Алим Сапарович Аджиев
Колесный путь
После подсыхания грунта на осушенных землях был запланирован еще один проход всей территории Станцией, теперь уже в ее обычном, сухопутном режиме с полным и тщательным обеззараживанием, после чего бывшие плантации будут объявлены безопасными для фермерства и присоединены к Колонии. Поскольку часть монстров, вероятно, ушла в ил, таких проходов может потребоваться несколько. Но первый из них все равно планировался только через 2 или 3 месяца, в зависимости от ситуации и погоды. Сейчас же путь Станции лежал на Северо-Восток, по ту сторону реки, в земли Нефтяников…
Земля великих
1
Вот и настал день, когда Станция должна была отправиться из ставшей уже почти родной Центральной базы Колонии в путь, в мрачные и малоизвестные им земли, где команду ждали новая работа, новые обстоятельства и, вероятно, новые испытания. Тот самый Север, страна Нефтяников, который теперь одновременно пугал, отталкивал и, в то же время, притягивал Аспиранта возможностью увидеть и испытать нечто новое, о чем много слышал, но пока еще не видел своими глазами. Другие члены Команды имели желания туда ехать еще меньше, особенно после рассказа заместителя командира Амфибии. До них и раньше доходили обрывочные слухи, что это не то место, куда стоит соваться без особой необходимости, но рассказ этот теперь собрал из всех слухов целостную картину. И лишь Водитель, как всегда, хранил полное спокойствие с дежурной улыбкой на лице. "Не тушуйся, Аспирант, знаю я немного этих надутых олухов, пару раз имел дела с ними… К ним тоже есть подходы и, если что, с ними всегда можно договориться. Это тут они хорохорятся, а у себя друг друга все так ненавидят, что нам будут рады там намного больше, чем кажется. Прорвемся, и не в таких местах бывали…" – сказал он с веселым смехом, осматривая на рассвете ходовую часть Тягача и Станции перед дальней дорогой.
Когда дизель тягача уже давно стучал, прогреваясь на холостом ходу, на караванную стоянку неожиданно въехала, подняв клубы пыли, боевая машина их друзей. Экипажи Амфибии и Станции действительно неплохо сдружились за время совместной работы. Немногословный командир, мудрый, седой и харизматичный его заместитель, решительный и несдержанный на слово бородатый водитель, угрюмый, но аккуратный огнеметчик, братья-близнецы стрелки… – все эти люди, с которыми пришлось недавно пережить одни из самых тяжелых дней и часов в жизни, теперь стали близки им. Особенно это касалось Командира и двух охранников. Сержант и Капитан на Станции постоянно ощущали себя "не в своей тарелке" между "умниками-ботаниками" на платформе и "хитрым семейным подрядом" на веранде кабины Тягача, и потому особенно соскучились по "родственным душам", которые и нашлись для них в экипаже Амфибии среди таких же простых вояк. Но все, что имеет начало, имеет и конец.
Едва Амфибия остановилась, из нее сразу выпрыгнул через верхний люк ее командир, широко улыбаясь железными зубами. Командир Станции уже спускался по лестнице ему навстречу. На командире Амфибии уже не было плаща и ботфортов, их сменили плотный степной костюм и ботинки. На шее его уже висела повязка, готовая защитить рот и нос во время песчаной бури или при следовании колонной в туче пыли на большой скорости."Я доведу вас до Нефтяников. Время сейчас неспокойное, говорят, степная банда вернулась, их разведчиков видели пару раз торговцы и курьеры. Без охраны ехать сейчас нельзя", – сказал он.
