Евгений Луковцев
Вдоль берега Стикса
– Эй, тщедушные! Если хотите жить, по моей команде навалитесь всем телом на борт! Верхние бьют в правую стену, нижние – в левую. Уяснили?
По колеснице прошелестел тихий гомон усталых монстров. Один из них разгадал задумку Азраила и хотел то ли возразить, то ли задать вопрос, когда змеиная голова вынырнула у него за спиной, практически вровень с колесом. Струя жара качнула повозку и вышибла непонятливого наружу. Скорость из-за вибрации упала, но бегуны со страха припустили так, словно в них влили силы десяти свежих спринтеров.
– Этого не хватит! – не поверил Алька.
– Предложи что получше, – огрызнулся Азраил.
– Сотвори чудо, – ответил человек.
– Какое? Нагнать туда жара? Этот мост – самый огнеупорный материал во всех вселенных!
– Наоборот, – идея, обескураживающая простотой, пришла Альке как озарение. – Выкачай оттуда весь жар!
– И что это даст? – качнул руками дьявол, но Алька знал, что он уже и сам догадался.
Пять или шесть змеиных голов вынырнули разом. Казалось, они были повсюду, готовые напасть немедленно, лишь бы не упустить последний шанс. Но ветер… Откуда взялся ветер?
Обжигающе горячий ветер ударил в корму колесницы. Жар не должен был проникать под корпус, тем более – под ткань скафандра, но Алька всем телом чувствовал этот напор воздуха, словно вырвавшегося из кузнечных мехов.
Азраил тоже его прекрасно чувствовал, но не обращал внимания. Продолжая бежать, полуприкрыв глаза, он высасывал жар Смердотины. Не просто остужал участок впереди, но еще и выбрасывал весь собранный жар позади себя, создавая резкий перепад температуры и давления. Обломки крыльев за его спиной истекали искрами и черной кровью, тлели на глазах, но дьявол и на это не обращал внимания. Он творил атмосферный фронт, в котором роль штормовых туч играла гудящая плазма.
Змей почуял неладное, дрогнул от неожиданности – и пропустил запланированное для удара мгновение. Обиженно заревел всеми глотками разом, рванул вдогонку, вздымая над огнем своё гигантское чёрное тело.
– Навались! – гаркнул Азраил и сам ударил в борт колеса.
Колесо Сансара покачнулось, завизжало, заскрипело… но удержалось в пазах. Альке казалось, что оно медленно, нестерпимо медленно переваливается через край, чтобы сорваться вниз по крутому спуску.
Огненные стены Смердотины в этом месте сходились ближе. Змею стало тесно. Он понял, что вот-вот застрянет, и перестал соображать, что делает. Одна черная голова оказалась по правую сторону моста, три других – по левую, и все разом плюнули огнем в блестящий металл.
– Давай! – снова заорал Азраил.
Бегуны навалились. Их откровенно скромные силы помножились на удары огненных снопов. На остывшем участке моста, чуть прогнувшемся от резкого перепада температуры, этого оказалось достаточно.
Сначала с легким звоном колесо выщелкнулось из верхнего паза. Ещё несколько секунд продолжало скрипеть по инерции в нижнем. Но баланс уже был нарушен. Продолжая набирать скорость, колесница полностью сорвалась с опоры, дважды перевернулась и ухнула, наконец, отвесно вниз в свободном падении.
Ещё через миг змей всей своей тушей налетел на мост. Ажурная конструкция сжалась, словно вся её прочность заключалась в потерянном колесе. Хрустнули и отломились два опорных ребра, рельсы разошлись в стороны. А затем, дважды издав звук порванной струны, лопнули.
Алька держался руками за поручни, надеясь не вылететь из колеса, пока ноги болтались где-то под потолком клетки. Он увидел, как весь мост пошел волнами. Одной короткой волной по жалкому огрызку в сторону станции. И хаотичным цунами – в противоположную сторону, где легендарные кузнецы до самой соседней вселенной не поставили ни одной опоры.
