Галина Колоскова
Желание на любовь
Вуд-младший боялся услышать слова правды. Только не это. Неужели он своим поведением толкнул блондинку на крайность?
– Господи, всё ещё хуже, чем я думал! – Мэттью ударил кулаком по пластиковой раме.
– Не твоего, но она не знала, кто отец, и, получается, сказала Кэтлин правду. – У Харриса от всей этой истории голова шла кругом. Столько боли и страданий выпало на долю любимых им девочек. – Ты же помнишь ту аварию? Мы не смогли сохранить беременность. Плоду было почти три месяца, мальчик…
Ещё бы Мэтт её не помнил. Райт совершенно переменилась после того случая; казалось, сломаны не только кости – сломалась её душа. Она почти год не могла выйти из депрессии, а потом удрала к Брюсу. Теперь он знал причину произошедшего.
– Почему ты решил, что ребёнок не мой? – пристально смотрел агент на старшего Вуда, подозревая, что тот хочет подсластить горькую правду. Он затаил дыхание в ожидании ответа.
– Я объяснил это Лесси. В нашем роду не было чёрных…
Мэттью громко выдохнул. Ему было жаль бывшую невесту, он даже начинал оправдывать многие её поступки, но слова, что погиб не его малыш, принесли некое облегчение.
– Выходит, она не всегда врала. Эйдан… Вот почему Райт ушла к нему. А ты всё знал и молчал? – Теперь уже взгляд Мэтта был полон вопросов. – Ты вообще собирался рассказать мне? Как ты сам узнал обо всём этом?
– Я вернулся в Сквим подписать бумаги и передать дела новому врачу, когда это произошло. Собирался ли я рассказать тебе? Нет. Хотя… если бы ты нашёл девушку, любящую тебя так же сильно, как она… или если бы я знал о Кэтлин. Но я не знал, а Лесси была лучшей кандидаткой на роль твоей жены. Она одна всегда могла понять тебя и простить, а это самое важное в жизни. Влюблённость приходит и уходит, оставляя после себя нечто другое, не менее ценное, но если нет понимания и уважения, не стоит строить брак на одной любви. Она, как правило, недолговечна…
Агент по-прежнему в упор смотрел на Харриса, постепенно из обвиняемого превращаясь в судью.
– Ты всё решил за меня, разложил по полочкам… А по какому праву?
– По праву отца! Ты сам им недавно стал и теперь знаешь или скоро осознаешь, что это такое. Ради счастья детей родители готовы на многое.
Мэттью нечего было ответить на слова доктора.
– Давай обойдёмся без выяснения отношений. Лучше расскажи, что будет теперь с Лесси, Кэтлин, Лилибет… со всеми вами?
– С Райт я расстался. Не гляди на меня так. Она вернётся к Эйдану; тот любит её по-настоящему и сможет сделать счастливой. Наши отношения в последнее время больше походили на болото. Уютное гнёздышко двух холодных рептилий… Нет любви, давно уже нет, цеплялись друг за друга. Сам не понимаю почему.
Харрис внимательно слушал сына, желая понять, каким тот видит своё будущее.
– С Кэт всё намного сложнее. Хочу на ней жениться, попытаться исправить тот вред, что нанёс когда-то. Я-то хочу, но она совершенно не желает идти на контакт. Не могу понять, что с Паркер не так?
– С ней?! Это с тобой «не так»! Бросил одну невесту и тут же подобрал другую… Уму непостижимо. Ты решил жениться по инерции?
Мэтт с непониманием смотрел на отца.
– По какой «инерции»?! Я же объяснил тебе причину, и у нас есть дочь! Мы должны жить семьёй. Она…
– Кэтлин ничего тебе не должна! – снова прервал отпрыска Вуд-старший, возмущённый его подходом к жизни. – Ни единого цента! Должен ты. За все годы, что девочка в одиночку растила твоего ребёнка! По гроб жизни обязан будешь, но жениться… Ты выбрался из одного болота и решил заползти в другое?
Он покачал головой. Мэттью первоклассный специалист, отличный аналитик там, где дело касается сложных заданий и переговоров, но ничего не понимает в своих личных отношениях.