Амфибия рейнджеров также изменилась – ее тоже подготовили к дальней поездке. Вместо самодельной огнеметной башни теперь на поворотной платформе стояла весьма агрессивного вида конструкция. Казалось, ничто другое в мире не могло быть лучшим олицетворением для слов "разрушение" и "убийство". На жестком стальном каркасе было закреплено практически все, что умело стрелять в этих краях. Из самого центра установки смотрел длинный ствол скорострельной авиационной пушки, какие использовали до Катастрофы на самолетах-штурмовиках. По бокам от нее были пулеметы с хорошей кучностью стрельбы, а снизу – пара автоматических гранатометов. Картину завершали установленные сверху бинокулярный прицел-дальномер и крупнокалиберный гранатомет, больше похожий на безоткатную пушку, а слева и справа конструкции в довесок были закреплены даже обычные штурмовые винтовки. "Это Мясорубка, – прокомментировал Командир Станции недоуменный и любопытный взгляд Аспиранта. – Такое оружие популярно у степняков и пустынников. Там часто бой идет на высокой скорости и встречных курсах, и у тебя есть всего несколько секунд, чтобы полностью уничтожить противника и потом увернуться от его обломков. У всех стволов тут маленькие магазины, большие просто не поместятся, а потому стрелять можно всего 10-15 секунд. Но огонь хорошей мясорубки может уничтожить и даже измельчить за это время любое багги, а иногда и вывести из строя боевую фуру."
Вид черного от оружейной смазки агрегата, ощетинившегося густо натыканными стволами разного калибра и длины, как дикообраз иглами, производил сильное и жутковатое впечатление. Между тем, наметанный глаз мог увидеть, что конструкция мясорубки была хорошо продумана и, вероятно, отшлифована сотнями, если не тысячами, боев, которые почти непрерывно гремели над степями и пустыней в прежние годы, в том числе и вокруг нефтяных скважин. Авиационная пушка, дающая самую большую отдачу, была как раз в центре шарнира подвеса. Она стреляла на несколько километров и пробивала любую броню, кроме танковой, а также различные ее кустарные заменители на боевых фурах и иной крупной технике. Пулеметы и штурмовые винтовки были также расположены с пушкой в одной плоскости, а потому, при одновременной стрельбе не сбивали прицел. Пулеметы легко поражали на дальних и ближних дистанциях живую силу, в том числе мотоциклистов и водителей багги и боевых фур. Штурмовые винтовки добавляли плотности огня пулеметам уже в последние, обычно самые критические, секунды. Сверху и снизу же стояли только гранатометы, отдача которых была минимальна или вовсе отсутствовала. Зарядов к ним было обычно немного и использовали их в особых условиях, которые возникали не столь часто. Например, если надо быстро раскидать оставшиеся на пути крупные обломки только что уничтоженного вражеского экипажа.
На рукоятке мясорубки обычно имелось несколько кнопок, каждая из которых активировала свой тип оружия. Но был и один центральный спусковой крючок, который в ситуации, когда счет идет на секунды, стрелял из всего сразу. Впрочем, управление мясорубкой, стоявшей на Амфибии, было иным – ее оператор сидел внизу, под башней за броней, и целился через перископ. Небольшие лючки, прорезанные в бронекорпусе по бокам от поворотной платформы башни, позволяли быстро сменить магазины всех стволов мясорубки, почти не рискуя попасть под вражеский огонь.
Командир Станции, очевидно, видел мясорубки и раньше, хотя и не часто – в центральных колониях Конфедерации, а тем более на Юге, где было много лесов, бои велись по-другому, и мясорубки не использовались. Но перед ним был, по-видимому, один из лучших, если не самый лучший, из них экземпляр, а потому Командир теперь также, стоя рядом с Аспирантом на платформе Станции, с интересном рассматривал эту конструкцию. Между тем, один из стрелков-близнецов экипажа Амфибии быстро проверил состояние всех магазинов Мясорубки, не без гордости поглядывая на наблюдающих за этим процессом людей. Когда последние проверки были сделаны, команда Станции еще раз горячо поблагодарила экипаж Амфибии, и колонна отправилась в путь.
