Ден Истен
Служить и защищать. Сборник рассказов
– Зато вам очень повезло, Екатерина Викторовна. Это просто чудо какое-то! Я такое вижу впервые. Главное – позвоночник и артерии не задеты! Речевые функции восстановятся. А ранение в руку – это уже ерунда! Вас вовремя сюда доставили. Через месяц переведем в госпиталь МВД.
Катя кивнула – говорить она пока не могла.
***
– Откуда у вас боевой пистолет Макарова? – следователь вглядывалась в красивое лицо, обезображенное кровоподтеками.
Бекетов усмехнулся, сидя на стуле в комнате для допросов.
– Полгода назад к нам в сервис тачку пригнали. Угнанную. Сказали, разобрать на запчасти. В общем, я обнаружил тайник под обшивкой. Там лежал пистолет.
Следователь сделала запись. Бекетов спросил:
– Скажите, Аня точно жива?!
– Пострадавшая Горевая находится в краевой больнице. Идет на поправку.
Бекетов с облегчением выдохнул.
– На вашем месте, я бы особо не радовалась! – нахмурилась следователь. – Погиб сотрудник патрульной службы, еще два полицейских ранены! Вам мало?!
Бекетов посмотрел на нее своими красивыми серыми глазами. Разбитые губы растянулись в циничной усмешке.
– Главное – Анька жива. Остальное – второстепенно.
Ручка в руке следователя треснула пополам, глаза гневно сверкнули. Она нажала на кнопку в торце стола. Мгновение спустя в допросную заглянул конвойный.
– Увести!
Она смотрела на закрывшуюся металлическую дверь. Господи, ну откуда столько уродов?!
***
Оксана и Лариса ввалились в палату. Катя улыбнулась. Все такие же: молодые и красивые. Хотя нет, Ксюха – все такая же, а вот у Лары залегли под глазами темные круги – видно лялька ночами давала стране угля…
– Привет, девчонки! – просипела Катя. – Как дела?
– Ой, у нас все нормально! – беззаботно отмахнулась Оксана. – Я теперь за вас обеих преступников ловлю! Свинство какое-то! Одна в декрете, другая – в больнице!
– Лара, как там дочь? – спросила Катя.
– О-о-о-о! – Лариса подняла глаза в потолок. – Орет!
Все засмеялись.
В палату вошел доктор. Симпатичный, высокий. Смущенно поздоровался со всеми.
– А вы доктор? – Оксана бесцеремонно уставилась на него. – А как вас зовут?
– Алексей Николаевич, – еще больше смущаясь ответил он.
– А вы хирург? – не отставала Оксана.
– Да, я оперировал Катю… Простите, оперировал Екатерину Викторовну.
Оксана раскрыла рот, чтобы еще что-то спросить, но Лариса ее опередила.
– Скажите, Алексей Николаевич, а какие у Кати прогнозы? Ну, она сможет на службу вернуться?
Доктор утвердительно кивнул.
– Прогнозы самые благоприятные. И, разумеется, Екатерина Викторовна сможет после реабилитации вернуться на службу.
– Спасибо вам, доктор! А вы симпатичный! – сказала Оксана.
Катя укоризненно глянула на подруг.
– Девчонки. Оставьте человека в покое.
Доктор посмотрел на нее. Это не был бесстрастный взгляд доктора на пациента. Это не был жалостливый взгляд здорового человека на больного. Нет. В карих глазах молодого хирурга была какая-то особенная, безграничная нежность…
– Я попозже зайду! – шепнул он и подмигнул.
Катя улыбнулась и прикрыла глаза.
***
– Ну сколько можно уже скрываться? – возмутился Марков. – Прячемся как дети! Пора выходить из тени.
Оксана поцеловала его, прижалась к груди.
– Рома, я думаю Еремин не одобрит. Ты же знаешь его отношение к служебным романам.
– Еремин в курсе уже, – засмеялся Марков.
– Да ладно! – протянула Оксана и нахмурилась. – Ты уже всем настучал?
– Он видел, как мы в машине целовались. Сказал мне, что если Егорова уйдет в декрет, то он отправит меня служить участковым на Чукотку… А почему ты ни Кате, ни Ларисе про нас не говоришь?
Оксана вздохнула. Села на кровати.
