Екатерина Вострова
Записки злой ведьмы. Последняя из Алых маков
– Факельное шествие? – Задумчиво повторил Князь. – Хм… Мне нравится.
– Только вот у меня возникли вопросы по поводу объявления. Можно было бы устроить красивую церемонию. Коронация была бы отличным завершением. Корона вам будет к лицу, и потом…
Князь резко обернулся, от чего мужчина замолк на полуслове. Розе показалось, что остальные Доры тоже перестали дышать. Она не понимала, что могло вызвать такую реакцию, но даже Кукушка, казалось, побледнел.
– Я предупреждал вас о том, что следующий, кто заикнётся о короне, будет вздёрнут на Народной площади? – Голос был тих и спокоен, а на губах играла улыбка.
Он обращался ко всем Дорам, но Роза неотрывно смотрела на Станислава. Краска моментально слетела с его лица. Нижняя челюсть отвисла, а плечи стали подрагивать. Остальные, впрочем, тоже выглядели не лучше. Никто из них не осмелился что-либо сказать.
– Молчите… Неужели не предупреждал? Хм… – Князь притворно задумался, а потом с преувеличенной радостью сообщил. – Ну, значит, теперь все будут знать. Стража!
Двери распахнулись, и охрана, стоявшая за дверью, влетела в зал.
– Отвести его на площадь и повесить, – Князь ленивым жестом указал на Станислава.
Дор вскочил со стула и бросился в ноги к своему господину.
– Прошу вас, повелитель, помилуйте…
Но тот лишь брезгливо поморщился и подал знак стражникам. Те схватили вырывающегося мужчину под руки и поволокли в сторону двери.
– У меня есть информация! Я знаю планы Регины. Отпустите, я всё скажу вам! Она хочет переманить на… – Договорить ему помешал огромный кулак, врезавшийся в солнечное сплетение.
– Благодарю, – обратился Князь к стражникам. – Перед тем как вздёрнуть, отрежьте ему язык и повесьте рядом. Должно забавно смотреться.
Роза зажала рот ладонью, пытаясь утихомирить рвущийся наружу крик. Никто из присутствующих не сказал ни слова, когда Станислава повели на казнь. Никто из них не посмел спорить, когда невинного человека осудили ни за что. Может, в этот момент, так же как и внутри неё, их совесть боролась с инстинктом самосохранения?
Князь тем временем встал со своего места и прошёл в конец зала, к тому окну, из которого была видна площадь.
– Если кто-то желает посмотреть на казнь, то может идти.
Никто из Доров не двинулся с места. Роза пыталась глубже дышать, чтобы хоть как-то успокоить отчаянно колотящееся сердце и подступающие к глазам слёзы.
– Что? – Повернулся он к Дорам. – Никто не желает? – Его удивление было настолько искренним, что проняло всех.
Стулья заскрипели, мужчины стали поспешно кланяться и выходить прочь. Поклоны и прощальные фразы оставались без ответа. Роза, поддавшись всеобщему порыву, отодвинулась от стола, встала, на автомате разгладила складки платья и пошла вслед за остальными. Она не нашла в себе сил что-либо сказать на прощанье.
Лучшие Люди шли организованно. Впереди уверенной походкой шагал тот самый Дор, которого она определила, как представителя Дома Серой Скалы. Сама Роза плелась сзади. Грудь сдавливало от переполняющих эмоций, дышать было трудно, и она то и дело хватала ртом воздух, как утопающий. Казалось, она предала Станислава два раза. Первый – когда смолчала в тронном зале, и второй сейчас – послушно идя вслед за остальными наблюдать за его казнью. Но как же ещё? Князь хочет, чтобы это видели все.
Несколько раз Роза замечала изумлённые, испуганные лица работающих в замке людей. Процессия была не самой обычной, особенно если учесть, что пару минут назад по этим же коридором проволокли одного из Лучших Людей. Чтобы не видеть реакции слуг, она опустила голову и смотрела только себе под ноги.
Проходя через внутренний двор, она услышала истошные вопли и крики. По мере движения громкость звуков возрастала. На площади начала собираться толпа, но, увидев Доров, люди расступились и отошли в сторону. Дор из Дома Серой Скалы взял инициативу в свои руки и стал раздавать указания по поводу столбов.