2
Погода была отличная, отчего настроение команды Станции также было приподнятым, и совсем не хотелось думать о том, что их ждет впереди. Обойдя плантации, которые они еще недавно осушали, дорога привела их на старый мост через реку, много раз уже ремонтированный всевозможными подручными средствами и теперь больше напоминавший водопропускную трубу. За мостом кончалась территория Конфедерации и начиналась дикая степь, переходящая в полупустыню. Где-то там, далеко, была территория Нефтяников, пустынные границы которой никогда не были точно определены. Вероятно, сами они считали такой границей старый мост, но Нефтяники никогда не могли контролировать эти площади, а потому никто никогда не знал достоверно, что на них происходит. Лишь раз в 2-3 недели здесь проходил небольшой и хорошо охраняемый караван, но люди с него редко делились в Конфедерации своими дорожными наблюдениями. Большая же часть караванов Нефтяников обычно шла по другой дороге, идущей прямо в Столицу.
Амфибия шла не спеша, чтобы Станция могла поспевать за нею. Водитель и Механик увлеченно обсуждали в кабине какие-то истории из их прошлой, а может быть и будущей жизни. На задних верандах, пользуясь моментом, дремали охранники. Из-за ночных дежурств их сон был нерегулярный, а потому охранники всегда спали при любой возможности. На платформе Станции Командир, Инженер и Аспирант фоном обозревали дикие просторы полупустыни, каждый погруженный в свои мысли о недалеком будущем, которое их ждет впереди. Эти места были, видимо, дикими и до Катастрофы, а потому не содержали совершенно никаких следов человеческой деятельности.
Между тем, солнце пригревало все сильнее, а степь становилась все более скудной и холмистой. То тут, то там из травы проступали пока еще небольшие камни и скалы. Дорога также начала петлять, становясь все более извилистой, ныряя иногда в седловины и небольшие выемки. Растительность стала редкой, а в низинах дорогу местами и вовсе заметал тонким слоем песок. В одной такой ложбине амфибия остановилась. Ее командир вышел и не спеша пошел назад, в сторону Станции, пристально разглядывая при этом поверхность дороги. Он специально шел вдоль левого края дороги, чтобы быть видным из окон Кабинета Командира, и жестом пригласил его спуститься. На обоих машинах были радиостанции, и они часто связывались между собою, расчищая каналы на плантациях. Но командир Амфибии не вышел в эфир, а значит, есть причины сохранять радимолчание в этом месте.
– Следы, – кратко сказал он Командиру Станции, указывая на дорогу. – Совсем свежие. Караван тут прошел почти неделю назад, да и не их это шины. 3 багги и 2 мотоцикла, – продолжил он, когда коллега также приступил к их изучению.
– Верно… У певой багги левое переднее жует резину, а у шедшей последней – правое заднее с шишкой, скоро, наверное, лопнет… Степняки? Состав группы уж слишком знакомый… – ответил Командир Станции.
– Похоже… разведчики, наверное…
Читать следы шин на грунте – один из важнейших навыков путешественника в постапокалиптическом мире, чтобы не попадать в неприятности. И оба командира владели этим навыком в совершенстве.
– Следуйте дальше не ближе 200 метров от меня. Если я ухожу с дороги – останавливайтесь и ждите, пока не вернусь. Весьма вероятна засада, там, дальше есть пара вполне подходящих для этого мест… И не включайте радиосвязь! – командир Амфибии развернулся и быстро пошел к своей машине.
Следующие 10 км машины ехали медленнее, чем раньше, и держа солидную дистанцию между собою. Амфибия иногда сворачивала с дороги, обходя стороной опасные ложбины и скалы, или просто следуя за следами. Осмотрев все, она возвращалась на дорогу, и колонна двигалась дальше. Когда люди на Станции, уже свыкнувшись с новой угрозой, начали дремать, вдруг раздались выстрелы. Это были не просто выстрелы, и даже не очередь. Казалось, в одно мгновение впереди начался жаркий бой! От неожиданности Инженер лег быстро на палубу, а Аспирант уже привычно нырнул под свой пульт. Лишь потом оба вспомнили, что теперь и у них есть свои штурмовые винтовки, а значит их долг – тоже принять участие в обороне по необходимости, или хотя бы предложить свои услуги в этом Командиру. Однако, пока они вытаскивали столь непривычное им оружие из глубины ящиков с аппаратурой, стрельба уже стихла. Поднявшись, члены команды увидели, как из ложбины навстречу ним летят 2 мотоцикла и багги за ними. Увидев Станцию, все трое резко повернули и, не разбирая пути, быстро уши в степь. С противоположной стороны на дорогу уже спускалась Амфибия, но ее командир, казалось, не собирался их преследовать. Он объехал ложбину поверху и, убедившись, что наверху больше никого нет, спустился на дорогу. "Путь чист, подъезжайте", – раздался его голос из радиопередатчика в Кабинете Командира.