Металл гудел, винтом погружался в толщу Смердотины, взбивал её в пену, рвал на части. По полотну огня побежали растяжки. В голову пришло, совершенно не к месту, сравнение с женскими ажурными чулками, зацепившимися за гвоздь.
Прорехи срослись в здоровенный разрыв, впуская внутрь потоки глянцевой непроницаемой тьмы. И одновременно с этим колесо Сансара рухнуло в толщу Смердотины. Застряло, покачнулось – и провалилось сквозь огонь во тьму и пустоту.
* * *
– По-па-дос! – сокрушенно сказал дьявол.
Алька некоторое время соображал, почему слышит голос в темноте, но не видит дьявола. И к кому обращены слова. И о чем идёт речь.
Он немного удивился. Азраил умел выражаться и грубо, и напыщенно, но вульгарный жаргон был совсем не в его стиле.
– Ты о чём? И где это мы?
Голос звучал гулко, словно из бочки. Поручни, ступени, клетка и вообще всё колесо куда-то пропали. Собственного тела тоже не ощущалось. Только темнота вокруг.
– Мы в предмирье.
– То есть? На Стикс совсем не похоже.
– Нет-нет, не в Стиксе. Горькая вода течёт между вселенными, где нет ничего мирского. А предмирье – это уже территория создателя, но такая… как бы объяснить? Типа прихожей. Участок, где все законы природы сглажены донельзя.
– А, это чтобы состыковать с Смердотиной?
– Молодец, разобрался. Иногда боги позволяют своим вселенным соприкасаться. Вот на стыках и делают такие переходные карманы.
Альке показалось, что с одного края тьма чуть заметно побледнела.
– А это твоё "попадос" не означает ли, что мы можем здесь застрять?
– Это меня и беспокоит. Притяжение мира постепенно вытаскивает из предмирья всё материальное. Но, как и с обычным притяжением, оно слабеет от расстояния. Мы зависли у самого края, нас тащит слишком медленно. Болтаясь здесь, мы теряем фору во времени. Тем меньше имеем шансов улизнуть.
– Имеешь ввиду, от тех, кто ждал на станции? Полагаю, им сейчас не до нас. Они должны быть заняты разрывом огненного шнура.
– Да, порвать канал божественной связи… Такое ещё никому пока не удавалось. Я тебе скажу, такое святотатство даже в голову никому не могло прийти! Конечно, наших друзей это напугает. Но не остановит. Нам надо выбираться отсюда как можно скорее.
Алька бросил взгляд в одну сторону, потом в другую – и не увидел, куда можно было бы выбираться.
– Если ты можешь, то давай, не задерживайся.
– О, опять завёлся? Там, в повозке, ты хотел именно это обсудить?
– Да, хотел.
– Тогда высказывайся, не держи в себе. Говорят, это вредно для нервов.
Алька не улыбнулся, не было настроения.
– Если тебе так надо к истоку Стикса, а я задерживаю, ты мог бы просто бросить меня. И двигаться дальше один.
– Нет, – спокойно и твердо ответил дьявол. – Раз судьба привела тебя в Стикс, значит, для чего-то ты Стиксу понадобился. А потому, станем топать вместе.
Один обозримый край пространства еще немного посветлел, появилось некое подобие горизонта. А также лёгкий и тихий, но пока не опознаваемый звук. И покалывание в ладонях.
Алька театрально вздохнул, но ничего не вышло – у него не было груди для вдоха. Пришлось изобразить подходящий звук голосом. Получилось не очень похоже, ну да что уж.
– Я всё думаю, когда ты решишься признаться?
– Не пойму, о чем ты там бормочешь.
– О рыси. Не судьба меня затащила в Стикс, а твоя чёртова рысь.
– Моя рысь? Вроде бы мы пришли к выводу, что в первый раз в Стикс тебя столкнула женщина.
– С глазами, желтыми как мёд. И узкими кошачьими зрачками.
Азраил не ответил. Ждал, что Алька не сможет достаточно внятно обосновать свои подозрения.