– Понимаешь, мне нужна ясность. Не то, чтобы я на тебя давила, но…
Марков слез с кровати, подошел в столу.
– Я тебя понял. Хотел через пару месяцев, после того как майора получу, но видно придется поторопить события… Извини за неподходящую обстановку.
Он выдвинул ящик стола и вытащил коробочку из красного бархата. Подошел к ней, плотнее завернулся в простыню. Встал на одно колено, склонил голову, нагнетая торжественность.
– Дорогая Оксана, – проникновенно начал он. – Мы с тобой встречаемся уже…
– Я согласна! – в восторге завизжала Оксана и прыгнула на него, целуя.
Марков засмеялся: женщины!
***
Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…
Подполковник Еремин сидел за столом, положа руку на плечо подполковнику Захарьеву. Оба в расстегнутых кителях, из карманов торчали галстуки.
– Мишка! Ты понимаешь, что творят, а?! – жаловался Еремин. – Мой второй оперативник выходит замуж! А потом что, декрет? Опять?! Сначала Лариса, теперь вот – Оксана!
Подполковник Захарьев взялся за бутылку.
– Димка! Это же хорошо! Они, в первую очередь, женщины! Я вот за племянницу свою переживал, думал, что никогда замуж не выйдет! А вот смотри, нашелся хороший человек. Хирург, между прочим! Через месяц свадьба. Так что, погуляем еще с тобой!
Оба повернулись и посмотрели на Катю, двигающуюся в медленном танце с высоким симпатичным мужчиной. Катя перехватила их взгляд, подмигнула. Подполковники тоже подмигнули. Вышло у них это плохо – не совсем трезвые глаза уже работали автономно от своих хозяев. Со стороны можно было подумать, что на офицеров одновременно напал нервный тик. Затем оба повернулись к столу. Подняли рюмки.
– Ну, за Катю!
К ним подошли Оксана и Лариса. Красивые, в вечерних платьях.
– Видеть ваших мужей не могу! – буркнул Еремин.
Женщины удивленно переглянулись.
– Почему? – хором спросили они.
– Моих самых лучших оперативников увели. Вас, моих девчонок!
Оксана и Лариса засмеялись. Обняли начальника, поцеловали в щеки с обеих сторон. Еремин расплылся в улыбке как Чеширский кот.
– Ну ладно, ладно… Шучу. Я рад за вас, девчонки! – смущенно сказал он и с чувством добавил. – Будьте счастливы!
Музыка внезапно прекратилась. Танцующие гости с удивлением посмотрели на вылезших на середину танцпола Маркова и Трошина.
– Дорогие гости! Я благодарен вам всем за то, что вы сегодня пришли на нашу свадьбу! – сказал в микрофон Марков. – И я со своим товарищем, без пяти минут капитаном Трошиным, хотел бы спеть вам песню. Песня не для свадебных торжеств, но зато про нас, про оперов!
Трошин щелкнул пальцами. Музыканты ударили по струнам и клавишам. Послышались ритмичные звуки знакомой мелодии группы Любэ.
Марков и Трошин подняли микрофоны и запели низкими голосами, а гости, хлопая, дружно и с воодушевлением подхватили.
***
– Ну что, Катюша, недолго тебе незамужней ходить осталось, – сказала Оксана.
– Через месяц! – кивнула Катя. – У Леши как раз отпуск будет.
– Эх, девчонки! – Лариса обняла подруг. – Через что мы только не прошли вместе! И ведь живы! И счастливы!
– А некоторые еще и беременны! – подмигнула Оксана, показывая на Катю.
Прохожие смотрели на трех смеющихся симпатичных женщин в вечерних платьях, стоящих на ступенях ресторана. Внешне – хрупкие и безобидные. Но мы то с вами знаем, дорогие читатели, что за этой внешней беззащитностью кроется стальной характер! Характер настоящих офицеров, истинных профессионалов в своем опасном, но таком нужном деле…
Три капитана
Кроссовер занесло на повороте. Выровнявшись, понесся по зеркальной, омытой летним дождем, мостовой. Машины испуганно прижались к обочине, сбавляя скорость. Белая, с синей полосой вдоль кузова, патрульная Королла, мигая проблесковыми маячками, с ревом вылетела следом. Автомобиль преступников свернул под «кирпич», в сторону закрытого на ремонт моста, что для полицейских было очень кстати: на оживленной трассе попытка задержать преступников могла обернуться трагедией.
