Галина Сергеевна Горшкова
Контракт на Землю
ГЛАВА 22. Тулебская ночь
Доктор Хардз выполнил требуемое переливание крови от Андрея раненой Диолле. И вновь потекли тревожные минуты наблюдения.
Жёлтое солнце планеты Тулеб скрылось за горизонтом. Красное также опустилось на минимальную высоту, но уходить с небосвода вовсе не спешило. Оно плавно перекатывалось по «краю каменистой пустыни», освещая округу весьма странным, непривычным для человеческого глаза коралловым светом. Над местностью, где совершил аварийную посадку звездолёт нельдиан, наступила своего рода ночь.
Состояние у Диоллы стабилизировалось. Девушка забылась неспокойным сном, а доктор объявил всем, что теперь её медицинский прогноз весьма благоприятен. Можно выдохнуть свободнее и переключиться на решение остальных проблем. Офицер Руц и её помощники приступили к осмотру тех немногих вещей, что они сумели вынести с корабля до его уничтожения. К сожалению, чего-то особо полезного для обустройства походного лагеря в них не оказалось. Некоторые инструменты, верёвки. Надувные плоты для передвижения по воде. Одежда на случай заморозков или кислотно-щелочных дождей…
Единственное спасённое одеяло было отдано Диолле. Доктор его свернул и аккуратно положил под голову и плечи девушки. Остальным «отдыхающим» было разрешено довольствоваться тем, что имеют. Благо – температура воздуха была приятно тёплой, и особого дискомфорта в ожидании появления спасателей не возникало.
Иван и Анастасия, с молчаливого согласия Таафитта, лично отвечающего за их безопасность, сделали несколько уникальных снимков бурлящих гейзеров. Затем сфотографировались на фоне обездвиженного нельдианами и всё также валяющегося на боку робота сибарксов, что ранил Диоллу. Запечатлели красивое инопланетное солнце. Найдя участок с горячими, но твёрдыми камнями, откуда открывается удивительный вид на фонтаны из грязи, кипятка и пара, они уселись рядышком на куртку Ивана, негромко беседуя и созерцая творения природы. Когда им ещё может выдаться шанс вот так – беззаботно и неспешно обменяться новостями о последних событиях, произошедших с ними на Луне, поделиться тревогами и страхами, робко озвучить свои надежды?
Андрей не стал мешать им своим присутствием. Также найдя для себя более-менее гладкую площадку, относительно равноудаленную от взлетающей в воздух раскалённой жижи, от своих нельдианских захватчиков и от своих земных задержанных – нарушителей законов, майор блаженно растянулся на спине и притворился спящим. После того как доктор Хардз откачал из него часть крови для доливки её Диолле, по всему телу ощущалась жуткая слабость. Кружилась голова. Немного подташнивало. Но что эти немногие минуты мерзкого самочувствия в сравнении с тем осознанием, что он только что сохранил жизнь прикольной девчонке?
Андрей печально заулыбался, вспоминая своего отца – друга и советчика во многих вопросах, образца действий настоящего мужчины, модели героического поведения, которая их разлучила, но которая, несмотря ни на что, являлась всё же единственно верной. Майор тяжело вздохнул. Отец Андрея, будучи командиром пожарного расчёта, погиб несколько лет назад, выводя людей из горящего дома. И здесь не было ничьей вины. Лишь неудачное стечение обстоятельств, да те несколько жизней, что ему удалось при этом спасти. И больше ничего. Какие могут быть обиды и на кого?
«Запомни мои слова, сын, – часто говаривал ему отец. – Настоящий мужчина всегда видит чёткую грань между теми поступками, которые являются правильными, и всем остальным. Истинный мужчина умеет отличать хорошее от плохого, он работает с отдачей и никогда не нарушает данного им слова: будь то присяга государству или обещание другу. Настоящий мужчина не сдаётся, как бы трудно ему не приходилось. Он не бегает и не прячется от судьбы. Он живёт по совести, освещая себе дорогу светом сердца своего. Ну, а если, Андрюшка, тебе доведётся когда-нибудь и жизнь чью-то спасти, можешь быть уверен, что ты рождался на земле не зря. Отныне твоя дорога в мире не будет пустой».
