Галина Колоскова
Желание на любовь
– Ты не могла бы задвинуть портьеры? Слишком яркий свет!
Агент окинул взглядом выполнившую просьбу Паркер. Шёлковый пеньюар пастельно-голубого цвета, наверняка, одолженный у Риты, едва прикрывал округлые ягодицы. Стройные ноги поражали своей длиной. Тонкая талия, перехваченная поясом, распущенные тёмные волосы ниже плеч. Волна желания прошла по телу, сконцентрировавшись в органе, отвечающем за выполнение самых приятных функций.
«Интересно, что она делает возле меня, или чья эта кровать?» Мэттью обвёл взглядом скомканные простыни и довольно улыбнулся.
– Чему ты так радуешься? – Кэт отвернулась от окна и с недоумением уставилась на довольного Вуда. Взбугрившееся в районе живота одеяло не осталось незамеченным.
– Мы всё-таки сделали это? – Он вопросительно приподнял бровь.
– Что «это»?
– Ну как что? – Мэтт указал взглядом на беспорядок постели. – Занялись сексом?
– С кем? – Паркер тяжело вздохнула, сделав выдох через сжатые губы.
Агент не мог понять причину фырканья брюнетки, если только он не облажался по– полной, что было бы непростительным, но объяснимым в его состояние.
– Со мной, конечно же. Или кто-то ещё лежит в этой комнате?
– Да ты со вчерашнего вечера валяешься словно труп окочурившегося во время забега ленивца! – Кэтлин сверкнула раздражённым взглядом. – Уснуть прямо за столом перед родителями приглашённой на свидание девушки! Такого нового года у меня ещё не было.
Мэтт судорожно пытался вспомнить, как добрался до спальни, но услужливая в кошмарах память отказывалась помочь.
– И как я оказался в постели? – Он попытался натянуть простынь на раненое плечо.
– Мы совместными усилиями притащили тебя в комнату Лилибет.
Сравнение с ленивцем, отличающимся почти нулевым ритмом жизни, как и упрёки в чрезмерном употреблении алкоголя , давило на совесть агента, но больше всего его раздражало беспамятство.
– Надеюсь, ты воспользовалась моей беспомощностью? А иначе что ты делаешь в этой комнате в таком виде?
– Не пошли! Обрадовался. – Скривила она губы. – Я не некрофилка и не занимаюсь сексом в комнате дочери. Ты так громко стонал, что разбудил весь дом.
– Мне снился кошмар. – Он провёл красноречивым взглядом по стройной фигуре любимой брюнетки. – А что нам мешает перейти в твою комнату?
– Так, небольшой пустяк! – Кэт стремительно подошла к постели и рванула одеяло на себя. – Не пытайся заговорить мне зубы. Что с плечом? Давно ты ранен и как долго собирался это скрывать?
Вуд дотронулся до бинтов. Он не хотел, чтобы Паркер вот так узнала о его ране.
– Ну, мы оба собирались сегодня сообщить друг другу о неприятных вещах. Ты мне – о Бейне, я тебе – о ранении.
– Не нужно сравнивать. Бейн жив, здоров и не является для тебя угрозой.
– Мне не боятся твоих к нему чувств? – Мэттью снова приподнял бровь. – Он в прошлом?
– Не уходи от ответов! – Брюнетка со злостью дунула вверх, желая убрать с глаз прядку волос. – Не стоит считать меня полной дурой!
– Я никогда тебя ею не считал. – Он усмехнулся, подумав, что было бы, узнай она, насколько коварно-изощрённой была в его сне всего несколько минут назад. – Финансист не может быть глупым!
– Я не говорила тебе о своей работе. – Встрепенулась Кэтлин
– Это не сложно узнать.
Она прищурилась, сверля Вуда взглядом.
– Я всякий раз забываю, с кем имею дело. Надеюсь, мой дом ещё не напичкан скрытыми камерами или жучками для прослушки?
– Ты хочешь казаться осведомлённой во всех областях? – искренне возмутился он. – Пересмотрела детективов на ночь?
О том, что Мэтт подумывал это сделать, знать ей было не обязательно.
– Ты всё-таки увёл разговор от изначальной темы. – Покачала Кэт головой. – Ну как тебе это каждый раз удаётся?
– Стараюсь! Так что конкретно ты хотела узнать? Что я видел во сне или почему стонал?
