Борис Ярне
Синтез
– 14 –
Уже, будучи в курсе всех событий, произошедших в Центре за последние два дня, особенно, будучи сокрушенным убийством Коста и Санчеса, Гуннар решил покинуть суетливый Центр и поразмышлять в тиши своего загородного офиса, того, где он обычно принимал Карла. Было зябко. Шёл мелкий снег и покрывал белой порошей дорогу, и без того скованную льдом. Гуннар ехал на заднем сиденье и кутался в пальто, несмотря на то, что печь в салоне грела отменно. Его знобило не от температуры воздуха, а от ситуации, в которую он попал. Ему было досадно за то, что он, потратив столько времени на разработку всевозможных схем, пусть и не всегда удачных, в один миг оказался проигравшим. Что бы он ни планировал, пока ехал, какие бы стратегические планы не разрабатывал, все они упирались в стену. Гуннар оказался в тупике. Он не мог вспомнить, оказывался ли он когда-либо в таком положении. Да, это был тупик. Но, решить можно любую проблему. В конце концов, можно было начать всё заново. В его-то годы? Как объяснить совету Ордена, почему так произошло? У него получится. При должной поддержке у него должно получиться. Гуннар вышел из машины и отпустил шофера до утра. Он хотел хорошенько выспаться. Рядом с кабинетом у него была замечательная спальня. А учитывая местный воздух и эту первозданную тишину, нельзя было не воспользоваться таким превосходным шансом.
Гуннар вошёл в здание офиса. Внутри никого не было – весь обслуживающий персонал по его же указанию покидал офис ровно в семь тридцать. Охрана оставалась по всему периметру здания, курсируя вдоль ограждения. Сам же офис был совершенно пуст. Запах свежести и тишины окутал Гуннара. Он решил зайти сначала к себе в кабинет, немного поразмышлять, а после отправиться спать.
Поднявшись на свой этаж, он открыл дверь и вошёл внутрь. Захлопнув дверь, он ощутил некий дискомфорт, и причиной тому было открытое окно и запах сигарет. Его мягкое кресло с высокой спинкой было повернуто в сторону окна. Настроение Гуннара мгновенно упало, упало так, как падают гири, выскользнувшие из скользких рук. Он, не говоря ни слова, опустился на кожаный диван, стоящий напротив стола.
– Командор, я не ожидал вас сегодня, – пролепетал он.
Только струя дыма из-за спинки кресла.
– Я постараюсь объяснить. – Гуннар прокашлялся. – В какой-то момент я потерял контроль над цепью процессов. Причина в их количестве и ограниченном контингенте верных, нет, не так, вверенных мне людей. То, что произошло за последние дни просто необъяснимо. У меня есть предположение, что это политические игры, инициированные какой-то альтернативной группой, никак не входящей в сферу наших интересов и потому бесконтрольной. Всё можно исправить. Нужно лишь немного времени и ресурсов.
Только струя дыма из-за спинки кресла.
– Поймите, командор, всё произошедшее никак не влияет на нашу основную цель. Признаюсь, путь я выбрал не самый короткий, но, тем не менее, благодаря этому пути мы приобрели достаточное количество сторонников, как в Ордене Лебедя, так и среди политической элиты, включая силовые структуры, а также среди влиятельных фигур криминального мира, что немаловажно. Согласен, теперь всё нужно будет нарабатывать заново, но, если мы преследуем исключительно единственную цель, как и предполагалось ранее, то можем сконцентрироваться на ней…
Только струя дыма из-за спинки кресла.
– Есть у меня предложение, касающееся непосредственно нашей цели. Связано оно как раз с патентом на аренду земли. Если вы готовы его выслушать…
– Довольно!
Кресло развернулось. Аманда Хаксли затушила окурок в пепельнице, взяла из пачки новую сигарету и прикурила.
– У вас есть чего-нибудь выпить, магистр?
– Вот бар, я готов обслужить вас…
– Нет уж, спасибо, Гуннар, уже обслужили. – Аманда встала, открыла бар, извлекла оттуда бутылку коллекционного коньяка, взяла бокал, вскрыла бутылку и плеснула в бокал количество, несоразмерное коллекционному напитку. Опустившись обратно в кресло, она сделала глоток и громко поставила бокал на стол.