Андрей снова вздохнул и открыл глаза, всматриваясь в глубину тёмного неба неизвестной планеты.
«Ну вот, и я, как отец, сегодня спас чужую жизнь. Пускай Диолла из другой цивилизации, пусть мы с ней даже толком не знакомы. Но разве мой отец знал тех людей, которых выводил из огня? Нет, конечно. И я сейчас тоже поступил верно, как и он. Я тоже могу гордиться тем, что не напрасно рождался на земле… Интересно, а где сейчас наша Земля находится относительно данного места? Тулеб, кажется, они сказали? Ни о чём не говорящее название. А ведь учёные утверждают, что близко от нас нигде нет планет, пригодных для жизни. Это ж на какой скорости нельдиане перемещаются, и куда нас всех занесло? А переполоху-то, вероятно, на работе и дома! Ещё бы! Сначала падение летающей тарелки, затем пропажа людей. Всю территорию в районе деревни Мостовой цепью прочешут. По всем дачам пробегут. Правда, задрать свою голову к небу и посмотреть в черноту космоса – не догадаются. А я-то здесь! И рукой вам рад помахать, ребята, если б знал достоверно, что вы заметите меня… – майор, по-прежнему разглядывая бездонное небо, в задумчивости положил себе ладони под затылок, а ногу закинул на ногу. – Хм… Непривычно так. Небо не чёрное, а коричневое. Луны нет, а звёзды едва различимы сквозь туман. Вроде и не тучи, а словно дымка какая-то. Виной тому «благоухающие» испарения этих гейзеров. Конденсируются в верхних слоях атмосферы и весь вид портят… Домой хочу. Там дел прорва, а я тут застрял с напуганной дипломаткой и братом её хахаля. Кто бы мог подумать? … А теперь ещё и новые документы себе делать надо. И что я не прихватил с корабля свою куртку? Одна метко выпущенная ракета, и всё – караул! Мало того, что за утерянный пистолет перед начальством отдуваться придётся, так ещё водительские права и служебное удостоверение восстанавливать. Ходи теперь, стой в очередях, обивай пороги… Какие очереди? О чём я вообще? Главное, чтобы эти «разумные» нельдиане нас домой всё же вернули. А там уж разберёмся, что делать, кто виноват и кому на Руси жить хорошо. И сами с мозгами…».
***
Офицеры дипломатического корпуса, закончив обследование немногочисленных походных вещей, также лениво опустились на камни, коротая время ожидания разговорами. А их руководительница, госпожа Руц, поспешила возвратиться к доктору, дежурившему возле раненой девушки:
– Как она, Хардз?
– Всё так же, Майя. В целом её состояние я расцениваю как тяжёлое, но теперь оно хотя бы стабильное. И её шансы дотянуть до утра возросли многократно. До прибытия помощи дотянет. Теперь я даже не сомневаюсь в этом.
– Она больше не приходила в сознание?
– Пришла на пару секунд, но ничего не сказала и сразу же опять провалилась в сон.
– В сон? Так она не в обмороке? Она спит?
– Да, спит. И сон ей, явно, на пользу. Смотри сама. Дыхание спокойное, ровное. Перестала метаться и стонать. Она непременно поправится, Майя. Не волнуйся лишний раз.
Вздох облегчения вырвался из груди женщины.
– Ох, Хардз! Как тут не волноваться? Я очень рассчитываю на её выздоровление. Я не имела права брать с собой на задание ребёнка! Мне надо было и дальше спорить с инспектором, настаивать, чтобы она осталась на Вукламме! Ну, или на худой конец, можно было оставить её на Луне с Бонатом! А тут всё так обернулось ужасно. Я очень сильно испугалась за неё, я… Просто чудо, Хардз, что кровь этого землянина ей подошла. Согласись! Вот смотрю на неё и до сих пор не верю, что всё обошлось.
– Всё обошлось, Майя, поверь, – доктор ободряюще улыбнулся. – Будь что-то не так, нам бы это уже стало заметно. Диолле повезло, что в её обществе оказался здоровый, а главное – подходящий носитель биологического материала. Капитан Бонат ещё на Луне отмечал его превосходную физическую форму. Он переслал анкеты землян на наш корабль, в базу. И я их мельком проглядывал. А Диолла… Она очень сильная девочка. Она непременно выкарабкается.