– Потом в сгоревшем мире я видел эти глаза снова. У кошки. Конечно, я мог ошибаться. Но в замке Феосфера все сомнения пропали. Была неповторимая возможность убедиться.
– Ну и что? – не сдавался дьявол.
– Думаю, вы с этой рысью хорошо знакомы. Да и не рысь она вовсе. Втянула меня в твою историю именно она, и втянула не просто так, верно?
– Верно, – нехотя буркнул Азраил.
– Тогда выкладывай.
– А что тут выкладывать? Рысь устроилась не настолько хорошо, как крыса. Она вступила в сговор против меня, за что и поплатилась. Застряла в мире опасном, где за ней самой постоянно охотились. Тогда она решила убить меня чужими руками, чтобы вернуть свой первоначальный вид. И с этой целью отправила тебя ко мне.
Алька обдумал услышанное и недовольно поджал губы. Получилось. Вернулись ощущения мимических мышц.
– Не складывается.
– Что именно?
– Ничего не складывается. В первый раз я увидел её в образе женщины, не рыси. Потом, уже рысью, она открыла передо мной Стикс, и ничто не держало её в том опасном мире. А кроме того, я в списке кандидатов на убийцу дьявола стою где-то после старого пьяницы Якова, его безногого соседа и приблудной дворняги Чуни с одним глазом.
– У тебя паранойя, – заключил дьявол. – И заниженная самооценка.
– У меня трезвый взгляд на происходящее. Я меньше твоего знаю, но всё-таки не полный идиот. Может быть объяснишь, зачем я тебе понадобился?
– Мне? Ты?
– Да прекращай уже! Если не сознаешься, я все равно не поверю, что эта заваруха случилась без твоего ведома.
Азраил гулко выдохнул и заскрежетал бронёй, которой человеческий глаз по-прежнему не различал в тумане.
– Да уж, заваруха вышла из-под контроля. Совсем не так я себе это представлял в начале.
– А если подробнее?
– Подробнее? Хорошо. Эта рысь – ты прав, она на самом деле вовсе не рысь. Но и не человек, конечно. Её зовут Луара, её призвание – соблазнение и похищение мужчин.
– Призвание? Она что, какой-нибудь там суккуб?
– Нет, что ты, – фыркнул Азраил. – Суккубы ни на что не годятся! Тупы, неуправляемы, агрессивны. Если тебе нужен убийца, суккуб подойдёт, но я-то с такой работой и сам могу справиться. Тут нужен был инструмент потоньше!
– Для меня? – нетерпеливо встрял Алька.
– Для тебя, – признал дьявол. – Хотя сначала речь не шла конкретно о тебе. Просто нужен был человек, сочетающий в себе эмоциональность и рационализм. Умеющий сопереживать, но действовать вопреки порыву. Способный стать проклятым, но пока не ставший им.
– Ты уверен, что говоришь обо мне?
– А что не так? Ты был врачом. Молодым и подающим большие надежды специалистом в этом… как его… короче, какая-то ваша людская болезнь, которую все боятся. А ещё больше боятся лечения, которое наносит не меньше вреда, чем сама болезнь. Я наблюдал за тобой, за твоей реакцией на страдания и за решениями, которые ты принимал. Всё взвесил, примерил – и признал пригодным.
– К чему?
– Об этом позже. Самому мне появиться в твоём мире было слишком сложно, рискованно. Вот я и отправил Луару, чтобы она привела тебя ко мне.
– А ей было не рискованно?
– Она лемур. Она может свободно появляться в любом мире по обе стороны Стикса, не вызывая ни малейших подозрений.
– Лемур? В смысле обезьяны?
– Лемур в смысле лярвы, в вашем мифологическом пантеоне есть такая сущность. Древнее полувысшее создание, немного одичавшее за время скитаний по Стиксу. Её предки были настоящими высшими, бесплотными духами, способными перемещаться между любыми обжитыми мирами, вселяться в смертных и принимать любую форму. Сама Луара покидать тело разучилась, зато она, возможно, единственная, кто умеет не просто погружаться в Стикс, а впускать Горькую воду в божий мир. Вспарывать материю, открывать временный проход, где сама пожелает. Да, и к этому прилагается отличный довесок в виде способности к перерождению в любую тварь.
