Ден Истен
Служить и защищать. Сборник рассказов
Синдром Отелло
– Притормози-ка… – Катя показала в сторону сидящей на скамейке девушки лет восемнадцати. Сержант послушно повернул руль вправо, прижимаясь к обочине. Катя вышла из машины. Девушка скользнула недовольным взглядом. Вытерла слезы платком, размазывая черную тушь.
– Что случилось? – поинтересовалась Катя, подойдя поближе.
– Ничего, – ответила девушка. Слишком поспешно, чтобы поверить. Да и синяк под глазом красноречиво говорил об обратном.
– Ну ничего, так ничего, – Катя развернулась и пошла к машине.
– А вам не все равно? – послышалось вдогонку язвительное. – Надо же какое участие!
– Раз спрашиваю, значит не все равно! – Катя взялась за дверную ручку.
Девушка всхлипнула, слезы вдруг полились ручьями. Она закрылась руками, содрогаясь от рыданий. Катя вздохнула, вернулась и, присев рядом, погладила по плечу.
– Вы когда-нибудь любили? – сквозь плач спросила девушка.
Сержант в машине закатил глаза: начинается! Достал из бардачка книгу и развернул на первой попавшейся странице, всем своим видом давая понять, что вот эти вот сопливые индийские кинофильмы – не для него!
– А какое это сейчас имеет значение? – спросила Катя. Вываливать подробности своей личной жизни первой встречной она не собиралась.
– Просто понимаете, я… В общем, Дима решил, что я ему изменила… Но это не так! Я вам клянусь!
Сержант в сердцах выбросил книгу на заднее сиденье, высунулся в окно.
– Товарищ капитан! Может я пока за пирожками сгоняю или там… за шаурмой, а? Тут за углом!
Катя еле сдержалась, чтобы не засмеяться: у напарника, огромного парня, бывшего военного, был такой беспомощно-тоскливый вид, что не отпустить его, хотя по инструкции это было не положено, было бы преступлением.
– Кофе мне купи!
Он кивнул и поспешно завел двигатель. Машина, взвизгнув шинами, сорвалась с места.
– Тебя как зовут? – спросила Катя.
– Аня, – ее новая знакомая уже справилась с истерикой и теперь вытирала красные глаза. – А вас? Товарищ капитан, да?
– Екатерина, – ответила Катя. – Так это твой ревнивый парень тебя избил? Дима?
Девушка кивнула.
– Поехали, напишешь заявление.
Аня удивленно посмотрела на нее.
– Если бы я хотела его посадить, поверьте, я бы уже давно это сделала. У меня достаточно связей среди ваших.
– О как! – картинно ужаснулась Катя. – Да ты крутая! Тогда давай просто проведем с ним беседу. Профилактическую.
– Не-не-не! Не надо! Он хороший! Стукнул один раз только – бывает!
Катя неодобрительно посмотрела на нее. Совсем девчонка. По возрасту – первый курс института максимум. Милое лицо, наверное, можно даже назвать красивым, если бы не огромная гематома, заплаканные глаза и черные разводы туши.
– Настаивать не имею права. Но подумай, чем это может обернуться потом.
– Я сама разберусь! Не лезьте! – неожиданно жестко ответила Аня. Отвернулась, давая понять, что в советах не нуждается.
Катя вздохнула, изображая безграничную грусть. Аня повернулась к ней, по лицу пробежала тень смущения.
– Извините. Я не хотела вас обидеть.
– Ничего, я понимаю. Ты на эмоциях сейчас…
Вытащила из кармана маленький блокнот, написала номер своего мобильного.
– Держи! – она засунула листок в кармашек ее замшевой сумки. – Звони если что!
Из-за угла показалась патрульная Королла. Катя встала.
– А вас муж не бил никогда? – спросила Аня.
Катя обернулась.
– Я не замужем. Но бить пытались. Потом поломанными руками собирали свои зубы.
Аня смотрела вслед патрульной машине, влившейся в общий плотный поток. Перевела взгляд на сумку, из кармашка которой белел клочок бумаги. Вытащила, равнодушно посмотрела на цифры. Засунула в карман куртки.
