Андрей Арсланович Мансуров
Я подобрал это на свалке
Теперь-то никакие излучения из контейнера ко мне пробиться не могли. По идее.
Вздохнув спокойней, я прошёл в рубку, и проложил (конечно, это Мать проложила, а я только согласился) курс прямо к самому большому и горячему голубому гиганту этой галактики, чтобы, стало быть, упрятать наших драгоценных Овеществителей понадёжней.
Четыре миллиарда лет, да ещё на не слишком горячем старом светиле уже казались мне недостаточной гарантией. Не-е-т! Мне подай – шесть. Миллиардов. И – температуру повыше… Надо же подстраховаться! Речь идёт всё-таки и о МОЕЙ цивилизации.
Всё вроде, шло хорошо, пока я не услышал в трюме… плача. Плакала женщина.
Сразу я понял – началось.
Ну конечно – кто же захочет сгинуть в горниле чужого солнца на миллиардолетия, когда не выполнено основное Предназначение – «бескорыстное и беззаветное служение Людям!»
Сейчас на меня будут воздействовать – как пить дать.
И точно. Ну а какого же воздействия можно ждать, как не самого надёжного для…
Мужчины, у которого ещё не «на полшестого»?!
Ага – вы уже тоже наверняка догадались.
Ива сидела, совсем как тогда – прислонившись к кожуху реактора.
Дьявол меня раздери!!! Какая же она, оказывается, красавица! Уж тут – деваться некуда: сам выбирал «параметры». Для себя. Мечта! («Овеществлённая», мать их!..)
Последовала душераздирающая сцена: «Ты меня продал! И предал!.. И никогда не любил – раз решился убрать!.. Я – жалкая игрушка для твоего сексуально озабоченного …-уя! А вот сейчас, когда ты мог бы оставить меня – МЕНЯ, ТАКУЮ, КАК ТЫ ХОЧЕШЬ! – навсегда, и быть совершенно счастливым, ты!..
Трусливая и подлая свинья!.. Жадная крыса!.. Гнусный лицемер!.. Ханжа! Лицемер! Тоже мне – «спаситель Человечества» выискался – а сам всю жизнь только по помойкам!..»
И так далее.
Меня, хоть я и понимал, в чём тут заковыка, бросало то в жар, то в холод. Ещё бы – сексапильней Ивы я никого не знаю. А уж в моменты страсти – так и вообще, «само совершенство»! «Богиня»! «Волшебница»! Что она блестяще и продемонстрировала.
Измочаленный и жалкий, я мог только пробормотать:
– Мать! Сколько там… до цели?
– Восемь часов. Хочешь снотворного?
– Нет! Ни в коем случае! Меня… ностальгия замучила – никак от этой заразы не оторвусь.
– Вероятность…
– Замолчи, ради Бога!.. Сам знаю!
Однако через час забеспокоился и я. Потому что Ива вдруг куда-то ушла, зато пришла моя Мать.
Теперь речь шла о том, чтобы вернуть моё далёкое и «трагичное» детство, о котором она не задумывалась, а сейчас, оказывается, так горько сожалеет!..
И прожить всё его снова – уже в полной гармонии и любви… Взаимопонимании… Чутком и бережном ко мне отношении.
Всё бы хорошо, но когда она предложила купить мне все те игрушки, которые я столь тщетно пытался в пять-семь лет выпросить…
Я слегка очухался, и задал очередной вопрос.
Шесть часов. Что дальше?
Дальше пришло двадцать четыре Ивы (впрочем, не поручусь – может их было и двадцать пять, пересчитать не удалось! Было не до этого!), разложили меня по кровати как хотели, привязали понадёжней, и «уговаривали» мирным путём…
А потом – и не мирным.
Затем начался и настоящий кошмар. Или – горячечный бред: появились какие-то… не то гестаповцы, не то – средневековые инквизиторы, не то – и те и другие вместе. Плюс ещё какие-то гады в белых халатах (Учёные-садисты, что ли?!..) Большой трюм, куда меня перенесли, наполнился орудиями и станками для изощрённых пыток, и мне пришлось пройти через такое…
Было жутко унизительно. И больно!
А учитывая обратную связь с моим мозгом, («дотрагивался» же – до каждого, пока «эвакуировал»!) эти гады могли действовать чертовски эффективно.