Станислав стоял на коленях, прижимал руки ко рту, неразборчиво мычал и плакал. Несколько часов назад этот человек посмел выразить сочувствие по поводу гибели её мужа и вот теперь погибнет сам.
Хотелось сделать хоть что-то, но инцидент с бессмысленной и глупой попыткой освободить принцессу был ещё свеж в ее памяти. Мысленно проклиная Князя и его жестокость, она уговаривала себя не разреветься. Тот, кто наблюдает из окна за этим представлением, не должен был увидеть её слез.
Столбы поставили быстро. Слишком быстро.
– Может, позвать служителя Халуги? – Роза с удивлением узнала свой голос. Хриплый, но достаточно громкий, чтобы услышали все.
Командующий казнью Дор обернулся к ней, затем посмотрел в сторону Замка, словно размышляя, одобрит ли это Князь.
– Не надо. Я сам прочту отходную, – вынес вердикт он, и стражники тут же подтащили Станислава. Тот тихонечко всхлипывал, но уже не сопротивлялся. – Слушай и внимай, ибо близок час. Вспомни всё, что ты успел сделать. Забудь о том, что сделать не успел. Четверо примут твою душу и решат, достойна ли она перерождения. Проси их о милости, и они сжалятся над тобой…
Роза отвернулась, стараясь не слушать монотонной речи. Поразительно, как за такой короткий промежуток времени могло собраться так много народу. Она непроизвольно сделала несколько шагов ближе к стражникам. Сложно будет пройти обратно без них.
Взгляд зацепился за юную девушку в штопаном платье из грубой ткани. У неё на шее висел переносной лоток, на котором лежали маленькие букетики цветов. Девушка то и дело оборачивалась и с кем-то переругивалась. С таким подносом её постоянно кто-нибудь задевал.
Дор тем временем закончил читать отходную, и Станислава подвели к петле. Помоста сооружено не было, поэтому толпа подалась вперёд, чтобы лучше видеть. Цветочница оказалась совсем близко к ней.
Приговорённого поставили на чурбан и надели на шею удавку. Командующий Дор без каких-либо предисловий махнул рукой, и один из стражников выбил опору из-под ног Станислава. Верёвка натянулась, послышался хруст, тело безвольно обмякло и повисло.
Толпа издала дружный раздосадованный выдох. Видимо, все надеялись, что конец не будет столь быстрым. Зрелище дрыгающего ногами и дёргающегося тела должно было стать неплохим увеселением для простолюдинов.
Роза никогда до этого не видела повешенных. Король Георгий предпочитал не делать казни всеобщим развлечением. Белый Князь, очевидно, придерживался иной точки зрения.
Лучшие Люди обменялись несколькими неуверенными фразами, а затем кто-то приказал принести длинную бечёвку. Роза почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Князя велел повесить язык Станислава рядом с ним.
Она отвернулась и встретилась глазами с цветочницей.
– Купите букет, Дора, – улыбнулась ей девушка. – Всего золотой.
Дора приподняла вопросительно бровь, спрашивая взглядом, за что же такие деньги.
– Весна же ещё. Теплицы – дело хлопотное, – пожала плечами девушка.
Роза рассеяно мотнула головой. В любом случае, у неё не было с собой ни гроша. Настырная цветочница, впрочем, не желала сдаваться.
– Не хотите букет, возьмите розу.
Звуки собственного имени заставили напрячься. Несколько секунд она не могла понять, откуда простолюдинка могла знать её, а затем услышала голос Станислава, звучавший в её голове: «Возьмите с собой розу как знак вашего имени. Алую. Как символ утерянного».
Она огляделась. Ближе всех к ней сейчас стоял Антон, с беспристрастным лицом наблюдая за покачивающимся телом.
– Даме не пристало самой себе покупать букет. – Голос звучал неестественно и чересчур весело. – Дор Антон, купите мне, пожалуйста, цветок. – Роза поразилась, как смогла попросить о подобном фактически постороннего человека и при этом не сгореть от стыда.
Кукушка вздохнул и, похлопав себя по карманам, вытащил красивый кожаный мешочек, украшенный чёрным селезнем.