Гуннар замер так, что вжался в диван.
– Скажите, магистр, чем вы руководствовались, включаясь в проект, кроме алчности и жаждой бессмысленной власти над простыми людьми? Вы действительно считали всех людей настолько простыми, неспособными вам противостоять? Сами вы кто? Магистр Ордена! Вы даже не член совета, хотя это всё равно бы ничего не изменило. Какова была изначальная цель?
– Книга, – робко ответил Гуннар.
– Именно. Со смертью Руфата Бахрамова и исчезновения ведшего его человека, чью личность до сих пор установить не удалось, след книги пропал. Книга, свет, источник силы и могущества – называйте, как хотите, – всё равно, кроме этого человека никто не знал, что это на самом деле. Единственное, что тот человек сделал действительно полезного, так это приоткрыл дверь к этой книге через пиратский остров, Коготь Дракона, который каким-то образом способен был указать путь к ней, и только тем, в ком течет королевская кровь. Ни это ли было основной задачей? Повторю?
– Именно, господин командор.
– Сорок лет тишины. Меня ещё на свете не было, когда её начали искать. Только по каким-то никому не известным причинам все действия шли прахом. Толи вы не могли договориться с принцами крови, толи вы их не находили, толи ещё что. Но когда вы кинули, по вашей безумной инициативе, группу геологов на заведомую смерть, причём заведомо объяснив им, что нужно искать, забрезжил свет. Но забрезжил он по какой-то, только вам одному известной причине, в сторону человека, никакого отношения, ни к одному из Орденов, не имеющего. Объясните мне хоть сейчас, каким образом информация о золотой реке попала к Диего Санчесу?
– Я подбирал группу, – все также робко бормотал Гуннар, – но кроме истинных коммунистов, членов компартии, никто не готов был туда отправиться…
– Это где ж вы, мил мой магистр, нынче нашли истинных коммунистов? Да ещё таких тупых, что без разрешения двинулись покорять земли туземцев, а найдя то, что им было обещано, просто так собирались копать, без патента (к патенту мы ещё вернемся).
– Простите, господин командор! – Гуннар упал на колени.
– Да поднимитесь вы, смотреть противно.
– Заранее я с Санчесом договорился о том, что он туда своих добровольцев пошлёт.
– Вы же знали, что партийных денег у него нет, и достать он их не сможет. И вы свели его с Артуром Фридманом.
– Это уже позже, когда стало известно, что геологи что-то нашли, – лепетал магистр, взбираясь обратно на диван.
– Половине ваших слов можно верить. Санчес, Фридман. Вы не свели Санчеса с Князем, в лучшем случае посоветовали. А посоветовали обратиться именно к Князю по одной простой причине. Хотели убить двух зайцев. Сначала вам нужны были деньги Князя и связи его людей и людей Санчеса для оформления патента. Не знаю, как вы там договаривались с бандитами, не вписывая своих с Санчесом имен в патент, хотя именно тогда вы и решили убрать Фридмана. Ладно, оформили патент, в котором значились Фридман и оба Буковски, совсем неизвестные в Городе фамилии. Санчес через свои связи пробивал сам процесс, пробил, оставалось ждать. Заметьте, меня ещё не подключили, я это всё предполагаю. Прошло четыре месяца – патент готов, осталось ждать разрешения от муниципалитета близлежащего округа и комиссии, что очень долго. Замечу, местонахождение жилы крайне сомнительно, да и была ли она найдена. На что вы рассчитывали?
– На удачу…
– Вы благодаря своим способностям завели знакомство с директором МГБ. Зачем?
– Чтобы он мог в случае чего прикрыть…
– Ваши махинации с наркотиками? У вас детство началось? Мы вам с плантаций притащили столько порошка, чтобы вы войну устроили? Войну устроили, убедив Коста, что это операция поможет скомпрометировать Санчеса, вашего соратника? Вы Санчеса предупредили?
– Нет.