– О втором можешь не говорить, не хочу выслушивать эротические фантазии сексуального маньяка. – Она усмехнулась. – Не знала, что ты при этом рыдаешь.
– Я плакал? – агент притронулся к лицу.
Правую щёку пересекала предательски мокрая бороздка. Ничего удивительного, ведь он совсем недавно прощался с жизнью и дорогими сердцу людьми.
– Наверное, ты отказала мне даже во сне. – Мэттью сделал «щенячьи глазки». – Иногда становлюсь таким чувствительным, что сам за себя волнуюсь…
– Фигляр! Так откуда на плече рана? – Настойчивый, встревоженный взгляд требовал объяснений.
Он снова пытался уйти от ответа. Если Паркер так реагирует на лёгкое ранение, то что будет после свадьбы? Да захочет ли она вообще связывать себя с постоянно рискующим жизнью человеком?
– А с чего ты взяла, что это ранение? Может, мне вырезали фурункул?
– Да, причём фурункулёзом ты заразился от Чайтона! – Кэтлин присела на край кровати. – Побудь хоть недолго серьёзным. Лилибет всё рассказала, и вот что я нашла в кармане твоего пиджака.
На тонкой ладони лежала пластинка обезболивающих таблеток.
– Даже дети знают, что лекарство нельзя смешивать с алкоголем. Поэтому ты и вырубился. – Она осторожно прикоснулась к бинтам. – Расскажи правду. Задание оказалось слишком опасным?
Усталый взгляд карих глаз был полон сопереживания. Вуд подумал, что вряд ли она спала этой ночью, и грудь наполнилась теплом. Нежная, чувственная Колючка, им повезло снова встретиться. Бесцельно прожитые годы… Как мог не почувствовать раньше, насколько ему необходима именно она, а не безымянная брюнетка, выискиваемая глазами в безликой толпе… Если бы всё вернуть назад…
– Произошла нештатная ситуация.
– Это я уже знаю.
– Не хочу повторяться, но должен. – Агент накрыл её руку своей. – Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы подобного больше не случилось, не так глупо.
– Смерть никогда не бывает умной. – И не понятно было к кому относилась обида в голосе Кэт.
– Я обещаю не умереть! – Он замолчал, не в силах дольше говорить на эту тему.
В горле образовывался ком. Возникло дикое желание сжать хрупкую фигурку в объятьях и не отпускать. Хотелось взвыть от распиравшего душу чувства, не нужной ей пока нежности… «Нельзя напугать. Слишком рано, она не готова». И следующие слова, как лучший выход из сложившейся ситуации:
– Разве только от воздержания. – Насмешливый взгляд мастера по сокрытию чувств и эмоций опущен вниз. – Ты просто обязана пожалеть раненого!
– Мэттью, ты неисправим! – непроизвольная улыбка растянула пухлые губы брюнетки. – Всегда всё сводишь к единственному желанию…
– Что поделать, если рядом с тобой я дурею? – Как же ему нравилась её улыбка. – Хотя желаний как минимум пять!
Кэтлин безнадёжно махнула рукой. Взгляд снова наполнился тревогой.
– О чём ты хотел вчера поговорить? О ранении? – Она не сводила с агента глаз.
Он знал, что произойдёт после следующих слов, так же как и прекрасно понимал позицию брюнетки. Даже догадывался, что скажет она, но обсуждать по телефону данный вопрос нельзя. Только вот так, лицом к лицу, они впервые станут спорить о дочери.
– Не только. У меня есть к тебе огромная просьба.
– Какая?
Мэтт вздохнул, готовясь к худшему.
– Только не перебивай, речь пойдёт о Лилибет. Ранение Риджа намного серьёзнее моего. Ты понимаешь, что значит для дочери оставить его в таком состоянии и улететь домой?
Кэт подскочила с постели и нервно заходила по комнате. Вуд внимательно следил за ней взглядом, читая эмоции, быстро меняющиеся на побледневшем лице.
– Ты хочешь сказать, что девочка должна остаться в Вашингтоне? – Она провела ладонью по лицу, словно пытаясь убрать невидимую паутину. – Об этом не может быть и речи! – Высокий голос дрожал. – Не забывай, сколько ей лет и то, что она ещё школьница!
