Борис Ярне
Синтез
– Да вы отправьте письмо, – посоветовала Лан.
– А, может, я его вам дам, а вы по дороге закинете его в почтовый ящик?
– Так на входе в корпус почтовый ящик, – заметил Бэй.
– Да, действительно, – проговорила Рита, – что это я.
«Замкнутый круг, – думала Рита, лежа вечером в постели, – тем более, раз мне сказали, что за мной следят, вряд ли мне позволили бы передать им письмо, а если и позволили бы, то… то они бы изъяли его у них или вскрыли почтовый ящик или… наверняка, что-нибудь придумали бы. Всё же странно тут… всё. И все гости странные. Может, действительно, не сезон. Эти уезжают. Два номера пока, вроде остаются. Где-то всё ещё бродят постояльцы семи номеров».
Новая неделя началась с возвращения в отель четырех скалолазов. Семейная пара и двое их друзей. Эти оказались помешанными на горах, и их больше ничего не интересовало, абсолютно ничего. Они даже испытали некоторое смущение от присутствия Риты, узнав, что она не альпинист. Результат от общения – ноль. Они остались в гостинице и, судя по всему, уезжать никуда не собирались.
«Итак, кто у нас тут? – рассуждала Рита. – Четыре сумасшедших спортсмена, пара сумасшедших пенсионеров, сумасшедший глухонемой старик и его сумасшедшая сиделка. Что-то мне подсказывает, что с гор вернется еще кучка сумасшедших. Если вернется. Ну, ведь не может такого быть! Меня специально запихнули в такой отель? С персоналом всё понятно. Управляющий, горничные, повара, слесарь, массажист, да их же тут много. Не могли же всех так обработать, что у меня не осталось никаких шансов?»
Рита вышла в парк и начала бродить кругами вокруг здания отеля, напряженно думая о том, что же можно предпринять.
«Ну не перелезать же через забор?.. А почему, собственно, нет?»
И тут Рита поймала себя на том, что желание сбежать отсюда, каким бы сильным оно не было, было лишь следствием того, что попала она сюда насильственным способом, что привезли её сюда, не спрашивая её желания, не объясняя зачем. А чего она лишается, находясь здесь? Как она уже решила, ни работа, ни институт никуда не денутся. Друзья тоже.
«Переживают ли они? – думала Рита. – Да, наверное, переживают. Но это же всё не настолько страшно. Максим? Что же мне не дает активно побороться за свою независимость? Правильно, любопытство! И совсем не обычное женское любопытство, а обычное любопытство. Терпение не безгранично и, честно говоря, хотелось бы уже узнать, что всё это значит. Попробовать спровоцировать? Как? Упрашивать дать позвонить в город?»
Рита запнулась.
«Когда я просила Бэя и Лан отправить письмо, они предложили мне почтовый ящик отеля. Но, разве придет кому-то в голову, приехав на отдых на пару недель использовать переписку для общения? Теоретически, конечно, возможно, но это же бред. Хотя, Бэй с Лан могли и не такое предложить. Но, почему они даже не вспомнили о телефоне. Опять же, от них можно всего ждать, но, ведь, это же очевидный способ. Мне нужно передать послание – передайте письмо. Зачем письмо, вот телефон, если что-то важное, возьми, да позвони. Не предложили! Случайно? Потому, что они такие странные? Потому, что все здесь странные? И всё здесь странное. Позвонить?»
Рита направилась на «ресепшн». За стойкой сидел молодой парень лет шестнадцати и читал книгу.
– Простите, – начала Рита.
Администратор поднял голову и покраснел. Рита улыбнулась:
– Скажите, а телефоны у вас, вообще, не работают, для выхода в Город?
– Телефоны? – дрожащим голосом начал юный администратор, – работают, нет, не работают. В отеле работают? В город? А вам нужно позвонить, да? Но они не работают. – Он бросил взгляд на телефон, стоящий перед ним. – Нет, не работают.
– А как же так?
– Их… они отключили, их отключили, потому, что… не работают они сейчас, да.
– Я плохо поняла, что ты сейчас сказал, – Рита приблизилась к парню, – а как ты звонишь домой? Ты же тут не живешь?