– Ммммм… То есть, она оборотень?
– Она лемур. Полиморф, это куда интереснее обычного оборотня. Рысь и человек – всего лишь два её любимых образа. В нормальных условиях возможности Луары перерождаться не ограничены.
– Ага, – догадался Алька. – Раз сейчас она застряла в образе рыси, условия стали не нормальными?
– Нанимая её, я не мог предположить, что сам подвергнусь нападению. А она, принимая облик рыси, не представляла, что окажется единственной кошкой на ближайшие пять вселенных.
– Подожди, подожди. Что получается? Её перехватили агенты Четырех букв, когда она вела меня через Стикс?
– Вроде того. Им требовалась кошка как составная часть ритуала, чтобы лишить меня сил. Думаю, они не собирали все ингредиенты сами, а наняли охотников. Когда Луара выманила тебя из клиники и впервые столкнула в Горькую воду, стала рысью просто для удобства. Нырнула за тобой следом – и нарвалась на зверолова. Какого-то очень сильного и столь же тупого зверолова, которого не смутило, что кошка бродит сама по себе, в смысле – по Стиксу. Охотник оглушил Луару, кинул в клетку и отвёз в селение рудокопов.
– Ей скормили твою печень?
– Уверяю, для неё ритуал был таким же мучительным, как и для меня. Если не больше. А тебя, не проклятого, Стикс в это время отверг и выбросил в какой-то выжженный одичалый мирок.
– Без сознания и памяти.
– Стикс легко принимает только своих пасынков, божьим тварям в нём приходится не сладко. Ты попал в свою западню, а Луара – в свою, потому что от ритуала совершенно обезумела. Не могла переродиться, не могла почти ничего из веками доступных ей фокусов. Год за годом, пока я сидел на цепи, она металась по окрестностям, пока инстинкт или чудо снова не свели вас.
– И тогда я выстрелил ей в морду и снова сбежал.
– Представляю, в какой она была ярости!
Алька осознал, что теперь может шевелить рукой. Увидеть её по-прежнему не получалось, вместо руки взгляд улавливал едва заметную тень.
– Не шебурши, – предостерёг Азраил. – Создатель предмирья не особо заботился о сохранности смертных, застрявших в пустой зоне. Будешь дрыгаться, потом не все части тела встанут на свои места.
Алька прекратил эксперименты.
– Как же вышло, что в конечном счёте я попал в твою яму?
– Не знаю. Рысь я с тех пор не видел. Иначе бы сразу и убил, как ты понимаешь. Наверное, она каким-то образом направляла тебя. Выполняла, так сказать, условия нашего договора.
– Значит, она по-прежнему разумна?
– Возможно. Мы узнаем это, когда встретимся. И будет лучше, чтобы это произошло как можно скорее.
– Тебе так не терпится поскорее расстаться с башкой?
– Скорее, наоборот. В моих, как и в твоих, интересах скорейшее восстановление моих полных сил. Боюсь, наши противники больше не будут рассчитывать на полумеры. За нас примутся всерьёз.
– Да? А пока были просто шуточки?
– Раз дело дошло до разрыва моста между вселенными… Если они не остановились даже перед такой катастрофой, значит, пришло время самых высоких ставок, ва-банк. Кстати, было бы весьма недурно угадать, какой именно ход они сделают.
– Могу предложить вариант. Зная, как важны для тебя оставшиеся звери, я на их месте поймал бы эту самую Луару. И использовал против тебя.
Азраил сгустился перед лицом Альки и сверкнул угольками глаз.
– Ты меня пугаешь! Будем надеяться, что они не додумаются. Иначе мы пропали.
– Будем надеяться. А пока нам осталось прояснить последний момент. Зачем. Тебе. Понадобился. Я?
