Андрей Арсланович Мансуров
Я подобрал это на свалке
Я успел остановить руку на полдороге: ещё подумает, что у меня перхоть, или вши… Или действительно плешь себе прочешу.
Но Мать, конечно, права: нечего таким делать в космосе! Пусть загаживают свою планету, и плескаются на ней, как говорится, всласть! Угрозы так они ни для кого не представляют. Вроде бы.
– Как думаешь, долго ещё они будут на этом этапе… э-э… Цивилизованности?
– По моим расчётам – не менее ещё трёхсот лет. Затем начнётся медленный, а затем – и быстрый регресс, они утратят орудия и навыки его изготовления…
А лет примерно так через тысяч пятьдесят – просто превратятся в больших красивых и плотоядных… рыб!
– Что?! – я не поверил: думал она оговорилась. Ну, или опять прикалывается.
– Думаешь, я прикалываюсь? – вот зараза. Говорю же, живём вместе сорок лет. Чуть ли не мысли друг друга читаем – ни дать ни взять семейная пара. Нет, конечно, это всё-таки она читает мои. Ещё бы ей не читать – она видит мою энцефалограмму всегда. (Это наша подстраховочка с тех самых пор, когда меня пытались замучить пытками чёртовы «Овеществители»). Я кивнул.
– Так вот нет. Всё вполне закономерно. Раз в обществе не налажена быстрая и эффективная связь, и нет торговли, не будет и центрального Правительства. И все местные феоды так и будут влачить своё жалкое, бедное и жестокое существование, постепенно тупея. Скоро останутся только те навыки, что помогают сиюминутному выживанию. И – всё. Прогресса нет. А стабильное общество всегда сменяется регрессом… Ну, для тебя эта мысль в нове, но в работе социолога Мукаку Йори «К вопросу о предпосылках научно-технического регресса примитивных…»
Я зарычал. Мать поторопилась поправиться:
– Ну, или говоря об известных тебе прецедентах – так случилось с древними греками, парфянами, римлянами, Византией, и…
– Хватит, замолчи! Я понял, что ты имеешь в виду. И верю. Значит, говоришь, человечеству не угрожают?
– Нет.
– Вот! Это всё, что я хотел услышать!
Пока мы переругивались в полном соответствии с нашими традициями, сыворотка закончила своё действие. Слушавший нас ихтиандр начал проявлять признаки испуга, нетерпения и раздражения. Чтобы не выслушивать (а вернее – не пялиться!) на новые оскорбления, я слетал с его баком обратно на планету, и довольно невежливо вылил воду с нашим «другом» прямо в океан, с высоты пары метров, примерно над его поселением.
Благодарностей я не дожидался. Вернее, я бы сильно удивился, если бы дождался…
Всё же я подстраховался (Чёрт! А вдруг – и правда – Рай есть?!..) и послал зонд в ближайший глубоководный жёлоб…
На груды ила и полуразложившиеся тела смотреть было не слишком приятно.
Вот вам и Кущи Эдема! Как и в любой религии: дурят нашего брата, ох, дурят!..
Уже на «Лебеде» я отвёл душу – высказал всё, что думаю про учёных-извергов, создавших этих чудовищ. Хотя…
Хотя, если опираться на христианскую мораль, получается – они получили по заслугам.
Особенно, если вспомнить методы и средства, которые применяли…
Да и не годится чужими руками жар загребать!
Так что мне было их не слишком жаль.
Жаль было потерянных денег. Потерянных нами.
Ведь в таком виде планету нашей Колониальной Администрации не продашь!
А если продашь – будешь крайний.
Потому что новой кровопролитной войны между колонистами-наземниками и туземцами-ихтиандрами точно не избежать! И постигнет аборигенов участь коренного населения Австралии, Тасмании, Америки… И т.д.
Я на себя такой грех брать не хочу.
Так что мы с Матерью посовещались… И решили – в мемуарах про планету написать можно, а в официальных отчётах – нет. Даже из Бортового журнала мы решили её удалить.
Да и так тоже довольно опасно: вдруг какой-нибудь уже нашей сволочи придёт в голову, что можно и Земные Океаны осваивать более «рационально и эффективно»!
А вы готовы стать добровольцем?..
Часть 2.