И хотя я и понимал умом, что всего этого в действительности нет, менее больно от этого не становилось. Ведь жертва гипноза тоже ощущает ожог, даже если ей ткнуть не сигаретой, как сказали, а простой палочкой… Хорошо хоть, я владею кое-какими психоблокировками. Но дальше пошло и того хуже.
Теперь меня обступали не люди даже, а какие-то монстры! Рогатые, клыкастые, с разъедающе-кислотной слюной, они драли мою плоть, жгли меня огнём, поливали кипящим маслом, и рвали ногти. Мне вспомнились искушения святого Антония, и всех прочих христианских святых, замученных во имя Его…
А я-то, баран хренов, во имя чего так мучаюсь?! Абстрактного «всеобщего блага Человечества?!»
Я же простой скраппер! Мне же предлагали – любые мечты и капризы!.. Зачем же я, дурак самоуверенный… Мазохист …ренов…
Однако, уже теряя сознание, я успел крикнуть сквозь туман и адскую боль:
– Мать! Усыпи меня!.. И – доделай, что мы хотели!..
Быстрее, ради всего святого!
Очнулся в медотсеке.
Весь я был опутан чёртовыми проводами и прозрачными трубками с иглами, подключёнными к венам. Изо рта выплюнул раструб аппарата искусственной вентиляции лёгких.
Ну и дела! Похоже, меня-таки чуть не доконали.
Однако все части тела, вроде, тьфу-тьфу, при мне. (Уже радует!)
И болеть… Ничего не болело.
Разве только душа. А эта штука лечится – старыми традиционными методами. И я их знаю.
Кряхтя, я сел, и стал отдирать чёртовы электроды и выдёргивать иглы. Все части тела, даже особо ценимые мной, оказались, как ни странно, на положенных им местах, и ни малейших – ну вот ни малейших! – следов пыток не имелось.
Чему я несказанно удивился. Значит, всё-таки – иллюзия… Ф-ф-у-у…
Но что это было? Зачем я, дебил любопытный, решился через такое пройти?.. Ведь мог просто приказать усыпить меня сразу?!.. Или…
– Мать! Ты отправила чёртов контейнер?
– Да. Уже час как он вне зоны досягаемости любых спасательных средств, и через десять минут войдёт в хромосферу голубого гиганта. От «Лебедя» он сейчас не меньше, чем в двух миллионах миль. (Ага! Значит, теперь-то связи с гадами точно нет!)
– Хорошо… Можешь сказать мне… Что со мной было?
– Могу. Тебе приснился кошмар. Похоже, несмотря на то, что я сразу, как только ты пришёл в рубку, вкатила тебе наше самое сильное снотворное, твоё подсознание продолжало ощущать вину, сожаление, и все остальные негативные человеческие эмоции. И проецировать какие-то страхи и угрызения совести тебе в мозг. А ты, вероятно испытывал, соответственно, боль от воображённых тобой, для наказания тебя же, пыток.
С таким я никогда прежде не сталкивалась, поэтому…
Не сразу среагировала.
Энцефалограмма зафиксировала крайне беспокойное пограничное состояние. Очевидно, ты переживал некие… Очень сильные эмоции и ощущения. («скромно» она это всё обозвала, да?!)
Поэтому после трёх секунд (!) такого состояния мы с автодоктором взяли на себя смелость отправить тебя в кому – чтобы полностью погасить высшую нервную деятельность твоего мозга, и сохранить только первичную, от спинного мозга. То есть – для дыхания, переваривания пищи, и прочего такого – на уровне чисто физиологических процессов.
– Ну… спасибо. Вы молодцы. И долго я так лежал, в коме?
– Все восемь часов, пока я не убедилась, что контейнер отлетел достаточно далеко, и «Лебедь» вне зоны действия их излучений.
– Так всё это было… сном? Иллюзией?
– Разумеется. И притом, похоже, – очень быстротечной… Однако не думаю, что ты мог бы заметить разницу. Воздействие яиц на мозг явно базируется на знании таких нюансов функционирования коры и подкорки, которые земной науке ещё недоступны. Поэтому, желая избавить тебя от слишком сильного стресса, и, возможно, болевых ощущений, которые могли быть применены противником, мы и погрузили тебя в кому.