Катя Томилина высунулась из окна навстречу бьющему в лицо ветру, прицелилась. Выстрел. Пуля высекла сноп искр из асфальта, совсем рядом с колесом БМВ.
– Ровнее держи! – приказала она сержанту. Вылезла, держась левой рукой за дверную раму. Палец надавил на спусковой крючок.
Заднее колесо кроссовера разорвало. Тяжелую двухтонную машину подкинуло и отшвырнуло в заграждение моста. Чугунные секции смело словно их и не было. Автомобиль упал в реку, спустя секунду послышался глухой всплеск. Катя выскочила из машины и подбежала к зияющей в ограждении моста дыре. Детище немецкого автопрома медленно уходило под воду, вращая колесами.
– К берегу! Быстро! – скомандовала она, прыгая в салон. Королла, ревя сиреной, помчалась к съезду к реке.
Быстро сбежав по бетонным плитам, Катя увидела двух, отчаянно загребающих руками в попытке добраться до берега, мужчин.
– Причаливайте, Ихтиандры! – ствол табельного ПМ смотрел прямо на них. Автомат Калашникова в руках сержанта замер, готовый полоснуть очередью, если вдруг они окажут сопротивление.
– Руки в гору! – скомандовала Катя.
Две пары рук послушно поднялись. Преступники вылезли на берег и обессиленно упали на колени. Пинок в спины опрокинул лицами в песок, браслеты щелкнули на запястьях.
– Ну вот и всё! Приплыли гуси в Чебоксары! – выдохнула Катя.
А наверху уже слышался вой сирен приближающихся полицейских машин.
Двадцать минут назад было совершено вооруженное нападение на трех инкассаторов, выходящих из здания банка. В результате перестрелки один инкассатор был убит, двое тяжело ранены. Преступники похитили денежные средства в размере 70 миллионов рублей. Налетчики пытались скрыться на числящимся в угоне подержанном BMW x5. Сигнал поступил на пульт дежурного и был передан всем патрульным машинам, несущим службу в том районе.
***
Домик с трубой, редкий забор, зеленая трава и голубое небо… Новизной рисунок не страдал. Он, прямо скажем, был полной херней, даже не на уровне детского сада – до того безобразный. Но Оксана Егорова старалась, держа в руке упаковку цветных фломастеров. От усердия высунула язык и тихонько мычала от удовольствия.
– Завязывай стены пачкать! – недовольно сказала Дина, развалившись на кровати. – Не придуривайся, здесь нет никого.
– Так надо, Динка! – шикнула на нее Оксана. – Так надо…
Двери в палату открылись, и вошли два здоровенных санитара-шкафа.
– Егорова! К главврачу! – они, не церемонясь, подхватили ее. Оксана, дико хохоча, повисла на их руках, поджала ноги в белых тапочках.
– Ура, ура! К врачу! К врачу!
В кабинете главного врача психиатрической клиники сидел старший лейтенант Трошин. Оксану втолкнули в помещение и плотно прикрыли дверь. Безумно-бесшабашное выражение ее лица сразу же сменилось на абсолютно вменяемое, серьезное.
– Оксана, что у нас? – спросил Трошин.
– Сегодня ночью. В двенадцать. Сделайте так, чтобы нам никто не мешал.
– Сделаем. Вам никто не будет препятствовать, – кивнул Трошин.
Спустя несколько часов через забор психиатрической лечебницы, накинув на колючую проволоку два казенных матраса, перелезли две женщины. Озираясь, побежали в сторону аллеи, тускло освещаемой фонарями.
– У меня пересидим! Мой – парень надежный! – пыхтела на бегу Дина.
– Ага, – кивала Оксана.
Через десять минут они уже вбегали в подъезд. Дина взлетела на второй этаж, нажала на кнопку звонка. Дверь открылась не сразу. Сначала послышались неясные звуки, затем осторожный вопрос.
– Кто?
– Я, милый! Дина это! – Динка аж запрыгала от нетерпения.
– Ты как здесь?! – послышалось удивленное. – Сбежала, что ли?!
Дверь быстро открылась, и Динка оказалась в объятиях худого мужчины, с болезненным лицом. Расцеловав ее, он бросил взгляд на Оксану, скромно стоящую у лестницы.