– Вон ту розу, – указала она.
Белокурая девушка получила монетку, и Антон не глядя передал розу. Он ненадолго замер, словно хотел что-то сказать, но, очевидно, передумал и отошёл в сторону.
Дора вдохнула аромат и прижала бутон к губам. Это успокаивало.
Прошло ещё минут пятнадцать прежде, чем Лучшие Люди решили, что могут позволить себе уйти. Никто из них не хотел задерживаться.
Дойдя до замка, каждый направился в свою сторону.
Она свернула направо вдоль каменных стен и завернула под сводчатые арки. Главная Халуга была рядом.
Здание было большим, помпезным, но останавливаться, чтобы в очередной раз восхититься его величием и красотой, было некогда. Внутри оказалось пусто. Казнь не оставила равнодушным никого из замка и окрестностей. Кажется, все, кто мог, отправились на Народную площадь.
В руке всё ещё был зажат цветок. Она прошла вперёд к алтарным столбам с символами четырёх и опустилась перед ними на колени. Жаровни в углах тихо шипели тлеющими углями. Когда она молилась в последний раз? Перед первым замужеством? Михаил никогда не одобрял излишнюю набожность, но Михаила здесь не было. А теперь не было и Станислава, что ещё недавно целовал её руку, следуя старым, привычным для них обоих манерам.
– Вам помочь?
Слева от неё стоял высокий худощавый служитель в традиционном балахоне с глубоким капюшоном. Вместо ответа она положила цветок перед собой.
– Дора Роза? – Тихо спросил служитель.
Она кивнула. Мужчина нахмурился и, оглядевшись, подошёл вплотную.
– Я уже слышал про Станислава. Вернее, слышал его самого, – зашептал служитель. – Мне нельзя тут больше оставаться. Князь безумен. Его нужно остановить. Так завещали Четверо. Жертвы не должны быть напрасными. Я знаю о вашем муже. – Он вытер со лба выступившие капли пота, и Роза заметила, что у него не было большого пальца на левой руке.
Это был знак жертвы, принесённой для спасения людей от Эфира. В голове тотчас же всплыли строчки старых легенд. «Тогда Первый из Четырёх отнял у себя большой палец и положил его на границе Северной пустоши, из его кости вырос большой горный хребет». Отрубание пальцев никогда не было популярно даже среди служителей, но это было символом жертвенности и верности. Разве мог такой человек ошибаться?
Служитель сунул в её руку маленький пузырёк и шепнул: «Достаточно одной капли».
Послышались шаги и громкие голоса, они нарушили их уединение, и мужчина, спрятав голову под капюшоном, поспешил скрыться за маленькой дверью слева от алтарных столбов.
– Остановите Князя, – шепнул он ей напоследок. – Воля Четверых должна быть исполнена.
Роза встала с каменного пола и, двигаясь словно во сне, вышла обратно на улицу. Пузырёк с неизвестным содержимым жёг ладонь. Нужно было быстрее от него избавиться. Неожиданно путь ей перегородила маленькая девочка. Большие карие глаза подозрительно осмотрели её.
– Господин желает вас видеть. Вы ведь Дора Роза, да?
Она кивнула.
Соображение, что она идёт не куда-нибудь, а к тому, кого остановить велели сами Четверо, пришло не сразу. Но когда девчушка привела её к охраняемой двумя широкоплечими стражниками комнате, стало окончательно не по себе. Казалось, что Князь обо всем узнал, и следующая казнь будет непременно её.
Стража расступилась, пропуская её. В комнате оказалось пусто. Вот только сердце окончательно ухнуло куда-то вниз. Большая кровать с балдахином не оставляла сомнений в том, что это личные покои. Это не было хорошим знаком, ни при каких условиях.
Малышка с похвальной для её возраста расторопностью и аккуратностью принесла поднос с фарфоровым чайником и маленькие сдобные булочки. Сразу после этого, не потрудившись наполнить чашки, она выбежала из комнаты, оставив Розу одну.
Дора немного посидела на прикроватном стуле. Затем она прошлась по комнате, думая, где можно спрятать проклятый пузырек. То и дело прислушиваясь к происходящему за спиной, она подошла к чайным приборам.
