Гаваец поднимал не только Кэтлин, но и кипу листов, рассыпанных белым ворохом по проходу вестибюля филиала Нью-Йоркского издательства Street & Smith в Финиксе.
А после три месяца настойчивых преследований со стороны красивого мужчины, неизвестно что нашедшего в женщине старше его на семь лет. Первое свидание после сотой просьбы о встрече и очередного стиха, присланного в «Фейсбуке».
Молодой человек с модельной внешностью, россыпью трогательных родинок под левым глазом, которые Кэт обожала целовать, оказался на редкость нежным и чувственным. А ещё – отчаянно влюблённым и беззаветно преданным. Он не обращал внимание на кокетливые взгляды девушек ровесниц, отвергая любые притязания богатых матрон.
Поначалу Паркер даже забавляли завистливые взоры сверстниц и презрительные – малолетних обольстительниц, пока она не поняла, что начинает влюбляться сама. Страх стать зависимой заставил реально посмотреть на их отношения со стороны. Что Кэтлин теряла? Ничего! Что приобретала? Нежность, тепло и возможность выплакаться на крепком мужском плече. Если им суждено быть вместе – будут, если нет, то нет.
Но знакомить Бейна с родственниками брюнетка не спешила, совершенно точно угадав, что Лилибет никогда не примет его в качестве замены Вуда. И виной тому вовсе не возраст, а влюблённость девочки в выдуманный мамой образ отца. Папа – герой, и затмить его мог никак не мулат-красавец с добрыми весёлыми глазами, а кто-то ещё более мужественный и обязательно военный.
Выбора между дочерью и любовником не могло быть. Никто и никогда не встанет между ней и Лилибет. Кэт слишком многое отняла у девочки, чрезмерно дорого заплатила за её рождение и любовь, чтобы вот так, из-за мужчины, это разрушить.
– Люблю, люблю, люблю, – как мантру произносил он.
Нежность во взгляде, трепетность губ, приятная волна тепла, но… почему Паркер вспоминала совершенно другие губы? Более жёсткие, требовательные, желающие владеть и доминировать. Почему нет той прежней ответной дрожи, отчего всё стало иначе?
Может быть, давило чувство стыда? Всего несколько часов назад её целовал другой мужчина, и она отвечала на те поцелуи. Необходимо было расслабиться – и всё непременно стало бы как прежде. Не нужна ей чья-то власть над телом, а уж тем более над душой! Хватит! Это было в прошлом, это больно!
– Ты скучала?
Страх в тёмно-карих глазах получить в ответ «нет», и её нежелание давать любой ответ.
Кэтлин встряхнула головой, пытаясь очиститься от ненужных сравнений и мыслей. «Да что это со мной?! Нельзя его обидеть, ни за что. Это слишком жестоко, по-сучьи!»
– Скучала, но меня не было всего лишь два дня.
– Мне это показалось вечностью.
И снова поцелуй, но на этот раз в губы – нежный, вопрошающий, ничего не требующий, почти просящий. Брюнетка отвечала, позволив просунуть язык внутрь рта. Ощущая запах мятной жвачки и кофе, она ловила себя на том, что вкус виски ей нравится намного больше. «Стоп! Да что это?! Так нельзя! Закрываешь глаза и отдаёшься во власть ощущений, довольно приятных, пусть и не столь страстных».
– Поедем ко мне? Прошу… – Вновь поцелуй в ухо.
– Хорошо, но у меня мало времени.
– Как всегда. Когда его было много?
– Ты же знаешь, я связана обязательствами и долгом.
– И то, и другое осталось в Вашингтоне с Лилибет. Давай подарим себе этот день?
Снова мольба в глазах и желание не сделать больно.
– Меня ждут родители.
