Евгений Луковцев
Вдоль берега Стикса
– Некогда было дверь искать, – пояснил он Альке, пока тот отряхивал с одежды пыль и каменные осколки. – Тут должен быть вход в покои и кабинет, уж я-то знаю этот тип построек.
Навалившись плечом, помогая себе руками, Азраил расширил проход, а под конец, выдрав из стены погнутый металлический стержень, легко отодвинул в сторону часть каменной стены. До этого момента она казалась нерушимо-монолитной.
– Пошли. У нас осталось очень мало времени. Амулет держи всё время в руке, глаз с него не спускай!
Нужная комната обнаружилась справа по коридору, третьей по счету. Это была просторная спальня с невысокой, но роскошно убранной кроватью размером от стены до стены. Стены украшали картины в рамах и гравюры на золотых пластинах, под изразцами в камине замер огонь на аккуратных поленьях. Настоящая спальня короля.
Сам король полусидел-полулежал на пирамиде подушек, бессильно откинув голову. Рот огромного рогатого существа был приоткрыт и оскален в гримасе боли, демонстрируя два ряда острых желтых зубов. Одна рука застыла в области груди, безуспешно пытаясь дотянуться до горла, вторая же безвольно висела. Кожа, которой полагалось быть тёмной, бордово-красной, отсвечивала едва розовой белизной.
– Лю… Люцифер? – с сомнением промямлил Алька.
– Нет, конечно. – Азраил склонился над телом и придавил пальцами над кистью, ища пульс. – Ну включай уже мозги, ты же видел в зале два трона! Это король-регент, его родной брат. Его имя Феосфер, может слышал?
Алька, выставив перед собой амулет словно оружие, шагнул к кровати и заглянул существу в лицо. Оно было страшным. Не человеческим, но и на вытянутую морду дьявола тоже не походило.
– Я даже и не знал, что у Люцифера был брат.
– Есть брат. Пока еще есть. В этом-то и причина проклятия, я полагаю. Феосфер не очень похож на Люцифера, хотя без сомнений, он тоже вышел из рода сатан. По характеру всегда был более… как бы выразиться… прагматичный, что ли? Поэтому именно он, а не Люцифер, стал настоящим правителем в Дите, и все знали, что так будет лучше.
Не оборачиваясь, он ловко выхватил у Альки из рук золотую цепочку и моментально нацепил ему же на шею. Прижал скол черного камня когтем к коже, прошептал – украшение ответило легким мерцанием.
– Ну, я так и думал. Вот почему никто до сих пор не сумел его убить. Погляди на его шею. Похоже?
Да, Феосфер носил очень похожее украшение. Только цепочка с его шеи свисала солидная, чуть ли не в руку толщиной, а черного стекла вокруг круглой сердцевины амулета почти не было видно.
– Еще один Глаз божий?
– Удивительно, правда? – Азраил вернулся к руке сатаны, опять пытаясь различить пульс. – Их ведь таких всего штук шесть на весь Стикс осталось, архиредчайшая безделушка! Я ни разу не слышал, чтобы в одном месте оказывались сразу две из них.
– А для чего? Что они делают?
– О, брат! Они выполняют такую престраннейшую задачу. Оберегают хозяина.
– Как собаки?
– Нет, скорее как пауки. Это почти живой и почти разумный орган одного могущественного существа…
– Правда что ли, глаз бога?
– Конечно нет. Откуда у бога глаза? – в голосе зазвучали раздраженные интонации, словно в беседе со слабоумным.
– А откуда взялись слёзы для твоего Стикса? – парировал Алька.
– Из… Эмм… Тьфу, отстань, не важно сейчас. – Азраил переложил ладонь на грудь сатаны, ища биение сердца. – В общем, это на самом деле глаз, только не бога, а древнего высшего, одного из самых древнейших. Он получился настолько хорош, что создатель на третий день уничтожил все опытные образцы, предчувствуя беду. Сам я их не видел: возможно, это случилось еще до моего рождения, но как видишь, оставшиеся запчасти по-прежнему функционируют.
– Это из-за него что ли в городе всё застыло?
– Скорее всего. Древний высший был наделен способностью видеть во времени. Как же там писали? «Дано ему видети миг настоящий, миг минувший и миг грядущий. Аще дано бедствие любое узрети и минувшее в грядущее обратити».