Неприятный гул усилился, в нем проступили на первый план резкие высокие скрипучие тона, словно кто-то невдалеке рвал листы жести когтями. Фигура Азраила стала еще плотнее, почти непрозрачной. Вместо ответа дьявол широко расставил ноги, поднял руки в стороны.
– И что это значит?
– Держись! – посоветовал Азраил.
Реальность вырвала их из предмирья, ударила тысячей кувалд со всех сторон разом. Преодолев испуг и инстинктивное желание зажмуриться, Алька обнаружил себя опять внутри колеса Сансара, вцепившимся до боли в мышцах в поручни своей клетки. Рядом с индифферентной рожей стоял Азраил, уперевшись в стены зазубринами на локтях и коленях. Пальцы его при этом оставались свободными, а вид до того скучающим, будто он раздумывал, что в этот момент лучше: выкурить трубку или поиграть на скрипке?
Скрипка! Алька не решился расслабить пальцы, вместо этого тряхнул задницей. В ответ по спине поверх скафандра стукнуло тяжёлым. Рюкзак на месте. Есть надежда, что скрипка, подаренная всадниками, уцелела.
Колесница летела. Наращивала скорость, и стенки её становились всё прозрачнее. Реальности вокруг становилось всё больше, серый туман на глазах обретал форму, превращался в острые скалы и высокие горные пики. Видимые внизу, далеко внизу, с высоты птичьего полёта.
Попутчики, цепляясь из последних сил за свои клетки, завопили на разные голоса от ужаса. Алька сдержался. Азраил, разложив богомолий сустав, лениво выковыривал грязь из под одного когтя кончиком другого.
– Мы расшибемся! – решил обратить его внимание Алька.
– С чего вдруг? Это колесо выдержало удар великого змея. Пока оно цело, нам ничего не угрожает.
– Выдержит ли оно удар о скалы?
– Сейчас узнаем, – качнул обрубками крыльев Азраил и ухватился за поручни.
Колесо не выдержало. Надо отдать должное мастерам-стриверам, прочность конструкции позволила уберечь пассажиров от смерти. Подвесы клеток спружинили, швыряя путешественников на пол, ломая им руки и ноги, но по крайней мере не дали превратиться в кровавое месиво на камнях. Когда золотой обод лопнул и клетки высыпались наружу, словно икринки из вспоротой рыбы, почти все оказались живы, а некоторые даже смогли подняться на ноги и броситься наутёк.
Азраил за ними не последовал. Выбравшись из-под обломков и грубо, за шкирку вытащив Альку, он первым делом расчистил круг на земле и принялся рисовать символы.
– Ты что делаешь?
– Готовлюсь подороже продать свою шкуру.
– Бой? Как на Насмешке?
– Почти. С той разницей, что здесь у нас нет права на молитву. Рассчитывать можно только на собственные силы.
– Сил у тебя немного и оружия у нас нет. Может, попытаемся сбежать? Некоторые из этих, – Алька указал за спину, – уже добежали до склона.
– Бессмысленно, – Азраил ни на секунду не отвлёкся от чертежа. – Не успеем. Я чувствую присутствие дюжины высших. Настоящих высших, из старой гвардии. Ещё сотни, я полагаю, уже на пути сюда.
В подтверждение его слов ближайшая скала потеряла цвет и материальность. Словно сахарная вата в кипятке, камень съежился и исчез, освобождая место крылатым существам.
Отдаленно напоминающие ангелов, но ростом со взрослую сосну, с перьями амарантового оттенка в трех парах крыльев, высшие шагнули из тьмы на камни. И сразу будто солнце стало светить вполнакала, и тень наползла на горный склон. Одним пренебрежительным движением крылатые гиганты смахнули в пропасть всех путешественников, не успевших убраться с дороги.
– Какие у нас шансы? – привычно, зная ответ, спросил Алька.
– Никаких. – Азраил шагнул в пентаграмму. – Но брыкаться надо до последнего.
* * *
Уходить им было некуда.