Уж там-то тебя достать даже им было невозможно… А… – Мать замялась. Повторюсь: ей не свойственно! – Что с тобой было?
– Ох, Мать!.. Лучше не спрашивай… Стыдно. Больно. Очень больно. Всего…
Помногу!
– Поняла. Извини за бестактность. Я просто хотела знать, верными ли были мои действия.
– Да. Да! Д-А-А!!! Тысячу раз – Да! – я спохватился, и перестал орать. И чего так разошёлся?! Всё уже позади. Надо собраться с мыслями, и угомониться… Вдох-выдох. Ну вот – я уже почти спокоен.
Поскольку физически я не пострадал, остальное как-нибудь переживу. Я же скраппер:
– Ох, ты у меня и молодец, Мать. Правда… Я такого не предполагал. Особенно, что они смогут за три секунды… Эти гады подсунули мне и Иву, и мою Мать, и… Много кого ещё. А потом действительно меня пытали. И инквизиция, и гестапо, и какие-то монстры клыкастые, и… Много кого ещё. Это было чертовски… жутко. И больно. Дай-ка мне успокоительного.
Отхлебнув прямо из горла бутылки обжигающего рому, я почмокал. Эх, пираты. Понимали вы вкус Жизни! Пробирает аж до корней мозгов, но – словно заново родился!
– Мать… А почему они всё же не трогали меня, когда я собирал их, и вёз, и… ну, пока они не попали на «Лебедь»?
– Затрудняюсь ответить. – Ух ты! Мать – затрудняется!.. Это уже нечто! – Но вероятнее всего, это связано с их Программой. Непосредственно убийство и нанесение вреда человеку абсолютно ей противоречит.
Поэтому только когда не стало выбора, они взялись за тебя всерьёз, и вопреки Программе. Думаю всё же, стремление к самосохранению в них заложено. Как и в меня.
– А что ты имела в виду, говоря – когда не стало выбора?
– Ну… Ты же человек. С человеческой психологией. То есть – непредсказуемой. Ты мог в последний момент передумать, и отправиться со всем этим добром на Землю. (Уж цену за такие артефакты ты бы мог заломить!..) Или – мог завезти всё это глонгам. Они же настроены к нам враждебно? Вот ты мог их и «облагодетельствовать»!
– Ага. Хм. Возможно, ты и права. Но вот насчёт глонгов… Ничего настолько плохого они мне не сделали. Они – просто мерзкие убийцы и гнусные предательские подонки… Но – мы уж лучше как-нибудь сами с ними разберёмся. Так будет… Честнее!
– Поняла. Ну, я же говорила – ты стараешься придерживаться Моральных Прин…
– Хватит! Прекрати. В одном месте я видал все эти… Принципы… Одно могу сказать точно – никакому врагу я не пожелал бы быть так «облагодетельствованным»!
– Согласна. И ещё кое-что хочу добавить. Хоть я и машина, мне тоже ужасно жаль этих… там, на планете. А ведь их Правительства думали, что делают лучше!
– Да уж. Недаром же есть старая поговорка: благими намерениями выстлана дорога в… Ну, сама знаешь, куда!
– Знаю. Излишние свобода и демократия – синоним глупости. В данном случае эта идиома очень верно отражает глубинную суть Указов всех земных и колониальных Прави…
– Мать, кончай. Не смей говорить гадости про наше Правительство!
– Ты опять прав. Особенно, если учесть, что ты собираешься свои чёртовы мемуары когда-нибудь опубликовать, чтобы всем стало известно о… А если ты выскажешься в том смысле, какие они все алчные и беспринципные п…асы! – про наше Правительство, их вряд ли где согласятся напечатать!
– Чёрт с ними, с мемуарами! Подождут. – раз уж Мать стала применять космослэнг, видать, достали и её Чёртовы Овеществители. Или Правительство, – Проложи-ка ты курс Домой! И…
Дай мне вторую бутылку!
Порядок. Теперь можно подумать и о чём-нибудь приятном. Например, о том, сколько можно слупить с Колониальной Администрации Содружества за прелестную, пустую и безопасную, планету столь редкого Земного Типа…
5.Три волшебных дудочки.
