Галина Сергеевна Горшкова
Контракт на Землю
– Они? Омдиффы?
– Да. Ну, не лично ещё. Здесь есть их системы слежения. Следуй за мной. Я думаю, нам лучше встать как раз на середину поляны.
Майя прошла вперёд шагов восемь и замерла. Андрей, доверяя опыту и знаниям нельдианки, последовал её примеру. Он также сделал ровно восемь шагов и в полном безмолвии застыл рядом с женщиной. Потекли минуты ожидания.
Одна, две, три минуты… Путники просто стояли на поляне и молчали. Майор заметил краем глаза светящийся серебристый шарик. Он висел на высоте пятнадцати метров и особенно чётко выделялся на фоне тёмных елей. Другой бледно-розовый шар появился рядом с первым фактически из ниоткуда и «решил» вдруг облететь вокруг поляны и находящихся на ней людей. Начертив своей траекторией идеально ровную окружность на расстоянии в четыре метра от земли и диаметром в двенадцать метров, шар исчез так же внезапно, как и возник. Однако вместе с его исчезновением Андрей и Майя вдруг ощутили, что перестали бояться.
– Нам разрешили двигаться дальше, – пояснила госпожа Руц.
На пути к космодрому омдиффов Майя и Андрей ещё дважды вынуждены были преодолевать подобные зоны контроля. Они останавливались и терпеливо ждали, пока электроника омдиффов снимет с них различные показатели, а дежурные офицеры примут решение – пропускать их дальше или нет. И вот он – последний рубеж – личный контакт. На поляну из-за деревьев вышел человек. Да-да, это был именно человек. Сто семьдесят пять сантиметров роста. Тёмно-русые волосы, серые глаза. Загорелая кожа. Костюм камуфляжный, в каких ходит сейчас большинство грибников, охотников и рыболовов. Резиновые сапоги до колен. В руках корзина.
«Если не знать, что это пришелец, – промелькнуло в голове у Андрея, – ни за что не разглядеть в этом грибнике подвоха. Землянин и только!».
Госпожа Руц взмахнула рукой в знак приветствия и сказала что-то на международном космическом языке. «Грибник» кивнул головой и поддержал её беседу. Что ж, первая часть плана реализована. Встречающий пригласил путников идти за ним.
Сначала, выходя из-за деревьев на лесную поляну, Андрей не увидел ничего странного или пугающего. Обыкновенный пустырь, поросший травой. Его площадь была невелика: метров пятьдесят на семьдесят по своему периметру. По окраинам – несколько кустов шиповника и малины, по центру – кочки с зелёной травой и островки с полевыми цветами. Ни одного космического корабля, ни одной сторожевой будки, ни одного существа, если не принимать, конечно, в расчёт многочисленных лесных насекомых, живущих здесь своей жизнью.
«Какой же это космодром?», – хотел было удивиться Андрей, но не успел толком этого сделать.
«Грибник» вытащил из своей корзины светящуюся «звёздочку», подержал её пару мгновений в руках, проводя с ней какие-то манипуляции, наподобие тех, как нельдиане пошевеливали пальцами в импульсных перчатках. И вот – воздух над пустырём вдруг заколыхался, а само пространство раздвинулось по разным направлениям.
Не прошло и минуты, как перед путниками открылась панорама многокилометрового космодрома. Да, с каждой стороны от него была зелёная зона в пятьдесят-семьдесят метров: малинник, шиповник, трава и цветы. Но это лишь по окраинам. Центр был идеально ровным и устлан покрытием вроде того, какое Андрей видел на космодроме Виды. На взлётно-посадочных площадках стояло сейчас пять кораблей. Они были разной конструкции и предназначения. Гигантская «сигара», судя по всему, являлась не чем иным, как грузовым транспортом. Она лежала на боку, а в её входные люки легко могли пройти два маленьких космических челнока конусообразной формы, что стояли неподалёку. Ещё два корабля были средних размеров. Один имел очертания гантели, другой представлял собой «классическую летающую тарелку».