– Ты любишь Кэтлин? Скажи это, признайся сам себе! Не ту девушку, не славную подругу сестры, а состоявшуюся женщину тридцати четырёх лет от роду, со своими привычками и сложностями. Где и с кем она живёт, работает? Что любит, чем увлекается? Что ты знаешь о ней нынешней?
– Кое-что. Паркер любит красный цвет и фруктовый торт. – Агент поглядел в недоуменное лицо отца и добавил: – Мне это Джон, её отчим, рассказал.
– Отлично! Вот это сведения о человеке! С таким непременно под венец! Во всём красном и с тортом в руках… Сын, когда ты повзрослеешь? Что вообще ты знаешь о женщинах? Не о тех пустышках, что гроздьями вешаются на тебя, а о настоящих? Ты настолько занят работой, самоуверен и эгоистичен, что, похоже, разучился любить.
Харрис с удивлением взирал на Мэтта; тот принимал его слова, не споря, как делал это обычно. – Кстати о привязанностях. Думаешь, Кэтлин до сих пор любит тебя?
– Да! – не раздумывая ни секунды, ответил Мэттью.
– Откуда такая уверенность? Опять Джон сказал? – Старший Вуд внимательно смотрел на него, догадываясь, что и в этот раз попал в самую точку.
Агент покраснел от досады: отец читал его как раскрытую книгу и отчитывал, как мальчишку. Но нечего было возразить. Харрис прав во всём, кроме сомнений в любви Кэт. В том, что Паркер по-прежнему любит его, Мэттью не сомневался; он прочёл это сегодня в первую секунду, в первом взгляде, но спорить не хотел.
– У нас не было времени поговорить.
– Значит, и торопиться не стоит. Ты слишком давишь, поэтому она и не идёт на контакт. Дай ей время всё обдумать, выслушай, расскажи то, что сейчас сказал мне. – Доктор очень хотел, чтобы сын наконец стал счастливым, а в том, что Кэтлин может сделать его таким, был уверен. – Извинись, в конце концов! В страдании женщины всегда виноват мужчина! Ты сам говоришь так, вот и повинись.
– У нас не было времени, – опять оправдывался Вуд-младший. Но так оно и было. Что он мог сказать и объяснить за час на глазах у многих людей?
– А никто вас и не торопит. Пусть всё идёт своим чередом. Не гони её замуж! – Харрис снова повторил слова о женитьбе. Ему не хотелось, чтобы, услышав отказ, сын отпустил Кэт, а именно так и могло произойти. Слишком гордые оба, горячие. Как бы он хотел ошибаться на этот счёт.
– Я подумаю. Но что с Лилибет? Не позволю второй раз лишить меня дочери!
В глазах Мэтта читалась такая решимость, что старший Вуд не сомневался в его словах.
– У тебя её кто-то отбирает? Нет! Думаю, Кэтлин прекрасно понимает, что виновата в том, что ты ничего не знал о Лилит.
Мэттью дёрнулся, а Харрис рассмеялся:
– Извини, но Чайтон прав: девочке действительно подходит это имя!
– Вот давай только не будем говорить сейчас о стажёре. Он достаточно попил сегодня моей крови.
– Напрасно ты так. Ридж отличный парень. Тебе хорошо известно это. Он не зря показался мне знакомым: я знаю его отца, Билла. У них хорошая семья. Постарайся принять Чайтона, а не гнать – и Лилибет ответит тебе благодарностью. Перетяни на свою сторону дочь – и это поможет наладить отношения с её матерью, если, конечно, ты хочешь этого.
– Очень хочу! Чем больше думаю, тем яснее понимаю, насколько прочно она засела в моём сердце. Пусть не эта Паркер, а та, из прежней жизни и сна, но они – одно неделимое целое, так ведь? – Мэтт впервые за долгое время открылся отцу и сейчас во многом доверял его мнению.
– Так. Только ты должен принять новую женщину, сложить из половинок и полюбить. Она очень напугана и прячет свой страх за цинизмом. Прочная маска. Наверное, так долго её носила, что та с кожей срослась… А что за сон? Расскажешь?
– Придётся. Нужно было сделать это раньше. Я вижу нашу первую близость во сне. Это очень раздражало Райт. Она утверждала, что я произношу «Кэтлин». Вот так… Назвал когда-то Кэт Лесси, а потом шептал её имя. Возможно, ты смог бы мне помочь и всё объяснить?
