Дмитрий Николаевич Москалев
Бесполезный человек
Глава 104
Маска оказалась цела, удар пришёлся в каску, от чего в ней сияла большая рубленая дыра в области виска, ему не пробило голову, но поранило незначительно. От удара образовалась гематома. Большой фонарь оказался разбитым в щепки, магазин автомата пустым. Болела голова и он немного потерял координацию, но ныть и зализывать раны не было времени, его можно сказать, ни на что не было.
Безымянный перевернулся на грудь, включил налобный фонарик, который оказался в порядке и осветил площадь лифта, на барометре прыгала стрелка, показывающая среднее значение в шесть тысяч метров. Он наверняка спустился
– О, я пропустил всё представление – Безымянный ощупал голову и почувствовал сильную боль, под маской лицо оказалось влажным от крови, шедшей из ушей и носа. Давлением сжимало его голову неистово.
Он оглох, но ещё не ослеп, из отводных воздушных каналов подъёмника бил раскалённый мёртвый воздух, осколки Охотника разлетелись по сторонам, одна из пуль поразила его прямо в «сердце» – микропроцессор.
В микропроцессоры вносились синтетические монокристаллы, одной из самых сложным структур во вселенной, которые являлись прототипом человеческих, но сильно отличались чем-то, но чем Безымянный не знал. Служили они мозгом машины, чем больше ячеек с такими кристаллами, тем мощнее и умнее механика.
–Чуть не проспал… – с горечью проговорил он, не услышав собственного голоса.
Безымянный испугался, когда увидел, что баллон с кислородом почти закончился.
Быстро поставив новый, он проверил фонари, которые к его ещё большему удивлению вышли из строя.
– Неужели вы мне все испортите? – он негодовал.
Безымянный схватился за голову и закричал, свело нерв и сжало череп, кровь ударила из раны.
Жрец пролежал в помутнении ещё долгое время, без движения, прижав ноги к груди, боясь пошевелиться и причинить себе большую боль, пока подъёмник не вздрогнул и не остановился.
– Главное не потерять свет, главное не потерять ориентир – самовнушение, самый действенный способ выжить, и оно сработало.
– Восемь километров в пропасть, подумать только, как долог путь к сердцу земли!
Жрец скатился набок, и из-за всех оставшихся сил сделал плавный рывок вверх.
Поднявшись на колени, он взглянул на оставшуюся позади, уходящую в никуда, шахту. Вся жизнь его осталась там, а здесь он оказался не мёртв, ни жив.
Безымянный ощутил сильный порыв огненного ветра, который поднял безмятежную пыль в воздух, ошпарив ему лицо. Осторожными движениями он сполз с подъёмника и посмотрел на свои руки. На перчатках засохла бурая кровь. Кровь везде, на всем теле, которая попала даже на стекло маски.
– Я так сгорю… – прохрипел Безымянный. Он лежал в просторной комнате, лучи фонаря не доходили до её стен, подъемник, тронулся и исчез, врата закрылись.
Остался последний кислородный баллон. Во рту пересохло, его мучила жажда. Баллон нагрелся, и в легкие поступал слишком теплый влажный воздух, обжигающий все внутренности Безымянному.
– Ещё не конец, я встаю! – собрав все оставшиеся силы, он преодолел давление и вес, поднялся на обе ноги, но лёгкие судорожно свело и чуть не вывернуло их наизнанку. Ели устояв на ногах, он сделал первый шаг, ноги слушались, что придавало надежности его движениям.
– Чуть-чуть пройти, только не останавливаться, нельзя! – если бы он остановился, больше бы никогда не сделал и шага вперёд.
Он шёл в бреду, помутнении, словно у него отняли все чувства, даже пространство исчезло, ног лишив опоры.
Термометр показывал шестьдесят градусов, причём, Безымянный оказался в считанные секунды полностью промокшим, с него стекали крупные капли воды.
На ощупь, Безымянный выбрался из комнаты, несколько раз чуть не упав, споткнулся о стальной каркас. Глаза его нащупали во тьме яркие короткие вспышки света.
Ощущая лишь дрожь и вибрацию через каменный пол, и чем ближе подбирался через каменные сваи, завалы, ящики с какой-то смесью и горы липкой пыли, через графитовую грязь, он вошел в мягкие лужи, которые затягивали с каждым рывком его ноги всё глубже. Вибрация становилась чётче, свет ярче.
Безымянный не испытывал страха, лишь безмятежность и усталость.
Посвежело.