– Честная игра! Никого вы не скомпрометировали, убрали первого участника проекта с патентом, который, зная, с кем связывается, перекинул всё на Змея! Внимание, тут вы рождаете первого незапланированного врага, запомните – Змей! Второй попыткой вы убираете Термита и усиливаете позиции Змея. И это всё ваша алчность! Кроме вас, эти сделки с наркотиками не никому не были нужны. Алчность и безрассудство. Может, у вас маразм? Потом вы угрожаете Чену и Змею, дойдя до того, что убиваете Чена и похищаете дочь Змея, делая Змея ещё сильнее и непримиримее в своих действиях. Оставим на время криминальную тему. В конце июля коридор осветился невиданной силой. И вот перед нами два претендента на королевскую кровь. Началась охота со всех сторон. Очевидно, сильна была Маргарита, Волкова нужно было убрать. Что вы для этого сделали, кроме как влюбили их друг в друга? МГБ быстро соскочили, остался Орден Лебедя. От Лебедя был Фархад, которого вы по моему совету завербовали. Всё! Что вам нужно? Убрать Волкова. До сих пор не пойму, какие планы вы на него строили. Дайте, угадаю – Жанна Роллан. Какую интригу вы хотели провернуть? Это был ваш идиотский совет Фархаду?
– Какой?
– Чтобы он настроил Томаса Шнайдера на коронацию Жанны Роллан?
– Это всего лишь предложение.
– Хорошо, у вас не было своих средств, чтобы протащить через прессу тему королевской крови? Зачем нужно было подключать Раджу? Вы совсем рехнулись? Они лучшие друзья… были. Шнайдер поимел неограниченную власть. Я всё удаляюсь от темы, перепрыгиваю с одной на другую. Вашими нелепыми подставами Санчеса через наркотики вы нажили еще двоих врагов: Глена Хайдена из МГБ, который для защиты своей семьи был готов на всё, и мог добраться до вас, и добрался бы, если б не скорость событий, и Яна Гашека из полиции, чьего друга по заказу Коста убили, чтоб тот не лез к Змею. И все это спровоцировали вы.
– Я не ожидал, что такие карусели…
– Помолчите. Чёрт с вами, вы гладко увели Маргариту, даже замечательно, что с помощью Фархада, то есть вы замазали Орден Лебедя. Фархаду бы не поверили, кто его завербовал. Но, почему вы всё время забывали про Волкова?
– Да зачем он вам сдался? – не выдержал Гуннар.
Хаксли сделала большой глоток коньяка.
– Я напомню, в коридоре была энергия, превышающая максимальную энергию одного человека. А их было двое. Кто оставался на потенциале? Волков вычислил, где я живу, и отправился за мной со своим дружком, рокером, мне пришлось уносить оттуда ноги. И за Карлом вы не сильно присматривали, поскольку он шёл следом за Волковым и не трогал его по одной простой причине. Он хотел выяснить, кто я такая. Вам этого мало? Почему вы не убрали Волкова?
– Мы пытались. И через Шнайдера, и через Орден Лебедя.
– Понятно… А после, когда я отправилась за Маргаритой, он двинулся за мной, опять с рокером. Но вам и этого показалось мало? Какого чёрта вы кинули за мной этих отморозков – людей Раджи?
– Я не знал, что это будут они? Их послал Фархад, через Шнайдера.
– То есть, Шнайдер ради своей искусственной коронации готов был уничтожить истинную принцессу? И вы это допустили?
– Я узнал об этом позже.
– Вы обезумели? Я подружилась с Ритой, собиралась отвезти её на Пиратский остров на недельку, быстренько всё выяснить и… дальше было бы видно. А вместо этого она пропала на два с лишним месяца, да ещё с Волковым, который благодаря ей стал ещё сильнее.
– Она была на острове?
– Судя по загару, да, но вот знает она или нет… Думаю, Карл их туда отправил… Но… он молчит.
– Я могу его разговорить.
– Кого, Карла? Не будьте таким наивным! Он вам не доверяет, так же, как и мне.
Аманда налила себе коньяка и стала покручивать бокал.
– Мне пришлось за вами убирать. Восстановить, так сказать, баланс и справедливость.
– Вы решились на всё то…
– Нет, милый магистр. Я перечисляла вам людей, доведённых до отчаяния: Глен Хайден, Ян Гашек, Леонардо Манчини, ваш Карл.
