Есения Маас
Горизонтальная война. Снимая маски
Глава 19
По спине пополз неприятный холодок, руки моментально вспотели и задрожали. Не может быть. Пусть это окажется ещё одной галлюцинацией. Пожалуйста. Я заслужила хотя бы это…
– Саша…
Не поведя и бровью, она отошла от окна и поджала губы:
– Иногда, с тобой можно только так. Ты совершенно разучилась думать головой и просчитывать ходы. Когда нет выбора – из двух зол выбирают меньшее, а не тешатся остатками гордости. Своё фи сможешь высказать после того, как Лиза вернётся под твою опеку.
Когда она проходила мимо, я схватила её за запястье и дёрнула на себя, заставляя наклониться:
– Что ты, что Рома перешли все мыслимые границы, – прошептала я, стараясь сдерживаться. – Вы не лучше тех тварей, что пользовались мной.
Отбросив её запястье, я резко развернулась и вышла из комнаты, не смотря на старшего Домогарова. Стоящий за ним Рома придержал меня за плечи, сильно сжимая пальцы.
– Не уходи.
Вздрогнув, рефлекторно двинула ему между ног, по самому святому. Не ожидавший такой подставы, он охнул и ослабил хватку. Этого хватило, чтобы рвануть вперёд и выбежать из дома.
– Заррраза! – услышала я до того, как хлопнула входная дверь.
Перед домом стояли две машины. Одной из них была та самая, на которой меня увозили с места аварии. Дёрнув дверцу, с облегчением села и завела двигатель. Самый настоящий идиот, кто же оставляет ключи в зажигании?! В тапочках было не очень удобно жать на педали, но взвизгнув шинами, машина резко остановилась у закрытых ворот. Из домика охраны выскочил Абдаллах.
– Мадам?
– Открывай! – рявкнула я, трясясь от страха и злости.
– Простите, но не имею права, – он опустил руку на дверь и нажал ручку. – Мадам, откройте.
– Т-ты верно не понимаешь ситуации, – яростно прошипела я. – Если сейчас же не нажмёшь кнопку, я снесу их к чёртовой бабушке!
– Не сможете. Только убьётесь.
В зеркало заднего вида я заметила бегущих Рому и Виктора.
– Твою мать.
Сдав назад, резко развернулась и поехала в сторону полей, раскинувшихся позади дома. Не могли же они обнести забором всё? Через несколько минут справа замаячил густой лес.
– Так вот, как вы скрываетесь, – усмехнулась я.
Сжав руль, я дёрнула его вправо и охнула, наехав на кочку. Послышался глухой хлопок, и одно из задних колёс лопнуло. Машину повело в сторону, и если бы не удача, то я наверняка бы перевернулась.
– Сука! – закричала я, отстёгивая ремень безопасности и открывая дверь.
Оглянувшись, заметила пистолет в руке Ромы. Так это он стрелял? Совсем больной, – скрипнула я зубами.
– Лучше бы тебе остановиться, – крикнул он. – Не зли меня, Мелания.
Псих. Натуральный псих. Глазам своим не верю. Рома шёл уже размеренно, держа меня на прицеле. Шагах в пятнадцати от него отвечал на звонок Виктор Домогаров. Саша бежала от дома, спотыкаясь и что-то крича. Сжав зубы, я сосчитала до десяти и выдохнула. Бороться против оружия не стану. Не дура же я, но вот такого развития событий совершенно не ожидала. Вот интересно: он реально бы выстрелил? То, что пробил шину, чтобы остановить машину – это понятно, но вот в человека… меня, выстрелил бы?..
– Идиотка, – ругнулся Роман и положил пистолет на крышу машины.
– Сволочь трусливая, – рявкнула я. – Ты со мной только с помощью этого справиться можешь?! – Я кивнула на оружие. – Да ты с ума сошёл махать перед моим носом пистолетом! – Сжав руки в кулаки, я смотрела исподлобья на Белоярцева.