Предисловие
Вы про меня ничего не знаете, если не прочли первую часть книги «Я подобрал это на свалке». Её написал для меня Мансуров Андрей, и не скажу, чтоб сильно приврал, но…
Я не совсем доволен стилем. И содержанием. Кое-что всё же туда не вошло. А кое-что я бы наоборот – опустил. Но стремление к описанию скандальных приключений, диких авантюр, и перетряхиванию чужого грязного белья в погоне за дешёвой сенсационностью, присуще, похоже, даже самым консервативным и серьёзным писателям.
Поэтому теперь я сам взял в руки перо. Вернее – текстовой процессор.
Так что во второй части «крутого» секса, интимно-эротических сцен и душераздирающих страстей не ждите. Буду придерживаться фактов, а не делать упор на скандалах, стрельбе, экзотике, и прочих «горячих» темах. Создающих книге дешёвую сиюминутную популярность.
Нет, я буду, как обозначил это когда-то Джером-Джером в классических «Троих в лодке», придерживаться Истины. Пусть повествование покажется немного вялым, серым, банальным, но – пусть остаётся правдивым. До дрожи. Или зевоты. Или – смеха.
Так что читайте правду, господа! Она зачастую даст сто очков любой сказочке.
Искренне Ваш,
Мак.
6.Пролог – 2.
Вау!!!..
Только этим словом и можно описать то, что я увидел, вломившись через особо хорошо запертую дверь! А не зря, похоже, её запирали! И дело – не в помпезных интерьерах, фонтанчиках, павлинах, золоте, парче и бархате.
Гарем!
Ах, какие тут содержатся… Туземочки!
Чёрт его задери. Уж на что я – профессионал со стажем, но заморгал, и буквально прирос к месту: какие… восхитительные формы, изгибы тел, налитые… э-э… Ну, то, чему полагается быть налитым! И лица – очень даже… А какие взгляды!
Ещё бы: нечасто, наверное, к ним вламывается вот так, среди белого дня, да ещё нагишом, столь выдающийся (Говорю без всякой иронии и ложной скромности – я действительно в силу специфики работы скраппера – накачан и поджар!) мужчина!
Так что томные чувственные глаза в стиле газелей и коров, на меня, когда прошёл первый шок от снесённых с петель дверей, обратили все: от медно-бронзовых пухлых кушиток, до пепельно-блондинистых мраморно-белых поджарых Северянок.
Ну, особо-то насладиться ощущениями примадонны на подиуме не удалось: с гиком, криком, и проклятьями за мной следом ввалилась толпа евнухов с мечами и луками! И если мечи не слишком меня беспокоили – один из них имелся и у меня в загорелой руке! – то вот с луками приходилось считаться!
Поэтому я грохнулся на пол, перекатился, и на четвереньках – не до форсу! – перебрался под защиту ближайшей колонны дьявольски похожего не то – на храм (Любви?!), не то – на выставку достижений местного Прикладного искусства, помещения!
Нет, не то, чтобы я отличался трусостью – пару раз я вступал в бой и с ротой неправильно проинформированных обо мне десантников, или – бандой механоидов, натравленных наглым конкурентом, и – ничего… Но вот убивать подданных того, кто предоставил мне гостеприимство, и даже не пытался коварно отравить, как это принято на Востоке, по-моему – свинство. Придётся бежать.
Стрелы затюкали по колонне и полу. Пара копий ударила в мозаичное панно на стене прямо перед моим носом.
Тэ-экс, похоже, особо засиживаться во дворце дорогого Хозяина не придётся! С другой стороны – сам виноват. Не надо было так пялиться на его любимых танцовщиц. Потому что результаты – сразу стали… э-э… налицо. Потому что так уж принято у местных Власть имущих: чтоб никто не пронёс камня за пазухой (шутка!), или – оружия (не шутка!) к ним в покои, всем приходится одежду – всю! – оставлять в Приёмной…
Ну и, естественно, кроме Повелителя никто не имеет права так реагировать на собственность Повелителя.
Под улюлюканье и ругательства я ломанулся в дальний конец гарема. Там имелось нечто, похожее на запасной выход. Точно. Дверь.
Её высадил уже ногой: плечо ещё ныло! Тут особо метко брошенное копьё и выбило у меня из руки верный меч! Я выругался (про себя – приличия!) и потряс кулаком в бессильной ярости – а что уж сделаешь, когда меч отлетел на пять шагов! Ладно, хоть поранили не сильно. Потому что железный протез нельзя поранить.