– Это они всё учинили. Им конец…
– Старый ты пень! – повысив голос, произнесла Аманда Хаксли. – Гашеку нужен был только Коста, Санчеса закрыла я, чтобы тот не сболтнул при случае лишнего и забыл про патенты и прочую чепуху, Хайден собрал на Коста столько добра, что все его связи, включая связь с нынешним премьером, выйдут ему боком даже после смерти, оформленной, как месть за вашу, магистр, глупость. Карл помог Змею, с моими, разумеется, людьми. Я сама предложила, когда поняла, по одному его взгляду поняла, что он намерен сделать, Раджа засветился практически во всех наших схемах, Змей руководил погромом и лично снес башку Радже и прочим главарям – кровавую бойню, за последние два дня, устроили они. Да, Карл ещё перемахнул горло Фархаду. Следов не осталось. Вся ваша бездарная работа сошла на нет. – Аманда сделала большой глоток. – Теперь на лицо самый таинственный и востребованный агент МГБ, отец двоих детей, подполковник Глен Хайден, самый смелый и сообразительный полицейский, поскольку у него уже есть версия мясорубки, уже, наверное, скоро, майор, Ян Гашек, самый опасный бандит, вероятно, отныне, босс над боссами в Центре, Леонардо Манчини по кличке Змей. А Карла мне придется разжаловать – придумаю причину и отправлю на запад. И есть ещё один. – Аманда встала. – Пожалуй, самый непредсказуемый и опасный из всех, тот, чья сила переливается с музыкой, звучащей в лоне волшебства королевской крови – Максим Волков.
– Я вас понял, командор, – прохрипел Гуннар.
– Это делает вам честь. Я не буду передавать в центр. Мне самой не повезет. Но, любое ваше слово против моего будет нелепо, поэтому поступите, как мужчина.
Аманда Хаксли поднялась, накинула плащ, и вышла из офиса.
Гуннар направился в спальню.
Утром шофер, приехавший за ним в условленное время, не смог его добудиться.
– 15 –
Только двадцатого декабря Маргарита была полностью свободна. Утром она появилась в их новой с Максимом квартире. Максим спал. Возбуждение от последних трех дней дало о себе знать. Спал он плохо, постоянно просыпаясь, но ничего не узнавая вокруг себя. Было восемь часов утра.
Квартира, хоть и за пределами не только зеленого, но и третьего кольца, стоила недешево. Аренду договорились платить из зарплаты Маргариты, которую она будет получать за работу на скорой помощи. В институт в этом году никак не получалось попасть. А когда Максим найдет работу, станет совсем легко. Маргарите, как принцессе, выделялись такие суммы, что о них она боялась даже упомянуть при Максиме. И это при том, что до этого они жили на широкую ногу – один Пиратский остров чего стоил. В свою очередь, Максим думал о том, как скрыть сумму, полученную от Змея в качестве комиссии за… да что там, за захват Города. В общем, обоим им было что друг от друга скрывать. Хотя было это не настолько важно в сравнении с тем, что их должно ожидать впереди.
Рита тихонько вошла в коридор (квартира была двухкомнатная), разулась, заглянула в спальню, улыбнулась, увидев спящего Максима, зашла в ванную, приняла душ и вышла оттуда, закутанная в халат. Медленно подкралась к кровати, тихо разделась и нырнула под одеяло. Тишина. Рита даже обиделась.
– Милая, это ты? – раздалось из-под одеяла.
– Нет, – прогремела Рита не своим голосом, – это грозная принцесса, которая пожелала взять тебя в плен!
– Что ж, я без боя не сдамся!
Утренние декабрьские звезды взлетели навстречу рассвету и растворились в выси.
Только к обеду влюбленные выползли из кровати. За это время, в перерывах между танцами звезд, Рита рассказывала, чем она занималась во дворце. Перечислила все, что помнила из того, на что она имела право, кроме назначения президента. Что касается президента, то тут с ней провели такое количество бесед, что она клятвенно заверила, что менять никого не будет… пока.
Они сидели на кухне, и пили чай из новых кружек. Всю столовую посуду Максим купил сам. Они пили чай и смотрели в окно, где шёл нескончаемый снег.
– Я так тебя ждал.
– Я так рвалась к тебе.
Дорогая, сядем рядом
Поглядим в глаза друг другу
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.