– Да рядом с тобой невозможно не сойти с ума! – крикнул он зло. – Что за бабы пошли! – Он от души пнул колесо и взъерошил волосы на затылке. – Дура ты, мелкая! Дура!
– Чё? – опешила я. – Это ты меня дурой назвал? Да с какого хрена я дура-то? Если ты идиот безмозглый притащил сюда это?! – Я ткнула пальцем в остановившегося Домогарова. – Совсем больной?!
– Мелания, – медленно прорычал Рома, – с тобой, как и раньше, просто невозможно оставаться спокойным. Ты даже сейчас меня выводишь из себя. Заткнись, женщина, пока не получила!
Уронив челюсть, я на секунду забыла о том, что в общем-то боюсь и его, и его прикосновений. Нахлынувшая злость стёрла остатки разума, и развернувшись, я залепила ему пощёчину. Как быстро в памяти притупляются плохие моменты, ведь мы часто ссорились именно так. Дня не проходило, чтобы мы не поорали, правда, расходились и остывали быстро. Спустя десять лет, и пройдя через такие испытания рядом с ним я становлюсь такой же, как в детстве. Моя рука провалилась в его лицо и съехала на губы. Зачарованно отлепив пальцы от искривлённого рта, я посмотрела на ладонь и прошептала:
– Что это?
Часть кожи на лице оказалась ниже линии подбородка, а на лбу появилась тёмная полоска кожи. Как во сне, я сковырнула часть массы и потянула на себя.
– Рома? Это что?
– Не смотри, – он закрыл рукой лицо и гаркнул: – Саша, тащи её в дом!
– Ээ, нет. – Я прижала его к машине и попыталась снова дотронуться до лица.
Но Рома лишь сильнее прижал ладони и напряг плечи. Сумасшедший дом, – содрогнулась я. Может, это всё сон, и Саша ко мне не заходила?
– Братик. – Запыхавшаяся Саша встала рядом и согнувшись, тяжело вздохнула. – Я ведь предупреждала, что получится именно так.
– Я сказал – забери её!
– Саш. – Я показала на своё лицо и уточнила: – Я правильно понимаю, что это маска? Искусственная кожа? Вы меня обманули, и всё-таки пострадали при пожаре, да?
Хлопнув себя по лицу, она покачала головой и склонила её набок.
– Нет, милая. Лицо брата не пострадало, ну почти. В Лондоне он как-то ввязывался в драку, и не единожды, поэтому ему вправляли нос, ну и зашивали кое-какие шрамы. Чтобы избавиться от следов, ему пришлось сделать пластику. Но ничего страшного там нет, поверь.
– А что тогда? – я снова посмотрела на замершего Рому.
– Так и будешь прятаться? – Саша пнула его по ноге и прошипела: – Ты мужик или девка малолетняя?! Где яйца успел потерять?
– Эм, Саш, не стоит, – покраснела я.
Давно я не слышала подобных разговоров. Сестра Ромы всегда грешила подобной лексикой, за что её постоянно ругала тётя Алиса. Прошла минута, прежде, чем Рома сдвинулся с места, и опустил руки. В его глазах сверкали злость и ещё что-то. Что-то, что я не могла распознать.
Как во сне, я протянула подрагивающие пальцы к нему и коснулась шеи. Складка искусственной кожи легко поддалась, поэтому я без труда смогла поднять её. Сначала показались губы и твёрдый подбородок с маленькой ямкой. Потом открылись загоревшие гладко выбритые щёки. Крылья носа трепетали и были уже, чем в силиконе. Когда оставалась только верхняя часть, он резко поднял руку и убрал остатки грима.
– Никита?
Несколько секунд я просто смотрела, не веря своим глазам. Ноги подкашивались и не желали держать вдруг ставшее очень тяжёлым тело. Опустившись на сухую землю, покрытую рваными островками травы, я вцепилась в неё, как последнюю опору, и подняла голову.
