Артем Сергеевич Октябрьский
Теневое Братство
– Никуда, – Тьма села на коленки и поправила волосы. – После сорока дней его душа возвращается на землю.
– В виде призрака?
– Именно. Не самая лучшая судьба, если так подумать, особенно для тех, кто не прошел очищение. Такие привязываются либо к людям, либо к месту смерти. Кто-то остается свободен, ищет мести за свою смерть и потом становится злым духом. Такие вот тяжелые судьбы у неверующих.
Фарос с грустью посмотрел на землю. В кого в двенадцать лет могла верить Лона? Что если ее душа до сих пор ходит по миру? Бродит в виде призрака возле того места, где был их дом, и не ведает покоя. Фарос посмотрел на сестру, понимая, что она должна читать его мысли сейчас. Тьма без слов поняла его и глубоко вздохнула.
– Люди не выбирают Пустоту в качестве своей веры, – Тьма села подобно Фаросу, скрестив ноги. – Матерь наблюдает за теми, кто совершает убийство, выбирает, изучает. Такие, как ты, Войри, Доро и многие другие были избраны, потому о Братстве никто и не может знать… – Тьма наступила себе на язык, – …или полагалось, что не может. Во всяком случае, за тобой тоже наблюдали, как и за твоей душой. А у души сильная связь с твоей сестрой. К сожалению, ей пришлось нелегко. Она была здесь относительно недавно, около двадцати лет назад, если я не ошибаюсь. Она не то, что не очистилась, она даже не потеряла и доли той памяти, что имела о тебе. И вернулась после на землю, чтобы отыскать тебя. Ее душа скиталась за тобой все эти годы, да не находила. Как-то ты скрывался от нее, а может, она искала не там. Во всяком случае, к тому моменту, когда ты совершил свою месть за нее и попал в беду, Мать избрала тебя. В отличие от других богов, она имеет привычку, напрямую вмешиваться в дела вашего мира, при этом подстраивая все так, чтобы не нарушался земной баланс.
– Это как? – Фарос удивленно посмотрел на сестру.
Тьма посмотрела на него, после чего отвела взгляд в сторону и задумалась.
– Ты ведь помнишь свое первое поручение от Коруна?
– Убить старика на ферме?
– Именно. Оно было дано тебе не просто так. В момент, когда ты отсек ему голову, с плеч должна была упасть твоя собственная.
Фарос нахмурился и опустил взгляд, глядя в землю.
– Меня должны были казнить утром.
– Именно. А когда стало понятно, что твоя сестра не находит себе места, Матерь решила помочь ей, заодно и тебе. Все то время, что ты существовал в Братстве, Лона была рядом в чужом теле.
Фарос снова посмотрел на Тьму. Она не перестает удивлять своими речами. Лона все время была рядом? В чужом теле? Кто же? Рози? Войри? Никто из них не был похож на нее ни по характеру, ни по общению, ни по поступкам, но тогда кто? Сразу много вопросов за несколько мгновений просто переполняли голову.
– Ты сказала, у нас сильная связь, – Фарос оживился и поднялся на корточки. – А я могу забрать ее душу с собой?
– Так она ведь уже умерла, – Тьма невозмутимо посмотрела на сводного брата. – Ты можешь забрать душу только лишь живых людей, и то, если связь будет сильная. Для Лоны вариантов уже нет.
Фарос рассвирепел, ударил рукой по земле, одаривая сестру слоем пыли, поднялся и пошел прочь очень быстрым шагом.
Он поднимался на небольшой холмик, а внутри все буквально горело, ком в горле заполонил все, глаза непослушно выплескивали наружу очередной ручей слез. Взобравшись наверх, Фарос упал на колени и впервые за долгое время заплакал навзрыд. Почти месяц его сестра была рядом с ним, а он не видел, не чувствовал, не обращал внимания, а до того она двадцать с лишним лет искала его. Ничтожность своего бытия, как в живом мире, так и здесь теперь Фарос ощущал в каждом сантиметре своего тела. Себя теперь можно отправить хоть в ад, пусть лучше разрывают изо дня в день, чем обретать покой, будучи прозревшим, что твоя сестра искала тебя почти четверть века, затем нашла, была рядом, пока ты даже не пытался ее разглядеть, а затем снова тебя потеряла и уже навсегда.