– Я отлично об этом помню, и тебя прошу вспомнить себя в пятнадцать лет! Не разлучай её с любимым. – Мэттью запнулся, ловя себя на мысли, что говорит банальные фразы, обычно произносимые женщинами.
Паркер качнула головой, наверняка подумав об этом же.
– Так вот ты как заговорил? – Она решительно сложила руки на груди, не собираясь сдавать позиций. Лилибет должна жить рядом с матерью. – А не ты ли кричал совсем недавно, что не допустишь, чтобы дочь встречалась с парнем намного старше себя!
– Ситуация изменилась!
– Да что ты?! И чем же? – И уже её брови в изумлении поднялись вверх. – Чайтон после ранения впал в детство? Или скинул пару лет? Что поменялось?
Агент не отвечал, собираясь с мыслями. Боль в висках и изжога в желудке мало способствовали в этом. Но от того, сможет ли он сейчас убедить Кэтлин, зависело многое, и прежде всего – внутреннее спокойствие дочери. Становиться между родителями она не захочет, а уж заставлять её делать выбор между матерью и любимым человеком просто жестоко.
– Моё отношение к стажёру и не только.
Он замолчал, несколько секунд вглядываясь в наполненные возмущением глаза.
– Не хочу, чтобы ей довелось пережить то же, что и тебе. Боюсь сделать Лилибет больно. Мы и так перед ней виноваты. Давай не будем ломать её душу? Ну, неужели ты думаешь, что она будет счастлива здесь без него? – Мэтт усмехнулся: – Да какое учение, если голова девочки будет постоянно занята мыслями о Ридже и его здоровье?
Брюнетка в свою очередь выдержала недолгую паузу. Она понимала, что Вуд во многом прав, но согласиться сейчас с его просьбой – означало надолго остаться одной. У матери с Джоном своя жизнь, а чем ей тогда заниматься после работы? Сидеть на телефоне в ожидании звонков? Довольствоваться визитами на выходные? Мысль, чтобы занять свободное время Бейном, даже не пришла в голову.
– Сколько Чайтон пролежит в больнице? – Кэт торговалась сама с собой, пытаясь отстоять хоть что-то и понимая полную бесполезность подобного занятия.
– Минимум месяц, но и потом… давай не станем их разлучать? Ты же видела его? Неужели ты думаешь, что индеец отступит? – Мэттью это понял, принял как неизбежное в дни, что наблюдал за дочерью. Осталось принять и Паркер.
Последняя попытка Кэтлин избежать разлуки с самым любимым человечком на свете вовсе не показалась ему глупой:
– Пусть переводится в Финикс!
Агент усмехнулся: он думал об этом в самолёте и готов к переменам.
– Мне тоже?
– Что «тоже»? – удивилась она.
А вот это немного обижало Мэтта. Брюнетка даже не рассматривала вариант объединения в одну семью. И всё же он уточнил, не скрывая надежды в голосе:
– Перевестись?
– Не путай нас с ними! – ответила она не терпящим возражения тоном, рубанув рукой воздух.
Вот так. Никаких надежд. Вуд ухмыльнулся, его не так просто выбить из колеи или сломить. Он готов ожидать, сколько потребуется, и делать это настойчиво!
– Но…
– Никаких «но»! – Паркер не дала договорить. – Мы с тобой уже обсуждали это.
– Из-за Бейна? – эти слова вырвались сами собой, и агент тут же о них пожалел, но было поздно.
Кэт мгновенно поникла. Ей всегда плохо удавалась роль стервы.
– И из-за него в том числе! Не дави! Ну, зачем ты делаешь это снова со мной? – Коричневые глаза увлажнились. – Всё так сразу навалилось: Лилибет, ты, он… Я не могу выбросить его как ненужную вещь, одним днём, одним словом. Ты не знаешь Бейна! Не понимаешь, на что он способен. Он очень хороший человек. Чуткий, добрый, верный…
Взгляд карих глаз выражал страдание.
– Думаешь, так просто обижать любимых?
– Но со мной ты делаешь это! – И снова слова, сорвавшиеся помимо воли, но слышать, что любят кого-то помимо тебя, невыносимо. – Говоришь о нём, перечисляя достоинства преданного домашнего животного.
– Собачки? – пухлые губы дрожали, хотя голос был полон гнева. – Да что ты знаешь о преданности? – коричневые глаза намокли. – Тебе тридцать пять и ты сам виноват в том, что случилось. С Бейном всё по-другому!