– Нет, не живу, я живу недалеко отсюда. Но у меня нет дома телефона, так что мне всё равно не нужно звонить.
– Но, не обязательно звонить только домой. Слушай, симпатичный маленький начальник. – Парень залился краской так, что слился с цветом своей ливреи. – Мне нужно срочно позвонить, поговорить с друзьями. Как мне это сделать?
– Ни… никак, – почти плача ответил администратор, – вам нельзя.
– Ну, а если я тебя очень сильно попрошу, пожалуйста. – Рита сделала несчастное лицо.
– У меня телефон всё равно не работает, – оправдался парень.
– Ага, то есть, где-то есть телефон, который работает? Так?
– Я не знаю. Мне кажется, все телефоны сейчас в отеле отключены.
– Как же так? Как же ваши клиенты? Вдруг им что-то понадобится…
– О чём беседуем? – послышался подобострастный голос управляющего.
– Меня обеспокоила судьба ваших клиентов, лишенных связи с внешним миром, – нашла, что ответить, Рита.
– Давайте отойдем, – предложил управляющий. – Я вижу, вы всё же пытаетесь что-то предпринять. Вам у нас не нравится?
– Почему же. У вас всё очень замечательно.
– Так живите в своё удовольствие. Те, кто вас сюда доставил, просили во всё вам потакать, кроме, сами знаете, чего. Я же вам говорил. Мы вам в этом ничем не поможем, поскольку сами ничего не знаем. И мы тут всего лишь выполняем свою работу. Я повторюсь: наберитесь терпения и подождите – вам всё объяснят.
– Кто мне объяснит?
– Простите, всего доброго. – Управляющий удалился.
– Как меня отшили, – тихо проговорила Маргарита.
– Управляющий звонит в город из своего кабинета, – вдруг услышала Рита шепот администратора.
«Итак, как туда попасть? – думала Рита. – Необходимо выяснить режим работы всех сотрудников отеля. Почему я этого не сделала раньше? Наверное, потому, что я не Джеймс Бонд. Мне-то нужно всего одну минуту. Позвоню Саре и скажу, где я. Они за мной приедут и заберут – всего дел-то. А если телефон не работает? Откуда этот мальчик знает? Сам-то он не звонит. Видел, как управляющий разговаривал? Так он мог разговаривать с кем-то из отеля. Хотя, не настолько же этот парень глуп, чтобы так меня расстраивать».
Ещё через три дня Рита знала всё, что ей, на её взгляд непрофессионального шпиона, нужно было знать. И это ей не помогло. Дело в том, что никакой системы в работе персонала отеля она не обнаружила. Она могла судить только по периодичности уборки собственного номера. Её номер убирали во время обеда. И это только потому, что её в этот момент там не бывало. В принципе, для чего убираться в пустых номерах? А с теми, что заселены, благо их не так много, можно действовать так же, как с её номером. Во всем остальном не было никакой системы. Управляющий мог уходить и возвращаться к себе в кабинет, когда угодно. Единственная надежда была на то, что в кабинете-то его практически никогда и не было. То есть…
«То есть, я не знаю, что делать. Можно добыть ключ от его кабинета у горничных. Как просто! Будем искать другие пути».
И Рита решила действовать наудачу.
Сначала она под предлогом комплексного изучения возможностей отеля попала в кабинет управляющего и, насколько это было возможно, изучила его изнутри. Вариант с окном отпал тут же. Спрятаться на время тут можно было, но рискованно. Попросить этого милого мальчика срочно вызвать управляющего в тот самый момент, когда она находилась там, очень сомнительно, да тот может и не согласиться. В конце концов, в прошлый раз он раскрыл секрет телефона, будучи на небольшом эмоциональном подъеме. Что же делать? Остается рисковать, то есть попасть внутрь и спрятаться, а после ждать.
«Была не была!» – сказала она себе через два дня.
Кабинет управляющего располагался на первом этаже отеля, в конце коридора в правом крыле. Номер Риты занимал левое крыло на третьем этаже в конце коридора. Совершенно противоположное расположение этих двух точек не смутило Риту.