– Неужели такое бывает? – Тьма оказалась рядом с Фаросом, сидя на коленях и глядя на горизонт. – Я редко когда видела, чтобы дети Пустоты пускали слезы, тем более так горько.
– Да отвяжись ты! – рыкнул Фарос, вытирая лицо. – Что же вы за божества такие, что не можете выполнить последнюю просьбу своих последователей?!
– Такие же, как и вы. Ты что, правда, веришь, что Боги – манна небесная? Что они появились просто так по неведомому велению и создали землю и людей?
– Что ты несешь? – Фарос полностью вытер глаза и сел удобнее. – Во всех священных книгах написано, что Божества это те, кто сотворил жизнь на земле.
– Бред сумасшедшего, – фыркнула Тьма. – Никогда Богов прежде не существовало, пока их люди не создали.
Фарос приготовился слушать то, что по своему резкому заявлению, действительно было интригующе, однако в этот момент начало происходить что-то непонятное. Земля начала трястись, в воздухе появилось странное искажение. Тьма подорвалась с места, и села на колено, склонив голову. Фарос тоже поднялся, но ничего не мог понять.
Воздух наполнился нестерпимым холодом, и в какой-то момент пространство стало, будто разрываться, и над землей появился своего рода портал, который, расширяясь, сильнее сотрясал землю. Портал не вел никуда, внутри была только чернота, в которой можно было увидеть миллионы белых точек – звезд. Из портала стал выходить черный дым, такой же, как из ран умерших людей. Через несколько мгновений из портала донесся громкий голос женщины, больше похожий на гул:
– Фарос…
Уши резко заложило, в голову ударил страшный звон. От боли Фарос упал на колено.
– Ты меня разочаровал… – вновь послышался женский голос из портала, – …умереть так просто, сломя голову напасть на врага и получить в грудь кинжал.… Разве такому легкомыслию тебя учили старшие братья, Фарос?
– Нет, – Фарос прекрасно понимал, кто с ним говорит, и желания перечить не было. – Не такому, Матерь…
– Ты поступил неразумно… – голос стал менее сердитым и уравновешенным, – …но я готова предложить тебе уговор…. Ты отправишься назад, у тебя будет второй шанс отдать мне Гореда. Сделай это, а я… – голос некоторое время промолчал – …я позволю тебе взять с собой свою сестру и уйти далеко в мое Царство…
Вот это новость. К такому Фарос явно не был готов, чего больше – подумать было глупо о том, что Матерь может вообще предлагать какие-то уговоры. Но этот звучал уж очень заманчиво, явное предложение, от которого нельзя отказаться, и это не обсуждается.
– Но что, если я не справлюсь? – спросил Фарос, не осмеливаясь посмотреть на портал.
– Ты будешь разорван на части… собран… и разорван вновь…. Ты будешь наказан, как и полагается дитю, нарушившему указ своей Матери… – голос вновь замолк, но ненадолго, будто выжимая нужную паузу, – …или, же можешь отправиться ко мне сам…. Как бы там, ни было, ты служил мне верой и правдой, и достоин упокоения.
– Я согласен! – едва не крикнул Фарос. – Я согласен с вашим уговором.
Вновь послышался гул, чем-то напоминавший довольное мычание. Предложение было явно однопутным, ибо даже глупому ясно, что Фарос не отказался бы от шанса спасти душу сестры из бесконечного путешествия по миру живых
– Тогда отправляйся туда, откуда пришел…. У тебя один день, от рассвета до рассвета… тебе хватит… не подведи меня…
Фарос поднялся над землей и непроизвольно выпрямился. В черном портале он видел края женской головы и два горящих красным светом глаза, которые стали сильно светить на него, принося жгучую боль по всему телу. Не в силах терпеть, Фарос вскрикнул и в то же мгновение исчез.
– Проследи, чтобы он не умер так же быстро… – произнес голос.