У лежащей на боку «гантели» сейчас копошились люди. Они разгружали привезённые недавно вещи. Естественно, существа лишь внешне выглядели людьми, как предупредила Андрея Майя. Большинство из них было высокого роста: метр восемьдесят пять – два метра. Все, как один, худые, узкоплечие. В абсолютно одинаковой чёрной одежде, и, как немного погодя оказалось, с почти идентичными лицами.
Справа и слева от посадочных площадей располагались постройки. Постройки были необычными по своей архитектуре. Представьте себе три спиралеобразных башни высотой с пятиэтажный дом. Размещённые друг от друга на одинаковом расстоянии, как вершины в равностороннем треугольнике, они плавно кренились к середине фигуры и соединялись между собой макушками. Таким образом, получалась пирамида, и таких пирамид здесь Андрей насчитал шесть штук. Стены этих пирамид были из прозрачного материала, наподобие нашего стекла или пластика. Со всех сторон они пропускали внутрь солнечные лучи. А за их прозрачной поверхностью, на различных этажах виднелись занимающиеся своими делами омдиффы. Наблюдательным взглядом майора ФСБ Андрей заметил нескольких омдиффов и на спиралеобразных каменных башнях.
«Ага! Башни у них что-то вроде подъёмника на разные этажи пирамид! – смекнул он. – Или эскалатор там есть, или просто – ножками своими длинными перебирают. Плавный подъём – вещь неутомительная, хотя более длинная и долгая».
Кроме необыкновенных пирамид на космодроме находилось и несколько полукруглых ангаров. Все они наглухо были закрыты тёмно-зелёным маскировочным, под цвет леса, материалом. Поэтому, что в них размещалось, для путников осталось загадкой.
К госпоже Руц подошёл старший офицер, чтобы выяснить цель визита незваных гостей. Внешне он отличался от своего подчинённого-«грибника» разве что чуть более высоким ростом, да чёрным, от шеи до пят обтягивающим костюмом.
«Забавно! Двое из ларца, одинаковые с лица! Братья что ли?», – собирался, было, повеселиться Андрей, но вовремя себя одёрнул, вспоминая предупреждение нельдианки.
Майя максимально детально и правдоподобно описала ту бедственную ситуацию, в которую попали она и сопровождаемый ею земной контактёр. А затем прямо попросила о помощи. «Да» так «да», «нет» так «нет». Не было смысла юлить или разговаривать намёками.
Выслушав женщину до конца, омдифф задумался секунд на тридцать, перебирая в руке две серебристые «звёздочки», а затем утвердительно кивнул.
– Наш корабль отвезёт вас на Луну, – произнёс он. – Пройдёмте со мной!
Офицер вместе со своим помощником «грибником» и с ещё одним, подошедшим во время разговора омдиффом повели своих гостей напрямик к «лежащей» на посадочной площадке «гантели». Здесь полным ходом шла разгрузка. Астронавты вынесли с корабля уже с сотню герметичных контейнеров и составляли их пока подле трапа поштучно либо же один на другой, в несколько ярусов. Местами между ящиками образовались настолько узкие проёмы, что пробираться вдоль них можно было лишь в одного, а где-то даже и боком, вдохнув побольше воздуха и подобрав живот. Однако никого из военных это не смущало.
Андрей шагал сразу же за дежурным офицером, за ним следовала госпожа Руц, а замыкали их колонну другие омдиффы. Вот и трап, вот и вход. Однако разгрузка пока не была окончена и, судя по количеству видневшихся через люк в грузовом отсеке контейнеров, могла продлиться ещё не менее часа. Офицер обернулся к гостям и развёл руками:
– Мы доставим вас на Луну, потому что чужие беды нам не безразличны, – заговорил он сразу же по-русски, чтобы не требовался дубляж его слов специально для землянина-контактёра. – Мне лично тоже не всё равно, что с вами будет. Каждый заслуживает, чтобы попасть туда, где ему приятнее. А дом – это место, куда стремится каждый. Однако полёт ваш на Луну состоится не раньше, чем часа через два, через три. Надо завершить разгрузку корабля и хоть самую малость отдохнуть экипажу. Они ведь только прилетели. Что скажете, если я предложу вам пока отдохнуть? Отправка с Земли в сумерках не нарушит ваших планов?