– Держи, держи! Отрезай от камней! Хватай! Уйдёт же сейчас!.. – я уже буквально рычал.
Но предмет наших с дроидом стараний юркнул в щель между камнями развалин, и только мы его и видели. Дроид остановился, бестолково тыча манипуляторами в щель, и растерянно пожуживая сервомоторчиками. Я сплюнул.
Нет, не то, чтобы мне так уж хотелось снова поработать на земной ксенозоопарк. Просто эту яркую и оригинальную зверушку я хотел оставить себе. Для личного, так сказать, пользования.
Наконец-то мы с Матерью точно узнали, в каком закоулке Галактики Хромой Эндрю наловил этих маленьких симпатяг. Продал он их (помнится, подешевке) Гансу Шмайссеру, общепризнанному авторитету в области внеземных животных, рыб, птиц, растений и даже микробов.
Да, не удивляйтесь: есть и такие. Любители ксеноморфных экзотических микроскопичностей замечательно приспособились размещать на гигантских экранах «клетки», где содержат своих питомцев в питательном бульоне. И должен вам сказать, на некоторых стоит посмотреть.
Это у земных бактерий и вирусов нет полов. А вот у инопланетных, оказывается, есть!
Со всеми вытекающими последствиями.
Так что Конгрессу пришлось издать специальный закон, приравнивающий показ таких сцен детям до шестнадцати – к порнографии. И пропаганде сексуальных извращений. И не могу с ними не согласиться в данном случае…
Ну, а с Дразнилками Эндрю облажался по полной.
Шмайссер быстро выяснил, что они великолепно обучаются повторять человеческую речь, звуки любых музыкальных инструментов, лязг работы механизмов и прочее такое.
Словом, совершенные аудиоимитаторы. Куда лучше привычных всем попугаев, соек и галок.
Так что когда в своём огромном (даже по меркам Лондонского зоопарка) ангаре Ганс наладил размножение дразнилок в промышленных масштабах, они буквально за пять лет сделали его миллионером. Не то, что Хромого Эндрю, который всё равно вскоре погиб. Злые языки говорят, что от расстройства.
Ну уж нет! Просто, как это бывает со всеми скрапперами – расслабился.
Вот Росянка Хараши его и слопала.
Правильно. Росянка Хараши – растение, впервые описанное учёным по фамилии Хараши, который умудрился остаться живым после встречи с ней, так как она выбрала его спутника: тот был упитанней. А на планету, где она произрастает, эти хитроумные учёные попали после того, как Мать Эндрю привела его «Золотую лань» в порт ближайшей обитаемой планеты, уже после гибели Хозяина.
Моя, да, кстати, и у всех скрапперов, Мать – бортовой компьютер – запрограммирована точно так же. В случае «внезапной» гибели Хозяина – везти его замороженные останки к обитаемым Мирам, чтоб хотя бы попытаться спасти его с помощью продвинутых, и занимающих целиком спецздания, нанокомплексов, медтехнологий – а не примитивных бортовых автодокторов, умещающихся в шкаф, размером с… Ну, шкаф.
Ну, и, конечно, для расширения сфер влияния «человеческой цивилизации»…
Потому что по следам таких «последних» экспедиций всегда кто-то летит.
Логика простая: не справился скраппер – справятся другие энтузиасты-авантюристы, кишмя кишащие в портах обжитых планет-колоний. И которые всегда норовят, как пиявки, присосаться раньше всех к новооткрытым кислородным Мирам. Таким только дай пошарить на девственной планете. Все только мечтают: что окажутся поумней, и что-нибудь полезное найдут. И смогут продать. В «обезопашенном» варианте.
А уж только потом, когда соберётся и вылетит туда армада Флота с бюрократами-госслужащими, учёными, и фермерами, чтоб всё это оприходовать, разведать, и заселить, авантюристы-гиены быстренько уносят ноги… Сняв пенки. Если они там имелись.
Так что теперь, когда я, наконец, обнаружил планету, где Хромой подобрал этих милых и сравнительно безвредных (острые когти и двухдюймовый клюв не в счёт!) обаяшечек, конечно, мне захотелось поймать лично себе одного самца. Можно, в принципе, и самку. Но они не столь красивы – наряд самца, разумеется, куда привлекательней. Оперение похоже на ожившую радугу. Глаза ясные (у молодых), большие. И смотрят… Как умные. Приручаются легко. Разговаривают почти разумно.