– Кстати, счастье мое, ты знаешь, что Сара назначила свадьбу на 1 марта – первый день весны. За три с лишним месяца.
– Ну, это Сара, а Кальмана?
– Да ну тебя.
– У нас какие планы, суженный мой?
– Хоть завтра!
– Тут так нельзя. Нужен минимальный срок.
– Тут Лас-Вегаса нет? А какой минимальный срок?
– Я слышала, не меньше месяца.
– То есть, если мы сегодня подадим заявление, то числа восемнадцатого станем мужем и женой.
– А ты моим рыцарем.
– А вот тут-то нужно аккуратно всё выяснить.
– Полноправной принцессой, ну, той, которая может делать уже практически всё, кроме назначения президента, я стану 25 декабря.
– Да и какая нам разница. Идем в загс и подаём заявление на самую ближайшую дату. Или, чтобы вровень… через месяц, 25 января! Кстати, вспомнилось, мы так весело отметили мой день рождения – 25 ноября.
– Ой, да ты теперь старый такой, сколько тебе, двадцать семь лет стукнуло? Почти на пять лет старше меня.
– Да, у тебя ещё все впереди.
– Ещё по чашечке? Мне к четырем в больницу – оформляться.
– Я с тобой.
– Хорошо, мой рыцарь. Так не верится в то, что всё закончилось.
– Тут я не могу с тобой поспорить.
– Давай собираться.
Идти и не оглядываться по сторонам, не думать, о том, что кто-то за ними может следить, по непонятным для них причинам, было не привычно. Маргарита держала Максима под руку, и они, стараясь смотреть на дорогу – никак не могли оторвать взгляд друг от друга, направлялись в больницу.
Процедура оформления заняла считанные минуты, персонал уже знал, кто она, поэтому, выразив надежду на встречу в ближайший понедельник, пожелали удачно провести последние свободные деньки.
– У нас осталось три дня отпуска, – печально заявил Максим.
– После такого продолжительного можно потерпеть, согласен, дорогой?
– Безоговорочно. Чем займемся? Кстати, о загсе. Как думаешь, они ещё работают?
– Легко проверить.
С загсом им тоже повезло. Роспись, как и планировали, назначили на 25 января, пятницу.
– Вспомнил! – воскликнул Максим. – Сара, да и все зовут нас в следующую пятницу в «Рапсодию». Последняя пятница месяца, последняя пятница года. Символично, особенно, если учесть, что практически там мы и познакомились.
– Не будем вспоминать, как это было, – обиженно произнесла Рита. – Я ещё не знаю, какой у меня график будет.
– Там, ближе определимся. Так, больница, загс, нужно закрыть наши номера в «Рапсодии» и, как бы этого не хотелось, но аннулировать наши карточки.
– Мою уже аннулировали, – заявила Рита. – Мне, только, не завидуй, дали другую, королевскую. Но, обещаю, ею не пользоваться.
– Какие-то у нас полумеры. Давай её запрем в банке у Фогеля на неопределенное время, а там, если прижмёт…
– Я тоже хотела предложить нечто подобное. Так, что с тобой? Мой будущий муж. Как ты намерен содержать семью?
– Фогель предложил пойти к нему клерком с параллельным обучением, но это точно не моё.
– А просто обучение не помешает, если оно будет безвозмездным.
– Мы очень быстро опустились на землю. – Максим рассмеялся. – Вообще, мы сейчас идём и ведём такой разговор, что становится скучно.
– Это жизнь, мой жених. А ты как хотел? Провести всё время на Пиратском острове, разгадывая совершенно непонятные тайны?
– Кстати, одна тайна в тебе есть. И кто-то захочет до неё добраться.
– Начинается. Милый, хватит. Забыла сказать тебе самое главное. Ну, не самое главное. Просто, важный момент в моей, в моем статусе. Я неприкосновенна.
– Не каждый отморозок это знает.
– Отморозок не сможет ко мне приблизиться. От меня исходит та самая сила.
– Вопрос, в чём смысл этой силы, если ты собралась стать врачом?
– Дорогой, времена изменились. И кто ж виноват, что сила оказалась у меня. Я буду пользоваться ей на благо… на то благо, которое выберу сама.