Майя помолчала с минуту, не зная, как обсудить с доктором взволновавший её вопрос. Любопытство всё же победило. Женщина осторожно обратилась к врачу:
– Хардз, а как ты думаешь, те слова, что Дил сказала перед потерей сознания? Она сказала их в бреду? Что она наполовину землянка. Это плод её воображения? Ведь так? Она же не отдавала себе отчёта в том, что говорит?
– Мм-м, не знаю. В полуобморочном состоянии люди, конечно, могут принимать вымысел за истину. И это не удивительно. Но, в то же время, нередко именно в таком состоянии, без участия контроля со стороны мозга, человек может выболтать все свои секреты. Рассказать то, в чём при других обстоятельствах ни за что не признался бы.
Офицер Руц поморщила нос.
– Да. Это, разумеется, так, Хардз. Только Дил… Ну, ты же видел сам. Она ни о чём другом, кроме Земли и её невыносимых жителях, не думает. Она хотела выучиться так же, как и её мать, на курьера. А тут земное отделение в институте закрыли. Неосуществлённые мечты, помноженные на девичью фантазию. Взяла и сочинила себе противоправную, но будоражащую кровь историю её матери с каким-нибудь землянином. Почему нет?
Доктор отрицательно замотал головой.
– Нет, Майя. Я не считаю, что, находясь между жизнью и смертью, Дил решила нарисовать в своём воображении красивую и необычную историю появления себя на свет. В тот момент ей было не до этого, уж поверь. А что касается противозаконных связей курьеров с местным населением, то это, к сожалению, не редкость. Я, как доктор, наслышан о таких случаях.
– Наслышан о таких случаях? Но… Нет, Хардз! Я не могу в это поверить. Это невозможно! Чтобы образованные, специально обученные курьеры, люди высоких моральных устоев могли себе позволить близкий контакт с представителями дикой планеты?!
– Ужасно звучит, правда? – доктор усмехнулся, кивая руководительнице их группы на её недоверчивый взгляд. – Однако это ужасно звучит лишь для вас – жителей Нельда, для руководства, для военных, для таких правильных в вопросах воспитания и нравственности граждан, как ты, Майя. Что же касается жителей окраин, то для них данная новость шокирующей не является. Как, впрочем, и для самих курьеров. Обыкновенные серые будни.
– Обыкновенные серые будни? Что ты имеешь в виду?
– Я их не оправдываю, Майя. Но пытаюсь тебе объяснить, чтобы ты поняла. Курьеры треть жизни изучают чужую культуру. Познают её не только в теории, но учатся принимать её внутренне. Они становятся частью этой системы, учатся быть такими же, как и наблюдаемые ими субъекты. Задача курьеров: внедряться в другую цивилизацию. Выглядеть, как коренное население, говорить, как местные жители, думать и поступать аналогично. А после обучения начинается работа. И ещё полжизни курьеры проведут вдали от дома, на планете, которая со временем им будет казаться почти что родной. В обществе существ, которые постепенно становятся им ближе, чем их реальные родственники, друзья или сослуживцы. Ну, а если ещё учесть, что биологических противопоказаний для интимной связи между нельдианами и землянами нет, то чего уж тут особо удивляться? Я вполне допускаю, что Дил может быть нельдианкой лишь наполовину. Мать у Диоллы – информационный курьер. Её место службы Земля. Она живёт и работает в обществе таких людей, как Андрей, Иван и другие.
Майя оглянулась на отдыхающего в отдалении на камнях Андрея и передёрнула плечами от одной только мысли, что воспитанная женщина нельдианской цивилизации вдруг добровольно может захотеть близости с кем-нибудь из землян.
– Нет, Хардз! У меня это не укладывается в голове. Они грубые дикари! Они непредсказуемы. Нелогичны, не…
– В большинстве своём, да. Хотя и среди землян, оказывается, есть сознательные. Как, например, Андрей. Очень благородно с его стороны было предложить стать донором для Диоллы. И он спас ей сегодня жизнь.