Омдифф испытывающее посмотрел на Андрея. Но майор лишь пожал плечами и оглянулся на Майю. Она в их группе командир теперь. Ей и держать ответ.
Госпожа Руц заулыбалась:
– По-моему, два часа отдыха никому не повредят, – также по-русски согласилась она. – Мы сюда добирались долго. И что скрывать? Устали. Мы готовы подождать.
Омдифф тоже заулыбался и повёл своих гостей обратно, через посадочные площади к одной из стеклянных, обрамлённых спиральными башнями, пирамид.
ГЛАВА 40. Которые не сдаются
Андрей не ошибся: в пирамидах были всего-навсего лишь каменные винтовые лестницы да двери, выводящие на различные этажи зазеркалья.
Гостям предложили угловую комнату второго этажа с видом на лес. Всё здесь было комфортно и продуманно. Добротный стол, от края до края заставленный продуктами. Удобные мягкие стулья вокруг него. Холодильная камера и подогревающая печь. Душевая кабина, санузел. А в глубине комнаты большая двуспальная кровать. Все условия для полноценного отдыха.
– Как же я устала! – протянула Майя, сбрасывая с себя куртку и усаживаясь на кровать. Упираясь на ладони, женщина откинулась назад. – Отдохнём два часа перед полётом, мм-м?
– Угу, – без лишнего энтузиазма в голосе отозвался Андрей. Чутьё майора ФСБ подсказывало ему, что не всё здесь на космодроме благополучно. Не нравились ему эти одинаковые на лицо омдиффы. Не нравился их транспорт и разгрузка непонятных контейнеров. Не нравилась образовавшаяся заминка в их планах. И комната отдыха тоже не нравилась. Слишком уж всё тут красиво и слащаво. – Не пойму только, Майя, откуда омдиффы знали, что мы придём к ним в гости? Посмотри на накрытый стол! Все продукты свежие, и в таком количестве: мясо, рыба, овощи, фрукты, сладости… Сегодня что – праздник какой-то?
– Мм-м, – Майя нехотя поднялась с кровати и подошла к столу. – Вероятно, они хотели нас удивить.
Женщина сорвала с кисточки винограда одну ягодку, положила её себе в рот и протянула Андрею большое, размером с два кулака, яблоко.
– Будешь?
– Щас! – майор скептически усмехнулся. Крепкого духом человека синтетикой не подкупишь. – Буду я ещё летом, в России, импортные яблоки лопать! Не дождутся! Я – патриот.
Майя многозначительно заулыбалась:
– А мне кажется, что ты сейчас есть очень напряжённый патриот. Думаю, тебе надо немного расслабиться. Не хочешь принять душ, мм-м?
– Ты произнесла третье «мм-м» подряд? Или мне показалось? – подколол свою спутницу Андрей, направляясь к душевой кабине и подозрительно осматривая сантехнику. – Не знаю, не уверен я, что отсюда польётся вода, а не, скажем, серная кислота. Считаю, что нам с тобой благоразумнее будет обойтись без водных процедур.
– Ну, тогда остаётся лишь одно: отдыхать в кровати, – засмеялась Майя, подошла к Андрею вплотную, взяла его за руки и, медленно отступая назад, так как не хотела терять своими глазами его взгляда, повела своего земного спутника к двуспальной кровати.
– Э… – Андрей даже растерялся.
«Вот и пойми вас – женщин! Когда мы одни и времени у нас – вагон, из себя недотрогу изображает. А тут и без того, можно считать, на пороховой бочке сидим, а её на чувства потянуло! А ведь сама предупреждала, между прочим: «Ровный энергетический фон. Никаких эмоций…». Вот и не знаешь, чему больше верить: её словам или же её глазам. Поступить как офицер или же как мужчина?».
– Слушай, пчёлка!…
– Где? – женщина оглянулась вглубь комнаты, выискивая взглядом залетевшее к ним насекомое.