– А это кто? – нахмурился он, ставя Дину на пол.
– Это Ксюха! Она помогла мне сбежать. Типа в психбольничке все ходы и выходы знает. Она своя, не парься! Мужа кончила, в дурку отправили на обследование. Да она нормальная, просто косит. Ну, вроде меня!
– А-а-а, – подозрительно ответил мужчина. – Ну проходи тогда.
– Спасибо! – Оксана шагнула вперед, подпрыгнула, цепляясь руками за верхний выступ дверной коробки. Врезала обеими ногами. Голова мужика мотнулась в сторону, он завалился, судорожно цепляясь за висящие на крючках куртки. Оксана спрыгнула и ударом руки наотмашь нокаутировала еще ничего не успевшую сообразить Дину. А на этаж уже забегали бойцы в черных масках. Двое приставили короткие стволы автоматов к лежащим на полу мужчине и женщине, еще двое – скользнули в квартиру, исследуя каждый угол.
– Чисто!
– Чисто!
На этаж забежали старший лейтенант Трошин и капитан Марков.
– Ну ты молодец! – выдохнул Марков. – Признаться, думал, не выгорит! Полгода этого урода ловили, а он, оказывается, под боком обитал.
Особо опасный преступник, находящийся в федеральном розыске, долгое время удачно скрывался. Его подружке повезло меньше, она попалась, но любовника и подельника не сдала и упорно давила на свою невменяемость, талантливо имитируя шизофрению. Задача Оксаны состояла в том, чтобы втереться к ней в доверие, помочь бежать, в надежде, что та выведет на разыскиваемого. План сработал, и теперь российского разлива Бонни и Клайд, в преступном багаже которых двенадцать убийств по всей стране, предстанут перед судом.
***
От удара голова Ларисы Звягинцевой мотнулась в сторону. Грубая веревка до боли впилась в запястья. Стул накренился и рухнул на мокрый пол ангара.
– А ты думала, тебе это так просто сойдет? – пинок в бок заставил Ларису сжаться, хрипя от боли и выплевывая кровавую слюну. Над ней склонилось холеное лицо мужчины лет сорока. Зачесанные назад волосы, тонкие черты лица. Шикарный серый костюм-тройка. Лишь только кожаная перчатка на правой руке выбивалась из благородного облика голливудского красавца.
– Готовь камеру! – приказал он, выпрямляясь. Безмолвно стоящий в двух метрах амбал, послушно распаковал зачехленную треногу-штатив. Установил камеру, включил, проверил изображение.
– Готово, шеф!
– Поднимай эту с..ку! – приказал холеный.
Мощные, играющие бицепсами, руки подняли ее словно пушинку. Развернули к камере избитым лицом.
– Говори! – приказал холеный, показывая на объектив.
Лариса поморщилась от боли в боку. Покрутила шеей.
– Что говорить? – спросила она, за спиной выворачивая сустав большого пальца и максимально загибая его под ладонь. Сдерживаться от боли не было никакой необходимости – ее последние полчаса так били и пинали, что болезненные гримасы при попытках освободить руку от веревки не вызвали подозрений.
– Я хочу, чтобы он был на свободе сегодня же! Что тут непонятного?! – в бешенстве заорал холеный. – Расскажи о моих требованиях!
Лариса поморщилась и, еле шевеля разбитыми губами, произнесла:
– А сейчас, дорогие малыши, я расскажу вам сказку. Про одного фееричного долб…еба, который похитил прекрасную принцессу и чего-то там требовал…
Удар ногой в дорогой туфле из крокодиловой кожи опрокинул стул, как раз в тот момент, когда правая рука Ларисы уже выскользнула из веревочной петли.
– Шутки шутишь?! – холеный озверело уставился на нее, повернулся к амбалу. – Отрежь ей ухо!
Тот с готовностью вытащил тесак, шагнул к ней. Удар ноги в коленную чашечку заставил его выронить нож и согнуться от боли. Лариса вскочила, схватила стул и с силой опустила его на бритую голову. Стул разлетелся в щепу.