– Достаточно одной капли, – прошептала она вслух, слегка приоткрыв склянку.
«Неужели ты и вправду хочешь это сделать?» – Обратилась она к самой себе. Послышался шум за дверью. Паника охватила её, и Роза не нашла ничего лучше, чем бросить пузырек в чайник.
Дверь распахнулась секундой позже. Белый Князь вошёл внутрь комнаты и ослепительно улыбнулся.
– Как хорошо, что ты здесь, Роза.
– Вы приказали прийти… – Она нервно приподняла уголки губ. – Ваше настроение улучшилось, Князь?
– Определённо. Ничто так не бодрит, как хорошая шутка.
– Шутка?
Сказать, что она была поражена – не сказать ничего. Вырвать Станиславу язык и повесить Дора на Народной площади – это была хорошая шутка? Что же тогда в представлении Князя шутка плохая?
– Ну да. Получилось весьма забавно, не находишь? – Невинно поинтересовался мужчина.
– Если я скажу, что мне было совсем не смешно, вы со мной так же пошутите? – Роза не представляла, откуда взялась смелость, но фраза прозвучала раньше, чем она смогла осмыслить её. В конце концов, у неё есть полный отравы чайник. Можно будет умереть раньше, чем вбегут стражники, готовые повесить её рядом со Станиславом.
– Кажется, с чувством юмора у тебя туго, – задумчиво сказал Князь. – Или ты и вправду считаешь меня эдаким тираном-самодуром? – На этот раз она прикусила язык вовремя, не дав себе ответить согласием на эту провокацию. – Думаешь, я действительно убил бы приближённого человека только из-за того, что тот неверно подобрал слово в разговоре со мной?
Мужчина подошёл совсем близко, его голос, понизившийся до шёпота, пробирал до костей.
– По-моему, вы делаете всё, чтобы другие в это поверили. – Близость Князя нервировала и заставляла самообладание капитулировать.
– Ох уж эти женщины… – Он насмешливо рассматривал её как какую-то диковинку. – Вроде бы чувствительные создания. Что же тогда никак не можете почувствовать момент, когда надо замолчать?
Роза смотрела на него снизу-вверх, пытаясь понять, что же происходит. Её позвали, чтобы поупражняться в язвительности? Или же чтобы сказать, что Станислава убили не просто так, а по какой-то причине?
Она облизала губы, следя за кончиками светлых ресниц собеседника. Этот человек был самым невероятным и непонятным из тех, с кем ей доводилось встречаться. Он отдал приказ убить её мужа, так как тот поддерживал Алых Маков. Он спас её сына от всё тех же Алых Маков. Он пытался защитить Осенний Лес от вторжения Державы, действующей от имени проклятых Алых Маков.
Роза судорожно сглотнула, осознавая весь ужас того, что она сделала.
– Хочешь булочек? – Князь сделал шаг назад и непринуждённо взял одну из пышек. – Новая кухарка просто волшебница. Если бы я не знал точно, то решил бы, что она продала душу Эфиру в обмен на рецепт этого теста. Ты должна попробовать. Я ем их уже неделю. Вкусно, как в детстве. Кажется, скоро вместо Белого меня будут звать Толстым. – Он весело засмеялся и потянулся к чайнику, чтобы наполнить чашки.
Образ того, как кошмар и ужас Осеннего Леса самодовольно смакует булочки, был определённо забавной картинкой, но Роза не смогла удержать его надолго. Ей нужно было остановить мужчину. Она кинулась к чайнику, протягивая руки вперёд и выхватывая ручку.
– Позвольте мне… – Неуклюже выдавила она, дёргая на себя посудину.
Внутри звякнула склянка, Князь удивлённо отпустил чайник, и Дора по инерции отступила назад. Она налетела на столик с подносом и опрокинула его вместе со всем содержимым. Чайник упал сверху, разбиваясь на тысячи мелких осколков.
Роза замерла, испуганно глядя на Князя. На миг ей показалось, что его глаза потемнели, и сейчас он, если и не отправит на казнь, то уж точно прикажет всыпать плетей.