Я имею в виду, если молодая особь кроме человека никого не видела, она и будет общаться только по-человечески. И вставляет она свои замечания и шуточки так, словно действительно понимает, о чём идёт речь. Многие готовы спорить (особенно учёные) до хрипоты, что у дразнилок для этого мозга слишком мало. Но пусть-ка попробуют убедить в этом тысячи хозяев-фанатов этих питомцев! Чёрта с два! Я и сам согласен с тем, что они – разумны. И гораздо круче попугаев.
В своё время я пытался убедить Мать, что мне на нашем «Лебеде» тоже не помешает вот такой весёлый и яркий «напарник». Однако повторив мне пять раз его стоимость, и восемнадцать – перспективку для такой птички остаться наедине с самой собой, если она будет отвлекать меня в критические моменты от работы, ей удалось меня переубедить.
Работа скраппера не терпит суеты. Расслабленности. Благодушия. Да и сосредотачиваться куда проще, когда ты один.
Ни на кого не рассчитываешь. Ни с кем не обсуждаешь увиденное. (Ну, Мать и дроид не считаются! Я давно их принимаю за часть себя. Дроид – дополнительные руки. Мать – мозги.)
Так что не цена в пятьдесят с лишним тысяч убедила меня, а именно соображения безопасности.
Но теперь, когда я нашёл «потерянный рай» милых зверушек, все возражения Матери я отмёл, как неконструктивные, и мы с дроидом отправились на охоту. Однако я не виноват, что у него руки – крюки. Причём в буквальном смысле. Да и, конечно, я сам приказал не причинять вреда добыче…
Но это не значит, что дроид должен стоять, как идиот, разинув рот, с пучком перьев из хвоста в манипуляторе, и тупо пялиться на удирающего бесхвостого дразнилку.
Поэтому, утерев пот со лба, и убедившись, что хоть птичка и не может улететь без хвоста, поймать её в огромных грудах камней и щебня, то есть руинах, оставшихся от когда-то здоровенного здания, не удастся, я, отведя душу с помощью космослэнга, вернулся к сетке.
Остальных семерых пташек я перегружал в транспортную клетку сам. Хорошо, что был в перчатках. Всё равно – и покусали, и поцарапали. И ещё обматерили.
Ну, тут сам виноват: надо было помнить, с кем имею дело.
Так что помалкивая в тряпочку, я взвалил клетку на плечи дроида, пропутешествовал через полгорода к месту посадки, и мы вошли в люк челнока.
С дезинфекцией Мать не поскупилась.
Мои несчастные пленники расчихались. Но больше ничего мне не сказали – поскольку у них не было возможности адекватно ответить на продемонстрированный им кулак. У дразнилок нет рук. Вообще-то они больше всего похожи на всё на тех же попугаев, только перекормленных: пузо свисает почти до земли, как у индюков каких. А так – два крыла. Лапки, как у курицы. Клюв. Правда, таким удобно не кусать, а клеваться – о чём мне убедительно сказали дырки в рукавицах и руках…
Размером обычный дразнилка невелик – с большого петуха. А тот, что ценой хвоста остался на свободе, сильно напомнил птицу додо – дронта. Жило раньше в Австралии такое нелетающее создание с крыльями. И было оно, на свою голову, очень вкусным. И беззащитным. Со всеми вытекающими последствиями. Ну а дразнилок уж теперь, когда их способности, как говорится, столь «чудесно» проявились и раскрылись, точно никто есть не станет. Дороговато обойдётся. Продать-то выгодней!
Вот и я прикидывал, что продать их смогу главному конкуренту Шмайссера, Нью-Йоркскому Ксеноленду. И за аборигенные-то экземпляры могу слупить с них миллион-другой. Не меньше. Вот только им придётся прилететь за ними прямо ко мне на «Лебедя».
А то у меня были в своё время проблемы с Законом… А потом и с Госсекретарём. И на матушку-землю мне теперь ход-то заказан.