– Да, Матерь, – ответила Тьма, не поднимая головы, – сделаю.
глава 9
Лучи света противно обжигали каждый сантиметр кожи, в нос ударил противный трупный запах, но увидеть что-либо было нереально – Фарос был связан, как и его глаза. Слыша топот вокруг себя и разговор, он насчитал двух людей, по разговорам, это были стражники. Один остановился рядом и задумчиво произнес:
– Слушай, а ты помнишь, чтобы мы этого грузили? Я его первый раз вижу.
Послышалась небольшая суматоха, после чего рядом встал второй.
– А черт его знает, я его тоже не помню. Может, пока отходили по нужде, кто-то неучтенного закинул? Чтобы не платить за захоронение.
– Наверное, – стражник усмехнулся. – Вот ушлые люди пошли, куда мир катится, а! Ладно, давай его развяжем, а то как-то не по-людски его будет в таком виде хоронить.
Веревки вокруг тела стали потихоньку ослабевать, следом ушла повязка с глаз. Перед лицом Фароса предстали ножны с небольшим клинком, висящие на доспехах. Фарос, не медля, вынул клинок и всадил его прямо в лицо стражника, после чего резко повернулся на другой бок и пронзил второго. Оба упали замертво, один еще продолжал биться в конвульсиях. Фарос быстро скинул с себя веревки и поднялся. Он лежал на земле возле большой ямы рядом с несколькими телами убитых людей. Также рядом стояла гужевая повозка, где были сложены другие тела. Вокруг было солнечно и очень душно, мало деревьев и никаких гор вдалеке, словом – неясно, где точно Фарос сейчас находится.
Только вот голова была сильно перегружена. Фарос чувствовал, что ее переполняют мысли и знания того, что до этого момента ему было неизвестно, и все в рамках магии. Практически все, чем можно себя защитить, излечить, убить врага, искалечить его, открыть любую дверь – все эти знания толпились в голове, не давая проходу обычным мыслям.
Стараясь успокоиться, Фарос взял с собой клинок стражника, отпряг белого коня от повозки и поскакал вперед по единственной дороге, ведущей куда-то наверх. Поднявшись, стало понятно, что это было всего лишь углубленное ущелье к юго-западу от Королевской Столицы. Духота и жара обосновывалась недавней грозой, значит, с момента смерти прошло не так уж и много дней. Закрыв лицо тканью, Фарос надел капюшон и поскакал в объезд Столицы к деревне призраков.
Проскакав к месту, Фарос бросил коня и велел ему бежать назад, будто это живой человек. На краю деревни отрешенно шагал Доро, вертя в руках старый нож. Увидев приближение незнакомца, он напрягся.
– Кто такой? – спросил он без акцента, взяв правой рукой меч, пока что, не вынимая его.
– Не узнаешь, стало быть? – спросил Фарос неестественным для себя голосом.
– Слушай, мужик, уходи отсюда по-хорошему, – Доро был готов выхватить меч. – У меня катастрофически ужасное настроение сейчас. Лучше не нарывайся.
– Какой ты нервный, однако, – спокойно сказал Фарос и снял повязку с капюшоном.
Доро сильно удивился при виде брата, но тут же выхватил меч и стал наносить удары, меж которыми Фарос успешно парировал.
– Ополоумел что ли?! – крикнул он, отбивая клинком меч. – Что на тебя нашло?!
– Кто ты, черт тебя дери?! – грозно прошипел Доро, готовясь нанести новый удар. – Мой брат умер, ты не можешь быть им!
Он стал наносить новые, более зверские удары, практически не давая Фаросу шанса на уклонение. И только Фарос вышел из под одного удара, как Доро нанес новый, и попал. Рука неподвижно отлетела от плеча и упала на землю, но льющейся во все стороны крови не было, на удивление обоих. В отличие от Доро, Фарос пришел в себя быстро и, будто делал так много раз, поднял руку, приставил обрубки друг другу и прошептал:
– Fusionem, sanitas, sanitatem.