Секунда, и вот – Андрей уже сшиб «госпожу Руц» с ног, роняя её на кровать. Один миг, и вот – в руках майора сверкнул пистолет, конфискованный им у своего друга Ильи в лесу во время перестрелки с сибарксами. Боевые рефлексы на то и вырабатываются военными на протяжении многих часов упорных тренировок, чтобы в нужный момент они не подвели и спасли их хозяину его жизнь, а может быть, и жизни его близких.
– Слушай меня внимательно! – прочеканил он каждый слог оглушённой нежданным падением женщине. – Считать я буду только до одного, а потом нажимаю на курок и вышибаю твои мозги, если ты мне не ответишь. Где настоящая Майя Руц? Ну?
Он приставил пистолет ко лбу женщины. По напряжённому, но весьма уверенному лицу Андрея было заметно, что он не шутит. Ещё мгновение, и раздастся выстрел.
– Я… Я скажу! Не стреляйте! – испуганным юношеским голосом прошептал омдифф. – Не убивайте меня! Я лишь выполнял приказ! Вашу спутницу похитили, когда вы шли к кораблю между контейнерами. Нам ещё вчера вечером пришло предупреждение: что на космодроме может объявиться нельдианский шпион с секретными материалами. Мы должны были вас задержать и выяснить, что вы везёте. А легче всего это сделать, вас разделив. Я сумел считать с Вашей спутницы информацию, что Вы ей нравитесь. И решил хитростью выманить у Вас все сведения.
– От кого пришло предупреждение о нашем приходе?
– Я не знаю. Я лишь рядовой солдат, и руководство в детали операции меня не посвящало!
– Где сейчас Майя? Что с ней сделали?
– Я… Я не знаю. Её увели на допрос офицеры. Она тоже в этом здании, только этажом выше. Здесь у нас пост командования. А эти гостиничные номера предназначены для важных гостей.
– У-у-у! Так бы и врезал тебе, не будь ты в этом обличье! А, ну, немедленно превратись в себя обыкновенного!
– З-зачем? Чтобы Вам так было проще меня убить, да?
– Чтобы ты не оскорблял образ женщины, которая мне нравится, дубина! Превращайся в себя, или я буду стрелять! Ну?
Андрей слез с кровати, отошёл от неё на один шаг, но по-прежнему целился в голову инопланетянина. Омдифф сел, выпрямился на своём месте, побелел и вдруг – р-р-раз! Принял новый облик. Теперь это был астронавт, ничем не отличающийся от тех парней в чёрных костюмах, которые занимались разгрузкой космического корабля. Высокий, худой, молоденький.
– У вас что? И одежда трансформируется по вашему желанию? – опешил майор.
Омдифф усмехнулся чужой неграмотности:
– Это не одежда, а часть нашего тела. У нас нет необходимости изобретать для себя ещё и одежду. Мы можем безболезненно отъединять до двадцати процентов вещества, а потом либо обратно присоединять к себе, либо же наращивать новую массу.
На этот раз Андрей изумлялся молча и быстро. Майе требовалась помощь, и нужно было спешить.
– Вставай! – приказал он омдиффу, всё так же удерживая его на прицеле. – Иди сюда. Сюда, я сказал, к холодильнику! Да, ты правильно меня понял! Залазь внутрь!
– Так там ведь холодно! – попытался сыграть на жалости паренёк.
– Трансформируй себе шубу, согреешься! – процедил сквозь зубы Андрей. – Не трать моё время и терпение! Нельдианские учёные считают, что вы хорошо переносите низкие температуры. И я им поверю сейчас. И вообще, по-моему, лучше быть замёрзшим, но живым, чем горячим и застреленным. Как сама-то считаешь, дорогая, мм-м?
Омдифф злобно сверкнул своими бесцветными глазами и покорно полез в охлаждающую продукты камеру. Но его судьба майору Верхоланцеву была сейчас абсолютно безразлична. Заблокировав дверь холодильника, всё так же с пистолетом наготове, он вышел из своей комнаты и помчался к спиральной башне. Ему надо было отыскать Майю.