Одинокая слезинка скатилась на подбородок, ненадолго зависла и, упав на шёлк пеньюара, оставила мокрый развод.
– Ты не представляешь, насколько плохо мне в эти дни. Я его предала, пусть и невольно, как когда-то ты сделал с Лесси. Только ты был в стельку пьян, а я – на трезвую голову!
– Теперь ты занялась сравнениями. Между нами до сих пор не было секса.
– И что это меняет?
Кэтлин не знала, как объяснить мужчине, что для женщин предательство – прежде всего то, что происходит в сердце, а изменять можно и душой. Она, вскинув голову, взглянула в зелёные глаза.
– Одно могу обещать совершенно точно: я не лягу с тобой в постель, пока не приму решение, с кем остаться. Я не смогу иначе. – И снова слезинка, но на этот раз брюнетка смахнула её рукой.
Мэттью приказал себе прекратить эгоистичные претензии. Он не для этого приехал. И что меняет для него наличие Бейна? Ничего! И для Лилибет ничего, и нужно надеяться, что для Кэт тоже.
Лишь на мгновение представить, что было бы, не встреться они в Вашингтоне? Рутина, которую вряд ли кто смог бы наполнить счастьем. Свадьба с Лесси, как уход в повседневное никуда… Теперь жизнь без любви к Кэтлин, к дочери будет означать пустоту, и он ни за что не допустит этого.
– Я приму любое твоё решение, как бы больно мне ни было. Ты достойна лучшего. – Вуд тяжело вздохнул, совершенно точно зная, что говорит сейчас правду, как и то, что брюнетка останется всё-таки с ним. – Так что мы решим с Лилибет? Последнее слово за тобой!
– Дай время подумать.
– Ночью я улетаю, – на минутку в Мэтте загорелась надежда, – но если хочешь, поменяю билет на утренний рейс.
– Нет, не нужно. Зачем оплачивать лишний день в гостинице? Я сейчас не шутила. Наберись терпения, слов на ветер я не бросаю.
– Я это понял. – Он решил перевести разговор. – Чем сегодня займёмся?
– Прежде всего тобой. Для начала сменим повязку на плече, к часу нас ждут в больнице. Я уже обо всем договорилась.
Агент смотрел в осунувшееся лицо Паркер: чёрные разводы под тёмными глазами. Вот тебе и первая встреча на её территории. Что она получила от свидания? Ухажёра, напившегося до беспамятства, бессонную ночь под его стоны и выяснение отношений на завтрак. «Повеселил, нечего сказать. Ещё одна подобная встреча – и Бейн покажется ей ангелом».
– Ты сегодня спала?
– Это не важно, отосплюсь позже. – Кэт направилась к двери, приостановившись на пороге. – Прошу, впредь ничего не скрывай от меня, договорились?
«Но жить с ангелами невыносимо скучно!»
Мэттью подскочил с постели, одетый лишь в чёрные боксеры. Вытянувшись в полный рост, он поднял согнутую в локте руку вверх, приложив другую вместо Библии к сердцу.
– Клянусь отныне говорить правду и только правду. – Агент направился к Кэтлин. – Не торопитесь удирать, девушка, я хотел бы то же самое услышать от вас.
– Клянусь! – Колючка рассмеялась. – Ну, из всего ты умудришься устроить балаган. – Она покачала головой. И, вырвав кончик пояса пеньюара из рук прижавшего её к косяку агента, быстренько выскочила за дверь.
Через полчаса все опять собрались за столом, со смехом вспоминая прошедший вечер. Вуду было стыдно выслушивать от будущей тёщи подробности своего падения, но от плана «обаять» он не отказался. Агент на шутки отвечал шутками, на улыбки – улыбкой, стараясь быть совершенно искренним. И своего добился: услышал на прощание от Риты то, чего так желал.
– Очень рада была познакомиться! Двери нашего дома для тебя навсегда открыты. – И уже шёпотом и на ухо: – Сделай её счастливой.
– Обязательно сделаю.
Глава 17.1
– Я сяду за руль! – Мэттью направился к «Вольво», обыскивая на ходу карманы в поисках ключа, ведь вчера закрывал машину он сам.
– Ничего подобного. Ты совсем недавно умирал от похмелья. Зачем нам мертвяки за рулём? – Паркер достала ключи из сумочки и нажала на замок. Машина поприветствовала их светом фар и звуковым сигналом.