«Где хочу, там и гуляю! Удача сопутствует храбрым! Да и кого я боюсь?»
И у неё получилось. Не совсем, конечно, но…
Рита бродила по коридорам, прислушиваясь к малейшему звуку со стороны кабинета управляющего. Пару раз ей навстречу попались сотрудники отеля, один раз альпинисты. Никто из них не выказал никакого удивления или, тем более, какого-то подозрения. Пару раз управляющий выходил из кабинета, но каждый раз закрывал его за собой. Рита не учла, что управляющий мог быть настолько внимателен и исполнителен, что никогда не оставлял кабинет открытым – профессиональная привычка. И, либо, она туда так никогда и не попадет, либо, случись один промах управляющего – попадет, но обратно уже не выберется.
Попала. Хлопнула дверь. Рита услышала удаляющиеся шаги, выглянула из-за угла. Замок не скрипел – дверь осталась открытой. Рита рванулась в кабинет. Она внутри. Вот телефон. Шаги. Управляющий возвращался. Забыл закрыть дверь? Нет. Он в кабинете. Рита спряталась за большой диван, стоящий напротив рабочего стола. Сердце Риты колотилось так, что она думала, что диван начнет подпрыгивать. Шаги. Захлопнулась дверь. Дважды повернулся замок. Шаги удалились.
«Что я делаю? Я же никогда ничего подобного не творила!»
Рита выскочила из-за дивана, подбежала к столу. Вот он, телефон. «Выход в Город через «0».
– Спасибо, – поблагодарила Рита.
Номер Сары она выучила наизусть. На столе в стопке лежал журнал под названием «Белая гора. 2012. График». Начиная набирать номер, Рита успела набрать «ноль», машинально взяла журнал, открыла на первой странице и увидела календарь под заголовком «График укрупненной». Перед ней был обычный календарь, двенадцать месяцев, расписанные по дням и выкрашенные в три разных цвета: синий, зеленый и красный. Она обратила внимание на то, что месяцы с января по март и с октября по декабрь закрашены синим цветом, с апреля по август зеленым, а сентябрь закрашен красным цветом. Ниже была сноска: «Синий – зимний сезон, зеленый – летний сезон, красный – профилактика».
– Отель сейчас закрыт, – вслух проговорила Рита. Она забыла, что собиралась набрать номер на телефоне.
В этот момент она услышала звук отпирающегося замка.
– Мамочка…
– Прошу вас, сюда нельзя, пойдемте быстрее. Прошу Вас. Я никому не скажу. – Молоденький администратор подбежал к Рите и начал выводить её из кабинета, на ходу укладывая трубку телефона и журнал на место.
Быстро выйдя из кабинета, парень закрыл его и, подхватив Риту под руку, повёл её к выходу. У стойки администратора он её отпустил, сам встал за стойку, а к ней тут же обратился:
– Так вы в теннис хотите поиграть?
– Что? – словно очнувшись, спросила Рита.
– А, вы никак опять пытаетесь соблазнить нашего новобранца. – Управляющий подходил со стороны входа в отель.
– Нет, уже нет, – весело ответил за неё администратор, – мы выбираем игровые виды спорта.
– Да, вот – приспосабливаюсь, – нашлась Рита.
– Ну-ну, – управляющий пошёл дальше, видимо, к себе в кабинет.
– Спасибо, – тихо сказала Рита.
– Ничего, – гордо ответил администратор, – вы только не говорите об этом никому, пожалуйста. Обещаете?
– Обещаю, – улыбнулась Рита.
– У вас что-то случилось? – участливо спросил молодой человек.
– Да нет, ничего особенного. Скажи, а ведь сейчас в отеле профилактика?
– Да, – ничуть не смутившись, ответил администратор. – Профилактика и спец. обслуживание.
– А сколько ещё гостей на этом обслуживании?
– Кроме вас ещё шесть человек сейчас в отеле.
– И это всё? И так всегда?
– Не знаю, я шестой месяц работаю.
– Разве можно во время профилактики принимать посетителей? – не отступала Рита.