– Ты взрослая девочка…
Губы целовали требовательно, страстно, долго, и не хватало дыхания и решимости отказать. Невозможность объяснить причину отказа и желание не обидеть…
Спор, борьба с самой собой начинали угнетать Кэт, как и усилия воли, чтобы принимать ненужные ей сейчас проявления нежности. Не стоило звонить Бейну. Убежать из одних объятий, чтобы тут же очутиться в других…
Она обречённо проговорила:
– Хорошо, там посмотрим…
Зашторенные окна, приглушённый свет ночника, мягкая постель. Мускулистое тело. Жаркие, страстные поцелуи, покрывающие каждый освобождающийся от одежды кусочек тела. Хриплые стоны, шёпот с придыханием в перерывах между поцелуями:
– Люблю, люблю, маленькая моя. Как же я скучал по тебе…
Жёсткие ладони крупных рук требовательно гуляли по телу, снимали с женщины одежду, уже добрались до трусиков. Горячие губы сомкнулись вокруг соска. Сладко, жарко, хотелось забыть обо всём и раствориться в остроте желаний, отдаться, дать, получить взамен, но отчего холодная пустота в животе? Почему ледяные щупальца поднимались вверх, стремясь добраться до мозга, и кто сейчас шептал: «Не смей, не нужно. Ты потом пожалеешь. Пожалей…»?
Кого пожалеть? Себя? Его? Что-то кольнуло в груди, и снова шёпот: «Его! Не нужно с ним так…» Совесть. И в этом «его» не одно лицо: не только Бейн, там ещё и Мэттью. Почему это снова происходило с ней?..
– Я делаю что-то не так?
Выдохнутый вместе с вопросом воздух холодил грудь, делая из соска сморщенную горошину.
– Ты сейчас не со мной. Что с тобой сегодня? – Взгляд карих глаз выражал вопрос и страх. – Я почувствовал это в аэропорту. Что-то случилось?
– Случилось!
Всего за мгновение всё встало на свои места. Кэтлин не могла поступить так, как сделали когда-то с ней. Спать с одним, представляя другого – не для неё. Паркер отстранила любовника, пытающегося взглядом проникнуть в душу. Не нужно этого делать, пока не разберётся в себе.
И снова сравнение: насколько просто ей сделать это сейчас и как сложно с Вудом. Никакой дрожи в коленях, ваты в голове. Кэт решительно поднялась с постели. Не стоило приезжать к Бейну, не сегодня. И тут же вопрос: «А когда?» Моментальный ответ: «Теперь никогда!»
Три дня назад, отвечая на сообщение в аэропорту Финикса, она так не думала. Три дня, вместившие в себя память семнадцати лет.
Брюнетка подобрала с пола бюстгальтер, надела, прикрыв возбужденные соски, торчащие на порозовевших под ласками холмиках.
– Я не могу! Мне нужно подумать.
– Прямо сейчас? – удивление в карих глазах.
– Да.
– Есть важная тема?
– Есть! – короткий резкий ответ.
– И это не может подождать до утра? – ещё одна попытка остаться рядом, привязать к себе хоть ненадолго.
– Нет. Слишком долго откладывала.
– Не понял. Как долго? – полный недоумения взгляд.
– Семнадцать лет! И ты же знаешь, я никогда не остаюсь на ночь!
Щупальца потихоньку возвратились в живот, на место им в мечущийся мозг пришло желание поскорее остаться одной. Оно настолько тягостное, что нет сил дожидаться такси в одних стенах с Бейном. Кэтлин задыхалась. Чужое пространство давило. Ловушка, из которой хочется быстрее сбежать.
– Подожди, я тебя отвезу.
Он до омерзения заботлив.
– Не нужно. Поймаю такси.
– Сейчас, в этом районе? – удивление вместе с желанием защитить.
– Сделаю вызов по телефону.
– И всё-таки я чем-то тебя обидел.
От его стремления угодить, делается тошно.
– Не стоит.
– Что?
– Делать себя виноватым. От этого мне очень больно! – она опустила желание прямо сейчас удавиться.
– Больно тебе?– полная горечи усмешка.– По-моему, пострадавший здесь я.
– Вот и не делай того же со мной…
Поспешное бегство. «Так стыдно…»
Уже на выходе, выкатывая за собой чемодан с поставленной на него сумкой Мэтта, она произнесла:
– Прости! С Новым годом!
– Спасибо, но до него почти неделя… Я позвоню? – надежда и боязнь получить отказ.
– Конечно! Только не сегодня. Я слишком устала.
Красивый мужчина с фигурой атлета в одних лишь боксерах, с недоумением и болью в глазах.
Опустошённый взгляд и в качестве извинения два слова:
– До завтра!
В ответ тишина и незакрытая дверь, и эхо из коридора, отражающее стук чемоданных колёс, и боль, и чувство потери и чего-то другого… Освобождения? Но что будет завтра? Вот этого Кэт пока не знала. Только то, кто будет в пятницу – Вуд!