– Благородная ты моя! – Максим обнял Риту и поднял её вверх. – Мне там останется место?
– О чём ты говоришь? И тебе и…
– Я… что?
– А что?..
– Я тебе понял. – Максим рассмеялся.
– А ты кого хочешь, дорогой?
– И принца и принцессу. Жаль им нельзя будет передать твой титул.
Маргарита рассмеялась.
– Давай оставим все эти великие разговоры и просто походим по Городу и поговорим, как нормальные люди.
– Мы итак с утра уже говорим, как нормальные люди. Мы уже практически изъедены бытом. Кстати, хорошо, что квартира полностью меблирована…
– Любимый, ну не до такой же степени!
– Пойдём в «Рапсодию».
В отеле всё также быстро завершилось. Молодых людей пригласили на заключительный бал. Больше всех за них ратовали Матвей Кузьмич с Варварой Ильиничной, посулив им бесконечного счастья.
– Вот чёрт! – вдруг воскликнул Максим.
– Что такое, радость моя? – испугалась Рита.
– Что-то всё очень гладко. Я всё же в строители пойду.
Маргарита рассмеялась.
– А в следующем году, так же, как и ты, поступлю в институт. Не скрою, были у меня идеи о внедрении в Городе авиации, интернета, мобильной связи, и прочих радостей, но, во-первых, я в этом ни бум-бум, хоть и закончил МАИ, а если подключать кого-то, то я не коммерсант и не организатор и ни менеджер… Я инженер! Буду хорошим инженером-строителем. Буду строить, а ты лечить. Вряд ли моё высшее оттуда примут тут…
– Ты разошёлся! – Рита смеялась. – А почему именно строитель?
– Честно, не знаю. Результат работы строителя виден сразу. Это единственное объяснение. Плюс эта архитектура… Я не знаю… Не знаю! Тут, в отличие от тебя я никогда не видел себя в какой-то профессии. Я вот как тогда собирался идти на стройку, так засело это где-то под коркой.
– Жаль, женщинам нравится, когда мужчина знает, чего хочет от жизни, – серьезно произнесла Рита.
– Я же рассказывал тебе про коридор. Я ищу путь, – грустно проговорил Максим.
– Ты обиделся?
– Во всяком случае, тебя я уже нашёл.
– Только что хотела подсказать. Мы вместе отыщем твой путь.
Максим обнял Риту, но мгновенно с приступом счастья от близости любимой женщины, его настигла еле заметная грусть.
– Максим! – воскликнула Рита. – Мы справимся со всем. Не зря же тебя коснулось, уже забыла…
– Волшебство королевской крови, в лоне которой я и прибываю. Только хотелось бы, чтобы у меня было собственное волшебство.
– Значит, его мы и найдем. Вместе!
– И всех победим!
– И всех победим!
– И я люблю тебя!
– И я люблю тебя!
Максим улыбнулся. Он хотел было закурить, но выбросил сигарету.
– Нет, ты сейчас в другом лоне, – назидательно произнесла Рита.
– Мне кажется, что это ещё не конец, – произнес Максим, вспомнив события последних нескольких дней.
– Ты о чём, милый?
– Что-то навеяло… Хотя! Ну, пусть всё горит синим пламенем. Не выходит всё из головы, просто, как бы легко сейчас нам не было… Да, найду я свой путь, пусть, начну со стройки, достойная профессия. И… Мы всех победим. Мы итак уже всех победили. Осталось… осталось мне работу найти.
Рита рассмеялась и поцеловала Максима в губы. Максим расцвел, неожиданно нахлынувшая на него хандра исчезла и он, сам не понимая, что сейчас было, словно ожил. Да, он снова ожил.
– Что, закончили наши бытовые вопросы?
– Ты о свадьбе?
– Дорогая, она затесалась в быт ненароком.
– Ну, хорошо, я прослушала, пусть затесалась.
– Времени – пять. Сегодня четверг… Какое-то неестественное соответствие, несоответственная совокупность, тебе не кажется?
– Нет, но планов нет. План только один?
– Какой, милая?
– Быть всегда с тобой.
– Куда пойдем, чтобы… быть с тобой? В наше… как это называют, в наше гнездышко?