Рука в мгновение ока слилась с телом, и ею можно было пользоваться дальше. Подняв глаза, Фарос увидел по-настоящему испуганный взгляд своего брата, который не понимал абсолютно ничего – ни того, что происходит, ни того, что же делать ему сейчас.
– Доро-Ди-Рикалис, – сказал Фарос, разминая руку. – Где ты воспитывался? А если бы я не мог излечиться? Оставил бы меня без конечности!
По глазам было понятно, что у лорида в голове творится самая настоящая битва сомнений, инстинкта самосохранения и логики.
– Фарос? – полуголосом спросил он.
– Не уж то узнал! – Фарос взмахнул руками, громко усмехаясь. – Сначала рубит, потом спрашивает!
– Но ты же умер, – Доро все еще не менял своего положения тела. В голове он уже был практически уверен, что перед ним стоит его брат, но тело непослушно стояло на месте, не желая двигаться – подсознание и чувство самосохранения сыграли свою роль.
– Да, я умер, но еще не весь, – Фарос снова усмехнулся, но уже не так громко. – У меня мало времени, а нам надо покончить с Горедом, вместо вот этих бессмысленных баталий друг с другом. Такова моя миссия, Доро. Пойдем в Убежище, обсудим все с остальными.
Фарос отправил белую лошадь восвояси и пошел в деревню, а Доро, все еще держа руку наготове, побрел за ним.
Конечно, теплого приема не получилось. На Фароса сходу набросились Доран и Йольрид, закономерно предположив, что это все обман. С большим трудом Фаросу удалось убедить всех, что он это именно он, а не кто-то другой. Но на него теперь смотрели с оглядкой, и, в принципе, это оправдано. Некто пришел в образе умершего брата, и утверждает свою подлинность, при этом у него отсутствует кровь, боли он не чувствует, а конечности очень просто может прикрепить на место. Доверия не было, это видел Фарос, но, тем не менее, смог убедить своих братьев и сестер – или уже бывших братьев и сестер – довольно интересным способом.
– Вы же видите, что убить меня не так-то просто, а вы все еще живы, я вас не трогаю. К тому же, если у нас стоит общая цель, ради которой я хочу с вами объединиться, то тогда какая разница, кто я такой?
На такое заявление замолчали все, даже Тёрхен задумчиво посмотрел на пол, поглаживая бороду рукой. «В этом определенно что-то есть» – подумал он про себя. И, начиная с этого момента, все успокоились, и пошел уже деловой разговор. Как выяснилось за те два дня, что Фарос «отсутствовал», Горед организовал массовую акцию казней всевозможных преступников, много погибло и детей Пустоты. Деловито размышляя о том, как лучше всего поступить, Тёрхен сказал:
– Помимо самого Гореда нужно убить и приближенных к нему «красных» рыцарей. В противном случае, его просто заменят, и ничего для нас не изменится.
Казалось бы, какое до этого дело Фаросу, ведь ему не нужно беспокоиться о том, «что будет после…», но все же он решил помочь своей семье перед уходом. Да, в нем уже не было души от слова совсем, ее при себе уже держала Матерь, так что осталось лишь безразличное к повреждениям тело и сознание; к тому же, это ему дало моральное право не переживать из-за невозможности вернуть отношений. Действительно, какое ему дело и до этого, если ему все равно не верят, да и быть среди этих людей осталось недолго. Буквально в одно мгновение бывшие братья и сестры теперь стали фактически чужими, смотрящими на него искоса, ожидая удара в спину. Если бы душа Фароса была на месте, то он бы стал переживать из-за этого, пытаться вернуть отношения, но в данной ситуации не пошевелит и пальцем в этом направлении. Да и с чего бы: братья и сестры ценят и уважают умершего Фароса, ибо он был истинным, а этот всего лишь какой-то «псевдопризрак», который явно не Фарос. Не верят не потому, что не ценят, а потому, что не видят в облике Фароса своего брата – а это не так обидно. А только понимание этого дало Фаросу осознание одной конкретной истины – мертвым место среди мертвых.