– Я в полном порядке. Это было пару часов назад. – Агент упрямо шагал к двери водителя.
– Это просто твоё желание всё контролировать! Но привыкай, что и у женщин есть право голоса. – Кэтлин, не отставая, шла следом, выговаривая в спину. – И я именно из тех – голосистых!
Вуд остановился и обернулся к ярой феминистке:
– Ты сейчас высказала то, что у тебя на уме? – Он довольно ухмыльнулся.
– В каком смысле? – Взгляд карих глаз был полон недоумения.
– Дорогая, ты только что согласилась жить вместе со мной и сделала это с некоторой сексуальной подоплёкой! – Мэттью открыл для Кэт дверь со стороны водительского сидения и, обойдя автомобиль, с усмешкой уселся на пассажирское место. – Я согласен!
Паркер ошарашено смотрела на Вуда, не понимая, из чего тот сделал свои выводы. Она покачала головой и повернула ключ в замке зажигания. Машина тихонько заурчала; брюнетка не стала её прогревать, а сразу же вырулила на дорогу, бросив в сторону:
– Это жутко раздражает!
Мэтт искренне удивился:
– Что именно?
– Твои вечные попытки анализировать мои слова и действия. – Кэтлин вдавила педаль газа и, превышая допустимую скорость, вылетела на трассу.
– Прости, сила привычки, но я прав? – Он вцепился в ручку двери.
– Нет! Я ничего подобного не говорила и даже не думала.
– Когда же тебе это надоест? – Вуд молча наблюдал, с каким трудом девушка дотягивается до руля и педалей. В ярости его Колючка была способна на многое.
– Опять загадки?– недовольно фыркнула она.
– Надоест сопротивляться очевидному!
Агент наклонился над Кэт, перегораживая ей обзор, потянул за широкую полосу ремня безопасности, защёлкнул его в замке и категорично заявил:
– Припаркуйся немедленно, настрой под себя кресло и зеркала, – и, уже сменив тон, добавил: – Я тебя люблю, ты ко мне не равнодушна, в Вашингтоне нас ожидает дочь. Мы могли бы всё уладить прямо сегодня!
– Мэттью, прекрати! Я не маленькая девочка!
Паркер буквально рычала от раздражения, но при первой возможности остановила автомобиль, пододвинула сиденье и, настроив зеркала, продолжила разговор:
– И каким образом?
– Самым простым: летишь сегодня со мной, и мы начинаем новую жизнь! – Он рассмеялся, добавив то, о чём думал все пятнадцать минут гонки: – Ты только что рисковала нашими жизнями! – Вуд по-хозяйски поправил перекрученную ленту ремня. – Дорогая, я поражаюсь, насколько мы подходим друг другу. Я тебе просто необходим, а уж ты мне – тем более!
– Как-то до этого я прекрасно без тебя обходилась! – Брюнетка снова вырулила на проезжую часть, но теперь всё сделала по правилам. – Это рядом с тобой я становлюсь неуправляемой.
Мэтт наблюдал за плавными движениями несколько успокоившейся женщины.
– Сам очень удивляюсь этому факту! – Он довольно ухмыльнулся. – Это страсть, милая моя. Уверен, рядом с Бейном ты подобного не испытываешь.
Кет слушала указания навигатора, выбирая дорогу без пробок.
– Через полчаса кое-кому, страстному без меры, обработают руку, и что будем делать дальше?
– Ты не хочешь пригласить меня к себе домой?
Мэтт второй день пытался попасть в квартиру Колючки, надеясь, что в родных стенах та станет сговорчивее.
– Зачем это? – продолжала она отнекиваться.
– Ничего лишнего. Очень хотел бы посмотреть, как вы с дочерью живёте, и, может быть, выпить чаю с лимоном.
– И всё? – Кэтлин недоверчиво покосилась в его сторону.
– Я же сказал «ничего лишнего». Можешь не беспокоиться! – улыбнулся агент. – Разве что ты сама чего-то захочешь. Имей в виду, я ни в чём не смогу тебе отказать!
« Вот этого я и боюсь!»– Подумала она про себя.
***
Вуд улыбался. Ему снилось прощание в аэропорту.
Несколько часов оставшегося до отлёта времени они провели в бесконечных спорах.