– А попроще?
– Можно и попроще. Амулет предсказывает момент смерти владельца и останавливает время, сдвигая его на секунду назад. Почти идеальная защита. Что бы ни случилось, ты всегда возвратишься и получишь целую секунду, чтобы избежать смерти.
– А если не получится?
– Значит, будешь умирать и умирать, пока не найдёшь выход. Есть стимул шевелить мозгами пошустрее.
Алька подошел поближе к кровати с телом.
– А если убийца просто снимет амулет? Подкрадется и сорвёт?
– Ничего не выйдет. Это предусмотрено, в украшении есть защита. Любая попытка лишить владельца Глаза приравнивается к покушению.
– Ты же забрал его у инквизитора без последствий?
– А старый дурак и не носил амулет. Просто таскал при себе.
Алька неохотно опустил руку, уже протянутую к горлу сатаны. Самый простой выход оказался, как водится, тупиком.
– Судя по внешнему виду, королю не сильно помогла защита.
– На моей памяти, то есть уже после ухода Люцифера, но еще до того, как из этого мира в Стикс перестали приходить новости, Феосфер избежал около полутора сотен покушений. Поначалу его это даже забавляло. Развешивая неудачников на столбах, он снабдил своих солдат самыми чудесными образцами оружия. Скопил коллекцию ядов на приличную планетарную войну. Дворцовый арсенал ломился, новые железяки стало некуда складывать. Пойманных убийц – негде вешать, а присягнувших на верность – нечем занять. Пришлось даже выставить кордоны, объявить карантин и на всех известных берегах заворачивать прибывающих обратно в Стикс.
Алька вспомнил замороженные толпы, жаждущие добраться до трона.
– Таких завернёшь, пожалуй!
– Да уж, на границах Дита начались перманентные бои с применением всего того барахла, которое тащили сюда и герои, и мерзавцы. А также короли, монахи, рыцари, юродивые, сумасшедшие, маньяки и прочая братия беспокойных из миллионов разных миров. Вскоре пограничные земли приобрели вид выжженной пустыни, заваленной остывающими трупами. Вот отсюда, кстати, и пошла гулять молва. Ну, насчет звериной жестокости Люцифера, живущего в сущем аду, где всё живое гибнет, а чёрная кровь льётся в реках вместо воды. Он, знаешь ли, очень потом удивлялся этой неожиданной славе.
– И долго это продолжалось?
– Долго. Недостатка не было ни в агрессорах, ни в защитниках, а с вопросами милосердия у расы сатанов, сам понимаешь… Великий регент Феосфер не слишком беспокоился о происходящем.
– А потом что-то пошло не так, – констатировал Алька.
– Ага, – кивнул дьявол. – Только понять бы, что именно.
* * *
Залежи бутылок они нашли в следующей комнате.
Больших и маленьких, целых и расколотых, пустых, полных и недопитых наполовину. Шкафы, стеллажи, пирамиды стеклотары под самый потолок. Распахнувшись, дверь впервые за века подняла ветер в этом помещении, и в нос ударил густой запах алкоголя.
– Фу, ну и вонь! Мерзость! – поморщился Алька. – Это и есть легендарное вино озера Коцит?
– Конечно же нет, – Азраил поглядывал на этот рай алкоголика с сомнением. – Вино хранят в мерных морёных бочках, а разливают перед продажей в кувшины. А это похоже на коллекцию пойла всех времён и народов.
– Феосфер что, запойный?
– Я удивлён не меньше твоего. Это не может быть его.
– Ну а чьё тогда? Кто мог устроить за стеной королевской спальни такой… алтарь Бахуса?
– Скверное дело. Понимаешь ли, раса сатанов не так устроена, как раса людей. Их родина более сурова, в их тканях больше серы и кремния, чем углерода и воды. Алкоголь влияет на них совершенно иначе.
– А точнее?
– Куда уж точнее? Им противопоказан спирт, и всё тут. Как и большинству высших, строго говоря.
Алька растерялся.
– А как же тогда сад, вино Коцит?