– Думаю, нет, нельзя. – Парень снова оказался в замешательстве.
– Что же это за туристы такие? Кому ещё так не повезло? – Рита направилась к себе в номер. Ей хотелось прилечь.
– 3 –
В понедельник в семь часов вечера Максим стоял на Триумфальной площади у фонтана. «Опоздал на какой-то месяц, – думал он. – Что это? Нерешительность, предусмотрительность, страх, глупость? Ах, это просто алкоголизм… Ну вот, клюнул жареный рак на горе».
– Садитесь в метро, станция «Речной вокзал». Не оборачивайтесь. Из выхода налево. Около киоска «Печать», – послышалось за спиной.
Максим на мгновение замер. Не думая, он ринулся в метро и через полчаса выходил со станции «Речной вокзал». Выйдя, он увидел киоск «Печать», расположившийся между тротуаром и проходящим рядом шоссе. Подойдя к киоску, он достал сигарету и закурил. Прошло минут пятнадцать. Максим запаниковал: «Правильно ли я расслышал?»
Вдруг прямо перед ним затормозил проезжавший по шоссе автомобиль.
– Садитесь на заднее сидение, – снова раздался за спиной голос. Максим повиновался. Автомобиль тут же рванул с места.
На заднем сидении Максим был один. Водителя он не видел из-за поставленной перегородки.
Около получаса автомобиль колесил по городу, после чего выехал на трассу и погнал из центра прочь. Максим, и без того не ориентирующийся в городе, не успел даже запомнить где они проезжали, куда выехали и куда направились. Определить направление можно было только по солнцу. Через час они въехали в небольшой городок (как тут называются села, деревни и городки Максим никак не мог запомнить – в какое-то муниципальное подразделение), где, заехав в подземный и достаточно просторный гараж, автомобиль остановился. Задняя дверь тут же открылась и строгий голос скомандовал:
– Выходите, глядя вниз, и сразу же разворачивайтесь к автомобилю!
Максим опять же повиновался.
– Не беспокойтесь, так надо. Мы завяжем вам глаза.
Максим не успел сообразить, как на его голову накинули колпак с прорезью для рта и затянули вокруг шеи.
– Пройдемте, – скомандовал голос.
Максим услышал, как отъехал автомобиль и в тот же миг раздался визг тормозов с другой стороны. Его посадили в другой автомобиль. На этот раз он был не один в салоне. По обе стороны от него кто-то сидел. Автомобиль тронулся.
Через час, проведенный в пути в абсолютном безмолвии, Максим услышал скрежет открывающихся и закрывающихся ворот. Видимо это тоже был гараж, поскольку автомобиль, ещё немного покрутившись, наконец, остановился. Максима вывели.
– Пройдемте, – скомандовал тот же голос.
Максима повели. Вели его минут десять. Пройдя через несколько дверей и спустившись на лифте, потом пройдя еще, ему наконец-то предложили сесть и ослабили узел на шее. Максим услышал удаляющиеся шаги и стук захлопнувшейся двери. Он не шевелился.
– Вы можете снять ваш головной убор, – раздался достаточно мягкий немолодой голос.
Максим снял колпак и обнаружил себя на диване в небольшой, скромно убранной комнате. Перед ним на кресле восседал пожилой мужчина, – на вид ему было лет семьдесят, он был абсолютно лысым, в очках, и имел строгое выражение лица. Несмотря на кажущуюся строгость, он улыбнулся и мягко произнес:
– Здравствуй, Максим. Не очень-то скоро ты откликаешься на приглашение.
– Обстоятельства, – не найдя ничего лучшего, ответил Максим.
– Понимаю, – насмешливо произнес незнакомец – И именно благодаря обстоятельствам ты всё же сподобился прийти, наконец. Под обстоятельствами в данном случае я подразумеваю исчезновение Маргариты.
Максим вздрогнул.
– Думаю, нужно объяснить всё по порядку. Да ты не бойся, а то вижу, дрожишь весь.
– Я дрожу исключительно от любопытства, – защитился Максим.