– При чём здесь его сегодняшняя сознательность, Хардз?
– Да ни при чём. Просто к слову пришлось. Не кипятись. Конечно, предположить, что курьер настолько увлечётся легендой внедрения, что забудется и вступит в серьёзные отношения с землянином, это сложно. Но вот просчитать и найти того, кто бы смог подарить её ребёнку хорошую наследственность, у матери Диоллы возможность была. И это ещё один фактор, который сегодня сберёг Дил её жизнь.
– Хорошая наследственность?
– Именно. Ты внимательно посмотри на неё, Майя, – врач кивком головы указал на спящую девушку. – Она же не такая, как её ровесницы с Нельда, Райдона, Валонга и других планет. Диолла очень сильная. Любой подросток с Нельда на её месте бы уже давно умер. А она нет. Она цепляется за жизнь, пробивается, борется. Не как тепличное растение, как наши обыкновенные дети, а как растение-сорняк, в самом лучшем смысле этого слова. Да, она другая. И это заметно было даже до её ранения. В ней есть что-то, как бы описать? Энергичность, активность. Я бы даже сказал – неуёмная энергия. Ты ведь сама на неё жаловалась неоднократно? Диолла ни минуты не молчит. Она постоянно в движении. Ей всё интересно. Она везде суёт свой нос и почти не устаёт. У Дил с собой всегда словно запасной заряд бодрости. Словно Огоний во внутреннем кармане. А в плане эмоций?
– Эмоций? – женщина улыбнулась. – Да, Хардз, этого у неё не отнимешь. Мне иногда кажется, что Диолла в них тонет. Она без конца смеётся, огорчается, злится, радуется. И как-то всё почти одновременно.
– Согласен. Её эмоции сменяют друг друга, накатывают единой волной или взрываются. Быть может, Майя, именно таким и должен быть настоящий, живой человек. А не как наши усталые и вялые барышни с Нельда. Как считаешь? Я бы лично очень хотел, чтобы моя дочь была похожей на Диоллу.
Майя ничего не ответила. Пожалуй, любой родитель предпочтёт, чтобы его ребёнок был самым сильным и выносливым. И так ли уж велика будет казаться тогда уплаченная цена в сравнении с тем, что хорошая наследственность может спасти ребёнку его жизнь?
***
Видя, что на горизонте клубятся облака и вот-вот обещают перерасти в настоящие грозовые тучи, Гокролл, отвечающий за снаряжение их группы, поспешил обойти каждого и выдать всем по непромокаемому плащу-кокону.
– Что это? Палатка? – встрепенулся Андрей, когда и до него, самого последнего, дошла очередь получить столь полезный подарок и инструкции по его использованию.
– Это есть плащ-пузырь от кислотных и щелочных дождей. Он являться очень надёжен, герметичен и не подвержен разрушению. Если сюда лететь гроза, то тебе надо надеть его, и ты быть в безопасности.
– Угу, ясно, – майор ФСБ благодарно кивнул, принимая в руки столь ценный предмет экипировки, и окинул взором площадку их временной стоянки. – А такие пузыри всем выданы, или только нам – землянам?
– Это есть для всех. Дождь на Тулебе мочь оказаться вредным для здоровья.
– Усёк. Спасибо, Гокролл, за предупреждение и хлопоты.
Андрей отложил выданный ему плащ и, раз уж речь зашла о здоровье, машинально повернул голову в сторону доктора.
Штатный врач борта 551 сидел рядом с раненой девушкой и о чём-то беседовал с расположившейся вблизи от них Майей Руц. Наблюдая эту картину, майор ФСБ непроизвольно улыбнулся. Он и сам не заметил, как смягчились черты его лица, как пропало желание дерзить и вставлять едкие суждения, шпильки и недовольства в каждую свою фразу:
– А что ни говори, Гокролл, а всё-таки твоя начальница вовсе не так сурова, какой хочет казаться перед нами, ведь так? Я заглянул сегодня в её глаза и увидел в них и испуг, и заботу об этой девчонке.
Помощник офицера Руц недоумённо пожал плечами:
– Мы все сегодня испугаться за жизнь Дил. Все очень переживать и волноваться.
Андрей опять улыбнулся.