Чудище больше не рисковало тупой атакой в лоб. Когда ему оставалось всего два шага до Азраила, оно сделало финт и попыталось ударить справа. Впрочем, это было не менее тупо, чем прямая атака, да и неуклюже даже по Алькиным меркам.
Дьявол легко отмахнулся лезвием. Чудище с воем покатилось по горному склону. Еще две лапы, в дополнение к предыдущим, остались валяться, судорожно скребя пальцами по камням.
Пока что больше желающих напасть не наблюдалось. Численность недоброжелателей всё росла, но новоприбывшие грамотно оценивали ситуацию на поле боя и предпочитали занять место в зрительских рядах. Пейзаж, вмещающий пару отвесных скал, горный кряж, дорогу к перевалу и живописный спуск в долину, безнадежно портили чёрные проплешины и обгорелые трупы. Попытки сходу рвануть в атаку предпринимали только самые фанатичные.
– Проклятые гекатонхейры. Я думал, они давно уже все передохли.
Азраил отпустил сгусток пламени, служивший рукоятью меча. Гудящее лезвие не упало, а погасло и растворилось в воздухе. Дьявол, как ни в чем не бывало, присел к пентаграмме и принялся дописывать в ней новые символы, иногда стирая старый, иногда выдергивая несколько штук и меняя местами.
– Хорошо, что он всего один. Не завалят массой. Они теперь и впрямь редкость, их ведь придумали ещё до людей, но быстро сняли с производства.
– Почему?
– Да они ни на что не годные. Глупые, прожорливые… Только и преимуществ, что сплошные мышцы. И еще, очень быстрое заживление ран, из каждого отрубленного сустава начинает расти новая рука, способная поймать и раздавить.
– Но ты не очень беспокоишься по этому поводу?
– Не высовывайся из круга, и всё будет в порядке. У него башка руками закрыта, он ничего не видит из-за этих зарослей. Кстати, если гека потрепать, он впадает в ярость и кидается на всё, что шевелится. Своим может нанести больше урона, чем врагу. Если удача повернется к нам…
Азраил вдруг ругнулся и сжал пальцы, раздавив пару недописанных символов. Огненное лезвие вспыхнуло и с гулом описало дугу. Какая-то тень, приближения которой Алька даже не заметил, со вздохом рассыпалась на искры. Вторая такая же шатнулась назад, поняв, что маскировка против дьявола не работает. Самый кончик лезвия задел тварь и превратил в облачко пепла. Зрители расстроенно загалдели.
– Эти опасные. Похоже, разрыв моста им серьёзно спутал карты. Потому что сюда стягиваются в основном дети местного бога. Так себе вояки. Ну и ещё всякая шушера, способная нырять в Стикс. Пока никого достаточно серьёзного, или же все серьёзные предпочитают в сторонке подождать. Так что не вешай нос раньше времени, побарахтаемся!
– Да? – скептически покривил губу Алька. – А эти?
Крылатые гиганты издали наблюдали за редкими безрезультатными выпадами союзников. Один из них тяжело хромал при ходьбе и волочил по земле правое крыло, другой красовался вздувшимся черным ожогом на лице, глубокой рваной раной на сгибе локтя и обугленной нижней парой крыльев. Именно он начал сегодняшнюю схватку, расколов край перевала и вызывая подземный огонь.
Жечь дьявола, только что вышедшего на своих двоих из Смердотины – это была на двести процентов никудышная идея. Азраил, пребывавший в скверном расположении духа, стесняться не стал. Сначала направил огонь в свою пентаграмму, доведя свечение символов от бледно-розового до слепяще-белого. Затем выпустил излишки в высших и ту небольшую армию, которую они привели с собой.
Только час или даже два спустя, придя в себя и подсчитав потери, шестикрылые попытались атаковать снова. Но ни свет с небес, ни фиолетовый туман, ни паукообразные монстры, поросшие белой плесенью и нападающие с разных сторон поодиночке и скопом, успеха не имели. И один лишь Алька со своего привычного места внутри пентаграммы видел, чего стоили отбитые атаки Азраилу. Разошедшихся швов до самых лопаток, рассыпавшихся в пепел надкрылков, да не меньше бурдюка крови, капли которой теперь искрилась на камнях черными алмазами.