– Итак, начну я, пожалуй, непосредственно с вашего прибытия. Я сразу оговорюсь, говорить я буду только то, что считаю нужным. Вопросы задавать можешь, но имей в виду, не на все я буду отвечать. На что-то ты не услышишь ответа по причине того, что знать тебе это не следует, на что-то просто ответа нет. Гости. Вы гости. Опережаю твой вопрос – ответа на то как, почему и прочее, нет. Вы были гостями. Я правильно понимаю?
– В смысле? – спросил Максим.
– Вы же решили тут остаться, вы оба. Или ещё нет?
– В общем-то, решили.
– Не очень решительное решение. Так решили?
– Да, решили, – твердо ответил Максим.
– Так вот, природа появления гостей не ясна. Но появление гостей в относительном Центре общественной жизни Города, а именно в гостинице «Рапсодия», дает повод задуматься о неслучайном совпадении.
– Совпадении чего с чем? – не понял Максим.
– Если гость появился где-то на окраине Города…
– В простенькой гостинице, – вставил Максим.
– Да…
– Кстати, гости, как появляются, сразу оказываются в гостиницах?
– Я же говорю, природа их появления не изучена, да она и не изучалась досконально, до той степени, чтобы была возможность ответить на твой вопрос. Это некое, скорее, историческое явление. Есть некий мир, наш мир. Есть некий ваш мир. Но, эти оба мира настолько схожи, что отличаются только формальной организацией, выработанной годами, веками, тысячелетиями. Нет, это даже вопрос не исторический, не физический, а скорее философский. Поскольку формулировка «параллельные миры» уж чересчур отдает фантастикой. Это та же фантастика, которая ею остается по причине невозможности её объяснения. Мы же до конца не знаем, что происходит с человеком после его смерти. С человеком, представляющим собой не просто физическое тело, а его разум, мышление, душу. Одним словом, гости из той же области непознанного, но ничуть не мешающего жить. Если, конечно, не считать денег налогоплательщиков, идущих на стипендию гостям в первое время их пребывания.
– Честно говоря, я уже давно понял, что о гостях мне тут никто ничего не расскажет. Что их появление в Городе заурядное событие и его принимают как должное, и их не так много, чтобы заострять внимание…
– Да, ты совершенно прав. Ты первый гость, которого я вижу и с которым беседую, несмотря на то, что коридор всё же, контролируется.
– Что контролируется? – Максим напрягся. – Коридор… я угадал, как это всё называется. Вот я молодец…
– Коридор, по которому гости попадают сюда. Ты же не заснул где-то, а потом проснулся тут? Мы коснулись области, где точных ответов ты не получишь. Скажу проще. Перед появлением гостей мы можем наблюдать их в коридоре
– Наблюдать? – удивился Максим.
– Не то чтобы наблюдать, мы знаем, что они в коридоре. Я лично этим не занимаюсь, и статистику не веду. Но это факт. Как бы ты получил свою, практически, безлимитную дебетовую карточку, если бы никто не знал, что ты гость? Каждый придет в банк и потребует денег, мотивируя это тем, что он гость? Всё систематизировано. Благо вас не так много, единицы в год. Так вот, нахождение гостей в коридоре свидетельствуется импульсами различной мощности, характеризующими непосредственно самого гостя, а точнее его потенциал.
– Не очень понимаю, – признался Максим.
– Каждый человек обладает определенными качествами, характером, волей, умом и прочим. В любом коллективе есть кто-то, кто привлекает внимание по тем или иным причинам. Это может быть всё, что угодно, но именно он один тебе становится интересен в первую очередь. Представь себе ограниченный коллектив без возможности сравнения его с каким-либо ещё коллективом. Представь личность, о которой я говорю. Теперь убери её. Останется коллектив и в нем снова появится кто-то, кто привлекает внимание больше остальных. И так далее. Но, есть одно «но». Привлекать внимание можно разными способами. Это не обязательно самый красивый, не обязательно самый сильный, не обязательно самый заводной и обладающий лидерскими качествами, не обязательно самый умный и образованный. Одним словом, это не тот, кто бросается в глаза с первого взгляда, если ты конечно не гениальный психолог и социолог. Это тот, кто по совокупности качеств способен противопоставить себя всему коллективу.