– Ноги надо привязывать, дилетант! – выкрикнула Лариса. Его босс, быстро справившись с шоком, откинул полу пиджака, за которым пряталась наплечная кобура. Лариса подхватила выпавший нож амбала и метнула в него. Нож воткнулся в горло. Он судорожно прижал руки, пытаясь заткнуть бьющий красный фонтан, рухнул на колени. Красивое лицо исказила гримаса боли и ужаса. Упал навзничь и задергался в конвульсиях.
Лариса, шатаясь, подошла к стоящему на карачках стонущему амбалу, пнула в лицо, опрокидывая на спину. Вытащила из-за его широкого ремня пистолет, сняла с предохранителя, взвела. Пошарила по его карманам, вытащила свой телефон. Держа на прицеле амбала, включила.
– Где мы? – требовательно спросила она.
– Затон. Лодочная станция… – прохрипел амбал.
Поводила по экрану смартфона плохо слушающимся большим пальцем. Прислонила к уху.
– Говорит капитан Звягинцева. Меня удерживали в заложниках. Район Затона, лодочная станция. Свяжитесь с моим руководством, подполковником Ереминым. Всё!
Два часа назад ее похитили двое. Напали прямо в подъезде дома, оглушили и вывезли за город. Цель преступников заключалась в следующем: ее жизнь хотели обменять на свободу организатора секты, где она под именем прихожанки Ларисы Колесниковой пыталась распутать мошеннические схемы этой преступной организации. В процессе следствия выяснилось, что на счету псевдоцеркви не только сотни ограбленных людей, но и два доказанных убийства.
***
Со стороны и не скажешь, что эти три симпатичные девушки, сидящие в летнем кафе – офицеры полиции. Скорее, три веселые подружки-одноклассницы, решившие вдруг встретиться после долгой разлуки и посплетничать…
Катя с удовольствием ела пирожные. Оксана дымила сигаретой, прихлебывая кофе из маленькой чашки. Лариса, ограничившись стаканом минеральной воды, с ужасом смотрела на подруг.
– Девчонки, как это можно есть и пить? – поинтересовалась она.
– Как-как, – прошамкала Катя набитым ртом. – Вкусно же!
– Ага! – поддакнула Оксана, выпуская красивое, идеально ровное, колечко дыма. – А ты фигуру бережешь, да?
– Сладкое и кофе – это вредно! – назидательно ответила Лариса.
– Боишься, что муж выгонит, когда ты в корову превратишься? – хихикнула Оксана.
– Нет, не боюсь. И я пока еще не замужем, Паша только предложение сделал, – возразила Лариса. – Кстати, вам уже под тридцать… Замуж вам надо. Обеим.
Ложка с куском пирожного застыла на полпути ко рту. Катя недоуменно посмотрела на Ларису, перевела взгляд на Оксану.
– Ксюха, а «замуж» – это где?
Оксана картинно задрала зеленые, красиво обведенные глаза. Выпустила дым в голубое небо. Наклонилась к Кате, заговорщицки зашептала. Громко, чтобы Лариса слышала:
– Замуж-то? Я, Катюша, там не была, но многое слышала… Говорят, гиблое место. Там варят супы и рожают детей. А еще там у женщин постоянно болит голова, причем по любой причине…
– Не-е-е-е, – капризно протянула Катя. – Тогда я замуж не хочу. Я не люблю, когда у меня голова болит.
Обе издевательски засмеялись.
«Шапито!», – подумала Лариса и уже было собралась высказать вслух свои сомнения относительно умственного развития этих двух хохочущих девиц, но тут в магазине напротив взрывной волной вынесло стекла витрины, затем послышалась стрельба…
***
В ужасе разбегались прохожие, истошно выли сигнализации припаркованных рядом машин. На месте витринного стекла зияла дыра, откуда доносились приглушенные одиночные выстрелы и крики.
Посетили кафе рефлекторно пригнулись под столы, кто-то упал на пол. Нормальная реакция испуганных, ошеломленных взрывом, людей. Молодая женщина, обнявшая сына – мальчишку лет пяти. Какая-то девчонка, совсем подросток, закрывшая руками голову с афрокосичками. Солидный мужчина, инстинктивно прижавший к себе кожаный портфель. Другие люди, самые разные, но с тем же одинаковым выражением глаз – страх и недоумение.
Девушки вскочили. У них не было с собой оружия – у них был законный выходной. Они вообще в своих кедах и повседневной одежде сейчас ничем не выдавали принадлежность к силовым структурам. Но надо что-то делать… Ждать и глазеть – слишком большая роскошь для сотрудников полиции.