– Вероятно. Или всё должно было произойти именно так, чтобы ты понял, кого любил и любишь, что мог построить, но разрушил. Я не вижу виновных в этой истории, только потерпевших. Вы все пострадали, но Лилибет досталось больше остальных. Ей не за что было отвечать, но пришлось…
– Как она тебе?
– Красивая девочка и очень умная. – Харрис видел, как в глазах сына плещется обожание и безмерная гордость. – Бренда будет рада внучке, а уж Одри… Даже представить страшно, как она обрадуется!
Они рассмеялись в голос.
– Своих детей им с Брэндоном Бог не дал, так оторвётся на твоих по полной! – Вуд-старший даже не заметил, как сказал о внуках во множественном числе, а Мэттью и не собирался его поправлять: он по-прежнему надеялся на положительный ответ Кэтлин и на нескольких отпрысков.
Зазвонивший телефон прервал беседу. Доктор поднял трубку.
– Спасибо, Элизабет. Проводи всех, пожалуйста, в мой кабинет.
Через минуту дверь отворилась, и на пороге появилось трое пациентов.
Мэтт был недоволен возвращением Чайтона в компании улыбающихся девушек; парень отлично ладил с обеими, и это бесило специального агента. Он примет совет отца и постарается сделать Риджа своим сообщником в деле покорения сердца Кэт, но это при условии, что она не захочет идти на контакт, а Лилибет не забудет об индейце на утро.
У Вуда было достаточно времени, чтобы немного поспорить с предметом восторга дочери.
– Чайтон, неужели тебе не прописали стационарный режим? Рухнули мои надежды освободиться от тебя прямо в больнице!
– Представь себе, даже клизму не назначили, – рассмеялся стажёр и развёл руками, как бы сожалея о случившемся.
Девушки прыснули от смеха, а Мэттью, подняв глаза к потолку, обречённо произнёс:
– Очень жаль… Придётся везти тебя домой! – Он был рад, что хоть таким образом смог немного развеселить Кэт.
Глава 9.1
Харрис проводил гостей до лифта и вернулся в кабинет. Улыбка не сходила с лица главы семейства, ставшего по крайней мере на одного так давно ожидаемого члена больше.
Старший Вуд нараспев произнёс слово, констатирующее вовсе не возраст, а состояние души счастливого взрослого человека, знающего, что его род не прервётся на детях:
– Дедушка…
Он набрал номер Бренды и засмеялся, услышав любимый голос буквально после первого же гудка.
– Не выпускаешь трубку из рук в ожидании новостей? Всё нормально, не переживай. Как я и предполагал, стечение различных обстоятельств. Нет, не нужно, я приеду и сам всё тебе расскажу. Милая, поверь, на то были причины… Нет, свадьбы не будет, Одри ничего не перепутала.
Услышав на том конце гневную тираду жены, Харрис нахмурился.
– Дорогая, поверь, Мэттью не настолько плох, как ты говоришь… Внучка?
Посерьёзневшее лицо доктора расплылось в широкой улыбке.
– Прелестная девочка, лучшей просто не может быть. Мне нужно собираться, милая. Буду дома меньше чем через час, тогда и поговорим. – Он снова нахмурился. – Нет, Бренда, нет! Во-первых, он за рулём, во-вторых, я уже сказал: дома поговорим. Я выезжаю.
Харрис нажал на кнопку отбоя и убрал плоский телефон в карман тёмно-серого пиджака. Он с сожалением посмотрел на встроенный в стену бар, в этот момент понимая желание сына хоть как-то снять напряжение, выключил свет и вышел из кабинета. Предстоял весьма нелёгкий разговор с женой…
***
Мэттью попросил женщин не торопиться, дать время прогреть автомобиль и выходить не раньше чем через пять минут.
Состроив смешную гримасу, Лилибет с улыбкой заметила:
– У этого «форда» даже разогрева с пульта нет? Боже, ну и старьё!
Вуд усмехнулся: другого он и не ожидал услышать от любительницы быстрых машин. Мэтт на ходу ответил дочери:
– Всё в нём есть. Это мне нужно время для разогрева, – и вышел, не обращая внимания на удивлённые лица спутников.