– Мой… Князь. Прошу прощения… Я всё исправлю… Я…
Руки мелко подрагивали от страха. Вода была достаточно горячей, но не настолько, чтобы получить ожог. Платье, пропитанное отравленной водой, сделалось грузным и тяжелым. Пузырька нигде не было видно, возможно, он тоже разбился вместе с чайником.
– И как же ты собираешься исправлять? – Приподнятая бровь на спокойном лице не внушала оптимизма.
– Я могу прибрать тут, – без особой надежды предложила Роза.
Князь шагнул к ней навстречу и протянул руку.
– Не стоит так переживать из-за разбитой посуды. – Он резко потянул её на себя, заставляя подняться.
– Спасибо.
– Всё в порядке. Хотя, знаешь, я начинаю думать, что недооценивал Зоркого. – Князь улыбнулся, неотрывно смотря ей в глаза.
Пользуясь моментом, она скользнула взглядом по его лицу. Черты были настолько безупречны, что тянуло прикоснуться к ним, чтобы убедиться в отсутствии иллюзии. Ровный прямой нос, аккуратно очерченный рот. Зацепившись взглядом за губы, Роза невольно сглотнула.
– Думаю, любой из ваших людей будет рад служить вам, – тихо проговорила она, всё ещё не отрываясь от губ Князя.
– А ты? Или я пока ещё не имею права отнести тебя к «своим» людям? – Мужчина говорил, не меняя расслабленного выражения.
– Я исполню всё, что вы прикажете.
– Так уж и всё. – В его голосе проскользнула лёгкая обида. Он снова вздохнул. – На самом деле Зоркий меня просто разбаловал. Я слишком к нему привык. Это одна из причин, почему я решил отослать его.
– Боитесь привязанностей?
– Не в этом дело. Когда рядом человек, которому ты доверяешь как самому себе, с которым можешь говорить о чём угодно, очень легко забыть, что вокруг есть и те, кто мечтает воткнуть нож в спину.
Роза напряглась, чувствуя, как похолодели кончики пальцев. Ей вспомнился вчерашний визит Станислава. Знает ли о нём Князь? И как скрыть то, что она пыталась сделать сейчас?
Мужчина протянул руку к поясу и достал короткий кинжал. Роза коротко вскрикнула, но мужчина прижал указательный палец к её губам и улыбнулся широкой безумной улыбкой.
– Ну что ты, я не собираюсь причинять тебе вред. Просто маленький эксперимент.
Он взял её руку и осторожно вложил в неё кинжал. Роза чувствовала, как трясётся, но не могла ничего поделать. Рукоятка оказалась неожиданно тёплой и тяжелой. Князю пришлось держать её, иначе бы она выронила оружие. Он приставил остриё к своей груди.
– Признайся, ты же мечтала об этом? Убить узурпатора. Отомстить за мужа. Вот он, твой шанс.
Роза чувствовала, что горло перехватывает. Она с трудом стояла на ногах. Она несколько раз открывала рот, но так и не смогла произнести ни звука. Ей было страшно. Ей было больно. Она не желала этому человеку смерти.
– Я не хочу ждать удара в спину. Если ты хочешь со мной покончить, самое время это сделать. Ну же. Я даже не сопротивляюсь. Просто сделай это.
– Прошу вас… Пожалуйста…
– Моя милая, маленькая, глупенькая Роза… – Он поднял руку к её лицу и принялся водить по нему указательным пальцем, то ли поглаживая, то ли прочерчивая на нём извилистые дорожки. – У меня есть кое-что, что облегчит тебе решение.
Князь изящно махнул кистью. Роза вскрикнула и с силой вцепилась в кинжал. На неё смотрели неестественно голубые глаза на иссохшем бледном лице.
Друзья
Дем сказал, что ещё пару дней, и она перестанет зеленеть по утрам. Странные сны больше не беспокоили, и только когда, проснувшись, она брала в руки зеркало, то видела болотный оттенок, стремительно покидающий волосы.
С одной стороны это вызывало облегчение, с другой чувствовалось сожаление от того, что, получив доступ к такой силе, она не решилась ею воспользоваться. Принцесса не теряла надежды на то, что сможет уговорить Дема спасти её дядю. Может, настала пора действовать самой?