– Полицию вызывайте! – крикнула Лариса официанту, рванув вслед за подругами, уже выбегающими за стилизованный под деревенский плетень заборчик. Парень закивал, откинул поднос, которым прикрывался до сей поры, рука потянулась к карману. Посетители испуганно смотрели вслед троице, перебегающей дорогу.
Кате был знаком этот магазин – приезжала сюда по вызову пару раз. Это был не торговый центр с отдельными бутиками и эскалаторами, и не специализированный пафосный салон, это был павильон-сборная солянка, занимающий весь первый этаж жилого дома: здесь можно купить брюки и рубашку, пройти буквально пару метров и приобрести золотое кольцо в ювелирной лавке, а потом на радостях, развернувшись к продуктовой витрине, купить бутылку крепкого пива и каменный расстегай, сесть здесь же за столик и отметить удачную покупку. И за безопасностью всего этого великолепия следила пара пенсионеров, в черной униформе, с гордой надписью на спине: «Охрана».
Прижавшись к стене, Катя осторожно заглянула в павильон. Картина была ужасной. Вперемешку с бездушными пластмассовыми манекенами лежали окровавленные люди: кто-то уже безмолвно, кто-то шевелясь и постанывая. Развороченные взрывом хромированные стойки, разбросанные тряпки, сумки, шляпы, битое стекло прилавков, свисающие с потолка искрящие светильники. Сизый удушливый дым.
Совсем рядом, буквально в полуметре от Кати, лежало изуродованное взрывом тело, лишь только по истерзанной в клочья армейской одежде можно было предположить, что человек с кровавой кашей вместо лица, на котором угадывались остатки черной маски с прорезями для глаз, и без левой руки – мужчина.
У стены стоял здоровяк в камуфлированных штанах и в маске, он крепко прижимал к себе бледную от ужаса продавщицу. В ее тонкую шею упирался ствол пистолета. Другой, в такой же маске, потрошил ювелирные прилавки, сгребая без разбора изделия в черный пакет.
– Живее давай! Ща здесь не продохнуть будет от ментов! – нетерпеливо командовал здоровяк.
– Всё! – второй потряс пакетом.
– Что-то негусто… Уходим! – здоровяк попятился, увлекая за собой продавщицу.
– А как же Удав? – задал вопрос второй.
– Ему теперь не поможешь! Сам виноват, нечего было гранатой играть! Только дело нам все запорол! Туда ему и дорога!
Катя отошла в сторону, поманив подруг. Склонилась к ним и, стараясь перекрыть вой сигнализации и крики людей, сказала:
– Двое. Третий подорвался на собственной гранате. Заложница – продавщица. Оружие – пистолет. Уходят. Нельзя их упускать!
– У нас оружия нет! – резонно возразила Лариса. – К тому же заложник… Этим вообще должны заниматься специально обученные люди! Катя, не геройствуй!
Лариса была кругом права. Подвергать жизнь заложника опасности даже из самых благородных побуждений – край самоуверенности и преступное безрассудство.
Внутри помещения послышался громкий истеричный плач. Катя осторожно заглянула. В помещение, шатаясь, вошла та самая продавщица, к чьей шее пятнадцать секунд назад был приставлен ствол пистолета. Она села прямо на пол, разрыдалась в голос, размазывая тушь по лицу.
Катя шагнула в разбитую витрину, следом Оксана, за ней, после секундного сомнения, и Лариса.
– Где они? – Катя присела перед ней, раскрыла удостоверение.
– Уехали, – задыхаясь от слез, ответила продавщица. – Серый Опель.
Лариса прислонила пальцы к шее лежащей женщины – пульса не было. Рядом замер совсем молодой парень – глаза стеклянные, устремленные в потолок. На белой футболке отчетливо расплылось красное пятно. Еще одна женщина, пожилая, застонала рядом. У прилавка сидела девушка, прижимая к исцарапанному лицу руки – видно посекло осколками витрины. Если бы не хлипкая перегородка, отделяющая торговые места от витрины, и уже превращенная взрывом в труху, жертв было бы намного больше. Судя по всему, остальные посетители разбежались. И слава Богу!
