Антонина Циль
Гостья с сюрпризом
Глава 24
Кареты поднимали пыль лесных дорог уже четвертый день. Эйлан донес жену и дочь до края каньонов на своей драконьей спине, но затем настоял на том, чтобы продолжить путь по земле.
Каждые пять часов караван останавливался на привал у источников с водой. Пустынники, оставшиеся служить Танееру, охотились и ловили рыбу в быстрых реках. Они готовили нехитрую еду на кострах и охраняли палатки. По вечерам Юля слушала их тоскливые песни о небе, птичьих крыльях и бессмертии.
Путешествие получилось на удивление комфортным. Самое необходимое удавалось купить в деревнях по дороге. Так Юля неожиданно стала обладательницей стопки пеленок, набора деревянных дракончиков и серебряного рожка для кормления – в одном из поселений проходила летняя ярмарка. Это стало весьма приятным приобретением. Приданое Агаты росло.
Пока каждый день казался Юле целой вечностью. Однако она понимало, что скоро время вернет свой темп, стремительно отматывая недели, месяцы и годы. Ей хотелось запечатлеть в памяти каждый миг общения с дочерью, запомнить ее крошечные пальчики и ощущение тепла у груди.
Другая женщина, возможно, нашла бы долгое путешествие утомительным и мечтала бы об альвийской магии, способной построить моментальный портал, куда угодно. Но Юля была счастлива. У нее было достаточно молока, чтобы накормить дочь, и муж, внимательный и нежный, находился рядом и выполнял все ее желания раньше, чем она успевала их высказать. Купаясь в его заботе, Юля понимала, какой уязвимой может быть только что родившая женщина. К счастью, все беды остались позади.
Оба предвкушали долгие часы вместе, возможность проводить ночи вдвоем и просыпаться в одной постели, и для Эйлана близость любимой женщины несомненно стала большим испытанием, чем для Юли, занятой заботой о ребенке. Однако зрелость чувств и эмоций помогала им обоим сдерживаться в постоянном присутствии других людей.
Они много говорили, и Юля с жадностью впитывала новые знания.
– Раньше маги были иными, – рассказывал Танеер. – Сильными, зачастую непредсказуемыми и самонадеянными. Древние книги говорят, что они пришли в этот мир из другого, погибшего в результате магических экспериментов. Пережитое заставило их вести себя осторожнее, однако от некоторых изменений они удержаться не смогли. Так появились вторые ипостаси. Маги сливали свое «я» с сознанием «диких», и это были не только драконы, а наги, василиски, фениксы и другие существа, обладающие собственной магией.
– Фениксы, наги… – зачарованно повторила Юля. – У нас это персонажи сказок.
– Поскольку время от времени миры соединяются, знания проникают сквозь «пузыри», – кивнул Эйлан. – Драконы оказались самыми сильными. За тысячи лет они потеряли меньше всего магии. А вот остальные двуипостасные в наше время – редкость. На Э-лан-драке их вообще не встретишь. Говорят, на Островах Серого Океана еще остались потомки двуипостасных василисков, а в Северных землях – нагов. Пустынники – это дети Феникса, но я ни разу не слышал ни об одной жителе песков, способном превращаться в огненную птицу. Поэтому все так ждали прихода Магнесс Дракониа, волшебной драконессы. Нашей дочери, Ула. Пророчество гласит, что ее появление вернет всем нам утерянные таланты.
– Возможно, нам действительно стоит спрятаться у альвов, – проворчала Юля, поправляя одеяльце в люльке.
Карета мерно покачивалась. Агата переносила путешествие на удивление спокойно. Она много ела и спала.
– Наши друзья обещали хранить секрет Агаты, но рано или поздно о ней узнают прорицатели. Думаю, у нас есть несколько спокойных лет впереди. А дальше… альвийские Старейшины нас предупредят и спрячут.
– Моя татуировка, – смущенно напомнила Юля. – Нас точно поженят?
Танеер рассмеялся:
– Мои заслуги перед государством еще кое-что значат, как и я сам. Подергаю за ниточки, пущу в ход обаяние и… подарю Совету Долгоживущих несколько книг из коллекции Эйфа. Никто не заметит, что твоя вторая татуировка – фальшивка. Агата проснулась. Дай ее мне. Отдохни. Скоро привал, и ты сможешь ее покормить.
Юля передала люльку с пыхтящим младенцем мужу. Яркие зеленые глаза дочери были раскрыты. Юле все время казалось, что они полны света, идущего изнутри.
– Замком займутся альвы, часть книг вернется в их библиотеки. Жаль, неизвестно, кто и когда выкрал их оттуда. Что ты будешь делать с остальным имуществом Эйфа? – спросила Юля.
Эйлан победил в первой схватке с соперником, Эйфа прикончил Конар. Однако победа была безоговорочно присуждена Танееру, поскольку во время схватки Дэреер воспользовался запрещенным оружием – кристаллом, высасывающим магию. Никто так и не понял, где он его прятал. Скорее всего, артефакт находился в рукоятке меча, который Танеер так любезно доставил противнику перед боем. В итоге, согласно Кодексу, Эйлан унаследовал все имущество Дэреера.
– Отдам его дом сиротам, – ответил Танеер. – Как и все его деньги. Их у Дэреера, судя по всему, было немного. Продавать ценные книги он боялся, так как знал, что они ворованные. Поэтому он решил продать… жену.
– Счастье всегда ходит за руку с несчастьем, – вздохнула Юля. – Это наш последний привал?
– Да, завтра вечером мы приедем в Эй-лон-хейм.
* * *
… Первой Юлю и Эйлана заметила Эни. Девочка взволнованно закричала:
– Уля! Уля!
Из-за забора донесся печальный голос Цилы:
– Ты опять перепутала, Эни. Уже вечер. Темнеет. Вряд ли они приедут сегодня.
– Это Уля! – повторила девочка. Она просунула руку между прутьями и отчаянно махала Юле.
– Я отнесу Агату в дом, – улыбнулся Эйлан, открывая калитку. – Пусть еще поспит. Ей предстоят серьезные смотрины.
Юля кивнула и пошла в сад. Увидев ее, Эни громко и важно заявила:
– Я же говолила! Это Уля! Она велнулась!
Цила, увлеченно копавшаяся на грядках с зеленью, выпрямилась, замерла, а затем бросилась к подруге. Вдвоем с Эни они стиснули Юлю в объятьях. Явился Трюфель, принялся тереться об ноги.
– Задушите, – смеясь, запротестовала «Странница».
Цила только махала руками, слезы не давали ей говорить. Из дома высыпало семейство Фоога. Орочья семья, галдя, окружила Юлю, по очереди ее обнимая. Вся компания ввалилась в дом. Орки уже украдкой заглянули в люльку, а Циле не терпелось увидеть ребенка.
– Когда же она проснется? – причитала девушка. И сама себя убеждала: – Нет, пусть поспит как следует. Сколько же ей?
– Почти месяц, – смеялась Юля.
– Месяц! Целый месяц! – Цила сердито воздела руки к небу. – Пойду готовить праздничный ужин. Хоть отвлекусь немного! Мы вас ждали каждый день! Последняя весточка пришла из Дарии.
– В дороге мы старались не привлекать к себе внимание магией, – пояснил Эйлан. – Со мной был мой новый отряд. Если в городе узнают, что в него вошла дюжина пустынников, возникнут ненужные вопросы.
Цила и девушки-орчанки (последние весьма неохотно оторвались от Юли) пошли готовить.
– А где Амита и Оза?
– Они с Ваолом пошли в лавку сладостей. Амита заявила, что вы прибудете сегодня. И ведь права оказалась, – Фоог удивленно покачал головой.
– С ними все в порядке? В ту ночь… ночь когда они меня забрали… ведьма просто облизывалась на девочек. Я боялась, что она вернется за ними.
– Все обошлось. Гостиница почти все время была полна дозорных и воинов, которых созвал ваш муж. Все мы были в безопасности, спасибо Эйту, Эйру и господину Танееру. Девочки очень переживали, им все время казалось, что в ту ночь они могли чем-нибудь помочь, но не помогли, – сказал орк.
Юля знала об этом от Эйлана, но ей не терпелось самой успокоить Амиту и Озу. Она сходила на второй этаж, проверить Агату. Малышка крепко спала. Когда Юля спустилась, разговор все еще вертелся вокруг ночи похищения.
– К счастью, колдунья нам больше не страшна, ее забрали альвы, – втолковывал Циле Танеер. – Ее дар послужит доброму делу. Клодина несколько лет занималась библиотекой Эйфа, при ней она, скорее всего, и останется. Альвы учли ее раскаяние и тот факт, что она не стала покушаться на мою жизнь, но у старейшин суровые законы. Клодину больше никогда не выпустят из мира альвов.
– А я бы ей веревку на шею – и на солнышко, – сердилась Цила.
Юля села, взяла мужа за руку и сжала его пальцы в своих. Разговор всколыхнул в ней неприятные воспоминания. И не в ней одной.
– Та ужасная ночь, – жена Фоога, Кута, всхлипнула и прижала к глазам уголок фартука, – я до сих содрогаюсь, когда вспоминаю… Это были самые долгие дни и ночи в моей жизни, пока мы ждали новостей. И только когда этот ваш… Орл прилетел в гостиницу, мы поверили, что все обойдется.
Юля положила ей руку на плечо:
– Все действительно обошлось. Я очень тронута, друзья. Вы остались в «Эйкари» несмотря ни на что. Я это очень ценю, поверьте.
– Ну так конечно, – Кута приосанилась. – Мы с мужем и девочками не какие-нибудь там предатели, мы помним добро! В вашем доме с нами обращались как с достойными орками. Вы взяли на работу моего старого Фоога, с его больными коленями, и посадили нас за один стол с собой. А мы, госпожа Ула, в ваше отсутствие тоже сложа руки не сидели: готовили еду для дозорных и воинов, а Цила продолжала этот ваш… как вы его все время называли…
– Бизнес! – в гостиной раздались звонкие девичьи голоса.
– Амита, Оза! – Юля распахнула объятья.
Девочки, зажмурившись, крепко к ней прижались. От них пахло ванилью и розовой эссенцией.
– Ты опять худая, – сердито сказала Оза, шмыгая носом. – Совсем худая! Так нельзя!
– Но вы же меня подкормите? – вкрадчиво спросила Юля. – М-м-м… какой вкусный запах! Дайте угадаю: у вас в корзинке мои любимые пирожные с розовыми лепестками.
– Где твой ребеночек? – заволновалась Амита. – Где твоя дочка?
– Наверху. Она скоро просне…
Со второго этажа донесся негодующий вопль.
– Проснулась. Пора познакомиться с Агатой, – Юля подмигнула девочкам и пошла наверх. – Поможете мне?
Амита и Оза поспешили на второй этаж. Юля приложила дочку к груди. Агата сосредоточенно зачмокала.
– Как ты думаешь, она нас помнит? – спросила Оза подругу, трогая крошечный младенческий кулачок.
– Конечно, – уверенно ответила Амита. – Посмотри, она глядит прямо на тебя. Ты больше всех ее понимала.
– Скоро она узнает вас еще лучше и полюбит еще больше, – пообещала девочкам Юля.
* * *
… Кута устроила целый обряд с окуриванием младенца благовониями, пропеванием мантр орочьим богам и молитвами (от сглаза, внимания нечисти, болей в животике, потницы и много другого). Юля была не против. Она уже не просто верила в магию – она познакомилась с ней весьма близко, пропустив через себя дар дочери.
Танеер покинул гостиницу поздним вечером. Перед уходом он уловил момент и поцеловал Юлю таким чувственным поцелуем, что у нее подкосились ноги.
– В тот день, когда я понял, что мы навеки соединены Судьбой, – сказал Эйлан, – я отдал приказ о закладке нового дома, для себя… и своей семьи. Строительство не прекращалось ни на один день, дом почти готов. Он расположен в прекрасном месте, недалеко от Эй-лон-хейма, но в стороне от шумных трактов. Я вырос в тех местах, это моя земля. Воздух там сладок, как мед, на лугах растет сочный клевер, в лесах много дичи, а в реках рыбы, и люди в окрестных селениях до сих пор помнят моего отца и его щедрость. Любимая, мне не терпится показать тебе наш будущий дом. Там хватит места всем твоим друзьям, если ты захочешь взять их с собой. Но… если ты пожелаешь остаться в столице… – поспешил добавить Эйлан. – Я знаю, каким деятельным человеком ты являешься и не хочу лишать тебя твоих проектов…
– Все будет хорошо, – Юля ласково улыбнулась встревоженному мужу. – Я уверена, что мы найдем компромисс. Я все больше убеждаюсь в твоем безграничном ко мне уважении и хочу ответить тем же. Ты столько сделал для нас с Агатой, а я… я немного устала от забот и добывания средств к существованию. К тому же, теперь мне не нужно отчаянно искать способ обеспечить Агату и не дать Старейшинам выдать меня замуж. Я хочу увидеть наш дом. Держу пари, я полюблю его с первого взгляда. Я уже люблю его! Это ведь… НАШ дом! А что касается моих проектов, не думаю, что буду скучать там, где есть люди с их проблемами и нуждами.
Юля весело рассмеялась. Успокоенный Танеер пообещал, что постарается уладить свои дела и некоторые бюрократические моменты, связанные со статусом «госпожи Фэреер», а затем вернется, чтобы обсудить свадьбу. Юля обещала ждать.
Она разобрала почту, с удовольствием прочитала записки от Аввы и Агнетты, поразмыслила над тем, что предпринять в связи с «делом Лилии». Юля не собиралась бросать молодую вдову… если, конечно, та еще готова была принять запоздалую помощь.
Прежде чем пойти спать, Цила повела подругу на кухню и с гордостью показала ей… пыхтящую в углу посудомоечную машину, прототип номер два на магическом кристалле. Впрочем, это была уже вполне реализованная модель, доведенная до ума мастерами Долормами, отцом и сыновьями – с баком, подачей горячей воды и системой самоочищения.
– Твоих рекомендаций и чертежей хватило, а остальное додумал господин Торл Л’Ланиль. Он просит разрешения выкупить у тебя эти… акции и патент. Обещает каждый год поставлять нам новую модель.
Юля хмыкнула. И не стала сразу отказываться от предложения альва-инженера. Все прежние задумки, которые увлекали и бодрили ее, с появлением Агаты отступили на задний план. Но это не означало, что живой ум «Странницы» перестал генерировать идеи. Теперь Юле хотелось разработать косметику для мам и младенцев (которой ей не хватало самой) и наладить выпуск канцелярских товаров, вроде карандашей и блокнотов. А еще неплохо было бы придумать удобный фасон платья для беременных.
– Сколько он дает? – спросила она.
– Семь тысяч золотых «орлов».
– Это серьезные деньги. Но раз господин Л’Ланиль предлагает стоимость целого дома, он уверен, что предприятие окупится. Мне надо подумать. Скорее всего, я соглашусь. Я не сильна в технике, меня сейчас больше привлекает разработка полезных мелочей для дам.
Цила помогла Юле укачать Агату. Баюкая малышку, она продолжала шепотом рассказывать последние новости:
– А наша-то госпожа Ол-Анеер выходит замуж.
– За кого? – ахнула Юля.
– За того врача, что лечил девочек из приюта. Он был настолько под впечатлением от душевных качеств Аввы, что продолжал ходить к ней в пансион, несмотря на сравнительно небольшие гонорары.
– Мне он показался хорошим человеком.
– Он откроет кабинет недалеко от пансиона и поможет Авве в ее нелегком деле. Осенью часть девочек идет в школу. А я…
Цила смущенно замолкла. Юля хитро прищурилась:
– Ну, договаривай, раз уж начала. Я же вижу, как ты изменилась. Все время отвлекаешься и заливаешься краской. Ты влюбилась?
– Я, кажется, скоро выхожу замуж, – пролепетала Цила. – Это средний сын мастера Долорма, Авек.
– Такой… высокий и смуглый? – подпрыгнула на кровати Юля. – Очень симпатичный!
– Я не виновата. Он первый начал, – сердито призналась Цила. – Авек занимался сетками для машинки. Мы с ним вначале больше всего ругались, уж очень он упрямый. Но мне ведь как женщине виднее! В общем, я настояла на своем, а он… подарил мне цветы. Потом пригласил на танцы… ну и…
Юля поспешила задать главный, по ее мнению, вопрос:
– Как он относится к Эни?
Цила гордо вскинула подбородок:
– Он ее удочерит. Ему плевать, что она ведьмочка. В их семье к магически одаренным девочкам относятся совсем по-другому. Долормы видят пользу во всем и в каждом. Они верят, что любой человек таков, какой он есть, по божеской задумке. Мне нравится их семья. И мне нравится Авек. Очень. Я его люблю.
– Тогда я спокойна. Завтра же навещу Авву! Она прислала мне письмо, такое доброе и радостное! Как хорошо, что у меня столько подруг и что они счастливы, как я!
* * *
… Эйт и Эйр прилетели на следующий день, принесли новости из скального замка. Альвы продолжали разбирать библиотеку, Конар по-прежнему служил средством передвижения, а Глэней стала проводником между его сознанием (пусть не полностью разумным, но обладающим достаточно высоким интеллектом) и людьми. Альвы позволили Глэней забрать себе несколько книг по целительству.
– Орл зовет ее в свой мир, а она почему-то упрямится, – веселился довольный Эйт, наворачивая кашу с мясом. – Но думаю, они все-таки договорятся.
– Даже не сомневаюсь, – Эйр хитро щурился, обсасывая куриную косточку.
– Даже после того, как она надела ему на уши букет полевых цветов с холмов, который он для нее нарвал, – хихикал Эйтиган.
– Даже после этого, – стараясь сохранять серьезный вид, кивал Эйридан.
Юля только качала головой и улыбалась. Целительницу можно было понять. Напыщенные высокородные альвы всегда относились к полукровкам как ко второму сорту. Как объяснить Глэней, что Орл совсем из другого теста? Несмотря на его аристократическое происхождение, он дружил с Эйметом и помог Юле. Если в его действиях и была корысть (желание переманить мать Девы-дракона в свой мир), уж Глэней он точно выбрал по велению сердца.
Глава 25
Юля думала, что будет тосковать по Танееру, но заботы о дочери не давали ей погрузиться в уныние. Каждый день радовал чем-то новым. Агата развивалась очень быстро. Она начала узнавать маму, Цилу и девочек, и Юле не терпелось показать Эйлану улыбку дочери.
Юля окончательно оправилась от потрясений и начала потихоньку строить планы. Но пока ее дни проходили в трудах молодой матери, когда иногда не хватало времени, чтобы привести мысли в порядок. Хорошо, что заботливые друзья, помогая с ребенком, обеспечивали ее регулярным сном и правильной едой.
* * *
… На пятый день седмицы Амита и Оза пришли в комнату Юли ранним утром, едва услышав плач Агаты. Они чинно уселись на кровати, сложив ручки на коленях, и заговорили, лишь когда Юля со смешком спросила:
– Просто девочки-паиньки… на вид. Мне пора паниковать? Что вы натворили?
– Ничего! Совсем ничего! – хором протараторили девочки. – Ничего такого, чего бы ты не одобрила!
– Мы просто гуляли, – начала Амита, – с Ваолом, конечно.
Юля кивнула. Охранник-орк, пострадавший от рук Кровавого Вана, урок усвоил. Он больше никому не доверял и постоянно был начеку.
– И пришли к дому Корнееров. Случайно, конечно, – продолжила Оза. – Ты же помнишь Лилию, госпожу Корнеер?
– Помню, – Юля заволновалась. – Вы были в ее доме?
– Нас пустили во двор. Госпожа Корнеер вышла к нам поболтать, но не одна, а с компаньонкой. Так она представила нам ту мрачную даму, что теперь везде с ней ходит.
Юля нахмурилась:
– Компаньонку?
– Мы не смогли поговорить с Лилией… нормально поговорить. Эта дама стояла совсем близко и слушала. Потом велела сократить визит, дескать, ее подопечная очень слаба. Она… она скомандовала, понимаешь? И Лилия подчинилась.
– А она действительно слаба? – напряженно уточнила Юля. – Она выглядела больной?
– Скорее измученной, – ответила Амита. – Глаза красные, руки дрожат. Она как будто хотела нам что-то сказать, но не решилась. Сначала обрадовалась, а потом… совсем загрустила. Что-то лепетала…
– …о погоде. Дурацкая тема для разговора, – подхватила Оза. – Все еще хуже, чем раньше. И слуга, который открыл нам дверь… мы не видели его в наш прошлый визит. Он похож на драка, а не на человека. Мы отдали Лилии печенье и ушли.
– Да-а-а, – протянула Юля, обдумывая услышанное. – Похоже, дело дрянь.
– Не иначе как за Лилию взялось гнездо ее покойного мужа, – вставила Амита.
– Ну-ка, ну-ка, почему ты так решила?
Фактически Амита озвучила мысли Юли. Они обе пришли к одному выводу.
Девочка пояснила свою догадку:
– Во-первых, компаньонке нужно платить. Я точно знаю, что это дорого, потому что престижно. Драки нанимают для жен компаньонок, чтобы те приглядывали за дамами в отсутствие мужей. В приют часто приходили всякие богатые благотворительницы – больше от скуки и напоказ, чем ради нашего благополучия – и все в сопровождении компаньонок. Во-вторых, нам с Озой сразу стало понятно, что отношения у них не очень. Лилия, конечно, мямля…
– Амита, – Юля свела брови. – Не суди других. Не дай боги тебе попасть в такую же ситуацию, без друзей, денег и защиты. Когда некуда идти, а вокруг все строят козни.
– Вот именно! – девочка закатила глаза. – У Лилии не было средств, чтобы купить нормальную еду! Ну стала бы она за свои деньги терпеть рядом противную старуху? Ради престижа? Ну нет! В доме и так хватало… всяких отвратных слуг. Мы подумали: вдруг Лилия опять вышла замуж? Но потом вспомнили, что ее противный муж включил в договор запрет на повторный брак.
– Ох, вот правда, с логикой у вас все в порядке. Отправить бы вас учиться на детективов, – пробормотала Юля. – Жаль, здесь нет таких школ.
Девочки переглянулись и, втянув головы в плечи, робко сказали хором:
– Нам и практики хватает… вообще-то.
– Эйт и Эйр разрешили нам немного помогать в Доме Дозора, – смущенно призналась Амита.
– С досками и бумажками, – Оза невинно округлила глаза. – Сколько же там интересного! Мы помогаем развешивать заметки. Дозорные очень хорошо к нам относятся и не ругаются.
– Узнаю, что мешаете занятым людям, откручу уши, – вздохнула Юля. Ну что с ними делать? Не запирать же в доме. – А если выяснится, что Эйт и Эйр перекладывают на вас свои обязанности, собственноручно придушу их обоих.
Амита и Оза дипломатично сделали вид, что испугались.
– Как же нам теперь связаться с госпожой Корнеер? – задумчиво проговорила Юля.
– Мы проберемся к ее дому ночью и забросим в окошко переговорный кристалл. Нужно только узнать, где ее спальня, – загорелась Оза.
– Ну уж нет! – сказала Юля. – Плохая идея. Никуда вы ночью не пойдете и в чужие окна ничего кидать не станете. Нет, нам потребуется серьезный план действий. Мне необходимо поговорить с Эйланом. Нельзя больше тянуть, пора спасать Лилию.
– Нужно как-то ее… приободрить, – виновато предложила Амита.
– Отнесите ей еще печенья и подчеркните, что его передала я. Она поймет.
* * *
… Не успела Юля перепеленать Агату, как в дверь гостиницы громко постучали. Открывать пошел Ваол. Увидев на пороге дюжину незнакомых мужчин, рядом с ним встал Фоог.
– Пропустите. Это ко мне, – Юля вежливо улыбнулась гостям с лестницы. – Господа, что привело вас в мой дом?
«Господа» столпились у входа, поглядывая на топорик в руке Фоога. А Юля не стала отзывать орков: перед ней топтались мастера, когда-то укравшие ее идею инвалидной коляски.
– Госпожа Фэреер, – мрачно проговорил самый пожилой из них, глава цеха, который посмеялся над претензиями Юли в их последнюю встречу. – Мы пришли поговорить. Вы нас помните?
– Еще бы, – хмыкнула Юля.
– Мы… эта… узнали, что вы обратились к Долормам, и те сделали для вас специальные машинки для мытья тарелок. Эти машинки сейчас стоят по всем тавернам и постоялым домам. Должно быть, неплохой куш вы сорвали, госпожа вдовица, хе-хе?
– Что получила – все мое, – холодно ответила Юля. – У меня мало времени. Говорите, зачем пришли.
Она оставалась спокойной. В саду дежурили двое пустынников из нового отряда Танеера. Юле было достаточно сильно надавить указательным пальцем на турмалин в кольце, чтобы Эйлан и стражи получили сигнал об опасности.
Когда она рассказала жениху о свойствах родового артефакта, он был поражен и долго рассматривал посветлевший, прозрачный камень. Затем один из его друзей магов превратил перстень в «тревожную кнопку».
– Госпожа, тут такое дело… – замялся глава цеха, – мы не хуже Долормов. По металлу работаем не меньше, чем по дереву и коже. Отчего бы вам с нами снова не стать компаньонами?
– Мы никогда не были компаньонами. Собираетесь обдурить меня во второй раз? Предлагаете опять подарить вам свою идею, мой патент?
– Это что за штука такая? Машинка ваша? – крякнул старик.
– Патент – это не машинка, – скрипнув зубами, пояснила Юля. – Это право на выпуск моего изобретения, законодательно зарегистрированное в Ратуше. К тому же, на патент уже имеется покупатель.
– Да не слушайте вы ее! Кто она такая, чтоб ее спрашивать? Какая-то задравшая нос… фифа, не привыкшая делиться с простыми людьми! – молодой мастер с густой бородой выдвинулся вперед и злобно прищурился: – Зачем мы вообще сюда пришли? Только время теряем! Купим такую машинку, разберем да сами по образцу сделаем.
– Ничего другого я от вас не ожидала, – усмехнувшись, кивнула Юля. – Видели? – она продемонстрировала мастерам кольцо. – Я уже не совсем вдовица. Не верите – спросите у людей. Мой жених – высокопоставленный чиновник. Совет ввел новое правило: все изобретения отныне закреплены за изобретателем, и все, кто им пользуется, должны платить особый налог.
Юля блефовала, но только отчасти. На самом деле, Эйлан давно составил проект, но не успел подать его на утверждение. Совет должен был рассмотреть заявку на ближайшем собрании. Танеер был уверен: Старейшины одобрят предложение, уж слишком много жалоб поступает в Ратушу в последнее время.
– Чушь! – воскликнул молодой мастер. – Эти драки уже не знают, как выудить деньги из простого рабочего люда!
– Все посягнувшие на мое изобретение, – ровным тоном продолжила Юля, – будут наказаны, большим штрафом или тюрьмой. Скрыть не получится. У каждой мастерской свой стиль, да и покупателей расспросить несложно. Дознаватели легко выяснят, кто изготовил подделку.
Глава цеха смачно выругался, развернулся и направился к выходу. За ним двинулись остальные мастера.
– Помните, что я вам говорила? – сказала Юля в спину главе. – Самые горькие сожаления – это сожаления об упущенных возможностях. Вы могли бы разбогатеть. Жадность – плохое качество.
* * *
… Предположение Юли подтвердилось. Лилия сумела передать Озе крошечную записку, когда забирала очередную порцию печенья. В коротком послании девушка описывала свои невзгоды: гнездо пересмотрело завещание Эйнара Корнеера, «погибшего во цвете лет», и собиралось выдать Лилию замуж за дальнего кузена ее бывшего мужа.
– Несмотря на то, что у них не было детей и Эйнар запретил жене последующие браки? – усомнилась Юля, вслух прочитав записку Циле.
– Такое возможно, – подтвердила Цила.
Женщины сидели в саду, в тени деревьев. Агата спала в люльке, а Эни неумело, но старательно и терпеливо плела венок из цветов и травинок. Трюфель сладко спал под деревом.
Амита и Оза секретничали, качаясь на качели. Обе чувствовали себя ужасно полезными, ведь именно они сумели наладить связь с пленницей дома Корнееров.
– Право основного решения закреплено за гнездом, – сказала Цила. – Можно изменить завещание и договор на дом. Возможно, в семье есть зрелый холостяк, которому по какой-то причине не удалось найти себе жену. Гнездо его… пристраивает. И если ему нравится Лилия… – девушка покачала головой.
– Скорее всего. Она красива и молода, – прикусив губу, кивнула Юля.
– В таком случае дом остается за семьей, а дети… можно ведь взять себе другую жену, со временем, а отказную отселить в какую-нибудь хибару. Насколько я поняла, Корнееры вообще не слишком склонны баловать таких невесток, как Лилия. Хотя это противоречит Кодексу. Муж обязан обеспечить жену и после смерти. Мой отец не любил маму, но он позволил ее выкупить и дал мне дом. Я до сих пор ему благодарна… отчасти.
– Орл сообщил, что отправил послание Эймету уже давно и даже получил ответ. Твой дядя написал, что немедленно отправляется домой. Он упомянул, что никогда не забывал о Лилии, но там, где он сейчас, нет порталов. Потребуется еще несколько недель, чтобы добраться до ближайшего крупного альвийского города.
– Он может и не успеть, это раз. Его узнают, это два. Вряд ли это пойдёт ему на пользу, он же умер от «черной кары». Маги наймут некромантов, чтобы уничтожить «восставшего покойника», – Цила хмыкнула.
– Нам такое не нужно. Восставший мертвец – это слишком даже для Эймета, – пошутила Юля. – Наш единственный шанс – выкрасть Лилию из дома и отправить ее на остров Кержи.
Цила нахмурилась:
– Ее будут искать, а если поймают, приговорят к изгнанию.
– Пусть! – воскликнула Юля. – Пусть изгоняют! Мы ее перехватим.
– Это опасно. Гнездо спрячет ее в каком-нибудь удаленном месте, а потом незаметно вывезет в пустыню… или чего похуже. Вспомни, как искал тебя Эйлан. Не было никаких зацепок. Кристаллы связи можно отобрать, а поисковое заклинание нейтрализовать.
– Да. Мне просто повезло. А если… – Юля задумалась. Ей в голову пришла неожиданная идея. – Если Лилия просто уйдет из дома, в открытую? Каково будет наказание?
– Ну-у-у, – растерялась Цила, собираясь с мыслями. – Нужен повод, чтобы уйти, иначе вдову принудят вернуться.
– Какой повод?
– Вот именно, какой. Драки хитрые. Они всегда составляют договор так, чтобы к нему трудно было придраться. Мерзнешь в старом доме? Сама виновата – при жизни муж тратил на тебя слишком много денег. Болеешь? Мало молишься.
– Ясно. Нам нужен совет законника, – заключила Юля.
* * *
… Господин Гренд несколько раз пересмотрел соответствующую главу Кодекса, снял с носа пенсне и сообщил:
– Будет назначен суд. Это старая традиция, к ней почти никто не прибегает в наши дни, но в былые времена вдова или отказница могли покинуть дом и обратиться в Совет Старейшин с жалобой. Например, на то, что ей не выплачивается достаточная сумму на содержание.
– Угу, – пробурчала Цила. – Только вот эти самые суммы всегда как бы достаточные, а если кому не хватает – значит, слишком много тратит на себя.
– Именно так, – кивнул стряпчий. – Увы, гнездо Корнееров формально ничего такого не нарушает. Вряд ли они позволят себе такую оплошность, как оставить доказательства своей жестокости по отношению к вдове: синяки или ссадины. Слуги куплены? Я так и думал. Они дадут показания, что госпожа Корнеер как сыр в масле каталась. Худа, бледна? Нервы, они у дам часто шалят. Доказать принуждение к браку? Спорно. Суд вы проиграете.
– Сколько продлится разбирательство? – с жадным интересом спросила Юля.
– Месяц или чуть больше.
– Вдову принудят жить в доме бывшего мужа?
– Если она жалуется на жестокость или плохое состояние здания, вряд ли. Но я лично не рекомендую оставлять госпожу Корнеер у себя. Ее имя и имя вашего дяди, достопочтенная Цила, легко можно будет связать. Это чревато последствиями.
– Верно, – Цила кивнула.
– Гостиница или постоялый двор подойдут. Истице придется регулярно посещать Ратушу, чтобы дело выглядело официальным. Фактически, она будет защищена протоколом.
– Но не физически, – вздохнула Юля. – Мало ли что они придумают. Знаю по собственному опыту, что некоторые драки считают себя выше других и способны на все. Мы будем ее охранять.
* * *
… Дело сдвинулось с мертвой точки после нескольких «невинных» визитов госпожи Агнеты Ребеер, по-прежнему выдававшей себя за прихожанку храма Афреи. Отказная жена, чьи финансовые проблемы Юля когда-то с блеском решила, с удовольствием согласилась помочь «подруге по несчастью».