Ступеньки, ступеньки, ступеньки, ступеньки, ступеньки, ступеньки… Миллион ступенек! Вроде и здание невелико, а лесенки-то по кругу! И никогда ещё майор не бегал по лестницам так быстро. Этаж за этажом. Добежать до прозрачных дверей, лечь на живот, чтобы не быть заметным издалека, осмотреть все внутренности полупрозрачной пирамиды, и бежать дальше. Вот и вершина здания! По этой стороне ничего. Но у пирамиды три грани, и следует искать дальше! По металлическому переходу Андрей вышел на соседнюю винтовую лестницу и вновь начал отмерять ступеньки, на этот раз вниз: ступеньки, ступеньки, ступеньки, ступеньки…
«Где же ты, пчёлка? Где? Где они тебя прячут?», – воскликнул он мысленно, и тут же упал ниц, стараясь как можно сильнее прижать свою мускулистую фигуру к каменному полу. За стеклянными дверями третьего этажа солнечной стороны пирамиды Андрей увидел госпожу Руц.
Женщина находилась в овальном стеклянном коконе. Она не была связанной, но какая-то сила удерживала её в неподвижном состоянии. Майя не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже головой. По специальному металлическому шлангу через отверстие в верхней части кокона внутрь поступала неоново-зелёная густая жидкость. Тонкими струйками она стекала по стенкам кокона, образуя в его нижней части большую лужу. Высота этой лужи достигала уже колен нельдианки, и с каждой минутой, с каждой секундой зелёный столбик поднимался всё выше и выше. Было заметно, как Майя немного дрожит. Может быть, эта жидкость причиняла пленнице боль, быть может, в коконе просто было невыносимо холодно. Но женщина, стиснув зубы, молчала.
Рядом в помещении находились четверо омдиффов. Они неспешно прохаживались по комнате, время от времени обменивались между собой репликами и бросали на нельдианку насмешливые, сочувствующие и любопытные взгляды. «Ничего, красавица! Ты ещё заговоришь у нас, когда этот консервирующий соус дойдет до твоего горла!», – читалось на их совершенно одинаковых лицах. И зелёная жидкость, действительно поднималась по кокону с невероятной скоростью. Вот уже скрылись под ней бёдра женщины, вот уже и талия…
– Крепись, милая! – прошептал себе под нос, Андрей, прицеливаясь в одного омдиффа. – Четверо на одного – это, конечно, многовато. Но где наша не пропадала? Где только не пропадала, а всё равно не сдавалась!
Майор выстрелил в пришельца, который, как ему показалось, был тут самым главным. Тот вскрикнул, отскакивая вбок и мгновенно превращаясь в круглый белый шар без ручек, ножек и головы. Вместе с тем, субстанция эта была живой, и хотя она и теряла каплю за каплей белоснежного «сока», но она не утратила способности к передвижению и разуму. А следовательно, была опасной, как и прежде.
Пользуясь паузой растерянности, Андрей выстрелил во второго и третьего омдиффа, трансформируя их аналогичным образом в белоснежные мячи.
– Никому не двигаться! – рявкнул он на них, а также и на испуганного неожиданным нападением четвёртого военнослужащего космодрома.
Омдифф, единственный не раненый и оставшийся в человеческом теле, послушно поднял руки кверху, не предпринимая попыток сопротивления. Андрей повернулся к кокону, в котором Майя погрузилась в консервирующую жидкость уже по подмышки, и выстрелил справа и слева от женщины. Стеклянная оболочка рассыпалась на миллион сверкающих осколков. А зелёный «соус» хлынул на пол, откатывая своим напором раненых круглобоких омдиффов к самой стене комнаты.
– Андрей? Почему ты так долго? – возмущённо воскликнула Майя, выбираясь из своей тюрьмы наружу. – Меня тут чуть не законсервировали, а ты, ты…
– Потом, потом, дорогая, благодарить будешь. Давай, на выход! Быстрее, я прикрою!
Майя и Андрей, перепрыгивая ступеньки, стремглав бросились к выходу из пирамиды. Вот и улица. Госпожа Руц потянула своего земного спасителя за руку в направлении космических кораблей. Украсть чужой транспорт – для них сейчас было единственной возможностью остаться живыми и выполнить задание ценой в семь миллиардов жизней. Цель, достойная того, чтобы её добиваться.