Вскоре он увидел невероятно огромный ржавый бульдозер. Вокруг него несколько трудилось несколько роботов похожих на насекомых. Они замерли, заметив человека, и локаторы направились в сторону появления незнакомца. Он долго шел вниз, спускаясь вниз по откосому туннелю. Из темноты выехал маленький и странный робот без глаз, по–видимому, проектор, инженер, и уставился на Безымянного, что сильно его смутило.
– Что делать дальше? – он ждал дальнейшего хода событий, проявлять ли к ним агрессию или подождать – когда робот протянул ему свою руку, с тремя длинными тонкими пальцами, он окончательно растерялся и оцепенел, но, всё же собравшись, протянул свою навстречу.
Робот нежно взял его за кисть и увлёк за собой, грунт под ногами на сей раз оказался достаточно твёрдым, и Безымянный смог идти, не мешая роботу вести его.
Вибрация нарастала. Мимо проехал низкий грузовой автомобиль, с широкими колесами, гружённый бурым грунтом, следом за ним другой, за ними последовала нескончаемая вереница, увозившая грунт по уходящему вправо тоннелю, по–видимому, именно к тому невероятно большому ковшу, который незадолго до спуска наблюдал Безымянный в Старом метро. После происшествия к пролёту заблокировали вход гермоворотами.
В стороне от тоннеля шёл ещё один пролёт, к нему тянулись линии железной дороги. Показался конец суженного пространства, и начинался высокий зал, где велось интенсивное строительство. Роботы были повсюду, наверху, снизу, заливались стены, укладывались плиты, сваривался стальной массивный каркас из особо прочной стали. Он словно попал в муравейник, всё кишело ими.
Проектор провёл его через толпу роботов, все останавливались и сосредотачивали с любопытством своё внимание на нём – человеке.
– Странно, они ведут себя словно живые люди, – подумал Безымянный, и окинул взором первые ряды сооружений и оборудования, которые показались необычными, оно походило на человеческое, роботы напоминали людей, только безголовые, с двумя пластинками-локаторами.
То, что он видел потом – искры, летящие яркими светящимися точками в разные стороны от чего-то круглого и невообразимо огромного, земля сотрясалась, мимо проносились машины, когда они подошли совсем близко, он ощутил вибрацию на своих лёгких. Безымянный включил налобный фонарь на полную мощность и увидел его – «Глубинного Червя». Необычного – сверхогромного, около двадцати метров в высоту, совершенно другой формы, от него отходило множество труб, кабелей, подавая воду на гигантский бур, внутри находились роботы, снаружи всё кишело ими, он оказался полностью собрал из совершенно разных агрегатов, механизмов, дополнительных буровых установок и ремонтных узлов. Червь показался путнику потрясающим – грубый, ржавый и «живой», и разборный! Он мог распасться на тысячи частей, которые разошлись бы в разные стороны, каждый по своим делам. Словно какое-то доисторическое животное ожило и стоит перед ним на своих ногах и не обращает никакого внимания на постороннего.
Сильно загудела голова, и он едва устоял на ногах, схватился за робота.
Робот, похоже, знал, зачем пришёл человек и поспешил, времени оставалось совсем немного, кислород кончался. Инженер показал творение своего создателя, показал всё могущество и целесообразность машин, то был первый контакт такого невероятного масштаба вымершего человека и новой техники. Такое событие предзнаменовало начало великих перемен.
Техносфера расширялась, потому что ей этого хотелось, а не по тому, что ей так управляли люди! Она росла, захватывая не природу, а мир неживой, не освоенный, превращая его в единое целое, единое пространство механики.
«Червь» рыл тоннель огромной величины, вслед за ним роботы строили каркас и «паутину», похожий на рёбра змеи. Единственное что рассмотрел человек в полутьме – надежду, на будущее, надежду возродить все те утраченные когда-то качества человека, возрождение их в механике. Он увидел красоту, которая вдохновляла и предавала сил для последнего шага в никуда.
Они живут вечно, никогда не умирают, им неведома смерть, но ведома жизнь. Способа уничтожить робота не существует – стереть его жизнь, опыт, память, волшебную коробочку, которую можно переставлять из робота к роботу, производя своего рода реинкарнацию, и фактически жизненный опыт, который переходил в осмысление собственного бытия, путём накапливания знаний и навыков, невозможно, – они единое целое. Реинкарнация опыта и знаний и обретение машинного интеллекта – будущее робототехники. Киборги, синтетики и механика конкурировали на равных и все определяла наукоемкость производства, что-то было дешевым и распространенным, а что-то уникальным.