***
– Чем порадуете? – подполковник Еремин был раздражен. Он только что вернулся от руководства, где ему недвусмысленно дали понять: или погоны, или результат. Встал, подошел к окну. Заложил руки за спину. Все смотрели на него с сочувствием. Таким подавленным начальника видели впервые – видно «на ковре» у руководства действительно пришлось несладко. В кабинете повисло тягостное молчание.
– Мы работаем, – сказал капитан Марков. – Но Горевую пока не удалось допросить, она в реанимации. Свидетелей нет. На квартиру потерпевшей отправился старший лейтенант Трошин, быть может ему удастся что-то выяснить.
Еремин вздохнул, сел за стол. Напялил очки.
– Что с результатами баллистической экспертизы, Егорова?
– Пуля была выпущена из пистолета Макарова. – ответила Оксана и развела руками. – Это все.
– Негусто, ребята… – Еремин обвел взглядом оперативников. – Напоминаю, что потерпевшая – родная племянница генерала Горевого, всем вам хорошо известного. Дело под его личным контролем, поэтому носом землю ройте, но стрелка мне достаньте! Иначе все пойдете в супермаркет тележки охранять… под моим чутким руководством. Свободны!
***
– Ты уверен? – переспросила Оксана, плотнее прижимая трубку служебного телефона к уху. – Минуту подожди!
Взяла со стола свой телефон, поводила пальцем по экрану.
– Еще раз номер! Так… так… та-а-ак… Хм, любопытно… Спасибо.
Она положила трубку. Задумчиво посмотрела на экран смартфона. Решительно нажала на дозвон.
– Катюш, привет. Слушай, тебе знакома Анна Горевая? Трошин нашел номер твоего телефона у нее дома… Думаю, нам надо встретиться и серьезно поговорить.
***
– Ты первый день в полиции? – нахмурилась Катя. – Табельное оружие, боеприпасы и спецсредства сдаются сразу после дежурства, о чем делается запись в специальном журнале. Иди и пересчитывай патроны! Смотри не сбейся!
– Не психуй, Катюша, – примирительно ответила Оксана. – Никто тебя ни в чем не подозревает, иначе мы бы беседовали в другой обстановке. Лучше расскажи подробнее, как и при каких обстоятельствах номер твоего телефона оказался в кармане куртки Горевой.
***
Дима сидел за столом и держал дрожащими руками стакан. Его собутыльник по кличке Муха усмехнулся.
– Ты ее совсем вальнул? – спросил он, запрокидывая стакан. По небритой шее запрыгал острый кадык.
– Не знаю… – Дима выпил. Поморщился. Залез пальцами в тарелку с квашеной капустой.
– Я всегда знал, из-за баб одни проблемы! Но и ты тоже хорош – за волыну сразу хвататься. Совсем природа мозгами обделила?
Дима торопливо прожевал. Уставился на Муху.
– А что мне оставалось?! Она мне рога прикручивает, а я радоваться должен? Я кто, олень винторогий, что ли?
– Козел, – изрек Муха и потянулся к пачке сигарет. Дотянуться не успел, потому что удар кулака свалил его на пол.
– Совсем поехавший?! – заорал Муха, хватаясь за челюсть. – За что?!
– Ты кого козлом назвал?! – Дима встал, упершись кулаками в стол.
– Да не бывает винторогих оленей! Винторогие козлы! Из рода горных козлов! – выкрикнул Муха, пуская розовые пузыри. – Баран!
– А-а-а-а, не знал, – Дима протянул ему руку, помогая встать. – Прости, дружище.
Муха залпом опрокинул стакан, прополоскал рот водкой и выплюнул в заваленную грязной посудой раковину. Сел.
– Ладно, забыли, – пробурчал он. – Что делать будешь?
– У тебя перекантуюсь какое-то время. Там увидим…
***
Трошин, с сигаретой в углу рта, деловито вещал:
– Живет отдельно от родителей. Квартиру снимает. Я думал, там хата в элитке – не, обычная блочка, да и обстановочка – тоже не айс! Обыск никаких результатов не дал. Ну, кроме записки от Томилиной. Были, правда, мужские вещи… Но только вещи, ни документов, ни фоток. Соседи молчат как партизаны, ничего не видели и не слышали. Как-то так.
Оксана выдохнула дым в потолок курилки.
– Со слов Томилиной, у нее был бойфренд, который ее избил. И возможно, избивал неоднократно… И у нас есть его имя – Дима.
Марков, единственный некурящий в их команде, стоял в дверях.