Утро было похоже на все предыдущие. Закончив с туалетом, она выбрала одно из двух наколдованных ей льняных платьев. Проклятый был совершенно прав, говоря, что человек привыкает ко всему. В возможности одеться самостоятельно, не прибегая к помощи двух-трёх служанок, определённо были свои плюсы. Ни один корсет или бальное платье не давали такой свободы.
Зеркало, стоящее в самой большой комнате домика, привычно отозвалось лёгкой рябью на прикосновение Дема. Анастасия бесстрашно шагнула вперёд. Эфир, обдавая холодом, мелькнул перед глазами, и она свалилась на пологий берег. Это было одной из величайших загадок: как можно, входя в стоящее вертикально зеркало, вываливаться на землю, находящуюся выше уровня воды. Проклятый, очевидно, знал ответ на этот вопрос, так как секунду спустя грациозно приземлился рядом, не теряя при этом ориентации в пространстве.
Анастасия уже собиралась спросить его, как он это делает, но услышала за спиной пронзительный девичий визг.
Она обернулась. В разные стороны от них разбегались женщины, теряя по дороге белье из плетёных корзинок. Принцесса огляделась. Они находились на берегу, полном орущих прачек, пытающихся спасти себя и своё бельё от внезапно вынырнувшей из воды парочки.
– Вчера тут никого не было, – поморщился мужчина.
– Пойдём обратно? – Предложила она.
Истеричные женщины не были проблемой, последняя уже бежала по небольшому пригорку, волоча за собой испачканные в песке простыни. Но они могли собрать большую толпу односельчан, и теперь Анастасия ни за что бы не обманулась тем, что кого-то из них могло остановить её положение или имя.
– Зачем? Нам всё равно нужны лошади. Туда, куда мы направимся, можно добраться только верхом.
– Но как же люди?
– Может, пришло время напомнить о себе? – Он вздохнул и провёл рукой по волосам.
На солнце они казались ещё ярче, становясь кроваво-красными. Анастасия зацепилась за эту мысль и с ужасом осознала, что Дем даже и не думал преображать себя. А она настолько привыкла к особенностям его внешности, что даже не вспомнила о необходимой маскировке.
– Тебе же так хотелось получить трон обратно? – Это было похоже на вопрос, но мужчина и не думал дожидаться ответа, зашагав в ту сторону, куда убежали прачки.
Несколько секунд Анастасия наблюдала, как он удаляется, наступая на разбросанные вокруг мокрые тряпки, оставляя на них следы сапог.
– Обещай никого не трогать. – Делать было нечего, и она поспешила следом.
– Я больше не собираюсь давать опрометчивых обещаний.
– Неужели тебе так нравится убивать невиновных? – Принцесса еле поспевала за решительным шагом мужчины.
– Во-первых, невиновных нет. Каждый что-нибудь да совершил за свою жалкую жизнь. Во-вторых… Скажи, тебе нравится убивать комаров?
– Я как-то не задумывалась… – Она тряхнула готовой, пытаясь понять причину резкой смены темы. – Вот только не надо говорить про то, что люди для тебя как комары! Отлично придумано. Только знаешь, в Королевском замке у главного повара был сын, которому нравилось мучить не только комаров, но и животных побольше. Он отрывал насекомым лапки и крылья, а кошек подвешивал за хвосты.
– У меня нет пристрастия к пыткам. Если кто-то раздражает, быстрее и проще убить его. Это сродни инстинкту. И с этим инстинктом очень сложно бороться.
– Кто-то раздражает? – Анастасии показалось, что это был выпад в её сторону, и она обиженно поджала губы. – Тебе не кажется, что тебя злит слишком многое? За сто лет можно было научиться держать себя в руках.
– А за три недели можно было научиться меня не провоцировать, – передразнил он её, и тут же поднял руки в примиряющем жесте. – Ладно, я постараюсь быть хорошим демоном. Огнём не плеваться, девственниц не насиловать.
Принцесса подавилась последним словом, но промолчала, решив ограничиться возмущённым взглядом. В конец концов она была благородной дамой, и подобные слова в её присутствии говорить не допускалось никому.