Он завёл двигатель, достал из багажника щётку, которую держал там с ноября в ожидании снегопадов, почистил основательно занесённые снегом стёкла и заодно обмахнул «лендровер» отца. Мэттью специально тянул время, пытаясь продумать план дальнейших действий и давая возможность Одри подготовить квартиру к встрече Рождества.
Он достал из кармана и включил телефон. Через несколько секунд послышался монотонный писк, на дисплее высветилось оповещение о двадцати пропущенных звонках и одиннадцати сообщениях.
Черный прямоугольник вибрировал с перерывами в доли секунды. Получив неплохой массаж кисти руки, Вуд усмехнулся. Почти все звонки и сообщения были от сестры. Зная Занозу, он удивился лишь одному: их малому количеству.
Нажав на вызов, Мэтт приложил айфон к раскрасневшемуся на морозе уху.
– Сестрёнка, ты меня искала?
Смеясь, он отодвинул телефон, переждал несколько мгновений и вновь поднёс поближе к голове.
– Спасибо, милая, я тоже тебя люблю! Ну, не злись, не мог я говорить… Угадала, сложный разговор с предками. Нет, мама осталась дома, так что не ты одна ещё не знакома с рыжей прелестью. Никогда не видел настолько густых и блестящих волос, – расплылось в умилении лицо Мэттью. – Платья?.. Выбрала модель… А это не слишком?.. Нет, умница, я даже не подумал об этом. А вот в отель точно не повезу! Что-то не нравится мне настроение Кэтлин. Как бы потом не пришлось её из номера силой вытаскивать.
Вуду не хотелось ещё раз вести переговоры на чужой территории.
– Размер? Она слегка поправилась… Нет, немного худее Лесси, наверное, на пару килограммов, а рост всё тот же – не выросла. Зато дочь… – Он рассмеялся шутке Одри. – Обязательно откормим! Лилибет? Как Кэт в её возрасте, но выше, на полголовы точно. Высокая девочка, вся в меня. Конечно, горжусь! Подожди, не тараторь…
Агент внимательно выслушал всё, что пыталась сообщить ему неугомонная сестрица на протяжении последнего часа, и, судя по улыбке, остался доволен проделанной ею работой.
– Ты лучший в мире организатор! Я говорил, как сильно тебя люблю?
Он улыбался, но после просьбы Занозы покачал головой.
– Нет, нет и нет, сегодня услышать эти слова вживую ты не сможешь! – Мэтт снова отодвинул айфон. – Одри, я сам ещё с ней не говорил. Подождут все твои претензии до завтра. И помнишь наш уговор? Я жду вас не раньше часа!
Он усмехнулся.
– А вот это не твоё дело! Брэндону огромный привет и самые лучшие пожелания! Подарок за мной! – агент не стал выслушивать упрёки и нажал на отбой, открыл дверь машины и бросил телефон на панель.
Стряхнув с одежды снег, Вуд сел в автомобиль, подъехал к стеклянному входу и несколько раз моргнул фарами. Из дверей вышли его спутники.
Мэттью так и не успел за это время ни о чём толком подумать, но знал одно: сегодня он всё-таки попытается сделать Паркер предложение, а для этого необходимо купить кольцо. Мэтт припомнил, где находится ближайший магазин «Тиффани». Дождавшись, когда все устроятся на местах, он вырулил на дорогу и повернул налево, чем вызвал обеспокоенный взгляд Кэтлин.
– Мы заезжали с другой стороны. – Она с тревогой смотрела в окно.
– Успокойся, милая, я не маньяк-похититель. Мой дом расположен в другой от клиники части города. – Вуд заметил, как напряглась брюнетка при слове «милая».
«А может, отец прав: я слишком тороплю события? – подумал он и тут же возразил сам себе: – Прав или нет, узнаем вечером, но запастись перстнем не помешает». Агент подождал, пока на светофоре загорится разрешающий свет, и ещё раз свернул налево, подсчитав, что меньше чем через пятнадцать минут будет у цели.
Кэтлин поняла, что повела себя как ребёнок, позволив душившим её страхам вырваться наружу, и попыталась обернуть всё в шутку:
– Мало ли что у тебя на уме! С такими, как ты, всегда нужно быть начеку.
– Нет, слишком уж добрый вид у этого «психопата». Я бы не стала его остерегаться, – тут же среагировала на слова Кэт, но приняла сторону отца Лилибет.