И снова подсказка «услужливой» памяти: «С кем Новый год встретишь, с тем его и проведёшь». И язвительный ответ самой себе: «Это я слышала в ночь на Рождество. Придумай что-нибудь новое!»
Длительные, непрекращающиеся трели сотового заставляли сердце биться на сто ударов быстрее. Почему всегда так: стоит встать под душ – и обязательно кто-нибудь позвонит? В тысячный раз Паркер дала себе слово брать телефон в ванную комнату. Проклятая пена никак не хотела смываться. Да и чёрт с ней!
Она набросила на голову полотенце и голышом выскочила из-под душа. Нескольких прыжков хватило, чтобы добраться до журнального столика в гостиной. На дисплее высвечивалось имя, которое Кэтлин ожидала увидеть в течение последних двух суток – Мэттью.
Лилибет упорно уходила от прямого ответа, где сейчас находится отец, следит ли, чтобы она правильно питалась и вовремя ложилась спать. Все эти отговорки о непрекращающемся задании начинали раздражать. Совершенно ничего не было об операции по освобождению семьи посла и по телевидению.
Очевидно, власти постарались замять эту тему. Лишь сухой отчёт в первый день: заложники спасены, преступники уничтожены, среди полицейских имеются раненые. И больше ничего, ни имён, ни фамилий. Но почему-то сердце тревожно сжималось при каждом телефонном звонке в ожидании: «Приезжай. Всё плохо, он ранен». Или того хуже: «Врачи боролись за его жизнь, но спасти не смогли…»
Что удерживало Кэт от того, чтобы позвонить самой и задать вопрос Одри, Бренде, Харрису или Брэндону, на худой конец? Гордость, всё та же гордость не к месту и нежелание навязываться. Она решила взять время на обдумывание – значит, нужно сдержать слово, чтобы не выглядеть тряпкой. И вот звонили от Мэтта. Та доля секунды в ожидании голоса показалась вечностью. И новая мысль: «А если кто-то другой набрал с его номера, чтобы произнести всё те же фразы?»
Брюнетка не умолкая трещала, в страхе оттягивая время перед ответом.
– Нет…
И уже не важны слова. Голос Мэттью– значит, он жив, и стало смешно за выдуманные страшилки.
– Всё нормально…
Почему-то хотелось смеяться, и совершенно не настораживала усталость в бархатном голосе, главное, что всё хорошо. Значит, Лилибет не лгала, и задание действительно длилось столь долго. Готова ли она к свиданию? Конечно! В голове пронеслось «Бейн», и уже не столь уверенный ответ, возникший в мозгу: «Наверное, готова».
Кэтлин поймала себя на том, что невольно кокетничает, и было странно слышать столько радости в собственном голосе.
Заказать столик? Не проблема, зарезервирует. И шпилька о кредитоспособности. Вырвался непроизвольный смех, и на душе стало намного светлее и спокойнее. Соскучилась ли она? А вот с этим немного сложнее: не тосковала, нет, сходила с ума, уснуть не могла от чувства тревоги. Но зачем Вуду это знать?
Вспоминал ли он? Или это просто дежурная фраза? Скучал… И что сказать в ответ? Правду? А нужно ли? Однако правдивые слова сами сорвались с уст.
Мэтт этому рад? Но почему теплота в голосе мгновенно сменилась на холодный официальный тон с ничего не значащим обещанием перезвонить, и гудки, набатом бьющие в мозг.
Тяжело вздохнув, Паркер сомкнула веки. Что это было? Проверка? Тянущее чувство пустоты возникло в груди и желание сделать что-то мерзкое… Какая она всё-таки дура, опять не смогла сыграть! Почему он всегда выводит её на правду? Она для него открытая книга? Появилось лёгкое чувство обиды.
Рука потянулась к отшвырнутому в сердцах телефону и набрала номер любимого ресторана. На вопрос администратора, на сколько человек зарезервировать столик, губы выдали:
– На троих.
Лишь потом появилась мысль: «Для чего я это сделала?» Трубка снова была брошена.
Мягкая ткань обивки, впитывающая влагу, ласкала кожу спины. Кэт вытянула ноги и приказала себе расслабиться, но мысли по-прежнему ворохом крутились в голове. Полотенце сползло, холодная мокрая прядка волос упала на шею, возвратив в действительность.