– Телефона у пострадавшей не обнаружено. Если даже взять версию ограбления, то весьма странно: телефона нет, зато на месте кошелек и украшения. Местоположение телефона определить не удалось.
– Я же говорю, стрелок и Горевая знакомы. Он забрал телефон, потому что там есть его номер и, возможно, фото. Скорее всего отключил и выкинул. – сказала Оксана. – Надо взять распечатку ее телефонных звонков и поискать наиболее часто набираемый номер. Затем установим личность, будет хоть какая-то зацепка. А так этих Дим… Еремин-то у нас тоже Дмитрий… Может он?
Все дружно рассмеялись и тут же замолчали, потому что в курилку заглянул подполковник Еремин. Марков сразу же испарился, а вот Оксане и Трошину повезло меньше.
– Чудненько! – воскликнул Еремин. – Все дела раскрыли, всех преступников поймали! Сидим байки травим!
– У нас есть версия, товарищ подполковник! – первой опомнилась Оксана, подняв выпавшую от неожиданности сигарету. – Стрелок – ревнивый бойфренд, Отелло по имени Дмитрий.
– Так точно! – подтвердил Трошин. – Возьмем детализацию звонков потерпевшей, вычислим этого Дмитрия и будем уже до конца отрабатывать эту версию.
– И? – прищурился подполковник.
– Что «и»? – хором спросили оперативники.
– И почему вы еще здесь?! – рявкнул Еремин.
Оба вылетели из курилки, как пуля из пистолета Макарова.
***
Трошин сидел на столе, держа в руке лист бумаги.
– Значит так! Бекетов Дмитрий Александрович. 95-го года рождения. Местный. Не судим. Проходил срочную службу на Дальнем Востоке, город Комсомольск-на-Амуре. Остался служить по контракту. По окончании контракта вернулся, устроился в городе в автомастерскую. Родители недавно переехали в поселок Выборгский, это в 70 километрах отсюда. Есть временная регистрация по адресу: Новая, дом 15, квартира 163. Фото морды лица прилагается.
Оксана взяла распечатку.
– Красавчик какой! – с удовольствием сказала она, глядя на мужчину с правильными чертами лица.
– Интересно, откуда у этого красавчика боевой ПМ? – бросил Марков, снимая трубку служебного телефона. – Группу захвата на выезд!
Положил трубку. Напялил бронежилет. Оксана и Трошин последовали его примеру.
– Трошин! Берешь пару бойцов и в автомастерскую! А мы с Егоровой – по адресу регистрации.
***
Дверь вылетела с петель, бойцы один за другим забежали внутрь. Быстро проверили квартиру.
– Никого!
Один толкнул ногой дверь ванной комнаты. Сразу же раздался женский визг. Девица с пенной шапкой на голове испуганно прижалась к кафельной стене. Подняла руки, в ужасе глядя на смотрящий в лицо ствол автомата.
– Выходим! – скомандовал спецназовец.
В квартиру уже вбегали оперативники.
– Вы кто?! – крикнул Марков, опуская пистолет.
– Я… Лида я, – прошелестела девица.
Оксана вошла в ванную, сорвала с крючка широкое полотенце. Кинула ей. Та торопливо завернулась, к неудовольствию бойцов спецназа.
– Где Бекетов? – спросил Марков.
– Кто? – девица по имени Лида явно не понимала, о ком идет речь. – Нет здесь никакого Бекетова! Я здесь с подругой квартиру снимаю! Мы студентки из Торжка!
В кармане Маркова зазвонил телефон: Трошин.
– Что у тебя? – спросил Марков. – Понятно. Встретимся в отделе.
Спрятал телефон. Оксана вопросительно уставилась на него.
– Три дня там не появлялся, – хмуро ответил Марков и повернулся к спецназовцу. – Сворачиваемся, ребята!
***
Муха шел из магазина, волоча большой пакет с продуктами. Настроение было приподнятым.
Вовремя Димка появился, хоть деньгу подкинул! Да и просто приятно встретиться, тыщу лет не виделись, хотя в школе дружили крепко. Потом дорожки разошлись: он, Мухин Степан, ушел в девятом классе в профтехучилище, а Димка доучился как и положено, затем пошел по военной части. А то, что он бабу застрелил – так это их дела, семейные… Он, Муха, тут вообще ни при делах, какой с него спрос? Он что, не имеет права со школьным товарищем водки хряпнуть да угол ему выделить в своей однушке? Имеет! Так что, гуляйте лесом, господа полиционеры!