Часы обсуждения ни к чему не привели, в комнате сидели пятеро, и все пятеро трактовали свои идеи касательно мести и дальнейших действий. Предлагалось напасть на передовой отряд «копий» в ущелье; была идея поочередно уничтожать одного за другим ключевые лица, пока не дойдет до главной цели; самый безрассудный – то есть Войри – предложил совершить дерзкий налет на Королевскую Столицу, многие даже посмеялись такому заявлению. В такие моменты все решал Тёрхен, вводя заключительное, взвешенное слово, но в данной ситуации, когда напротив сидел не то Фарос, не то шпион-маг, он не мог никак взять себя в руки – настолько сильно на него подействовали последние события.
Глядя на старую карту Даландии, Фарос сфокусировал свой взгляд на подход к жерлу вулкана «Око» в глубине Драконьего Хребта. Это место было идеально для засады в условиях разницы в количестве воинов. На предложение данного места встал резонный вопрос: «А как приманить Гореда и его «свиту» в данное место, чтобы устроить удачную засаду?». На раздумья решили сделать перерыв, разгрузить разум, да и банально поесть. Последнее Фаросу было без надобности, поэтому он просто пошел в арсенал, чтобы осмотреть свои вещи и решить, что кому оставить перед уходом.
Вещей, как выяснилось, за все время собралось чуть меньше чем мало. Пара сменного белья, кинжал, ножны, старое огниво с самокрутками, маленькая книжка о магии влияния и старая одежда. Ребятам даже и оставить нечего, хотя закрадывалось закономерное сомнение, что этого им и не нужно. Тем не менее, разглядывая свои вещи, Фарос отвлекся и стал рассуждать, как рассуждал совсем недавно, еще при жизни. В голову пришли некоторые полезные мысли, но только лишь для того, чтобы быстро улетучиться от рук, заключающих Фароса в объятия со спины. Повернувшись, он увидел Войри, которая смотрела на него странным взглядом – вроде бы примирительным, но в то же время осторожным. Если до этого она просто подходила и целовала его безо всякого стеснения, то сейчас меж ними виделась ледяная стена, состоящая из сомнений и догадок.
– С чего вдруг? – удивленно спросил Фарос.
– Ну, я решила просто попробовать, – честно призналась Войри, почесывая затылок и глядя в сторону. – Ты, оказывается, такой холодный.
– Потому что я мертв, – Фарос развел руками и усмехнулся. – Я же говорю, мне недолго осталось здесь. Смерть Гореда и все – я уйду отсюда.
– К ней? – исподлобья спросила Войри.
– Именно, – Фарос присмотрелся внимательнее. В глазах Войри были сомнения, некоторый страх, дискомфорт. Нет, это определенно не может быть Лона, ведь даже раньше глаза Войри напоминали иное, не то, что было у сестры.
«Стоит еще присмотреться к Рози» – подумал про себя Фарос. Не выдержав изучающего взгляда, Войри снова почесала затылок и сказала, что ребята уже почти пообедали и можно продолжить обсуждение.
Все сидели в комнате Тёрхена, так же задумчиво то смотря на карту, то сверля потолок, то куря самокрутки и трубки. Фарос вошел вслед за Войри и, не дожидаясь, пока кто-нибудь снова начнет накидывать «идеи», оперся руками на стол и сказал:
– Значит так, у меня есть план. Мы откажемся от Ока, и будем готовить засаду здесь, в деревне.
– Ополоумел?! – крикнул Доран, вскочив с места. – Мы же их натравим на Убежище, обнаружим себя! В таком разе даже смерть этого выродка нас не спасет! Или тебе все равно?!
Фарос посмотрел на брата гневным взглядом. Ранее такие выпады вводили в заблуждение и даже некоторую дрожь. Сейчас же, когда ситуация, да и желание, заставляют все сделать как можно быстрее, данные выкрикивания только раздражают.
– Да, мне все равно! – ответил он, повысив голос. – Мне все равно, какой ценой мы выполним эту задачу! Цель оправдывает средства, и я не в меньшей степени заинтересован в ее исполнении. К тому же ночью мы имеем в этой деревне значительное преимущество в борьбе с группой королевских убийц.
– Да что ты! И какое же?