"Они не становились тут лагерем, а значит, не собирались ждать здесь больше одного дня, – начал свой рассказ командир Амфибии. – Караван, раньше чем через неделю, тут не ожидался. Да и бросаться таким составом на Нефтяников не стал бы даже полный идиот, это ясно". С этими словами он внимательно посмотрел на Командира Станции, а потом и на остальную команду. В глазах командира Амфибии не было улыбки, скорее, холодная злость. "Они ждали вас – добавил он. – Поздравляю, Командир – вы теперь знамениты! И – популярны!" – железные зубы вояки заблестели в недобром оскале.
Командир Амфибии давно знал это место, да еще и видел, куда вели следы. Потому он заранее свернул с дороги и зашел к сидевшим в засаде бандитам с тыла, вынырнув со склона на площадку буквально в 50 метрах от них. Против бронированной военной амфибии у бандюков, очевидно, не было шансов, тем более, на открытой площадке в "расстрельной" позиции. За несколько секунд "мясорубка" не оставила от двух багги и четырех бандитов ничего, разорвав на куски не только тела, но и машины. И это как нельзя лучше иллюстрировало происхождение ее названия. Даже Водитель не нашел потом, что можно было снять полезного с оставшегося металлолома. Разделавшись с одной засадной группой, Амфибия пошла добивать вторую, по ту сторону ложбины. Однако, быстро поняв, что произошло, бандюки в ней не стали испытывать судьбу и сразу пустились наутек.
Вместе с тем, на Амфибии был ранен один из близнецов-стрелков. Молодой, неопытный боец забыл закрыть боковой люк и получил пулю в руку. Также были пробиты 2 передних колеса, и бортовой компрессор с трудом мог поддерживать в них давление. Именно этим и объяснялось недовольство командира боевой машины. Очевидно, услышав шум за спиной, бандюки успели развернуться и хоть как-то приготовиться к отражению атаки. К счастью, ранение стрелка оказалось несерьезным, а на Тягаче, как и положено у караванщиков, было все, что нужно для полевого ремонта любых колес. Через 3 часа работы, еще раз горячо поблагодарив уже повеселевший к тому времени экипаж Амфибии, колонна отправилась дальше в путь.
Конечно, с бандюками Станции и ее команде приходилось сталкиваться и раньше. Но стычки эти носили, скорее, случайный характер. Монстры, с которыми они боролись, друзьями в этом мире не были никому, и это понимали многие даже в бандах. Наконец, со Станции почти нечего было взять, что потом легко бы обращалось в деньги. Ну, разве что Тягач разобрать на запчасти, поскольку продать целиком огромную и узнаваемую машину было бы очень сложно. Потому большие банды их не трогали, особенно в последнее время, когда Станция в Конфедерации стала узнаваема и известна многим. Получить у себя за спиной добрую половину рейнджеров и просто охотников за головами с щедрым правительственным призом не хотелось никому. И только мелкие группы никому не подчиняющихся и не думающих дальше, чем на 2 дня вперед отморозков иногда становились в итоге объектами тренировки боевых навыков Капитана и Сержанта.