– Босс, – попробовал угадать Максим.
– Нет, ты не понял, – разочаровано проговорил старик. – Это кто-то особенный, чью особенность нельзя объяснить, её можно только увидеть, почувствовать…
– И оценить силой импульса в коридоре. Будем считать, что я понял. – Максим действительно что-то понял, во всяком случае, для себя.
– Хорошо, будем так считать, – согласился старик. – Так вот, тот импульс, который был зафиксирован в момент вашего, как потом стало понятно, пребывания в коридоре, был такой силы, что об этом сразу же доложили нам. Вот вы и попали в «Рапсодию».
– Здорово. «Такой силы», в смысле, сильный? Сильнее обычного?
– Сильнее. Я бы даже сказал несравнимо сильнее.
– Несравнимо с чем?
– На моей памяти такого не было.
– И что это всё означает? А кто это всё наблюдает? В коридоре?
– Вопрос без ответа.
– Так, импульс сильный. Мы в гостинице. Почему мы привлекли ваше внимание? И, теперь, я думаю, самое время узнать о том, кто вы. Ваше внимание – это чьё?
– Королевского совета Ордена, хранящего кубок, – запросто ответил старик. – Я член совета, состоящего из одиннадцати человек. Моё имя Грон.
– Обалдеть! – не сдержался Максим. – Тот самый совет, тот самый Орден и тот самый кубок.
– Ты что-то об этом знаешь? – удивился старик, которого звали Грон.
– Мой друг пишет о вас целую диссертацию и собирается напечатать её в прессе. Но я не прочь послушать заново, возможно, кратко, поскольку буквально на днях он мне всё изложил. А есть у Ордена название?
– Орден Лебедя, – сообщил Грон. – Можно просто, Орден.
– Вот этот нюанс мы упустили. Я о названии.
– Ничего страшного, – заметил Грон. – Раз уж ты всё знаешь, это упрощает задачу. В нашем городе уже давно упразднена монархия. Перед тем как была упразднена эта монархия, была уничтожена предшествующая, настоящая монархия…
– Да, – подтвердил Максим, – основанная на реальной силе, а не на политике. Я всё правильно понимаю?
– Правильно, – улыбнулся Грон, – хоть и с оттенком скептицизма. Я полагаю, историю создания кубка ты также знаешь?
– Да, у меня дотошный друг. Король определяется по тому, изменит ли кубок свой цвет после того, как он к нему прикоснется.
– Правильно. Только, не король, а человек королевской крови…
– Определяемой не по наследственному принципу, а именно по наличию этой самой крови, определяемой силой. Не об этой ли силе, обнаруженной в коридоре, вы говорили?
– Отчасти, да, – согласился старик.
– То есть, вы решили, что в наших жилах течет королевская кровь?
– В жилах одного из вас, – подтвердил Грон.
– Это же чушь, – не выдержал Максим. – А как вы определили, что это именно та сила, и что в жилах одного из нас, а не у обоих? Или это вообще всё не о том?
– Пока это никто не определил, – ответил Грон. – Всё просто. Сила, «Рапсодия» – стечение обстоятельств и наблюдение за вами.
– Вы тоже следили?
– Полагаю, кроме нашего, вам пришлось испытать на себе пристальное внимание еще кого-то. – Грон улыбнулся.
– А это как? – не сильно удивился Максим, – хотя я могу предположить…
– Да, совершенно верно, доступ к получению информации о состоянии дел в коридоре имеем не только мы. Не повторяй вопрос, который будет оставлен без ответа.
– А каким образом вы можете поделить королевскую кровь? – спросил Максим.
– Что ты имеешь в виду?
– Насколько я могу судить, королевская кровь не разделяется на кровь Лебедя и Дракона. Или я не прав?
– Что касается воздействия крови, а точнее силы, то ты прав. Грубо говоря, кубок подтвердит нужную кровь в любом случае. Что касается принадлежности к той или иной династии, – назовём это так, – то это уже вопрос отдельный. Мы, как ты понимаешь, представляем Лебедя. Мы – это и совет, и весь Орден. По очень простой причине. В свое время, как ты помнишь, если помнишь эти страницы истории, династия Дракона сменилась династией Лебедя. – Старик остановился, хитро глядя на Максима.