Оксана подняла лежащий рядом с убитым налетчиком пистолет – исцарапанный ТТ. Сжала черную, со звездой, рукоятку. Палец нажал на кнопку – обойма выскользнула в ладонь. Полная.
– Есть оружие! – радостно сказала она.
– Пошли! – скомандовала Катя подругам. – Надо машину достать!
– Возьмите мою! – продавщица встала и подошла к стойке. Вытащила из сумки ключ от машины. – Красная Королла, у входа.
– Скорую вызывайте! – крикнула ей Оксана. Все трое понеслись в сторону лестницы, где навзничь лежали два человека, на черной спине которых желтыми буквами красовалась надпись: «Охрана». Живые, просто оглушенные.
***
Даже если бы продавщица не назвала марку автомобиля налетчиков, все и так было очевидно. Серый Опель несся по автостраде, почти впритирку обгоняя машины, под истошные звуки клаксонов и матерные вопли водителей. Катя упорно давила на педаль, повторяя его маневры, тем самым сразу переключая на себя гнев возмущенных автолюбителей.
– Поела Катюша пирожных! – бурчала она, внимательно глядя на дорогу. – В кои веки отдохнуть решила, а тут…
Оксана на соседнем сиденье вертела в руках пистолет.
– Ты стреляла из такого? – спросила она.
Катя скользнула взглядом.
– ТТ? Нет, только из Макарова. Говорят, хорошая пушка. Была. С производства сняли.
Опель обогнал ободранную Приору. Из окна высунулось удивленно-возмущенное смуглое лицо коренного жителя Средней Азии.
– Шайтан!!!! Водить уметь, нет?!!!! – погрозил он кулаком вслед Опелю. И тут же замолчал, с изумлением глядя на проносящуюся мимо красную Короллу.
– Я твой дом труба шатал!!!! – заорал он, задыхаясь от такой наглости. Видно таких уродов-водителей, с интервалом всего в две секунды, он еще не встречал.
Трасса впереди расходилась на две ветки: одна, пошире, уводила вправо на развязку, другая, прямая и узкая – в сторону аэропорта. Опель рванул прямо.
– Ты ж мой хороший! – с облегчением выдохнула Катя. И есть чему радоваться: объездная дорога в аэропорт – менее оживленная, по той простой причине, что давно не ремонтировалась, и редкий водитель захочет гробить машину, подрыгивая на ухабах. Поэтому с каждым километром трафик становился заметно реже.
Лариса, сидя на заднем сиденье, уже общалась с дежурной частью.
– Серый Опель Астра. Номеров нет. Движется в сторону аэропорта. Преследуем на красной Тойоте Королле.
Поговорив, засунула телефон в карман джинсов, подалась вперед.
– Интересно, а у нее машина застрахована? – озадаченно спросила она.
– Да уж наверняка… – отмахнулась Оксана. – Разберемся. Восстановят за счет УВД. Еще и грамоту получит. За сознательность и помощь органам.
Катя, поравнявшись с Опелем, резко крутанула руль вправо, прижимая того к обочине. Опель дернулся вперед и залетел в переулок. Катя, сбавила скорость, свернула следом, нога снова надавила на акселератор. Вздыбленный асфальт сменился пыльной дорогой, по обе стороны которой стояли двухэтажные деревянные бараки.
Машин не было, людей тоже не наблюдалось, не считая сидящих на лавочках алкашей, которые морща сизые носы от поднятой пыли, ругались в адрес никчемных мажоров, устроивших в их культурном и высоконравственном районе гонки.
– Ксюха, давай! – Катя опустила стекло с пассажирской стороны. Надавила на педаль и вывернула руль влево, идя на обгон.
– В водилу бей! – скомандовала она, поравнявшись Опелем. Оксана высунула руку с пистолетом и нажала на курок. Боковое стекло осыпалось, Опель резко затормозил. Катя тоже ударила по тормозам – машина проехав юзом несколько метров, остановилась. Непристегнутая Лариса уперлась ногами в сиденья – торможение было слишком резким. Повернула голову.
– Ложись! – она резко подалась вперед, схватила обеих за затылки и пригнула. Заднее стекло Короллы разлетелось вдребезги от автоматной очереди.