Поселение было совсем небольшим. Она насчитала всего пятнадцать дворов, расположенных в один ряд вдоль неширокой речушки. Когда они подходили к крайнему, покосившемуся домику, их уже встречала вооружённая вилами и лопатами толпа, состоящая в основном из стариков, мальчишек и нескольких особенно боевых на вид женщин. Анастасия подумала, что уже начинает привыкать к тому, как народ реагирует на её появление.
– Убирайтесь, демоны! – Прохрипел сгорбленный седой старик, стоящий впереди всех.
Что ж, по крайней мере, эти люди не собирались кидаться на них очертя голову. Вид Дема, сверкающего жёлтыми глазами, не располагал к безрассудным действиям.
– Нам нужны две лошади и запас провианта на два дня. Можем даже поторговаться. – Проклятый великодушно улыбнулся.
Анастасия, нахмурившись, дёрнула его за рукав.
– А зачем нам две лошади? – Прошептала она ему.
Впрочем, не достаточно тихо, поскольку по изумлённым лицам сельчан стало понятно, что они её тоже слышали. Принцесса подумала, что, должно быть, люди шокированы тем, что кто-то может не только говорить с жёлтоглазым демоном, но и запросто касаться его. Мысленно хихикнув, она взяла Проклятого под руку. Он вопросительно посмотрел в её сторону, но принцесса лишь невозмутимо улыбнулась.
– Ты, я… В школе для принцесс не проходят устный счёт?
– Я не умею ездить верхом… – Скороговоркой произнесла она.
– Прости, что?
– Дядя всегда считал, что место женщины в карете… – Анастасия смущённо улыбнулась. Не то что бы ей было стыдно за свои отсутствующие умения верховой езды, просто это создавало определённые трудности. Хотя, раз уж они решили не шифроваться, Дем наверняка сможет наколдовать карету.
– Мы не дадим вам ни корки, ни повода! – Старик слегка распрямился, очевидно, стараясь казаться выше. – Убирайтесь!
– Вот поэтому, Настенька, я и предпочитаю оставаться инкогнито. – С этими словами он снова взъерошил свои волосы и щёлкнул пальцами. Старик сдавленно икнул, резко согнулся пополам. Секунду спустя на его месте стоял серый большемордый осёл с облезлым хвостом и тупым рассеянным взглядом.
Толпа изумлённо ахнула. Одна из женщин бросилась к животному. Кто-то из подростков угрожающе поднял вилы, готовясь ринуться в бой.
– Нам нужна лошадь и еда, – громким предупреждающим тоном начал Дем, подняв вверх правую руку. – Взамен предлагаю пятьдесят золотых. Предложение ограничено. Если лошади не будет через десять минут, я превращу в копытное кого-нибудь из вас. Правда, от столь тупых созданий проку не будет, так что… шевелитесь!
Дважды повторять не пришлось. Лошадь привели меньше чем через три минуты. Худющую, пегую тварь, дрожащую при каждом шаге. Такая даже ребёнка не смогла бы увезти, не то, что карету с двумя взрослыми людьми. Но Дем, кажется, был доволен. Даже не стал просить седло для неё. Впрочем, принцесса сомневалась, что в этой забытой Четверыми деревушке нашлось бы что-то достойное.
– Ты не довольна? – Мило улыбнулся Дем в ответ на разгневанные взгляды принцессы. – Я никого не убил. Всё как ты хотела. Хороший демон, помнишь?
Анастасия сердито отвернулась, но даже и не подумала отпустить руку мужчины. Ещё чего! Больше она один на один с простолюдинами не останется.
Еду им подали завёрнутую в простую истёртую тряпицу, и, несмотря на то, что просили провианта на два дня, принцесса сомневалась, что тут действительно хватит хотя бы до вечера. Она мысленно обругала Дема за его излишнюю щепетильность к своим принципам.
Судя по расположению солнца в это время дня, они пошли на восток. Анастасия не любила степи, а там, куда им предстояло отправиться, даже трава почти не росла.
– Ну, допустим, – начала разговор принцесса. Они уже отошли от поселения достаточно, чтобы она не боялась кинутых в спину вил. – Будем считать, что на два дня нам мяса хватит, хотя вряд ли оно съедобно. – Она ткнула указательным пальцем в лошадь. – Это съедим. Но на чём поедем?