Астронавты, неторопливо занимающиеся выгрузкой контейнеров из грузовой части своего гантелеобразного звездолёта, даже и не сразу поняли, что именно произошло. Как два метеора промчались мимо них перепачканные консервантом мужчина и женщина и без спроса поднялись по трапу их корабля. Кого-то по пути сшибла Майя. Кого-то уронил Андрей. При этом землянин грозно рычал, ругался и размахивал во все стороны оружием. И вот – из-под корабля вдруг резко выскочили клубы раскалённого воздуха. Успевай только отскакивать. Какой там груз? Себя бы уберечь.
Корабль с незакрытым грузовым отсеком, раскачиваясь и вытряхивая на землю контейнеры, взмыл в небо.
***
– Русские, Иван, не сдаются! – гордо и назидательно произнесла Анастасия, откладывая от себя черновики речи и поднимаясь из-за стола, чтобы пройтись и размять затёкшие ноги. – Я выступлю завтра в Круге и никто меня не остановит!
Молодые люди вот уже несколько часов вспоминали те исторические факты и продумывали те необходимые аргументы, которые бы, как им казалось, могли оказать влияние на мнение высокоразвитых существ о землянах. Диолла ушла умываться перед сном. На Райдоне наступил поздний вечер, а завтра их всех ждал нервный и напряжённый день. А Настя и Иван, не замечая времени и усталости, корпели над своими конспектами, продумывая и взвешивая каждое слово.
– Настя, а ты, правда, не боишься выступать перед большим количеством народа? – аккуратно поинтересовался юноша, также поднимаясь из-за стола на скромную физзарядку.
За свою твёрдость характера Анастасия вызывала у него огромное уважение, и Ивану казалось, что он может сидеть подле неё часами. Смотреть на неё, слушать её, улыбаться ей…
– Нет, не боюсь. После того, как я сдала госэкзамены на «отлично» нашей государственной экзаменационной комиссии, публичные выступления меня уже не пугают. Я готова всю ночь просидеть сегодня над своей речью, но я выскажу всё, что думаю по поводу сибарксов и прочих захватчиков!
– Это хорошо. А знаешь, Настя, я давно хотел тебе сказать… – Иван подошёл совсем близко, взял девушку за руки и вдохнул.
«Сколько можно прятаться от самого себя? Девушки любят решительных молодых людей. Скажи ей о своих чувствах сейчас! Что будет завтра – неизвестно. Но пусть она знает! Ну же?!».
Иван смотрел в глаза любимой и не знал даже, как лучше: сначала объясниться, а потом предпринять попытку её поцеловать. Или всё же сперва поцеловать, как советовал дядя Петя, а уж затем объясняться…
Со стола на пол вдруг упал стеклянный графин. Звон, осколки, лужа…
Настя и Иван одновременно вздрогнули и оглянулись.
– Здесь разве сквозняк? – удивился юноша.
– Э… Может быть, это я поставила графин неровно, когда пила в последний раз? И это моя вина?
Настя и Иван отправились собирать осколки. А Гокролл и Сэвний, намеренно уронившие графин, победно заулыбались. «О планете надо думать, а не друг о друге! Романтики!».
***
И вот наступил он – с таким нетерпением и тревогой поджидаемый второй день заседания Круга.
Анастасия, Иван и Диолла без каких бы то ни было препятствий и приключений добрались до самого главного здания не только Райдона, но и всего разумного космоса. Конечно, не знали друзья, что инспектор включил им зелёный свет, а негласно сопровождающие их офицеры двух подразделений предпринимают сейчас всё возможное для их безопасности.
Друзья просто шли к своей цели и, таким образом, собственно, и оказались у здания Круга. У входа была внушительная охрана. Ведь сегодня здесь присутствовали особо важные персоны: правители государств, и уважаемые представители от различных цивилизаций, дипломаты от отдельных планет и инспектора Ладей, отвечающие за военное дело, за научные исследования, за интеллектуальный рост своих наций и за многие иные сферы жизнедеятельности.