Труд сделал из машины живое. С Червями всё было по-другому, в них располагались огромные сервера, накапливающие массивы информации, создавая обособленное единое информационное поле, всё это, конечно же, не могло существовать, без единого осмысленного и разумного центра, объединяющего все ячейки общества от и до, центра с чувствами и убеждениями, со своими взглядами на жизнь, планами и мечтами.
Робот указал пальцем в сторону «Червя», после чего обвёл руками большую окружность, указывая на небольшой круглый вход – вентиляцию, ещё не достроенную и не функционирующую, в ней также работали роботы. Инженер подвёл человека и указал ещё раз, говоря «Иди», и на сей раз Безымянный не стал отказывать гостеприимству и вошёл, тот в свою очередь, не последовал за гостем.
Безымянный не понимал жестов, но он догадывался, что тот направил его для встречи с чем-то большим, нежели с величественным Червем.
Над головой пронёсся маленький светящийся яркий шар, таких он нигде ещё не видел, сине–белого цвета, быстрый и легкий, который немного наэлектризовал бронированную военную каску.
За несколько часов спуска, которые казались ему вечностью, он увидел больше, и прочувствовал столько глубоко скрытого, сколько за всю жизнь едва ли набралось бы. Безымянный недоумевал и не верил собственным глазам – единственному оставшемуся чувству в темноте, зрению, и то, что ждало его в конце пути – действительно теперь пугало.
Пройдя несколько метров, Безымянный ощутил сильное резкое головокружение и тошноту, и с силой упал на спину, сразу же потеряв сознание.
Глава 105
Занавес распахнулся, на сцену вышел Император в абсолютно красном костюме.
– Гости мои! Мои сыны, сестра мои! К Вам обращаюсь Я, Сам Господь Бог на этой земле! Настал наш день! Наш праздник, перед вечной жизнью, отпустим смерть – её больше нет! – начал Император, из сверкающего зала раздались рукоплескания, – тысячи лет мы провели в спячке, и за какие-то десятилетия освоили планету и построили свою нерушимую идеальную империю! Воскресли из пепла! Одержали верх, неоспоримую победу над мирозданием! Сожрали все низшие биологические разумные виды на этой планете, встав во главе иерархии жизни! Мы – вечность! Мы – сила! Мы – Боги! – зал зашумел, а император продолжал, – Я обязан Вам жизнью! Я обязан Вам силой своей и нерушимостью! И сейчас, в честь нашего Перерождения, в честь Вам – семья моя, открываю бал–маскарад! Начинаю праздник! Насладимся сполна, выпьем полную чашу наслаждений! – зал бушевал, успевшие уже изрядно напиться гости гудели, и ждали самого интересного, ведь такого ещё не бывало, и как было заявлено – зрителей ждет нечто неописуемое.
– Я хочу возместить Вас о начале новой Эры! О новом мире, который Мы сами себе построим, поработим или завоюем! Нас ждут тела, идеальные, сильные, красивые тела! Нас ждут непокоренные миры, в которых занимают наше место по праву низкие и жалкие создания, которых нужно истребить раз и навсегда! – зал радостно зааплодировал, – они ждут нас, ждут нашей божественности, чтобы очиститься и принять нас! Так, давайте же проводим с достоинством эпоху варварства! – Император подхватил руку Императрицы и увлек за собой к колоколу – звон ворвался в затаившуюся тишину, глаза гостей радостно и счастливо блестели в темноте зала.
На сцену привели пленницу, напуганную, робкую, её слезы давно высохли, её измученное лицо излучала лишь страх, лишь содрогание. Сильные железные руки вывели её на середину, зал замер.
– Сейчас нам споет прощальную песню последняя представительница расы землян! Так слушайте же и радуйтесь! Пой! – громовой голос императора развеял ожидание, в зале раздался смешок, затем гогот.
Девушка заплакала.
– Улыбайся, улыбайся – кричали ей из зала, она едва скорчила горькую гримасу, затем запела севшем дрожащим голосом старинную песню. Гости безумно смеялись, бросали в не предметы, еду, она все пела и пела, и её грустный, болезненный голос все сильнее тонул в буре голосов толпы.
Бахнула громкая инструментальная музыка. Заиграл оркестр, люди смеясь, надели маски и закружились в вихре танца сразу же забыл о девушке. Эр уже не видел, что с той стало, его выворачивало изнутри, все внутренности его пришли в такое напряжение, что ни тошнило, ни кружило, а ныло и отупляло – он чувствовал, ему настал конец.