Рассовав пленников по вольерам в разных отсеках трюма (чтобы не трепались друг с другом по-человечески. Мало ли какие слова они ещё от меня услышат в разные напряжённые моменты кормёжки!), я вздохнул свободней, и отправился на обед.
За обедом мы с Матерью обсуждали сложности содержания инопланетных форм жизни, цены на недвижимость, в которую у нас на разных планетах вложены немалые средства, и конкретно моё глупое желание оставить одного из пленников себе. Так я узнал, что один самец, вполне подходящий по возрасту, есть. А кроме него попалось ещё два самца и четыре самки. А сбежал ещё самец. А больше в этом месте нам не поймать – остальные уже предупреждены. Можно, конечно, половить и в другом разрушенном городе, но… Лень. Да и клеток больше нет.
Пойдёт и так. Для одного рейса добыча более чем хороша.
Это вам не старые гильзы с планет-полигонов собирать на металлолом. Или – остатки разбитых кораблей и механизмов, как человеческих, так и… Да, иногда нам, скрапперам, попадаются и нечеловеческие. Правда, не всегда понятно вначале, что это вообще такое… Но уж их-то, даже в сильно распотрошённом виде, с удовольствием покупают и военные, и учёные.
Вот этим большинство скрапперов и кормится: собирает по всей Вселенной вторсырьё и то, что можно продать… или хотя бы попытаться.
Не скажу, что работёнка – не бей лежачего. Как раз наоборот – бей!
Сколько моих коллег обращаются – упокой Господь их души! – по орбитам вокруг отдалённых, неизвестных никому солнц! Сколько погибло уже при мне. А сколько ещё…
Вот именно – шила из задницы некоторым людям просто невозможно извлечь!
Вот и носятся такие «искатели приключений», галактические мусорщики и старьёвщики по просторам известного, а куда чаще – неизвестного, Космоса. И движет такими не только, да и не столько желание разбогатеть… Ну, я уже сколько раз говорил: не смогу этого объяснить ни офис-менеджерам, ни бухгалтерам, ни домохозяйкам. Может, меня бы поняли десантники, или учёные – этим тоже подай новые горизонты… И впечатления.
Фронтир, словом.
И хотя я далеко не молод, и на счетах нескольких планет, как уже упоминал, есть солидные (тьфу-тьфу!) счета, угомониться всё не получается. Похожу-похожу по очередной вилле… И снова собираю рюкзак. Где-то глубоко в душе непонятное это так и свербит… Говорю же – объяснить не смогу. Точка.
Планета с дразнилками попалась нам с Матерью уже в конце рейса.
К этому времени мы уже четыре месяца безрезультатно «бороздили» просторы Крабовидной туманности, в надежде на то, что хоть что-то полезное здесь найдём. Поскольку мне теперь не рекомендуется выбирать поле поисков, (всё из-за тех же чёртовых яиц!) всю ответственность за выбор района и улов я смело переложил на Мать.
(А что: очень удобно. Всегда есть на кого попенять, если ничего не нашли!)
И подлинным чудом можно назвать то, что мы наткнулись на этот мир и эту планету.
Не думал я вначале, что здесь реально можно чем-то полезным, кроме живности, разжиться. Ведь если бы что-то такое имелось, его бы из-под земли (В буквальном смысле. На вымерших планетах-призраках только под землёй и сохраняются целые, или интересные, артефакты!) вырыл ещё Хромой. Уж он-то был на редкость дотошной и жадной скотиной…
Нет, не то, чтобы я его не любил. Пожалуй, нет. Просто специфика работы скраппера состоит как раз в том, что все мы – конкуренты. И хотя до открытых стычек дело обычно не доходит, всякие обвинения в адрес друг друга случаются. Типа, мол: следил ты за моим кораблём, потом пробрался в открытый мной заповедник, и спёр мои самые ходовые причиндалы!
Ну совсем как в сказке: кто сидел на моём стуле, кто хлебал из моей чашки?..
Я лично никогда никого не обвиняю. Потому что когда у нас с Матерью появилось достаточно денег, мы тут же приобрели инвертор. Так что пусть теперь наш «Лебедь» на десять тонн тяжелее, зато ни одна зараза нас выследить по ионному следу не сможет!