Кэт ужасно нервничала и вела себя как девица с крайне тяжёлой хронической формой ПМС. Видит Бог, каких трудов и стараний Мэттью стоило сохранять спокойствие и оставаться внимательным, нежным и сверхмеры заботливым…
Разве он виноват в том, что знакомый Паркер договорился о встрече с женщиной-врачом, которая оказалась способной мгновенно оценить сексуальную привлекательность Мэтта, всего-то разок одарившего её фирменной улыбкой?
Агент хохотнул во сне, чем немало удивил соседку-старушку.
Наблюдать за ревностью «безразличной» к нему брюнетки было даже забавно. Это очень тешило его уменьшившееся за последнюю неделю до размеров куриного яйца мужское эго.
Вуду несколько раз хотелось то придушить Кэтлин, чтобы хоть ненадолго очутиться в полной тишине без ворчания и беспричинной ревности, то повалить на ровную поверхность и овладеть – жёстко и без всяких предварительных ласк. Показать кто, в конце концов, в их доме будет «сверху». В том, что такой дом будет, он не сомневался…
Паркер нервничала весь день, обдумывая варианты решения. Она не могла не понимать, что единственно правильным будет оставить Лилибет в Вашингтоне, по крайней мере, до следующих каникул. И это решение стоило ей многих нервов.
Кэт пошла по самому простому пути: сбрасывала негативные эмоции на Мэттью. И он терпеливо сносил все нападки, даже не пытаясь возражать, а тем более спорить.
– Знаешь, какие я сделала выводы?
Агент хмыкнул и вопросительно приподнял бровь.
– Ты готов залезть под юбку любой смазливой дамочки. Ну, и как тебе доверять? Да меня начинает морозить от мысли, что мы будем делить одну постель! – Она смерила презрительным взглядом ухмыляющегося Вуда. – Уж если выходить замуж, то за человека совершенно иного склада. Бейн не обращает внимания ни на кого, когда я рядом…
Мэтт покачал головой. Это было бы больно, если было бы правдой. Паркер говорила и говорила, а он, давая ей возможность высказаться, уже не различал слов, уставившись на полные губы со следами почти съеденного блеска.
«Интересно, если не отвечать и не перебивать, сколько часов подряд может сама с собой разговаривать ревнивая женщина на грани нервного срыва?»
Но сорвался Мэттью сам. По дороге в аэропорт, после очередного упрёка Кэтлин в использовании её слабостей в качестве рычага, заставляющего принять решение в его пользу. Добило заявление, что она совершенно не чувствует его и не видит в качестве мужа.
Агент потребовал свернуть к заправке, мотивируя возникшим желанием посетить туалет.
Он дождался, когда ворчунья припаркуется сбоку от небольшого серого здания. Вуд одной рукой вытащил ключ из замка зажигания, второй нажал на рычаг, откидывающий кресло водителя, предварительно заблокировав двери. Он навалился всем телом на «принуждаемый» к нежелательным отношениям«предмет», проделав всё очень быстро, не дав ей времени даже пикнуть, и накрыл пухлые губы ртом.
Мэтт обхватил тонкие запястья и поднял над головой ёрзающей под ним Кэт, раздвинул коленом длинные ноги и, устроившись между бёдер, запустил руку под юбку. Он прошёлся ладонью вверх по ноге, поглаживая сквозь чулки, и остановился на тёплой голой коже поверх ажурных резинок. Неторопливо просунул ладонь под попу, ощупал нежную шёлковистость бедра и простонал в рот, почувствовав, как восставшая плоть упёрлась в пространство между ног.
Язык Мэттью властно проник в рот брюнетки, поглаживая нёбо и язык, приглашая вступить в пляску страсти. Кэтлин, преодолевая яростное сопротивление, вытолкала наглого гостя изо рта и, изловчившись, укусила за нижнюю губу. Вуд простонал скорее от неожиданности, чем от боли.
Он приподнял голову, заглядывая в глаза кусачки.
– Я уже говорил, насколько ты страстная?
Она кивнула в ответ, совершенно не понимая, зачем делает это. Мэттью расплылся в довольной улыбке. Он ожидал скорее плевка, чем безмолвного согласия.
– А насколько ты обворожительна в своём сопротивлении?