Тревога прошла. С Мэттью всё хорошо, наконец можно привести мысли в порядок и подумать о будущем, но это потом. Брюнетка вернулась в душевую кабину и встала под тёплые струи. Ещё полчаса будущее может подождать!
Короткий гудок – и Бейн мгновенно принял вызов.
– Кэтлин?
Зачем мы так часто задаём глупые вопросы?
– Я очень переживал. Почему не берёшь трубку? Скажи, что-то случилось с тобой в Вашингтоне?
«Случилась новая старая любовь…» Паркер зажмурилась и произнесла в ответ:
– Да! – Короткая пауза. – И нам нужно об этом поговорить.
– Мне приехать к тебе?
– Нет, давай встретимся на нашем месте.
– Через сколько?
– Тебе хватит часа, чтобы добраться?
– Не вопрос, уже еду!
***
Вуд почувствовал, как кто-то настойчиво теребит его за плечо, и разомкнул веки.
Взгляд уперся в миловидное лицо девушки. Голубые глаза улыбаются, розовые губы шевелятся, пытаясь донести до него какую-то информацию. Гладкие светлые волосы собраны в хвост. Стюардесса.
– Сэр, пристегнитесь, пожалуйста. Через пять минут мы идём на посадку.
Мэтт защёлкнул замок ремня безопасности и посмотрел в иллюминатор.
Почти пустынный, гористый пейзаж окрестностей солнечного Финикса разительно отличался от зелёного Вашингтона. И как может нравиться жара? По нему, так в дождливом Сквиме и то жить намного приятней. Он не выносит сухой климат, но если Кэт решит…
Мэттью тяжело вздохнул. Должны быть плюсы во всём. В отделении ФБР Аризоны не знают его мерзкого характера, и тут нет Риджа, хотя последний уже не настолько раздражал. Вспомнив своё отражение в зеркале в купальных шортах, он улыбнулся; девушкам обычно нравятся мускулистые торсы, будет хороший повод для ревности Паркер.
Кэтлин… Сердце наполнилось теплом и нежностью. Максимум через час Вуд сможет её обнять и, если не будет активного сопротивления, даже поцеловать. Губы зачесались, воспоминание о мягкости стройного тела тут же отдалось тяжестью в паху. Он снова вздохнул: началось, и это от одних только мыслей. Что она делала с ним…
Интересно, неуёмное возбуждение пройдёт после первого секса или только усилится? Сам Мэтт голосовал за второе. Любить и быть любимым. Вот оно, счастье, только нужно его построить…
Глава 15.2
– Вам плохо?
Заботливый женский голос вернул агента с небес на землю, вернее, в самолётное кресло.
Он обернулся. Вот она, причина, из-за которой Мэттью заставил себя спать! Почему салоны не делятся на мужской, женский и смешанный? За то, чтобы оказаться сейчас в мужском, Вуд отдал бы многое…
Бесцветные волосы затянуты на затылке в жидкую фигушку так, что кроличьи глазки женщины-альбиноса поднялись вверх вместе с кожей. Ещё немного – и скальп начал бы отслаиваться от головы. Маленький ротик сжат в попытке изобразить кокетливую улыбку.
Мэтт удручённо вздохнул: «Господи, зачем меня разбудили так рано?» Общаться полчаса с болтливой «красоткой» было выше его сил.
– Может быть, у вас поднялась температура?
Холодная рука женщины неопределённого возраста легла Мэттью на лоб, и он непроизвольно дёрнулся.
– Вы и во сне вздыхали. Я несколько раз прислушивалась…
Заботливый взгляд глаз в розовых прожилках начинал раздражать.
– Хотите, я просчитаю ваш пульс?
Влажная ладонь спустилась со лба на локоть. Вуд убрал руки в карманы и попытался отодвинуться как можно дальше от тощей фигуры новой поклонницы.
– Не стесняйтесь, мне не сложно. Вы нисколько меня не обременяете. – Крючковатые пальцы уже лежали на левом колене агента.
Представив, как она могла хозяйничать с его телом, пока он спал, Мэтт вздрогнул.
– Не нужно. Меня встречает жена. Она медик. Скоро я окажусь в заботливых руках любимой женщины.
– Так вы женаты?.. – Улыбка сожаления приоткрыла крошечные губы, выпустив на свободу кривые длинные зубы.
Вуд обмер: кажется, с ним разговаривает мумия с кроличьей мордочкой вместо лица. Он ущипнул себя за бок сквозь карман пиджака. Женское лицо вернулось на место.