– В том и дело, что это чуть ли не единственный напиток по обе стороны Стикса, выведенный высшим специально для высших. Людям пробовать его не рекомендуется, даже сильно разбавленное оно вызывает эйфорию и пристрастие. В чистом виде для вас это откровенный яд, как и ваш спирт – для сатанов.
Алька прикинул в уме все открывшиеся факты и убеждённо заявил:
– Тогда всё сходится!
– Что у тебя сходится?
– Ну вообще всё. Ты выяснил, что Феосфер жив, так?
– Конечно. Он и не мог умереть, пока на нём Глаз бога.
– Значит, его не могли убить. И не могли отравить, раз при дворе служила орда дегустаторов, верно?
– Всё так.
– Что-то ввергло его в такое состояние, которое амулет не считает смертью, а по факту не является жизнью.
– Перепой?
– Не просто перепой. Хмель рано или поздно прошёл бы. У него алкогольная кома, в самой жесточайшей форме, какую мне только доводилось видеть. Его до смерти споили, Азраил!
Дьявол не верил.
– Сам понимаешь, что несёшь? Как можно споить сатану?
– Да-да, я помню, прагматичного и прижимистого. Который не стал бы упиваться дорогущим напитком собственного производства, пожадничал бы. Вот, ты только посмотри на эти бутылки. Внизу, у стены – сначала это были элитные вина. Может быть даже близкие по вкусу к вину Коцит.
– Ну, похоже, – подтвердил Азраил и непроизвольно облизнул губы.
– Потом были коньяки, так себе, среднего уровня. Ага, вот пять ящиков дешёвой ржаной водки. Наконец, вон там посуда от свекольной настойки на спирту. Думай, что хочешь, Азраил, но твой Феосфер спился, словно последний вокзальный бомж!
Алька пнул одну из бутылок, удар получился метким. Двухметровая пирамида с грохотом осыпалась, превращаясь в груду битого стекла. Осколки, хрустя, отскакивали от каменных плит, замедлялись в полёте и постепенно замирали, теперь уже не достигнув пола. С таким же звоном и хрустом, похоже, рушился сейчас в душе Азраила тысячелетий неколебимый авторитет расы сатанов.
– Ладно, допустим. Только твоя версия не объясняет, во-первых, неспособности Феосфера отодвинуться от своей смерти во времени. Владыка такого уровня умеет обращаться с амулетом. При помощи Глаза бога можно упасть в прошлое до того момента, когда тебе перестаёт грозить непосредственная опасность.
– Если сатана нажрался перед тем, как его обнял Кондратий… – Алька почесал затылок.
– Кто?
– Извини, дурацкая шутка. Перед тем, как Феосферу стало плохо и он принялся умирать, он мог напиться вусмерть. Сознание в такие моменты малость пошаливает…
– Я знаю, испытывал. И что дальше?
– Азраил, ты неблагодарный слушатель. Я вот тебя стараюсь не перебивать.
– Я тебя сейчас в одну из этих бутылок засуну и брошу в озеро, – дьявол не был расположен к шуткам.
– Понял, продолжаю. Так вот, пьяный сатана, ничего не соображая, впадает в кому. В таком состоянии он может находиться довольно долго, однако же не умирает. А когда умирает, амулет останавливает время и отбрасывает его на секунду назад.
– А поскольку владелец пьян в сопли…
– Он не может прийти в себя и ничего не предпринимает. И снова впадает в кому. И через некоторое время опять умирает. Только это не объясняет, что за чушь происходит здесь со временем.
Азраил просиял.
– Как раз это всё и объясняет. Амулет срабатывает второй раз и накатывает на мир ещё одну волну остановки времени. Потом третью, четвертую…
– А скажи, Азраил, насколько мощный этот Глаз бога?
– Кто б знал… Теоретически, когда-нибудь он должен иссякнуть. Но он ведь отбрасывает время назад, до момента своего применения. Тут возможны такие парадоксы, что закачаешься. Возможно, если разобраться, то амулет сейчас по-прежнему в полной силе и ни разу не действовал.
– Честно говоря, меня интересовал не ресурс. А дальность и сила действия. Почему вот мы до сих пор не заморожены, другие замерли у самого трона, третьи еще в городе, а целая куча – уже на пути из города?
Дьявол, подняв с пола подкатившуюся к ноге бутылку, понюхал горлышко, поморщился с омерзением, но тут же вылил остатки коньяка себе в глотку.