Кэт растерянно смотрела на капли крови, покрывшие место укуса. Агент притронулся к ранке кончиком языка и хищно улыбнулся:
– Дорогая, попробуй её. Это прямо как обряд вечной любви, я готов скрепить его собственной кровью.
Он снова накрыл её рот. Но на этот раз сделал это с нежностью, осторожно посасывая пухлые губы, прося разрешения открыться. И она разрешила…
Теперь уже тела обоих извивались, желая как можно плотнее приникнуть друг к другу.
Брюнетка отвечала на поцелуи с жаром, страстно. Она задыхалась от нехватки воздуха, жадно втягивая его в перерывах и снова отдаваясь во власть ненасытных жестких губ, ощущая распалённым телом каждое прикосновение настойчивых рук.
Мэтт почувствовал, что через мгновение не сможет себя контролировать. Кровь бешено пульсировала по венам, омывая возбуждённые органы, заставляя сердце биться в немыслимом ритме. Тянущая боль желания была настолько сильной, что если бы сейчас ему предложили назвать её цвет, используя радугу, ответ был бы однозначным – фиолетовый! Наверное, именно такого колера и был сейчас его детородный орган. В висках шумело, во рту пересохло, руки дрожали от напряжения.
Мысль о том, чтобы овладеть Кэтлин в любом месте, была привлекательной, но делать этого с ней не стоило – не здесь и не сейчас. Мэттью хмыкнул, подумав, что говорит это себе не в первый раз. Он приподнялся, ругая себя по-чёрному за очередной срыв. Упёрся коленями в мягкое сиденье, чтобы как можно меньше давить на худенькую брюнетку, и отпустил её руки.
Звонкая пощёчина тут же оглушила агента. Левое ухо горело огнём, и услышать гневную отповедь Паркер он смог лишь правым.
– Какая же ты всё-таки сволочь! Бейн никогда бы так не поступил! – Она тяжело дышала, с шумом втягивая воздух, пытаясь выровнять сердцебиение.
«Грязный» поступок Мэтта в очередной раз доказал, насколько властным и чувственным он может быть, и насколько нравится Кэт ощущать его прикосновения. Ну почему предательская плоть совершенно отказывается слушать разум? Такой силы страсть совершенно не вписывалась в её планы на будущее, впрочем, как и сам Вуд.
«Господи, ну почему всё так сложно? Может, прекратить противиться желаниям и сказать „да“? – Какая-то часть Кэтлин возликовала, услышав эти слова, но другая, пока доминирующая, тут же надавила на совесть и чувство долга: – А как быть с Бейном? Прекрати врать… Вот так просто сдаться и показать, что он имеет надо мной полную власть? Да ни за что!»
Следующий удар пришёлся в челюсть. Косточки сложенных в кулак пальцев врезались в твёрдый подбородок. Брюнетка вскрикнула от боли и затрясла кистью руки, пытаясь охладить ноющие костяшки. Аген потряс головой и подвигал челюстью.
– Ничего себе! Молодец, можешь собой гордиться, хороший удар.
Колючка пыталась высвободить ногу, но Мэттью совершенно точно знал, куда и чем она ударит в третий раз. Он придавил колени брыкающейся Кэт и, удерживая её на месте, сполз на своё сидение. Сравнения с Бейном начинали его бесить.
– Не нужно делать из меня инвалида, дорогая. – Вуд застонал, задев локтем пах, и через силу улыбнулся: – Поверь, мне сейчас и так очень больно. После столь долгого воздержания ещё и оказаться жестоко избитым.
Он нажал на кнопку – кресло брюнетки вернулось в прежнее положение.
– Возвращаясь к Каламе… Вот поэтому ты сейчас здесь со мной, а не с ним. – Агент взглянул на задранную юбку. – И вовсе я тебе не противен, и ты очень даже хорошо меня чувствуешь!
– Сволочь! – Кэтлин натянула изрядно помятую ткань на коленки.
– Ты повторяешься. – Усмехнулся Мэтт
– Я могу сказать это тысячу раз, но что толку?
– Совершенно никакого. – Он потёр порозовевшее от удара место. – Я тебя люблю, ты меня тоже или скоро полюбишь, и мы всё равно поженимся и будем счастливы.
Мэттью потянулся к растрепавшимся волосам новоиспечённой боксёрши, намереваясь заправить прядь за ухо, но она откинула его руку:
– Не прикасайся ко мне сейчас.