А-а-а-А-А-А!!!
Чёрт его задери!
Куда это я провалился, наступив на прочный, с виду паркетный, пол?! И почему вокруг – темень, хоть глаз, как это изящно говорят, выколи? (Тьфу-тьфу!)
И вот я еду вниз на пятой точке, обдирая кожу на ней о полированный металл!!!
У-у-у-У-Х-Х!!! П-х-х!..
Это я шмякнулся ногами во что-то мягкое! А жёлоб-то вокруг…
Просто превратился в вертикальный стакан! В котором я застрял с поднятыми кверху руками, словно последний кретин! Или – крыса, угодившая в крысоловку! Потому что ни вылезти наверх по скользким (маслом, они их, что ли, намазали?!) стенкам, ни проломить никак не удаётся! Вот когда пожалел, что не захватил хотя бы нож!
Проклятье! Слышу подозрительные звуки: кто-то подбирается к моей тюрьме, и при этом… Похихикивает?! Точно. А ещё – переговаривается шёпотом.
Но почему – женскими голосами?!
Чувствую, как открылся… Люк? Напротив моих, торчащих, как у барана на бойне, кверху, рук. Вот кто-то цепляет одну, а затем и вторую кисть прочным канатом – знают, что ли, что руки у меня искусственные, и верёвкой их не удержишь?! А откуда знают?!
Мать их туды!.. Несмотря на все мои рывки и ругательства, руки упаковали надёжней, чем в тюряге Протеуса-5.
Теперь – что?
Ух ты… Можно было догадаться.
Канат подтянули кверху, и теперь напротив люка – мои ноги. Можно не сомневаться – упакуют и их. Вопрос только во времени. Поэтому даже особо сопротивляться не стал.
И вот – меня тянут дальше вверх. Открывают какую-то дверцу, и вытаскивают из кишки-рукава: словно я какой каплун в кухне… Ну и гады. Завязали повязкой глаза.
Чую, вот чую, хотя и ничего не вижу – как вокруг суетятся эти стройные, вожделенные, и чертовски возбуждающе пахнущие женские тела!
Вот меня, спелёнутого и помалкивающего, (Хотя рот пока не заткнули. А почему?..) перенесли в какую-то большую комнату…
Вот – положили на какой-то лежак.
Привязывают теперь к нему. А делают-то это… Профессионально. Похоже, не я тут первый «зафиксированный».
Да что же это за!..
Ах вот оно как.
По вожделеющим вздохам, сопению, и нежным касаниям тёплых и влажных губок, вначале в области шеи… Потом – груди. Живота… А вот – и за чресла взялись. И – не в шутку. И – не в одиночку! – понимаю.
Что сейчас меня…
Будут использовать.
Как призового кобеля. (Без ложной скромности: имеют все основания рассчитывать. Что их самые смелые ожидания окажутся оправданными!) Но что же – я-то?! Неужели – согласен на то, чтоб меня поимели, словно шлюху в борделе?! Да чтоб вас!..
А-а-а!!!
Помогите!..
С этим криком я и очнулся.
Ф-ф-у-у…
Мать убирает манипукляторы, трясшие меня словно грушу, и подносит стакан успокоительного. Традиционного.
Вот спасибо. Я так ей и сказал. И уж можете быть уверены – ром выпил до дна. Автодоктор помаргивает себе разноцветными лампочками – видать, не он принял решение разбудить меня, а как раз – Мать. Это она знает меня, пожалуй, получше, чем даже я сам.
И энцефало-, и все прочие -граммы снимает. Спрашивает:
– Опять – эротические фантазии?
Думаю. Опускаю взгляд.
А-га, вот в чём дело: она, конечно, тоже обнаружила моё воспрявшее, и даже сквозь штаны, отлично видимое хозяйство… Ну вот как на неё обижаться?
– Да, Мать. Можно это свинство и так назвать. Сегодня побывал в Гареме. Падишаха Хуссайни-восьмого. На Войерде.
– И… Как?
– Спасибо ещё раз. Вовремя разбудила.