Убедившись в дипломатическом статусе Анастасии, охранники пропустили всю троицу внутрь. Они разъяснили переводчице Диолле, куда молодым людям необходимо подойти и к какому должностному лицу обратиться. Исполняя полученные инструкции, все трое остановились у регистратора – здоровенного валонга в золотом костюме, следящего за соблюдением регламента. Внимательно выслушав Диоллу о том, что на Райдон прилетела дипломат с Земли, которая желает выступить сегодня перед участниками Круга и сказать что-то в защиту своей планеты, а это особенно актуально в преддверии завершения Контракта, регистратор кивнул:
– График заседаний сегодня очень плотный, – на международном космическом языке пояснил он Диолле сложившуюся обстановку. – Но отказывать дипломату в праве слова мы не можем. Я включу дипломата с Земли в повестку заседания. Единственное, предупредите её, что ждать придётся долго. Регламент выступления следующий: на трибуну выступающие приглашаются согласно очереди и поступившим заявкам. Не надо раньше времени вскакивать с места. Дипломата вызовут и пригласят. На выступление отводится десять минут. Меньше можно. Больше недопустимо. В зале есть песочные часы, которые переворачиваются перед каждым новым оратором, и Анастасия сможет ориентироваться, сколько ей ещё остаётся говорить. По истечении времени и микрофон, и свет над трибуной отключаются автоматически. Ответы на вопросы и дискуссии здесь не предусмотрены. Правители сами в состоянии обдумать и взвесить всё услышанное. Между выступлениями следует четырёхминутная пауза тишины. Время, предоставляемое на осмысление доклада и подготовку нового оратора. И это, пожалуй, всё, что дипломату, впервые сюда попавшему, требуется знать. Переведите ей.
Пока Диолла объясняла Насте регламент заседания, регистратор подозвал к себе помощников. Один из них предложил Анастасии идти за ним, в сектор для дипломатов. Другие помощники регистратора пожелали проводить Диоллу и Ивана на зрительские места.
– Эй, подождите! – переводчица запротестовала. – Вы не можете нас разделить! Дипломат от планеты Земля говорит лишь на русском языке. Она же не будет понимать того, что происходит вокруг неё!
Но регистратор был непреклонен:
– Большинство дипломатов и правителей изъясняются лишь на своём языке, но это не мешает им являться полноправными участниками Круга. В каждой дипломатической ложе установлен экран, на котором крупным планом транслируется выступление оратора, а внизу экрана бежит строка электронного перевода. Я так понял, для госпожи Анастасии это будет земной, русский язык. Верно? Я записал. Вашему дипломату не о чем волноваться. Для неё переведут речи всех сегодняшних выступающих, точно так же, как и остальным предоставят возможность ознакомиться с содержанием её слов.
Диолла печально вздохнула. Порядок есть порядок, и ему приходится подчиняться. Её и Ивана помощники регистратора повели на зрительские места. Тогда как Анастасия, растерянно озираясь, отправилась за своим проводником в дипломатический сектор. То, что открылось взору девушки, когда она вышла из холла и выглянула в распахнутые перед ней двери, не просто её поразило, а на какое-то мгновение реально пригвоздило к полу. Здание Круга, действительно, было огромно! Перед Настей фактически был стадион. Причём размеры его были таковы, что на нём можно было проводить все виды олимпийских игр разом. Народу – видимо-невидимо. Синие, оранжевые, зелёные, белоснежные, серые… Различных форм, габаритов и внешности. Есть от чего растеряться!
Конечно, большая часть присутствующих здесь являлись лишь обыкновенными зрителями или группой поддержки и обслуживания особо важных персон. Они сидели далеко от трибуны и наблюдали за всем происходящим через гигантские мониторы, установленные повсеместно. Правительственные и дипломатические ложи были не столь многочисленны. Они располагались по обе стороны от трибуны плавным многоярусным полукругом. Каждая ложа имела свой персональный выход в коридор, доступ в который, кроме службы безопасности, всем остальным лицам категорически был запрещён. Никаких костюмеров, психологов, переводчиков или просто зрителей. Круг – это место колоссальной работы, а не развлечения и отдыха.