– Призраки, – сказал Доро, сидя на стуле слегка постукивая пальцами по столу. – Они убивают любого чужака, который осмеливается зайти в деревню.
– Именно, – Фарос выпрямился и поправил волосы. – Пусть они и не окажут реально весомую поддержку в бою, но хотя бы отвлекут этих «доблестных» рыцарей от нас, пока мы будем заняты делом. Итак, нужно приманить Гореда и его высший командующий состав сюда в деревню и тут их перебить. Я знаю, как выманить клиента сюда, да так, чтобы он взял с собой, кого надо. Затея рискованная, ибо Горед может взять с собой вообще всех «копий» и тогда наша засада может сыграть в ящик, но, тем не менее, шанс этот реален. Ставлю задачу таким образом: я сейчас отправлюсь выманивать нашего «брата», а вы все отправитесь наверх и начнете готовить засаду, времени у вас будет где-то до вечера. Когда он объявится, вы отвлекаете на себя все его силы, пока я лично с ним разбираюсь. Как только он канет, я займусь его командирами, если они еще останутся после вас.
– Нас перебьют, – сдержанно сказал Йольрид, разминая пальцы. – Возьмут числом и все. Среди нас в живых остались чуть больше десяти человек, хотя к концу прошлой недели, если вы помните, было аж за двадцать пять. Горед нас разобьет, и ничего мы не поделаем.
– Потому и нужно подготовиться, – Фарос посмотрел на Тёрхена, который все это время сидел и слушал, куря трубку. – От того, как вы подготовитесь, зависит то, сможем ли выполнить этот контракт, и кто в итоге останется жив. Начинайте сейчас и закончите до ночи, а я отправляюсь на аудиенцию с нашим «братом», дабы обрадовать его.
Ни слова более не говоря и даже не слушая какое-либо другое мнение или возражение, Фарос развернулся и просто вышел из комнаты. Все переглянулись и стали заметно нервничать, и это было понятно. Нужно было натравить армию Гореда в их, по факту, дом и уничтожить его здесь, что было чуть больше чем нереально. Кто-то все еще был подвержен сомнению, кто сейчас стоял рядом с ними, Фарос или другой, кто-то переваривал в голове мысль о предстоящей битве с переживанием об ее исходе, а кто-то по старой дружбе и слепой, по факту, вере принял слова Фароса всерьез и уже начал обдумывать более подходящий план засады.
Сам Фарос стоял у выхода из убежища и гладил сидящего рядом волка, точно выжидая чего-то, или кого-то. Как по заказу, к нему подошел Доро.
– Как ты хочешь выманить Гореда? – спросил он, облокачиваясь на стену.
Фарос глянул на брата, глаза которого изображали усталость и некую прохладу ко всему происходящему. Но спросил он с определенной целью, а не из любопытства. Пытается шпионить? Вполне вероятно, тут ничего не было таким из ряда вон выходящим, учитывая обстоятельства.
– Взыграю на его характере, – ответил Фарос, поглаживая волка, который был доволен, как слон после бани, за ухо. – Он очень высокомерный человек и самолюбивый. Этим я его и возьму. Ты, часом, не знаешь точно, где он сейчас может быть?
Доро поправил плечо, облокоченное на стену, посмотрел в сторону и вздохнул.
– Один из доносчиков со столицы рассказал, что Горед хочет сегодня выжечь одну деревушку на востоке, что-то вроде зачистки преступников. Этот нерендо хамус решил выкосить половину Даландии в поисках преступников и нас.
– На ловца и зверь побежит, – Фарос оставил волка и поднялся с колена. – Он еще не знает, кто на кого охотится. Как деревушка называется?
– То ли Зёрмонд, то ли Зервонд, что-то около того, – пожал плечами Доро.
Он ненадолго замолчал, после чего оценивающе посмотрел на Фароса.
– Как зовут мою жену? – спросил он неожиданно. – И где она сейчас?
Конечно же, проверяет и собирается следить. Повезло еще, что Фаросу при путешествии меж мирами живых и мертвых не отшибло память. Он повернулся лицом к брату и поставил руки на бока.