Сейчас же было очевидно, что одна из крупнейших банд начала охоту именно на Станцию. Почему? Ночной бой с сотником и его свитой – первое, что приходило на ум. Неужели они нашли трупы? Строго говоря, сделать это для крупной банды было бы не так сложно, если задаться такой целью. Но и незамеченным такой поиск вряд ли бы остался. Водитель по просьбе Командира опрашивал потом немало своих знакомых караванщиков и курьеров, ходивших той дорогой, но ни один из них не видел с тех пор там багги или мотоциклистов за все время, сколько шло осушение болот. Все говорило о том, что Степняки ушли далеко и надолго. А если не Степняки? Зачем им Станция?… Именно такие мысли одновременно текли в головах всех членов Команды в последующие часы пути.
3
Между тем, колонна давно уже шла по бескрайней пустыне, жаркой и пыльной, неуклонно приближаясь к первым на пути нефтепромыслам. Дорога, похожая, скорее на направление, была совершенно ровной и гладкой. Ее границы местами были малоразличины, а потому были изредка обозначены столбиками, сделанными из чего попало и глубоко врытыми Нефтяниками в грунт или песок. Водители видели каждую пару таких столбиков издалека и держали курс прямо между ними. И это, по крайней мере, гарантировало, что не попадешь в зыбучие пески или еще какую-нибудь неприятность. Вокруг не было никаких следов, кроме слаборазличимых колей от давно прошедших караванов, а ровность поверхности позволяла держать высокую скорость. Даже монстры почти не жили в таких местах. Похоже, тут они весьма быстро съели всех и без того немногочисленных животных, после чего, вероятно, и сами вымерли. Хотя, про их обмен веществ было очень мало что известно, а потому эта версия была лишь догадкой.
Наконец, на второй день пути вдали показались первые станки-качалки, извлекающие нефть из скважин. Подъехав ближе, экипажи Станции и амфибии уже различали сделанные из металлолома ужасного вида лачуги, где жили обслуживающие и охраняющие станки люди. Их одежда вполне соответствовала жилищам, а косой и мрачный взгляд был уже хорошо знаком путникам по их землякам, работавшим на болотах. Люди эти, по-видимому, редко видели тут иноземцев, а потому пока не знали, какой именно неприятности можно от них ждать. В том, что ждать надо именно неприятности, сомнений у этих людей не было – это ясно читалось в их в глазах. После первых скважин на дороге появились следы, а вдоль нее стали изредка попадаться и другие постройки – небольшие мастерские и магазинчики, видимо, в тех местах, где были колодцы с водой. Однако, добрая половина построек давно уже была заброшена. Людей на Станции разбирало любопытство зайти и посмотреть, что там продается и за какие цены, благо, денег своих Нефтяники не печатали, а потому валюта Конфедерации имела тут хождение. Но колонну вела Амфибия, добротой и временем экипажа которой не следовало злоупотреблять, а потому знакомство с экзотикой местной жизни откладывалось на потом. Ближе к столице вдоль дороги появились цеха и крупные мастерские. Они также были слабо ухожены, но некоторые из них охранялись вооруженными людьми в военной форме.
Также вооруженные люди часто ехали в редких встречных автомобилях и багги. Их одежда и, особенно, взгляд выдавали принадлежность в этой стране к другой касте, Как правило, смотрели вояки оценивающе и надменно, а иногда и настороженно. Особенно настороженное их внимание привлекали Капитан и Сержант. Вояки буквально впивались взглядами в штурмовые винтовки в их руках. Все это выглядело так угрожающе, что после первых двух таких встреч Командир сказал охранникам спрятать оружие. Мирные же жители чаще шли вдоль дороги пешком или ехали на грузовых мотоциклах, которые, в отличие от транспорта фермеров Колонии, возили тут чаще не товары, а других таких же оборванцев.