– Сегодня ты эксперт, ты и гадай. На мой взгляд, тут должно замирать всё. И каждый вновь прибывший не должен прожить дольше секунды. Ровно до того момента, пока амулет не сработает еще раз.
– Да, вновь прибывшие. Мне кажется, дело в них. Множественные остановки времени, в промежутках между которыми появляются всё новые и новые объекты, и половину из них тоже нужно останавливать, поскольку они представляют угрозу.
– Спорно, но допустимо, – согласился Азраил.
Он швырнул пустую бутылку в недоупавшую пирамиду, вызвав вторую серию разрушений, грохота и звона. Указал на груду стекла когтем.
– Видишь? После первой остановки времени они стояли ровно, как раньше. После твоего вмешательства часть бутылок разбилась, но суть пирамиды даже в падении сохранилась. Теперь я добавил импульс, хаос усилился, последствия нанесенных тобой разрушений тоже стали ощутимее. Если повторить фокус пару раз, тут будет полный разгром, хотя время по-прежнему стоит на месте.
– Каждый вновь прибывший – как брошенная бутылка, усиливает хаос?
– Да, Алька, и вызывает резонанс со следующей остановкой времени. Всё больший с каждым новым прибывающим. Тысячи срабатываний Глаза божьего наложились тут друг на друга и вызвали целый лабиринт временных слоев и карманов.
– Но мы же движемся сквозь них?
– Да. Как эти бутылки. Пока в нас сохраняется импульс, мы можем двигаться. Проходя в каждый новый слой, мы обновляем импульс. Но если попытаемся отдалиться от центра, то выйдем из резонанса и окаменеем. Если остановимся, останемся сидеть тут – потеряем импульс и тоже замрём.
– А если станем угрожать королю, сила проклятия остановит нас мгновенно. Похоже, мы в ловушке?
– Похоже на то. Кто бы ни загнал нас в этот мир, рассчитал всё правильно. Сделав первый шаг к озеру Коцит, мы увязли, словно мухи в липучке, всеми лапками.
Алька наклонился и тоже подобрал с пола бутылку. Судя по этикетке, это был ординарный «портвейн», а скорее всего – просто бормотуха на спирту. Амбре из горлышка шло настолько кислое, что повторить подвиг Азраила Алька не решился.
– А знаешь что? У нас ведь теперь остается целых два пути!
– Два? – дьявол не скрывал удивления.
– Ага. Первый – это остаться здесь и допить, пока есть время, после сатаны все его запасы.
– А второй?
– А второй… Как думаешь, сумеем ли мы найти в этой халупе какие-нибудь лекарства?
* * *
Лекарства они нашли не скоро.
Нужная комната располагалась совсем неподалёку, одним этажом ниже по узкой винтовой лестнице. Осмотрев все помещения на этом уровне, почти пройдя мимо уже второй раз, Азраил обратил внимание на тёмную нишу в коротком тупиковом коридоре. По всему дворцу в таких нишах стояли рыцарские доспехи, вазы с букетами цветов или ростовые полированные щиты с гербами. И только возле этой виднелась одинокая «замороженная» фигура. Словно посетитель музея, существо вглядывалось куда-то вглубь, в темноту.
Свет дьявол зажёг всё тем же манером, дунув в подсвечники. В нише оказалась не ваза, а чуть приоткрытая толстая дверь, обитая для верности медным листом. Символ на ней недвусмысленно намекал: змея, придавленная посохом Полиида.
За дверью открывался вход в целую квартиру из трёх смежных комнат, одна из которых использовалась под жильё, остальные – как лаборатория и склад разнообразнейших препаратов. Заодно здесь нашли и придворного лекаря. Всё, что от него осталось. Сандалии, над которыми так и не развеялся дымок, и немногочисленные ошмётки на стенах.
В квартире лекаря царил полный разгром. Столы и шкафы перерыты, часть стеллажей опрокинута, в стене напротив входа зияла обугленная сквозная дыра.
– Это еще что такое? – удивился Азраил. – Стреляли? Во дворце? В единственного, кто мог бы вернуть Феосфера к жизни?