– Вот поэтому девочки и должны обо всём рассказывать мамам! Не верь картинке, за красивым фасадом человека нередко скрываются грязные поступки.
Мэттью посмотрел в зеркало заднего вида и поймал взгляд Паркер. «Вот так меня ещё никто не называл. Ну и мысли в твоей голове, Кэтлин… Чего ты навыдумывала себе о той ночи? Из-за чего я стал шизиком в твоих глазах?..»
Вуд ещё раз убедился в правоте слов отца: он ничего не знает о новой Кэт, но от этого ему только сильнее захотелось узнать её поближе. Им просто необходим разговор. Мэтт даже стал немного побаиваться, не сделал ли шестнадцать лет назад того, за что заслужил ненависть, лишающую всякого прощения?
Чайтон тоже глядел в зеркало, и от него не укрылось, кому мать Лилит только что адресовала свои слова.
– Теперь, как я поняла, список тех, кому я могу рассказывать обо всём, что меня беспокоит, сильно расширился? – Девочке не понравилось, что отца назвали грязным.
Разглядев в глазах мамы раздражение, она с удивлением посмотрела на неё, а от последующей реакции самого родного человека просто растерялась, не зная, что ответить.
– Конечно, это твоё право, но не думаю, что кто-то из новых родственников поймёт тебя лучше меня. – Голос Кэтлин дрожал от обиды.
Она не ожидала таких слов от дочери, не вот так, всего после часа знакомства с папой и дедом. Кэт не успела обдумать последствия обретения родни, считая, что им было очень хорошо вчетвером в Финиксе. Заметив улыбку Лилибет, предназначенную обернувшемуся назад Риджу, она добавила про себя: «Кажется, и с этим теперь придётся считаться…»
Мэттью видел растерянность дочери и решил в свою очередь поддержать не понимающую разногласий родителей девочку:
– Лилибет, поверь, ты можешь доверять свалившимся на голову родственникам. Я постараюсь стать хорошим отцом. Твоя бабушка – психолог, Харриса ты видела, а уж Одри, – имя сестры невольно вызвало на его лице улыбку, – этот Тайфун, уверен, станет твоей подругой!
Брюнетка промолчала; из всех перечисленных людей она не доверяла лишь одному.
Вуд припарковался возле сверкающего витринами магазина.
– Приглашаю за покупками! – Он с улыбкой смотрел на растерявшихся девушек. – Хочу подарить вам что-нибудь на Рождество. Выходите, отказ не принимается!
Сложив руки на груди, Кэтлин с вызовом в голосе заявила:
– На сегодня с меня ювелирных магазинов хватит. Я не принимаю презентов от посторонних, тем более что мне нечего дать в ответ. И к тому же в Рождество их принято класть под ёлку.
Специальный агент одарил бунтовщицу обворожительной улыбкой и, отлично владея собой, ответил:
– Кэт, прошу, не принимай каждое моё слово в штыки! Ваше появление – самый дорогой подарок, других мне не нужно. Пусть это будет презентом за встречу. Не думаешь же ты, что я оставлю без него дочь, которую не видел столько лет, заметь, не по своей вине.
Мэттью продолжал улыбаться, но Паркер уловила в его голосе обиду, сожаление, просьбу, надежду и даже капельку обвинения. Если бы в этом коктейле была угроза, Кэтлин могла бы отказать, но вот так… Она посмотрела на Лилибет и увидела, каким восторгом горят глаза девочки, которой впервые что-то купит отец, причём украшение от «Тиффани», и не смогла отказать.
– Хорошо. Надеюсь, это не войдёт в привычку. Не нужно сводить на нет усилия моего воспитания. Я против дорогих подарков!
– Приму это к сведению! – благодарно улыбнулся Вуд.
Открыв дверь со стороны Кэт, он помог ей выйти из машины, с недовольством наблюдая за тем, как то же самое делает Чайтон для Лилибет.
Мэтт обратился к дочери:
– Можешь выбирать всё, что захочешь. Я хорошо сэкономил на покупке автомобиля и могу позволить себе отплатить украшения любимым женщинам.
Он краем глаза заметил, что и слово «любимая» из его уст вызвало недовольную ухмылку у брюнетки. «„Милая“ не нравится, „любимая“ тоже. Уж не коллегой ли по воспитанию ребёнка отныне мне тебя называть?»