– Ее звали Леноро-Ко-Дивента. Она была из клана Кордиби из западной части Церо-Де-Лорида. Ее клан конфликтовал с твоим кланом Диранта, но вашим отношениям это никак не помешало. Вы сошлись восемь лет назад. Только она погибла в огне Шестилетней войны, когда все кланы объединились против захватчиков, но проиграли. После войны ты перебрался в Даландию, где скрывался всю оставшуюся до настоящего момента жизнь.
Доро посмотрел на пол и смутился. Рассказал все точности и без запинки, а такое знал только Фарос; что удивительно – более Доро никому не рассказывал свою историю. Фарос не отреагировал на данное смущение и просто вышел из Убежища, не говоря ни слова.
Солнце уже чуть отошло от зенита, свет преломился, но жарило, словно в печи, потому Фарос, только выйдя из двухэтажного дома, раздражительно вздохнул; что-что, а жару он не любил еще больше, чем грозы. В голове прокручивались мысли, как лучше сделать, с какого бока подойти к намеченной цели. На востоке Даландии действительно есть деревушка Зерлонд, причем дорогу до нее Фарос знал хорошо – был там однажды на одном из первых контрактов.
Все мысли спутала Тиера. Она прискакала будто откуда-то слева, весело ржа и обскакивая хозяина вокруг, то и дело стремясь подтянуть его зубами к себе обнять гривой.
– Хей-эй, привет! – Фарос улыбнулся и погладил лошадь за ушами. – Соскучилась? Вижу, что соскучилась! Я тоже, красавица ты моя…
Фарос ненадолго замолк и загрустил. Понимая, что он уйдет после убийства Гореда, он вздохнул и, тиская Тиеру за ухом, сказал:
– Я ненадолго, родная. Как только закончу с контрактом, то пропаду и на этот раз навсегда… но ты не переживай, если кто-то из братьев или сестер выживет, то тебя обязательно оставят у себя, и ты будешь в надежных руках. Пойдем, отвезешь меня кое-куда, а по дороге я тебе расскажу, где я был, и что видел.
Фарос сел на незаседланную Тиеру, развернул ее и поскакал прочь из деревни, попутно выходя на дорогу, ведущую на восток.
* * *
Ворон бороздил просторы Даландии, расслаблено лавируя меж листьев, уносимых сильным восточным ветром. Игривая по своей натуре, эта птица схватила один из листьев и стала нести его в клюве, закрыв правый глаз, ибо лепесток интенсивно стучал по лицу. В какой-то момент дышать стало невозможно, все вокруг почернело. Ворона выплюнула листик и взяла выше. Вылетев из завесы дыма, она глянула в низ. На земле полыхали дома и были слышны крики. Птица спустилась на одно из деревьев, чтобы рассмотреть весь хаос поближе.
Люди в черно-желтых доспехах выводили из домов людей; не разбираясь, казнили мужчин, женщин, детей и стариков, попутно сжигая дома. Среди всей вооруженной толпы было пять рыцарей в черно-красных доспехах и один в чисто черных. Когда в живых остались последние жители деревни, которых уже уводили в сторону амбара, готового к поджогу, к Гореду подошел один из «красных» рыцарей.
– Почти закончили, – сказал он, убирая меч в ножны. – Но никаких признаков твоего «братства» не обнаружено, Иерарх. Может, тебе не стоило отпускать ту девушку, а лучше выбить из нее местоположение их конуры?
– Если бы они были разговорчивы, то еще куда ни шло, – ответил Горед, делая затяг из трубки. – Но у них же дисциплина там такая, что ни одна гильдия, ни одна дружина и даже стража королевская с ней не сравнится. Уж что-что, а информацию в Братстве не выдает никто, это я точно знаю.
– И в чем тогда была тактика? – удивленно спросил командарм. – Просто раскрыть карты и ждать, пока они от страха сглупят?
– Именно на это и был расчет. Меня уже давно опознали здесь, потому никакая скрытность уже не работала. А вот по поводу нервов – да, была идея, что они попытаются меня убить и попадут в ловушку. Два дня пришло, а они не шевелятся, не похоже это на них. Этот хутор будет последним, который зачистили полностью, потом уже будем посылать шпионов в каждую деревню, нехай ищут убийц среди населений. Не хватало нам Даландию без сёл оставить из-за горсти сумасшедших ассасинов.