– Скорее, убирали свидетеля, – Алька поднял с пола несколько пустых упаковок из-под лекарств. – Или даже соучастника.
Он продемонстрировал дьяволу блистеры. Тот прочёл название по слогам, но отнёсся равнодушно, не уловив сути.
– Па-ра-це-та-мол. Довольно обычные таблетки, в честь покровителя травников Парацельсия, люди много где такие делают. Ну и что?
– Это лекарство. Я видел такие всего дважды: в своём родном мире и в доме деда Якова. Они искусственные, не на травах. Не думаю, что местное производство. Как сюда могли попасть такие таблетки?
– Да как угодно. За те деньги, что купцы Дита выручают со своего урожая, и за те налоги, что дерёт с них Феосфер, можно заказать лекарство из любого места и времени, которое только омывается Стиксом. С доставкой.
– А ты в курсе, что это за средство?
– Нет. Я не страдаю такими недугами, какие нельзя вылечить силой воли. Такой ерундой, как ваша медицина, не интересуюсь. Хотя постой, припоминаю! Мне советовали его однажды от головной боли, когда я перепил в одном кабаке синильной настойки.
– Вот-вот, именно от боли! Думаю, лекарь пичкал Феосфера этими таблетками от головной боли, когда тот выходил из запоя.
– Ну, и что такого?
– Эти обезболивающие нельзя мешать с алкоголем! Любой хороший лекарь это знает. А здесь, посмотри, целый ящик с пустыми упаковками. Этот мерзавец травил своего повелителя!
– Но делал это долго, постепенно и без прямой угрозы для жизни? – понял Азраил. – А потом его самого устранили, чтобы не выболтал лишнего?
Алька вернулся к двери и открыл её. За порогом застыла ухмыляющаяся фигура. Почти человек, но кожа грязно-серого оттенка, шелушащаяся, словно старая шкурка насекомого. В руках убийца держал толстый металлический посох с красным камнем в навершии.
– Это оружие? – спросил Алька.
– Да, это жезл огня. Он стрелял.
– Но уйти не успел. Можно будет допросить потом.
Азраил фыркнул.
– Мы еще не знаем, как вылечить Феосфера и поможет ли это нам. А ты уже следствие затеял, певун?
Дьяволу очень нравилось дразнить Альку титулом, подслушанным у рудокопов. Но тот старался делать вид, что не замечает, тогда глупая забава быстрее надоест.
– Старый Яков, мой приёмный дед, много пил. А потом ныл и глотал всякие таблетки без разбора. Однажды с ним был приступ, дед едва оклемался, после чего я перерыл весь книжный магазин, но нашел-таки инструкцию, что делать в подобных случаях. Было бы лекарство!
Алька пошёл по комнате-складу, заглядывая в каждый ящик и в каждую банку на стене. Их были сотни. Лекарь, надо отдать должное, знал своё дело. Азраил тем временем вышел в коридор, выдернул из лап убийцы жезл огня. Выцарапав когтями рубин, согнул обезвреженный прут в двойное кольцо и затянул на лапах существа.
– Пока так. Это чтобы не тащить его с собой, – пояснил дьявол Альке. Тот не стал отвлекаться и продолжал обыск аптеки, бормоча под нос: «Только бы не сгорело, только бы нашлось!»
Упаковка лежала отдельно от всех других препаратов, в запертом железном ящичке. Замок Азраил сорвал щелчком пальца, даже без просьбы. Издав радостный возглас, Алька вынул сперва банку таблеток, а потом, не веря глазам, отбросил её и достал другую – с ампулами.
– Ах, лекарь, ну и поганец! Всё он прекрасно понимал! И держал под рукой, на всякий пожарный случай. Если бы что-то пошло не так.
– Понятно. А что это?
– Раствор АЦЦ. Готовый для инъекций. Впускать прямо в кровь.
– И что будет?
Алька только махнул рукой, сгрёб в коробку шприцы и склянки со всем необходимым, побежал обратно к спальне. Азраил, всё ещё ожидая ответа, громыхал следом.
– У этого твоего сатаны печень отказала, – на ходу просвещал Алька. – Частенько случается с алкоголиками. Если с похмелья станешь лечить голову таблетками, а запивать коньяком, то однажды и твоя печень тоже захочет тебя покинуть.
