороды. – Я полюбил одну женщину и хочу сделать ей предложение.
– Да неужто в Перми нашлась женщина, способная, как и я, выносить твой скверный характер?
Андрей улыбнулся, понимая, что ему больше вовсе не хочется быть скверным.
– Да, мама. Такая женщина нашлась. Не в Перми, правда. Э… Она иностранка. Из Аргентины. Я познакомился с ней по службе. Но она такая замечательная. Она тебе понравится, вот увидишь. Она такая же, как и я. Мы одинаковые с ней.
– Она мне уже нравится. Так как, говоришь, её зовут?
– Майя, – Андрей опять счастливо улыбнулся, гордо демонстрируя матери татуировку. – Просто Майя. Как пчёлку. И у нас с ней будет много-много маленьких пчелят. Целый улей. Честно.
Мать всё ещё недоверчиво, но с какой-то долей надежды в глазах покачала головой:
– И когда же твоя пчёлка прилетит к нам домой?
– Не знаю, мам. Как только уладит свои дела по службе. Быть может, завтра. А быть может, подгадает свой прилёт к моему отпуску. К 21 декабря.
– К 21 декабря? В конец света что ли?
– Нет, мама. 21 декабря у нас будет не конец света. Это будет начало новой жизни.
ГЛАВА 43. Загадки для людей и люди-загадки
У Николая, Ивана и Анастасии за истекшие полтора месяца также произошли некоторые события.
Пока Настя и Иван после злополучной вечеринки на Сылве находились в розыске как лица, случайно попавшие в аномальную зону и исчезнувшие там, Николай и Валерия сошлись вместе как пара.
Объявившиеся спустя неделю всё в той же непосредственной близости от деревни Мостовой, но в различных точках леса, Настя и Иван ничего не помнили о том, что с ними приключилось. Выпускница юридического факультета и студент-филолог лишь смутно припоминали и рассказывали о событиях праздничного вечера: о приезде на дачу, о застолье, о вторжении военных. Однако что было с ними дальше и где они пропадали, ни правоохранительные структуры, ни родственники и друзья нашедшихся дознаться так и не смогли.
Иван, у которого подошли сроки выхода на практику, уехал в Москву. Его старший брат вместе со своей новой девушкой Валерией улетели по путёвке на Кипр.
Анастасия же утаила от родителей и подруг свой разговор с Николаем. Словно сквозь пелену тумана ей помнилось, как староста группы сделал ей предложение и позвал её с собой на Кипр. И ведь она вроде как согласилась! Конечно! Она отчего-то помнила его поцелуй. Но что же произошло потом? Почему Николай предложение сделал ей, а в поездку отправился с её подругой? Во всей этой истории было слишком много белых пятен, чтобы рассказывать о ней окружающим. И девушка стойко держалась, скрывая свою неловкость, смущение и разбитые надежды.
Однако время лечит. Дни бежали за днями, и к Насте стало приходить понимание, что всё, что ни случается в жизни, всё к лучшему. Осознав, что Николая она вовсе не любит, Анастасия даже вздохнула свободнее. Она радовалась, что судьба сама избавила её от роковой ошибки, и выпускнице не пришлось никуда ехать.
Вместе с тем какая-то необъяснимая тоска захватила всё её существо, не давая беззаботно проводить лето. Настя не мчалась сломя голову с подругами на пляж, не носилась по магазинам и как-то вяло приходила на различные собеседования по работе. Её не покидало чувство, что вот-вот кто-то должен ей позвонить, прийти к ней или окликнуть её. Девушка стала настолько рассеянной, что даже со стороны сделалось заметным, как настойчиво она пытается что-то вспомнить. Что-то важное и значимое. Только это ей никак не удаётся.
Решив, что проблема в переутомлении от успешной учёбы, родители Анастасии договорились со своими дальними родственниками, что отпустят Анастасию к ним в гости, в Забайкалье – пожить два-три месяца в другой местности, сменить обстановку и круг общения.
Девушка приступила к сбору чемоданов.