– Да нет: судя по результату – не вовремя. Будешь теперь весь день ходить и ко всему придираться да ворчать. По причине – Ах! – неудовлетворённости…
– С чего бы это? Ну-ка, давай сюда Розамунду! – морда она у меня бессовестная. (Мать, в-смысле!) Вертит мной, как захочет. Вот и сейчас: я уверен, что это она спровоцировала у меня эти сны… И Розамунду давно подготовила! Знает, что поглощённый «отвлекающими мыслями» я не столь эффективно… Работаю.
А надувная кукла у меня – самая лучшая и «продвинутая», если можно про это допотопное хозяйство так сказать. Хранится в спецшкафу. Всегда – стерильна, и – готова. Мать заботится. Нет: без шуток – заботится. Даже лучше, чем когда-то – моя родная…
И к Розамунде, безмозглой (правильней всё же – безпроцессорной!) стройно-миниатюрной милашке, с наивно-детским лицом блондинки – не ревнует.
Не то, что с Ивой. (Если кто не знает – это моя «зазноба» из первой части. Воспоминания – У-ух!!! Меня каждый раз потряхивает. А что там с Госсекретарём, которому её в конце-концов продал в «сексуальное рабство» – не знаю. Давно ему не звонил. Впрочем, как и он мне…)
Вот и приходится довольствоваться эрзацами-сексозаменителями. Потому что настоящий андроид-женщина мне теперь ну никак не светит: уже обжигались!..
Но всё равно иногда… Как бы это выразиться… Скучаю.
С другой стороны, женщины из плоти мне снятся исключительно редко. Вот и сейчас: чую, не к добру этот сон. Теперь жди неприятностей.
Впрочем, скраппер – такая профессия, что неприятности – это её синоним…
7.Родина.
Корабль, конечно, первой заметила Мать.
Ещё бы ей его не заметить! Она же не спит. И все сканнеры и детекторы подключены к ней напрямую. А сканнеры и детекторы у нас – самые дорогие и чувствительные.
Мать – главный компьютер у меня на Корабле. Мы с ней – скрапперы. Ну, вернее, скраппер – я, а она на подхвате.
Занимаемся мы этим делом довольно давно… Лет этак побольше тридцати с чем-то.
Посетили с «мирными визитами» около сорока населённых планет, больше полутора тысяч ненаселенных, и уж не упомню, сколько туманностей, галактик и чёрных облаков пробороздили!..
Сама профессия скраппера располагает к размышлениям и путешествиям: мы этакие барахольщики Вселенной. И добыча наша – не только металлолом со старых Полигонов – для печей перерабатывающих вторсырьё заводов на астероидах. Или разбитые, наши и чужие, корабли – для Пентагона, Лэнгли, и Массачусетского Технологического.
Мы всегда: чего найдём интересного, полезного и ценного – как только вычислим, чем это может быть полезно людям, и сколько за это можно слупить, сразу тащим на планеты, колонизированные землянами. Ну, или уж прямиком на Землю. Там это добро можно обычно продать дороже всего! Нуворишам-коллекционерам. Всё тем же воякам. Ну, и учёным, разумеется – эти-то рады-радёшеньки, что спецэкспедицию «пробивать», и гранты на неё выколачивать не надо…
Ведь старушка-Родина остаётся, если мне позволят так сказать, рассадником фундаментальной Науки, новейших технологий, и поставщицей лучших в изученной части космоса вооружений. И мозгов.
Ну вот, чтобы эти мозги не заскучали и не покрылись плесенью, мы, как неугомонные мурашики, и тащим со всех уголков дальнего Космоса разные Артефакты. Будь то куски и детали тех же Кораблей. Машины. (Если сохранились какие-нибудь, сильно отличные от наших, людских. Если же – похожи, то такие тащить смысла нет.) Или произведения неземного искусства. Или даже просто дефицитные, выработанные ещё в древности, полезные ископаемые… Пусть изучают. Используют. И заодно думают, как продвинуть нашу любимую Цивилизацию ещё дальше по пути Прогресса, и Человечество – выше по лестнице самосовершенствования!..