– Я вообще-то не уверен, что у сатаны есть печень.
– Раз уж он может усваивать алкоголь, значит, есть и печень. А раз есть печень, то мы его сейчас на будь здоров вылечим!
Он набирал в шприц раствора, на ходу прикидывая массу тела и дозировку. Получалось плюс-минус полстакана, потому что ни вес Феосфера, ни объём выпитого им был неизвестен. Ну да что уж теперь.
– Ты совершенно уверен? – с явным недоверием поинтересовался Азраил. – Если нас шибанёт временем, второй попытки не будет.
– Если не уколоть, то и первой не будет. Ты не отвлекай, я и сам ошибусь. Лучше пока вот что скажи. Откуда ты всё знаешь?
– Что – всё?
– Про этот мир. Про историю города, про проклятье и всё прочее?
– Ах, это… Да как тебе сказать. Лет двести назад я в протоке Стикса, на обломках одного сожженного мира, встретил в корчме Люцифера.
– Врёшь! Самого сатану, в корчме?
– Ой, да прекрати. Сатана не такой уж редкий вид в Горьких водах. Да, опасная раса, да – непредсказуемая и в гневе вообще без тормозов. Но со многими из них вполне можно общаться, если следить за языком и соблюдать осторожность. Что такого-то?
– Так ты же говорил, они не пьют?
– Умный хозяин всегда припасёт под доской пару бутылок вина с Коцита.
– То есть, Люцифер…
– Легендарная личность, крупный специалист, в своём роде. Вспыльчивый невероятно. Не всесильный, как видишь. Нежелательно попадать в список его врагов, но и впустую бояться тоже не стоит. И да, до абсолютного большинства жителей божьих миров по обе стороны Стикса ему вообще дела нет.
– Это что же получается? Мы сейчас окажем ему обалдеть какую крупную услугу?
– Ты при нём только этого не ляпни, хорошо? Люцифер не из тех, кто любит оставаться в долгу. Отдавать свои долги любит ещё меньше, поэтому его кредиторы, как правило, долго не живут.
Алька закончил приготовления и уверенно повернул к себе тяжеленную руку сатаны с ярко-красной выпуклой веной на сгибе. Уже в последний момент, когда игла почти коснулась толстой шкуры, Азраил ухватил его за локоть.
– Я тут подумал насчёт услуги Люциферу. Ты представляешь, что начнётся, когда проклятье спадёт и вся эта шушера в коридорах придёт в себя? Здесь будет истинное пекло!
– Да плевать. Есть ли у нас иной выход?
– Нет.
– Кажется, это твои слова – брыкаться всегда надо до последнего?
Азраил оскалился.
– Подловил! Тогда чего ждёшь? Коли!
* * *
Лицо Феосфера понемногу розовело.
Вернее, фиолетовело, поскольку естественный цвет его кожи был на несколько тонов краснее человеческого, и теперь бледная розовость постепенно спадала. Происходило это медленно, пришлось поволноваться – сработал ли вообще метод?
Алька, держа руку пациента за запястье и не чувствуя пульса, бурчал, что затея была дурацкой. Укол хоть и действует быстро, но как он может сработать, если время вокруг сатаны постоянно откатывается назад?
Азраил наблюдал со стороны, не прикасаясь к телу, но высказывал при этом больший оптимизм. По его мнению, времени у лекарства было вполне достаточно. Глаз божий – не простой амулет, он сохранил часть высшего сознания. Это нельзя назвать самостоятельной личностью, но всё же зачатки логики. Глаз осознаёт, что на пользу хозяину, а что нет, поэтому не откатит в прошлое момент укола.
Феосфер розовел, но в себя не приходил. Что это значит и что делать дальше, Алька понятия не имел.
– Пульса не чувствую, дыхания тоже. Надо попробовать искусственное дыхание.
– Я бы не советовал. Оскорбление действием. Если он очнётся в этот момент, ты не успеешь даже объяснить, зачем полез целоваться.
– Да не надо с ним целоваться, что за дикость? Нужно уложить его на твёрдое и ритмично давить на грудину.
Азраил был недоволен, но спорить не стал. Вдвоём они кое-как стащили регента с постели на пол.
– Блин, до чего ж тяжелый. У них, у сатан, в роду все такие здоровенные?