– И, – не понял Максим.
– И, кроме нас никого нет. Как ты думаешь, почему Орден один, совет один, кубок один и находится у нас? Именно потому, что существуем только мы. Только мы можем определить королевскую кровь, которая может быть кровью династии Лебедя и только. Другой династии не существует. Так исторически сложилось. Была кровь, был кубок, было время – был Дракон, время его вышло, пришел Лебедь, было время – был Лебедь, его время вышло. Время вышло, но кубок остался и остался закон.
– Стоп. Вы меня запутали. Так как же всё-таки быть с Драконом, о котором так много говорят?
– Миф. Сказка. О Лебеде тоже говорят. Я представитель его. Но, он миф, такая же сказка, только способная воплотиться в реальность посредством появления человека с королевской кровью.
– То есть, всё же не миф? – Максим окончательно запутался.
– Мы не можем ни в ком увидеть Дракона, хотя бы потому, что не знаем, как это выглядит. А кроме нас этого сделать никто не может.
– Но Лебедя вы увидеть можете? – не унимался Максим.
– Лебедя можем. Потому, что мы его Орден! – торжественно объявил Грон.
– Давайте по порядку. Есть вы, Орден. Допустим, вы представляете собой только лишь хранителей кубка, хранителей тайны, держателей соответствующего закона, подтвердить который можете только вы, аристократического наследия, и так далее.
– Так оно и есть. – Грон рассмеялся.
– То есть, вы – Орден безотносительный. Хоть и называетесь Орденом Лебедя. Для вас не имеет значения все эти «лебеди», «драконы», вы можете подтвердить права любого стороннего человека на королевскую кровь, что в свою очередь можно использовать в определенных политических целях, о которых, я надеюсь, мы ещё поговорим.
– В целом, ты прав.
– Но тогда, почему вы утверждаете, что ваше доказательство крови относится только к крови Лебедя? Я этого понять не могу…
– Давай ещё раз. При династии Дракона состоял Орден Дракона, точно такой же, как наш, такой же совет, хранящий кубок. В случае прикосновения к кубку человека, абсолютно любого, но обладающего требуемыми качествами, его ставили королем, королем-Драконом, и только потому, что правила Городом партия Дракона. Всё! Победили их партию приверженцы Лебедя, все, кто посредством прикосновения к кубку становился королем, автоматически становился королем-Лебедем. Точно также, тот, кто прикоснется к кубку сейчас и докажет свое королевское начало станет королем-Лебедем по той простой причине, что мы партия Лебедя, а больше никакой другой не существует.
– Вы уже видели когда-нибудь короля-Лебедя? – наконец спросил Максим.
– Нет.
– Как вы тогда сможете определить, Лебедь он или…
– Он может быть только Лебедем.
– То есть Ордена Дракона не существует?
– Совершенно верно. Поэтому мы не фокусируем внимание на названии «Лебедь».
– Замкнутый круг. А кто-то видел короля-Лебедя?
– Нет. Последний раз это было триста пятьдесят лет назад, еще при монархии, при другой, не истинной монархии, то есть нашелся человек, у которого получилось сменить на короткое время ход истории. Советом было доказано его королевское начало…
– Кубок загорелся?
– Сменил цвет. И он назначил королем Города того, кого посчитал нужным, на полгода.
– А потом?
– Потом всё вернулось на круги своя. Изменения, конечно, произошли, но…
– В истории следа не оставили.
– Ты совершенно прав, – грустно заметил Грон.
– А вы фиксируете факт появления людей королевской крови?
– Фиксируется факт влияния.
– Не понял.
– Вопрос без ответа. Поскольку то, каким образом определяется человек королевской крови остается без ответа также. Не забывай, что гости тут не причем. Вы первые, на кого обратили внимание в этом разрезе. Королевская кровь зарождается и здесь, в Городе, как ни странно.
– И как же можно выбрать из миллионов кого-то без использования кубка?