Агент почувствовал, как в нём просыпается мужской азарт, и решил, что пришло время «включать» обаятельного Мэттью. Кэтлин не станет падать к его ногам, и, как ни странно, ему это нравилось. В жизни Вуда было достаточно «лёгких» женщин, и лишь одна Лесси прежде будила в нём охотника.
Мэтт распахнул дверь магазина перед спутницами и, выдавив Риджа, шагнул следом.
В восхищённых глазах Лилибет отражался блеск роскошных витрин. Вошедший за Мэттью стажёр взял девушку за руку и сразу же подвёл к изделиям с бриллиантами. Ревнивый отец хотел, чтобы дочь именно у него просила совета, что выбрать, но оставить Паркер одну он не мог: ему нужно было узнать размер её пальца.
Кэт прошла к другому стеклянному стеллажу. Вуд хмыкнул. Кажется, мать его ребёнка не интересовали дорогие камни. Она ходила между витринами, с безразличным выражением лица разглядывая сверкающие украшения.
Продавщица решила, что прошло достаточно времени для ознакомления, и предложила свои услуги. На вопрос, что бы Кэтлин хотела посмотреть или примерить, та ответила, что сегодня ничего – она выбирает для дочери.
Мэтта такой ответ брюнетки не устраивал, и он шёпотом обратился к ней с просьбой:
– Это будет моим первым подарком Лилибет. Вдруг она последует твоему примеру и тоже откажется? Не лишай меня удовольствия, согласись на любое, даже скромное колечко.
Агент не увидел ни малейшего желания Паркер пойти навстречу и прибегнул к грязному приёму:
– Тем более что отец попросил купить тебе подарок от его имени. Не откажешь же ты Харрису? – Он был уверен, что старший Вуд простит ему эту ложь.
Кэтлин вернулась к первой витрине и попросила показать перстень из белого золота с небольшим сапфиром. Кольцо пришлось впору, и продавщица упаковала его в повязанную серебристой лентой голубую коробочку.
– У «Тиффани» не бывает недорогих украшений. Приготовься раскошелиться, – прошептала брюнетка. – Хотя о чём я говорю? Ты и сам это прекрасно знаешь: Лесси любит блестящие побрякушки.
Мэттью сдержал довольную улыбку, в тайне радуясь маленькой, хоть и нечестной победе над неприступной злючкой. «В войне все средства хороши!» – решил он, не делая акцент на словах о Райт. Агент достал кредитку, желая расплатиться, но Кэтлин остановила его, сказав, что ещё не всё осмотрела и может передумать. Она предложила оплатить позже на выходе все покупки разом.
– Ну, теперь мы можем помочь дочери выбрать подарок. – Он хотел как можно скорее разделить молодых людей, стоявших парой возле витрины.
Мэтт вклинился между Чайтоном и Лилибет и с одобрением посмотрел на выбранную девочкой подвеску в форме сердечка на тоненькой белой цепочке.
– Красивая штучка. Давай примерим. – Отец взял украшение из рук дочери и застегнул на её длинной шее.
Заметив досадливый взгляд стажёра, Вуд усмехнулся: это была его маленькая месть.
– Мне нравится, а тебе? – улыбалась девушка, рассматривая, как сверкают вкрапленные в подвеску мелкие бриллианты.
Она увидела лежащий в дальнем углу витрины брелок из золота в форме «мустанга» с откидным верхом и потянулась к нему.
Мэттью рассмеялся:
– Поверь мне, такие вещи обожает Одри! Она подарит их тебе, и не одну. – Следующие слова он пробурчал себе под нос: – И не только брелок. Нужно предупредить, чтобы никаких машин до шестнадцати лет.
Лилибет была заинтригована; ей хотелось увидеть легендарную тётушку, о которой она слышала несколько раз за вечер не только от отца, но и от мамы и Харриса.
– Мне не терпится с ней познакомиться! Она придёт на ужин? – смотрела через зеркало на агента девочка.
– Нет, только не сегодня. С Одри нужно общаться на свежую голову и для начала в малых дозах. Завтра она непременно осчастливит нас своим визитом… – Взглянув на Кэт, он договорил: – У твоей тёти много претензий. И не только ко мне.