Ну что поделаешь, вот такой я вредный параноик. С другой стороны, я всё-таки не стреляю в своих же из противометеоритной пушки из засады, как делает Милая Мэри, и не оставляю за собой термитно-питриловые мины, как Дик-Кровавая-Рука.
Так что я особенно и не искал ничего, радуясь красивой и незараженной ничем природе (редкость на планетах с исчезнувшей разумной Жизнью!), и даже купался и загорал. А что? Река тут чистая, песочек и камушки такие… э-э… приятные, что ли, на ощупь: загорать или рассматривать дно – одно удовольствие. И вода тёплая.
Поэтому к исходу пятого дня сообщение Матери застало меня несколько врасплох.
– Если тебе интересно, я обнаружила в районе южного географического полюса магнитно-пустотную аномалию. Вероятность того, что её не смог обнаружить наш предшественник – восемьдесят девять и тридцать шесть сотых процента.
– Люблю я, когда ты обычную пещеру называешь так красиво! Ты у меня стихи, случаем, не пописываешь втихаря? – Мать, привыкшая к моему нехитрому юмору только булькнула, – А почему ты думаешь, что Хромой не нашёл её?
– Хромой поставил себе сканнеры двадцать девятого поколения. А у нас – тридцатого, последнего. Поскольку мы могли себе это позволить, а он – нет. (Ещё бы – скупердяй он был отъявленный! – думаю я себе потихоньку…) Так что ему просто чувствительности аппаратуры не хватило. Да и вряд ли он добросовестно изучал с орбиты всю поверхность. Это я у тебя умница и лапочка! Всё делаю сама, не считаясь с расходом горючего и энергии, пока ты тут купаешься да развлекаешься сафари на пернатых.
Блин! Вот научил на свою голову! И даже блок неформальной логики сам же ей и заказал. Теперь хоть отбирай! Задразнила меня вконец… Но то, что она у меня умница и лапочка – это точно.
Я так ей и сказал, приказав затем дроиду загрузить обратно в челнок научно-метеорологическое барахло, которое я каждый раз по просьбе друзей из Университета внеземных климатологических исследований расставляю везде, где побывал. Пусть мелкий – но приработок.
Собрались быстро, долетели тоже. Птички-зверушки полёт перенесли нормально. Впрочем, когда дроид выделил каждому по паре «бананов», которых он натащил полную морозилку для их прокорма, они здорово изобразили ему его скрип и скрежетание. А когда я имел глупость поржать, и меня уделали. Я заткнулся. Вот, значит, какой у меня гнусный голос…
Дразнилки чёртовы.
Раз вы со мной так, всех продам – никого не оставлю.
На южном полюсе было холодно. Реально – чертовски холодно. Так что работать пришлось в утеплённом нижнем белье и комбинезоне. И в начале, в основном, дистанционно.
В указанном Матерью месте я пробурил колодец глубиной в добрых двадцать метров, прежде чем долото упёрлось в бетонированный свод Бункера. Сменив долото на плазменный резак, я проделал дыру в трёх с лишним метрах бетона. Затем подогнал к скважине лебёдку, спустил вниз транслятор, стационарный прожектор, автопушку, ультразвуковой станнер, генератор разрушения молекулярных связей, и всё прочее невероятно нужное оборудование, что требуется мирному скрапперу для выживания…
Сам вначале плотно поел. Вооружился. (Ну, это жизненная необходимость. Никто из нашего брата не пойдёт на дело, не вооружившись до зубов) Вот только от экзоскелета на этот раз пришлось отказаться: он в шахту не пролезал. Но я всё же оставил его у горловины. Мало ли.
Это оказался ещё не сам бункер, а коридор.
Ну, путешествия по заброшенным катакомбам – моё призвание. Хобби. Бизнес.
Потому что цивилизации человекообразных существ почему-то обожают зарываться под поверхность своей планеты, и что-то монументальное и жутко секретное там строить. Прямо какая-то подземельно-строительно-копательная мания…
Впрочем, как я уже говорил – мне это только на руку. Поскольку к обитаемым планетам я теперь почти не суюсь, предпочитаю не рисковать так, как, скажем, Билли-мухомор, или Квиллер, разведка как раз вот таких заброшенных и ненаселенных подземелий и является моим привычным и обязательным атрибутом работы.
И честно скажу – нравится мне это.