– Ты недооцениваешь мою красавицу. – Дем заботливо погладил животное.
– Я бы поспорила, кто из вас красавица.
– Это был неудачный комплимент или грубость? – Проклятый суетился вокруг лошади, снимая с неё уздцы.
– Это… Что ты делаешь?
– Магию! – Торжественно произнёс Дем и щёлкнул пальцами.
Животное издало протяжное ржание и поднялось на дыбы. Анастасия отскочила в сторону, боясь получить удар копытом. Лошадь сделала шаг, но её нога изогнулась, и она неловко повалилась на землю. Мышцы зверя начали вздуваться под кожей, тело завибрировало и начало меняться.
Когда спустя минуту животное, наконец, смогло подняться на ноги, это уже была не тщедушная кривая кобылка, а действительно гордое и благородное существо, сделавшее честь своим присутствием даже королевским стойлам.
Дем погладил лоснящуюся морду, а затем набрал в грудь побольше воздуха и подул на животное через раскрытую ладонь. От его руки отделилось зеленоватое свечение.
– Добавим ей немного сообразительности, – подмигнул Проклятый.
– Эфир может и это? – Анастасия удивлённо рассматривала получившийся результат.
– Боюсь, нет. – Дем вздохнул с притворным сожалением. – Не надейся, что в зелёном цвете ты будешь умнее. Но сила Четырёх может. Я же уникум, правда?
– Уникальный хвастун, – прошептала про себя принцесса. – Ладно. Красавица так Красавица. – Она набралась смелости и подошла к лошади ближе. – А карета будет?
Вместо ответа Проклятый вскочил на лошадь и протянул руку ей.
– Нет! Нет и ещё раз нет! – Замахала руками она. – Ну, хотя бы дамское седло… Дем, ты что, издеваешься? Я ни разу не ездила верхом. Ни разу!
Кровожадно улыбнувшись, мужчина щёлкнул пальцами, и принцесса легко взмыла в воздух, будто гигантские невидимые руки подхватили. Слегка покачав из стороны в сторону, сила, удерживающая в воздухе, направила её прямо к Проклятому. Тот притянул Анастасию, усаживая перед собой.
Принцесса судорожно вцепилась в конскую гриву. Животное, тряхнув головой, сделало несколько шагов, пустилось рысью, а затем и вовсе перешло на галоп.
– Расслабься. Не свалишься, – шепнул Дем.
Анастасия чуть повернулась и только тут поняла, что он всё это время удерживал её за талию. Она хотела было возмутиться, но передумала – не хватало ей ещё свалиться под копыта. Никакая магия не поможет от мгновенной смерти.
Чем больше проходило времени, тем увереннее она себя чувствовала. Напряжение постепенно спадало, ей даже начало нравиться, как на подъёмах и спусках Дем придерживал её немного крепче, прижимая к себе.
Тёплый ветер в лицо, чистая линия горизонта и бесконечный простор. Ей захотелось узнать, как выглядят степи ночью, когда небо осыпает бесчисленным количеством звёзд. Будет ли степь похожа на зависший в чёрном пространстве диск, что она видела в Эфире, встретившись с Князем?
– Успокоилась? – Она ощутила тёплое дыхание на своём плече, и ей нестерпимо захотелось отклониться назад. Её сердце билось в такт стремительным движениям лошади. Рука, обнимающая её, сжалась чуть крепче…
– Не так уж и плохо… – Она тряхнула головой, сбрасывая наваждение. – Нам ещё долго ехать?
– Половину дня минимум.
– Нельзя было построить Замок на берегу реки? Или озера, раз уж там рядом Долины. Зачем было забираться в пустыню?
– А как же репутация? – Она не видела его лица, но чувствовала, что Дем улыбается. – Плюс я не люблю соседей. И без того гостей было уж слишком много.
– Гостей? – Анастасия недоверчиво хмыкнула, представив, кто мог заходить на огонёк к Проклятому.
– Я же говорил тебе, что никогда ничего не ворую. А магия может не всё, к сожалению. Иногда я соглашался оказать определённую помощь людям. Ты бы знала, насколько весело торговаться с отчаявшимися человечишками.