– Что же это, ха-ха… не может быть, – на глаза навернулись слёзы. Прижав тыльную сторону руки ко лбу, я улыбнулась и расплакалась. – Актёр, ха-ха-ха, – смех получался каким-то вымученным и истеричным. – Психотерапевт. Парень, от которого я не смогу отказаться. – Смахнув с подбородка солёные капли, я поднялась на ноги, и сделала шаг назад.
Вся компания стояла в полном молчании. Домогаров даже бровью не повёл. То есть, он-то как раз и знал, кто скрывается под маской или кто носит маску? Саша вытащила пачку сигарет и нервно щёлкая зажигалкой, попыталась прикурить. А вот Рома, или Никита, смотрел прямо на меня, выжидая.
– Обманщик, – смогла, наконец, выдавить я. – Ты мне врал столько времени. Целый год водил за нос, – я громко рассмеялась. – Боже мой… я такая дура, что поверила в тебя, в эти отношения. Наверное, на мне с рождения висит какое-то проклятье. Интересно, в моей жизни была хоть капля правды?
Я чувствовала, что ещё немного и всё, больше не смогу ни стоять, ни смотреть, даже говорить не смогу. Подбородок предательски задрожал, и когда он наклонился, я инстинктивно схватила пистолет и направила прямо на него.
– Н-нет. Пожалуйста, – я улыбнулась сквозь слёзы. – Не двигайся.
– Мелания! – испуганно вскрикнула Саша.
– Не делай этого! – Виктор опустил руку с зажатым телефоном и уставился на нас.
Но ему было как будто всё равно. Равнодушно посмотрев на дуло, он сделал шаг вперёд, почти упираясь в оружие.
– Не надо, – скривилась я, с трудом держа руки ровно. – Не двигайся, не заставляй меня это делать. Пожалуйста.
– Я не боюсь тебя, – тихо сказал он. – Прости.
– Н-нет, – я отвела глаза. – Невозможно. Я устала. Отпустите меня. Я так больше не могу.
– Нет. – Он провёл пальцами по моей мокрой щеке. – Прости, Мелания. Я знал, что тебе будет больно и не хотел показываться. Прости.
– Все лгут. Вокруг меня все лгут. Ненависть даже просто дышать мешает. Я будто тону. Каждый грёбанный день барахтаюсь в этой зловонной яме. Больше не могу. Хватит. Отпусти.
– Нет.
– Как ты не понимаешь. – Я пошатнулась. – Я пустая. Просто оболочка. А-а-а-а! – мой крик разнёсся по округе. – Ненавижу, я всех вас ненавижу!
– Знаю. Прости. – Рома аккуратно освободил мою руку от пистолета и прижал к себе, гладя по волосам. – Прости, малышка. Я думал, что смогу сдержаться и доиграть роль до конца. Так было бы лучше, но рядом с тобой невозможно оставаться равнодушным. Это больно.
– А?
– Саш, Виктор Алексеевич, я заберу Меланию ненадолго. Вы пока можете обсудить детали.
– Без вас? – удивилась Саша.
– Да. Времени мало, так что нужно всё подготовить до того, как они вернутся.
– Понял. – Домогаров печально улыбнулся. – Мелания, я надеюсь, что ты найдёшь в себе силы поговорить со мной. Мне бы этого очень хотелось.
Я лишь сильнее вжалась в Рому и зажмурилась.
Ничего не вижу.
Ничего не слышу.
– Чёрт. – Рома поднял меня на руки и встряхнул. – Как же всё это не вовремя. Только попробуй ещё раз ударить. – Он гневно на меня посмотрел.
– Отпусти. – Я заёрзала, дёргая ногами. – Сама дойду!
– Нет уж, – хмыкнул Рома. – Я должен убедиться, что ты больше не совершишь никакой глупости. Тебя из виду-то выпускать нельзя, постоянно влипаешь в неприятности.