– А кольца-то нет… – Она прошептала с заговорщицким видом: – Не забудьте надеть до встречи с супругой. Уверена, вы ещё тот любитель пошалить!
Женщина-«кролик» вздохнула от досады и, подмигнув, с придыханием проговорила:
– Жаль, что мы не встретились с вами в Вашингтоне!
Почувствовав лёгкий удар колёс «боинга» о бетонную полосу, Мэттью мысленно перекрестился: «Есть Бог на свете!»
– Наш самолёт приземлился…
Голос стюардессы, возвещающий о посадке, показался пением ангела.
Так быстро, как в этот раз, Мэтт не спускался по трапу никогда. Любопытные взгляды группы молоденьких девушек послужили некой релаксацией. Он глубоко втянул тёплый воздух Финикса, расправил плечи и бодрым шагом направился навстречу судьбе, пожалев, что на левом безымянном пальце не было защитного обручального кольца.
Вуд издалека заметил хрупкую фигурку брюнетки, кутающуюся в плащ кремового цвета. «Мерзлячка». Ему же самому было жарковато. Он расстегнул куртку, с улыбкой направляясь к встречающей.
В груди защемило. Какая же красивая его беззащитная на вид колючка. Прижать бы её сейчас к себе, зарыться носом в пушистые волосы. Мэттью чувствовал запах клубники с яблоком на расстоянии в несколько метров. Родная… Ему показалось, что Кэт слегка похудела. Тёмные круги под большими глазами усиливали это впечатление.
Они немного помолчали, оглядывая друг друга, словно не виделись несколько месяцев, а не неделю.
– Ты похудела.
– Ты тоже.
– Тосковала из-за моего отсутствия? – Приподнятая бровь, улыбка в уголках губ и ожидание в глазах.
– Да! Ночи напролёт…
Если бы Мэтт знал, что за полными сарказма словами скрывается правда.
– Думаешь, легко жить, зная, что где-то там, в чужом городе, осталась дочь?
– Она не в лесу живёт, а в окружении любящих родственников. – Он положил здоровую руку Кэтлин на спину и притянул к себе.
Запах Армани Код обволакивал свежестью цитрусов. Брюнетка с наслаждением втянула его аромат. Агент это заметил, что немало потешило его самолюбие, но не подал вида.
– Целоваться в честь встречи будем? – спросил он и, не дожидаясь разрешения, впился в пухлые губы.
Кэт почувствовала дрожь, ноги обмякли. «Почему так? – в который раз задала себе этот вопрос она. – Пора бы уже признаться: потому что это Мэттью Вуд – мужчина-мечта, мечта родом из детства».
Кэтлин уперлась руками в широкие плечи, пытаясь его оттолкнуть. Мэтт сразу же разомкнул объятия и отстранился. Она пошатнулась и ухватилась за полы распахнутой куртки, едва не свалившись на мраморный пол.
Агент побледнел. Он глубоко втягивал воздух сквозь стиснутые зубы, изображая губами улыбку. Паркер растерялась. Она точно видела промелькнувшую в зелёных глазах боль.
– Что случилось?
– Ты отталкиваешь впившегося в твои губы в страстном поцелуе мужчину и удивляешься, что он, мягко говоря, недоволен?
– Не заговаривай мне зубы. Тебе больно? – На красивом лице появилась тревога.
– Не представляешь, насколько. – Вуд сжал её руку в ладони и приложил к груди. – Ты в очередной раз разбиваешь мне сердце.
– Твоё сердце в плечах? – Кэт внимательно смотрела в его глаза, пытаясь поймать на вранье.
– Нет, гораздо ниже. Не заставляй меня показывать, где от женских отказов бывает больно. – Он опустил взгляд ниже пояса и ухмыльнулся.
– Пошляк, идиот! – Кэтлин попыталась вырвать ладонь из крепкого захвата. – Ты когда-нибудь бываешь серьёзным?
– Я уже говорил! – Мэттью поцеловал кончики тонких пальцев и отпустил её руку. – Я тупею только рядом с тобой.
– Не заставляй делать вывод, что моё присутствие может довести тебя до психушки.
– Нет, дорогая, ты с лёгкостью сможешь меня вылечить! – расхохотался в голос он и вдруг стал совершенно серьёзным: – Ты ещё не надумала стать моей личной панацеей?