Наконец, впереди показалась Первая Линия обороны Столицы Нефтяников. Это был грунтовый вал с торчащими из его гребня крупными камнями и обломками строительного мусора. Очевидно, его задачей было останавливать боевые машины и мотоциклы. Для дороги в валу был сделан узкий проход с тяжелыми бетонными воротами – огромным куском стены, покоившимся на двух рядах колес. При необходимости его просто выкатывали на проезжую часть, перекрывая ее. Рядом с воротами был КПП – легкая, похожая на навес, постройка с дюжиной вооруженных бойцов. Амфибия остановилась, не доехав до КПП 200 м. Члены ее экипажа, один за другим, вышли наружу и пошли к Станции – очевидно, пришло время прощаться.
– Мы не можем ехать дальше, – сказал ее командир. – Логотип Рейнждеров Северных Колоний на наших бортах тут хорошо известен, но вооруженному иноземному броневику проезд через КПП закрыт в любом случае. Собственная безопасность – это главное, о чем печется здешний Великий Хранитель.
С этими словами командир Амфибии оглянулся – очевидно, в этих краях говорить что-то плохое об их властителе было уже не так безопасно.
– Езжайте дальше через КПП и никуда потом не сворачивайте. А там дальше и сами увидите, куда ехать – дворец Хранителя не похож тут ни на что вокруг. Желаю вам удачи! Не попадайте в приключения и возвращайтесь поскорее! Обязательно заезжайте к нам, если будете возвращаться этой дорогой!
Тепло распрощавшись к командой Станции, экипаж Амфибии занял свои места, и боевая машина, лихо развернувшись, ушла по дороге домой. Впереди, на бывших болотах, у них было еще много работы. Что было впереди у команды Станции, сказать пока не мог никто. Каждый ее член вдруг остро почувствовал их одиночество в этом не очень дружественном мире. В Колонии их подготовили к визиту в страну Нефтяников, как могли, но теперь все зависело только от них самих. "По местам!" – скомандовал Командир, и Станция осторожно двинулась к воротам.
На КПП необычный автопоезд ожидаемо вызвал любопытство. Однако, командир охраны кое-что уже слышал о предстоящем визите Станции, потому, кратко осмотрев все снаружи и убедившись, что на автопоезде нет вооружения серьезнее штурмовых винтовок, пропустил их дальше. Пейзаж за Первой Линией мало отличался от того, что было до нее, и вскоре после первого КПП они достигли следующего. Скроенная из строительного мусора, обломков зданий старого мира и глыб песчаника стена напоминала крепость античных времен, едва раскопанную археологами. Сверху, под самым гребнем, она была опутана ржавой колючей проволокой, под которой были оборудованы бойницы. Местами в стену были встроены ДОТы, заменявшие тут крепостные башни. С этой стены Первая Линия хорошо простреливалась. Очевидно, из ДОТов должны уничтожаться враги, не сумевшие преодолеть Первую Линию на своих экипажах и продолжающие штурм пешком. Стена же Второй Линии останавливала тех, кто все-таки смог до нее добежать.
– Похоже, раньше они частенько были тут в осаде! – сказал Аспирант Инженеру.
– Так и есть. Эта их столица – бывшая военная база. Тут раньше были склады разного вооружения и деталей, в основном, к самолетам, и большой бункер – почти целый город под землей! Все это до катастрофы было секретно, а после стало привлекать многих желающих разжиться оружием, и не только им. Соответственно, военные, служившие здесь, быстро поняли, что пришло время все это богатство оборонять. Они же взяли потом под контроль окрестные нефтяные скважины и стали Первонефтяниками, как их теперь называют тут. Сейчас это – главная элита. Кто остался, конечно, еще в живых. Да и мертвых они почитают как небожителей.
– А много еще есть скважин, кроме тех трех, что мы видели?
– Да, еще есть на Западе и Востоке отсюда. За Столицей находится еще бывший аэродром, я не знаю, что там у них сейчас, так было на старых картах. И где-то там же Исследовательский Центр. Именно в нем нам надо будет найти нужные для новых станций приборы. Таков, как сказал Командир, был с ними договор.
– А куда мы сейчас?