Брюнетка внутренне сжалась; она, как и много лет назад, боялась трудного разговора с подругой детства, но и ждала его. У неё имелось несколько вопросов, ответы на которые хотелось узнать именно от Одри. Кэт по-прежнему доверяла её мнению.
Оставив Лилибет на попечение отца, индеец перешёл к другой витрине. Он внимательно рассматривал изящные женские кольца. Это заметил Вуд.
«Зря я привёз сюда Чайтона. Кажется, он намерен надеть кольцо на пальчик девочке… Лишь бы не сегодня, а завтра всё может быть по-другому. Подростки в её возрасте слишком ветрены и могут за ночь сменить одного героя на другого.
Он оглянулся на Кэтлин.
– К счастью, её мама совершенно другая». Мэтт не допускал мысли, что преданностью и привязанностью Лилибет пошла в мать.
– Ну что, дочь, берём эту подвеску? – Ему понравилось, что девочка, в отличие от Кэт, не дёрнулась от ласкового обращения.
– Мэттью, ты очень торопишься? – А вот брюнетку напрягла некая публичная собственность в его словах. Ей вообще не нравилось, что появились люди, имеющие на ребёнка равные с ней права.
– Нет. Почему ты так решила?
Заметив яростное нетерпение в глазах Кэтлин, Вуд удивился. Он не раз слышал, что ревнуют дочерей к мужчинам отцы, и даже успел убедиться в этом на собственном опыте, но вот матери… Мэтт качнул головой и подумал, что теперь Паркер придётся со многим мириться, и чем раньше она это поймёт, тем лучше.
– Тогда мы ещё что-нибудь посмотрим, разумеется, если ты не возражаешь! – мило улыбнулась ревнивая мамочка и, не дожидаясь ответа, отвернулась.
Лилибет с изумлением смотрела на родителей; они общались полунамёками, недоговаривая многого вслух, но при этом отлично понимали друг друга.
– Конечно нет.
Глава 9.2
Если бы Кэт знала, насколько агент рад подобной задержке. Одри ещё не всё устроила, и расстраивать сестру ему не хотелось. «Что за платья она выбрала моим девочкам?» Мэттью не терпелось увидеть Кэтлин без наглухо застёгнутого пальто, которое она ни разу при нём не сняла.
«Интересно, как изменилась её фигура? – Он представил юную девушку из сна – и дрожь желания пробежала по телу. – Вот только этого мне не хватало! Кэт, если бы ты знала, какую власть имеешь над моей плотью… Надеюсь, скоро узнаешь… очень на это надеюсь!»
Она затылком почувствовала тяжёлый взгляд Вуда и обернулась; в карих глазах читался немой вопрос. Он покачал головой и отвёл взор, затем подошёл к индейцу.
– Чайтон, извини, но на презент для тебя я не рассчитывал, – одарил парня широкой улыбкой Мэтт.
– Не беспокойся, обручальное кольцо я выберу сам, – улыбнулся Ридж в ответ во всю белизну своих зубов.
Мэттью буквально поперхнулся от такой дерзкой шутки и несколько секунд приходил в себя, пытаясь глубоко дышать, подавляя рвущийся наружу гнев. Брюнетка, видя состояние Вуда, решила его поддержать. Не хватало ещё дочери, едва обретя, лишиться отца, а судя по вздувшимся на его шее жилам и прерывистому дыханию, до инфаркта не так уж далеко.
Она вплотную приблизилась и тихонько прошептала:
– Расслабься. Лилибет не пустая глупышка, её камнями не купишь. – Кэтлин внимательно рассматривала выставленные в витрине изделия, не давая Мэттью возможности заглянуть в свои глаза.
Слова будущей невесты нисколько не успокоили Мэтта. Он начал гадать: не кроется ли в них глубокий смысл, не говорила ли она сейчас о себе?
Вуд проследил за восхищённым взглядом Кэт; она любовалась большим грушевидной формы розоватым бриллиантом на платиновом ободке. Оценив её вкус, Мэтт увидел ценник рядом с кольцом и чуть не присвистнул. Он никогда не понимал: почему чем проще изделие, тем дороже цена? Хотя размер и чистота камня говорили сами за себя.
Кэтлин взяла дочь за руку и потянула в другую часть зала, позволяя Мэттью закончить разговор с Чайтоном без посторонних ушей.