– Мы только переживаем, а она ещё и заботится о ней лучше доктора. Само внимание. Как мамочка… Точно! Я и не сообразил. Это у неё чисто женское – материнский инстинкт. Верно?
– Нет. Я так не думать. Это есть лишь ответственность руководителя. Инстинкты здесь не причём.
– Да ну брось придуриваться, Гокролл! Какая ещё ответственность? Слушай, а у Майи есть дети?
– Нет.
Андрей удивился:
– Странно. Красивая и умная женщина. Физически выглядит здоровой. И возраст вроде как вполне подходящий. Не находишь?
– Нет. Вы, земляне, судить обо всём по меркам своей планеты. Но это не есть мерило правды. На Нельде женщины задумываться о продолжении рода в более позднем возрасте, чем это принято у вас, на Земле. И то, они решать родить ребёнка, потому что к этому их вынуждать закон.
– Закон? Ваши женщины не хотят рожать детей? Но… почему?
Гокролл молча пожал плечами, а затем, понимая, что ему всё равно сейчас делать нечего, да и не объяснить Андрею в двух словах особенности жизни нельдианского общества, присел рядом с майором на камни. В конце концов, этот землянин вовсе не такой «тёмный и беспросветный», как о нём изначально отзывалась Майя. А его сегодняшний поступок по спасению жизни Диолле, вне всякого сомнения, заслуживал уважения и похвалы.
Гокролл задумался на мгновение, собираясь с мыслями.
– Я не знать ответа на твой вопрос. Поведение наших женщин есть большая трагедия нашего разумного мира. Закон гласить, что каждая женщина для сохранения рода и вида иметь необходимость оставить после себя не менее один ребёнок. Гражданки Нельда подчиняться этим требованиям, но с явной неохотой. Учёные много лет пытаться найти причину, почему они не желать быть матерью. Но наши женщины и сами не понимать. Они избегать эта тема. Я искренне поражаться вашим земным женщинам, когда узнать, что они добровольно рожать по два и три ребёнка, и в довольно ранний возраст. У нас на Нельде это есть крайняя редкость.
– Да чему тут поражаться? – Андрей озадаченно погладил подбородок. – Некоторые дамы и по пять детей рожают, и ничего. А может, всё дело в вас – мужчинах? Может, вы внимания своим барышням уделяете недостаточно? Неласковые с ними? Я не знаю там, как у вас принято? Или, может, условий нормальных для деторождения не создаёте?
– Нет. С мужчинами у нас есть всё в порядке. Мы очень любить, уважать и беречь женщин. Мы создавать им все условия. И медицинские, и социальные. Любая мочь выбрать себе лучший претендент на роль отца своему ребёнку. Банк анкет есть огромный. Любая мочь не сама вынашивать ребёнка, а вырастить его в медицинский инкубатор. Если не хотеть портить фигура. Любая женщина мочь получить на работе отдых больше года, если этого пожелать. Но они не хотят. И в результате мы иметь маленькая рождаемость.
– Инкубатор? Банк анкет? – Андрей изумился ещё больше. – Подожди, Гокролл. Так у вас браки заключают не по любви?
– Браки? Что есть браки? – не понял нельдианин.
– Ну, брак – это союз мужчины и женщины. Когда образуется пара. Любящие друг друга муж и жена. Семья, понимаешь? Ячейка общества.
– На Нельде нет такие ячейки, как на твоей планете. Мужчины и женщины у нас не жить по парам. Каждый проживать один, но мочь встречаться, когда хочет и с кем хочет. Любить, кого желает. Зачем ограничивать себя в общении и отношениях? Мы не иметь зависть и зависимость, у нас нет ревности и обид. Это есть правильно. Мужчины и женщины не принадлежать друг другу как собственность, но мочь быть вместе, когда этого хотеть.
– Хм…
Андрей задумался.
«Разумно говорит, конечно, парень. Такое положение дел весьма удобно. Живёшь один, сам себе хозяин, ни перед кем не отчитываешься, встречаешься, с кем хочешь. Никому ничего не должен. А какая экономия? У нас, к примеру, на одних только госпошлинах в ЗАГС да на свадебных хлопотах разориться можно. А разводы через суд, вон как у моих друзей, это же вообще катастрофа! Но опять же, с другой стороны…».