– Сейчас – на прием к самому Хранителю! Мы пока не знаем, кого из нас он захочет видеть, а потому вытащи из карманов все ценное и спрячь поглубже в шкафы с реактивами. Особенно деньги, остальное их вряд ли заинтересует, тут мало кто умеет даже читать…
На втором КПП Станцию досматривать не стали – видимо, все, что нужно, уже сообщили, с первого КПП. За ним начался город. Это был еще город старого мира, в прошлом, маленький военный городок. Внешне он чем-то напоминал столицу Конфедерации, но был гораздо меньше и ухоженнее, всего четыре-пять коротких улиц. В городке почти не было развалин и было заметно больше людей, одетых не хуже жителей Столицы Конфедерации. Очевидно, тут жила элита, а также те, кто ее обслуживал.
Члены Команды не заметили, как попали на площадь, очевидно, главную в этом городе. Это был настоящий оазис! Пышно растущие и хорошо ухоженные пальмы давали тень, а в центре даже бил настоящий фонтан! Такого не было даже в их Столице. Там были фонтаны, еще со времен старого мира, но после Катастрофы их никогда не включали, было не до того, а потом и вовсе разграбили. От фонтана шла аллея к входу в нарядное здание, по обе стороны которой стояли аккуратные бюсты людей в военной форме еще прежнего мира. "Аллея Первонефтяников, – сказал Командир, вспоминая рассказ рейнджеров. – Значит, резиденция должна быть в ее конце".
Только сейчас они заметили, что Станция давно никуда не едет, а стоит на одном месте. Водитель в какой-то момент сообразил, что дальше, на площадь тут заезжать не принято, тем более на столь огромной и тяжелой технике. Справа от Станции была автостоянка, на которой были разношерстные, но богато украшенные экипажи местной элиты – тут не было ничего похожего на те сугубо утилитарные колымаги, что изредка ездили по колониям Конфедерации и даже по Столице. Въехать на стоянку на караванном тягаче было просто невозможно, да и опасно – такая публика могла бы принять это за явное неуважение. В результате Станцию, как могли, сместили к краю проезда, чтобы не создавать помех, и вся Команда, кроме двух охранников, отправилась дальше по аллее пешком.
4
Аллея Первонефтяников производила сильное впечатление. Она была вымощена булыжником правильной прямоугольной формы и была идеально ровной, чистой и ухоженной. "Наверное, они ходят по этой аллее каждый день, – подумал Аспирант, вспоминая надменные взгляды Нефтяников, приезжающих с караванами в Столицу. – Теперь понятно, почему они так смотрят на нас и нашу разруху. Но как тогда быть с ужасной нищетой за Второй Линией? У нас такую нечасто увидишь даже в бедных колониях…"
"Сколько же сил у них ушло, чтобы высечь все эти фигуры! – голос Инженера прервал его мысли. – А все эти камни, по которым мы идем? Они, очевидно, добыты в горах на Северном Побережье?" И действительно, изваяния героев прошлого, как и правильные камни мостовой под ногами, были высечены из цельного гранита. И целью этой работы была не только красота. Прием этот был известен всем правителям с древнейших времен – выставленная на показ огромная трудоемкость и стоимость выполненных работ должна была, как ни что иное, подчеркивать в глазах подданных и иноземных гостей недосягаемый статус властителя.
В конце аллеи стояло богато украшенное здание, скорее, башня или даже пирамида, на вершине которой развевался большой флаг. Это сооружение было создано, очевидно, уже после Катастрофы, отлито из бетона и обломков разрушенных строений и, возможно, также сначала задумывалось для обороны. Однако, сейчас оно было богато украшено цветами и кустарниками вокруг него и на карнизах, и стены пирамиды блестели на солнце зеленым и желтым отливом. У входа в здание стояли охранники, один свирепый взгляд которых заставлял входящего остановиться и еще раз хорошо подумать, так ли ему вообще нужно сюда идти.