Чёрт, красиво изложил! Да я – прям Шекспир! Или Софокл? Э-э, неважно! На старости лет, глядишь, точно – мемуары напишу. Чуть переработав то, что пишу вот сейчас в бортовом Журнале. Или ещё какой-нибудь научно-философский трактат накорябаю. Назову как-нибудь покрасивей. И наукообразно. Типа: «Влияние новейших социально-культовых артефактов и фразеологизмов цивилизации Альдебаран-зет 3/5671 на совершенствование структурных характеристик инструментальной стали, или как сделать железо прочнее с помощью амулетов и заклинаний».
А что? Мне док Натан (дослужившийся не без помощи наших находок до места Зав. Секцией, и звания профессора!) из Массачусетского Технологического так и сказал: «Ты (то есть, я!) продвинул наши разработки дальше, чем все чёртовы субсидии Конгресса!» Приятно.
Да и воякам я кое-что подбросил. Взять хотя бы универсальный поглотитель всех существующих излучений… Теперь все Линкоры Флота абсолютно невидимы!
Конечно, сделал я всё это, и многое другое, отнюдь не бесплатно.
Так что, как я уже говорил, у нас с Матерью на счетах девяти планет лежат весьма круглые суммы. И недвижимость, и акции кое-какие, приносят стабильный доход. И вилла есть на Вендисе-3, на самом берегу самого спокойного Моря самой «курортной» планеты… Можно бы успокоиться, и мирно почивать на лаврах.
Ага, вот и Матери тоже смешно. Она-то меня знает, как облупленного.
Так уж устроен наш брат скраппер – сюда «правильные» и последовательные люди, вроде бухгалтеров, или офис-менеджеров, не идут. А идут те, кто вечно чего-то ищет…
Куш?
Думаю, вряд ли. Ведь скольких я знаю, кроме нас с Матерью, удачливых (тьфу-тьфу!), и уже обеспеченных, но… Неуспокоившихся. Кто до самой смерти всё носился по Космосу, совался куда можно, и куда нельзя, искал, искал… Фанатизм? Хм-м… Скорее уж – мания…
Хотите – назовите это Зудом. Да, точно: вечный Зуд в … Ну, где положено!
И, разумеется, иногда наша деятельность связана с известным (а зачастую – неизвестным!) риском. Сколько скрапперов и их кораблей носятся по Вселенной, взорванные и распылённые на кусочки не крупней манной крупы тем, что они нашли! И притащили на корабль, не озаботившись как следует убедиться, что это дело – безопасно всегда. А не только, когда лежит себе там, где его нашли, и ждёт, и призывно-заманчиво искрится ксеноморфной привлекательностью…
Ох, что-то я разошёлся не на шутку! Видать, виновата вот эта самая, последняя, находка.
Вот и потянуло на философию, да «ретроспективу».
К делу.
Мы с Матерью себя любим и ценим, как я уже говорил. Оборудование – лучшее из всего, что можно купить за Деньги.
Этот корабль засёк, однако, самый банальный металлодетектор.
Хорошо, что мы уже гасили скорость, а то пришлось бы возвращаться на пару сотен миллионов миль. Да и так пришлось делать сложные манёвры, и облетать этого малыша со всех сторон, а то – мало ли… Стрельнёт чем!
Вон, мои противометеоритные пушки: никого не спрашивают, а сразу палят во всё, что по их мнению, «плохо летит». Ну и правильно – не бубнить же каждый раз:
– «Капитан! К кораблю приближается опасный объект! Прикажете уничтожить?»
Если бы они так делали, беднягу «Лебедя» – это наш с Матерью Корабль – ещё те же тридцать с лишним лет назад разнесло по всей Вселенной на кусочки не крупнее конфетти.
Так что сближались безопасным курсом, и потихоньку. Но никто в нас не выпалил, хотя на защитные экраны я пустил почти половину мощности третьего реактора. И вот мы зависли на параллельном курсе, в какой-то миле от «объекта».
Мать послала зонд, чтобы он дополнил нашу картину с наружных видеомониторов ещё и изображением со стороны носа, кормы, и другого бока кораблика.
Ничего себе картина. То есть, вполне мирная.
– Ну, – говорю, – Мать… Выкладывай.
Мать у меня вежливая, тактичная и – главное! – давно меня знает. Вот она и говорит:
– Ты, разумеется, уже и сам обо всём догадался. Крохотное водоизмещение и весь крайне примитивный наружный дизайн говорят о том, что это – спасательная капсула. Точный возраст назову, только когда отберу пробы. По косвенным же признакам могу сообщить лишь, что этой капсуле не менее пятидесяти тысяч лет, и сделана она для существ, если и отличающихся от людей, то весьма незначительно.