Зайдя в дом, он захлопнул дверь ногой и опустил меня на стул в кухне. Воздух был полон напряжения, и я всё ещё не знала, как себя вести и что делать. Силы закончились разом, так что я просто опустила голову на спинку стула и стала следить за Белоярцевым… Лебедевым. Как теперь к нему обращаться?
– Ты сменил имя, и теперь Никита Лебедев, или это была фикция?
– Второе, – бросил он, вытаскивая из шкафа две чашки и пачку с какао. – Горячий шоколад сделать не могу, но какао сойдёт.
– Мне на молоке.
– Нет молока, – он проверил холодильник и вздохнул. – Чай?
– Давай.
– Слушай, – начал Рома, не оборачиваясь. – Я… ах, чёрт, как же сложно объяснить.
Я промолчала. Ну сложно и сложно. Мне теперь всё равно.
– Ты не спрашиваешь. – Он скосил на меня глаз и вернулся к заварке.
– Да мне в общем-то плевать. – Я подтянула колени к подбородку, и уткнулась в них лицом. – Можешь придумать очередную байку, запереть меня в комнате или даже привязать.
– Ты… – Он замер на мгновение и вернулся к приготовлению. – Заслужил. Баек больше не будет, смысла скрывать нет, раз уж ты всё видела. Да и мне врать не нравится, чтобы ты там себе не думала.
Ну да. Хмыкнув, я уставилась на его широкую спину, и мелькающие руки. А ведь когда-то этими руками он обнимал меня и дарил спокойствие. Теперь вот, чай заваривает, а до этого в этих же руках был пистолет, направленный на меня. Однако, какая интересная у меня жизнь получается.
– После гибели родителей, нас вывез из России друг отца, англичанин. Мы получили новые имена, паспорта и шанс на жизнь. Саша всерьёз увлеклась компьютерами, в этом ей помог сын того человека. Я же решил начать всё с нуля. Около пяти лет назад Саша впервые наткнулась на сообщение о тебе в прессе. После этого она с упорством маньяка начала следить за жизнью твоей семьи и Домогаровыми. Мы видели сообщения о свадьбах и расставаниях, а также о том, что тебе в женихи пророчат Глеба. Вот после этого она и заставила меня дать слово вернуться в Россию.
– Для чего? – равнодушно спросила я, покачиваясь на стуле.
– Она решила, что взрыв в доме подстроил Домогаров-старший. Я же был склонен верить, что это твоя семья постаралась.
– Вот как.
– Дело в том, что наш отец был партнёром Сергея Владленовича, и общая сумма его акций превышала пятьдесят процентов. Логично было считать, что нашу семью убрали для того, чтобы завладеть холдингом.
Я не знала этого. Мне всегда казалось, что отец имеет больший вес в «Мерисе», чем кто-либо из акционеров.
Рома замолк и поставил дымящуюся чашку передо мной, пододвигая сахарницу с рафинадом. Устроившись напротив, он сделал глоток и продолжил, смотря в стол:
– Мы разработали план возвращения, сделали новые документы, купили больницу и этот дом. Чтобы нас не смогли узнать, создали новые личности Марины и Никиты Лебедевых. Сестре пришлось очень постараться, чтобы устроиться в «Штэрн». Только так она могла получить доступ к секретным документам и следить за Домогаровыми. После этого два года я посвятил работе в больнице, впрочем, только номинально: приезжал, подписывал документы – и всё. Всем заправлял Богдан Игоревич, который тебя лечил. Он главврач клиники.
Перестав качаться, я отхлебнула чай и уставилась в окно. Слушать историю их жизни и возвращения мне не очень хотелось. Я будто оцепенела, а внутри меня образовался большой кусок льда.