Насвистывая собачий вальс, Муха наткнулся на афишу, где рядом с располневшим Басковым висел лист с призывной надписью: Внимание! Розыск!
– Ох ты ж бл… – пробормотал Муха, глядя на черно-белое изображение товарища. Воровато оглянулся и одним махом содрал листовку. Закинул в пакет и направился дальше. Только сейчас обратил внимание, что листовки висели повсюду, даже на стволах деревьев. Мухе стало не по себе.
Прибавив ходу, свернул в переулок. Сел на скамейку и задумался. Вся его беспечность вдруг улетучилась, уступив место страху – липкому, тягучему, сковывающему руки и ноги. Муха вдруг отчетливо понял, что ему совсем не хочется домой. Димка хоть и школьный товарищ, но вдруг и его мочканет, чтобы не проболтался?
Запустил руку в карман потертых джинсов. Вытащил на свет маленький кнопочный мобильник.
– Алло, милиция? Точнее, полиция? В общем так, милиция-полиция. В моей квартире сейчас находится опасный преступник.
***
«Все интереснее и интереснее…», – думал Дима, глядя в окно. Внизу маялся Муха, и, судя по всему, домой не торопился. Он стоял на тротуаре и явно кого-то высматривал, вытягивая свою тонкую шею. Дима наблюдал за ним уже минут десять: бывший одноклассник сильно нервничал, выкуривая одну сигарету за другой.
Спрыгнул с подоконника. Засунул пистолет за пояс, вышел в прихожую, обулся, накинул свою легкую куртку. Сдернул с крючка потертую бейсболку Мухи. Аккуратно прикрыл дверь и побежал вверх по лестнице на технический этаж.
Через две минуты он уже выглядывал в чердачное окно. Муха продолжал нетерпеливо подпрыгивать на месте. Вытащил сигарету, но, заметив кого-то, сразу же выкинул и побежал к дороге. Дима проследил взглядом и увидел въезжающий во двор черный минивэн с тонированными стеклами. Сзади следовала белая Тойота, с виду обычная, даже номера – белые. Но Дима догадывался, что машинки эти непростые, и сидят в них – не пионеры.
– Муха, Муха… – красивое лицо Дмитрия исказила горькая ухмылка. – Павлик ты Морозов.
Дверь минивэна отъехала в сторону, и на тротуар, один за другим, выскочили пять бойцов в черных масках. Из Тойоты вылезли мужчина и женщина в гражданском. Муха кинулся к ним.
– Ну, вы тут развлекайтесь, ребятки. А мне пора, – сказал Дима и побежал по чердачному помещению в сторону выхода в соседний подъезд.
***
– Нет никого!
В квартиру вошел Марков, за ним Оксана. Обошли пустую однокомнатную квартиру. Оксана посмотрела на замерших в тесной прихожей спецназовцев, затем перевела взгляд на Маркова.
– И как это понимать?
– А подать мне сюда этого телефонного хулигана! – грозно выкрикнул Марков в сторону двери. Через двадцать секунд бойцы втолкнули в квартиру растерянного Муху.
– И где он? – светлые глаза Маркова смотрели пристально. Муха поежился.
– Был. Я час назад уходил в магазин – был! Какой мне смысл вам врать?! Я вас очень уважаю, я даже в детстве хотел стать милиционером…
– Я тронута! – перебила его Оксана. – Может, он собирался куда-то уйти? Делился планами?
– Он никуда не собирался! К тому же, он просил меня завтра купить ему левую сим-карту. И, вообще, он хотел у меня пожить.
– Почему сразу не сообщили, что он у вас? – спросил Марков.
– Так я не знал, что он преступник! – соврал Муха. – А сегодня его харю на стене увидел, так и понял сразу.
Марков вздохнул и повернулся к старшему группы захвата.
– Пусть твои ребята подъезды проверят. И чердаки.
Высокий парень в маске кивнул и жестом показал бойцам в сторону двери. Те бесшумно, черными тенями, выскользнули из квартиры.
– Тебя как зовут? – спросила Оксана.
– Степан, – поспешно ответил Муха. – А тебя?