Зная твои привычки, сразу скажу: санобработка тебе после её посещения предстоит усиленная.
Поскольку единственные организмы, которые могли там уцелеть, это крайне стойкие и живучие споры неизвестных мне бактерий и вирусов, специализирующиеся как раз на гуманоидах. К тому же наверняка мутировавшие, и очень агрессивные… Буду убивать их жёстким излучением.
Так и знай: вовнутрь не впущу, пока не буду полностью удовлетворена.
– Вот спасибо, – говорю, – Можешь же, когда захочешь, вселить оптимизм, и веру в светлое будущее в душу беспечного искателя сокровищ и ловца приключений на свою …опу. Готовь челнок.
– Давно он готов. – и точно, я слышал, как ещё час назад, когда она только сказала об «объекте», её манипуляторы в трюме чего-то таскали и чем-то громыхали. Отлично. Ну, я же говорил – понимаем друг друга с полуслова… И иногда даже вообще без слов.
Челнок мой прошёл, как и корабль, огни и воды. Так что оружия на борту чуть ли не больше, чем, к примеру, на Линкоре Флота. Я же говорю: более мнительных, завистливых, и одержимых коллекционерской страстью к разным смертоносным железкам, парней, чем нормальные скрапперы, в Космосе нет.
Подлетаю, причаливаю. Одеваю скафандр и экзоскелет, выплываю наружу.
Шлюз спасательной капсулы, само-собой, не действует. Хорошо, что я «посадил» челнок (Если можно так назвать закрепление магнитными захватами на скорлупке, которая в пять раз меньше моего, приземлявшегося на тысячах больших и малых небесных тел, агрегата!) прямо рядом со шлюзом. Мать озаботилась залезть манипуляторами, которых у неё натыкано и внутри, и снаружи челнока, в распределительный щиток капсулы. Всё там обследовала. Подала питание на борт.
Однако ничего не случилось. Чёртовы механизмы совершенно заклинило. Ещё бы: за пятьдесят-то тысяч лет любая смазка превратится в камень, да и сервомоторы сгниют!
Пришлось применить всё тот же экзоскелет, и вскрыть наружный люк силой. После чего сразу выяснилось, что в нём, в экзоскелете то есть, я в крохотную шлюзовую камеру не пролезу.
Ах вы так со мной!.. Чего я мучаюсь, у меня же есть…
Мать установила вокруг отверстия шлюза герметичную палатку (Ну как – палатку. Здоровенная пластиковая ёмкость, формой похожая на эскимосское иглу, и диаметром метров пять.).
Чтобы, значит, уж наверняка не повредить тому, что внутри, при разгерметизации.
Открыв внутренний люк с помощью дроида, Мать любезно сообщила, что «воздуха, пригодного для дыхания» внутри нет. Да и вообще воздуха нет. Улетучился, стало быть, через сдохшие прокладки, и дырки от микрометеоритов.
Чего я, спрашивается, с этой палаткой мучился…
Приказал сложить её и убрать обратно.
– Давай, вдвигай туда чёртову камеру!
Осмотрев всё то, что передал монитор, я треснул себя по шлему скафандра перчаткой. (Блин! Каждый раз попадаюсь на это, когда хочу почесать в затылке!) Да, печально.
Собственно, именно это Мать и предсказывала. А теперь придётся лезть внутрь, чтобы, так сказать, воочию…
Десять гибернаторов, или капсул для гиперсна, сразу сказали мне о многом.
Во-первых, если кто и построил эту спасательную шлюпку, сделано это было до открытия ими гиперпривода. Просто жутко представить, сколько же этим беднягам приходилось спать – при досветовых-то скоростях! Вот это настойчивость! Ну, и смелость. Или – безрассудство. Это – как посмотреть: даже когда у нас эту технологию, как говорится, «вылизали», шансы проснуться… э-э… умственно полноценным, были примерно двадцать к одному. (Ну, в смысле, на девятнадцать, благополучно всё о прошлой жизни помнивших, приходился один… Временно потерянный для Общества, назовём это так!)
Как говаривали древние поэты – «Безумству храбрых поём мы песню…». Всё хорошо. Но ключевое слово всё же – Безумству.