– Черт! – Катя, согнувшись, перевела ручку селектора и нажала на педаль. Машина рванула задним ходом. Ударилась в Опель, отбрасывая его на пару метров. Стрельба захлебнулась. Оксана оттянула ручку двери, вываливаясь из машины, откатилась в сторону. Встала на одно колено и, держа пистолет обеими руками, выстрелила. Катя и Лариса, одновременно выползли из салона, падая лицом в пыль. Отползли за машину. Затаились.
Тишина.
– Ксюха! Что там?! – выкрикнула Катя.
– Да не попала я! – с досадой отозвалась Оксана. – В машине сидят, спрятались, крысы!
– Держи их! – снова выкрикнула Катя. Посмотрела на Ларису, протянувшую ей увесистый камень.
– Добро пожаловать в каменный век! – пошутила она и поморщилась.
Катя только сейчас увидела, что рукав ее светлой рубашки стремительно, прямо на глазах, окрашивается красным. С кончиков пальцев стекали алые капельки.
– Куда? – спросила она.
– В плечо, – лицо подруги исказила гримаса боли.
Катя выругалась. Подхватила камень.
– Ксюха! Держи их! – она выглянула из-за капота, затем, пригнувшись, стала приближаться к Опелю. Дверь открылась, и показался пистолет. Она еле успела, сгруппировавшись, откатиться в сторону – защелкали выстрелы, и на том месте, где она была секунду назад, запрыгали фонтанчики пыли. В то же мгновение загрохотал ТТ Оксаны
***
Одна пуля снесла боковое зеркало, вторая задела руку стрелка. Пистолет отшвырнуло в сторону. Вопль, затем громкая ругань. Катя, не теряя времени, подбежала к оружию, но схватить не успела, потому что из салона на нее вывалился рыжебородый здоровяк. Держась за раненное предплечье, он пнул Катю армейским ботинком в плечо. Она завалилась в пыль. Вскочила, увернулась от летящего в лицо кулака. Схватила громилу за шею и впечатала коленом в живот. Ударом кулака снизу в челюсть откинула на капот. Резко, на выдохе, выкинула ногу вперед, целясь в живот. Громила перехватил ее за лодыжку, схватил за шею и отшвырнул в сторону. Катя поднялась, и тут же отправилась обратно на землю от прямого удара ногой в грудь. Перед глазами заплясали фиолетовые звезды, дыхание сбилось. Громила замахнулся.
Камень, прилетевший в висок, шатнул его в сторону, но с ног не сбил. Выпрямился, зло посмотрел в сторону, откуда кинули камень. Лариса с криком выбежала из своего укрытия, подпрыгнула. Оттолкнулась от капота машины и нанесла круговой удар ногой в голову. Те, кто помнит фильмы 90-х про карате или кикбоксинг, дали бы это приему свое однозначное обывательское определение – вертушка. Удар был настолько сокрушительным, что рыжебородого громилу отбросило на несколько метров. Приложившись головой о придорожный валун, затих.
Лариса подошла к Кате. В это время в салоне Опеля с пассажирского сиденья поднялся второй, с залитым кровью лицом – видно Оксана все-таки попала в него, не убив, но выключив на некоторое время. Он вскинул автомат, направил на Ларису. Все могло бы закончиться печально, если бы не Оксана. Она запрыгнула на капот и прямо через лобовое стекло разрядила в него остаток обоймы. Фонтанчики крови забрызгали из дергающегося под выстрелами тела. Он уронил голову на простреленную грудь, роняя кровавую слюну.
Все закончилось.
Катя хрипела, лежа на коленях у подруги. Лариса одной рукой гладила ее по волосам, другая – висела плетью и уже совсем не слушалась. Одна только Оксана держалась бодрячком – она, с сигаретой во рту, рылась в бардачке Опеля в поисках зажигалки – свою оставила на столике в кафе.
– Ну что за хрень?! – сетовала она. – Дайте даме прикурить!
А вдалеке, в полуденном мареве, воя сиренами, уже неслись с десяток полицейских машин…
***
Уже давно позади Мендельсон, Дворец бракосочетания, кольца и записи в регистрационной книге. Торжество переместилось в ресторан. Визжал тамада, развлекая гостей. Гости пили и закусывали, слушая визжания тамады.
Катя, Оксана и Лариса стояли на крыльце ресторана. В вечерних платьях, с красивыми прическами.