– Товарищ капитан, – ответила Оксана. – Значит, Степан, говоришь, Бекетов – твой одноклассник? Еще есть знакомые, куда он мог пойти?
– Да он кроме меня ни с кем не корешился больше, – с сомнением ответил Муха. – Если только к родителям, но они у него далеко, за городом.
– Ладно, пошли, Оксана! – отрезал Марков. – Время теряем только…
– То есть как это пошли?! – вдруг возмутился Муха. – А кто позаботится о моей безопасности?! А вдруг Димка вернется и порешит меня?!
Оперативники переглянулись.
– В дежурке переночуешь. Я договорюсь, – ответил Марков.
***
– Мы с ним в клубе познакомились, – сухие, потрескавшиеся губы еле шевелились. Карие глаза на бледном, израненном лице – без блеска, какие-то потухшие. – Он там отмечал что-то, то ли с друзьями, то ли с сотрудниками… Не знаю… А я с подругой была. Он к нам подошел, я его увидела… Он такой красивый был…
Оксана кивнула, вспоминая лицо на фотографии. Резкие, правильные черты лица. Тонкий прямой нос. Большие, чуть настороженные, серые глаза. Волнистые темные волосы.
– Расскажи мне о том дне, когда он в тебя стрелял, – попросила Оксана.
Аня вздохнула. Лицо, сплошь покрытое синяками и ссадинами, сморщилось.
– У подруги задержалась, поздно домой возвращалась. Ну, как поздно – часов десять было всего…
Оксана кивнула, вспоминая запись из протокола – звонок в дежурную часть от случайного прохожего поступил в 22:36.
– Шла домой через пустырь, ну, чтобы срезать. А там, знаете, темно так, пару раз чуть не упала даже. А тут Дима мне навстречу идет. Я обрадовалась, потому что страшно одной. А он…
Аня расплакалась. Оксана успокаивающе погладила по плечу. Вытерла ей слезы салфеткой.
– Аня, я понимаю, тебе тяжело вспоминать, но мне нужно знать…
Девушка всхлипнула.
– Я понимаю… В общем, он сразу набросился на меня с руганью. Обозвал шлюхой, и там… по всякому… Потом ударил… Я упала, попыталась встать, а он опять меня кулаком. Я… я не выдержала, схватила камень, а он, знаете, так откинул меня ногой, вытащил пистолет и на меня навел… А потом этот выстрел. Я даже сначала не почувствовала ничего, просто как толчок какой-то. А потом как обожгло в животе, и боль такая! А потом… потом я не помню… Я уже здесь очнулась, в палате. Мне медсестра сказала, что операция была…
Оксана потерла переносицу. Мучить девчонку не хотелось абсолютно своими вопросами, но задать их все-таки надо.
– Скажи, ты знала, что у Дмитрия был пистолет?
Аня кивнула.
– Он сказал, что это газовый. А это был не газовый, да?
Оксана помотала головой.
– И откуда он у него?
– Я не знаю… Скажите, а что ему теперь будет?
– Для начала его надо поймать, там как суд решит. – ответила Оксана и, подумав, добавила. – Лучше бы тогда послушалась Катю. Всего этого можно было избежать.
– Катю? – спросила Аня.
– Да. Помнишь, она тебе телефон свой оставила? Патрульная. – Оксана встала. – Поправляйся, Аня. К тебе еще следователь зайдет.
***
Катя держала в руках ориентировку. Внимательно вгляделась в лицо разыскиваемого. На актера похож какого-то. Передала бумагу напарнику.
– Это он в генеральскую племянницу стрелял? – спросил сержант, положив лист на руль.
– Он, – ответила Катя. – Так что, Стас, запоминай, если что…
– Слащавый тип, – категорично заявил напарник и небрежно кинул бумагу на торпеду.
– Просто красивый, – улыбнулась Катя.
– Снаружи красивый, а внутри – урод! – пробубнил Стас. – Чуть девчонку на тот свет не отправил!
– Согласна, – вздохнула Катя.
Динамики автомобильной рации захрипели голосом дежурного.
– Нападение на сотрудника линейного отдела полиции! Железнодорожный вокзал! Вооруженный мужчина!
***
Дима вошел в здание вокзала. Настороженно посмотрел в сторону стоящего у сувенирного киоска дежурного наряда. Плотнее надвинул кепку на глаза и подошел к расписанию пригородных поездов.