Идёшь себе эдак не спеша, рассматриваешь чужие и чуждые конструкции, артефакты всякие, прикидываешь, что и как… Тишина. Тайна… Ощущения – не передать!..
Конечно, почти всё это можно рассмотреть и непосредственно с орбиты – даром, что ли у нас сканнеры тридцатого поколения!.. Или дроида пустить. Но ничто не заменит этого: запаха пыли, эха шагов в пустых коридорах, чувства нависающей угрозы, предвкушения чего-то…
Чего-то я заболтался.
Мать вывела мне на портативный планшет объёмную схему отсканированных подземелий, и я стал бодро спускаться, не забывая оставлять через каждые триста-четыреста шагов промежуточные усилители, и метить перекрёстки и углы красным маркером.
Ну что вам сказать о подземельи… Подземелье как подземелье. Сырое. Холодное. Здесь вымерзла даже вполне обычная для таких мест плесень. И не оказалось ни крыс, ни тараканов. Ещё бы: на термометре светилось минус тридцать два по Цельсию.
Потолки высокие – метра три. Ходы широкие. Пол почти ровный. Чего ещё надо?..
Всё нужное мне освещения я тащил с собой, а Мать корректировала моё движение к центральной Камере этого Лабиринта. Серые бетонные стены ничто не украшало, кроме моих автографов. (Повторюсь: слухи, которые про меня распространяют Милая Мэри и Стервоза Энн абсолютно недостоверны! Никогда я забористых слов космического слэнга на стенах не пишу, и порнографических рисунков не рисую!)
Большие залы, которые иногда попадались, буквально ломились от машин.
Но это были вполне обычные электрогенераторы, водяные насосы, вентиляторы кондиционеров, и пульты управления. Кое-где по стенам и потолкам проходили, как им и положено, кабели и воздуховоды. На перекрёстках остались вмурованные плиты с болтами. Может, от автопушек? Хотя – от кого тут отстреливаться?!
Пару раз попадалось жильё, похожее на казармы. Двухэтажные нары ещё сохранились, если не считать сгнивших досок, служивших дном коек.
Значит, это место неплохо охранялось… Уже кое-что. То есть, было что охранять. Такое мы с Матерью любим. И за такое нас и клиенты любят.
В центральной Камере, или Центре Управления, куда я дотопал часа за два, ничего интересного не нашлось. Только здоровущий пульт, который занимал буквально три стены и полкомнаты. Ну, я повскрывал, что смог, Мать заставила меня повтыкать в интересующих её точках микрощупы и разъёмы. Зря, что ли, я таскаю на себе профилактически-исследовательский блок! А проще говоря – тестер.
Взломала она их компьютер легко. Но там практически ничего не сохранилось: разрушился от низкой температуры слой подложки, где и размещались все электронные мозги. И микросхемы тоже посдыхали.
Мать сказала, что удивляться нечему. Всему этому добру больше тысячи лет. А сохранилось всё так сравнительно неплохо как раз из-за холода. На что я сказал ей, что если это – неплохо, то я – антарктический пингвин. На что она непримянула позубоскалить, что в своей парке на натуральном меху очень даже похож – особенно издали.
А я тогда сказал…
Вот так мы обычно и развлекаемся, когда с находками не густо.
Ладно, историю очередного «великого и неповторимого» народа мы не узнали, теперь осталось посмотреть, нет ли тут чего интересного – поживиться. Порадовать, как говорится, земных почитателей Марса, Мельпомены и Меркурия…
Достал я ручной сканнер. Ух ты, а интересно!
– Мать, – говорю, – Ты видишь это странное затемнение в полу?
– Только на твоём сканнере. Большой гаммасканнер «Лебедя» ничего почему-то не даёт – говорила я тебе вчера, что он сдох, и ему нужна профилактика.
Я сердито зарычал. Мать поторопилась продолжить:
– Насколько я могу судить, это колодец. Вроде того, что ты сам только что проделал. Предвосхищая твой вопрос – да, туда можно спуститься. Нужно только найти способ отодвинуть стол пульта.
Я уже говорил. Так вот повторюсь: умница она у меня. Зрит сразу в корень. Правильно – если где и прятать самое ценное, так только в подвале подвала.