– С вашим сыном все в порядке? – поинтересовалась благородная дама у Императрицы.
– Все хорошо, но он чувствует небольшую усталость от недуга. И танцевать не будет. А жаль, какой из него вышел бы кавалер! Что уж и говорить, и перчаток то нет.
– А жаль, такой видный человек и не танцует, такой молодой! Да и простительно, в последний раз же!
Эр сидел в запачканном кровью костюме, абсолютно разбитый, смотрящий в одну точку. Его мысли превратились в эту точку на дубовом, отполированном до блеска паркете.
Принц очнулся.
– Что это? – посмотрел он на свои руки и грудь,– это кровь? Я весь в крови, что произошло? Кровь! Чья?! – Эр поднял пылающие глаза, увидев сотни демонов, кружащих в агонии наслаждения и веселья. Увидел кровавые наряды своих родителей, их бледные лица на красном фоне. От увиденного перехватило дыхание, его сердце сжало от страха, словно в кулак. То было лишь видение, галлюцинация, но такая реальная, что Эр смутился – наркотик действует?
Время сбилось для него, приняв неизвестный и относительный характер.
Бестии кружились, золотыми платьями вызывая вихри огня, из толпы вышел демон в золоте, и прошептал на ухо Эру.
– Проснись, Эр! Тебе нужно уходить! Проснись, – Эр протянул руку навстречу иллюзии, голос проник ему в голову.
– Уходи. Уходи. Уходи, – разлеталось эхом.
– Посмотри Эр, они все в огне! Они горят! Ты горишь! Уходи немедленно! Перстень, который так и не сняли гвардейцы, соскочил с костлявого пальца и со звоном покатился, смеясь над ним – Эр попытался встать на ноги и поднять его, но попытка обернулась провалом и его повело в сторону, тут неожиданно принц получил острый удар кинжалом под ребра вскользь. Упал, и прополз сквозь танцующих, которые повизгивали, спотыкаясь об истекающего кровью принца. Лиц нападавших он не видел, прячась за масками, они скрылись в толпе.
Убийца не торопился довершить дело.
– Кто это? – удивленно и радостно воскликнула девушка, скрывая своё лицо за маской, – кто это там ползет? – она рассмеялась, – ну и праздник все дозволенно! Скоро введут рабов на растерзание, вот будет потеха! – её подхватили и унесли в танце.
Последовал неожиданный толчок корабля, погас свет. Толпа радостно завизжала, разом зажглись приготовленные свечи, с большим усилием разносился алкоголь и наркотики.
Глава 106
Взрыв развеял все сомнения.
Стеклянная стена разлетелась в пыль, верхняя её часть, лопаясь на огромные куски, устремилась вниз, разбиваясь на миллионы острых осколков.
Наверху погасли огни, стихла музыка, толпа торжествовала и праздновала.
Тысячи хлопков осветили небо. Праздничный салют, которого ещё не видело человечество, набирал свои обороты, сотрясая воздух. Город утонул в грехе и разврате. Сношались прямо в гуще толпы, на асфальте, у фонарей, поодиночке и группами. Увлекали в темные проулки, в гостиничные номера. Казалось, там наверху все сошли с ума.
Туманная и пыльная дыра в стене напоминала врата в сумеречный ад.
Никола застыл от изумления.
Раздались дикие крики испуганных горожан, за ними монотонный треск стекла, стена вокруг города сыпалась, словно фигурка из домино.
Но салют скрывал катастрофу, горожане беззаботно праздновали перерождение своих господ, мечтая лишь о том, как скоро они заберут их с собой.
– Упала! – ликовал вождь, схватив Николу за грудь и трясся, – упала! Ещё немного и мы свободны!
Сердце бешено билось, Никола боялся не успеть выйти из города, который его душил, боялся умереть на пороге. Он потерял достаточно сил, дойдя до края.
Вождь поднял руку – сигнал к штурму, и немного погодя пока развеется пыль, опустил её вниз, устремившись к руинам.
Глава 107
Ему снились Они. Синтетические машины будущего. Пустые, ничем не заполненные сосуды, их ряды сгущались к центру, в котором возвышался каменный обелиск прошлого, неизученный и могущественный, но молчаливый.
Машины ждали.
Их сон казался вечен, как вдруг обелиск засветился, зал полностью залился синим монотонным цветом, яркие огоньки стали заполнять сосуды внутри машин, но тьма сгустилась, к нему приблизились яркие зеленые огни, закружились в неистовом вихре и…
Безымянный очнулся от ощущения, как его что-то тащило за ноги, с большой скоростью перебирая своими тонкими ножками и гнусливо пофыркивая.