К родителям в Выборгский он не собирался – его там будут искать в первую очередь. В городе оставаться тоже опасно, да и негде – квартира Мухи была его последним и единственным городским пристанищем. Но сучонок его сдал, и, стало быть, нужно форсировать события и действовать по обстоятельствам. Куда ехать? Да хотя бы вон в Ракитинское! Отправление через час. Главное сейчас – это выбраться из города, там войти в доверие какой-нибудь деревенской лохушки и пересидеть у нее. Так себе план, конечно, но иных вариантов остаться на свободе и не словить мусорскую пулю, он не видел. А то, что с ним церемониться при задержании особо не будут, Дима не сомневался – Анькин дядюшка-генерал, наверняка, копытом бьет и жаждет крови.
Черт бы ее побрал, эту Аньку! Ведь он же ее любил! До слепого безумия, до белой пелены в глазах ревнуя к каждому столбу, сгорая от злости, когда она задерживалась допоздна или не отвечала на звонки. А ведь он даже не знал точно, изменяет она ему или нет, ибо фактами никакими не располагал! Богатое воображение услужливо рисовало красочные картинки: вот она целуется с кем-то, вот она раздевается перед кем-то, вот она… Его просто клинило от такого «кино»! Он терял способность трезво соображать и контролировать свои действия. И закончилось это весьма хреново: он, как и шекспировский мавр, все-таки вальнул свою Дездемону…
Погруженный в мрачные мысли, Дима занял очередь. Стоял спокойно, не привлекая к себе лишнего внимания. Когда до заветного окошка оставался один человек, он вдруг увидел за стеклом, в помещении кассы, листовку с собственным изображением и надписью наверху: Внимание! Розыск!
«Черт! Не успел!», – раздраженно подумал он, пряча паспорт в карман и резко выходя из очереди.
– Вы не будете стоять, мужчина?! – громко поинтересовалась пожилая женщина, стоящая за ним.
– Нет, – бросил он и направился к выходу. Дорогу ему преградил полицейский с лычками старшего сержанта.
– Старший сержант Дорохов! – козырнул он. – Документы ваши!
– Зачем, я что-то нарушил? – Дима старался не смотреть в лицо.
– Кепку поднимите! – потребовал полицейский.
Дима краем глаза увидел, как с обеих сторон к нему подходят еще двое: старшина и лейтенант. Рука офицера потянулась к кобуре, старшина сжал ручку дубинки. И Дима ударил. Ребром ладони в горло. Старший сержант захрипел, упал на колени. Дима выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в уже вытаскивающего оружие лейтенанта. Старшина испуганно присел. Протяжный стон лейтенанта, истеричные визги толпы…
Дима перепрыгнул через лежащих служителей закона, толкнул тяжелые входные двери и побежал в сторону подземного перехода, ведущего на платформу. Слетев по ступенькам, с разгона врезался в цветастую толпу цыган, разбросав их в стороны словно кегли. Понесся по мрачному полутемному тоннелю, слушая цыганскую ругань, щедро разбавленную русским матом.
***
– Вы в следующий раз не стесняйтесь! Берите группу захвата по любому поводу! На крестины, на рыбалку, в баньку… Она уже привыкла с вами просто так ездить! Не отказывайте себе в удовольствии, ребята!
Подполковник Еремин смотрел на притихших оперативников. Сидят, глазки в стол опустили. Двоечники! И ведь это – одни из лучших оперов! А лажают, как дети малые…
– И на старуху бывает порнуха, – подал голос Трошин. – Проруха, я хотел сказать…
Оксана, отвернувшись, хихикнула, Марков улыбнулся краешками губ. Один только подполковник Еремин не разделял веселья.
– Трошин, по дороге домой зайди в цирк – поинтересуйся насчет будущей работы.
– А чего сразу в цирк-то? – насупился Трошин.
Ответить подполковник не успел – в дверь постучали. В кабинет заглянул майор Смолин.
– Дмитрий Алексеевич, у меня срочно. Поступил сигнал с железнодорожного вокзала. Пятнадцать минут назад вокзальным нарядом был опознан Бекетов. Оказал сопротивление, открыл стрельбу.
Оперативники подскочили. Вопросительно взглянули на начальника.