– Постой, Гокролл, а как же рождённый ребёнок? Ваши женщины воспитывают его в одиночку? Если, утверждаешь, что семей у вас нет.
Нельдианин как-то неопределённо кивнул, словно не очень понял смысл заданного вопроса.
– Женщина иметь право воспитывать малыша до достижения им возраста трёх лет. Но чаще всего она этого не делать. Женщина торопиться вернуться к прежняя жизнь: работа, друзья, увлечения и учёба. Для детей у нас существовать высокопрофессиональный институт воспитания. Мамы отдавать детей воспитателям. Затем тех сменять корпус учителей, а после – институт наставников. Всё есть очень продуманно, грамотно и удобно. И мать, и отец при желании мочь навещать детей и принимать участие в их воспитании и обучении, но этого обычно также не происходить. Каждый взрослый человек на Нельде иметь любимая работа, и каждый выполнять ту или иную полезную для общества функцию…
– Совсем, видать, трудоголики! – еле слышно, только для себя самого отметил Андрей.
А Гокролл тем временем продолжал рассказ об особенностях жизни на родной планете.
– Мы иметь рациональное распределение обязанностей. У вас, на Земле, каждый заниматься всем: и работой, и домашним хозяйством. Это есть глупо. Вы напрасно тратить своё время и силы. У нас хозяйство строиться на другой принцип. Уборкой заниматься одни, специально предназначенные для этого, службы. Готовкой – другие, ремонтом вещей – третьи. Разделение труда высвобождать колоссальное количество время и сил. Каждый заниматься лишь тем делом, которое уметь и которое ему нравиться.
– ЗдОрово! – Андрей позавидовал. – Вот и нам бы так правильно! А куда тратите освободившееся от семьи и от бытовых забот время? На развлечения? На отдых?
Гокролл сочувственно посмотрел пусть и на неплохого, но всё же на представителя весьма слаборазвитой цивилизации.
– Развлечения – не есть целесообразно. Это лишь трата сил и уничтожение сАмого бесценного ресурса – времени. Жители Нельда, как и жители другие планеты, принадлежащие лучитам, омдиффам, сибарксам и прочим культурам, тратить своё личное время только на учёба, саморазвитие и развитие народа в целом. Это ли не есть высшая и благородная цель?
Теперь настал черёд Андрея неопределённо пожимать плечами. «Жизнь без развлечений и отдыха, может быть, и разумна. Но настолько ли хороша?».
***
Анастасия и Иван только-только закончили обсуждать свои лунные приключения, произошедшие у них отдельно друг от друга. Заговорили о тревогах, о своём туманном будущем, о желаниях – и тут же оба неловко замолчали, ощущая внутреннюю борьбу между честностью и необходимостью держать своё лицо. В воздухе повисла пауза.
Больше всего на свете Настя хотела признаться и всему миру, и себе в первую очередь, в том, что её согласие ехать с Николаем на Кипр – есть лишь минута слабости и неуверенности в себе. Но никак не взвешенное и продуманное решение. Сейчас, когда словно туман рассеялся хмель вечеринки, когда пришло осознание последствий своего «Да», появилось и намерение пойти на попятную, всё переиграть, исправить свою ужасную ошибку и сказать «нет» на тот внезапно прозвучавший в летней кухне вопрос. Но как можно всё переиграть, когда рядом родной брат Николая Иван? Когда он заботится о ней уже не как друг, а как родственник? Ведь он смотрит на неё как на девушку старшего брата. Он верит в её искренность и порядочность, и тут вдруг: «Извини, Ваня. Я, вероятно, поспешила. Передай Коле, чтобы не сердился на меня!? …Нет, это просто невыносимо!». Настя поняла, что увязает во лжи. И у неё нет внутренней силы, чтобы рассказать Ване правду.
Ивана тоже терзали сомнения и страхи. Он очень много размышлял над словами дяди Пети и признавал справедливость выданных «экстрасенсом» советов. Но вот как к ним подступиться, юноша даже не представлял. «Настя смотрит на меня как на младшего брата своего парня, как на друга. А я вдруг, такой умный, со своими чувствами к ней полезу? Настюша, дорогая, мой брат тебя не любит. Это я от тебя без ума! Кидай Николая и встречайся со мной! … Так что ли? Да я язык свой скорее откушу, чем произнесу такое!!!».