Перебирая джинсы и кофты, Настя вдруг совершенно неожиданно наткнулась на чужую джинсовую куртку. А ведь она совсем о ней забыла! Чья же это вещь? Что-то знакомое…
«Фотоаппарат! Ну, конечно же, это Ванина курточка! Я вспомнила! Кажется, в тот вечер, когда мы отмечали выпускной, на улице было полно комаров, и Ваня отдал мне свою куртку, чтобы они не искусали мои открытые плечи. Точно, мы с ним гуляли по огороду, между грядок! Я припоминаю что-то. Там ещё была какая-то теплица, и Ваня говорил, чтобы я пригибала голову, чтобы меня не было видно от соседей… А дальше… Дальше не помню. Да что же это такое? Я ничего не помню больше с того вечера, как ни стараюсь напрягать свою голову! Просто беда… Дойти до Ивана, вернуть ему куртку с фотоаппаратом и порасспросить, вдруг он владеет большей информацией, чем я? Да, пожалуй, так и сделаю!».
Анастасия отправилась к дому своих институтских товарищей, чтобы отдать обнаруженные вещи их законному владельцу.
Ваня был дома. И он же, собственно, и отворил двери гостье. На пороге стояла девушка его мечты. Юноша весь засмущался, затеребил руки и покрылся краской. Всю свою практику в Москве Иван раздумывал, как же ему встретиться с Настей? Под каким предлогом её увидеть? И насколько будет этично после столь наглого и некрасивого поведения Николая вдруг делать какие-то объяснения его бывшей девушке?
– Ваня, здравствуй!
– Э… Привет!
– Настюша?! – выкрикнул ещё один голос из глубины квартиры.
И пока Иван приходил в себя от внезапного появления у них дома нравившейся ему девушки, в прихожую вышел его брат Николай. Нисколько не испытывая неловкости в общении с одногруппницей, он сразу принялся оправдываться и разъяснять ситуацию:
– Настёнка, ты прости меня за моё поведение на Сылве! Напился, приставать начал, как не знаю кто. Я не очень помню, что тебе там наобещал. Нет, амнезии, как у моего братца, у меня, разумеется, нет. Про поездку я помню. И если бы ты тогда не исчезла с дачи так неожиданно, быть может, мы бы вдвоём и махнули с тобой на Кипр, отдохнули бы от учёбы… А тут Лерка. Не знаю, она как комета ворвалась в мою жизнь! Наверно, это любовь. А любви я тебе, кажется, не обещал, ведь нет? Ты не держи на нас зла, пожалуйста.
Настя заулыбалась.
– А я и не держу на вас зла. Совет вам да любовь. Я вообще-то пришла к Ивану. По делу. Если ты не возражаешь?
– Ко мне?! – Ваня совсем растерялся от громоподобных слов своей любимой. – А… Я… Я слушаю. Я весь во внимании.
Девушка раскрыла пакет и вынула из него куртку и фотоаппарат.
– Вот. Это твоё, Ваня. Честное слово, не знаю, почему сразу не принесла их тебе? Сначала не помнила, что это твоё, а потом и вовсе забросила куда-то с другими вещами. С глаз долой, из сердца вон, понимаешь? Я не намеренно их припрятала у себя. А тут нашла и переживаю. Ты, вероятно, своего фотоаппарата обыскался?
– Да, я его потерял, – начинающий журналист радостно протянул руки навстречу находке. – Думал, что посеял его где-то в лесу. Сожалел: сколько уникальных кадров потеряно будет?! Ваши одногруппники всё лето звонят, интересуются, просят на электронную почту фотки сбросить, а я и не знал, что им отвечать.
– Зато теперь справедливость будет восстановлена, – Настя опять заулыбалась, скрывая своё смущение. – Хотя, если говорить откровенно, вот я, например, даже боюсь смотреть, а что там есть, на этих кадрах? Уже полтора месяца прошло после нашего выпускного, а я ровным счётом ничего не могу вспомнить об окончании вечеринки и о своём недельном походе по лесу.
Николай захохотал и похлопал младшего брата по плечу:
– Ну-у, это, Настя, у вас, видимо, коллективная амнезия! – пришёл он к логическому выводу. – Ванька тоже до сих пор ничего конкретного не вспомнил. Он с этим вопросом в Москве даже к какому-то сильному гипнотизёру ходил, а всё безрезультатно. Как передают по радио, аномальная зона – на то и есть аномальная, что там всё неправильное какое-то.
– Да, – Иван, растерянно теребя в руках фотоаппарат, кивнул. – Это точно. Ничего конкретного я не помню. В голове какая-то каша и фантазии.
Настя грустно посмотрела в сторону дверей.
– Ладно, мне, наверно, уже пора? Я собираюсь на два месяца съездить к дальней родне в Забайкалье. Мне ещё вещи паковать, – девушка прошла на выход и вновь обернулась к друзьям: – Ваня, если будут фотографии, где я вышла с открытыми глазами, скинь мне их на электронную почту. Хорошо? Пока, парни!