"Мы – экипаж Станции обеззараживания местности из Конфедерации Южных Колоний, прибыли сюда в соответствии с заключенным между нашими землями договором, – сказал Командир, очевидно, заранее подготовленный текст. – Мы пришли к Великому Хранителю для обсуждения деталей исполнения договора с нашей стороны". Охранники продолжали смотреть на гостей так, как будто не слышали ни единого, сказанного Командиром, слова. Однако, один из стоящих в дальних рядах развернулся и ушел вглубь здания. Через пару минут оттуда появился улыбающийся человек и спросил, что им нужно? Командир еще раз дословно повторил сказанное, так же не меняя лица и интонации. "Я доложу о вас. Ждите нашего решения", – сказал улыбающийся человек и ушел.
Ждать пришлось, однако, долго. Под палящим пустынным солнцем стоять было неуютно. Еще неуютнее было непрерывно ощущать на себе сверлящие свирепые взгляды охраны у дверей. Вероятно, они выполняли тут ту же функцию, что и гранитные истуканы на аллее и камни мостовой. Наконец, члены Команды заметили под деревьями неприметные лавочки, очевидно, для таких же ожидающих, где и сели в итоге отдыхать. Через полтора часа улыбающийся человек появился вновь и велел приходить сюда завтра утром. "Не опаздывайте, Великий Хранитель будет ждать вас!" – сказал он с придыханием.
Члены Команды Станции были не сильно расстроены. Они вполне ожидали, что их могут и не принять в первый же день. Когда визитеры вернулись к Станции, вокруг нее было немало зевак, а также стояло несколько вояк, явно привилегированного ранга. Охранники Станции уже объяснили им, что это имущество Конфедерации, а они – ее граждане. И они обязаны его охранять – именно такие инструкции дал им Командир перед уходом. Сейчас же Командир сам подошел к патрульным и сообщил, что они намерены ждать тут приема у Великого Хранителя, но готовы переместить Станцию в другое место, если в этом есть необходимость. Узнав, к кому пойдут завтра гости, надменные патрульные стали относиться с Команде заметно теплее и, даже, в чем-то заискивающе. Они разогнали всех зевак, после чего долго совещались между собою и решили, что лучше оставить Станцию там, где стоит, тем более Солнце уже давно клонилось к закату.
Ночь Команда Станции провела по-походному, как будто вокруг был дикий, кишащий монстрами ландшафт, а не самый центр густонаселенной столицы самой богатой колонии, защищенной двумя линиями обороны. Ее члены чувствовали тут себя еще менее уютно, чем среди монстров в глуши, а потому даже не рискнули спать на грунте под Платформой у Грунтопробника, как это любили делать в безопасных местах.
– Может, включить радар, взять пробы грунта да и айда спать вниз, если ничего опасного не увидим? – пошутил Аспирант, готовясь ко сну.
– Местные монстры тебя самого разберут на пробы, если испортишь грунтопробником им брусчатку – ответил Инженер.
Но тяжелее всего пришлось охранникам Станции – нести дежурство, отбиваясь от ненужного внимания, приходилось теперь не только ночью, но и днем.
Рано утром Команда в прежнем составе спустилась с Платформы и снова отправилась по аллее в резиденцию на прием. У дверей ситуация вечера прошлого дня полностью повторилась. Командир с той же интонацией повторил охранникам тот же текст, но добавил при этом, что им назначен прием на утро. Улыбающегося человека в этот раз, однако, ждали дольше – возможно, охранникам пришлось его разбудить, отчего улыбался он теперь еще искусственнее и неохотнее. "Мы позовем вас, когда Великий Хранитель сочтет это необходимым", – сказал он, уходя вглубь пирамиды. Ждать в этот раз пришлось 2 часа. Появившийся улыбающийся уже улыбался не так явно. Скорее, он выглядел озабоченным и, как и многие тут, надменным. Улыбающийся обвел взглядом всех присутствующих, поморщившись при виде желтого Водителя. "Ты, ты и ты идете со мной, – сказал уже не улыбающийся, ткнув пальцем в Командира, Инженера и Аспиранта. – Остальные свободны".