– Может, погуляем? Тут климат, как… Скажи, у тебя всегда получается сравнения проводить, то Таиланд, то Альпы… А это место ты никогда ни с чем не сравнивал?
– Пусть будет Южной Францией, можно было совместить с Южной Испанией, но климат, хоть и мягок, но не настолько. Хотя, я ни там, ни там не был. Снег идет, термометр показывает выше нуля. Не Москва, и не Самара, это точно. Я начинаю увлекаться. Так как начнем наш первый свободный день счастья?
– Это ты чудно так сказал. Первый свободный день счастья! Мы два самых счастливых человека в мире, в Городе, во вселенной! Везде!
Максим схватил Маргариту за руку, и они побежали по бульвару, сопровождаемые восхищенными взглядами прохожих.
– А ты знаешь, где мы?
– Можно прочитать.
– И ты поймешь, где мы?
– Нет, но мы в зеленой зоне, а это значит, что, во-первых, до нашего дома далеко, во-вторых, тут… тут так всё близко и…
– И красиво. Фонтан не работает. У тебя фотоаппарат с собой?
– Нет, я не знал, что у нас будет… вот так.
– Как? Каждый день такой удивительный?
– Именно.
– И мы никогда не разобьемся о быт. Это то, обо что обидней разбиться. Я так думаю. Есть много чего, но…
– Мы никогда не разобьемся ни обо что!
– Да любимый! Иди ко мне.
– Ты заметила, что с того самого момента, как мы спустили лодку в эту реку, забыл, как она называется, та, почти горная, мы не переставая репетируем наши речи на свадьбе. Может, уже пора ускорить процесс?
– Как?
– Не знаю, но…
– Что, дорогой?
– Но, мы не иссякнем. Кстати, начнём писать приглашения на свадьбу.
– Сегодня?
– Обгоним Сару.
– Ты заметил, милый, что когда мы говорим о Саре с Кальманом, мы обозначаем их одним словом – Сарой?
– Кто-то должен быть в доме хозяином, – смеясь, сказал Максим.
– А как будет у нас?
– У кого королевская кровь?
– Прекрати, – также смеясь, ответила Маргарита.
– У нас будет равноправие!
– Но, так же не бывает.
– А у нас будет. Не зря ты принцесса, а я твой рыцарь. Кстати, может, и мне потом прикоснуться к нужному кубку? Тьфу ты, вспомнили.
– Ничего, дорогой, думаю, это нас ещё долго преследовать будет. Но сейчас мы свободные люди. И мы выбрались из тупика! Мы смогли! И мы всё сможем! И всё почему?
– Потому что для любви преград не существует!
Они бродили и бродили по бульвару, потом принялись изучать маленькие улочки, переулки, потом опять бульвар, другой, и так далее, далее. Они, не преставая, планировали свою жизнь, свою счастливую совместную жизнь.
Стемнело.
– Домой? – предложил Максим. – Так необычно говорить это слово. Домой? Вот когда мы купим свое жилье, вот будет… Не буду загадывать. Так что, домой? Ты замерзла, милая.
– Премьера, – произнесла Маргарита, глядя на афишу. – А вон и театр, в двух шагах.
– Ты хочешь в театр? – удивленно спросил Максим.
– Я очень хорошо помню, как ты пригласил меня в театр в самый первый раз, и в каком состоянии ты там оказался. И сколько я не пыталась, забыть не могу. Ох, сколько тебе придётся отрабатывать твою выходку.
– Я смою кровью, – грустно произнес Максим, задумавшись о своём.
– Всем, чем угодно. Одной кровью тут не обойтись. Ладно, переведём всё в шутку и вспомним потом, нескоро. А сейчас нам слишком хорошо. Так что, может, сходим? До начала полчаса, ещё успеем до первого звонка, если я ничего не путаю. Кстати, пока меня там обхаживали, рассказали, что примадонна, Роллан, та самая, пыталась покончить с собой. Хотя, может, просто, заснула в ванной. Эти журналисты вечно людям кровь портят. Я в это не верю.
Максим не реагировал.
– Максим, проснись! Идём? – весело крикнула Рита.
– Пойдём, – безучастно произнес Максим.