– Пока, Настёна!
– Пока… Эй, Настя, подожди! – Иван сорвался со своего места и побежал следом за девушкой. – Слушай, а давай просмотрим фотки вместе, а? Я знаю одно уютное кафе поблизости. Можно попить кофе и посмотреть эти кадры. Зачем ждать, когда они придут на электронный ящик? К тому же Байкал – это так далеко…
***
Уже несколько минут спустя они весело, как самые закадычные друзья, сидели в кафе, угощались сладостями и беззаботно болтали. Оказывается, им есть о чём друг другу рассказывать! И, более того, оба вдруг с изумлением обнаружили не только много общего в своих взглядах на мир, но словно они знают друг друга всю свою жизнь. Анастасия начинает рассказ, а Ваня его заканчивает. Иван пытается чем-то удивить Настю, а она без единой ошибки завершает начатые им истории. Будто они уже много раз вот так вот беспечно сидели вместе и разговаривали обо всём на свете!
Конечно, их беседа, так или иначе, свелась к выпускному вечеру на Сылве и тем загадкам, которые остались после него.
– Знаешь, Ваня, – девушка решилась открыть другу свою страшную тайну. – После того, как я побывала в аномальной зоне, у меня и способности стали появляться необычные. Например, не глядя на телефон, я угадываю, кто мне звонит. А ещё у меня ладонь вот на этой руке в темноте светится, – девушка протянула руку вперёд. – И я научилась ей отодвигать от себя предметы. Вот, показываю!
Настя направила ладошку на стол, и в этот же миг подставка с салфетками отодвинулась на два сантиметра.
– Вот это да! Настя, это же телекинез! Круто! А более тяжёлые предметы можешь? Например, стакан с водой? Или ещё что-нибудь?
– Можно и более тяжёлые предметы. Правда, всё равно на чуть-чуть. На сантиметр, на два. Но я думаю, что это лишь вопрос практики. Я ведь только что выявила у себя такие способности. А любые способности необходимо развивать. А ещё, Ваня, у меня дома кошек словно подменили. Или они так соскучились по мне, пока я отсутствовала. Не знаю. У нас дома две кошки – Кася и Чешка, не помню, рассказывала ли я тебе когда-нибудь о них?
– Кассандра и Черёмушка? – неожиданно для себя спросил Иван. Он и сам не мог ответить, откуда в его памяти вдруг всплыли эти имена?
– Да, они… Я, возможно, рассказывала. Ну, в общем, обе кошки настолько самостоятельные и непослушные, что просто беда! Создаётся впечатление, что это не они у нас дома живут, а мы всей семьёй у них в гостях зависли. И так было до того момента, пока я не терялась. А теперь с ними что-то удивительное и невероятное происходит. Вот, к примеру, дерёт Чешка диван в большой комнате. Раньше – хоть заорись на неё. Пока свои когти не подточит, либо же пока в неё тапком не швырнёшь, будет делать свое чёрное дело. А теперь я лишь сердито гляну на неё, я даже рот не открою, Ваня, а она уже бежит ко мне извиняться да ласкаться. Честное слово! Будто мысли мои читает. А Кассандра? Сидит на подоконнике, улицу рассматривает. Ты её зовёшь-зовёшь: «Кася, кисонька, кис-кис, иди сюда». И пальцем рядом покарябаешь, и фантиком пошуршишь. Ноль реакции! Ухом в твою сторону пошевелит, и всё. Мол, «не приставай, не такая ты важная птица, чтобы подрываться с места и к тебе мчаться!». А теперь я ей: «Кася, ты мне нужна», и она уже тут как тут. Не веришь?
– Верю, – Иван совершенно серьёзно кивнул головой. – В мире очень много загадочного. Вот я, к примеру, раньше без своих очков из дома шагу не делал. А сейчас видишь? И я без контактных линз. Моё зрение после вашего выпускного вдруг стало идеальным. Чудо? Та ещё загадка! Ладно, давай снимки изучать. Что я там нащёлкать успел?
Иван и Анастасия склонились над фотоаппаратом, разглядывая смешные рожицы общих знакомых, обсуждая и комментируя нетрезвые выходки некоторых ребят из Настиной группы, и с улыбками взирая на крайне редкие кадры самих себя. И вдруг – после серии удалённых фотографий, ибо номер на снимке перескочил далеко вперёд, на экране фотоаппарата появляется очень необычное изображение: Ваня и Настя целуются на фоне заходящего насыщенно золотого солнца.