Паркер простонала, взяла Мэтта под руку и направилась к выходу.
– Мы обо всём договорились ранее. Идём, я отвезу тебя в твой отель.
– Зачем? – Удивился он.– У нас ещё много времени до ночи. Давай прогуляемся по городу.
– Я заказала столик на восемнадцать тридцать.
– Так рано? – Он поднял бровь.– Значит, можно надеяться, что Новый год я встречу в твоей квартире?
– Нет. Мы приглашены в гости к моим родителям.
– А успеем?
– Конечно! Ресторан расположен недалеко от гостиницы.
– Ты поднимешься со мной в номер? –попытка показать насколько соскучился прямо сейчас.
– Нет, подожду в холле.
Невысокое четырёхэтажное здание отеля, расположенного в центре Финикса, не очень впечатлило Вуда. Он хотел предстать в образе рыцаря в сверкающих доспехах, взбирающегося на высокую башню, чтобы спасти любимую из лап свирепого дракона, а тут… белый уютный комплекс гостиницы, розовая черепичная крыша и подъездная дорожка, выложенная розовой же квадратной плиткой.
Доспехи с рыцаря спали автоматически, появились лохматые тапочки и тёплый махровый халат на плечах развалившегося перед телевизором денди в окружении плюшевых мишек, разбросанных по мягкому дивану.
Мэттью ухмыльнулся и в очередной раз предложил себе во всём искать позитив.
К мужчине добавилась прехорошенькая брюнетка, расцеловывающая с любовью и нежностью мужественное обветренное лицо с квадратным волевым подбородком. Эта картинка вызывала совсем другие эмоции. Захотелось взять в руки лассо и почувствовать себя ковбоем.
– Как тебе отель? – Взгляд карих глаз был обращён на Мэтта, но любовь и нежность в нём напрочь отсутствовали.
Вуд встряхнул головой. Почему никто не предупредил, что принимаемые им таблетки, запитые виски, вызывают лёгкие галлюцинации? Он вспомнил, как в самолёте готов был выпить что угодно, лишь бы уснуть и не замечать рядом с собой высушенное «оно» с кокетливым взглядом бесцветных глаз.
– Я предполагал что-то более дорогое. – Мэттью насмешливо улыбнулся. – Три звёздочки? Не даёшь мне возможности покорить тебя широтой натуры.
Кэт рассмеялась.
– Впервые слышу, что широта определяется размером банковского счёта. – Она положила руку на предложенный агентом локоть. – Ты меня с кем-то путаешь. Девочка Кэтлин никогда не была меркантильной.
– Я не знаю никакой девочки с таким именем. Мы же условились начать всё заново? – (Брюнетка кивнула.) – Я неделю назад познакомился с обворожительной женщиной, Кэтлин Паркер, и у неё есть дочь, поразительно похожая на меня.
Кэт решила подыграть Вуду. Ей нравилось его весёлое настроение без всяких попыток пристать. Именно таким она и хотела видеть первое свидание. Оставалось дождаться вечера и…
– А что ты скажешь, когда узнаешь, что она твоя дочь?
– Что я уже владею этой информацией. – Он добавил после секундной паузы: – Более того, Лилибет меня любит!
Брюнетка остановилась и заглянула Мэтту в глаза.
– Даже так? Не слишком ли рано делать подобные выводы?
Диалог из шуточного переходил в серьёзный.
– Не рано. И у меня будет к тебе большая просьба.
– Какая? Говори, я внимательно слушаю.
– Не сегодня. Не забывай, что это наше первое свидание. Никаких разговоров о детях и родителях. На повестке дня лёгкий флирт, романтический ужин и, может быть… – он прикоснулся губами к кончикам холодных пальчиков злючки, прекрасно осознавая, какие желания эти поцелуи пробуждают в её теле, – мы зайдём чуть дальше. – Уголки рельефных губ приподнялись, обволакивающий взгляд был полон обещаний.
«Ну просто герой-любовник из мыльной оперы», – покачала головой Кэтлин и высвободила ладонь.
– Никаких «дальше». И не нужно на меня давить. – Она нервно хихикнула, пытаясь вернуть разговору былую игривость, но её глаза вовсе не смеялись. – Что ты скажешь, если узнаешь, что у меня есть друг? Гипотетический.
Мэттью на несколько секунд задумался и спросил, ничем не выдавая ревность:
– Надеюсь, у него нет на тебя серьёзных намерений?