– Хорошо, подожду, пока остынешь.
– Не щупай больше меня!
– А вот это ты зря, мне очень нравится тебя трогать. – Вуд вставил и повернул ключ зажигания. – Терпи, дорогая.
Он подмигнул белобрысому юноше-продавцу, с любопытством выглядывавшему из стеклянных дверей магазинчика, и абсолютно деловым тоном добавил:
– Сама поведёшь? Или нам поменяться местами?
Кэт вывернула руль и плавно выехала на автостраду, продолжая ворчать:
– Не дождусь, когда от тебя избавлюсь!
– Станцуешь ламбаду, когда самолёт взлетит в воздух? – усмехнулся Вуд, приподняв бровь.
– Хуже! Заплачу от счастья! – выплюнула она, злясь, что часть этих слов была правдой.
Мэтт рассмеялся:
– Надеюсь, когда-нибудь ты станешь так поступать при нашей встрече.
– Скажи, что мешает мне после твоего совершенно хамского поступка запретить Лилибет оставаться в Вашингтоне?
Он ответил, не моргнув глазом, понимая, что Паркер уже приняла решение:
– Твоя любовь к дочери.
***
– Молодой человек. Сэр… Мужчина… – кто-то настойчиво тряс за плечо и бубнил в ухо.
Мэттью неохотно открыл глаза. «На самом интересном месте…»
Морщинистое лицо с доброй обезоруживающей улыбкой. Карие глаза подслеповато сощурены, совершенно седые волосы красиво уложены в незамысловатую причёску. Очень приятная пожилая леди располагала к себе.
«Наверное, так будет выглядеть Кэтлин в восемьдесят». В сердце кольнуло, и приятное тепло разлилось в груди. Он будет рад встретить с любимой брюнеткой почтенный возраст.
– Скоро посадка, пристегнитесь. – Старушка снова улыбнулась, и Вуд не смог не ответить на улыбку.
– Вам снился сон, наполненный радостью. Вы, должно быть обласканный жизнью человек.
– Это так очевидно?
– Я за столько лет научилась распознавать счастливых людей. Вы весь светитесь. Она вам очень подходит!
– Кто?
– Та молодая леди, что провожала вас в Финиксе. Я обратила внимание на вас ещё в зале аэропорта. Вы очень красивая пара. Эта девушка принесёт вам любовь и удачу.
– Думаете?
– Просто уверена в этом. Вы созданы друг для друга.
– Жаль, что она вас не слышит,– вздохнул Мэтт дотронувшись до подбородка, в который совсем недавно его «удача» впечатала кулак.
– Всё образуется. Я желаю вам счастья!
Солнечный луч, пробившийся в иллюминатор, на секунду осветил доброе лицо. Мэттью показалось, что женщина на миг помолодела: морщинки разгладились, бело-розоватая прозрачная кожа светилась, словно тонкий фарфор. Он даже успел рассмотреть трогательные веснушки по обе стороны от вздёрнутого носика. Седые волосы блеснули серебром. Дивная добрая волшебница из детской сказки.
Агент широко улыбнулся:
– А я вам верю! Феи всегда говорят правду.
– Простите, что? – Старушка подумала, что ей почудилось слово «фея».
– Спасибо, и вам радости.
– Я лечу в Вашингтон к внукам в гости, и я очень счастлива! – Пожилая женщина рассмеялась тонким чистым контральто.
Мэтт усмехнулся своим мыслям, но от них сделалось только светлее. «И всё-таки она волшебница!»
Он достал из кармана пиджака айфон и, набрав «Я тебя люблю», отправил сообщение. Вуд несколько минут сидел, уставившись на чёрный экран, представляя лицо Кэтлин, читающей короткое сообщение, размышляя, захочет ли она послать несколько слов в ответ.
Ответа не последовало. Агент разочарованно вздохнул, убирая чёрный прямоугольник в титановом корпусе в карман. Очевидно, слова феи ещё не достигли ушей адресата.
Он застегнул две из трёх пуговиц серого пиджака, пригладил волосы и защёлкнул ремень безопасности. Маленький мечтательный мальчик Мэттью отправился в архив памяти. Агент Вуд был готов к встрече с очевидностью. В аэропорту «Даллес» его должны встречать любимая сестра и единственная дочь. Он не добавил привычного «пока»: молчание Кэт его расстроило.