Он сильно бился головой о пороги и перекладины каркаса шахты, с каждым ударом стонав от боли.
Боль его отрезвила. Огни в глазах стали исчезать, темнота рассеиваться, и вскоре Безымянный начал различать тёмную худую фигуру в плаще, луч фонаря потускнел.
Тот самый неизвестный, который преследовал Николу, настиг его самого на глубине восьми километров…невероятно!
– Кто он? Куда он меня несёт? Почему не убьёт? – всё новые и новые вопросы оставались без ответа.
Безымянный закричал:
– Стой! – но вместо слова получился лишь хрип, но незнакомец обернулся, капюшон скрывал его лицо. Он наклонился ближе, и всмотрелся в маску Безымянного, который увидел чёрные, как бездна, огромные глаза…ровное гладкое лицо…только лицо, и больше ничего! Лицо из сна, поразительной схожести.
Он испуганно выхватил гранату и выдернул чеку, и протянул её вверх, в лицо незнакомцу, тот отстранился в прыжке, но граната не взорвалась!
– Нет! – закричал Безымянный, и из груди его вырвалось истерическое рыдание.
– Нет! Нет! Нет! – граната выпала из рук, покатилась под ноги незнакомцу. Автомата же на груди не оказалось, он где-то соскочил, пока бессознательное тело тащили вглубь.
Незнакомец одним резким движением ухватил Безымянного за ногу и продолжил тащить вперёд, но с большим энтузиазмом, с большей силой, тот упирался и старался уцепиться за пороги и выступы, но мёртвая стальная хватка прочно сжимала и выкручивала голень, руки его слабели и вскоре совсем опустились.
– Что он со мной сделает? Распотрошит или сожжёт? Забальзамирует, – рассуждать времени нашлось предостаточно, для действия – секунды…
– Что тебе… нужно? – прокричал Безымянный, – отпусти меня, ради Бога, отпусти! Что я тебе сделал? – незнакомец невозмутимо тащил всё глубже и глубже.
Кислорода оставалось чуть больше половины баллона, температура поднялась до сорока восьми градусов, Безымянный находился в чертогах уже более двух часов, что сильно истощило его и как теперь вырваться из когтей неизвестного охотника? Не имея должного и мощного оружия? Он закончит свой путь вот так, как крыса в когтях? Повешенным на столбе за ноги? Сброшенным в пропасть или жерло разлома? Подведенным к смертной казни пред правителем чертог? Что же?
Ожидания казались ему мукой, от ударов о перегородки сильно болело плечо и спина, со звоном ударялась ракетница, и лязгал нож о камень, он был бесполезен, а воспользоваться ракетницей – означало – смерть всем, тем более снять её он не мог, и достать заряд из рюкзака подавно.
На секунду его ногу выпустили, незнакомец выбил строительную перегородку, и в шахту ворвался сильный порыв огненного ветра, этим и воспользовался Безымянный, чудом вскочив на ноги из последних сил, толчком сбросил в пропасть незнакомца, когда тот стоял к нему спиной и рассматривал дальнейший путь. Неизвестный испарился в пустоте, не произнеся ни звука.
Обожжённое и сваренное тело Безымянного ныло, до сего момента он не ощущал боли, но что-то изменилось к концу его пути, следование начинало быть невыносимым. Заряд адреналина в крови убывал, убывал и кислород, голодные припадки, и тепловые удары усилились, но перед ним всё ещё оставалась пропасть, в которой канул его недавний компаньон.
По ту сторону шла вторая половина шахты, их разделяло примерно пять метров пропасти, вход так же оказался запаян тонкой, но прочной металлической пленкой, вниз ползли толстые провода и жилы – всё то, что смог разглядеть он под тусклым лучом фонаря.
Подумав минуту, путник решил прыгнуть. Истратив все баллоны, он весил не так много, стоило только разбежаться и…
Он летел, ударившись грудью об перегородку дна, зацепился за трос, приваренный к металлической балке, ещё чуть-чуть и он вытащил своё тело на балкон.
– Ещё подарочки будут? – спросил он сам у себя и засмеялся. Запаянный вход оказался мягким и легко поддался, располосовав ножом блестящий тонкий металл, он вполз в шахту.
– Если я сказал, что дойду, значит – дойду! Оставалось идти ещё немного… хватило бы мне сил… – Безымянный поднялся с колен, и оказался лицом к пугающей неизвестности Предела.