– А если есть? – Паркер смотрела в зелёные глаза, ожидая увидеть в них вспышку гнева, но ничего подобного не произошло.
Он пожал плечами и выдал совершенно обыденным голосом:
– Придётся его убить, а труп закопать. – Вуд взял её за локоть. – Я ни с кем не собираюсь делить тебя. Можешь так и передать своему другу, – левая бровь поползла вверх, ухмылка расплылась по самоуверенному лицу, – гипотетическому.
Услышать такое было бы приятно любой женщине, но только не Кэт, в душе которой, помимо её желания, тут же возник протест.
– Не слишком ли много ты на себя берёшь?
Вопрос прозвучал несколько резковато, но это снова никак не отразилось на поведении Мэтта.
– Ровно столько, сколько смогу унести. – Он обворожительно улыбнулся и добавил: – Я никому не отдам любимую женщину и дочь. Ни в гипотезе, ни тем более в реальности. Я же пообещал завоевать твою любовь заново?
Мэттью резким движением притянул Кэтлин за талию. Она приготовилась сопротивляться долгому, страстному поцелую, которым агент её обычно одаривал, и, внутренне подобравшись, ногам приказала не дрожать, а губам – не вступать в ответные действия.
Почувствовав напряжение в худенькой спине, он усмехнулся, поцеловал недотрогу в кончик носа и отпустил.
– И я это сделаю!
Кэт растерянно смотрела на его губы, снова расплывшиеся в улыбке.
– Что сделаешь?
– Завоюю! – Мэтт взялся двумя пальцами за её круглый подбородок и приподнял вверх.
– Мисс Паркер, вы, кажется, потеряли ход мыслей? – Глаза цвета весенней зелени искрились смехом. – Я обещаю приложить все усилия, чтобы вы не пытались всякий раз оказывать сопротивление при поцелуях, а сами становились их инициаторами.
– Не дождёшься!
– Мне торопиться некуда. – Заметив, как щёки Кэтлин покрываются ярким румянцем, Вуд рассмеялся и уставился на пухлые губы. – Я прилетел на два дня. Думаю, за это время мы сумеем уладить щекотливый вопрос.
Он подтолкнул её в спину по направлению к двери отеля.
– Так мы долго будем добираться до моего номера, а у нас с вами, – Мэттью взглянул на циферблат швейцарских часов, стрелки которых показывали семнадцать пятнадцать, – через час с небольшим романтический ужин при свечах.
Он взял Кэт за руку и, ускорив шаг, спросил на ходу:
– Надеюсь, свечи будут?
Брюнетка не могла не съязвить:
– Очень романтичный, всю программу которого распланировала приглашённая тобой на свидание женщина.
– Летим завтра со мной в Вашингтон, и организовывать стану я.
– Нет уж.
– Значит, не ворчи. Следующий раз я всё продумаю сам.
Быстро зарегистрировавшись и получив ключ от номера, Мэтт спросил ещё раз:
– Ты точно не хочешь подняться со мной?
– Нет. Я же сказала, что подожду тебя здесь.
– Целый час? – продолжал он давить.
– А что ты там собираешься делать столько времени?
– Приму душ, разберу вещи, оденусь.
Кэтлин демонстративно загибала пальцы на руке. Вуд рассмеялся:
– Припудрю носик, нанесу лёгкий макияж.
– Можешь не стараться. Кроме меня, рядом никого не будет – покорять некого.
– Разве? – театрально выдохнул он и со смехом добавил: – Значит, процесс покорения уже завершён? Чего мы тогда тут стоим? Теряем время напрасно.
Агент подтолкнул Кэт к дверям лифта.
– Давай перейдём к следующей, более тесной фазе знакомства.
Предмет домогательства вскинула взгляд в высокий, освещённый множеством лампочек потолок.
– Мэттью, тебе сколько лет?
– Почти тридцать шесть!
– А ведёшь себя как озабоченный подросток.
– Станешь, если нет никакой гарантии, что, спустившись через полчаса, – он кивнул на несколько кресел, стоявших вдоль стен рядом со стеклянными столиками, усыпанными рекламными брошюрками, – я обнаружу тебя сидящей в одном из них.
– Так вот оно что… Боишься, что снова исчезну?
– Опасаюсь! – Его глаза уже не смеялись. – Странно ожидать этого от такой смелой женщины, как ты, правда?