– Нет, эти пока не рискнут, – заверил дьявол. – А если рискнут, я их на пироги пущу. Но мне кажется, они после наших гостинцев слегка поумнели и будут готовить долгую осаду. Время теперь играет им на руку.
– Думаешь?
– Ну конечно. Вечно мы так стоять не сможем. Даже если они не смогут взять силой, нас добьют жажда и голод. Я могу перемещать защитный круг, только это сложно и медленно, поэтому варианты прорыва и побега не рассматриваются. Эх, а ведь мы уже так близко к цели!
– Так, может, поискать выход в Стикс? Должна же быть поблизости хотя бы маленькая лужица?
– Нет. Я ничего не чувствую. Высшие заключили союз и подавляют меня. Это они только с виду стоят там спокойные… Если бы не защитный круг, давно сломали бы меня скопом!
Азраил разогнулся, закончив возиться с переделкой узора. Теперь все символы вокруг пентаграммы светились с одинаковой интенсивностью. Качество работы сразу же попытался проверить щуплый морщинистый старикашка: он вышел вперед и приложил ладони к земле, от чего в сторону защитного круга поползли подозрительные бурые пятна.
Азраил гневно рыкнул и с размаха воткнул меч прямо себе под ноги. Пламенное лезвие в тот же миг высунулось на полметра из земли – далеко впереди, пройдя сквозь грудь и голову колдуна, проткнув и подпалив его остроконечную шляпу.
– Каждый, кто… – начал Азраил, но тут из ущелья выбрался-таки переломанный и ободранный гекатонхейр.
Дьявол погасил меч и со скрежетом стиснул кулаки. Чудище издало дичайший крик и рухнуло обратно вниз, объятое пламенем.
– Каждый, – повторил дьявол громогласно, перекрывая предсмертные вопли, – Кто хотя бы посмотрит в нашу сторону с угрозой, отправится следом. Вы что же, Горькой воды вам в брюхо, забыли, кто я такой? Огня хватит на всех, это я обещаю!
Перед носом у Альки пролетела крупная капля кипящей черной крови. Он чувствовал, что дьявол мелко дрожит, словно от холода. Еще пара таких выпадов, и битва закончится просто потому, что Азраил упадёт без сил.
Тем не менее, случившееся произвело сильный эффект на сборище. Похоже, что до этого момента многие на склоне горы были убеждены в своей безопасности. Теперь они тихонько подавались назад, а некоторые совсем без стеснения спешили убраться подальше.
– Не торопись, Азраил! К чему впустую проливать кровь? – разнесся над выгоревшим полем битвы голос еще более громкий, чем у дьявола.
Алька озирался по сторонам, стараясь понять, кто произнес эти слова. Азраил не искал, он знал, куда смотреть.
Порывы сильного ветра подхватили пыль, сажу и пепел, подняли клубами и смели вниз, в ущелье. По ушам ударили мощные тяжелые хлопки, в которых не сразу угадаешь звук гигантских крыльев. Со скоростью, которая сулила бы непременную смерть обычному человеку, с неба на камни упал высший.
Да ещё какой! Огромный, вдвое выше своих красных собратьев. Седой, широкоплечий, белобородый. Белый же строгий плащ закрывал его торс, а голову венчал золотой сияющий обруч. По толпе прошелестел восторженный шёпот: «Верховный! Верховный!»
– Джати, ты ли это? – притворно-радостно воскликнул дьявол. – Что заставило тебя оторвать свою изнеженную бледную задницу от престола и прилететь за миллионы миров в эту вонючую дыру?
– Дела, – не обращая внимания на оскорбления, ответил высший. – У меня к тебе предложение.
С этими словами он откинул полы плаща и показал руки. В одной Джати держал серп на длинной рукояти. Назначение предмета сомнений не вызывало, а размеры оружия соответствовали габаритам владельца. Пальцы другой руки сжимали горловину грубого грязного мешка, в котором билось и завывало живое существо.