– Ответа нет.
– Вы хитрите, – улыбнулся Максим.
– А как вы думаете, мы определили, что в одном из вас королевская кровь?
Максим дождался самого интересного. Всё предыдущее, как он посчитал, было слишком сумбурно, скупо, да и не очень-то понятно.
– Вы же сами про коридор говорили.
– Это совпадение, упростившее задачу. Терпение у тебя завидное, Максим. Не зря нас обуревали сомнения.
– Сомнения? – Максим растерялся.
– Маргарита – вероятная принцесса, – отрезал Грон.
У Максима пересохло в горле.
– Что значит, вероятная?
– Чтобы убедиться в этом, ей необходимо прикоснуться к кубку.
– Вот, значит, как тут у нас всё, – Максим окончательно растерялся. Не то, что бы он в процессе разговора заподозрил свою причастность к королям да королевам, но почему-то ему стало не по себе, и стало это… не понятно почему.
– Когда мы начали рассылать вам письма, мы не были окончательно уверены в том, что вы можете быть обладателями нужной крови, вообще. После уже выбирали, кто же из вас мог бы ею обладать. Время шло и…
– Вы всё поняли итак.
– Не совсем. Даже совсем не так. Мы пришли лишь к теоретическим выводам: Маргарита всего лишь вероятная принцесса, а не принцесса. То есть, импульс в коридоре, это всего лишь импульс, прибыли вы в «Рапсодию», может быть, совершенно случайно, наши наблюдения и сделанные предположения, это всего лишь предположения. Маргарита исчезла. И чтобы узнать, принцесса она или нет, её, как минимум, нужно найти и дать прикоснуться к кубку.
– Но вы же ведь определили точно, что… это, в общем, не я. Как-то вы это смогли?
– Максим, такое чувство, что ты обиделся. Это уж как есть. Я не буду говорить, как.
– Угу, и теперь вы решили меня просто использовать.
– А никаких других точек соприкосновения с Маргаритой, кроме тебя у нас нет.
– Что же вы так неактивно зазывали нас на эту проверку? Приехали бы сами в гости с кубком и всё бы давно решилось.
– Забыл предупредить, что кроме вопросов, на которые я не буду отвечать в силу того, что знать тебе этого не следует, или вопросов, ответов на которые нет, я так же буду игнорировать глупые вопросы. Итак, что ты знаешь об исчезновении Маргариты?
– Начну я с того, что она не исчезла, а её похитили.
– Да, мы это заметили, – спокойно подтвердил Грон.
– Раз вы за ней следили, раз вы такая мощная организация, как же вы допустили, что ваша единственная надежда станет жертвой похищения?
Максим старался держаться раскрепощено.
– Мы же не боги и не волшебники. Боюсь, ты возомнил что-то несуразное о том, о чем я тебе не договариваю.
– Так вы договорите.
– Не стоит к этому возвращаться.
– А вы уверены в отношении Дракона? – вдруг спросил Максим.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Грон.
– Ну, то, что вы только одни в своем роде. Ни как Орден, хранители и прочее, а как партия. Или даже не партия, а как… движение.
– Знаешь, Максим, я итак потратил на тебя слишком много времени, чтобы заново возвращаться к этой теме.
Максим заметил на лице старика замешательство, если не сказать испуг. От этого ему самому стало не по себе.
– Как я могу вам помочь, или как вы можете мне помочь? – спросил Максим. Почему-то он не захотел рассказывать ничего, что было связано с произошедшим, также у него не возникло ни малейшего желания делиться с этим стариком своими предположениями.
– Раз в данный момент ты ничего сказать не можешь, я хочу, чтобы ты держал нас в курсе всего, что происходит, всего того, что связано с Маргаритой.
– А скажите, – вдруг спросил Максим, – для чего вам это нужно?
– Молодой человек, мы хранители закона, потомки жрецов Города, – серьезно сказал Грон, – и есть многое, чего тебе, да и любому другому, обычному гражданину, не понять. У Города много традиций и тайн. Или ты думаешь, мы тут с тобой побеседовали, и ты сразу же все узнал и понял?