– Чуть больше года назад на меня вышел Виктор Домогаров. – Вздрогнув, я тем не менее не стала поворачиваться и продолжила бесцельно смотреть на двор. – Я не сразу ему поверил. – Рома обхватил чашку ладонями, наблюдая за чаинками. – Прежде, чем мы поняли, что происходит, за нами была установлена слежка, и, так как Виктор давно уже следил за деятельностью сыновей, он предложил нам сделку: мы получаем посильную помощь и прикрытие в случае разоблачения, а ты – меня.
– Что? – Меня окатило волной холодного безразличия. – Наши отношения были сделкой?
– Да. – Рома отвернулся и нахмурился. – Я с самого начала не планировал с тобой видеться. Хотел решить здесь все дела и вернуться в Лондон.
– Зачем это Виктору? – хрипло уточнила я, вцепившись пальцами в стол.
– Он нашёл свидетельство того, что его пасынки и жена ведут двойную игру. К тому же, Лариса Витальевна скрыла от него тот факт, что Глеб болен, чтобы его не отстранили от управления «Штэрном».
– Чем болен? – я с трудом сдержалась, чтобы не кричать.
– У него шизофрения.
– Не может быть, – прошептала я. – Моя девочка… она не заслужила этого…
– Рано записывать её в больные! – хлопнул по столу рукой Рома. – Вероятность наследования слишком мала, к тому же, даже если вдруг, внутри неё и сидит эта гадость, то в условиях спокойной обстановки и хорошей жизни, болезнь может и вовсе не проявиться.
– Почему ты согласился? – тихо спросила я. – Помощь от Виктора – это не та плата, на которую ты бы пошёл. Точнее, прошлый Рома.
– Глеб просто помешан на тебе.
– Чего? – я чуть не упала.
– У него весь дом завешан твоими фотографиями и портретами. Виктор Алексеевич показал мне это. К тому же, близнецы балуются наркотиками и пьют, что влияет на течение болезни.
– Борис тоже болен?
– Не знаю. Документы по обследованию есть только на старшего. В общем, Виктор фактически нанял меня, чтобы обезопасить тебя от сына. Как-то так.
Опустив руки под стол, я смяла футболку, вытирая пот.
– А маска эта? Зачем?
– Я работал и жил под этой маской, но из-за того, что мы с тобой начали встречаться, а потом и жить вместе, пришлось открыть лицо.
– А Саша?
– У неё была сделана пластика. Форму носа и глаз изменили, чтобы не попасться.
– Вы зашли так далеко, – отрешенно сказала я. – И всё ради того, чтобы обвинить мою семью?
– Чтобы найти виновного, – поправил меня Рома. – Но да, я оказался прав, убийца – твоя мать. Осталось только найти доказательства.
– Ты для этого в пятницу встречался с Сашей? – вдруг вспомнила я. – Чтобы найти доказательства?
– И да, и нет. – Он опёрся щекой на ладонь и посмотрел мне в глаза. – С помощью Абы мы попали в «Мерис» в ту ночь.
– Для чего? – Я уже почти не удивлялась. Устала, наверное.
– Мы хотели найти Устав и прочие документы по владельцам акций. Ведь если доказать, что это был рейдерский захват, то право на управление холдингом принадлежит нам с Сашей.
– Ничего вы не докажете, – усмехнулась я. – Прошло десять лет после смерти вашего отца, и даже если вы и правы, то все документы давным-давно переоформлены, и к ним не подкопаешься. К тому же, Разумовский просто гениальный финансист, и, если он занимался всеми документами, у вас и шанса не было что-либо доказать. Впрочем, мне уже всё равно. Я не имею больше отношения к холдингу.
– Разумовский? – как-то напрягся Рома.
– Да, Николай Петрович Разумовский, финансовый директор «Мерис» и давний друг отца. Это он мне рассказал о том, что отец с Глебом занимались продажей оружия через нашу компанию. Его тоже убили. Ты же сам слышал тогда новости. Знаешь, мать в последний раз очень странно об этом говорила, будто у него были больные ноги, и он упал с лестницы. Но мне в это слабо верится. Петрович хотел отдать мне документы по тайному подразделению и нанять детектива для поиска виновного в смерти отца. Наверное, его убрали как свидетеля.