– Не переживай, больше не убегу!
Нажав кнопку вызова, Мэтт обернулся и произнёс с долей грусти:
– Очень на это надеюсь… И моя надежда вовсе не гипотетическая!
Через двадцать восемь минут Мэттью Вуд стоял в фойе гостиницы в полной готовности к первому свиданию с девушкой, с которой на протяжении шестнадцати лет занимался сексом во сне; с женщиной, подарившей ему дочь; с человеком, который мог наполнить его жизнь новым смыслом.
Кэтлин не сбежала, а, как и обещала, дожидалась Мэтта в кресле, вытянув длинные ноги. Рассматривая великолепный образчик мужчины, она затаила дыхание.
Высокий, подтянутый, неприлично красивый, сверкающий зеленью блестящих глаз. С сексуальным шухером волос бронзового цвета. Мужественные широкие скулы тщательно выбриты, скульптурно вылепленные губы растянуты в белозубой улыбке. А уж с каким шиком на нём сидел тёмно-серый костюм…
Брюнетка с трудом протолкнула образовавшийся в горле ком.
– Чтоб мне сдохнуть!..
Раздавшийся из соседнего кресла полушёпот вернул Паркер в действительность.
– И кто-то же с ним спит… – Полная женщина, до этого вальяжно развалившаяся в кресле, выпрямила спину, поджала ноги, выпятив круглые колени, и плотоядно облизнула тонкие губы. – Где мои семнадцать лет?..
Кэт поднялась с кресла и приблизилась к Мэттью, сопровождаемая завистливыми взглядами находившихся в холле гостиницы дам. С хозяйским видом поправив воротник его тёмно-синей рубашки, узел в цвет костюма серого галстука и стряхнув невидимую пылинку с плеча, она кокетливо улыбнулась и шёпотом произнесла:
– Хватит лыбиться. Просто неприлично после стольких часов перелёта выглядеть так, будто сошёл с обложки модного журнала. – Брюнетка посмотрела на начищенные до блеска чёрные ботинки. – Ты что, заранее заказал одежду в номер? Всё отглажено до стрелочек. Как тебе это удалось?
– Спроси у Одри. Она умеет творить чудеса с одеждой. Не тем дизайном занимается сестрёнка.
Заглянув в распахнутые полы её плаща, Мэтт усмехнулся:
– Мы сегодня одеты в тон.– Он опустил взгляд на длинные и стройные ноги, облачённые в тёмно-серые туфли на высоком каблуке.
– Когда-нибудь я собственными руками удавлю эту мелкую Занозу! – Кэтлин попыталась изобразить на лице злость, но прыснула, не в силах сдерживаться, и рассмеялась. – А я-то думала, для чего ей знать, что будет надето на мне на Новый год?
Она одарила щёголя ответным оценивающим взглядом.
– Нужно признаться, выглядите вы, агент Вуд, сегодня великолепно!
Он заправил локон пушистых тёмных волос, упавший Паркер на глаза, за маленькое ушко и ответил:
– Ты тоже! Впрочем, как всегда!
Мэттью оглянулся на дверь:
– Так, где наш ресторан?
– Тут неподалеку. Дом в тайном саду. Я люблю там бывать. Кухня отменная и обслуживание на высоте.
Он распахнул перед дамой дверь и прошёл следом.
– Не хочешь разорять меня на ужинах… – Мэтт подмигнул цокающей каблуками по плитке рядом с ним брюнетке. – Правильно делаешь. Между прочим, семейный бюджет всё-таки…
Кэтлин рассмеялась и толкнула спешащего далеко вперёд Вуда в бок. Он успел среагировать, и толчок не отозвался ощутимой болью.
– «Секреты» – самое то, что нам нужно! Я люблю разгадывать тайны!
Уютный, полутёмный зал, вкусная еда, виски, красивая женщина, сидящая напротив, – что ещё нужно для счастья в новогодний вечер? Ничего, если вас не преследует смутное чувство опасности и не всплывают в памяти время от времени слова хостесс: «Мисс Паркер, здравствуйте! Вы всё же решили прийти вдвоём? Прошу, проходите за ваш любимый столик».
Извинение в ответ на покачивание головой Кэт и оценивающий взгляд, брошенный на него работницей ресторана, явно видевшей постоянную посетительницу за любимым столиком с другим мужчиной.