– Предлагаю тебе сдаться на суд богов! – возвестил высший своим громовым басом.
Азраил отвесил Альке тяжелый взгляд, словно это по его вине враг предпринял самый эффективный из всех возможных шагов.
– А я предлагаю тебе сгинуть с глаз, провалиться в Аменти и утонуть в её болотах! – не таким пафосным, но по-прежнему уверенным тоном ответил дьявол верховному. Джати при этих словах даже вздохнул, словно бы сожалел о принятом решении.
– Ты всё такой же хам и глупец, поэтому я не собираюсь больше тратить время.
Перевернув мешок, верховный вывалил содержимое на камни. И тут же ловко лезвием серпа прижал к земле шею попытавшегося сбежать животного. Движение было настолько стремительным и точным, что выпарило все иллюзии Альки насчет боевых способностей старого гиганта.
– Ну, вот мы и допрыгались, – прошептал Азраил.
У ног Джати лежал волк. Большущий седой волк. Рядом с высшим он, конечно, казался крошечным, но Алька на глазок прикинул, во сколько раз этот хищник крупнее человека. Да, несомненно, это был тот самый волк. Волк, сожравший печень дьявола.
– Я даю тебе срок на три вдоха, сдайся сам по-хорошему! – в последний раз предложил гигант и сразу же начал отсчёт: – Раз! Два!..
Откуда взялась рысь, никто не понял. Возможно, она воспользовалась бардаком в стане противника и попросту затесалась в его ряды. Либо пряталась неподалёку, за спинами, пользуясь тем, что всё внимание обращено на судью и его жертву. А может, она обладала теперь способностью становиться невидимой даже для высших. В общем-то, не в способе дело. В конце концов, рысь есть рысь, скрываться в засадах и нападать внезапно – её природа.
За миг до того, как Джати провозгласил последнюю цифру, рысь выметнулась невесть откуда ему под ноги. Азраил явно не думал сдаваться, поэтому все были уверены, что вслед за формальностью Джати чиркнет серпом по глотке зверя. Вместо этого рысь сама вонзила зубы волку в голову, легко прокусив клыками черепную коробку.
Высший дернул лезвием, но лишь слегка рассёк серую шкуру. Роли это уже не играло: обещанная смерть Азраила, окончательно лишенного дьявольских сил, на деле оказалась пустой бравадой. У Джати перехватило дыхание, белое лицо пошло алыми пятнами от гнева. Чтобы покарать дерзкую выскочку, ему требовалось поднять серп, размахнуться. Рыси как раз хватило времени, чтобы совершить ещё один безумный скачок в сторону. Сжимая в зубах обмякший волчий труп, она плюхнулась на брюхо возле пентаграммы Азраила. Приземлилась неловко, кувыркнулась по инерции через себя. Но как только лапы коснулись земли, опять оттолкнулась – и тут же острый серп метра на два вошел в камень, срезав кончик пушистого хвоста.
– Пвыгай! – визгливо прогудела рысь Азраилу, не разжимая зубов.
Когда она сваливалась с обрыва, Альке показалось, что воздух в ущелье едва заметно дрогнул, зарябил, как поверхность чистейшего прозрачного водоёма. Дьявол щелкнул пальцами, и защитный круг взорвался тысячей осколков. Словно шрапнель, горючие символы разлетались во все стороны, впивались во вражеских солдат, монстров, высших – всех, кто оказался на пути. Джати успел прикрыть лицо плащом и крыльями, у многих других этой возможности не было.
– Пошли! – кашлянул кровью Азраил. Он тоже разгадал план рыси и без промедления спрыгнул вслед за ней со скалы.
Сил, чтобы тащить Альку с собой за шкирку, у дьявола уже не оставалось. Так что выбор у человека, формально, был. Но он не стал медлить. Зажмурившись заранее, ещё за два шага до обрыва, Алька как следует оттолкнулся – и пошёл.