– Вам что, мое благословение нужно?! – закричал подполковник. – Вперед!
***
Через три минуты после получения вызова патрульный экипаж уже был на месте, у здания вокзала. Катя выскочила из машины с пистолетом в руке, секунду спустя вылетел сержант и поспешил за ней по широким ступеням, на ходу дернув затворную раму автомата.
У входа стояли двое сотрудников полиции. Один держался за горло, другой нервно переговаривался по рации. На полу виднелись размазанные следы крови.
– Где он?! – спросила Катя.
– Он к переходу побежал! – крикнул старший сержант.
– Это был он, из ориентировки! – старшина с рацией вытащил из кармана смятый лист. Торопливо развернул, Катя мельком увидела уже знакомое ей красивое лицо.
– Не пускайте гражданских на перрон! – скомандовала Катя и рванула к переходу с табличкой «Выход на платформу». Сержант, пыхтя, последовал за ней. Толпа цыган испуганно шарахнулась в сторону. Двое патрульных неслись по гулкому тоннелю навстречу светлеющему впереди выходу.
***
– И куда теперь?! Вот встрял-то! Надо было поймать частника и рвать из города по дороге… Хотя… не факт, что они не поставили везде посты, введя этот свой знаменитый план «Перехват». Везде обложили…
Дима выбежал на пустой перрон, оглянулся по сторонам. Никого… Видно поезд недавно отошел, поэтому народ не успел собраться, лишь только вдалеке шли двое в ярких оранжевых жилетах. Справа – здание вокзала, слева – пути. Он спрыгнул на рельсы. Надо добежать до того грузового состава.
Прыгая через рельсы словно винторогий козел на горной тропе (спасибо Мухе – просветил), добежал до товарных вагонов и нырнул под состав. Лежа на грязных шпалах, пытался отдышаться, глядя из-за широких металлических колес в сторону перрона.
Мысленно посчитал количество оставшихся патронов. Одна пуля досталась Аньке (черт бы ее побрал в тысячный раз!), другая – лейтенанту, значит – осталось шесть патронов. Дима уткнулся лицом в пахнущую мазутом шпалу, затих. Он не представлял, что ему делать дальше…
***
Она, пригибаясь, держа пистолет в вытянутых руках, выбежала на платформу. Сержант присел на одно колено, выставив автомат перед собой, прикрывая напарницу.
Пуля чиркнула совсем рядом ее с ботинком. Катя откатилась в сторону, за колонну.
– Товарищ капитан! Он на соседних путях, под товарняком!
Катя кивнула и выкрикнула:
– Бекетов! Сдавайся! Ты окружен!
Далекий смех, затем крик:
– Я думал, так только в кино говорят!
– Ладно, скажу, как в жизни – тебе пиз..ц! – выкрикнула Катя, выглянула и сразу же спряталась. Пуля срикошетила от железобетонной опоры.
– Что там у тебя?! Макарыч?! – выкрикнула она. – Здесь вся полиция города и спецназ! И что ты сделаешь с одним пистолетом?!
– Что-то я кроме вас здесь никого не вижу! Остальные, наверное, обедают?! – послышался нервный смешок. – Да мне все равно, если честно! Я Аньку убил!
– Она жива!
– Жива?!
– Да! Поэтому имеет смысл сдаться, пока дров не наломал еще больше!
Тишина. Затем:
– А лейтеха?! Вокзальный?! Он жив?!
Катя почесала нос стволом пистолета. Вот чего не знаю, того не знаю…
– Да! – выкрикнула она.
– Знаешь, если меня здесь не грохнут, сидеть лет пятнадцать мне тоже не хочется! Ты права: мне пиз..ц! В любом случае!
– Уходит! – выкрикнул сержант. Катя выглянула и увидела мелькающие вдалеке, между вагонных колес, ноги. Спрыгнула с платформы и побежала, перепрыгивая через рельсы. Сержант последовал за ней.
***
Кровь стучала висках, каждый удар ноги о полотно отдавался гулким эхом в голове. Сколько патронов осталось? Четыре. Всего…
Позади послышался сигнал маневрового локомотива. По путям медленно двигалась красно-зеленая махина. Дима прибавил ходу, затем резко свернул в сторону стоящего на соседних путях длинного состава с цистернами, нырнул между колес и быстро перебрался на другую сторону.