Два рыцаря уносили молодого паренька пятнадцати лет, вырвав его у матери, в сторону высокого дуба в центре деревушки, где уже стоял палач, натачивая меч, который уже затупился от количества ударов, нанесенных за прошедший час. В один момент они оба остановились в десяти метрах напротив Гореда и их начало кривить. На фоне пламени стоящего позади дома в воздухе стал вертеться черный дым, который, отступив на землю, оставил перед всеобщим взором фигуру в черных рваных доспехах, держащую рыцарей за шеи. «Копья» закричали и упали на землю, корчась от боли, и бросив паренька. Фигура стояла боком к Гореду и командарму, и когда она повернулась лицом, Иерарх потерял дар речи. Фарос снял капюшон, волосы его стали развеиваться на ветру, а черные глаза сверлить главного монарха «копий» издевательским взглядом. Горед не мог поверить, что человек, которого он убил буквально два дня назад, сейчас стоит перед ним причем так нагло и открыто, что ситуация начинает выходить за грани людской логики.
– Не может быть… – прошипел он, наконец, – как это… Копья! К бою!
Два самых смелых рыцаря сходу напали на Фароса, который, даже не напрягаясь, увернулся, вырвал оружие у первого попавшегося «копья» и одним взмахом отсек ему голову. Второй немного замешкал от такой реакции и сразу же получил удар ботинком на лету по лицу и тут же резкое проникновение меча в спину с последующим переломом позвоночника. Фароса кругом окружили рыцари, готовые в любой момент атаковать не по одному, так по двое и трое. Один из «красных» рыцарей вышел вперед и стал наносить удар топором слева. Фарос решил не томить всех и себя бессмысленной баталией, тем более что тут явно собраны не все командармы «копий», а потому просто стоял, как вкопанный, пока в него летело оружие. Топор с большой силой ударил в шею и, по идее, должен был отсечь голову, но остановился в середине, как будто уперся в стальной штырь. Фарос при этом стоял, практически не пошатнувшись, окинув напавшего насмешливым взглядом. Пока тот пребывал в недоумении от увиденного, он резко пнул его справа в грудь, заставив согнуться, а сам вырвал из шеи топор и с размаху ударил по командарму сверху. Череп хрустнул, словно орех, и тело без лишних движений рухнуло на землю с того же положения, в котором было.
Из разреза на шее стал выходить черный дым, и рыцари, уже просто напросто боясь этого неизвестного не то человека, не то мертвеца, стали потихоньку отходить назад; только лишь Горед остался стоять на месте в смешанных чувствах. Его, как и всех, сражало недоумение, а вместе с тем и осознание того, что его противник, если все же умер, то не до конца, и что он сейчас в наглую и без каких-либо затруднений стоит здесь и убивает его людей. От этого внутри его наполняла неимоверная ярость и желание отсечь Фаросу голову, но, как показал опыт его подчиненного, это не так-то легко.
Фарос же провел рукой по шее, и следа топора, как и не бывало. Он слегка усмехнулся и посмотрел на Гореда.
– Что, небось, всем рассказал, как ты меня возле Мертвой реки? Хвастался, что убил одного из самых лучших детей Братства? А вот посмотри на это, – Фарос развел руки в стороны, показывая на себя. – Просчитался.
Он стал подходить ближе, и Горед в ярости выхватил меч и стал наносить удар слева, но Фарос закрылся левой рукой и правой ударил его в нос. Горед пошатнулся, в глазах потемнело. В этом замешательстве Фарос взял его за горло и выбил меч из рук. Вот она, его конечная цель! Убей его сейчас и можно преспокойно отправляться в Пустоту вместе с сестрой, но опять же, если не убить его командармов, то Братству так и так конец. «Сомневаюсь, что Мать не одобрила бы мое стремление на последок помочь братьям и сестрам» – подумал Фарос. Он приблизился к Гореду и сказал: