Антонина Циль
Гостья с сюрпризом
Глава 21
Прошла неделя, в течение которой Юля тщетно пыталась отвлечься от ожиданий и прочитать что-либо в гримуаре. Магическая книга была написана не на языке драков, а странными значками, не похожими ни на один алфавит, видимый Юлей ранее. Страницы книги, покрытые рукописным текстом, представляли плотные листы пергамента. Их однообразно покрывала вязь букв-закорючек.
Тем не менее гримуар обладал странной притягательностью – Юля никак не могла выпустить его из рук. Однажды ей даже показалось, что время остановилось, и она впитывает магию, испускаемую книгой.
Задули ветра из пустыни, пленницу теперь выпускали лишь на сеансы «общения с мужем». Эйф все больше мрачнел и… напивался, поэтому некоторые вечера заканчивались тем, что Юля просто сидела у камина в зале рядом с храпящим драком. Ей все время было холодно, несмотря на усиливающуюся жару на каменными стенами замка. Спина ныла, живот изменил форму, а постоянные недомогания не давали хорошо спать.
Оставаясь в одиночестве в своей комнате, Юля продолжала бездумно листать гримуар. Она готова была поклясться, что сначала в нем отсутствовали иллюстрации, однако на пятый день книга внезапно сама раскрылась на коленях у Юли, как будто бы пожелала показать человеку нечто важное и прекрасное.
Юля внимательно в него вгляделась. Рисунок изображал дракона… и менялся на глазах. Только что это были лишь грубые очертания, но вот проступили цвета, яркие, сочные. Через несколько секунд дракон красовался на весь разворот, а под ним, будто на фотографии в растворе проявителя, появилась надпись на языке драков: «Магисс Дракониа».
Раздался скрип ключа в замке, и Юля мигом спрятала гримуар под подушкой. Она была взволнованна. Книга не спешила открывать свои загадки, но явно проявила благосклонность к неожиданной читательнице. Или к Агате. Не тот ли это гримуар, о котором говорил однажды Эйлан? Из тех, что открываются лишь магам с особыми способностями.
Глэней пришла раньше, чем обычно. Альвийка казалась напряженной и отстраненной, словно ее мысли были где-то далеко. От Юли не укрылись ни бледные пятна на скулах, ни легкая дрожь в руках целительницы.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Юля, якобы из простой вежливости.
– Ничего, о чем вам можно было бы волноваться, госпожа, – альвийка ответила не сразу, а глубоко вздохнув и изобразив улыбку.
– Ты забыла проверить пульс на левой руке, – напомнила ей Юля.
– Ах… да, – Глэней исправила оплошность. – Солнце с утра… резкое, так и палит. Я плохо переношу жару.
– Тебе сегодня пришлось много находиться на солнце?
– Я собирала горный вереск на рассвете, единственное целебное растение в этих краях. Если повязать на руку переплетенные корневища, это позволяет дольше удерживать магию в ауре.
На руке у Глэней красовался браслет из трав, от их запаха Юлю затошнило. Целительница принялась прощупывать точки за ушами пациентки.
– Глэней, – осторожно проговорила Юля, – ты ведь здесь не по своей воле. А сбежать не пробовала?
Альвийка вздохнула и села на пятки. Она заговорила, старательно отводя взгляд:
– Госпожа Дэреер, знаю, что вы хотите сделать – подбить меня на побег. Я догадывалась, что вы однажды попросите о помощи. Вы ведь очень… проницательны и умны. Вы ведь не были под чарами, я сразу догадалась. Просто не стала говорить Клодине, что ваше тело сопротивляется колдовству из-за ребенка. Клодина заодно с хозяином, а его я ненавижу. Я этого не скрываю. Ваш муж…
– Он не мой муж! – резко заметила Юля.
– Это меня не касается. Я всего лишь прислуга. Господин Дэреер получил в наследство мой рабский договор, но ему и в голову не пришло освободить пленников. Он пользуется нами… всеми нами, хотя мы свободны по праву рождения. Однако… – альвийка покачала головой. – Срок моего договора приближается к концу. Вашему мужу придется скоро меня отпустить. Я не пойду с вами ни на какие сделки, я просто не могу так рисковать! Более того, мне придется рассказать о вашем обмане с чарами и предупредить Клодину о растущих способностях вашей дочери. Возможно, меня даже отпустят раньше срока.
– Это… подленько, – Юля усмехнулась.
– Ничего личного, поверьте. Все хотят жить.
– Почему ты сразу меня не выдала?
– Все изменилось.
– Что?
– Мне не велено об этом говорить.
– А ты уверена, что тебя не обманут? Сама же говоришь, что Дэреер – скотина.
– Я обращусь к Клодине, – Глэней вздернула подбородок. Глаза ее светились отчаянной решимостью. – Ее влияние на вашего мужа весьма велико.
– Я заметила. Послушай, Глэней…
– Простите, госпожа. Я хочу домой. Я скучаю по родным, так же, как и вы.
Альвийка вышла и заперла пленницу в комнате.
Что-то происходило, и Юле отчаянно хотелось узнать, что именно. Она сняла кольцо и спрятала его на случай, если ведьма захочет ее обыскать. Клодина действительно пришла, скользнула по Юле рассеянным взглядом и спросила:
– Глэней приходила?
– Да, – Юля твердо выдержала взгляд ведьмы. Она будет сражаться с мороком. Своей магией.
– Мне сказали, она хотела меня видеть. Что с ребенком?
– Все в порядке… спина болит.
Ведьма пожевала губами:
– Не просись наружу. Не до тебя сейчас. Собери вещи… на всякий случай.
Клодина ушла. Вскоре обнаружилось, что ведьма забыла запереть дверь. Сердце Юли наполнилось надеждой. Она надела кольцо, перепрятала книгу и выскользнула из комнаты.
Замок гудел, словно растревоженный улей. Юлю не пустили на западную галерею, а у восточной, где держали дракона, собралась целая толпа – прислуга, пустынники, жрицы. Люди стояли полукругом. Дракон оглушительно ревел в загоне, слышались возбужденные крики хранителей и щелчки кнута, слуги перешептывались.
Обслуга замка замолкала, когда Юля подходила ближе. Один из воинов жестом велел ей уйти. Она отступила, пытаясь рассмотреть, из-за чего весь сыр-бор.
У дверей суетились жрицы.
Вот они подхватили что-то на носилки. Накрытое тканью… тело? Из-под покрова безвольно свесилась рука с вересковым браслетом. Юля заметила у стены сброшенный кем-то из служительниц Афреи плащ, накинула его на плечи и голову и последовала за носилками. Жрицы нырнули в темный коридор, а затем в зал, освещенный свечами. Юля спряталась в одной из ниш.
Послышались встревоженные голоса.
– Что с ним случилось? Дракон никогда не нападал на прислугу? Почему он атаковал Глэней?
– Хранители пытаются это выяснить, – с дрожью в голосе ответила уже знакомая Юле жрица, та, что следила за ней. – Она просто проходила через галерею в поисках Клодины. Конар впервые проявил такую агрессию. Боюсь, Глэней уже не помочь. Конар выпил ее… полностью, аура повреждена, мы можем лишь облегчить уход бедняжки. Да благословит Афрея ее мятежною душу. Принесите ей отвар, так она уйдет спокойно.
– Но Ризза… – пискнула одна из жриц, совсем молоденькая.
– Аура, дело в ее ауре, – дрожащим голосом объяснила Ризза. – Сестры, мы можем вылечить хвори телесные, но сие нам не доступно. Все в руках божеств, а Конар лишь выполнял их волю. Кто мы, чтобы спорить с «диким»? Идемте. Приготовим чаши для омовения тела. Ждать… недолго.
«Быстро они ее… приговорили», – с содроганием подумала Юля, проводив жриц взглядом.
К счастью, в общем хаосе никто не раскрыл ее убежища. Молоденькая жрица, которую оставили с умирающей, очутившись в одиночестве в зале с мерцающими свечами, с ужасом на лице все пятилась и пятилась к выходу. Наконец, нервы подростка не выдержали и девушка выскользнула в коридор.
На Глэней и впрямь было тяжело смотреть. В этом Юля убедилась сама. Она приблизилась к альвийке и заглянула ей в лицо. По телу Глэней пробегали судороги, и тогда черты ее искажались. Очевидно, умирающая испытывала сильные муки.
Юля взяла ее за руку… и отшатнулась, когда Глэней неожиданно громко выкрикнула:
– Нет!
Кровавый пузырь вздулся на ее губах.
– Не делай этого, – заговорила альвийка. – Со мной все кончено, а ты… твой ребенок… вы можете пострадать. Силы… береги их… я как бездонная пропасть, в которую уйдут все твои силы. Чувствуешь?
Юля чувствовала. Странное.
– Да. Но тебе стало легче, – неуверенно заметила она.
– Именно поэтому… прошу… не надо…
В тот момент, когда Юля прикоснулась к руке умирающей, она почувствовала отток. Сила действительно принялась перетекать в тело альвийки, словно ручей, получивший новое русло. Но это была не Юлина сила, а что-то другое. Словно до сего момента что-то окутывало ее невидимым плащом. А теперь эта масса радостно устремилась в другой сосуд, ничуть не беспокоя ауру хозяйки.
– Что с тобой случилось? – спросила Юля.
– Я готова была тебя предать… – прошептала Глэней. – Я шла… с намерением… выдать тебя. Конар… Дракон и его хранители знают, кто твой ребенок.
– Пустынники натравили на тебя дракона?
– Не знаю. Возможно, он… сам. Это уже неважно. Я заслужила. Ты Мата Дракониа, будущая мать, драконессы… первой вольной. Мой народ ждал тебя, а я…
– Молчи, береги силы, – Юля пошла к двери, чтобы позвать на помощь жриц.
– Не зови их, – тихо попросила Глэней. – Мне нужно сказать еще… кое-что. На рассвете я видела войско, уже недалеко отсюда. Это ведь… он? Твой настоящий муж. Эйф знает. Он тебя не выпустит. Будет сидеть тут хоть год. Замок ничем не взять… Источник магии удержит двери. Драки… они не смогут спуститься, слишком узкий каньон. Даже если спустятся… в замке целый лабиринт коридоров с запечатанными магией дверьми.
Сердце Юли оборвалось. Эйлан рядом… и она все равно останется пленницей?!
– Конар, – прошептала альвийка. – Если он тебя признает, то унесет отсюда. Пустынники не будут мешать. Только… поспеши. Ребенок родится… сегодня. Клодина захочет его… забрать.
Последние слова Глэней выдохнула через силу. Жизнь явно уходила из альвийки: черты ее заострились, лицо сделалось серым. Она закрыла глаза, и Юля ощутила, как быстро истончается аура умирающей – будто вода уходит в песок.
– Что?! Как?! – пискнула Юля, растерявшись и впервые почти потеряв самообладание. – Нет-нет-нет! Не вздумай уйти сейчас! Ты мне нужна!
В критических ситуациях Юле всегда помогала злость, на себя ли… или на обстоятельства. И сейчас злость тоже помогла.
– Так! А ну прекрати умирать, Глэней! Тебе еще роды у меня принимать! Теперь-то я никому, кроме тебя, тут не доверюсь!
Альвийка раскрыла глаза… и закрыла их. Тогда Юля вновь взяла ее за руку.
Через несколько секунд дыхание альвийки выровнялось, а щеки порозовели. Юля не особо обольщалась: несмотря на все недавние чудесные открытия, она понимала, что удача не бывает вечной и сейчас ей уж точно придется брать дело в свои руки. И, соответственно, опять рисковать.
Так и произошло. В зале появились жрицы. Юля не стала прятаться под плащом, а наоборот, выпрямилась, поморщившись от тянущей боли в спине, и коротко, деловито велела:
– Отнесите ее ко мне.
Ризза и другие жрицы откровенно вытаращились на пленницу. Юля почувствовала, как магическая Сила – необычная, похожая на волны плотного воздуха – кружит вокруг ее головы и рук.
– Госпожа, – медленно проговорила Ризза. – Вам не следует здесь находиться. Увы, целительница умирает. Вам скоро подберут другую, одну из нас, не волнуйтесь, вам, в вашем положении, вредно волноваться.
– Я ни капельки не волнуюсь, – холодно сообщила Юля. – Просто положите Гленэй на носилки и отнесите мою целительницу ко мне в покои.
– Госпожа, это невозможно, – сочувственным тоном начала другая жрица. – Я понимаю ваше разочарование…
– Сейчас! – резко проговорила Юля.
Сила всколыхнулась, подчиняясь голосу Юли и ее воле. Она ХОТЕЛА, чтобы ей повиновались, и Магия послушно ответила на приказ. Юле показалось, она почувствовала, как Сила захлестнула жриц с головой, будто океанская волна.
– Да, госпожа Дэреер, – ровным тоном сказала Ризза.
Она первой подошла к столу, на котором лежала Глэней. Остальные жрицы помогли переложить альвийку на носилки и понесли девушку к покоям Юли. Их лица были невозмутимы, глаза пусты. Юля мысленно молилась, чтобы ее приказ продолжал действовать.
Факелы теперь горели не только во внутренних коридорах. Двери на террасы оказались запертыми. Внутренняя часть замка была погружена в полутьму. Это было на руку Юле и ее «команде». Жрицы бесшумно скользили вдоль стен, не привлекая внимания.
До Юли донесся голос Эйфа. Бывший муж отдавал приказы, больше похожие на визгливую ругань вконец одуревшего от паники пьяницы.
– Идите там, где нас не увидит Эйф Дэреер, – велела Юля.
– Да, – равнодушно отозвались жрицы.
В комнате они положили Глэней на кровать. Юля приказала им уйти и молчать о том, что произошло. Ее магия действовала в полную силу, но на расстоянии чары вполне могли рассеяться. Пока у покоев Юли царила тишина, зато в западной части скалы нарастал шум.
Юля достала гримуар.
– Ты должен мне что-нибудь показать, – пробормотала она, стоя на коленях у кровати и листая страницы однообразного текста. – Тут был дракон, я помню. Мата Дракониа. И это как-то связано с Конаром. Появилась картинка – и дракон начал действовать в наших интересах. Мне нужны остальные подсказки. Поспеши же, поспеши, – умоляюще воззвала к книге Юля. – О-о-ох!
Сильный спазм заставил ее схватиться за живот. У Юли уже случались ложные схватки, но теперь она была уверена, что начинаются роды. Боль пронзила спину, потом перешла на живот.
– О-о-ох ты ж, – повторила Юля, когда ее немного отпустило. – Пока терпимо, но… Глэней, пожалуйста, очнись.
Альвийка дышала ровно, но не просыпалась. Если так пойдет дальше, Юле придется отдать себя в руки жриц. А это очень, очень плохая идея. Глэней знает все о готовящемся появиться на свет ребенке. Пусть альвийка и совершила ошибку, раскаяние целительницы, на взгляд Юли, было искренним.
Юля подняла голову, вытерла пот с лица и облегченно выдохнула. Книга, лежавшая на краю кровати, оказалась раскрытой на иллюстрации с примечаниями на языке драков. На картинке был человек с раскрытыми руками, похожий на знаменитый рисунок Да Винчи, только окружали его линии, подписанные как магические меридианы. Юля принялась жадно читать:
– Маг, благословленный Источником в любой его форме, будь то особая книга-накопитель, артефакт или Дар Избранного, способен накапливать силу в особых лакунах внешней ауры, – быстро прочла она, – и делиться ею без вреда для основной ауры. Не все понятно, но ясно одно: я могу подлечить Глэней.
Она продолжила переливать силу в тело альвийки. Чем дальше, тем сложнее Юле было сосредоточиться. Помимо участившихся схваток ее отвлекал шум в замке. Она слышала равномерные удары, от каждого из которых содрогались стены.
Примерно через полчаса целительница открыла глаза и села, удивленно оглядываясь.
– Слава богам, – выдохнула Юля.
– Я жива? Ты? – глаза альвийки расширились. – Ты отдала мне Силу?
– Не волнуйся, у меня еще много осталось, – прохрипела Юля. – Однако есть проблема: Агата собралась наружу.
– Все идет по плану. Я помогу. Клодина? – Глэней нахмурилась.
– Не приходила. Я не могу ее ощущать… не знаю, где она… боль отвлекает.
– Ложись. Я посмотрю.
Глэней была еще слаба, но ее движения были четкими и выверенными. Она принесла воду, полотенца и флакон с серебристой жидкостью.
– Это серебряная роса. Она убьет всю нечистоту. Клодина упаковывает книги, полагаю, она собирается сбежать… без Эйфа. Хозяин в стельку пьян, ходит по замку и орет на воинов. Так, посмотрим… Твоя дочь полна сил и готова, наконец, познакомиться с миром.
– Что со мной? – пробормотала Юля. – Меня как будто качает на волнах.
– Это Сила. Каким-то образом ты впитала магию гримуара-накопителя. Впрочем, это была не ты, а твоя дочь. Девочка очень спешит и сосет силу из Источника и всего, что под руку подвернется. Спасибо, Ула, что дала мне шанс. А теперь дыши, как я учила. Дыши.
Глэней говорила спокойно, и ее спокойствие передалось Юле, насколько это было возможно. Когда в комнате раздался крик младенца, альвийка счастливо засмеялась. Роды, по ее словам, прошли обычно. Юля очень в этом сомневалась – ей показалось, что ее разорвали на кусочки, а потом вновь собрали вместе.
Но как только в руки Юли лег теплый шевелящийся сверток, она забыла о боли и недавних тревогах. Затаив дыхание, она вглядывалась в нежное личико дочери. Агата смешно таращила глаза и двигала губами.
– Покорми ее, – сказала Глэней. – Что ты чувствуешь теперь?
– Сила… – прошептала Юля, – она уходит. Но я все еще ее ощущаю… хоть и отделенной от себя.
– Сюда идут, – тихо проговорила Глэней.
– Это Клодина, – спокойно отозвалась Юля. – Открой ей дверь. Пусть думает, что мы слабы и беспомощны. Нам нужно ее нейтрализовать, иначе ничего не получится.
Глэней кивнула. В ее ладонь скользнул узкий кинжал из незаметных ножен на поясе. В глазах альвийки была решимость. Юля нащупала под подушкой камень, найденный ею на террасе во время прогулки. Агата решила, наконец, продемонстрировать всю мощь своих легких. Оказалось, что ее первый крик был скорее репетицией перед настоящим выступлением.
– Тише, тише, маленькая, – сказала Юля. – Мама здесь.
Ведьма вошла быстрым шагом и бросила взгляд на альвийку:
– Глэней? Жива? А мне сказали, что тебя убил дракон. Что ж, все к лучшему. Я пришла за ребенком. Не вздумайте мне помешать.
Юля почувствовала, как мысли путаются, а голова становится пустой. Чары Агаты больше не защищали ее от колдовства Клодины. Однако козырь в рукаве имелся и в этот раз.
Клодина подошла к кровати и забрала младенца из безвольных рук Юли. За ее спиной Глэней приготовила кинжал, но Юля покачала головой, уверенная в том, что кровопролитие не понадобится.
– А кто тут у нас? – проворковала ведьма, заглядывая в складки пеленки. – Кто полетит с тетей Кло? Мы не будем бояться, правда? И орать не будем.
Агата думала иначе и продолжала недовольно голосить. Клодина произнесла несколько протяжных фраз, должных, видимо, утихомирить ребенка. Новорожденная не обратила на них ни малейшего внимания. Ведьма нахмурилась и повторила заклинание. Агата завопила еще громче. С каждым ее криком у Юли все больше светлело в голове.
– Зачем она тебе? – пробормотала Юля, пытаясь выиграть время. – Зачем тебе моя дочь?
– Вы все умрете здесь, когда твой любовник обрушит замок. Девочке понадобится защита. Я воспитаю ее как мать, – улыбаясь, проговорила Клодина. – Она достигнет славы и богатства, а я буду при ней. Сила, знания, слава – все это будет наше, общее. Ну же, дитя, потише! Иначе я познакомлю тебя со своим домашним питомцем. Вряд ли он тебе понравится.
– С таким подходом к воспитанию из тебя не получится хорошая мать, – резюмировала Юля, покачав головой. Морок спал, Сила вновь была с ней, – Просто подойди ко мне и отдай мне дочь. Подчиняйся.
Глаза Клодины помутнели. Она молча развернулась и подошла к кровати. Глэней быстро забрала у нее Агату. Из рукава Клодины на пол скользнул сгусток тумана. Щупальце бестиоида потянулось к постели и… отпрянуло.
– Теперь уходи, – велела Юля. – Забудь о ребенке. Тебе еще книги собрать нужно, помнишь? Много книг.
– Много книг, – заторможенно проговорила ведьма, поворачиваясь к выходу. Бестиоид пугливо всосался ей под платье.
– Как?! – воскликнула Глэней, когда за Клодиной закрылась дверь.
– Лакуны, – коротко объяснила Юля. – Во мне осталось немного магии Агаты. Я ни разу не маг, но этого хватило. Что теперь?
– Бежать, – сказала альвийка. – Снаружи войско драков, но замок практически неприступен. Осада может длиться месяцами. Конар – наша единственная надежда.
Глава 22
Первым делом Глэней обвязала грудь, шею и плечи Юли куском простыни. Получилось что-то вроде знакомого Юле слинга, теперь она могла не бояться, что выпустит Агату из рук во время полета.
В плащах жриц Афреи женщинам удалось дойти до дверей, за которыми пустынники держали Конара, дикого дракона. Там дорогу им преградили воины, рабы Эйфа.
При появлении женщин пустынники один за другим поднялись с пола. На воинах были надеты ярко-красные накидки, полоски такой же ткани прикрывали лица. В руках каждый держал копье или короткую саблю.
Юля и Глэней остановились в нерешительности. Глэней скинула плащ, Юля последовала ее примеру. На лице целительницы не было страха, лишь ожидание. В глазах воинов Юля прочла интерес и… надежду.
– Они оделись для боя, – шепнула ей альвийка. – Это безумие.
Юля уже знала, что магия пустынников не предназначена для сражений, что в бою они больше полагаются на свое оружие или драконов.
– Можно ли как-то разорвать их рабский договор? – тихо спросила Юля. – Они ведь погибнут.
Глэней покачала головой. И, кусая губы, добавила, глядя, как к ним идет высокий худощавый воин в карминовой накидке:
– Это вождь. Он стоял рядом с Конаром, когда дракон пытался «выпить» меня, и не пытался его остановить. Думаю, он знает, кто ты.
Юля ожидала, что ей предстоит долгий разговор, какие-то усилия и громкие слова об особом предназначении Агаты. Но воин просто повел их за собой, бросив испытывающий взгляд на Глэней и, очевидно, сделав какие-то свои выводы.
Снаружи доносились звуки монотонных ударов. Один, особенно громкий, сопровождался оглушающим грохотом. Юля негромко вскрикнула.
Вождь вдруг заговорил, на чистом драконьем, почти без акцента.
– Маги пытаются разбить каменный козырек, прикрывавший террасу. Источник магии защищал Убежище, но отражение таких атак не может длиться вечно.
– Вы…? – неуверенно сказала Юля.
– …останемся здесь, – спокойно договорил за ней пустынник. – До конца. Осада может длиться долго. Уже сейчас нарушено заклинание, поднимающее в замок воду из подземного источника.
– Нужно поговорить с Эйфом! Я поговорю с ним! – Юля остановилась.
– Не сто́ит, – вождь покачал головой, свернув на узкую винтовую лестницу в незаметной нише. – Это не имеет смысла. Хозяин глуп и слишком одержим своей идеей. К тому же он вряд ли может вас услышать, его разум затуманен особым эликсиром на особых травах. Он мог бы сдаться на милость тем, кто снаружи. Мы надеемся, что так и случится. Ол-Танеер благороден и справедлив, мы сражались с ним, но не по своей воле. Он простил бы нас. Хозяин приходил и говорил о своей дочери. О пророчестве. О вас. Он думает, Дева-Дракон – его путь к вершине родовой славы. Он не понимает. Ваша дочь – надежда, для всех нас. Она смешает два вида магии, Мужскую и Женскую, и дракам придется забыть о своем превосходстве над другими народами. Она вернет нам нашу природную магию Огня!
– Дева-Дракон, – медленно повторила Юля, посмотрев на дочь.
Сытая, плотно спеленатая Агата спала в складках повязки на груди у мамы, шум и грохот мало ее беспокоили. Глядя на дочку, Юля не собиралась искать в ней черты будущей «революционерки» в области магии и гендерных ролей. Она просто содрогалась при мысли, что сейчас единственным спасением из замка может быть полет на драконе. С младенцем.
– А ты, Глэней? – спохватилась Юля. – Твой договор еще не истек. Ты не сможешь покинуть замок!
– Не дальше скал, на которых мне разрешено собирать лекарственные травы, – подтвердила целительница. – Не волнуйся, Ула. Этого будет достаточно. К тому же после того как ты вернула мне Силу, что-то во мне изменилось. Я больше на чувствую себя домашним скотом на привязи. Нет, – предупреждая вопрос Юли, – проговорила альвийка, – ты не сможешь освободить всех рабов Убежища. Вспомни: эта магия больше не твоя, а Агата слишком мала.
– Здесь, – сказал вождь.
Они поднялись под самую «крышу» замка. Узкая арка вела в небольшую пещеру, устланную соломой. В ней стоял острый звериный запах, а в стене было вырублено широкое отверстие, в которое вливался свет.
Пустынник подошел к дыре и издал негромкий звук языком. Через несколько минут в ответ донеслись такие же щелчки. Юля с опаской выглянула наружу и отпрянула: по наружной стене, цепляясь за скалу острыми когтями, Конар переползал с террасы к отверстию.
Дракон ввинтился в пещеру. Юля еще раз убедилась: плотным и короткошеим дракам во второй ипостаси такие акробатические номера недоступны.
Конар пригнулся и оскалился – он рычал на Глэней. Альвийка побледнела и сделала шаг назад.
– Конар умеет читать мысли? – спросила Юля. – Он не убьет ее… опять?
– Он пьет магию, как мы воду, пропускает ее через себя и видит суть всего, – кивнул пустынник. – Поговорите с ним. Вы – Мата Дракониа, Конар это понимает. Можете не произносить вслух, скажите это в голове.
Юля обратилась к «дикому» с беззвучной мольбой. Если Конар защищает Агату, он позволит Глэней помочь им. Если же он видит суть, то наверняка заметил, что альвийка теперь на стороне Девы-Дракона.
Вышло как-то… сумбурно, но Конар втянул воздух трепещущими ноздрями, потоптался и развернулся к женщинам спиной.
– Пригнитесь, держитесь крепко, – велел вождь, усадив Юлю позади Глэней и надев на женщин «ремни безопасности». – Шум его не испугает, но боевая магия может вызвать панику. Летите и да хранят вас боги.
Дракон пробежал по полу и текучим движением выскользнул из дыры. На Юлю и Глэней посыпались мелкие камешки. Несколько бесконечных минут «дикий» пробирался наверх, цепляясь за стены и помогая себе крыльями. Стало трудно дышать от поднятой им пыли, Юля прикрыла Агату краем простыни.
Наконец Конар отыскал щель в козырьке скалы и вырвался в открытое пространство над замком. Юля старалась смотреть только на дочь – от кульбитов дракона кружилась голова и закладывало уши.
Грохот остался справа, дракон уходил в сторону по ущелью. Он сделал круг над плоскими скалами, подчиняясь Глэней, держащей поводья.
Слева и справа к Конару подлетели два дракона: темно-зеленый и темно-красный. Более массивные и зубастые, они закружились вокруг «дикого» в опасной близости, вынуждая ящера спуститься на каменистый холмик, покрытый скудной зеленью.
Конар недовольно взревел, но Глэней направила его к земле. «Дикий» подчинился неохотно и даже попытался снова взмыть в небо у края обрыва. Однако темно-зеленый и темно-красный предупреждающим ревом помешали ему подняться.
Дракон шипел и вертелся, не давая женщинам слезть. Юля чувствовала его желание защитить наездниц. Агата проснулась и начала громко выражать свое возмущение происходящим.
Юля отчаянно замахала дракам, мысленно успокаивая Конара. Оба дракона приземлились, обернулись… и из магической дымки вышли закутанные в плащи Эйр и Эйт. Лица у парней были донельзя удивленными. Дымка развеялась. Молодые люди переглянулись и стремглав понеслись к своей эйшаари.
Конар продолжал неиствовать, Юля, придерживая дочь, изо всех сил цеплялась за изогнутый спинной шип «дикого». Каждая новая гневная рулада Агаты заставляла его скалиться и вертеться. Дракон изгибался, демонстрируя чужакам свой усаженный острыми наростами хвост.
Глэней, сидевшей впереди, тоже приходилось несладко. Эйр и Эйт замерли в нескольких метрах, бдительно следя за маневрами Конара и, видимо, не понимая, что делать.
– Все! Все! – закричала Юля в полный голос. – Тише! Угрозы нет! Опасности нет!
Она повторила те же слова мысленно, одной рукой коснувшись чешуи «дикого». Конар начал успокаиваться, но тут снова завопила Агата. Дракон беспокойно выгнулся и сделал рывок в сторону молодых драков. Эйт и Эйр прыснули в разные стороны.
И тогда Юля, поняв причину неутихающего беспокойства дракона, обратилась к дочери. К огромной радости Юли ей удалось поймать ту тонкую нить, что соединяла их сознания, когда Агата еще была в ее утробе.
– Я здесь, я здесь, – шептала Юля. – Сейчас все будет хорошо. Здесь громко и страшно, я знаю. Чуть-чуть потерпи, ладно? Твой дракон беспокоится, когда ты так сильно плачешь.
Агата затихла. И Конар, поворчав и выпустив из пасти сноп искр (скорее для предупреждения, чем с целью нанести вред чужакам), распластался на земле. Глэней спрыгнула первой, ее руки опухли от рывков поводьев, но она кивнула: все в порядке.
Эйт бесстрашно встал на лапу Конара, снял Юлю со спины дракона и передал ее в руки Эйра. Наконец-то Юля ощутила землю под ногами и полной грудью вздохнула жаркий воздух, пахнущий солнцем, камнем и травами. Судя по звукам штурм замка шел совсем недалеко. Над ущельем всполошено метались птицы.
Молодые драки завороженно смотрели на крошечный сверток в складках Юлиной повязки. Первым на одно колено опустился Эйт.
– Мата Дракониа, – проговорил он, прижав руки к груди.
– Спустившаяся с неба, укротившая «дикого», – благоговейно прошептал Эйт, преклонив колено вслед за братом. – Мы всегда знали, что ты… иная. Брат, я же говорил, что Ула всех переиграет!
– Да, да, по-другому и не скажешь, – устало поморщилась Юля, вспоминая общество Эйфа и свою игру на выживание. – Это Глэней, она целительница. С Агатой я всех познакомлю чуть позже. Как же я рада видеть вас, ребятки!
– Ты наша эйшаари, – напомнил Эйр. – Мы участвовали в поисках, а потом присоединились к отряду Эйлана. После твоего похищения…
– Девочки. Цила. С ними все в порядке? Мой муж… где он? – взволнованно спросила Юля.
– И с девочками, и с Цилой, и с семейством достопочтенного Фоога все хорошо. Они остались в городе, хотя Оза и Амита рвались тебя спасать. Эйлан повел магов и всех драков на северную сторону. Они пытаются разбить верхние слои скалы.
Глэней понимающе кивнула:
– Там ветреная сторона и камень более хрупкий.
– За вами была погоня? – Эйр с тревогой оглядывался по сторонам. Его глаза вдруг стали более выпуклыми, а зрачки приняли вертикальную форму.
– Нет. Нам помогли незаметно улизнуть, – объяснила Юля. – Но я не знаю, чего можно ожидать от Эйфа Дэреера.
– Тогда уходим. Эйт, лети вперед, предупреди охрану.
Эйр и Эйт обернулись в драконов. Юля села на спину Эйра, Эйт покружил вокруг брата, проверяя небо и землю, и рванул вперед.
Воины разбили лагерь на пологом холме через ущелье от замка. Появление Юли вызвало оживление. Гномы, орки, люди, альвы удивленно смотрели на женщину с ребенком. А пустынники, выделяющиеся из толпы своими яркими накидками, образовали длинный коридор. То тут, то там слышалось «Магнесс Дракониа». Они знали.
Глэней нашла в толпе своих сородичей и осталась с ними. Испугавшись толпы, Конар взмыл в небо. Он покружил над скалами и нашел место на одной из них, подальше от шума, но поближе к новым хозяевам. Эйр распорядился, чтобы «дикого» хорошо накормили.
Братья драки привели Юлю в палатку Эйлана. Она со стоном удовольствия опустилась на немудреное ложе в углу. Тонкое походное одеяло, брошенное поверх матраса из сухой травы, показалось ей самой прекрасной кроватью на свете.
– Мы принесем все необходимое для тебя и ребенка, – сказал Эйр. – Еду, воду, свежую одежду. Альвы построят портал в ближайший город, если нужно.
– Мы можем немедленно отправить вас в безопасное место, – напомнил Эйр. – Когда Танеер возьмет замок, начнется бой.
– Никуда вы меня не отправите, и не мечтайте, – Юля покачала головой. – Мне нужно поговорить с женихом. Это очень важно.