Оба от удивления, будто окаменели.
– Что это?
– Откуда?
– И как?
– Непонятно.
– Думаешь, ребята нас разыграли и сделали фотомонтаж?
– Скорее всего! Посмотри на пропорции снимка. Солнце такого размера быть не может. И одежда на нас с тобой одинаковая, что тоже противоречит всякой логике. Хотя…
Иван оторвал свой взгляд от фотоаппарата и взглянул на красную от смущения девушку.
– Настя, я давно хотел тебе признаться. Я не знаю, кто тот шутник, что захотел опередить меня в раскрытии моих чувств и сделал этот фотомонтаж. Но… В общем, Настя, ты мне уже очень давно нравишься. И я тебя очень люблю. Это правда.
Анастасия заулыбалась.
– Ваня, ты, наверно, надо мной будешь смеяться? Но у меня такое ощущение, будто ты мне это уже говорил. У меня даже сейчас случайно чуть не вырвалось, что я знаю о твоей влюбленности, хотя я первый раз об этом слышу. Быть может, мы встречались где-нибудь с тобой раньше? Ну, где-нибудь в другой жизни, в другом мире, а? Всё это очень странно, потому что мне кажется, что я тоже тебя люблю, и что я тебе об этом уже говорила.
– Настенька моя! Настя, выходи за меня замуж! Хочешь, прямо сейчас можно подать заявление! Хочешь, можно подождать, когда я закончу учёбу. Мне предлагают в Москве престижную работу и дают сразу квартиру. Осталось только получить на руки диплом. Мы могли бы поехать с тобой в Москву вместе. А хочешь, я откажусь от их условий и останемся вместе с тобой здесь, в Перми? Что скажешь?
– Я скажу, что согласна быть твоей женой, Ваня. К тому же, я сама планировала на следующий год ехать в Москву. Я надеюсь поступить в Московский институт международных отношений. Не знаю отчего, но мне вдруг очень хочется выучиться на дипломата…
По телевизору кафе начался какой-то местный репортаж о людях с паранормальными способностями, и молодые люди вынужденно отвлеклись на экран. Перед камерой журналистов предстал пожилой мужчина. Он был небрит и непричёсан, но при этом наряжен в яркий модный костюм стиля 80-х годов. Бывший житель деревни, как представили его репортеры, слесарь по прошлой профессии, а ныне человек без определённого места жительства, «гражданин мира и Вселенной», как он сам себя величает, «человек-паук» и «человек-луноход» дядя Петя, не смущаясь своих многочисленных титулов и усмешек прохожих, принялся вещать с экрана о том, что он вступал в контакт с пришельцами.
– Я ведь и раньше экстрасенсом был, понимаете? А теперь я ещё и контактёр! Вот, могу предоставить вам доказательства. На моей руке браслет с инопланетными символами. Эти символы подтверждают, что я покидал Землю и общался с внеземным разумом. И я хочу сказать, что пришельцы такие же люди, как и мы, только немножко другие. По-другому живут, по-иному одеваются. Они классные ребята! Но хотя и проиграли мне в карты Луну, Солнечную систему и ближайшие к нам звёзды, и даже согласились бесплатно доставить меня до дома и погостить в моей родной деревне целых полтора месяца, самое главное – они пообещали смотреть на Землю из космоса, чтобы с нами ничего плохого не случилось. Поэтому я всем авторитетно могу заявить: конца света нынче не будет…
Анастасия и Иван, глядя на «незнакомого» экстрасенса с экрана, хором засмеялись над его рассказом.
– Где они откопали этого чудика? Это надо же – такую ахинею нести! А ведь с каким умным видом!
– И не говори, Ваня. Я думаю, что этот дядя Петя обыкновенный актёр, а вовсе не экстрасенс, и уж, тем более, не контактёр. И что только ваш брат-журналист не придумает для повышения рейтинга своей передачи? На всех телевизионных каналах какие-то летающие тарелки, какие-то гуманоиды. По-моему, все образованные и уважающие себя люди уже давно перестали верить в эту чепуху, а они всё показывают.
Иван закивал головой.
– Согласен, Настя. Если эти инопланетяне на самом деле существуют, то почему о них достоверно никому и ничего не известно? Почему бы им для контакта не выбрать, скажем, меня или тебя? Я бы с удовольствием полетал на их космическом корабле, узнал бы, как они живут, что едят, какие у них дома. Сфотографировал бы их, в конце концов! А то общаются с какими-то ненормальными! В карты они, видите ли, на Луну играли! Умора!