Перед ним была высокая гравийная насыпь. Что за ней – он не знал, но уж точно не наглая баба в полицейской форме и не громила с калашом.
Гравий осыпался под ногами, но Бекетов упорно лез. Добравшись до верха, увидел внизу огромную кучу мусора. В метрах ста, через дорогу, виднелись старые пятиэтажки. Видно жители особо не заморачивались и просто выкидывали мусор к железнодорожной насыпи. Россия! Примечательно, что среди стихийного мусорного полигона росли редкие корявые березки. Ну точно – Россия!
Дима сбежал по насыпи и, утопая в дурно пахнущем разноцветном месиве из консервных банок, пакетов, бутылок и рваной обуви, стал пробираться к дороге. За спиной, по ту сторону насыпи, слышался звук осыпающегося гравия – полицейские не отставали.
Он выбрался на дорогу и уже было собрался бежать в сторону домов, как вдруг услышал:
– Стоять!
Дима застыл.
– Оружие бросил! Грабки в небо!
Он выбросил пистолет. Поднял руки.
– Мордой в землю!
Дима растянулся на пыльной дороге.
– Держи его на прицеле! – Катя скомандовала сержанту, прильнувшему к автомату.
Сама спустилась с насыпи и стала пробираться через мусорную кучу. Выбралась на дорогу. Держа пистолет в одной руке, другой доставала наручники.
– Руки за спину!
Она подошла к нему, присела и уже было собралась защелкнуть браслеты, как вдруг Бекетов резко откатился в сторону. Изогнувшись, ударил обеими ногами. Катя отлетела в сторону, ударившись головой о дерево. Бекетов резко сместился, так, чтобы оказаться с ней на одной линии – сержант в замешательстве повел автоматом, не решаясь стрелять.
Он ударил Катю ногой в лицо. Затем быстро выхватил выпавший из руки табельный пистолет, схватил ее за шею, рывком поднял и, прикрываясь словно живым щитом, выстрелил в сержанта. Тот дернулся, выронил автомат и, упав навзничь, скатился по насыпи.
***
– Они туда побежали! На той стороне, за насыпью, есть дорога! – старшина показал в сторону состава с цистернами. – Если объехать, то можно с проспекта заехать! Минута ходу!
Оксана, Трошин и Марков рванули обратно в переход. Следом бежали бойцы группы захвата.
***
Катя ударила его затылком в переносицу, развернулась, и, перехватив руку с пистолетом, ударила коленом в живот. Дима согнулся, тут же получив ногой в лицо. Упал на спину, одновременно выкидывая руку с пистолетом вперед. Палец нажал на курок несколько раз. Пули ударили в бронежилет, одна угодила в ей руку. Катю отшвырнуло на спину. Хватая ртом воздух, она сквозь розовую пелену увидела окровавленное лицо Бекетова. Тот, шатаясь, возвышался над ней, направив ствол пистолета. Катя закрыла глаза и провалилась в темноту. Выстрела она уже не слышала.
Она не слышала вой полицейских сирен. Она не видела, как поднимая столбы пыли, подъехал черный минивэн. Она не видела, как Бекетов, с обреченной улыбкой на окровавленном лице, бросил пистолет, опустился на колени и поднял руки. Она не видела, как бойцы спецназа придавили его к земле. Она не слышала, как к ней с криками подбежала Оксана. Она не чувствовала, как ладонь подруги зажимает рану на шее, из которой хлестала кровь.
Ничего этого она уже не видела, не чувствовала и не слышала…
***
Хирург стянул окровавленные перчатки. Посмотрел воспаленными глазами на часы в операционной.
– Фиксируйте время смерти. 20:02. – устало сказал он.
***
– Я знаю, что вас интересует в первую очередь. Вы, наверное, хотите спросить о сержанте?
Катя моргнула.
– Простите, Екатерина Викторовна, но там ничего нельзя было уже сделать. Поверьте, его оперировал очень опытный хирург, но… Мне очень жаль, что так получилось с вашим напарником! – молодой хирург выглядел расстроенным.
Катя отвернулась к стене. В последний раз она плакала несколько лет назад, когда погибли ее родители… И вот сегодня, когда она очнулась в этой больничной, сияющей до белизны, палате и услышала, что Стаса, ее напарника, огромного добродушного парня, уже нет в живых.