Впрочем, это моё личное мнение. Эти же для себя решили.
А во-вторых, эвакуация производилась в спешке. Спасённых – ну, вернее, пытавшихся спастись – на борту оказалось всего двое.
Мужчина был на вид крепок и силён. Чем-то он даже напоминал меня в молодости. Простые и несколько грубые черты лица. Коротко остриженные волосы. Майка камуфляжной расцветки, жетон с личными данными на цепочке на груди. Ни дать ни взять – матёрый морпех.
Но у него не было кистей рук. На обрубки были наложены жгуты и повязки.
Женщина же оказалась…
Очень красива. Это – если мягко говорить. Даже меня, уж понавидавшегося всяких специально «клонированных» отборных, и подправленных усилиями пластохирургов, косметологов, и т.п. чертовски хорошо оплачиваемых спецов, женщин, предназначенных для Элиты, (Всяких Сенаторов, Падишахов, да финансовых межпланетных воротил!) поразил вид этой… Погибшей. Буквально – я не шучу! – волосы на голове зашевелились, когда присмотрелся к ней получше: наверное, так выглядели пресловутые олимпийские богини…
Запоминающееся лицо. Великолепная фигура.
Ничего не скажешь – гармоничная была пара… Словно прошедшие кастинг на племенных производителей здорового и красивого Потомства. Там, куда летели…
То, что оба были мертвы, не мешало мне восхищаться их физическим совершенством. Хотя иссохшая в вакууме кожа и обтягивала мумифицированные тела, почти как на древнеегипетских мумиях, и лица казались болезненно бледными – от потери крови.
Я долго стоял молча. Не мог поверить глазам – они казались чертовски похожими на самых обычных… людей.
И вот они плавают в Космосе уже пятьдесят тысяч лет, а мы – то есть, Человечество – вышли в это универсальное связующее Разумные Существа Пространство всего пять-шесть сотен лет назад! И как же так получилось, что мы не встретились? Или…
Однако мы никогда не посылали в Глубокий Космос корабли с гибернаторами – даже в тот бурный и дорогостоящий период, когда ещё не изобрели гиперпривода. А вот они – решились-таки. Может ли всё же быть так, что они наши…
– Мать. Отбери все нужные пробы, и в первую очередь проверь их ДНК.
Её манипуляторы вползли вовнутрь, и принялись аккуратно вскрывать прозрачные колпаки, и отбирать пробы. Я всё не мог оторвать взгляда от женщины. Даже в виде мумии она оставалась как-то уж слишком красива. Что-то было в ней…
Мистическое! Притягивающее взгляд и завораживающее. О такой жене можно только мечтать… Так. Стоп. Куда это меня потянуло: никакого клонирования! Скраппер – профессия для одиночек!
Обойдя саркофаг – Тьфу ты! Капсулу! – с другой стороны, я увидел и ещё кое-что.
Весь стол под женщиной был покрыт коркой засохшей крови. Похоже, вся эта кровь из несчастной вытекла через ужасную рану на боку, наспех перевязанную странными розовыми, похожими на псевдокожу, бинтами.
Осмотрев мужчину, я убедился, что и он ранен – на затылке большой пролом, и осколки черепа буквально торчат наружу.
– Мать! Ты уже наверняка всё проанализировала. Скажи, что здесь произошло?
– Их основной корабль погиб, скорее всего, от какого-то взрыва. И вряд ли это был метеорит – иначе спасшихся было бы больше, и их тела… не получили бы столь специфических повреждений. Вероятнее всего, по моим расчётам, – внутренняя авария, последствия которой мужчина как раз и пытался ликвидировать.
Воздух на основном корабле сохранился лишь в небольшой части отсеков. Иначе спасшихся – опять-таки было бы больше. Живучесть, и сила духа этих двоих просто поразительны.
Как с такими ранами им удалось добраться до капсулы, и лечь в гибернаторы, я сказать затрудняюсь. Первым умер мужчина. Вернее, он уже был мёртв, когда попал в гибернатор. С такой раной выжить невозможно: сканнер показывает абсолютно летальные повреждения мозга. Сюда его явно перенесла женщина. Возможно, в состоянии аффекта она и не заметила, что он…
Прости.