И вот в зале воцарилась тишина. Начались выступления ораторов. Первый, второй, третий, четвёртый… И каждый по десять минут, от первой и до последней песчинки в песочных часах. Томительное ожидание.
Анастасия какое-то время пыталась следить за строкой перевода на своём экране, искренне старалась вникнуть в проблемы мирового сообщества. Но в бегущей строке мелькали лишь незнакомые названия планет да обозначения неизвестных цивилизаций. Мало-помалу и во всём зале появился какой-то монотонный гул. Вроде бы никто конкретно громко и не разговаривает. Служба, надзирающая за порядком, никого не может обвинить в нарушении тишины. Но какая-то возня, шевеление, негромкие перешептывания с соседями губили самые красноречивые и талантливые выступления.
«Это ведь даже не вообразить: насколько мы не одиноки в Космосе! – отвлеклась от речей и Настя. – Сколько существует их: мыслящих, разных, странных инопланетных существ! И у всех у них мы чему-то можем поучиться… Можем, но не хотим. Мы же отчего-то погрязли в своих проблемах! Мы делаем всё возможное, чтобы засорить свою среду обитания и развязать какую-нибудь очередную войну с теми, кто послабее нас самих. Отчего же всё так печально? Что мешает людям направлять свои силы и средства на создание и развитие всего человечества, а не на увеличение собственного кармана? И сколько людей живёт по принципу: «После нас хоть потоп!». Нет, надо что-то делать! Надо как-то меняться самим! Надо менять своё мышление и систему ценностей…».
– Госпожа Анастасия! – негромко позвал девушку пришедший регистратор, приглашая её пройти за ним к трибуне.
Что ж, следующее выступление будет её. Сложно предугадать, воспримут ли серьёзно её слова уже порядком уставшие правители, дипломаты и инспектора.
«Но я буду очень стараться и ни за что не сдамся! – решила для себя наследница Вен Ку Доу. – Я спаслась для того, чтобы спасти всех остальных! Лучит в меня верил, и я благодарна ему за эту веру. Ваня в меня верит! В меня верит Диолла! Даже майор Верхоланцев – и тот мыслями сейчас со мной. Я уверена в этом. И я не могу их подвести! Я сделаю это!».
Над пустой трибуной, где длилась четырёхминутная пауза, вновь загорелся свет. Микрофоны включились, и регистратор объявил очередного оратора:
– Дипломат от планеты Земля!
Песочные часы перевернулись, и Настя подошла к микрофону. Оглядела весь зал и… замолчала.
«Что толку говорить, если никто не слушает? Каждый на этом громадном стадионе занимается своим делом. А выступления… так, какая-то ненужная формальность!».
Секунда безмолвия, две, три, десять. Песок с лёгким шелестом пересыпался из верхней чаши весов в нижнюю, а девушка не произносила ни слова и выжидала наступления тишины. Той самой, какая была в начале заседания, той самой, которая бы не позволила её словам утонуть в гуле усталости и возни на дальних рядах. Бегущие строки на экранах правителей, дипломатов, инспекторов горели лишь синим цветом. А в них – ничего. Молчание!
«Что же это? Знак протеста?».
«Почему Настя молчит? – с ужасом спрашивал сам себя Иван. – Ведь мы с ней такую речь красивую написали. А она и без того длинна, чтобы уместить её в десять минут! Настя, зачем ты тратишь своё бесценное время???».
«Ну, же, девочка! Давай, говори что-нибудь! – с такой же тревогой глядел в её сторону инспектор шестой Ладьи. – Только не делай вид, что испугалась или раздумала выступать!!! Ты даже не представляешь, каких усилий стоило мне уговорить регистратора включить тебя в график выступлений! У него на сегодня всё было расписано!!! Ну?».
Настя сжала кулаки, продолжая отсчитывать про себя секунды: «Тридцать пять, тридцать шесть, тридцать семь, тридцать восемь… Пусть я потеряю целую минуту своего времени! Но я заставлю их себя слушать! Они все будут смотреть на меня! Сорок три, сорок четыре, сорок пять…».