– Считай, что нам повезло: это один из самых маленьких представителей их вида. Видел бы ты Люцифера!
– Не горю желанием. Если верить тебе, тот еще типчик. – Алька разодрал рубашку на груди сатаны и прикидывал пропорции тела, чтобы хоть примерно найти область сердца.
– Это правильно. Вообще, они с Люцифером не родные братья. Человеческое понятие родства плохо применимо к их расе. Феосфер по происхождению просатанос. Метис, полукровка. Поэтому комплекцией помельче, да и характером пошёл не в брата. Тот неглуп, яростен, зато прост. А этот – трусоватый, но чрезвычайно хитрый и расчётливый. Тихушник. Никогда не знаешь, что у него на уме.
– А ты и с ним тоже знаком? – Алька плюнул на расчёты и начал ритмично давить на грудину обеими руками.
– Ну так… Пару раз сталкивались, – Азраилу не хотелось конкретизировать. – И вот тут кроется очень большая проблема, которой я опасаюсь. Феосфер всегда боялся смерти, это у него вроде фобии. Он по этой причине и амулет себе выправил, редчайший в Стиксе. И тут вдруг такая заковыка…
– А в чём дело-то? – не прекращая толчков, спросил Алька.
– Подумай сам. Он столько раз умирал и воскресал, умирал и воскресал… Если хоть крохотная толика этих событий отложилась в его сознании, я бы не поручился за разум твоего пациента. Он и раньше-то, на мой взгляд, был далёк от идеала.
– Алкоголик-психопат. Умеешь ты вселить надежду. Может, мы вообще зря его…
В коридоре что-то гулко громыхнуло об пол. Азраил тенью метнулся за дверь, послышалась возня. Минуту спустя он вернулся, волоча за собой неприятное четырехногое существо. Вроде кентавра, в котором человек был скрещен не с лошадью, а с ящерицей. Алька, любитель искать всё хорошее даже во всём плохом, отметил: зато это первое по-настоящему живое существо в окрестностях Коцита.
– Чего он так верещит?
– Боится за повелителя. Говорит, что за вторжение в высочайшие покои полагается смертная казнь.
– Он что же, не в курсе происходящего?
– Нет. Память в полной мере сохраняется только у носителя амулета. А все остальные… Мы, например, могли уже сотню раз провалиться в прошлое, но ничего не заметить.
Феосфер не оживал. Алька смирился с неудачей, разогнулся и со вздохом уселся на кровать.
– Ну и чёрт с ним. Может, и к лучшему. Хотя… – он поднял удивлённый взгляд на Азраила. – Поправь меня, если я ошибаюсь! Раз этот уродец очнулся, значит, резонанс остановок времени прекратился?
– Ты чертовски наблюдателен, но как-то слишком заторможен.
– Пойди сам попробуй. На этой туше скакать надо ногами, чтобы продавить грудные мышцы!
– Нет уж, уволь. Я лучше посмотрю, не разморозило ли еще кого. Сдаётся мне, проклятье отступает так же постепенно, как и накладывалось. Начиная отсюда, от эпицентра. Если постараться, если вот эти дурни потрудятся, – мы еще можем избежать катастрофы.
Дьявол встряхнул существо и потащил его обратно из комнаты. Алька слышал, как он на ходу втолковывает челоящеру, что нужно срочно искать по всему дворцу лояльных Феосферу слуг и тащить их тела в его покои.
Радуясь, что дело сдвинулось с мертвой точки, но злясь, сколько усилий ушло впустую, Алька наклонился и в сердцах как кувалдой, с размаха врезал кулаком по широкой королевской груди. И только тут заметил, что сатана лежит на полу с открытыми глазами.
Ответный удар копытом у Феосфера вышел слабенький и неточный. Но комплекция брала своё: красивая узорная стойка кровати, вырезанная из очень дорогого и редкого сорта дерева, разлетелась в щепки. Альков сложился, накрыв пыльными покрывалами и сатану, и Альку. Феосфер запаниковал, невесть что вообразив под тканью, начал метаться, попытался резко встать, а это было зря – голова у него пошла кругом, в глазах потемнело.