– Ещё раз скажешь что-то в этом роде – и дорога в мой дом для тебя будет навсегда закрыта. – Вуд знал, что Лилибет не услышит его слов, и, сумев подавить гнев, решил поставить все точки над «и».
Он стоял рядом с Риджем: красивый, подтянутый, высокий мужчина с мужественным бесстрастным лицом. Взгляд зелёных пронзительных глаз выражал такую решимость, что индеец понял бесполезность спора, если Мэттью примет окончательное решение.
Чайтон осознал, что перегнул палку. Он оценил блестяще проведённую Вудом операцию, видел, с каким уважением к нему относились все члены команды – такое дорого стоит и не один день зарабатывается. В агенте были все те качества, которым хотел бы научиться сам Ридж. Иметь Мэтта во врагах не входило в его планы, тем более что Лилибет была его дочерью.
– Прости. Но ты весь вечер провоцируешь меня, я не сдержался. Больше этого не повторится.
Мэттью усмехнулся:
– А как бы ты чувствовал себя на моём месте, как поступил, если бы к твоей дочери-подростку подкатил бы вот такой староватый для неё кадр? Может, мне разрешить вам встречаться и дать благословение на секс?
– Не горячись! Не будет общей постели, – парень взглянул на Мэтта, – пока Лилибет сама не захочет, конечно. – Чайтон увидел, как сжимаются кулаки рассерженного отца. – Но я могу тебе обещать, что оттяну этот момент, насколько это будет возможно, и принуждать её никогда ни к чему не стану. Тут я на твоей стороне. Даю слово!
Вуд смотрел в чёрные глаза стажёра и видел, что тот не лукавит. Ридж улыбнулся и произнёс со всей искренностью:
– И я не хотел бы оказаться на твоём месте. Упаси бог меня и мою будущую дочь от подобного!
Мэттью расслабился, понимая, что не верить индейцу нет причин.
– А я благодарен Всевышнему, что у меня теперь есть дочь. Со всем остальным, – многозначительно взглянул он на Чайтона, – я справлюсь. Думаю, Лилибет и не вспомнит о тебе наутро.
Они вместе коротко рассмеялись.
– Даже не надейся. Я сделаю всё, чтобы задержаться в её жизни навсегда. Придётся нам смириться друг с другом и постараться стать друзьями. Я был бы этому очень рад. Дело за тобой!
Ридж протянул руку; Мэтт поколебался несколько секунд, но всё-таки пожал её и пообещал, что если так произойдёт, этот разговор не станет последним.
Через минуту вернулись Лилибет и Кэтлин; они больше ничего не выбрали.
Рассчитавшись за покупки, Вуд повёл всех к выходу. Он усадил спутников в машину и, сославшись на забытое портмоне, возвратился в магазин, где купил кольцо с камнем в пять каратов.
Счёт агента в Банке Америки уменьшился на кругленькую сумму, но родившая и вырастившая его дочь Паркер достойна гораздо большего. И он готов был сделать мать своего ребёнка счастливой, оставалось лишь получить её согласие.
Мэтт вернулся к автомобилю, радуясь, что смог перехитрить брюнетку, но взглянул на счастливое лицо дочери, крутившей кистью руки перед лицом мамы, и остолбенел. На палец девочки был надет перстенёк с гораздо меньшим по размеру камнем. Судя по довольному лицу Чайтона, это было кольцо для помолвки, которое Лилибет приняла.
«Когда только успел купить, гадёныш?! Ну, готовься к серьёзному разговору или чему похлеще!» Надежда на то, что парень никогда не появится в его доме, окончательно рухнула. Мэттью молча уселся в машину.
Девочка спрятала руку в карман, не желая выслушивать отповедь сердитого отца, да и Риджу с Кэт не хотелось этого. Все трое сделали вид, что ничего не случилось. Решив, что слишком для многого сейчас не время и не место, Вуд подыграл им.
Он разберётся со всеми вопросами по очереди, сейчас на повестке дня рождественский ужин и разговор с Кэтлин и дочерью. Стажёра Мэтт оставит на десерт, если всё-таки удача не повернётся к тому назавтра задом.
– Чайтон, где ты живёшь? У нас осталось не так много времени. Можешь показать короткий маршрут?