– У тебя есть доказательства? Хоть что-нибудь? – Рома подался вперёд и почти лёг на чашку.
– Откуда? – вяло отозвалась я. – Всё, что я могла… Погоди, – я наморщила лоб. – Я уже говорила раньше, что осматривала пятничные записи с камер. На них была моя мать.
– Эти записи невозможно получить, всю охрану сменили ещё до начала слияния компаний, – разочарованно протянул Рома и снова нормально сел.
– Да, но Меркулов делал мне копию записи, эту CD карту я спрятала в сумочке. Ах да, её тоже забрал Глеб. Ну, значит, у меня совсем ничего нет.
Рома молча вышел из-за стола и куда-то ушёл, а потом вернулся с моей сумкой. Подранной, обожжённой, но не узнать её было невозможно.
– Откуда?!
– Ребята Виктора её нашли, в багажнике.
– Дай! Дай её сюда!
У меня тряслись руки, пока я расстёгивала молнию и шарила рукой по подкладке. В этой сумочке был потайной кармашек под подкладкой. Я там периодически хранила всякие флешки с договорами. В тот день, Иннокентий Васильевич дал мне вместо толстой флешки CD карту, Глеб мог просто её не заметить, потому что сверху было навалено множество других вещей и документов.
В какой-то момент я нащупала твёрдый уголок карты.
– Нашла, – выдохнула я и выложила на стол чёрный прямоугольник. – Если мы сможем её открыть, то доказать хищение завещания…
Рома повертел в пальцах карту и вздохнул.
– Ты видела, что именно выносила Мария?
– Н-нет, но…
– На записи видны документы? Папки? Хоть что-то есть, кроме самой Марии?
– Нет.
– Это доказательство для тебя, что ты имеешь право на долю. Несколько месяцев назад с помощью этого можно было бы вести переговоры с твоей матерью, но сейчас эта карта ничего не значит. Прости.
Ну да. Если бы я сразу вызвала полицию и предоставила эту запись, то всего этого могло и не случиться. Мать бы просто испугалась огласки. Наверное.
– А вы зачем туда влезли? – перевела я разговор. – Что-нибудь нашли?
– Мы пришли после того, как там побывала Мария. В сейфе ничего интересного не было, вероятно, твой отец держал все документы дома.
Значит, о втором сейфе они не знали? Да и какая теперь, собственно, разница?..
– Как думаешь, кто их убил? – тихо спросила я.
– Близнецы, кто же ещё. Только вот доказать это практически невозможно.
– Саша сказала, что отца отравили, а дома у Глеба множество разных препаратов, – вспомнила я. – В его кабинете медицинский склад. Там же он хранит и все документы, которые даже в сейф не прячет. Он совсем нелогичен. Петрович говорил, что Глеб перестраховывается с охраной, но дома всё по-другому. Там полная свобода. Вся охрана сосредоточена снаружи. Внутри дома только несколько слуг.
– Глеб не мог убить Разумовского, – мотнул головой Рома и снова включил чайник. – За ним постоянно следили.
– Тогда кто?
– Борис. Больше некому. Твоя мать бы просто не справилась с мужчиной.
– Надо обыскать их дом! – я вскочила и подошла к нему. – Ведь именно близнецы выгнали Люду из конференц-зала, когда она пыталась помочь. У них точно было время отравить отца, а среди медикаментов Глеба наверняка найдётся нужный! Охранник говорил, что они там ругались, и пробыли больше пятнадцати минут! Это они!
– Хорошо, хорошо, только успокойся. Не кричи. – Рома нажал мне на плечи, заставляя сесть. – Всё проверим, виновный будет наказан в любом случае, так или иначе.