Второй раз он очнулся, когда Алька уже разложил у него на лбу мокрое полотенце и замешивал в стакане лошадиную порцию шипучих таблеток из лекарских запасов. Всё ещё во хмелю, сатана начал что-то орать, рыпаться, но конечности его были предусмотрительно стянуты простынями и покрывалами.
– Эх, тебя бы сейчас под холодный душ, ты бы у меня мигом оклемался, – помечтал Алька, который сам бы не отказался от любого, хоть самого жиденького душа.
Феосфер с трудом сфокусировал взгляд. Сначала нечленораздельно помычал, потом выговорил фразу чуть более внятную, но на незнакомом наречии. Лекарство, холод, текущий стресс и шквал воспоминаний за последние – сколько? десятки или сотни лет в коме? – делали своё дело. Мыслительные процессы ускорялись, происходящее обретало смысл.
– Тыыы ктоооо? – сильно растягивая слова, непослушными одеревеневшими губами спросил сатана.
– С добрым утром, ваше велико. Я случайно мимо проходил, решил заодно вас из беды выручить. Руки ваши высочайшие можно уже развязать? Или вы опять буйствовать изволите?
– Уууубью! – взревел Феосфер, но так вяло, что Алька на это лишь кивнул, соглашаясь.
Азраил, пробегая мимо, на секунду озабоченно заглянул в спальню.
– Как он? Отходит? Ты смотри, не злоупотребляй положением. Он всё же из высших. Ему руки-то, в общем, и не требуются, чтобы тебе башку отвинтить.
Не ожидая ответа, дьявол исчез. Он теперь, фактически, руководил зачисткой дворца, инструктируя слуг, кого из незваных гостей тащить к покоям, кого наоборот, в сад, а кого – скорее в казематы. Алька, слыша время от времени его гневный рык, понимал, что отвлекать не стоит, свою часть проблемы придётся решать собственными силами. Может, снотворного в стакан плеснуть?
Но сатана уже и так вырубился. Алька было запаниковал, ожидая остановки времени, но грудь Феосфера вздымалась, пульс прощупывался, а вскоре комнату сотряс громкий храп. Алька сел, выдохнул и постарался успокоиться.
Спал мистический алкоголик, как в поговорке: чутко и недолго, от силы час. Но даже после этого было видно, что чувствует он себя несравнимо лучше. Орать дурным голосом больше не пытался, а с Алькой попробовал вступить в полноценные переговоры.
Не слушая и ничего не отвечая, Алька первым делом сунул под нос сатане кубок. Краснокожий посмотрел на посудину с недоверием, а на содержимое – с презрением. Поискал глазами вокруг, ничего не обнаружил. Остановил взгляд на кресле.
Алька догадался, заглянул – и точно, за пухлой ножкой стояла отпитая на треть бутылка яблочного рома. Через секунду она со звоном вылетела в окно, прямо сквозь витраж. Вот тут Феосфер посмотрел на Альку по-настоящему зло.
– Пей давай! – хладнокровие и повелительные нотки в голосе сохранять было непросто. – Тебе это сейчас больше поможет, чем выпивка. Правда, не знаю, что там нацедили твои сороконожки. Я просил у них капустный рассол, а от этого серой воняет.
Он высунул голову в коридор и заорал:
– Бульон где?!!
Моментально слуга-кентавр объявился и вкатил в комнату сервировочный столик на колёсиках, который украшала глубокая золотая миска с бульоном. От неё комната тут же наполнилась запахом тухлых яиц. Альку едва не стошнило, он хотел было взять, что потяжелее, и вытолкать официанта взашей. Однако же заметил, что Феосфер проявляет к миске живой интерес.
Минуту спустя, бросив прямо на пол пустой кубок, сатана ухватил миску двумя руками и стал жадно поглощать мутный бульон через край. Алька отправил слугу восвояси и решился: будь, что будет. Вынул из-за спины нож и резанул между высоко задранных локтей. Узел распался на две части, путы на руках короля-регента ослабли.
Тот вздрогнул, но продолжил гордо делать вид, что не обращает внимания на манипуляции человека. Изо всех сил пыжась сохранить величие, позволил снять остатки «смирительной рубашки» с кистей, затем с ног. Всё это время продолжал пить, теперь уже медленно, делая каждый глоток осознанно и с расстановкой.