Неловкое молчание молодых людей разрушили подошедшие к ним Майя и Таафитт. Помощник госпожи Руц выдал Анастасии и Ивану по бутылке с питьевой водой. А Майя протянула девушке один из двух найденных ей в кейсе доктора тюбика с энергетической пастой.
– Дипломат Настя, – строго обратилась она. – Это есть твой ужин. Полезная еда. Ешь!
– Что? – Анастасия, в уже ставшей для себя традиции, отпрянула назад. – Я… не хочу. Спасибо.
– Я не спрашивать тебя: хотеть ты или нет. Я принести тебе ужин, ты – его есть.
– Э… Но я же Вас не просила об этом? Я не голодна, честно! А почему Вы принесли ужин только мне? – Настя неуверенно оглянулась на Ивана. – Может быть, мой друг тоже голоден!
– Твой друг есть здоровый мужчина. Он мочь потерпеть без еды до утра. Мы не успеть спасти запасы продуктов со своего корабля. Это есть медицинский запас. Еда, которая давать силы и энергию. Ты являться дипломатом. Мы тебя охранять. И мы не уйти отсюда, пока ты всё не съесть. Это есть приказ. Ужинай.
Андрей, замечая издалека, что возле его соотечественников назревает какая-то очередная проблема, кряхтя и морщась от недовольства, поднялся с горячих камней.
– Что там у них происходит? – спросил он у поднявшегося вслед за ним Гокролла и направился к разговаривающим. – По какому поводу здесь народное собрание? Что за вече устроили?
– Товарищ майор, они заставляют меня ужинать какой-то гадостью! – пожаловалась на инопланетных обидчиков девушка, показывая Андрею врученный ей тюбик, наподобие тех, в каких обычно продаётся зубная паста. – Говорят, что это какая-то особая, энергетическая, полезная для здоровья еда.
Майор Верхоланцев подозрительно понюхал содержимое тюбика.
– Еда? Ну да, сыром с плесенью пахнет. Или грибами какими-то. Не очень ароматно, зато с шампунем точно не спутаешь. В чём проблема, Настасья? Если утверждают, что полезно, значит, так оно и есть. Ужинай и не выпендривайся.
– Я это есть не хочу и не буду!!!
Девушка завела обе руки за спину, всем своим видом демонстрируя, что этот тюбик в руки уже не возьмёт.
– Ясно, – Андрей развернулся к Майе и стоявшему рядом Таафитту. – Ребята, Настя это есть не желает. Спасибо вам за напрасные хлопоты. Покормите кого-нибудь другого.
Но нельдиане даже не двинулись с места.
– Наша задача, землянин Андрей, – гордо пояснила смысл своей миссии офицер Руц, – это есть забота о безопасности дипломата. Девушка Настя уже давно не принимать пищу, а это являться вредно для её здоровья. Она отказываться от наших продуктов ещё на корабле. Мы заставить её ужинать, даже если она сама того не хотеть. Мы мочь позвать сюда доктора Хардза сейчас. И я предупреждать вас: сила на нашей стороне. Такой ужин не быть Насте приятным.
– Ну вот, опять страшилки начались! – Андрей усмехнулся столь примитивным методам давления от представителей высокоразвитой цивилизации и обернулся к Ивану. – Ваня, будь другом. Разъясни девушке своего брата, что упрямиться сейчас не в её интересах. Если уж эти вояки двух роботов сибарксов играючи завалили, то связать нас троих и вдавить Насте в рот содержимое этого тюбика – больших усилий не составит. Я бы, кстати, именно так на их месте и сделал. А Настасья только мучения нам всем организует своим упрямством. Я уж не беру в расчёт, что и сама при этом пострадает.
Ваня, задетый за живое упоминанием о брате, а также более всех на этой планете переживающий за благополучие Анастасии, просительно посмотрел на девушку.