Сама женщина погибла от потери крови. Похоже, автодоктор капсулы был повреждён, и ей пришлось перевязывать себя самой. Сделано это очень… непрофессионально. Анализ показывает, что умерли оба задолго до того, как вышел весь воздух. То есть, она практически не мучилась – умерла во сне.
– Что там… с анализом ДНК? – я смог заговорить только с третьей попытки. Воздух всё как-то не набирался в лёгкие. Опять, что ли, чёртов климатизатор барахлит? А, нет: работает нормально: все лампочки, вроде, горят.
– Придётся ждать ещё полчаса. Я сейчас дезинфицирую пробы, чтобы внести их на «Лебедя». И только потом смогу применить наш электронный…
– Да, я понял.
– Что мы будем делать с ними?
– Не знаю… Я ещё не решил. – я действительно не решил. Во-первых, мне всегда казалось кощунством сдавать в металлолом капсулы с телами, как, бывало, делал кое-кто из наших. Во-вторых, тревожить вечный сон этих двоих, столь похожих на нас, мне вообще не хотелось. Это было бы как-то… непорядочно, что ли. Кощунство?
– Ты нашла бортовой журнал, или чёртов блок памяти бортового компьютера?
– Да.
– Извлеки его, вдруг там хоть что-то осталось.
– Поняла. Сделаю, как только освободятся манипуляторы челнока.
Мне всё равно пришлось ждать, пока не освободилась наша шлюзовая. Но находиться рядом с этими двоими оказалось всё же выше моих сил – сидя над шлюзом, а затем и встав, я оставался снаружи, глядя, как мой дроид устанавливает на место и заваривает внутренний, а затем и внешний люк спасательной капсулы.
Чувствовал я себя погано. Словно это действительно я сам там погиб. И вот смотрю на себя спустя неизмеримые тысячелетия…
Неужели эти двое, в самом расцвете зрелости и способностей, (по виду им казалось не больше сорока) полные сил и стремлений, должны были погибнуть вот так, не добравшись ни до дома, ни до места, куда летели… А куда они летели? И зачем?
Была ли у них хотя бы надежда на спасение?
Странное чувство. А, к дьяволу – всё равно объяснить не смогу! Раньше со мной при виде погибших астронавтов такого не случалось уж точно. А тут… Словно что-то древнее, инстинкт, что ли, какой-то, там, глубоко внутри меня – предчувствовал, что история не кончилась. И дальше дела пойдут только хуже.
Не говоря уже о том, что деньгами здесь не пахнет.
Когда я, наконец, прошёл весь утомительный облучательно-опрыскивательный карантин, устроенный Матерью в тамбуре челнока, а потом и «Лебедя», двинулся прямо в рубку.
Отсек с нашей научной аппаратурой (Ага – она у нас тоже самая дорогая. Но это не мешает ей периодически, в самый неподходящий момент, ломаться!) так и гудел. А уж лампочками разноцветными переливался – что твоя Рождественская ёлочка.
Я чувствовал голод, но всё равно пока есть не мог. Так и слонялся по рубке.
– Код определён. – говорит через какое-то время Мать, – И ты опять оказался прав. Они могли бы быть твоими родителями. Вернее – прародителями.
– То есть… Это тоже земляне?!
– Н-нет. Не совсем так. Кое-какие мои, как ты их называешь, аналитическо-дедуктивные программы, позволяют с вероятностью в девяносто шесть (Ого! Для Матери это – почти абсолютно достоверно!) процентов сказать, что вы с ними происходите от общего предка. И разделение путей земной цивилизации и вот этой, произошло никак не позже пятидесяти пяти – шестидесяти тысяч лет назад.
– Подожди-ка… получается, что если бы… капсула с более удачливыми спасшимися с того, как ты говоришь, взорвавшегося, Корабля, прилетела на Землю, и они выжили, то мы, люди, вот такими бы и получились – настолько похожими? И даже… э-э… могли бы скрещиваться с этими… пра-предками? Ну, если бы, конечно, встретились.
– Да, ты примерно правильно обрисовал ситуацию. Вы бы получились похожими. И могли бы. Скрещиваться.
Я молчал. Перед глазами всё стояло прекрасное лицо моей «праматери». Странное ощущение. Тягостное. А ещё я почему-то чувствовал себя в чём-то виноватым… Не знаю только, в чём.