Как только Маргарита оказалась в фойе театра, её тут же узнали и предложили лучшие места, именно в королевской ложе. Кроме всего прочего перед началом выступления было объявлено о почётных гостях и о месте их дислокации. Поскольку сама ситуация с коронацией, само выявление принцессы было событием необычным, затмившим президентские выборы, то относились к нему с подобающим трепетом. Под аплодисменты Маргарита с Максимом встали и поприветствовали зал и вышедших на сцену артистов, среди которых сложно было не обратить внимания на Жанну Роллан.
Спектакль начался. Состоял он из трех актов. По окончании второго акта Максим спросил Маргариту, не хочет ли она пройтись по театру. Та отказалась, зато предложила выпить шампанского.
– Только не как в прошлый раз, – она.
– Всё будет в лучшем виде, – шутя, ответил Максим и покинул ложу, куда уже устремилась стая, толи поклонников, толи журналистов, что говорило о том, что покинуть ложу у Маргариты не выйдет.
Закуску и напитки носили вдоль коридора. Выйдя в коридор, Максим кинул взгляд направо и тут же увидел Жанну. Максим оказался в таком замешательстве, что замер, как памятник. Выдохнув, он медленно направился в её сторону. Жанна стояла, облокотившись на подоконник, и улыбалась.
– Привет, Жанна, – сказал Максим.
– Привет, Максим, – сказала Жанна.
– Прости, – сказал Максим.
– За что?.. Мы все свободные люди. Я свободна. Я полностью свободна ото всего, что меня угнетало в последние годы. От этого рабства, от вечных тайн. И это благодаря тебе, Максим. За что ты просишь прощения? Я говорю тебе «спасибо». А наш милый флирт? Это просто жизнь, не более. Ты счастлив?
У Максима с плеч свалился Эверест.
– Хотя, можешь не отвечать? – Жанна не дала ему ответить. – Ты счастлив. Ты превратил свою любовь в принцессу. Именно ты. Это видно. Даже, когда вы так высоко от сцены. Осталось тебе стать рыцарем. Ты сможешь.
– Спасибо, Жанна.
– Что ты, Максим. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я не из тех, кто обижен до смерти тем, что мужчина предпочёл другую. Я сама знаю себе цену. И самое главное, я свободна. Я вольна делать всё по своему усмотрению. Я свободна. Я обрела свободу. Ты обрел любовь. Ты обрел счастье. Береги себя.
– Спасибо, Жанна.
– Вот тебя заело, – Жанна рассмеялась. – Ты заметил, что мы с тобой разговариваем, а на нас никто не обращает внимания. Всё внимание обращено к твоей принцессе.
– Невесте, – промолвил Максим.
– Поздравляю. У тебя отменный вкус.
– Я знаю.
Они вместе рассмеялись.
– Ну, мне пора, – сказала Жанна, услышав первый звонок.
– Счастливо, – сказал Максим.
– Но, чтобы ты знал, и так просто не сбежал, я тебя любила. Или убедила себя в этом. Уже не имеет значения. Главное, что я вышла из тупика… и я свободна.
Жанна убежала вниз. Максим попросил поднос с шампанским и закуской и еле пробрался в ложу.
– Спаси меня, – смеясь, взмолилась Маргарита.
– Уважаемые дамы и господа, её высочество хочет перекусить!
Ложа была очищена. У Максима и Маргариты в руках были бокалы.
– За искусство! – произнесла Маргарита.
– За свободу, любовь и искусство! – добавил Максим.
Неопределенное чувство вины, подтачивающее Максима грузом незавершенности и связанное, как это часто бывает с поступками, совершенными вне текущей жизни, покинуло его. Он крепко сжимал руку Маргариты и повторял:
– За свободу, любовь и искусство!
– Ты не увлекся? – шептала Маргарита.
– Свободу можно только принять. Завоевать и жить в ней, с ней, и ею!
– Заговариваешься. Сейчас будет третий звонок.
– Но, ведь нет ещё. Может, сбежим?
– Что за глупости? Когда ещё безработный строитель и не приступившая к своим обязанностям медсестра будут сидеть в королевской ложе? Ко мне скоро привыкнут.
– И закончатся бесплатные пирожки в столовой. Давай тогда всю ночь гулять по набережной, по бульварам, по тем местам, где мы ещё не были.