– Настя, я тебя умоляю – поешь, пожалуйста! Ты и на корабле ничего не ела, и все эти бесконечные волнения и тревоги… Настя, я очень тебя прошу! Пожалуйста! Не для них. А для себя.
Девушка, ничего не говоря, но вложив в свой взгляд максимум презрения в отношении майора ФСБ, выдернула из его рук тюбик с отвратительно пахнущей, но, как оказалось, совершенно безвкусной пастой и принялась медленно выдавливать её себе на язык и с трудом проглатывать.
Андрей улыбнулся.
«Что, пчёлка Майя, удивлена? Хочешь уметь командовать людьми, заранее продумай вопрос, за какие потаённые струны души надо дёргать и на какие скрытые кнопки нажимать».
– Как дела у Диоллы? – осведомился он, между прочим, чтобы заполнить чем-то воцарившееся молчание.
– Лучше. Хардз заверять, что Дил теперь иметь все шансы на жизнь.
Андрей счастливо засмеялся.
– Ну, ещё бы не иметь таких шансов? Эта девчонка не просто с внутренним несгибаемым стержнем. Она из тех людей, которых, бывало, везут в реанимацию оперировать, а они теребят доктора за рукав и умоляют врачей не сильно копаться по времени, так как сами планируют уже вечером свалить из больницы на свидание или какое-нибудь другое, не менее важное, мероприятие. Вот увидите ещё, валяться больной в кровати Диолла не будет. Сбежит сразу же, как только почувствует себя лучше.
– Да, Дил есть непоседа. Это правда, – офицер Руц ответно улыбнулась, не забывая поглядывать, как дипломат Настя расправляется с выделенной ей едой.
«Страдальчески, но вроде бы ест».
– Всё! – Анастасия сердито протянула вперёд тюбик из-под «полезного ужина». – Он пустой. Довольны?
– Вполне, – Майя приняла из рук девушки пустую «посуду», затем повернулась к Андрею и вручила ему второй тюбик с энергетической пастой. – А это есть твой ужин, землянин Андрей. Ешь.
– Чего? – Андрей даже опешил от такого предательства. – А я-то за что наказан? Я разве похож на девушку-дипломата, о которой вам всем табором заботиться приспичило?
– Э… – женщина, видя столь бурный протест, запнулась на мгновение в объяснениях. – Этот ужин есть полезная, лекарственная пища. Землянин, ты отдать Дил свою кровь. Ты потерять силы. И тебе требоваться их возвращать. Ты сейчас есть слабое существо.
Майор, дослушав пояснения Майи до конца, нахмурился:
– Мм-м! Слабое, значит? Вот уж не предполагал, что произвожу впечатление слабого. Последний раз меня, к Вашему сведению, слабым называли в возрасте пяти лет. И то – я хорошую затрещину отвесил на память тому, кто сделал такое неосмотрительное предположение. Вот. А кровь я не первый раз сдаю. Поэтому силы свои адекватно рассчитываю. Я быстро восстановлюсь. Не волнуйтесь.
– Андрей, я… Я не хотеть тебя обидеть. Я желать тебе здоровья. Мы все желать этого. Ты нуждаться в еде. Ешь… Пожалуйста!
Женщина даже попыталась в своей просьбе скопировать интонацию Ивана, когда тот умолял Настю пойти на уступки. Слова вежливости по отношению к раздражающему её землянину дались Майе нелегко. Но это весьма порадовало и где-то даже рассмешило Андрея.
– Забавно, – не пряча своей улыбки, он взял в руки тюбик, выдавил из него себе на язык столовую ложку содержимого, скорчил страшную гримасу и проглотил совершенно безвкусную, немного отдающую сыром и грибами массу. – А мне казалось, что Вы хотите меня убить. Признайтесь, госпожа Руц, Вы же говорили это пару часов назад несерьёзно?
Нельдианка, предвидя очередные непонятные шутки в свой адрес, вновь внутренне подобралась:
– Зачем спрашивать такой вопрос? Если я так говорить, значит, я так думать в тот момент. Я переживать о здоровье Дил. А ты, ты… Я всегда есть серьёзный человек. Я хотеть тебя убить тогда. Но сейчас уже нет. Я уметь нормализовать свой эмоциональный фон. Я уметь взвешивать свои поступки.