Практический упав на стул, я провела рукой по лицу, не веря, что это всё взаправду. Мой биологический отец Виктор Домогаров, а мать – его любовница и по совместительству сводная сестра Марии. Мои братья по биологическому отцу не братья, а неуравновешенные психи, у которых с головой проблемы.
– Ром, а почему Виктор Алексеевич сам с сыновьями-то не разобрался? Зачем было подключать тебя?
– Ну, проблема в том, что Глеб имеет очень большое влияние и за то время, что Виктор не касался дел «Штэрна», подмял под себя всю организацию. У него своя охрана, которая состоит из отморозков, да и главное это – Борис.
– А он тут при чём?
– Как ты думаешь, почему «Штэрн» на грани банкротства? – ушёл от вопроса Рома.
– Я откуда знаю?
– Ты же читала новости, Глеба подозревают в торговле оружием…
– Прочесть-то я прочла, но кто слил информацию?
– Саша, – гордо улыбнулся Рома. – Она собрала все доказательства и отправила их в ФСБ, дальше они уже сами начали работать. А ещё, вышла статья о том, что Глеб Домогаров болен шизофренией и употребляет наркотики. Из-за всего этого акции «Штэрна» сильно упали в цене.
– Но при чём здесь Борис?
– А с ним куда интереснее, – скривился Рома. Мне даже показалось, что его передёрнуло. – Когда колесо возмездия завертелось, за ним установили слежку, и поймали в клубе «XY». Он избил журналиста, который пришёл туда под видом посетителя.
– А что за клуб?
– Как бы поскромнее выразиться… это клуб для любителей нетрадиционного секса, так скажем.
– Голубых?! – выпалила я. – А что ему там делать?
– А что там может делать взрослый мужик в три часа ночи?
– Борис – гомосексуалист? – я ушам своим не поверила. – Да быть не может, он никогда не был замечен в подобных связях, всегда за братом таскался… то есть, у Глеба точно было полно любовниц, но Боря на его фоне смотрелся агнцем божьим.
– На самом деле, не так значима его ориентация, – нахмурился Глеб. – Куда важнее то, что он всегда был тенью Глеба, и устранял всё, что могло помешать брату.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мел, ты помнишь, что я сказал тебе после аварии?
– Что нас хотели убить?
– Да. Дело в том, что это не я выкрал тебя из-под носа Глеба. Это сделал Борис.
– Что? – ахнула я, прикрыв рот дрожащей рукой. – Зачем?
– Чтобы убить.
– Боря? Поверить не могу… Тогда, каким образом в машине оказался ещё и ты?
– Видишь ли, всё это время мы не могли попасть на территорию их имения. И каким бы хорошим хакером не была Саша, но система охраны у Глеба похлеще, чем у военных. Мы следили за домом и перемещениями братьев, но тебя никогда не было видно. В один из дней, когда Глеба не было дома, мы заметили Бориса и Марию, они встретились в ресторане, недалеко от имения. Нашему человеку удалось подслушать часть разговора, из которого выходило, что Мария планирует с Борисом избавиться от тебя и уехать в Париж с Лизой.
Я созвонился с Виктором и обрисовал ситуацию, он подключил своих людей, но они не успели. То ли Борис что-то заподозрил, то ли просто решил всё поменять, но операцию они начали на день раньше. Я пытался ему помешать, проследил до места встречи, но как ты уже поняла, у меня ничего не вышло. Борис и Мария были не одни, их сопровождал охранник. Он-то меня и вырубил какой-то дрянью, а потом нас вместе пустили по трассе. Всё, что я успел сделать, это пристегнуть тебя за несколько секунд до аварии.
– Ты… – Я всмотрелась в его почерневшее лицо и сглотнула. – Спасибо.
Мои пальцы неосознанно потянулись к его руке, но в этот момент в дверь постучали, и я поспешно отдёрнула руку, пряча её под стол.
